Анна

Анна.  

Район Волковского проспекта никогда не отличался презентабельными новостройками, бизнес-центрами и видовыми квартирами. Это было Богом забытое место с парой десятков малоэтажных жилых домов, промзоной и кладбищем, на котором хоронили мертвецов на протяжении уже трех сотен лет. Здесь не было ни ресторанов с дорогой едой, ни супермаркетов с огромным выбором товаров, только рюмочные, расставленные через каждые сто метров на пути простого работяги от родного завода до метро, да магазины, круглыми сутками торгующие алкоголем и сигаретами – своим основным источником доходов.  

Скажу прямо – это далеко не самое лучшее место для пеших прогулок в нашем городе, и следует заметить, что немногочисленные жители двух десятков домов прекрасно знали об этом. Если бы у вас появилось вдруг желание побродить ночью по этим улочкам, то вряд ли бы вы встретили хоть одного человека на своем пути… Поэтому появление здесь женщины в столь поздний час, да еще и с маленьким ребенком, казалось чем-то неуместным. Несмотря на то, что была середина рабочей недели, у рюмочных стояло много посетителей. Они курили и разговаривали между собой, на первый взгляд безразличные ко всему остальному миру, но стук женских каблуков по асфальту заставил их обернуться.  

Женщина была молодая и симпатичная, в своем плаще до колен и темных брюках, она представляла собой образец вкуса, уверенного среднего достатка и успешности. Всего того, чего лишены были посетители этого питейного заведения. На их лицах сразу же появились плотоядные ухмылки, но наличие ребенка заставило их сдержать свои попытки познакомиться, а заодно и оскорбительные крики в спину после неизбежного отказа. Они молча проводили ее глазами, ненадолго задержав взгляд на области чуть ниже талии, и обернувшись друг к другу, снова окунулись в атмосферу низкокачественного алкоголя, табака и разговоров ни о чем.  

Все, кроме одного. Он продолжал смотреть в спины уходящей женщины и ребенка и о чем-то размышлял.  

Среди всей этой разношерстной компании он был единственным, кто обратил внимание на мальчика, и ему показалось, что в этой парочке есть что-то странное, но что, он не мог понять.  

Тем временем женщина уходила все дальше, крепко держа за руку ребенка, который еле поспевал за ней.  

– Мы скоро уже придем? – спросил он вдруг, глядя снизу вверх на серьезное лицо своей спутницы и поправляя лямки маленького школьного рюкзака.  

При этих словах уголки ее губ немного дернулись.  

– Конечно. Мы совсем рядом. Устал? – спросила она нежным голосом.  

– Очень. Папа уже там, ждет нас?  

– Я же тебе говорила, он придет сразу после нас. Потерпи немного, мы почти на месте.  

Ребенок вздохнул и покорно зашагал дальше, пытаясь не отставать от нее.  

Некоторое время спустя они подошли к невзрачному дому грязно-серого цвета. Дверь подъезда была распахнута настежь и, по всей видимости, она пребывала постоянно. На площадке второго этажа женщина остановилась, порылась в сумочке и извлекла на свет связку ключей. Найдя нужный, она открыла дверь квартиры.  

– Проходи, – сказала она, немного подталкивая ребенка в спину.  

Мальчик с опаской смотрел в темноту незнакомой квартиры и не решался войти. Мощности электрической лампочки в подъезде не хватало на то, чтобы осветить что-то еще, кроме прямоугольника пола и части стены. Не увидев ничего опасного на этом небольшом пространстве, и понадеявшись, что дальше будет также, он шагнул внутрь. Женщина вошла сразу за ним и закрыла дверь на два оборота ключа.  

– Раздевайся и проходи в комнату, – сказала хозяйка квартиры, снимая плащ и вешая его на крючок рядом с дверью.  

Мальчик уловил слегка изменившийся тон ее голоса, но не придал этому значения. Он знал, что скоро придет его папа, поэтому быстро повесил куртку, снял обувь и пошел в комнату. Не сразу найдя в темноте выключатель, он начал шарить рукой слева и справа от двери. Женщина вошла сразу за ним и включила свет. Комната с желтыми обоями была сплошь увешана фотографиями. Некоторые были большие, с альбомный лист, некоторые совсем маленькие, объединяло их только одно, на всех был один и тот же человек.  

Он поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, разглядывая их. Некоторые снимки он уже видел, другие же, где мужчина был помоложе, казались незнакомыми. Почти всегда человек на фотографиях был изображен один, поэтому большая их часть носила следы вырезанных несчастных, попавших в кадр.  

– А почему здесь так много фотографий моего папы? – спросил мальчик.  

– Потому что он жил здесь раньше, – ответила она, взяв со стола кувшин с оранжевой жидкостью и наливая ее в стакан.  

– Хочешь апельсиновый сок? Вот, держи!  

Мальчик хотел было отказаться, но взглянув в ее лицо, ничего не сказал и молча протянул руки за стаканом.  

– Давно он тут жил?  

– До того, как встретил твою мать. Ты пей, пей, – поторопила женщина, увидев, что мальчик не решается сделать первый глоток.  

Помедлив немного, он все же выпил залпом стакан, и вернул его хозяйке.  

– А папа скоро придет? – спросил снова ребенок, вытирая губы тыльной стороной ладони.  

– Как ты себя чувствуешь?  

Он задумался, как бы прислушиваясь к себе, и недоуменно пожал плечами.  

– Нормально вроде бы, хотя ноги гудят от усталости.  

– Ты присядь на диван, отдохни немного.  

Мальчик не стал спорить, и поудобнее устроился между двух больших подушек.  

– Поспи немного, если хочешь!  

– Нет, спасибо. Я буду ждать папу. Он уже скоро должен придти.  

Ребенок взглянул на настенные часы, неторопливые стрелки которых медленно ползли вперед, отмеряя время ожидания.  

– А сейчас вы тут живете? – спросил он неожиданно.  

Женщина посмотрела на него внимательно, как бы раздумывая, следует ли отвечать на этот вопрос.  

– Я всегда тут жила.  

– А где же ваши родители? Они живут не с вами?  

– Нет, они умерли.  

Этот разговор становился ей неприятен, но молчание было бы еще тягостнее.  

– Моя мама тоже умерла не так давно. Я скучаю по ней. Вы, наверное, тоже скучаете по своим родителям?  

Она не ответила и только раздраженно вертела в руках мобильный телефон.  

– И я скучаю по маме, мне ее очень не хватает. Вы с ней чем-то похожи. Такие же волосы, глаза, даже роста примерно одинакового. Уверен, папе вы бы понравились.  

Женщина вздрогнула от этих слов, но быстро взяв себя в руки, встала с дивана. Ей хотелось поскорее прекратить эту болтовню.  

– Я пойду поставлю чайник. Сейчас вернусь.  

На кухне было тепло и тихо. Если закрыть глаза, то можно представить, что ничего не было, что жизнь, как и раньше, идет своим чередом. Вот только так, как раньше, было уже невыносимо.  

– Надеюсь, хотя бы чай сможет ненадолго заткнуть ему рот, – думала она, наливая воду в заварник.  

Из комнаты послышался какой-то звон, напоминающий звук разбитого стекла.  

Подавив в себе желание тут же ворваться в комнату и проучить этого сопляка, она закрыла глаза и попыталась успокоиться. С трудом, но на этот раз получилось взять себя в руки. Взяв две чашки, она пошла в комнату.  

Дверь была слегка прикрыта, и аккуратно поддев ее ногой, руки были заняты чашками, она увидела, что свет в комнате выключен.  

– Почему ты выключил свет? – спросила женщина строго.  

– Так получилось! Тут что-то упало и я локтем задел выключатель.  

– Вот растяпа, ну как так можно?! Стоит оставить его на пять минут, и этот мальчишка разнесет всю квартиру.  

Прекрасно зная расположение всей мебели в квартире, она легко могла найти стол и в темноте, поэтому уверенно вошла в комнату, и не обращая внимания на отсутствие света, направилась в нужную сторону. Настолько уверенно, что когда осколки стекла начали впиваться ей в кожу ступней, возможности отпрыгнуть уже не было. Инстинктивно она попыталась перенести центр тяжести в сторону, но из этого ничего не вышло. Всем весом женщина упала на колени, и тут же вскрикнула от нового приступа боли. Теперь стекла впивались ей и в коленные чашечки. Кружки выпали из рук и горячий чай начал перемешиваться с алыми пятнами на полу.  

Она застонала и, уже забыв обо всем, кроме боли в коленях, медленно повалилась на бок.  

Рядом послышались легкие детские шаги. Почти беззвучные из-за ковра с толстым слоем ворса, но ощущаемые каждой клеточкой тела, эти шаги приближались. Когда между ними оставалось меньше полуметра, мальчик остановился.  

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – раздался высокий детский голос.  

Женщина подняла голову и посмотрела в ту сторону, где стоял ребенок. Сразу же за этим последовал тяжелый удар в височную кость, отбросивший ее обратно на пол. После этого сил сопротивляться уже не было. Кровь из раны вытекла медленно, и капля за каплей срываясь с острого осколка кости черепа, падали на ковер, постепенно вытесняя собой пролитый чай.  

– Надеюсь, вы не против, что в нашу маленькую поездку к вам в гости я захватил с собой папин молоток? Этот – самый маленький, что у него есть. Остальные пока слишком тяжелы для меня. И конечно, хочу извиниться за разбитый стакан из под сока и кувшин, но без них ничего бы не вышло. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?  

Перед глазами стоял туман, в голове пульсировала все нарастающая боль, и понимать слова на фоне всего этого, было очень непросто. В обычной ситуации среднестатистической женщине справиться с ребенком не составит труда, но когда вы лежите на полу с проломленным черепом, а из ваших ступней и коленей, к тому же, торчат осколки толстого стекла, дело принимает несколько другой оборот.  

– Вы догадываетесь, зачем я так сделал? – спросил мальчик, садясь на корточки перед своей жертвой.  

Женщина хотела что-то ответить ему, но изо рта раздался только тихий хрип вперемешку с бульканьем слюны, которую никак не получалось проглотить.  

– Это за то, что отравляли жизнь моим родителям, доведя их до развода, – сказал мальчик срывающимся от волнения шепотом, – вот только этого было мало, нужно было, чтобы папа наверняка не вернулся к нам, и для этого вы убили маму, обставив все как несчастный случай. А сегодня настал мой черед, да?! Но вы никому не сможете причинить вред после еще одного удара молотком, а я вернусь к папе, и мы будем жить вдвоем, почти как раньше, хотя мамы и будет очень не хватать…  

Тут неожиданно раздался звонок мобильного телефона. Взяв его со стола, мальчик посмотрел на экран и увидел знакомый номер.  

– Папа? Почему он звонит на ваш номер?  

Помедлив немного, ребенок начал на кнопку принятия вызова и поднес телефон к уху.  

– Аня, можешь расправиться с ним! Я уладил все дела и уже завтра мы с тобой будем очень далеко отсюда!  

– Папа?! – тихо спросил мальчик, не веря своим ушам.  

– Аня, ты слышишь меня? Билеты на самолет у меня, рейс утром. Прикончи мальчишку и приезжай ко мне.  

Телефон выскользнул из его рук и упал на пол. В трубке по-прежнему был слышен мужской голос, но разобрать слова было уже невозможно. Ребенок медленно повернулся к лежащей в крови женщине с проломленным черепом, и посмотрел на то, что он сделал. Присев на колени рядом с ней, мальчик приподнял голову и зажал кровоточащую рану своей маленькой ладонью, которой едва хватало, чтобы закрыть рану в височной области. Он пытался привести ее в чувство, спасти ей жизнь, которую сам же забрал, но все было поздно. Она умерла сразу после того, как услышала такой родной и любимый голос, зовущий ее к себе.