Каштаны для свиней

В каштановой роще всегда царили гармония и покой. Вяхири тихонько ужимались на ветвях, зазывая себе пару или приглядывая за гнёздами. Редкая одинокая дикая свинья мирно похрюкивала, разжёвывая очередной каштан, будто старик, с пассивной механичностью перемалывающий серую кашу обнажёнными дёснами. Ужи во время листопада ныряли в рыже-золотистый сухой водоём, огибая шипастые камни, сбрасываемые растущими повсюду дышащими скалами. Среди них была одна — самая высокая, статная и плодовитая. Звери поговаривали, будто этот каштанник одаряет орехами страждущего даже весной, когда остальные только начинают цвести, а зимой если прислониться к стволу, то можно почувствовать странное тепло, переливающееся бурным ручьём в тело. Дерево чувствовало это благоговение и молву, прокатывающуюся по роще, и смущалось, окрашивая свои листья осенью в бордовый цвет.  

В один прекрасный весенний день в рощу заявилось неведомое ранее существо. Его тело было почти избавлено от волос, ходило оно на задних лапах, а передние использовало для того, чтобы держать и использовать предметы непонятного назначения. Среди них самым ужасным оказался заострённый кусок угрожающе блестящего металла, нанизанный на деревянный цилиндр. С душераздирающими криками каштанники начали падать один за другим: металл долго и напористо прогрызал стволы под продолжительными ударами, пока его владелец с ужасающим спокойством и концентрацией заносил свой инструмент для очередного взмаха.  

Роща начала пустеть. Каштанников становилось всё меньше. Вот-вот должна была прийти очередь самого высокого и прекрасного из них. В страхе за свою жизнь он пустил корни как можно дальше и стал высасывать жизнь из прилежащих земель и своих братьев. Каштанник становился всё толще и толще, в то время как остальные деревья наливались слабостью и немощностью. Существо стало продвигаться по роще быстрее из-за трухлявости материала, но каштанник добился того, чего желал — ствол стал неимоверно толстым и плотным, будто бочка, распираемая изнутри водой. В уцелевшее дерево вселилось давящее на ветви чувство вины, нашёптывающее ему о душах убитых братьев, готовых разорвать ствол изнутри на куски. Увидев толщину его основания, существо не оставило надежд прикончить последний каштанник и ушло за другим инструментом.  

Чудо-каштанник ожидал своего конца холодной монолитной неколебимостью, без какой-либо возможности запаниковать или убежать. Скоро существо вернётся с новым орудием смерти и расправится с последним представителем рощи. Дерево обречённо поникло и стало обильно сбрасывать орехи в надежде хоть как-то избавиться от тяжести на душе.  

Плодовитость после пожирания сородичей возросла многократно — уже через три дня около чудо-каштанника валялись горы ароматных плодов. Это привлекло внимание группы диких свиней, проходивших мимо в поисках еды после голодной зимы. Животные принялись с неимоверной жаждой и благоговением тщательно пережёвывать и глотать орехи, наслаждаясь приятной тяжестью, образовавшейся в брюхе. Свиньи ощутили невероятный прилив сил, их пустые как вся жизнь желудки наполнились питательной массой. В их головах разошлись густые тяжёлые тучи, наколдованные зимой, целительный свет бодро прошёлся раздирающим маршем по мозгу. Дикие свиньи преклонились перед каштановым деревом и стали жадно тереть своими рылами его ствол, выражая растению-покровителю безграничную любовь.  

Прошло некоторое время. Чудо-каштанник продолжал плодоносить, наполняя животы и жизни свиней окрыляющим смыслом — это было последнее удовольствие, которое ему будет доступно в этой жизни. Словно бы ответив своим появлением на тоску и отчаяние дерева, существо показалось на горизонте. В передних лапах держало оно поблёскивавшего смертью и голодом зверя, готового впиться своим извилистым рядом зубов в древесину. Существо подошло к чудо-каштаннику и принялось с пыхтением дёргать молчаливого, затаившегося для атаки зверя за тоненький хвост. Тревога дерева достигла апогея, и это почуяли дикие свиньи. Они яростно набросились на создание, пиная его рыльцами и сшибая с ног, норовя затоптать и переломать кости. Клубы пыли вздымались, стычку сопровождал ужасающий сбивающий с толку оркестр невнятных яростных похрюкиваний, визгов, хрипов и пыхтений. Схватка оказалась недолгой. Существо с криками, полнившимися испугом и гневом, бросилось наутёк, оставив своего партнёра всё так же молча лежать около каштанника. Свиньи успокоились и пристроились около своего покровителя, образовав кольцо из недвижных лежачих туш.  

В этот момент на чудо-каштанник снизошло озарение. Он ощутил свой могучий охват ветвей так, как никогда не ощущал ранее. Казалось, его листья вознеслись до неба и окутали облака. Орехи продолжали обильно расти и сыпаться с его ветвей, но уже не от горечи, а от неимоверного счастья. Свиньи никуда не собирались уходить и изо дня в день поедали каштаны, пока поверившее в свою исключительность дерево продолжало их кормить, обменивая свою материальную плоть на недосягаемое эфемерное чувство, витающее лёгкой дымкой вокруг ствола. Свиньи оказались очень верными и чувственными созданиями — они не только поедали каштаны в молчаливом блаженстве, но и всячески выражали свою привязанность к дереву. Оно стало для них спасением, завершением вечно пустующего нутра.  

Так и началось длительное сосуществование чудо-каштанника и диких свиней. Дерево всё росло и росло, ветви его стали походить на могучие загребущие руки, готовые взять в охапку весь мир. Души павших братьев более не грызли ствол изнутри, теперь нутро каштанника отдавало теплом расплавленного золота — сверкающего, излучающего энергию, готового вырасти в могучую корону, парящую над всем лесом. Свиньи продолжали ему поклоняться, отчего дерево успокоилось и нехотя изо дня в день продолжало подбрасывать копошащимся внизу обжорам свои бесценные плоды.  

Когда наступило лето, тень каштанника очень помогла свиньям в борьбе против жары. Сожители священного дерева стали верить в его божественное происхождение, что само его присутствие гарантирует поклоняющимся блаженство и покровительство длани небесной. Чудо-каштанник продолжал принимать любовь к самому себе и скучающе сбрасывать орехи вниз, наблюдая, как его почитатели дерутся за редкий кусок высшего существа. И таковым было меню свиней изо дня в день: сегодня — каштаны, завтра — каштаны, послезавтра —...  

Наступила осень. Более солнце не беспокоило зверей, холодные ветра принялись обгладывать все поверхности, покрывая их неприветливыми кусающимися шипами. Местность каштановой рощи была открытая и полнилась армией пеньков, едва способных спрятать от холода муравья. Листья дерева начали опадать, ветра — обмораживать ствол и ветви. Чудо-каштанник предстал перед свиньями в новом образе — голом, вечно недовольном, теряющем размер своей растягивающейся на земле тени. Каштаны уже приелись, из-за холода почитатели не могли в должной мере насытиться орехами, а по ночам всё чаще стал слышаться угрожающий волчий вой.  

Дерево почувствовало неладное и взволновалось. Оно отчаянно пыталось плодоносить, всё больше подрывая своё здоровье и отдавая всё больше сил. Каштанов снова стало много, но свиньи лишь понуро тыкали орехи пятачками и отводили взгляд в сторону ароматных корешков, которыми несло из глубин леса. Холода всё усиливались, чудо-каштанник, становился всё слабее и уже не мог прокормить всю группу свиней, вид священного ореха приносил всё меньше радости и уже не доставлял никакой эйфории.  

Близилась зима. Каштанов почти не осталось. Свиньи одна за другой уходили в лес на поиски пропитания. К орехам уже никто не притрагивался — всем они надоели до одури. Когда вся группа собралась оставить чудо-каштанник, свиньи терзались, но не голодом и холодом, а разочарованием. Им было совершенно непонятно, почему дерево больше не может быть таким же прекрасным, как и раньше, и чему они поклонялись всё это время. Вот их волосатые тельца уже превратились в маленькие пятна, а вот они уже и растворились в тени деревьев из соседней рощи. Каштанник так и остался одиноко стоять среди своих располовиненных товарищей, гадая, что он сделал не так.  

Его грусть сменилась ужасом, термитами пробежавшем по жилкам изнемождённого тельца — на горизонте показалось то самое существо. Оно обнажило клыки в кривой улыбке и, прихрамывая, подошло к брошенному им партнёру. Всё это время диковинный зверь лежал около каштанника, никуда не исчезая и терпеливо наблюдая за его беззаботной жизнью. Существо, сделав решительный выдох, дёрнуло за хвостик в последний раз. Зверь зарычал и затарахтел, его зубы стали скользить по кривой на огромной скорости. Существо медленно подошло поближе и поднесло партнёра к стволу.  

Этот миг, казалось, длился вечность. Умирал последний каштанник гораздо дольше и мучительнее своих собратьев — толстый ствол затруднял работу диковинного зверя и своей плотностью намеренно растягивал мучительное ощущение боли. После протяжного угасающего крика божественное дерево упало на землю.  

Существо притащило ствол к своему дому. В итоге жизненный путь чудо-каштанника закончился в связке с телами его собратьев.