Старик и море

По пустой, слегка занесенной снегом дороге, шел старик. Он мог идти и посреди проезжей части, машины здесь давно уже не ездили, но по привычке шел по обочине, где снега было больше, а идти тяжелее. День подходил к концу, и старик понимал, что опаздывает, и надо бы поторопиться.  

Здания складов и ангаров промзоны, до этого защищавшие его от холодного и порывистого ветра, закончились, и впереди показалась широкая прибрежная полоса и еле виднеющийся заброшенный морской вокзал и пристань. холодный, порывистый ветер. Старик остановился, и поднеся ладонь к глазам, без надобности отгораживаясь от уже не яркого солнца, вгляделся вдаль. У здания вокзала никого не было.  

– Хорошо, – подумал он, и ускорил шаг.  

Не то чтобы здесь часто бывали люди, но иногда появлялась молодежь, которая считала это место подходящим для свиданий и распития алкоголя. На старика никто не обращал внимания, но ему не нравилось их присутствие, поэтому если на пристани кто-то был, он разворачивался и шел назад.  

Здание морского вокзала было заброшено уже больше десяти лет, хотя местной администрации не нравилось это слово, они предпочитали говорить «законсервировано».  

– А как по мне, – думал старик, – если вокзалом никто не пользуется и никому до него нет дела, то оно именно брошено. Ни о какой «консервации» тут и речи нет.  

Вместо давно выбитых окон стояли листы железа, хоть как-то закрывавшие внутренние помещения от ветра и снега. Правда, кое-где эти листы уже были оторваны той самой молодежью, которая иногда здесь собиралась.  

– Ума не приложу, – каждый раз возмущался старик, проходя мимо темнеющих оконных проемов, – зачем им понадобилось их ломать? Внутри, кроме бетонных стен, давно уже ничего нет, а ведь все равно ломают и лезут внутрь, как будто медом там намазано.  

Бетонные плиты, из которых была сделана пристань, начали понемногу разрушаться, и нужно было смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о торчащие кое-где куски арматуры.  

Старик с грустью смотрел на все эти следы запустения и разрухи, понимая, что соленое море и ветер рано или поздно сделают свое дело, и это место, где каждый сантиметр был ему как родной, когда-нибудь уйдет в небытие.  

– Но это случится не скоро, очень нескоро, – подбадривал он себя, подходя к краю пристани, – да и кто знает, может быть придет время, и все это еще пригодится. В здание вокзала вставят новые окна, пластиковые, как сейчас принято, и пирс отремонтируют, залатают щели бетоном, а может быть, кто знает, даже плитку положат.  

По привычке он посмотрел на часы.  

– Успел, еще бы чуть-чуть и все. Надо будет в следующий раз пораньше выходить, ноги уже не те… Годы берут свое, раньше мог быстро добежать, а теперь вон как, больше часа в одну сторону.  

На горизонте, где-то за туманом, медленно разливалось красное зарево. Из-за погоды солнца было почти не видно, но старика это нисколько не смущало. Он каждый раз приходил сюда встречать закат, даже если понимал, что в такую погоду ничего не увидит.  

Эта привычка, выработанная годами, была чуть ли не единственным, что осталось у этого старика.  

Почему-то вспомнилось, как он в первый раз пришел сюда. Вокзал и причал были совсем новыми, а на паром, перевозивший людей на тот берег, нужны были рабочие руки. Его взяли, несмотря на молодой возраст, и он проработал здесь всю жизнь.  

Перед глазами медленно проплывали лица людей, с которыми довелось ходить на пароме, которые работали на вокзале здесь и на той стороне… Он помнил всех.  

Сняв рукавицы, он медленно достал платок из кармана и протер глаза, слезящиеся от сильного ветра. Руки сразу замерзли от холода.  

– Да, чего только не случалось за это время, – с усмешкой вспоминал старик, пряча руки обратно в рукавицы, – и поломки двигателя, и шторма, и на смену, бывало, люди не выходили, а что делать, надо было идти на тот берег, и шли.  

Его распирала гордость за свою работу, за дело, которым он занимался. Помня лица своих пассажиров, спешащих, кто к родным, кто на работу, свадьбу, похороны, он чувствовал, что был нужен людям, что без него никак…  

– А теперь я никому не нужный старик, который доживает свой век. И по старой привычке, приходит сюда каждый день, чтобы встречать закат. Хотя… чего мне жаловаться, – пытался приободрить он сам себя, – всему приходит конец, мне еще повезло, доработал почти до пенсии. Всего-то пару лет и пораскладывал товар на полках магазина, а мог бы всю жизнь этим заниматься, и никогда бы не узнал, что такое быть полезным людям.  

По левую руку от него, в тумане, виднелись темные очертания моста, тянувшегося к противоположному берегу. Он старался не смотреть в ту сторону, потому что после этого у него всегда портилось настроение, но сейчас не удержался.  

В этом мосту были, как он считал, все причины его несчастья.  

Старик понимал, что мост был нужен, что людям гораздо проще стало попадать на большую землю, но после его постройки, ни морской вокзал, ни паром стали никому не нужны. И все они разом потеряли работу.  

Он помнил, как его строили. Опора за опорой, долго, иногда почти останавливая строительство из-за нехватки денег, потом снова начиная…  

– Я уж было думал, никогда не достроят, – с грустью подумал он.  

Его могли построить намного раньше, может быть даже лет на двадцать, если бы не авария. Тогда был сильный шторм, и в один из рейсов паром снесло течением прямо на опору моста. Часть конструкции обвалилась, погибло несколько строителей, и начались судебные разбирательства. В это время деньги в казне снова закончились, и стройку на долгое время приостановили.  

– Увы, от судьбы не уйдешь, – думал старик, смотря на линию горизонта, где уже догорал закат. Дождавшись, когда последний красный луч померк и сумерки вступили в свои права, он развернулся и медленно побрел дому.  

Проходя мимо старого морского вокзала, он обернулся и посмотрел назад, как будто надеялся, что что-то могло измениться за это время. Но у причала не стоял его паром, команда не суетилась у трапа, а окна вокзала по-прежнему были заколочены.  

Старик пошел дальше, погруженный в свои мысли.  

– Эх, сколько всего было за это время, – думал он, вспоминая разные случаи из прошлого, – даже тот шторм, когда нас снесло на опору… Один раз в сезон обязательно такой бывает, а то может и два… Тогда даже рейс хотели отменить, да мы уговорили, знали, что справимся. Волны почти до палубы доходили, попробуй тут удержать курс. А нет же, удержали, – с гордостью вспоминал старик, – хоть паром был и старый, и ржавый кое-где, да и дизель постоянно ломался, зато какие люди работали! Все было по плечу! Нынешняя молодежь и в подметки не годиться, хилые все какие-то, нерешительные. Даже не знаю почему. Нет в них чего-то, какого-то внутреннего стержня… А мы то тогда как надо прошли, опору что ножом срезало… Никакие волны не помешали. А все только отчитывали потом, вот, столько лет работаете, а не справились, даже в сторону от моста уйти не смогли...