Как-то под моросящим дождем

Как-то под моросящим дождем…  

1  

Когда дождь закончится он не знал, но гулять решил основательно. Мать заладила, что по такой погоде мотаться по улице не стоит, но он её не слушал. Он надевал на себя свой синий плащ, в котором так любил бегать по двору. Маменька его фыркала и бормотала под нос. Была бы возможность выключить у нее звук, прямо как у телевизора он бы ею воспользовался, но насколько ему было известно от людей нет пультов.  

Вскоре она умолкла, а он натягивал на ноги резиновые сапоги. Причесываться он не стал, под капюшоном его черного цвета шевелюру никто не разглядит.  

Когда выходил из дома попрощался с матерью, а она лишь буркнула, что-то ему вслед.  

“Неважно, по крайней мере сейчас, она расстроена.  

Приду домой, поговорю. ”  

Все варианты диалога с ней возникали со слов: «Ты промок до нитки! » – а дальше разговор не клеился, все сводилось к банальной обиде на него, что он не послушал «любимую мамочку». Эти мысли отвалились сами собой, когда он пришел к точке сбора.  

Местечко было пустынным: стоял одинокий столб, к которому он прислонился в ожидании остальных. Он разглядывал свое веснушчатое лицо в отражении лужи, оно размывалось от капель дождя, который переходил в ливень.  

Такая погода не поднимала настроение, так что он пустился в раздумья. В его смутной детской голове возникла мысль о том, что лучше пойти домой. А масло в огонь подливало бормотание матери, которое в сознании не смолкало не на секунду. Он был виноват, а в чем именно он понять не мог, то ли в том, что мать не послушал, то ли оделся не по погоде.  

Послышался звук шагов позади, он повернулся. Это был Вова Иванов, высокий мальчишка, с вечно сияющей на лице улыбкой. Почему у него такая солнечная физиономия никто не мог понять, но смотря на него ты сам начинал невольно поднимать уголки рта.  

Вовка прищурил глаза, пытаясь разглядеть лицо стоявшего у столба мальчугана.  

–Санька? Ты? – Вова сделал два неуверенных шага вперед.  

–Я.  

Саша приклеил взгляд к синей крутки Вовки. По ней капли растекались словно по жирной поверхности и это зрелище завораживало.  

Вскоре они приблизились к друг другу ближе и пожали руки, а потом стояли и болтали в ожидании остальных.  

–Ты думаешь на стройке никого не будет? – с задумчивым видом спросил Вовка.  

–Думаю, да, тем более охраны там нету, даже собаки.  

–Откуда знаешь?  

–У бати спрашивал.  

–А он откуда знает?  

–Да чё ты заладил? Откуда-откуда…  

–Ладно, хорошо, не буду спрашивать.  

Наступило молчание, они завороженно смотрели на дождь, на то как он создает при них новые лужи, как ручейки растекаются рядом со столбом, образуя в средине пустыря небольшое озерцо.  

Были бы они чуть меньше, точно бы попрыгали по каждой луже, покидали бы камушки. Но они чувствовали себя взрослыми и такое занятие казалось для них уже не «крутым».  

Спустя время пришел Валера Комусов, низкого роста, на носу было полно черных точек, а лицо было всегда такого выражения будто он обижен.  

–Нашел че одеть, дурень… – сказал Вова показывая пальцем на Валеркину желтую куртку, которая в себя впитала изрядно капель.  

–А чего не так? – недоуменно спросил Валера.  

Саша пояснил ему, что в такой одеянии он вызывает слишком много лишнего внимания.  

– Ладно, пошли. – махнул Сашка рукой, но вдруг ее, что-то схватило. Это был Вовка, его ладонь сжала руку так, что подушечки его пальцев побелели.  

– Ты про нее забыл, верно? – нахмурив брови спросил Вовка.  

Сашка выбил руку из “кандалов”.  

– Ты собираешься ждать ее?  

– А ты нет?  

Сашка смотрел в серьезное лицо Вовы, ожидающее ответа.  

– Ладно, мокнем дальше с твоего позволения. – сказал он мерзким тоном, явно кого-то пародируя.  

– Чего с тобой? – Поинтересовался Вовка.  

– Эта твоя Аня, все время обсирает нам малину. Зачем ты ее вообще позвал?!  

– Она моя девушка.  

– И что?! Она постоянно с тобой, как хвост, всегда всем нам и в том числе тебе портит настроение не так ли?  

– Ну ей очень хотелось, я не мог ей отказать.  

– А если она тебя попросит вместе с ней порезать вены, порежешь?  

Вовка плюнул на землю и решил уйти, но тут вмешался Валера.  

– Пацаны! Вы, что как бабы, ей богу?! Давайте хоть раз не сраться, хоть раз, хорошо?  

Вовка остановился и встал рядом со столбом. Все молчали, этому были рады все. Вскоре показалась Аня. Одетая в белую, как снег крутку, ее такие же белые волосы завязаны резинкой и спрятаны под капюшоном.  

Они пошли от пустыря очень далеко, стройка находилась чуть дальше от их небольшого поселка. Аня начала ныть, что слишком грязно, что льет дождь и что вообще надо идти домой. Саша шел стиснув зубы, стараясь не сорваться на ор, Вовка успокаивал её.  

Валера же просто молчал.  

2  

Какое-то время спустя они все-таки пришли к серому недостроенному зданию, окруженному забором, который был выше детей примерно метра на 3. Саша сложил ладони лодочкой, прислонился к холодному мокрому бетону спиной.  

– Валера первый! Он самый толстый! – выпалила Аня.  

Он спорить не стал, и не самым хитрым образом он оказался за забором. За ним перелезла Аня, а Вовка помог забраться Cаньке.  

Ребят переполнил восторг, никогда еще им не приходилось видеть таких высотных построек, а тем более незаконченных, которые можно изучать. Они решили ходить по одному, чтобы в случае чего можно было броситься на утек.  

Сашка ходил по первому этажу, который был холлом. Он обратил внимание на шахту лифта, в которой был накидан мусор. Сашка стал изучать его, там лежали пакеты от цемента, ребристые палки – арматура и вся эта куча была покрыта шапкой цементной пыли. Сашка вытянул железный прут и стал крутить его проводя пальцем по его ребрам. На ладошках остался ржавого цвета след, а вместе с ним отшелушившейся металл. Он бросил прут, стряхнул грязь с рук.  

На первом этаже было скучно, и он уже собирался подниматься выше по ступенькам. Но что-то внутри ему сказало: “Возьми железку! ”. Он послушно взял, все-таки такой находкой можно похвастаться.  

Прут ударялся о бетонные ступеньки, звук удара гремел по пустому помещению. Сашка думал только о том, что прийти сюда была глупая затея, тут скучно и пусто. Потом он вспоминал, что прийти сюда была его идея и корить себя уже поздно. В размышлениях он дошел до второго этажа, на котором был Вова.  

Мысль поговорить с Вовкой утишала его, по крайней мере не будет скучно. Но на этаже было тихо, не было слышно не шагов. Скорее всего Вова был в одной из многочисленных комнат, таких же серых, как и все здание. Саша стал заглядывать с осторожностью в каждую серую комнатушку, но Вова так и не находился.  

Он изучал этаж, столь же внимательно, как хищник ищет жертву на охоте. Вскоре он оказался у поворота направо Г-образного коридора. Повернув голову он увидел, что из ближайшей к нему комнаты что-то вытекает, что-то красное и по всей видимости густое. Он рванул туда и увидел Вовку, мертвого на полу. Живот проткнут насквозь, лицо застыло в удивленной, жуткой гримасе.  

У Сашки застыл комок в горле, очень горький, который он с трудом проглотил. На лбу выступил пот, пальцы затряслись из рук выпал прут. Он осматривал тело, крикнуть он не мог, будто что-то застыло в горле. Он вспомнил их сегодняшнюю, и все остальные. Был бы хоть день, когда они не пререкались?  

Он проронил немного слез, с его эмоциями сегодня было что-то не так.  

– Прости… – выдавил из себя он и пошел дальше предупредить остальных.  

“Кричи! Кричи, черт тебя дери! ”  

Он просто не мог, когда он пытался что-либо сказать горло сковывала невыносимая боль. Сашка поднялся выше на этаж и нашел труп Валеры, он лежал посередине в коридоре, точно также проткнут насквозь с такой же жуткой гримасой на лице.  

И тут он заплакал можно сказать зарыдал, закрывая глаза мертвого друга.  

Ведь это он их сюда позвал.  

3  

– Тема такая, давайте заберемся на стройку рядом с Дымлово? – Он говорит смотря на поле рядом с пустырем. Друзья за его спиной смотрят на него и думают.  

– Там охрана, как пить дать.  

– Нету никого, можешь довериться.  

Они призадумались, и Валера резко выпалил.  

– Слыхали про маньяка? Говорят, двух детей убил.  

– Слышал, и что? – оторвав взгляд от поля спросил Саша.  

– Что будет если наткемся на него?  

– Ты думаешь он строитель? – в саркастичном тоне сказал Саша.  

Валера почесал затылок, он очень сильно задумался, от этого выражение его лица стало еще более обиженным, чем прежде.  

– Че ты на стройке забыл? – спросил Вовка нарушая тишину.  

– А когда я на ней еще побываю?  

– Мне казалось, что на стройке тебе в будущем самое место. – Вовка не шутил, он сказал это на полном серьезе, от этого Сашку немного затрясло.  

– Ты, когда в шутники заделался?  

– Парни, хорош! Вы даже, когда просто договариваетесь друг друга убить готовы!  

– Ну ладно, пойдем на стройку, дитятко, ты наше! Посмотришь, как большие дяди строят большие домики!  

Сашка был готов порвать его в любой момент, но сейчас бить его он не стал.  

“Потом он ответит за каждое свое слово. ”  

Подумал он, и оказался от части прав, чему он оказался не рад.  

4  

На третьем этаже была такая же мертвецкая тишина, лишь чуть выше он слышал, какие-то шорохи. Теперь он держал арматуру крепко, как копье, как охотник на мамонта. Подушки пальцев стали белы, как снег, даже на секунду показалось, что прут – это продолжение его руки.  

Надо, нет, он должен что-то сказать, но комок в горле не давал ничего вымолвить, а язык стал жестким, словно резина.  

Искать Валера долго себя не заставил, его рука тянулась к выходу из последней комнаты перед поворотом направо по коридору. Его убили более изощренно, удар большим ножом пришелся на плечо, вероятно попали из-за спины. А потом, потом проткнули, а лице застыла гримаса дикой боли.  

Слез не было, только горький комок увеличился в ширь, казалось, что горло сейчас порвет пополам, и голова Сашки останется на этом холодном бетонном полу. Лишь рот открылся, и что-то схожее на болезненный хрип вырвалось наружу.  

Шаги послышались, кто-то спускался вниз. Это был… он. Худощавый мужчина, в черном комбинезоне, на котором были масленые пятна. В побелевших от напряжения руках он сжимал мачете, по лезвию текли капельки крови.  

– Т-т-ты-ы-ы-ы… – прохрипел Саша, держа наготове железный прут.  

– Я, – коротко бросил он.  

Сашка рванул к окну, в котором не было стекла, позади гремел шагами “он”. Добежав до него Саша повернулся, высокая фигура была все ближе, Сашка выставил прут вперед прут. Худой поднял руку для замаха, и когда он был рядом, Саша присел вытянув “арматурину” вперед.  

ХРЯСЬ!  

Он насел на штык, мачете упало на плечо Сашки. По залу прокатилось эхом: “Ааааа!!! ”  

Резко этот высокий “он” взял другой рукой Сашу за плечо, а сам накренился вниз, пытаясь упасть. Саша начал терять сознания от боли, проваливаться в дымку, и полетел вместе с ним…  

Но из последних сил он ухватился за “него” и “он” упал на спину, приняв на себя весь удар.  

Саша слез с “него” и смотрел на бездыханное тело.  

Силы исчезли, он провалился в дымку.  

5  

В дымке лишь он видит себя маленьким, картавым мальчуганом. Они всей своей компанией на пустыре, кидают блинчики в воду, прыгают по лужам. Им по 8 лет.  

–Ребята, давайте никогда не будем ссорится, и навсегда останемся друзьями! – Это говорит он, своим скрипучим картавым голоском.  

Все крикнули: “Да! ”  

Они обнимаются, кучка маленьких наивных мальчиков, которые в будущем согласятся на собственную смерть.  

Когда он увидел это, то понял, что слово его улетело, как воробей, все его друзья убиты, а сам он в дымке.  

И вина сама почему-то закрадывается к нему в сознание.  

А потом дымка исчезла, вместе с живыми друзьями.  

6  

Он разлепил глаза, уши уловили звук аппарата жизнеобеспечения. Больница, здесь он прежде не лежал, но частенько сюда захаживал с мамой. Она, кстати, сидела рядом с ним, сжимала платок в руке. Пятна от слез на платке пропитали платок, от этого зрелища Сашке стало худо.  

Мать позвала сестру, к Сашке пришел сам глав врач, который лишь помотал головой, то ли от сожаления, то ли еще от чего – то.  

А потом опять дымка, и таких дымок было много. Сашке только потом расскажут о том, что маньяк убил немало детей из разных городков. О том, что у Сашки будет болеть плечо, а еще спина от падения. О том, что на похоронах он побывать не успеет, и еще о разных вещах.  

Все время в больнице он лил слезы, на кровати, в туалете, в коридоре, в кабинете врача. Аппетит у него пропал, и он похудел на несколько килограмм, от чего его одежда стала слегонца мешковато на нем сидеть.  

Когда он вышел из больницы, его записали к психологу, к приятной женщине, которая каждый раз задавала ему вопросы. Ходить он к ней не очень любил, ведь она его спрашивала об одном и том же.  

– Ты думаешь об этом, да?  

– Да…  

– Ты говоришь те слова, которые ты записал?  

– Да…  

– Помогает?  

– Нет…  

Она лишь, что-то записывала в блокнот, а потом говорила о следующей встрече.  

В школе его тоже выматывали вопросами, которые ему осточертели.  

Он стал нелюдим.  

Ночью закололо в шее, такое с ним стало происходить часто, потом нахлынул страх, в комнате начали рисоваться странные фигуры. Он начал читать мантру: “Это паническая атака! Это пройдет! ” – и это закончилось, на мгновение он почувствовал облегчение.  

А потом он начал засыпать, и ему опять приснилась эта злосчастная стройка, в ужасе он оторвал голову от подушки. Пот растекся по лицу, а за потом потекли слезы.  

Избавиться от них он не сможет, это с ним навсегда. Он поднялся с кровати, включил настольную лампу, и просто плакал, его начало трясти.  

Рука сама открыла полку, и вынула оттуда тетрадь, толстую с неприятным запахом старости. Она была исписанная лишь наполовину, и он нашел свободные листы. На желтые листы потекли слезы с щек, он стремительно их вытер. Взял ручку в руку и вывел заголовок.  

“КАК-ТО ПОД МОРОСЯЩИМ ДОЖДЕМ”  

И потом стал писать, писать все то, что приходило с мыслью о том поганом дне.  

Он писал и плакал, и вовсе не заметил, как прошло 6 часов и, что он исписал всю тетрадь.  

Ему придется писать, так или иначе это будет лучше, чем все хранить в себе.  

Ему придется писать, главное, чтобы эту историю узнали все.  

Чтобы все знали, историю о стройках, детях и моросящем дожде…