Григорий Борзенко Считалка Вторая история из цикла «Детектив с косичками»

Григорий Борзенко  

Считалка  

Вторая история из цикла «Детектив с косичками»  

Эпизод первый  

Звонок обычного городского телефона в обычной городской квартире прозвучал, конечно же, тоже обычно. Все как всегда. Ничего не предвещало того, что этот звонок удивит хозяина квартиры. Иван по обыкновения поднял трубку и привычным голосом произнес в трубку не менее привычное:  

– Слушаю.  

– Привет, дружище! – Прозвучал бодрый незнакомый голос.  

Хозяин насторожился, но ответил хотя и спокойным, но сдержанным тоном:  

– Кто это? Мы знакомы?  

– Конечно! – Голос в трубке зазвучал еще более бодро. – Служили мы вместе тобой, уважаемый рядовой Иван Бебков! Это твой побратим и однополчанин Влад Похидня! Ты ведь сам мне недавно в Фейсбуке написал, оставил в сообщении свой номер телефона, попросил позвонить. Вот я и звоню!  

Хозяина вмиг как подменили. Он сразу же оживился, и затворил в трубку радостно, с просветлением на лице:  

– О! Влад?! Привет, дружище! Блин, я твой голос не узнал! Богатым будешь! Что-нибудь по лотерее выиграешь!  

– Не откажусь! – Весело ответил тот. – Только выиграть бы не чепуху какую-то, а, например, автомобиль. А то я всю жизнь баранки чужих машин кручу, хотелось бы и свою когда-то заиметь.  

– Искренне тебе этого желаю! – Дружественно ответил Иван. – Как ты поживаешь?! А то я в делах закрутился, и забыл про старых друзей. А недавно как-то нашел на дальней полке шкафа старый армейский дембельский фотоальбом, полистал, вспомнил. Там в конце фотки каждого из наших, и рядом адреса записаны. Вот где география обшарена – ребята там со всех областей нашей страны! Смотрю – Киев! Я и забыл, что ты из Киева. До сих пор там проживаешь? Или сменил место жительства.  

– А зачем мне куда-то ехать? – Удивился Влад. – Мне и в родном городе неплохо! А ты как?  

– Да тоже вроде ничего. У меня все ОК! До сих пор холостяцкую! Парубкую, как моя бабушка горит. А ты, наверное, уже семьей и детьми сопливыми обзавелся?  

– Обижаешь? А гулять когда?! – Рассмеялся Влад. – Нет, я сначала погуляю от души, а женитьба от меня никуда не денется.  

Если бы бывший однополчанин мог бы сейчас видеть лицо Ивана, то он сразу бы заметил бы, что тот сразу стал намного серьёзнее. По суетливому лицу и бегающим глазам Ивана можно было догадаться, что он не просто болтает с другом о том, о сем. Он ведет какую-то витиеватую, запутанную игру. Пытливый и сообразительный человек мог бы заметить и понять, что тот что-то задумал.  

Хотя лицо Ивана стало серьёзным, но говорил он трубку тем же бодрым и излучающим доброжелательность голосом:  

– Так-то оно так, но одному в квартире, наверное, скучно. Сам кантуешься в четырех стенах. Или ты с родаками живешь?  

– Сам живу! – Добродушно ответил Влад, не догадываясь, что друг неспешно и незаметно, но твердо и пытливо выведывает у него всю, нужную ему, информацию. – В квартире родителей живу Их, увы, уже нет… – Он вздохнул. – Ты о себе рассказывай! Сам-то как живешь? С кем с наших ребят общаешься.  

Иван стал еще более задумчивым.  

– У меня все нормально. – Ответил он. – В шоколаде, как сейчас говорят. До олигархов мне далеко, но бизнесменом являюсь не самым худшим. Основал в Херсоне свое дело, даже несколько. На хлеб с маслом и икрой хватает. По стране езжу. Вот планирую в Киев заскочить. Приютишь? Не прогонишь с порога старого друзяку?  

– О чем ты говоришь? – Голос в трубке зазвучал не просто радостно. В нем сквозила едва ли не эйфория. – Буду искренне рад тебе! Искренне! Душа у меня хлебосольная. Только нужно знать, когда ты приедешь. Меня может дома не быть. За баранкой я, часто в разъездах.  

– Так бросай к чертям эту работу, коль она такая хлопотная.  

– О чем ты говоришь? – Удивился Влад. – Зачем бросать? Это мой хлеб! К тому же здесь калымы неплохие. Слышал анекдот, который заканчивается удивленным возгласом: «О! Да здесь еще и зарплату платят?!» Вот и меня не сколько зарплата прельщает, сколько возможность продавать налево груз. У меня – цементовоз! Це-мен-то-воз!!! И этим все сказано!  

– Ты что? Цемент налево продаешь? Так ведь груз, наверное, взвешивают?  

– Конечно, взвешивают! Но ты забываешь присказку «Голь на выдумку хитра! » А уж наш брат точно горазд на всякие уловки. Хватает и мне на масло, пусть и без икры. Люди строились всегда и во все времена! Всем цементик, родимый, нужен!  

– Ну, и дай бог, чтобы у тебя все было хорошо! Правда, все эти твои калымы – это то, что нужно прятать и прятаться. А вот у меня бизнес легальный, налоги плачу, уважаемый и известный человек в своем городе. Правда, и я своих клиентов могу кинуть, да еще как! По крупному! Но делаю это так хитро, что ко мне никто не подкопается. А тебя любой полицейский… Ладно, это не мое дело. Когда буду в твоих краях – позвоню. Сможешь принять – спасибо! А коль нет, то на нет и суда нет.  

– Приму, конечно! – Обрадовался Влад. – Искренне буду раз старому другу!  

– Но может быть и такое, что я лишь на минуту заскочу, без ночевки, чтобы просто увидеться. – Продолжал гнуть свою линию Иван. – Чтобы тебя не отрывать от дел, я просто заеду, руку пожму. Куда заехать? Как твоя автобаза называется? Какой адрес? Может, ты в это время на ремонте будешь, на базе будешь находиться.  

– Лучше, конечно, не на ремонте быть, где всем слесарям нужно платить, а находится на линии, самому зарабатывать. Приятнее не доставать из своего кармана денежку и другим отдавать, пусть даже и за дело, а самому от других хрусты брать и класть себе в карман. Но ты прав: всякое может быть. Автобаза моя «Спецстрой» называется. Это по улице Восточной 137. Заезжай!  

– Лады! Удачи тебе! Не гвоздя тебе, ни жезла, ни аварий!  

– Спасибо! И тебе не хворать!  

Иван отправил телефонную трубку назад, на аппарат, и надолго задумался. Видно, что у него в голове родилась идея.  

На его лице все сильнее начала проявляться радостно-светлеющая улыбка. Он погладил телефонную трубку, прищёлкнул пальцами, и произнес таинственно-загадочным голосом:  

– Один…  

Эпизод второй  

Иван отошел от будочки, где продаются аксессуары для мобильных тиофенов, на ходу осмотрел пакетик, который он только что купил, и положил его в карман.  

Затем достал из кармана записку, пробежался по ней глазами, и начал набирать в поисковом окошке на экране айфона текст.  

– Итак… Начнем… – Начал он разговаривать сам с собой, продолжая делать начатое. – Записываем в поисковое окошечке Гугула слова: Автобаза «Спецстрой», город Киев, улица Восточная 137. Так-с, что мы имеем? Вот она, родимая! И телефончик есть! Что и требовалось доказать! Начинаем реализовать свой план! Звоним!  

Он присел на лавочку, достал из кармана второй телефон, вынул из только что купленного пакетика новую сим-карту, вставил ее в мобильник, набрал номер, приложил трубку к уху.  

Услышав отзыв, он сразу же оживился.  

– Добрый день! – Добродушным и приветливым голосом заговорил он. – Это приемная? А я могу поговорить с директором автопредприятия? По какому вопросу? По очень важному вопросу! Что?! Его нет?! Но вы можете все записать и ему предать? Жаль, конечно, лучше бы я все это лично директору сказал, но, если вы все запишите и передадите ему, то такое тоже допустимо. Записывайте! У вас на предприятии работе водителем цементовоза некто Владислав Похидня. Да, он водитель цементовоза. Так вот. Этот расхититель не просто продает доверенный ему груз налево, а делает это самым что ни на есть бессовестным и нахальным образом! Продает цемент безбожно! Убедительно прошу передать директору, что если он не уволит этого водителя-ворюгу, то следственные органы проведут за ним, за водителем, негласную слежку, зафиксируют момент преступления, то есть незаконной продажи цемента на сторону, проведет иные розыскные действия, и передадут потом эти материалы в прокуратуру, то в уголовном деле будет фигурировать и фамилия директора! Как соучастника! Который все это время покрывал преступника и его преступления. Я все тактичного объяснил, никому не сказал грубого слова. Но с расхитителями народной собственности нужно бороться непримиримо! Надеюсь, очень надеюсь, что вы все это записали и передадите директору. Думаю, он и сам может организовать негласную слежку за водителем Пхидней. Любой человек может следовать за цементовозом на удалении с того момента, как водитель загрузил свой грузовик цементом, и он в итоге непременно увидит, как водитель-ворюга по пути к месту разгрузки непременно где-то по пути отгрузит часть доверенного ему добра на какую-то частную стройку или иному левому покупателю. Искренне надеюсь, что после моего звонка преступная цепочка обреветься. До свидания!  

Пока Иван это говорил, он вышел к берегу пруда. Завершив разговор, он вынул из мобильного телефона сим-карту, швырнул ее в воду  

Неподвижно стоя и задумчиво глядя на мелкие круги, расходящиеся по воде после падения сим карты, он снова произнес привычно таинственным и загадочным тоном:  

– Два…  

Эпизод третий  

Иван сидел в своем рабочем кабинете, и вальяжно откинувшись на спинку мягкого кресла, говорил по телефону. Говорил он подчеркнуто доброжелательным тоном:  

– О чем вы говорите, бабушка вы моя милая?! Вы еще королеву Англии переживете! Бросайте вы хандрить! «Не вешать нос, гардемарины! » – пелось в песне. Так и вы не грустите, и не болейте! Особенно не болейте!  

– Твои слова да до Бога бы, Ванюша! – Закряхтела она утомленным, старческим голосом. – Внучек ты мой милый! Никто ко мне так по-доброму не относится, как ты. Да воздастся тебе за доброту твою! Если бы не ты, не знаю, что бы я делала. И словом поддержишь морально, и делом!  

– Насчёт дела: сколько нужно денег, продуктов или чего иного – говорите, не стесняйтесь! – Бодро говорил Иван. – Деньги на карточку перечислю, продукты вам на дом принесут. Это само собой. Но, может, обновку какую-то нужно. Или что-нибудь из одежды, или из мебели в доме.  

– Да что ты, Ваня! Зачем уж мне-то, в моем-то возрасте, обновки? – Удивилась бабушка. – На танцы не собираюсь. В юности набегалась.  

– Это вы бросьте! – Возразил внук. – Мы еще на вашем юбилее гопак потанцуем! Бодрым нужно быть, а не болеть! Запрещаю болеть! А что это у вас как бы голос с хрипотцой? Не простудились ли? Может, у вас там сквозняки в комнате? Окна какие? Форточки плотно закрываются?  

– Нет, не больная я. Вернее, болячек-то, конечно, много, но все они старческие! От них никуда не денешься. Годы у меня такие.  

– Дай бог вам здоровья, бабушка Маша, но лучше поберегитесь. Сквозняков не должно быть.  

– Все будет хорошо, Ванюша!  

– Ну, и прекрасно. Я буду звонить вам. До свидания, бабушка, не болейте!  

Он кладет трубку стационарного городского телефона на аппарат, на какое-то время задумывается. Затем сокрушенно покачал головой, тяжело вздохнул.  

– Тебе уже лет-лет, как Кащаю Бессмертному… А ты все живешь и бодрствуешь, блин! Мне уже надоело ждать!!!  

Он зловеще ухмыльнулся, прищёлкнул от удовольствия пальцами, и прошептал сам себе загадочным, леденящим тоном:  

– Три…  

Эпизод четвертый  

Городская киевская квартира Влада выглядела очень скромной. Ну, не убогой, конечно, но до роскоши квартиры Ивана ей было явно далеко.  

Иван и Влад сидели в комнате, молчали. Оба были очень грустные.  

– Вот такая моя невеселая история. – Сокрушенно вздохнул хозяин квартиры. Как резко отличался его нынешний голос от того, который звучал в телефонной трубке во время первого звонка Ивану. – Теперь у меня ни работы, ни денег. Ума не хватило запасы делать, все жил одним днем. Как попрыгунья-стрекоза. Так что ты ко мне явно не вовремя в гости заскочил. Я человек гостеприимный, непременно бы поляну накрыл бы в честь твоего приезда. Но теперь не только тебя нечем угощать, а и самому, по большому счету, жрать нечего. Холодильник пустой.  

Влад грустно покачал головой.  

Но Иван, в отличие от друга, взбодрился.  

– Нет, дружище! – Возразил гость, и голос его при этом начал звучать с каждым словом все бодрее и увереннее. – Вот здесь ты ошибаешься! Заехал я к тебе очень даже вовремя! Друзья именно в беде и познаются! Помнишь, как Высоцкий пел? «Если друг оказался вдруг». Коль уж случилось так, что оказался он в беде, то именно в такое непростое время ему поддержка-то и нужна! Вот я и поддержу тебя в такой непростой для тебя час! Ну, сначала продуктами, деньгами. У тебя хоть карточка-то банковская есть, на которую я мог бы перечислить деньги?  

– Конечно, есть! Но… Но она давно пустая. Я уж и забыл, когда туда последний раз денежку пополнял. Все наличными рассчитывался. Спасибо, конечно, если поможешь. Но тебе ведь самому свою семью кормить нужно.  

– Ты забыл, как я тебе говорил, что с этим у меня все ОК! – Самодовольно улыбнулся Иван. – Весь Херсон бигбордами натыкан, на которых размещена реклама с надписью: «БЕБКОВ-ФИНАНС – надежный финансовый партнер! » Я создал свое финансовое предприятие, где и для тебя денежка найдется. Я буду ежемесячно тебе скидывать на карточку, ну, считай, что это заплата, по пятнадцать тысяч. Это так, на карманные расходы. Карточка где твоя? Покажи!  

Влад радостно вскочил с места, покопался в вещах, находящихся на книжных полках, и потянул Ивану карточку. После такой вести он находился в радостном возбуждении.  

– Вот карта! Спасибо, конечно… Я уж и не знаю, как благодарить тебя… Было бы здорово, конечно, если бы ты помог. Потом, когда я найду работу, я верну…  

– Ни о чем не переживай. – Успокаивал его гость. – Может, и не нужно будет искать работу. Может, у тебя своя работа будет.  

Влад удивленно взглянул на Ивана.  

– В каком смысле? Хочешь пригласить меня к себе на работу? Так финансовое учреждение – это не для меня. Я не «белый воротничок». Я больше за баранкой привык.  

– Будет тебе «баранка»! Таксовать мог бы, если бы у тебя легковушка была бы?  

– Конечно! – Едва не вскричал от радости Влад. – Но где ж ее, легковушку-то, родимую, взять?  

Иван улыбнулся:  

– В Херсоне на адресу «Николаевское шоссе четвертый километр» находится Автосалон по продаже легковых автомобилей, на котором укреплены огромные буквы «БЕБКОВ-АВТО». Не смотри на меня так! Я и автомобили продаю! Так что мог бы выделить для тебя «баранку», как ты говоришь, чтобы ты мог себе деньги на жизнь зарабатывать.  

Глаза Влада загорелись неистовым огнем:  

– Иван! Ванюша! – Голос его срывался от волнения. – Ты серьезно?!  

– Более, чем серьёзно. – Деловито ответил тот. – Можно было бы тебе и цементовоз купить, но… Давай пока не будем забегать наперед. Для начала нужно хорошо покушать. И я с дороги проголодался, и ты, если холодильник действительно пустой, тоже, как я понимаю, перекусить не против. Пока я с дороги помоюсь, вот тебе деньги – сбегай в магазин, скупись хорошенько, чтобы было что и поесть и в холодильник положить. А я пока освоюсь здесь. Слушай, а что если я на несколько дней останусь у тебя, пожить, пока вопросы твои порешаю?  

Влад восхищенным взглядом смотрит то на Ивана, то на немалую «стопку» денег, которую тот ему протянул. Он не верил в реальность происходящего. Все было похоже на красивую сказку.  

– Спрашиваешь! – Пробормотал он растерянно глядя на деньги. – Конечно! Располагайся! Я мигом!  

Справившись с потрясением, он схватил деньги и быстро скрылся за входной дверью.  

Лишь только тот ушел, с лица Ивана вмиг сползла улыбка умиления. Он стала очень сосредоточенным.  

Быстро открыл свою сумку, достал из нее резиновые перчатки, одел их. Затем достал целлофановый пакет, взял со стола лежащую там банковскую карточку, положил в пакет. И тут же принялся рыться в ящиках шкафов, на полках мебели.  

Его внимание привлекло старое пустое портмоне, где ему в глаза бросилось фото, на котором Влад был в обнимку с какой-то девушкой.  

А затем он взял в руки квитанцию.  

– Так-с… Квитанция квартплаты… Указана и фамилия, и адрес! – Бормотал себе «под нос» гость, не отрываясь от своего занятия. – Отлично! Это подойдет!  

Он засовывает в портмоне и банковскую карточку, и квитанцию, а затем само это портмоне опускает в целлофановый пакет.  

Спрятав все это назад в свою сумку, он снял перчатки, оправил их туда же, на миг застыл, самодовольно прищёлкнул пальцами, и, самодовольно ухмыльнувшись, прошептал:  

– Четыре!  

Потом, вмиг преобразился, и, напевая веселую песенку, отправился в душ.  

Эпизод пятый  

Давно на кухне у Влада не было такого оживления, как сейчас. На сковородке жарилась яичница, в кастрюльке варились сосиски, на дощечке нарезался салат из огурцов и помидор.  

– У нас хотя и будет сейчас, так сказать, холостяцкая еда, – весело говорил Иван, не отрываясь от своего занятия, – но от этого она не будет менее вкусной.  

– Да уж! Это точно! – Бодрым голосом поддержал друга Влад. У него сейчас было явно хорошее настроение. – Спасибо тебе, Иван! Ты прям, как Ангел-Хранитель! Словно спустился с небес!  

– Да ладно тебе! – Отмахнулся Иван. – Совсем меня смутил.  

– Так ведь так оно и есть! Даже если с легковушкой все получится, так это вообще супер! Хоть я никогда и не таксовал, но уверен, что смогу справиться. Это мое! А если с цементовозом получится – это вообще из разряда фантастики! У иконописцев закажу твой лик и буду на него молиться!  

– Не спеши! Дай мне время осмотреться. И тебя лучше узнать. Ведь сколько времени прошло после службы в армии. Чтобы и у нас с тобой не случилась оказия, как у еще одного нашего сослуживца, моего земляка.  

– Ты о чем? И о ком? – Удивился хозяин квартиры. – Что за оказия такая? Расскажи!  

– Расскажу! Но для начала давай выпьем! За встречу!  

Оба выпили по стопке и начли кушать. В процессе еды Иван умудрялся еще и много говорить.  

– Помнишь, в нашей роте был Николай Шулика? Славный малый, мой земляк. После армии жил и работал в своем селе Украинское, Ивановского района, нашей же, Херсонской, области. Так вот что он мне как-то рассказывал. Заехал к нему однажды в гости наш однополчанин Павел Паныч. Обрадовался Николай строму другу, за стол его пригласил. Покушали, выпили. Хозяин похвастался перед старым другом, мол, обновка у него, мопед он давеча купил. Павел оживился, мол, здорово! Дай покататься! Как мог хлебосольный хозяин гостью отказать? Конечно, разрешил. Делов-то: проехаться до конца сельский улицы, да и назад вернуться. Все оно так, да только Паныч до сих пор не вернулся… Представляешь?! Позарился на сраный мопед! Копеечную дешевую железяку!  

Влад засмеялся.  

– Ты думал этим рассказом меня удивить? Паныч еще на службе у всех нас все тырил! Воровство у него в крови! Блин, нашел Колек кому мопед доверить! Паныч, позорник, отца родного обворует. А корчит из себя крутого! Я видел, как он телеинтервью какому-то каналу давал. Чуть ли не годился тем, много лет в тюрьме присидел! Нашел чем гордиться… Боже, позорник! Человек его принял, гостеприимство проявил, а он… На сраный мопед позарился… Вот сука!  

– А я о Паныче после службы ничего не слышал. – Задумался Иван. – А Николай так и не мог его найти, мопед так канул в Лету… Ну да я не об этом. Это просто к слову, как пример. Цементовоз немалых денег стоит. Поэтому и хочу в тебе убедиться, что ты свой человек, что такому ничего не жалко. Хочу тебе некое испытание предложить. Не пугайся: ничего особенного. Дело в том, что я давно занимаюсь благотворительностью: ветеранам войны помогаю, детским творческим коллективам и тому подобное. Делаю это не для славы, а по велению души, так сказать. Звучит, возможно, высокопарно, но это так. Иногда, если нужно встретиться с тем, кому оказал помощь, я даже бороду и усы клею, иногда и немым прикидываюсь, чтобы не знали, что это именно я им помог. Да, нравится мне так, быть инкогнито, не удивляйся. Вот и здесь, в твоём городе, хочу помочь одной старушке. Ветерану. Поставить в ее доме новые евро окна. Вот тебе и первое задание. Я дам тебе деньги и адрес бабульки, а ты вместо меня закажи в фирме по изготовлению евро окон, для нее окна, оплати все, и товар, и установку. А затем мы вместе пойдем к ней, посмотрим, как окна ставят. Все просто. Может, прежде, чем купить цементовоз, я хочу посмотреть, не сбежишь ты с евроокновыми деньгами, как Паныч с мопедом.  

Влад, в это время интенсивно работавший вилкой, при этих словах вдруг резко застыл. Иван, видя это, тут же поспешил спасти ситуацию.  

– Шучу я! Шучу! – Утешил его гость. – Неужели непонятно?! Что ты, в самом-то деле?! Шуток не понимаешь! Наливай еще по одной!  

Влад принялся наливать рюмки.  

Эпизод шестой  

На подворье частного дома двое рабочих в спец костюмах заносят в дом обтянутые пленкой новенькие пакеты евро окон.  

Вслед за ними во двор заходит Влад вместе с бородатым и усатым мужчиной. Это был загримированный Иван.  

– Итак, посмотрим, какой из тебя актер. – Иван старался говорить бодрым и обычным голосом. Влад по простоте душевной не замечал, что некоторые нотки в голосе друга выдавали его волнение. – Говори ветеранке все, чему я тебя учил. Окна – это благотворительная помощь ветеранам. Мало того: ты еще и собираешь рассказы ветеранов о войне, хочешь книгу издать. Скажи, что любишь слушать рассказы ветеранов за чашкой чая. Пусть заварит чай, попьете вдвоем с ней вместе. Будет спрашивать за меня, скажешь, что, мол, он чай не пьет. Не забудь обменяться телефонами. Будет спрашивать обо мне: говори, что это твой коллега, будет записывать ваш рассказ. Обо всем говори с ней сам: не забывай, что по нашей легенде я немой. Так что я в итоге не должен промолвить ни слова. Все понятно?  

– Ну, понятней некуда. – Добродушно кивнул Влад. – Дело ведь не хитрое.  

– Вот и хорошо. Пойдем.  

Оба направились в дом.  

Эпизод седьмой  

Бабушка являла собой воплощение доброжелательности и гостеприимства. Она то и дело подливала гостю в чашку чай, подвигала ближе к нему тарелочку с печеньем, все приговаривала ласковые слова, раз за разом повторяла фразу: «Угощайтесь, гостюшки дорогие! »  

Влад то и дело попивал чай, Иван молча стоял чуть в сторонке, и записывал на диктофон разговор хозяйки с гостем.  

От пристального взгляда Ивана не ускользнул тот факт, что Влад в это время держит чашку обеими руками чашку, как бы грея о ее стенки свои пальцы и ладони.  

– Уж и не знаю, как вас благодарить, уж и не знаю! – Добродушным голосом приговаривала хозяйка дома. – Спасибо вам, что не забываете нас, стариков! Спасибо!  

– Это святое дело, Марья Павловна. – Столь же добродушно и по-простецки ответил Влад. – Вы, старшое поколение, не жалели ничего и отдавали иногда свои жизни, чтобы ваши дети и внуки жили в мире и счастливо. И мы теперь должны платить вам той же монетой. То есть отвечать добром на добро. Это касается и материальной помощи, в данном случае в виде окон, и моральной. Мы непременно издадим книгу, где будут опубликованы воспоминания многих ветеранов. Память о вашем подвиге обязательно должна остаться для потомков.  

– Спасибо вам, внученьки, спасибо вам милые! – Приговаривала бабушка. – Но мне так неудобно: мы уж сколько чая выпили, печеньки съели, а ваш друг так ни к чему и не прикоснулся.  

– Не пьет он чаи, Марья Павловна! Да и занят он: все ваши воспоминания о войне он записал на диктофон. Потом он все это, как журналист, изложит на бумаге. Так все журналисты работают. Все хорошо, Марья Павловна, не переживайте! Давайте-ка лучше пойдем, посмотрим, как там рабочие свое дело делают. А журналист пусть здесь упорядочит свои записи. Пойдемте.  

Бабушка и Владом удались из кухни, и с этого момента Иван начал действовать очень быстро.  

Он достал из кармана перчатки, проворно их одел, открыл шкаф, достал из него точно такую же чашку (там был чайный сервиз), поставил ее на стол рядом с чашкой, из которой перед этим пил Влад. Затем перелил его недопитый чай в новую чашку, взял чашку Влада, сполоснул внутреннюю часть под краном, перевернул ее, дал сбежать влаге. После чего достал из кармана полиэтиленовый пакетик, сунул туда чашку, открыл нижнюю часть шкафа, опустился на одно колено и заснул этот пакет в самую дальнюю часть шкафа. Закрыл дверцу, огляделся.  

Сообразив, что все сделал правильно, он ехидно улыбнулся и злобно прошептал:  

– Пять…  

После этого достал из кармана еще один пакетик, вынул из него известное нам портмоне Влада, и положил его на холодильник. Чтобы хозяйка не заметила его сразу же, он (вторым движением) отодвинул его чуть дальше от края.  

И снова, убедившись, что все сделал правильно, расплылся в самодовольной ухмылке, и процедил сквозь зубы еще более зловещим тоном:  

– Шесть…  

Еще раз осмотревшись, он снял перчатки, сунул их в карман, и направился к входной двери.  

В это время в прихожей показались хозяйка с Владом. Иван достал из кармана мобильный телефон, многозначительно постучал пальцем по его экрану, и затем кивком головы и руки, показал, мол, нас ждут.  

Влад сразу же спохватился,  

– Видимо, звонили из офиса, просили, чтобы мы приехали. – Объяснил он бабушке. – Мы будем бежать! Спасибо вам, Марья Павловна за все! Хороший вы человек! Дай Бог вам здоровья!  

С этими словами Влад направился к выходу. Но Иван показал ему всем понятный знак (как будто он расписывается на раскрытой ладошке), после чего Влад, увидев это, спохватился и снова повернулся к хозяйке.  

– Совсем забыл! Мария Павловна! Давайте, на всякий случай, обменяемся номерами телефонов. Может, я по какому вопросу вам позвоню, или вы, в случай чего, звоните мне. Мало ли что. Запишите мне номер вашего телефона.  

Он достал из кармана блокнот и руку и протянул бабушке.  

– Напишите на листе номер своего телефона.  

Бабушка, находящаяся в прекрасном расположении духа, взяла блокнот, положила его на угол серванта, с прилежанием первоклассника записала на верхнем листе блокнота номер своего телефона и протянула Владу. Тот перевернул станицу, написал на следующем листочке номер своего телефона, вырвал из блокнота этот лист, положил его на полку серванта, сунул блокнот в карман и поспешил следом за Иваном.  

Прежде, чем сделать первый шаг, Иван тайком, незаметно для Влада и бабушки, покосился на лежащий на серванте листочек, и мысленно, беззвучно, лишь шевеля губами, прошептал:  

– Семь…  

Эпизод восьмой  

Комната в квартире Влада стала свидетелем нового действа в тайном плане Ивана. Оставшись один, он одел резиновые перчатки, достал из сумки небольшой моток веревки, пошел в ванную, вынул из кармана зажигалку, и пережигает веревку пополам. Одну часть веревки он засунул вниз под ванну, вторую, вернувшись в комнату, вновь спрятал в свою сумку.  

Потерев от удовольствия руки, он на миг задумался и весело произнес:  

– Восемь…  

После этого он поспешил к шкафу, и начал осматривать гардероб хозяина квартиры. Он поспешно перебирает одежку, сосредоточивая свое внимание на пуговицах.  

Увидев одежду с приметными, (яркими, выглядевшими необычно, отличающихся от привычных), пуговицами, он иронично ухмыльнулся, покрепче зажал в своих пальцах одну из пуговиц, и с силой вырвал ее.  

Оглядев вырванную пуговицу, и заметив, что на ней остались обрывки ниток, он удовлетворённо улыбнулся, сунул пуговицу в небольшой целлофановый пакетик и спрятал его в свою сумку.  

После этого последовал очередной отсчет его зловещей считалки:  

– Девять…  

Иван снял перчатки, засунул их в сумку, достал с оттуда бинт, и стал перематывать кисть своей правой руки эти бинтом. Завязав узел и обрезав кончики бинта, он поспешно сует остатки бинта туда же, в свою сумку.  

Отправившись на кухню, он достает из холодильника палку колбасы, кладет ее на кухонную дощечку и старательно отрезает несколько кусочков.  

После этого кладет нож в кухонную раковину, смачивает его водой из-под крана.  

– Десять… – Прошептал он.  

После этого его как подменили. Скованность и напряженность вмиг прошли. Иван расслабился, успокоился, напустил на лицо беззаботный вид, подошел к окну, и принялся смотрит вдаль. Он стал убивать время, дожидаясь возвращения хозяина квартиры.  

Эпизод девятый  

– Как же это тебя угораздило порезаться?! – В голосе Влада сквозило сочувствие, но в то же время голос его звучал бодро и почти весело. У него явно было хорошее настроение.  

– Ох, и не спрашивай! – Грустно вздохнул Иван. – Сам удивляюсь, как можно быть такой раззявой?! Ладно! Доставай, что ты там принес. Выпьем, так сказать, с горя.  

Влад вынул из пакета бутылку конька, поставил на стол и принялся вытаскивать и слаживать рядом с бутылкой иную закуску.  

– О! Хороший коньяк! – Взбодрился Иван. – Молодчина! Сейчас мы его приговорим!  

– Постой! – Вдруг встрепенулся Влад, продолжая при этом разлаживать закуску на столе. – Так ты ведь правша! Как же ты умудрился порезать именно правую руку? Ты ведь в ней должен был держать нож! Если уж какую руку по неосторожности и можно порезать, так это левую!  

На лице Ивана на мгновение мелькнула гримаса растерянности. Он даже отвернулся от друга в этот момент, делая вид, что разлаживает нарезанный хлеб на две кучки: перед прибором Влада и своим, но потом, напустив на лицо добродушную мину, бодрым голосом промолвил:  

– Та вот в этом же и заключается главная досада! Мне правая рука нужнее левой: я ею и пишу, а пишу я часто, и иные дела делаю. Вот потому-то и психую, что умудрился порезать именно ее. Я обычно редко держу нож в левой руке. Я всегда удивлялся тому, что в ресторанах нужно, корча из себя интеллигента, вилку держать в правой руке, а нож в левой. Как по мне – это идиотизм! Мне в таких случаях удобнее придерживать кусок мяса вилкой, держа ее в левой руке, чтобы правой спокойно и комфортно резать ножом тот чертов кусок мяса! Ладно, проехали! Давай выпьем! Славный, наверное, коньячок. Сейчас мы его продегустируем.  

Началось то, что мы обычно называем застольем. Друзья непринуждённо разговаривают между собой, Влад снова наливает, они «чокаются», выпивают, не спеша закусывают, и снова продолжают неспешную беседу.  

– Да… Славный коньячок… – Иван утомленно, откинулся на спинку стула. – Я ведь говорил! Ты заешь, у меня есть слабость. Иногда балуюсь написанием стихов. Особенно, когда выпью.  

– Ну, понятно! Когда «по шарам бьёт», всегда на лирику тянет! – Улыбнулся Влад, продолжая закусывать. – И на женщин…  

И хозяин комнаты улыбнулся, лукаво подмигнув гостью.  

Но Иван словно и не слушал Влада. Он продолжал быть на своей волне:  

– Смех смехом, но лучшие мои стихи, рождаются тогда, когда я или выпивши, или нахожусь в дороге. Под стук колес, так сказать. Поэтому не хочу терять время! Если я их сразу не запишу, то потом забываю! Проверено! И не раз! Так что точно нужно записать. Блин, а порезанная рука болит… Слушай, если не затруднит, запиши, пожалуйста то, что я надиктую. Это важно! Не откажи другу! Сейчас я блокнот тебе дам.  

Сказав это, Иван достал левой рукой из сумки блокнот и ручку, положил их на уголок стола пред Владом.  

– Смех смехом, – добродушно продолжил гость, – но потом я точно забуду то, что сейчас пришло мне в голову. Выручи друга, запиши! Итак, пиши: «Я встретил вас и все былое, что я могу еще сказать…»  

Старясь еще что-то «куснуть» перед тем, как писать, Влад «кинул в рот» кружок нарезанное колбасы, откусил половину огурца, положил вторую половину назад на тарелку, и взял в руки ручку.  

Взгляд Ивана вмиг устремился на лежащий на тарелке надкушенный огурец. Видно, что он обратил особое внимание на эту, казалось бы, привычную, закуску..  

Видя, что Влад, ничего не замечая и не подозревая, начал писать, Иван спохватился.  

– Постой! Это не пиши! Это я пошутил! Что ты, Пушкина не узнал, что ли?! А если бы я начал диктовать «Однажды в студеную зимнюю пору, я из лесу вышел, был сильный мороз», ты тоже начал бы писать? Пошутил я… Но я не шучу насчет своих стихов. Вот их точно нужно записать. Переверни страницу и начни писать на новой странице. Я всегда любой стих начинаю с чистой станицы. Как говорится, с чистого листа. Итак, записывай: «Совесть меня одолевает, не могу я жить на этой земле, с чувством вины, что я совершил…»  

Иван сделал вид, что задумался над очередной строкой стихотворения, а сам тем временем, тайком, крем глаза наблюдал, как пишет друг.  

– Написал? – Спросил новоявленный поэт.  

– Сейчас, подожди… – Пробормотал не менее новоявленный стенографист, продолжая писать. – «С чувством вины, что я совершил…» Записал! Что дальше?  

Иван сделал вид, что вновь задумался.  

– Нет! Это, наверное, не то… – Наконец-то раздраженно молвил он. – Что-то я с мысли сбился… Давай по новому! Переворачивай лист и начинай писать на новом листе, с начала страницы! «Вспоминаю я майские ночи, когда рожью укрыта земля, и те, еще детские, очи, что когда-то пленили меня»…  

Влад прилежно записывал то, что диктовал ему друг.  

– Нет, что-то престало в голову идти волна! – Чертыхнулся Иван. – Не нужно было мне прикалываться с этими Пушкиными и «Я из лесу вышел»! Это сбило меня с волны! Ставим точку! Спасибо тебе, конечно, но пока завязываем! Может, в другой раз волна вдохновения придет.  

Иван поднялся, взял у друга блокнот и ручку, спрятал это к себе в сумку.  

– Зря ты… – Разочарованно молвил хозяин комнаты. – А мне понравились эти строки, которые про майские ночи и девичьи очи. Это правда твои стихи?  

– «Я встретил вас» и «Из лесу вышел» – не мои. А про майские ночи – мои.  

– Здорово! – С восхищением в голосе молвил Влад. – Классные стихи! А ты говоришь, что волна вдохновение не идет! Еще какая волна!  

– Нет, я чувствую, что что-то не то. – Вздохнул Иван. – Первая строка пришла в голову, а дальше застопорилось все в мозгах. Не знаю, что за этим следовало бы добавить. Если приходит, так оно приходит! Из души прет так, что не успеваю все записывать! Ладно, пойду, полежу, отдохну немного. А то мне вечером нужно будет уйти. Я тут с одной дамой познакомился, попробую воплотить в жизнь слова про девичье очи, что когда-то пенили меня.  

Влад с удивлением, и едва ли не с восхищением, посмотрел на друга.  

– Ты что?! Уже успел здесь кого-то подцепить?! Когда ты успел?!  

– Ну… Это мнге всегда легко давалось. Это – не проблема. Что-то коньячок мне по шарам ударил. Пойду, отосплюсь. Я же говорил, что коньячок славный. Пожалуйста, пусть все так стоит, как стоит на столе! Ничего не трогай! Когда я вернусь вечером, мы прильем мое новое знакомство в твоем городе. Закуску разве что спрячь в холодильник, а коньяк и рюмки пусть стоят! Хорошо?  

– Лады! – Ответ Влада был коротким и добродушным.  

Иван ушел в другую комнату. Влад взял со стола тарелку с нарезкой колбасы, положил в холодильник и тоже удалился.  

Все остальное осталось стоять на столе. В том числе и рюмка, из которой пил Влад…  

Эпизод десятый  

Иван еще продолжал лежать, но уже открыл глаза и прислушался. Видно, что он был в напряжении. Вокруг властвовала тишина.  

Поднявшись, он напустил добродушную мину на лицо, делая вид, что потягивается после сна. Стараясь продолжать изображать из себя невинного ягненка, Иван с таким же видом зашел в комнату Влада.  

Увидев, что Влад спит спокойным и беззаботным сном, Иван вмиг преобразился. Лицо его стало серьезным и сосредоточенным. Понимая, что уже не нужно перед Владом играть добряка, он, с серьёзным видом, поспешил к своей сумке, достал с оттуда целлофановый пакет и перчатки. Надев перчатки, он зашел на кухню, взял бутылку коньяка и положил ее в пакет. Затем завернул в носовой платок рюмку, с которой пил Влад, и тоже опускает в пакет. Вслед за ними опустил (предварительно положив в пакетик) туда же и надкушенный Владом огурец.  

– Одиннадцать… – Задумчиво и злобно прошептал наш зловещий комбинатор.  

Вторую рюмку он сполоснул под краном и положил вверх донышком в шкаф. Сняв перчатки, бросил их на дно сумки, и прошел в прихожую, отрыл входную дверь и вышел из квартиры.  

Влад продолжал мирно спать.  

Эпизод одиннадцатый  

Перед входом на частное подворье, где живет Марья Павловна, Иван остановился. Он, воровато оглядевшись по сторонам, но ничего и никого не заметив в ночной темноте, достал мобильный телефон и нажал кнопку вызова.  

В трубке послышались долгие гудки вызова.  

– Слушаю… – Наконец-то послышался сонный голос Влада.  

– Влад, дружище, извини, что разбудил тебя! – Иван говорил наигранно добродушным голосом. – Мне нужна твоя помощь. Тут такой облом получился... Посидели мы с мадам в кафе, я кинулся рассчитываться, а портмоне-то как раз и нет. Думал, что потерял или кто-то спер. Там ведь немалая сумма денег была. Но потом вспомнил, что я его в доме у бабули, которой мы сегодня окна ставили, на холодильнике оставил. Ой, и не спрашивай! Голова дырявая! Пока вы с ней ушли смотреть, как ставят окна, я принялся звонить по делам. Доставая мобильник, я достал и портмоне. Положил его на холодильник, чтобы он не мешал мне в руках, да и забыл. Дырявая я голова! Но что уж теперь об этом говорить? Забрать нужно портмоне. Я вот взял такси, подъехал к дому ветеранки, но только сейчас вспомнил, что ей-то мы представили меня как немого. Не стану же я сейчас стучать в дверь, мол, откройте, это я, тот немой. Думаю, будет очень логично, если ты позвонишь ей, объяснишь все, скажешь, мол, сейчас подъедет тот немой репортер, который ваши воспоминая о войне сегодня на диктофон записывал, постучит в дверь. Так вы откройте ему, пожалуйста. Собственно, она может меня в дом-то и не приглашать, а просто взять лежащее на холодильнике портмоне, и вынести мне. Я его на пороге заберу, и заходить к ней не буду. Все просто. Позвонишь? Спасибо тебе, друг! Скажи, что я уже стою под дверьми. Она может и стука не ждать. А просто вынести и вернуть портмоне. Звони! Жду!  

Как только Иван закончил разговор и положил мобильник в карман, маска добродушия вмиг сползла с его лица. Лицо вмиг стало сосредоточенным и даже злым.  

Он достал из сумки, которая висела у него на плече, перчатки, одел их, затем извлек на божий свет знакомую нам веревку, (с одним перепаленным концом), быстрыми и умелыми движениями рук сделал на одном конце петлю, и, шагнув к входной двери, застыл в ожидании.  

Через несколько минут, видя, что никто не выходит, он сильно и громко постучал в дверь.  

Через какое-то время послышался приближающийся голос бабушки.  

– Иду! Иду я! Сейчас! Подождите!  

Дверь открылась. В светлом проеме дверей стояла Марья Павловна, с портмоне в руке, всматриваясь в темноту.  

– Где вы?! Я вот вынесла ваш кошелек. – Голос бабки хотя и был сонным, но излучал доброжелательность и сочувствие. – Что ж ты, касатик, его забыл-то? Такие вещи забывать нельзя.  

Иван на этот раз был без клеёных бороды и усов, поэтому, сильно нагибая вниз голову, чтобы не быть узнанным сразу же, быстро шагнул в дверь, деликатно, всем телом, оттесняя хозяйку в сторону, и поспешно закрыл за собою дверь.  

– Ой! Я чуть не упала… – Растерянно молвила она. – А мне по телефону сказали, что вы и заходить не будете, только кошелек нужно вынеси и передать.  

Но Иван не слушал старуху. Он изловчился и набросил на шею своей жертвы петлю. Та в последний момент увидела лицо ночного гостья.  

Полное изумление исказило ее лицо.  

– Ванюша… – Только и смогла прошептать несчастная.  

Но удавка крепко сжала ее шею.  

Убийца… То есть, извините, любящий и заботливый внучок, со всей силы и все сильнее затягивал удавку.  

Ноги жертвы стали подкашиваться, поэтому убийца медленно уложил тело несчастной на пол.  

Дрожащая рука пожилой женщины раз за разом сжимала пальцы, безуспешно пытаясь уцепиться за что-то, что могло спасти ей жизнь. В итоге рука на мгновение застыла в одном положении, и тут же резко «рухнула» вниз. Было понятно, что несчастная умерла.  

По лбу Ивана стекали капельки пота.  

Вокруг царила гробовая тишина.  

Иван быстро поставил сумку на пол, достал из нее пакетик с оторванной пуговицей, вложил ее в раскрытую ладонь жертвы, и сильным движением своей руки сжал руку старухи, подержал ее какое-то время в таком положении, чтобы пальцы жертвы остались сжатыми.  

Осторожно отпустив руку хозяйки, и убедившись, что ее кулак остался сжатым, он удовлетворённо кивнул головой.  

– Двенадцать… – В звенящей ночной тишине очередная нумерация его страшной считалки звучала как никогда ранее зловеще.  

Заметив лежащее на полу портмоне, Иван сначала взял его, всунул в левую руку жертвы, но потом передумал, и небрежно бросил его на пол.  

– Тринадцать… – Снова прозвучало в тишине.  

Убийца поднял с пола сумку и поспешил на кухню. Там он достал из шкафа припасенную ранее чашку, из которой днем Влад пил чай и поставил ее на стол.  

– Четырнадцать… – Зловещая считалка сделала очередной, ужасный, поворот.  

После этого ночной незваный визитер взял с полки вторую чайную чашку, поставил на второй край стола и придвинул ближе табурет.  

Затем достал из сумки бутылку коньяка, поставил ее в центре стола,  

тут же достал рюмку, из которой накануне Влад пил коньяк, быстро отвернул крышку бутылки, налил в рюмку малость спиртного, и поставил рюмку на стол.  

Следующим движением вновь завернул бутылку крышкой.  

Зло и ехидно ухмыляясь, он прошептал:  

– Пятнадцать!  

Затем он достал из серванта небольшое блюдце, поставил его на стол, вынул из сумки пакетик с надкушенным огурцом, пожил его на блюдце. Сделал шаг от стола, но вновь подошел, и суетливым движением поправил надкушенный огурец.  

– Шестнадцать! – Сказал он с азартом в голосе.  

Дальше наш заботливый внучок спешит в комнату, открывает самые дальние дверцы шкафов, суетливо вышвыривает из полок одежду, достает спрятанные в дальних углах полок шкатулки, коробочки, свертки, узелки.  

При их виде у преступника в азарте загорелись глаза. Он поспешно открыл одну из шкатулок. От вида содержимого шкатулки в зрачках воришки запрыгали огоньки алчности и корысти. Его лицо расплылось в самодовольной и ликующей улыбке.  

Вор достал из сумки большой пакет, сложил в него коробочки, выпрямился, осмотрелся, ничего ли не забыл, и поспешил к выходу.  

Когда любящий внучек покинул дом любимой им бабушки, в нем воцарилась звенящая тишина. На полу осталось лежать бездыханное тело бабульки. Рука несчастной мертвой хваткой сжимала пуговицу. Сквозь пальцы были видны нитки с вырванной пуговицы…  

Эпизод двенадцатый  

Иван и Влад неспешно прогуливаются по городу, ведут неторопливую душевную беседу. Подходя к пешеходному мосту, Иван замедлил шаг.  

– Мне уже невтерпеж побыстрее отправится в автосалон. – С нетерпением и с азартом в голосе говорил Влад. – Заинтриговал ты меня, дружище, конкретно! Аж не верится… Я понимаю, что старые сослуживцы, друзья… Но… Чтобы такой шикарный подарок… Автомобиль… Мне кажется, что ты меня разыгрываешь.  

– Ну, ты даешь! – Добродушно ответил Иван. – Ты что, думаешь, я свое слово не сдержу?! Мое слово – кремень! Я сказал – как отрезал! Я ведь говорил тебе, что у нас в Херсоне на всех бигбордах везде красуется реклама моей фирмы: «БЕБКОВ-ФИНАНС – надежный финансовый партнер! » Надёжный!!! Усек?! Надежный! Так что не обижай меня недоверием. На предвыборных моих бигбордах тоже всегда пишу свой лозунг: «Вы меня знаете, дело делаю, слово держу! » Держу я слово! Понимаешь?! Держу! Иван Бебков всегда держит свое твердое мужское слово! Как можно в этом сомневаться?!  

– Да… – Растерянно бормотал Влад. – Но… Я ведь для тебя фактически чужой человек. А ты мне – автомобиль… Не каждый отец сыну такой презент сделает. Или наоборот. А ты…  

– А я делаю! – Гордо ответил Иван. – Только не подгоняй ты меня! Хочу отойти немного от вчерашнего, развеется, твоим городом полюбоваться. Автосалоны никуда не денутся. У меня свои в Херсоне. Мы можем здесь пока просто присмотреться, а потом, если захочешь, поехать ко мне в Херсон. Так мне будет еще проще! Там в моем салоне можешь выбрать любую такую машину. «БЕБКОВ-АВТО» – это ведь тоже сеть моих автомагазинов.  

– Ну, ты, Ванюша, раскрутился! – Влад буквально задыхался от восхищения. – Молодчина!  

Иван остановился на мосту в месте, где рядом находились высокие деревья, верхушки которых находились даже выше моста. Иван взялся за перила, мечтательно устремил взгляд вдаль.  

– Да… Киев красивый город! Красота! – Говорил он медленно, любуясь красотами, открывающимися с высоты высоченного моста. – Да остановись ты! Забудь про тот чертов автомобиль! Смотри, красота какая!  

Влад рад был исполнять любую просьбу своего благодетеля, лишь бы угодить ему. Он облокотился на периллы и тоже засмотрелся вдаль.  

Иван, видя это, быстро гляделся по сторонам, увидел, что поблизости никого нет, быстро достал из своего кармана приспанный заранее вырванный листок из блокнота, незаметно сунул его в карман Владу. Еще раз оглянулся, быстро нагнулся, крепко схватил его за ноги, резко поднял их вверх, и толкнул тело друга вниз с огромной высоты.  

И тут же, как ни в чем не бывало, быстрой походкой продолжил свой путь. Со стороны он выглядел человеком, спешащим по своим неотложным делам. Простым прохожим. Казалось, его не интересует ничто и ничего в этом мире. Он лишь тихонько пробормотал себе под нос одно-единственное слово:  

– Семнадцать…  

Часть вторая  

Эпизод тринадцатый  

В кабинете следователя сидели Петрович, Сергей, Маша, обсуждая дело, которое сейчас волновало их больше других.  

– Мы так рьяно взялись за расследование убийства этой старушки, божьего одуванчика, – устало вздохнул Петрович, – как говорил Жеглов, «землю начали носом рыть», а тут вдруг новость, которая все меняет.  

– Это хорошо, когда свежие новости по делу есть. – Возразил Сергей. – Хуже, когда все зависает, заходит в тупик, и превращается в горемычный «висяк».  

– И что же за новость? – Удивилась Маша. – Убийца нашелся? Сам явился с повинной? Совесть замучила?  

– Почти. – Горько улыбнулся Петрович. – Как я понимаю, насчет совести, которая замучила, сказано с иронией, но именно так все в итоге и вышло. Правда… Правда, результат запоздалого пробуждения этой самой совести оказался весьма плачевным.  

– Да уж говорите, Петрович, не томите! – Не выдержала заинтригованная Маша.  

– Говорю! – Отчеканил Петрович, и дальше начал говорить уже не задумчиво, а предметно, быстро и внятно. – Давеча покончил жизнь самоубийством некий гражданин по имени Владислав Похидня. С моста бедолага пригнул, разбился насмерть. Можно было бы подумать, что причиной тому неразделенная любовь, но… Но в кармане этого товарища нашли предсмертную записку. В которой черным по белому написано, его же рукой, это проверено экспертизой, буквально следующее: «Совесть меня одолевает, не могу я жить на этой земле, с чувством вины, что я совершил». Напрашивается вывод, что человек совершил нечто ужасное, вот советь-то его и довела до такого печального конца. Ребята, которым поначалу доверили дело этого самоубийцы, резонно предположили, что нужно поднять дела недавних убийств, может, этот человек причастен к одному из них. Так оно в итоге и оказалось. Так вот: отпечатки пальцев и на чашке чая и на стакане из-под коньяка обнаруженных в квартире убиенной старушки, – это отпечатки этого гражданина Похидня. И в его доме обнаружена под ванной вторая часть веревки, которую он перепалил пополам, которой и была удушена бабуля. И блокнот лежит там же, в его квартире, из которого была вырвана страница с текстом предсмертной записки. И одежка в его гардеробе обнаружена, на которой красуется ряд примечательных необычных ярких пуговиц, серди которых нет одной. Вырванной, как говорится, «с корнями». Точно такая же пуговица, с оборванными нитками, была обнаружена в окоченевшей руке трупа бабушки. Все, абсолютно все сходится! Так что придется нам, братцы-кролики, закрывать дело, фактически толком и не начав его раскручивать.  

– Жаль… – Разочарованно протянул Серей. – А я только начал в азарт входить.  

– А я тем более! – Маша сделала кислую мину на лице. – Помимо азарта, присущему любому делу, здесь у меня при расследовании этого дела появилось нечто, что на жаргоне называют «чуйка». Ознакомившись с делом, я сразу же почувствовала, что за всем этим кроется нечто особое. Чего бы кому-то взбрело в голову просто так брать грех на душу, и убивать ничем не примечательную старушенцию, которая, к слову сказать, не могла привлечь убийц или грабителей абсолютно ничем. Жила тихо и неприметно, в очень даже скромном домишке, в котором лишь недавно установила евро окна. А в целом домишко совсем не впечатляет. Уважающий себя воришка не стал бы лезь в такую лачугу. Чтобы лучше разобраться в этом деле, я навела справки об этом, как вы, Петрович, горите, «божьем одуванчике». И вот что оказалось. Эта Марья Свет Павловна была вдовой крутого коллекционера. Нет, не известного, а скорее подпольного, но у которого была такая коллекция, что мама не горюй! Бабулька, можно сказать, была миллионершей, если не сказать больше. Но при этом и сама жила бедно, и всех своих детей и внуков не баловала. У меня сложилось впечатление, что они и не знали о том, что она на самом деле является эдаким гражданином Корейко в юбке.  

Сергей вскинул от удивления брови.  

– Ты это серьёзно?! – Удивился Сергей. – А я и не знал…  

– И я поначалу не знала. Но когда копнула глубже, то заинтересовалась настолько, что специально пошла, чтобы посмотреть, как наследникам зачитывали завещание бабули. О! Видели бы вы вытянувшиеся от удивления и потрясения лица родственничков, когда они узнали, какие суммы хранились на счетах бабушки, и какие картины и прочее добро хранились в специальных хранилищах, каких-то «гос» или иных «хранов»! То, что у бабульки было своровано с полок шкафа – это, как оказалось, капля в море! У родственничков от услышано чуть инфаркты не случились!  

– А зачем же инфаркты? – Удивился Сергей. – Радоваться нужно тому, что теперь вот такое добро им на головы свалилось!  

– Так-то оно так, да только им радоваться-то нечему было. – Иронично улыбнулась Маша. – Почти всем бабуля оставила в наследство, образно говоря, по ложке да по оловянной кружке каждому, и по носовому палатку. Все получилось как в фильме, когда у всех слюнки текут от предвкушения, когда им зачитывают завещание, а тут бац – и вместо ожиданий «уплыву на белом пароходе» в Рио-де-Жанейро или на Карибы с Мальдивами, в итоге получают «дырку от бублика». Но не все, конечно. По законам жанра был и счастливчик.  

Крупно лицо Петровича, который вскинул брови от удивления.  

– А ну ж, а ну ж! – Оживился Петрович. – С этого момента поподробнее, пожалуйста!  

– Да, концовка этого спектакля была потрясающей. – Интригующе улыбнулась Маша. – Прям, как в кино. Я не жалею, что чуйка не подвела меня, и я стала свидетелем развязки такого удивительного спектакля. Оказалось, что все родственнички не очень-то баловали бабушку своим вниманием. Коль бабуля бедная, то не стоит на нее тратить свое драгоценное время. Все забыли о старухе. Кроме одного внука. Бизнесмена из Херсона. Он родной бабушке и денежными переводами помогал, и всяким службам их услуги оплачивал, чтобы те регулярно наведывались к бабушке, следили за ее здравьем, покупали ей продукты и приносили ей на дом. Деньги им на продукты для бабушки он тоже пересылал. Вот бабушка и отблагодарила внучка: все, что у нее есть, завещала внуку! А сумма, поверьте мне, очень и очень немалая! И по бабушкиному завещанию она, сума эта, досталось именно ему! Внуку, херсонскому бизнесмену!  

Сергей присвистнул.  

– Счастливчик! – С восхищением и с завистью покачал головой Сергей. – Жаль, что у меня таких бабушек нет…  

Петрович тоже не сводил глаз с Маши. Было видно, что его тоже заинтересовал рассказ девушки:  

– И как этот счастливчик отреагировал на такую «манну небесную»?  

Маша улыбнулась:  

– Петрович! И у вас, вижу, тоже чуйка есть! Именно это меня удивило больше всего! Если у всех едва ли не истерика началась, то этот Иван Яковлевич сидел себе спокойно, словно знал, что такое богатство существует, и оно достанется ни кому-то иному, а именно ему! Эта реакция настолько меня поразила, что я, грешным делом, сразу же подумала, что это наследничек отправил бабульку на тот свет, чтобы быстрее прибрать к рукам ее добро. Понимая, что это может быть, так сказать, «наш клиент», я специально сделала так, чтобы не попасть ему на глаза. Я ведь зашла в комнату, где распорядитель оглашал завещание, позже всех, присела в самом конце, за спинами у всех, что они все даже и не заметили меня. Все их внимание было сосредоточено вперед. Вот я и видела все происходящее как на ладони! Я была уверена, что займусь этим наследничком. Впрочем, я им уже и занялась! Азарт взял, предвкушаю, что сражусь с хитрым и умным игроком! А тут вдруг ваша, Петрович, весть о том, что убийца уже известен и он оказался таким слабодушным… Вроде бы все хорошо, если смотреть с позиции раскрытия дела. Но, с другой стороны, меня ваша новость, Петрович, очень даже разочаровала…  

Удивление на лице Петровича возросло еще сильнее. Он сокрушённого покачал головой, мол, это же надо!  

– Да… – Вновь задумался он. – Интересная «картина маслом» вырисовывается. Оказалось, дельце, которое нам нужно расследовать, будет даже более интересным, чем я вначале предполагал…  

– Как это «нам предстоит расследовать»?! – Удивился Сергей. – Как я понимаю, коль убийца сам наложил на себя руки, то дело закрывается и сдается в архив?  

И Сергей, и Маша заметили, как начальник таинственно и загадочно улыбнулся, и поняли, что причин удивляться у них будет еще немало.  

– Признаться, я хотел сделать вам сюрприз и удивить вас, сообщив вам самую важную новость в конце нашего разговора. – Петрович потер подбородок, взглянул на собеседников. – Но, оказывается, все наоборот! Это вы, то есть Маша, удивили меня, сообщив мне эту новость, которая… Наверное, эта новость в нашем сегодняшнем разговоре является главной! Она добавляет делу еще большей интриги. Так вот! Слушайте о том, о чем я вам еще не сказал, и что берег напоследок, чтобы удивить вас. Так вот. Недавно дежурный завел ко мне в кабинет посетителя, который явился к нам в управление с весьма интересным рассказом. То, что мне рассказал этот сознательный гражданин, оказавшийся фотографом и видео оператором, удивило и меня, и вас сейчас удивит. Нисколько в этом не сомневаюсь. Так вот. Этот «видеомен» рассказал мне, как недавно он снимал пейзажи в парке, близ городского пешеходного моста. И в кустах снимал, в зарослях и чащах, всяких букашек, ползающих по листьях, и пейзажи вокруг снимал. Поворачивает человек камеру медленно слева на право, и снимает такую себе панораму красот вокруг. Вот как раз в то время, когда он снимал безлюдный на первый взгляд пешеходный мост, в поле зрения объектива попали двое прохожих, которые, облокотившись на перила моста, любовались природой. Внезапно один из них нагнулся, схватил второго снизу за ноги, резко поднял их верх и фактически столкнул, вернее, сбросил несчастного с большой высоты вниз. Убийца быстро зашагал прочь, имитируя случайного прохожего, спешащего по своим делам. И он добился своего! Как ни в чем не бывало, скрылся из виду, словно его на мосту и не было!  

Удивление на лицах Сергея и Маши стало столь явным, что рассказчик даже удовлетворенно крякнул, порадовавшись тому, что его рассказ произвел на слушателей столь сильное впечатление.  

– Этот оператор рассказал, что он первым делом поспешил к лежащему под мостом пострадавшему, с намерением оказать ему помощь. – Продолжил Петрович. – Увы, но удар о землю был настолько сильным, что помощь бедолаге уже не требовалась. Понемногу у места трагедии начали собираться зеваки. Понимая, что он ничем уже здесь не поможет, фотограф уже хотел уходить, как к искреннему своему удивлению заметил среди зевак и того прохожего, который и сбросил несчитанного вниз!  

Маша специально наигранно сделала глаза большими, чтобы показать степень своего удивления.  

– Ну, всем нам известно, что преступника всегда тянет к месту преступления. – Продолжил рассказчик. – Иногда он это делает себе во вред. Мой знакомый, который работал на заводе ЖБИ (заводе железобетонных изделий), рассказывал мне как-то, как он, завершив поздно ночью вторую смену, вышел на ночную пустынную трассу, чтобы подождать прибытие дежурного автобуса. И стал свидетелем того, как грузовик сбил пешехода. Случилось это у него перед глазами, но грузовик уехал быстро, он не запомнил его номеров. Но дальше произошло самое интересное. Он увидел, что грузовик, отъехав далеко вперед, остановился. Дорога была абсолютно пустынной! Понимая, что свидетелей нет, шофер, видимо, решил вернуться, посмотреть, что с пешеходом. Мой знакомый, понимая, что происходит, спрятался за бетонной стеной остановки общественного транспорта. Он увидел, как грузовик, (теперь он заметил, что это была будка с надписью «Хлеб»), медленно проехал мимо лежащего посреди дороги трупа. Убедившись, что жертва лежит неподвижно, водитель «хлебовозки» ускорил движение автомобиля. Но мой знакомый успел рассмотреть его номер, сообщил в органы. Те и задержали водителя-убийцу. Подобное случалось и сейчас. Фотограф, понимая, что убийца рядом, и осознавая, что грех не использовать эту возможность, начал съемку своим фотоаппаратом. Поначалу он снимал только убийцу, стараясь делать это так, чтобы тот не заметил, что его снимают. И лишь только тогда, когда тот обратил внимание на фотографа, наш сознательный гражданин начал имитировать, что он снимает только лежащий на земле труп и никого более. Убийца же, поминая, что здесь началась съемка, и, сообразив, что он рано или поздно он может попасть в поле зрения объектива, быстро-быстро, как утверждал фотограф, удалился. Что лишний раз утвердило его, фотографа, в мысли о том, что этот, поспешно ретировавшийся зевака, был именно убийцей! Вот самые интересные фото, предоставленные фотографом. Есть еще и видео.  

Петрович положил на стол несколько фотографий. Сергей с Машей тут же потянулись за ними.  

Маша, лишь только взглянув на фото, вскрикнула от удивления:  

– Это он! Наследничек! Очень на него похож! Ну, надо же! Вот это да!!!  

Сергей медленно покачала головой:  

– А я горевал, что интересное дело так быстро закрыли… Еще не закрыли! Интрига живет! Мы еще поработаем!  

– Ну, как по мне, то интриги уже почти нет. Мы уже хоть сейчас можем брать этого, как ты говоришь, Маша, Ивана Свет Яковлевича, под белы ручонки, и препроводить его на известную скамью. Мы, конечно, еще над этим поработаем, выясним, какими были отношения этого херсонского бизнесмена и скромного водителя цементовоза из Киева. Но главные улики, которые уже подтверждают его вину, уже есть. Показания фотографа, эти фото. А вот и видео самого преступления.  

Петрович нажал кнопку на ноутбуке и развернул его экраном к Сергею и Маше.  

Маша и Сергей внимательно просмотрели видео от начала до конца.  

– Вроде все понятно. – Задумалась Маша. – Но все равно много вопросов. Сам момент преступления снят издали. Мы видим только силуэт преступника. Да, этот силуэт и одежда совпадет с тем, что мы видим на снимках, сделанными возле трупа. Тут наследничек более-менее узнаваем. Но все же… Отчетливо лица преступника не видно ни на одном из фото, ни, уж тем более, на видео. Он может начать отпираться, мол, это ни я. Уж и не знаю, как быть… Все же я очень, очень прошу вас, Петрович, не брать пока этого наследничка «под белы руки». Рановато это делать! У мня здесь мысля появилась! Хочу кое-что сделать! Задумка неплохая есть. Я хочу и могу собрать против него еще более твёрдые и убедительные улики. Вы же меня знаете, я вас не подведу! Не лишайте меня удовольствия, Петрович! Прошу вас, миленький!  

Петрович сокрушенно покачал головой.  

– Я знаю, Маша, что ты настоящий чертёнок, смелая и решительная, и, главное, сообразительная, и верю, что ты искренне хочешь с головой окунуться в это дело. – Бодро начал начальник, но потом сомнительно покачал головой. – Но это тебе не конфетные фантики по сельским подворьям отыскивать и деревенские дела раскрывать. Здесь мы имеем дело с настоящим преступником! Убийцей! У него, чтобы замести следы своего преступления, рука не дрогнула сбросить с моста молодого крепкого мужчину. Кто знает, как он поступит, если увидит, что на пути к его вожделенному наследству вдруг стала пигалица. Такая себе девчушка с косичками, которую ему захочется одним щелчком убрать, чтобы не мешала. Тьфу-тьфу, не хочу каркать, но это мокрое дело явно не для тебя. Здесь мужское крепкое плечо нужно и твердая мужская рука. Ты не обижайся, мы тебя очень ценим…  

– И любим! – Быстро добавил Сергей.  

– Верно Сергей говорит! Уж чего-чего, а в том, что мы тут все в тебя влюблены... Кто тайно, как я, старый хрыч, кто явно…- Петрович луково покосился на Сергея и игриво прокашлялся. – В этом ты, уверен, ни капли не сомневаешься. Даю тебе честное слово: следующее дело – точно твое! Но здесь… В одном деле две смерти… Не нравится мне все это…  

Маша резко подскочила.  

– Пигалица говорите?! – Ее милое личико исказилось гневом.  

Она резко направилась к двери, распахнула их, быстро повернулась, сердито посмотрела на Петровича.  

– Любите, говорите?! – Сердито проворчала она.  

И тут же быстрым шагом удалилась, столь же решительно хлопнув дверью.  

Петрович взглянул на Сергея, молча сдвинул плачами и демонстративно развел руками.  

Сергей с жалостью на лице посмотрел на дверь.  

– Меня, конечно, увлекло это дело, и я буду носом землю рыть, чтобы его раскрыть. Но именно в данную минуту десять подобных дел нужно отодвинуть на второй план, а на первый поставить то, что нужно срочно утешить нашу всеобщую любимицу.  

Сергей как ошпаренный сорвался с места и столь же стремительно скрылся за дверью.  

Петрович озадачено посмотрел вслед сержанту.  

– А где же слова «Разрешите идти»?  

Он тяжело вздохнул.  

– Вот уже эта Маша… – Проворчал он. – Детектив с косичками… Как все спокойно было до ее прихода. Субординация соблюдалась, уважение к начальству было, любовь к нему. К начальству… А теперь… Любовь теперь «уплыла на белом пароходе» в совершенно иную сторону. К иному объекту. Ни к начальству.  

Петрович еще раз тяжело вздохнул, и легонько покатил по столу авторучку.  

Эпизод четырнадцатый  

Маша, присев на самый краешек лавочки возле управления полиции, расплакалась, уткнувшись лицом в раскрытые ладошки. Плечики ее вздрагивают.  

К ней быстро подошел Сергей, сел рядом с ней, взял ее руки в свои руки, начал поглаживать их, утешать девушку.  

– Маша, милая, успокойся, пожалуйста. Ты же знаешь Петровича. Он добрый. Он просто так ляпнул, с дуру, без зла…  

– Без зла?! – Маша резко подняв голову, гневно возразила. – А это пренебрежительно «пигалица» или «детектив с косичками»?!  

– Глупенькая! – Добродушным тоном утешал ее Сергей. – Слова «Детектив с косичками» так мило звучит! Оно тебе так подходит! Как можно на это обижаться?  

– Ага, «подходит». – Обиженным тоном отозвалась девушка, все еще продолжая всхлипывать. – Если «детектив», то, что же он так снисходительно отзывается о моей работе?! Как иронично он сказал, мол, «Это тебе ни конфетные фантики собирать по сельским подворьям». Вы, блин, хваленные Петровичем «Крепкие мужики», не обратили на эти фантики никакого внимания! А я обратила! Я, между, прочим, благодаря этим фантикам, раскрыла преступление! Убийство! И тогда передо мной стоял на расстоянии вытянутой руки именно убийца! И тогда тоже могло случиться всякое! Но вы тогда меня хвалили! А теперь он говорит о том раскрытом деле с такой язвительной иронией… Нет же, чтобы поддержать человека морально, а он еще и всякую охоту от следственного дела отбивает… Может, и правда с меня никогда не получится детектив…  

Порыв слез вновь нахлынул на девушку, и она чисто инстинктивно уткнулась лицом в плечо сидевшего рядом Сергея и дала волю слезам.  

Сергей, видя, как мило вздрагивают ее плечики, с видом сапера, обезвреживавшего не взорвавшуюся боевую мину, осторожно положил руку на плечо плачущей девушки, слегка прислонил ее к себе.  

Он прижмурился, ожидая пощечину.  

Но, видя, что девушка продолжает плакать «у него на плече», сделал на лице мину высшего блаженства.  

Он медленно запрокидывает голову назад, при этом открыл от восхищения рот, беззвучно шевеля губами, как бы приговаривая: «Какой кайф!!! », и закрыл от умиления глаза. В эту минуту он испытывал высшую степень наслаждения! Эмоции парня можно было понять. Она, в которую он давно был так страстно и беззаветно влюблен, была сейчас так близко, рядом! Каким сладким было ее прикосновение к нему! В этот миг ему хотелось заслонить ее собой от всех невзгод и горестей, которые существуют в этом мире.  

Раньше у парня уже была близость с девушками. Но сейчас ему казалось, что тогда, когда было, как говорится, все, как ему тогда казалось, самое сладостное, теперь по степени кайфа не могло сравниться с нынешним волнующим моментом! Он был уверен, что сейчас он испытывает еще большее наслаждение и удовлетворение, прижимая к себе это беззащитное, бесконечно милое и родное ему нежное девичье тельце.  

Эпизод пятнадцатый  

В своем шикарном служебном кабинете, сидя за не менее крутым столом, Ивана Бебков всегда чувствовал себя хозяином положения. И на своих подчиненных, и на, тем более, всевозможных просителей, он всегда смотрел сверху вниз. Ну, если не как на букашек, то как на тех, кто ниже его рангом. Он привык, что всегда и все должен решать он. Он сам! Лично! А не тот, кто сидит перед ним.  

Вот и сейчас он смотрел на посетительницу, сидящую пред ним, которая оживленно о чем-то ему рассказывала, энергично при этом жестикулируя, как на некую назойливую муху, от которой нужно поскорее избавиться.  

Маша закончила диалог, облегченно выдохнула воздух, как бы переводя дух после длинного монолога, откинулась на спинку стула, ожидая, что же ответит ее собеседник.  

Иван удивленно смотрел на нее.  

– Все это, о чем вы, уважаемая девушка, мне рассказали, очень интересно. – Тактично прокашлялся он. – Но зачем вы все это мне поведали? Какое я, собственно, имею отношение ко всему этому?  

– Я в вашем лице вижу в вас человека, который может помочь мне, начинающему журналисту, чьими журналистскими расследованиями уже сейчас восхищаются многие. – Вновь оживилась Маша и увлеченно продолжила. – Мне пророчат очень большое будущее! Но, чтобы достичь того уровня, чтобы обо мне говорили все, нужно раскрывать дела резонансные, такие, чтобы о них говорили абсолютно все! Чувствую, что таким делом может быть то, которым я сейчас занимаюсь. Мне нужно выкупить у одного очень важного свидетеля некий компромат, фото и видеозаписи, которые изобличат преступника. Мне очень нужна эта сумма денег! Коль вы успешный бизнесмен, то я очень надеюсь, что вы поможете мне.  

Иван недовольно поморщился.  

– Искренне желаю вам успехов ваших расследованиях. Но у меня не благотворительные фонды и не филиалы пунктов по оказанию помощи нуждающимся. – Ответил он уже не столь любезным тоном. – Покорнейше прошу извинить меня, но ничем помочь не могу.  

Иван поднялся, давая понять, что разговор окончен.  

– Прошу вас! Пожалуйста! – Скороговоркой начала тараторить девушка, пытаясь убедить бизнесмена. – В благодарность за это я прорекламирую вас в своих статьях.  

– Спасибо, но у меня самого есть свое рекламное агентство. – Хозяин кабинета направился к двери. – По всему Херсону размещены бигборды и ситилайты, рекламирующие и мои фирмы, и мой товар, и то, что я являюсь надежными партнёром для всех, и во всех делах!  

Иван демонстративно распахнул дверь, и застыл в них, не двузначно давая понять госте, что эта дверь открыта для нее.  

– Жаль… – Продолжая сидеть, растерянно бормотала посетительница. – А мне так нужно. Дело в том, что один фотограф предложил мне видеозапись и фото, на которых он совершенно случайно запечатлел преступление, свидетелем которого стал. Предложил он этот компромат не полиции, а именно мне! Это говорит о том, что он наслышан обо мне, коль доверяет такую ценную информацию.  

– Девушка! – Бизнесмен повысил голос, и в нем явно чтились нотки раздражения. – Не злоупотребляйте моим свободным временем! Я очень занят! У меня много дел! Я потому и принял вас, что мне сказали, что вы приехали из Киева. Стоило ехать в такую даль из-за такой чепухи! Да проходите же, Бога ради!  

Маша медленно проходит мимо него, но говорит скороговоркой, старясь успеть сказать главные слова.  

– Как жаль… – Бормочет девушка, едва ли не хныкая. – А компромат очень ценный… Оператор просто снимал в Киеве парк и в объектив попали кадры, как один мужчина сбросил с моста второго. И, как ни в чем не бывало, ретировался с места своего преступления. Мало того: потом преступник подошел к месту трагедии под видом простого зеваки. Но фотограф узнал его! И тайком от убийцы сфотографировал его крупным планом! Представляете, какая ценная информация! Ведь других свидетелей, кроме этого фотографа, не было, и все думали, что это самоубийство…  

Пройдя мимо Ивана, она продолжала идти дальше медленным шагом, удалялась от двери, но понимала, что он ее услышал, и сейчас непременно отреагирует.  

Но он молчал. Маша осознавала то, что шок от услышанного парализовал его. Но ей хотелось, чтоб он быстрее пришел в себя и окликнул ее. Ей не хотелось уходить, не добившись результата. Тогда сорвался бы ее лихой план, который она так хитро придумала. Она уходила очень медленно, моля Бога, чтобы бизнесмен отозвался.  

– А вы какими духами пользуетесь, девушка?  

Маша остановилась, развернулась и удивленно посмотрела на Ивана.  

– Вы извините, но вы… Когда проходили мимо… – Как отличался этот, очень нежный и добрый голос, от того, которым минутой раньше бизнесмен фактически выгонял ее из кабинета. – К тому же, я очень близко увидел вас… Вы такая красивая… Если я сейчас не помогу такой красивой девушке, не поддержу ее, буду потом ночами не спать, каяться. Вернитесь, пожалуйста. Давайте решим ваш вопрос.  

Он услужливо пропустил ее обратно, закрыл дверь, галантно подвинул ей стул (на котором она минуту назад сидела), и сам присел. Но уже не в кресло начальника, а рядом с ней.  

– Мне действительно искренне хочется помочь вам, но я все же должен знать, о чем идет речь. Что это за дело такое, и почему вы обратились именно ко мне. Нет! Ответьте сразу на второй вопрос. Почему вы приехали издалека с таким необычным вопросом и именно ко мне?!  

Иван тщательно скрывал, что он волнуется. Но он пытливого взгляда нашего юного следопыта это не ускользнуло.  

Маша понимала, что такой вопрос рано или поздно непременно ей будет задан Иваном, поэтому играла свою роль отменно.  

– А я не только к вам. – С видом простачки ответила она. – Я с таким же вопросом и к бизнесменам Николаевской и Одесской области поеду. Готова ездить по всей Украине, лишь бы находить спонсоров. Вам, людям зажиточным, не понять простых людей, которые ищут спонсоров. Иные выуживают из интернета адреса народных депутатов и пишут им одно и то же шаблонное письмо, мол, поддержите финансово в таком-то благородном деле. Я тоже не раз писала, но результат нулевой. Тогда вот набрала в поисковике адреса бизнесменов и езжу вот так. Личная просьба, глаза в глаза, она, думаю, более действенна.  

Иван продолжал сверлить гостью подозрительным взглядом:  

– Так вы с этой просьбой ехали не конкретно к одному мне?  

– Нет, конечно. – Простодушно ответила та. – И ездила бы дальше! Потом и в вашу соседнюю Николаевскую область поехала бы! Если бы вы не оказались таким добрым и благородным человеком. Я вам так благодарна, так благодарна!  

Маше показалось, что Иван вздохнул с явным облегчением.  

– Хорошо. Но что это за история с этим видео и фото. Расскажите поподробнее. Что это за фотограф, кто он такой?  

– Я знать не знаю, кто он такой. Его звонок для меня самой был неожиданностью. Говорит, что он, просто гулял по парку, снимал природу, деревья, птиц, облака на небе. Но в то время, когда он медленно поворачивал камеру, снимая именно панораму пешеходного моста, в объектив камеры попали двое мужчин, стоящих на мосту. Внезапно один из них нагнулся, резко поднял ноги своего спутника вверх и фактически сбросил его с моста. И преспокойно зашагал дальше, делая вид, словно просто проходил мимо и нечего такого не заметил. В это время и на мосту и вокруг было безлюдно, поэтому прошло немало времени, прежде чем возле тела разбившегося насмерть несчастного собралась немалая толпа. К своему удивлению фотограф увидел среди них и того, кто столкнул несчастного вниз. Понимая, что он может сделать ценнейшее фото и снять крупным планом лицо преступника, он незаметно для того сделал несколько снимков. А когда фотограф увидел, что злодей таки заметил, что кто-то в толпе снимает происходящее, то сделал вид, что фотографирует только труп пострадавшего, и никого более. Преступник, понимая, что рано или поздно он может попасть в объектив фотоаппарата, быстро ретировался. Это еще более укрепило подозрение фотографа. Вот он и обратился ко мне, понимая, что у него на руках важные улики, которые он хочет с выгодой продать. Вот, собственно, и вся история.  

Иван молчал и размышлял, принимал решение.  

– Ну, настолько я понимаю, человек с этим вопросом должен был обратиться в полицию. Почему он обратился к вам? Журналисту? Ведь вы, настолько я понял из ваших слов, журналист? Или я ошибаюсь? Или вы из полиции?  

– Правильно вы все поняли! И именно то, что он обратился ни к кому-нибудь, а именно ко мне, придало мне уверенности и гордости. Значит, меня знают, ценят, как хорошего специалиста своего дела. Собственно, он сам об этом и рассказал, когда я задала ему тот же самый вопрос, что и вы, Иван Яковлевич. Он говорит, мол, нетушки! Когда-то он уже имел дело с полицией. Так те, вместо того, чтобы отблагодарить его, едва ли не сделали его виноватым! Ему едва ли не тюремный срок хотели пришить! Говорит, я боюсь с полицией связываться. А ваши, говорит, статьи читал не раз, восхищаюсь вашим умением вести журналистские расследования. Сказал, что он как-то в романах Чейза читал, что редакции газет платили немалые деньги за сенсационные материалы. Вот он и решил подзаработать, понимая, что фото и видео он имеет в своих руках далеко не обычное. А я что… Я на редакции не работаю. Я сама по себе. У меня, когда уже есть готовый материал, я только тогда его редакциям и предлагаю. Вот потом могу его уже хорошо продать. А пока материала для сенсации и доказательств этого, у меня нет. Вот я и обращаюсь к вам. Помогите мне деньгами. А то ведь фотограф сказал, что пока предложил этот материал только мне. Но, если я не куплю, то наберётся храбрости, и еще кому-то его предложит. Не хочу упустить момент. Помогите!  

– Ну, и о какой же сумме идет речь?  

– Пятнадцать тысяч. – Выдохнула Маша и зажмурилась. Боясь, что тот, услышав столь большую цифру, откажет ей.  

– Всего-то?! – Облегченно вздохнул бизнесмен и улыбнулся. – Для такой красавицы и пятнадцати тысяч баксов не жалко!  

– Каких баксов?! – Маша от удивления сделала большие глаза. -Пятнадцать тысяч гривен.  

Лицо Ивана вмиг просветлело. На нем явно читалось удовлетворение он того, что он так «легко отделался». С испугу он готов был заплатить гораздо больше.  

– Ну… Пятнадцать тысяч гривен – это не деньги! – Горделиво сказал он. – Я по пятнадцать тысяч каждый месяц зарплату щедро платил одному кинорежиссёру, который фильмы снимал под моим именем и брендом. А уж вам-то, такой красивой, тем более заплачу.  

– А кто этот режиссер? – Удивилась Маша. – Как эти фильмы называются?  

Иван бодро набрал полную грудь воздуха, чтобы ответить, но, осекшись на полуслове, подумав немного, ответил более спокойно.  

– Хорошо, помогу вам. Но, коль я даю деньги, то я должен быть в курсе всех дел. Мало того: готов приехать в Киев, и помочь вам в контактах с этим фотографом. Мало ли… Может, это какой-то аферист, желающий просто выманить у вас деньги. Может, он все выдумал. Для начала, например, расспросите какой именно у него фотоаппарат и какая конкретно модель. Запишите непременно для верности то, что он ответит. Если он действительно спец, то точно все цифры модели назовет. Если «чайник» в этом деле, то или запинаться будет, или наугад ляпнет, например, что у него камера «Сонька», и ничего более о ней сказать не сможет. Вот давайте, для верности, чтобы было понятно, что и он вас не разыгрывает, и вы меня тоже, позвоните ему прямо сейчас! И спросите у него про модель фотоаппарата. И непременно, слышите, непременно, включите громкую связь, чтобы и я все слышал. Одна голова – хорошо, две – лучше. Вместе мы с вами больше сделаем, чем вы одна. Лавры журналиста путь будут вам. А меня просто интерес взял, чем все это закончится. И не зря ли я даю деньги. Вы начинайте звонить, вот вам ручка и бумага, чтобы записать номер модели фотоаппарата, которые он назовет, а я достану тем временем деньги из сейфа.  

Маша растерялась. Она замялась, не зная, что ей делать.  

– Ну же вы? – Вопросительно и твердо спросил хозяин кабинета. – Или вы все это выдумали?!  

– Да… Но… Все так неожиданно…  

Бизнесмен сверлил ее взглядом.  

Видя это, она, с растерянностью на лице, начинает звонить.  

Услышав по громкой связи, что пошли гудки вызова, Иван тем временем подошел к сейфу, открыл его, начал доставать из него пачки денег.  

Тайком от Маши он также достал из дальнего угла полки сейфа пистолет и придвинул его ближе к краю полки сейфа…  

Эпизод шестнадцатый  

Иван долго стоял перед прилавком в фотомагазине и рассматривал «прибамбасы», лежащие на стеллажах. Наконец, к нему подошла освободившаяся продавец.  

– Слушаю вас.  

– Мне, пожалуйста, карту памяти на фотоаппарат вот этой модели. Здесь все четко записано.  

И покупатель проложил на прилавок листок бумаги.  

Продавец пробежала глазами по написанному, достала нужный товар и положила на прилавок.  

– Вот, пожалуйста.  

Иван быстро осмотрел чип:  

– Отлично! Сколько с меня?  

Спустя минуту он весело сбежал со ступенек магазина, сел за руль, тронулся с места.  

– Ну что, Дима. – Обратился он к парню-пассажиру, который сидел рядом. – У меня все готово к увлекательному приключению, в которое меня пригласили мои друзья из Киева. Завтра с утра едем в столицу. Ты все запомнил, что должен сделать?  

– Обижаете, Иван Яковлевич. – Бодро ответил тот. – Все будет сделано! Вы же меня знаете. Я работник внимательный и исполнительный.  

– Ну и ладненько! – Столь же бодро поддержал разговор бизнесмен, и сильнее надавил на педаль акселератора.  

Эпизод семнадцатый  

Автомобиль Маши стоял у тротуара одной из столичных улиц, и оба человека, находившиеся в салоне, и сама Маша, восседавшая на водительском месте, и Иван, сидевший рядом на пассажирском сидении, все это время внимательно осматривались по сторонам. Было заметно, что Маша волнуется.  

– Ой… Я что-то начинаю переживать. – Начала проявлять она нотки нетерпения. – Не разыграл ли он меня? Может, он вообще не придет на встречу. Время уж настало…  

– Может вы что-то напутали? – Голос Ивана тоже был напряжен. – С датой или местом встречи.  

– Нет! Что вы! У меня память хорошая. Все верно. Я ему четко сказала, что буду сидеть в машине, как будто я просто припарковалась. А он подойдёт и сядет вон на той скамейке. Мы оговорили, на какой именно скамейке, и во что он будет одет. Я его честно предупредила, что побаиваюсь немного, поэтому у меня в машине будет сидеть для подстраховки мой друг. Вначале это насторожило его, но я объяснила ему, что это просто мой хороший друг, который не имеет никакого отношения ни к моим журналистким расследованиям, ни к полиции.  

– Бог миловал… – Иван едва ли не перекрестился, услышав слово «полиция», но сдержал себя.  

– Я его еле убедила! – Оживилась Маша. – Говорю, я ведь девушка, с откуда я знаю, с каким намерениями меня пригласил на встречу совершенно чужой мужчина. Лишь когда сказала, что деньги уже лежат в пакете, и я при встрече передам их ему, он согласился. Вижу! Я вижу его! Вон показался парень, на нем та одежда, что он говорил. Очень похоже, что это он. И сумка фотографа, видите, пари нем!  

– Ну и отлично! – Иван стал серьезным. – Сейчас посмотрим, присядет ли он на указанную вами скамеечку.  

Фотограф, а на самом деле это был сержант Сергей, одетый «под фотографа», с сумкой для фототехники на плече, сначала прошел мимо указанной Машей лавочки, но затем остановился, сделал пару шагов назад и присел, откинувшись на спинку, как будто он решил отдохнуть. Достал газету, и начал читать.  

– Ну, что? – Напрягся Иван. – Вроде он. С богом!  

– К черту! – Был ответ Маши.  

Она театрально выдохнула, взяла лежащий между передними сидениями пакет с несколькими пачками денег, вышла из авто и направилась к скамеечке.  

Встревоженный бизнесмен сначала поглядывал на скамеечку, где беседовали Маша и «фотограф», затем достал из кармана небольшой чип, и спрятал его в руке.  

Затем он увидел, как «фотограф» сунул что-то небольшое Маше в руку, взял ее пакет, который она перед этим положила на скамеечку между ними, и преспокойным шагом удалился.  

Маша через несколько секунд также поднялась и спокойным шагом направилась к автомобилю.  

Волнение на лице Ивана возрастало, он то и дело посматривал на чип, который он зажал в ладони руки.  

Маша села с салон, лицо ее сияло от радости.  

– Ура! Свершилось! – Она едва не задыхалась от переизбытка эмоций. – Ну, теперь я взорву всех такой резонансной статьей, что все узнают, что есть такая журналистка! Ура! Вот он, родимый! Чип с важной информацией!  

Она демонстративно повертела перед глазами небольшой чип, проще говоря, карту памяти для фотоаппарата, раскрыла сумочку, и игриво, будто бросает в бокал кусочек льда, медленно разжав пальцы, уронила туда чип.  

– Ну… Что ж вы так сразу? – С игривой обидой, как бы шутя, добродушно улыбнулся Иван. – Дайте мне хоть на секунду взглянуть. Мне ведь тоже интересно. За что я заплатил пятнадцать тысяч. Имею моральное право.  

– Ой! Конечно! – Спохватилась девушка. – Извините, Иван Яковлевич!  

Она достала чип и притянула его Ивану.  

Тот поднес чип ближе к глазам, сделал вид, что осматривает его со всех сторон.  

– Ну, надо же! – Удивился он. – Такая крошечная штуковина, а помещает в себе и видео, и фото изображение! Вот техника нынче как развита!  

– Это точно! Спасибо вам, Иван Яковлевич, что выручили меня, я вам так благодарна, так благодарна!  

Вдруг лицо Ивана резко посуровело, и взгляд устремился вдаль.  

– Смотрите! – Скороговоркой, тревожным голосом едва ли не вскричал он. – Фотограф возвращается!  

Он тыкнул пальцем свободной руки куда-то вдаль, за спину Маше.  

Та инстинктивно оглянулась.  

Всего лишь мгновения хватило ловкому проходимцу, чтобы быстро подменить похожие на вид чипы. В результате чего чип с информацией оказался спрятанным у него в ладони.  

– Ой… Простите… Мне показалось. – Тут же извинился он. – Это совершенно другой человек. Я так проникся этой детективной историей, что мне отныне чуть ли не на каждом шагу будут мерещиться всякие шпионы и агенты.  

И, увидев, что Маша повернулась и снова взглянула на него, Ивана, он демонстративно опустил (такими же движением, как минутой раньше и она) чип в ее раскрытую сумочку.  

– Ну что?! Дело сделано! – Бодро сказал он. – По нашей доброй народной традиции, его, тобеш, сделанное дело, нужно бы прилить. Может, заедем куда-нибудь, посидим, выпьем.  

– Ну, разве что сока. – Смущенно сказала девушка, закрывая сумочку. – Я ведь за рулем.  

– Пусть будет сок! – Бодро, с видом рубахи-парня, отчеканил вмиг повеселевший пассажир. – В путь, друзья!  

Маша повернула ключ в замке зажигания.  

– Я вам так благодарна, Иван Яковлевич, так благодарна!  

Машина тронулась с места. Колеса ее весело запрыгали по неровностям асфальтной дороги.  

Эпизод восемнадцатый  

Пока мы с вами следили за тем, что происходило в салоне автомобиля Маши, не менее волнующие события, причастные к нашей истории, происходили и в салоне другого авто, в котором тихо, как мышка, сидел Дима.  

Припарковавшись вдали, он зорко следил со стороны, не только за тем, как «фотограф» подошел к скамеечке, и как ушел, но и за тем, как тот потом зашел за угол дома, открыл припаркованную там свою машину, сел в нее и уехал.  

Все это время Дима наблюдал за ним. Видя, что автомобиль «Фотографа» устремился вперед, Дима всю дорогу следовал за ним на почтительном расстоянии.  

Вот «фотограф» подъехал к воротам гаража частного дома, вышел из автомобиля, громко окликнул жену.  

– Жена! Ируньчик! Женушка моя любимая! – Крикнул он. – Готовь на стол! Я приехал!  

Дима, припарковавшись вдалеке, наблюдал, как «фотограф» зашел в калитку, затем через некоторые время тот распахнул изнутри ворота гаража, и «загнал» в него свое авто. Затем с громким металлическим лязгом захлопнул ворота.  

Дима вздохнул с облегчением.  

– Дело сделано! – Радостно сказал он сам себе. – Задание Ивана Яковлевича исполнено! Делов-то! Адресок этого человека нам известен!  

Дима взял лежащий рядом на сидении пассажира фотоаппарат с объективом-«телевиком», и сфотографировал и «фотографа», и его автомобиль, и его дом, и дощечку с указанием адреса дома.  

Дима развернул свое авто и умчался в обратном направлении.  

Знаете известный, и очень остроумный анекдот, где весь смысл и главная сила юмора заключается в короткой фразе «Наблюдение за наблюдающим»? В нашей истории это тоже было. Дима не заметил, что во всей этой детективной истории принимал участие еще один, неприметный на вид автомобиль. В котором находился известный нам по предыдущему делу Маши, бывший сельский участковый инспектор, а ныне работник управления полиции Иван Степанович. Он также стоял вдалеке от места событий в припаркованной неприметной малолитражке советских времен, и все это время наблюдал за Димой. Затем, когда Дима следовал за легковушкой «фотографа», Степанович, в свою очередь, следовал на значительном расстоянии от автомобиля Димы, и снимал его. Все в этой удивительной многоходовке, задуманной юной и неугомонной, но не по годам мудрой Машей, было продуманно до мельчайших подробностей!  

Эпизод девятнадцатый  

Кабинет Петровича на этот раз собрал всех главных героев нашего повествования. Самого Петровича, Машу, Сергея и Ивана Степановича.  

– Я уж, право слово, и боюсь что-либо говорить поперек Машиного слова. Вдруг она пять обидеться. – Осторожно начал начальник. – Но ведь правда: уже после визита фотографа и переданных видеоматериалов, нам могло бы этого вполне хватить для того, чтобы брать этого Ивана Свет Яковлевича под его белы руки, и закрывать в каталажке до начала суда! Ведь в наличии у нас уже были такие потрясающее доказательства его вины, что нам, повторюсь, предоставил фотограф. Ну, упросила нас всех Маша тогда разыграть спектакль с этим чертовым чипом из фотоаппарата. Молодчина! Классно придумала! Но, уж теперь-то мы точно имеем еще и видеозапись из камер, установленных в слоне авто, где видно, как этот фрукт сделал подмену чипов! Зачем бы он стал менять эти чипы, если бы не старался скрыть следы своего преступления и уничтожать все вещ доки?! Да есть еще и этот парнишка Дима, работник Бебкова, который по незнанию сути происходящего, да по своей глупости, невольно оказался втянутым в это дело. Уж теперь-то доказательств – выше крыши! Зачем опять что-то придумывать?!  

– Петрович, миленький! – Не унималась Маша. – Помните слова Евстигнеева в фильме «Собачее сердце»? Говорит, мол, мне нужна не просто бумажка, а железная бумажка, с печатями и прочими прибамбасами, чтобы никто даже придаться не мог! Чтобы и комар свой нос туда не сунул! Вот и мне хочется этого «света» едва ли не с поличным взять! Тепленьким! Я его спровоцирую на то, что он сам себя сдаст.  

– Ой, играешь ты с огнём, Маша, ой, играешь! – Петрович сокрушенно покачал головой. – Это уже не шутки! Тогда мы сидели в служебном бусике, видели все на экранах мониторов, что творится там, в салоне автомобиля, в котором вы с этим «светом» тогда сидели. В случай чего – мы сразу бросились бы на помощь. Все белым днем происходило. Но сейчас… То, что ты задумала… Вы одни в гостиничном номере, ночь вокруг…  

– Так ведь вы будете за дверью! – Маша смотрела на начальника умоляющим взглядом.  

– Так-то оно так, но… Ой, не нравится мне все это, ой, не нравится!  

– Ну, Петрович, миленький! Пожалуйста! Последний шаг! Помирать, как говориться, так с музыкой!  

– Эй! Я тебе дам «помирать»! Ты нам живой нужна! Такой башковитой сотрудницы у нас в управлении отродясь не было! Это же нужно было такое придумать! И не просто все придумала и разложила, так сказать, по полочкам, а и предусмотрела такие детали, до каких и я бы не додумался! Учла, что он, этот «свет Яковлевич», может заставить тебя прозвонить, и захочет услышать голос этого фотографа. Все бы у тебя сразу бы рухнуло, в самом начале, если бы ты это не учла и не забила в свой телефон номер Сергея, как номер телефона фотографа. И не подговорила Сергея отвечать то, что он в итоге и ответил, разыграв роль фотографа! Супер! Хоть кино детективное снимай! Прям тебе Чейз! Ты тут или нас всех до инфарктов доведешь, или и взаправду станешь великим детектором! И о тебе, без всяких шуток, всякие там Чейзы будут детективные книжки писать, а режиссеры фильмы снимать.  

– Вот видите! – Гордо ответила Маша. – А вы говорили «пигалица»…  

Петрович примиряюще вскинул вверх руки:  

– Каюсь! Бог свидетель, что говорю это искренне! Грешен, каюсь, и обещаю, что отныне такое слово к тебе не буду применять. Обещаю! Но, уж называть тебя «детективом с косичками», позволь! Нравится мне это выражение. Я ведь не с упреком его говорю. А нежно… Мы ведь тебя все любим.  

– Ладно, разрешаю… Чего уж там… – Улыбнулась девушка. – А сейчас давайте оговорим подробно мой план. Дело ведь не только в расследовании самого дела об убийстве. Может, у меня в душе сидит еще и журналистка тоже. Может, я сама книжки буду писать. Хочется мне еще и в человеческих душах, и в их поступках поковыряться. Я ведь перед тем, как поехать в Херсон, якобы с намерением найти спонсора, который бы оплатил требуемую фотографом сумму, пролистала публикации в херсонских средствах массовой информации. Там нашла не только бравые отчеты о том, что Иван Бебков, и созданная им фирма «Бебков-финанс», является, цитирую, «надежным финансовым партерном». Есть там вещи свидетельствующее о совершенно противоположном. Так, например, меня зацепили за душу публикации о херсонском кинорежиссере, которому этот «свет Яковлевич» действительно обещал платить по пятнадцать тысяч гривен в месяц зарплаты. Вдохновленный режиссер снимал прекрасные фильмы, которыми восхищались многие. А в один из фильмов так классно вклинил рекламу фирмы «Бебков-финанс», что сам директор этого кредитного союза Виталий, хвалил режиссера и говорил, что ему звонили уважаемые люди и предлагали включить этот фильм в программу показа на каком-то европейском форуме. Ведь, по их словам, они еще не видели столь потрясающе креативный и классной рекламы! Мало того, все эти фильмы режиссер начал снимать под брендом «Бебков-Фильм»! Режиссер был уверен, что работодатель искренне отблагодарит его за классную работу. Но тот не только доброго слова не сказал, но и перестал платить обещанную зарплату, и не объяснял толком, почему он так «кинул» режиссера. Творческие люди – они люди ранимые. Это настолько ввергло режиссера в шок, что тот, до этого снимавший по две-три короткометражки в месяц, вот уже в течении трёх лет не снял ни единого фильма! Ни единого! Три года! Насколько его обидело подлое отношение к себе этого Ивана Свет Яковлевича. «Свету» стыдиться бы этой постыдной страницы в своей биографии, а он еще и начал предо мной выхваляться, как он, дескать, осчастливил режиссера «щедрыми» зарплатами! Какой потрясающий цинизм! Я потому-то и назвала, сумму, которую якобы требовал фотограф, именно в размере пятнадцати тысяч, чтобы как бы подковырнуть Бебкова. А он… Так что я еще и поэтому, чтобы показать всем, настолько подлым является этот внешне успешный и уважаемый всеми человек, хочу раскрутить это дело! Итак, обсуждаем мой план!  

Все начали внимательно слушать Машу, которая им что-то увлеченно объясняла, энергично при этом жестикулируя руками.  

Эпизод двадцатый  

– Что?! Карта памяти была пуста?!  

Иван, сидя в своем кабинете и услышав в телефонной трубке эти слова от Маши, казалось, был искренне возмущен.  

– Вот стервец! Обманул! – Голос его сквозил негодованием. – Он просто выманил у вас деньги… Поймите меня правильно: не в деньгах дело! Мне их для вас не жалко было! Я просто искренне хотел помочь вам. Вы очень милая и симпатичная девушка. Я хотел бы, чтобы вы стали известной журналистикой. Искренне хотел помочь вам.  

– Но вы не думайте! Я не сдаюсь! – Услышал Иван из трубки слова, от которых едва не вздрогнул. – Я искренне хочу раскрутить это дело!  

Лицо Ивана из самодовольного вмиг изменилось на озабоченное. Он поднялся и начал ходить по кабинету.  

– Бог с вами, Мария! Будет в вашей журналистской биографии еще много дел! Вы их точно раскроете, эти дела! Здесь же какой-то простак просто хотел выманить у вас деньги. Забудьте об том! Кстати! Вы звонили фотографу? Он, наверное, после того, как кинул вас, пропал и не отвечает?  

– Ничего он не пропал. Он ответил! Но божиться, что дал мне карту памяти, на которой действительно было видео и фотографии!  

– Так потребуйте, коль деньги за эту информацию уплачены, чтобы он снова скинул это фото и видео, уже на другой чип и снова принес вам!  

Иван весь напрягся в ожидании ответа. Эти слова он сказал не просто так. Эти слова значили для него очень много. В зависимости от того, что ответил девушка, ситуация могла резко изменится в драматичную для Ивана сторону.  

– Я так ему и сказала. Но он клянётся и божиться, что то действительно был оригинал, в единственном экземпляре. Он уверил, что честно сдержал свое слово, и сейчас никакого видео и фото тех событий, в парке и на мосту, у него нет.  

Это были именно те слова, которые Иван хотел бы сейчас услышать больше всего на свете! После этого он вздохнул с неописуемым облегчением, опустился в кресло и вальяжно раскинулся в нем.  

– Ну, и Бог с ним, и с этим делом, и с этими записями, и с деньгами! – Своим успокаивающим голосом Иван делал попытки урезонить эту неугомонную журналистку, которая начала раздражать его своей излишней настырностью. – У вас все впереди! Будут новые дела – обращайтесь! Чем смогу, в меру своих скромных возможностей, тем и помогу.  

– Вы плохо меня знаете, я настырная! Это дело увлекло меня. Я ведь не успокоилась и пошла в полицию.  

Услышав это, Иван вздрогнул и едва ли не подпрыгнул, сидя в кресле. Он приподнялся, выпрямился, напрягся всем телом.  

– Оказалось, что у них действительно зарегистрирована смерть человека, погибшего от того, что он упал с пешеходного моста. – Продолжила Маша. – Это произошло в тот же день, о котором говорил фотограф. Правда, у них оно зарегистрировано как самоубийство. Оказывается, в кармане самоубийцы была предсмертная записка, в которой он говорит о том, что кается за смерть бабушки. Оказывается, он убил какую-то бабушку. А коль убийца сам себя наказал, то они и дело закрыли и на полку в архив положили.  

Ивану казалось, что, если бы сейчас эта чертова журналистка была бы рядом с ним, то он схватил бы ее за горло, и душил бы, пока она или дух бы не спустила, или у нее не пропало бы желание без конца совать свой паршивый нос в чужие дела.  

– Так если закрыли, то, что же вы голову-то морочите себе и другим? – С досадой в голосе едва ли не вскричал хозяин кабинета. – Может фотограф все это выдумал. А вот перед смертью человек обязательно напишет всю правду. Так что точка в этом деле постелена! Вы рассказывали об этом фотографе в полиции?  

Иван весь напрягся до предела, понимая, что от того, каким будет ее ответ, сейчас зависело очень и очень много.  

– Как бы не так! – Послышался горделивый голос девушки. – Пока это моя тайна, пока я о ней никому не говорю. Это мой козырь!  

Иван выдохнул с неимоверным, неописуемым облегчением.  

– Значит так! Слушайте меня внимательно! – Решительно чеканил он в трубку. – Первое: вы ставите в этом деле точку. Это – раз! Второе: вы находите себе новое дело. Это – два! Третье: я помогаю, слышите, помогаю, в том числе и материально, в ваших последующих делах! Это – три! Вы милая, красивая, обаятельная, умная и целеустремлённая! Мне искренне, действительно искренне, хочется помогать такой умнице. Вы очень милая. Но я бизнесмен, человек дела! Я не привык переливать из пустого в порожнее, тратить время на былое, на то, что уже прошло. Я смотрю в будущее. И вас хочу продвигать вперед. С моей поддержкой вы добьетесь большего. Договорились?  

– Поддержка – это очень здорово, но…- Неуверенно начала Маша.  

– Что «но»? – Едва не заорал в трубку Иван и еле сдержался, чтобы не разродиться трехэтажным матом.  

– Жаль терять это дело. – Голос Маши в трубке звучал очень наивно, но именно эта святая простота все переворачивала внутри ее собеседника. – Я ведь настырная. Я ведь не полиция. Они закрыли дело и все. Они зациклились на этом самоубийце, а я не поленилась разыскать эту бабушку. Подглядела ее адресок в бумагах этого дела в полиции. Когда я разыскала дом бабульки, то очень и очень интересное узнала от ее соседней. Которых я расспросила. Оказывается, она была неприметная на вид, эта бабулька, такой себе божий одуванчик. Но после ее смерти оказалось, что она была подпольной миллионершей! Ее смерть могла быть выгодной наследничку, которого я непременно разыщу! В полиции о факте наследства, наверное, и знать не знают. А уж тем более о том, кому досталось наследство. Но я неугомонная! Я распутаю этот клубок!  

Иван от негодования размахнулся, чтобы со всей силы грохнуть от досады кулаком по столу, но сдержался, и опустил твердо сжатый кулак на столешницу очень медленно.  

– Завтра я весь день занята, а с послезавтрашнего утра начну поиски наследников и того, кто больше всех выиграл от смерти богатенькой бабушки-Буратино.  

Лицо Ивана стало очень и очень сосредоточенным. Было понятно, что он принимает какое-то сложное решение.  

– А вы знаете, вы заинтриговали меня. – Добродушным тоном сказал он. – Может, и правда в этом деле не все так просто. Я ведь тоже любил и Чейза читать, и Конан-Дойла. Детективные истории меня тоже интересуют. Давайте сделаем так. Я собирался завтра утром на два дня ехать в Киев. Вы завтра днем заняты, но и я весь день буду занят. А под вечер можем встретиться, обсудить все.  

– Ух ты! Вы меня в кафе приглашаете? Или сразу в гостиничный номер? Нет-нет! Не поймите меня превратно! Это прозвучало не из уст легкомысленной девушки. Наоборот, я как раз и не хочу быть таковой. Скажу вам больше: я – девственница. И говорю эти излишне смелые и откровенные слова именно потому, чтобы избежать возможного дальнейшего недопонимания. Да, мне очень нужна в моем деле поддержка. Мне, как и любой девушке, очень хочется, чтобы рядом был мужчина, и можно было бы рассчитывать не только на его крепкую руку, но и на его тугой кошелёк. Мне это нужно очень. Но я не хочу, чтобы все это шло через постель. Если вы из-за этого хотите мне помогать, то давайте сразу поставим точку в наших отношениях. Ели по дружбе и взаимному уважению, тогда другое дело! Скажу вам честно: вы, красивый и статный мужчина. Именно в этом смысле вы мне нравитесь. Если я вам нравлюсь как хороший журналист, ну, может, как и красивая девушка, тогда давайте дружить. Давайте встретимся завтра вечером.  

– Вы очень, подчеркиваю, очень красивая, и вы просто не можете не нравится мужчинам, в том числе и мне. Думаю, вы это и сами понимайте. Но меня подкупила не только ваша несомненная красота, а именно профессионализм, настойчивость. Вот именно этот огнь в ваших глазах и толкает меня к тому, чтобы помогать вам. Никаких гостиничных номеров не будет. Сейчас такое время года, что глупо парится в гостиничном номере. Чтобы не просто обсудить план и оговорить наши с вами дальнейшие действия, мы можем объединить это все с прекрасным пикничком на природе. Укромное место или в лесу, или на берегу Киевского водохранилища, думаю, мы найдем без проблем. Заедем машиной хоть на край света. Есть у меня идеи, как это ваше дело раскрутить круче, чем «Десять негритят» Агаты Кристи, или иного захватывающего детективного сюжета. Так что договорились?  

– Хорошо! – Бодро ответила обрадовавшаяся Маша. – У меня есть одно чудно прекрасное место на берегу нашего прекрасного и живописного Киевского моря, куда я иногда люблю выезжать, и в полном одиночестве мечтать, наслаждаться природой. Туда и поедем. Хорошо?  

– ОК! До встречи завтра вечером! До созвана!  

Иван положил на стол мобильник, и с лица его медленно сплыла маска добродушия. Лицо стало злым и сосредоточенным.  

– Чересчур ты, девочка, активная. – Зло процедил он сквозь зубы. – Нужно тебе крыльца-то обрезать. Чтобы не совала нос не в свои дела. Нужно заткнуть твою пасть… Навсегда.  

Он откинул голову на спинку кресла, взглянул в потолок, ухмыльнулся.  

– В гостиничном номере она, видите ли, не хочет…- Иронично ухмыльнулся он. – Я и сам туда не хочу. В гостинице камеры видеонаблюдения. А в глухих зарослях на берегу их нет. Там свидетелей не будет. Там и поставим точку в этом деле.  

Он резко поднялся, взял мобильник и быстрым шагом покинул кабинет.  

Эпизод двадцать первый  

Берег Киевского моря – живописнейшее место! Особенно там, где вдоль берега растянулись высокие кручи! Красота! Хоть бери кисть и пиши пейзажи на холсте!  

На одной из таких живописных полян мы видим стоящий под деревом знакомый нам автомобиль Маши. (Понятно, что его давали в полиции Маше только на время следственных действий). Рядом, под другим деревом, было разложено пляжное покрывало, (на котором пока не было никаких вещей), а в речке, невдалеке от берега, купались Маша и Иван. Они дурачатся, брызгаются водой, веселятся.  

Нырнув последний раз, они вышли на берег. Маша стала вытираться полотенцем, а Иван тем временем достал из багажника огромную сумку.  

– Ну, вот теперь можно и подкрепиться. – Весело сказал он. – Самое время! Сейчас посмотрим, что мне здесь наложили в ресторане, куда я по пути заехал.  

Иван разложил рядом с покрывалом клеенку и начал выкладывать не нее закуски.  

Маша всунула в уши беспроводные наушники и начала пританцовывать в такт музыки.  

– Зачем здесь вам музыка? – Удивился Иван. – Здесь такая природа, благодать…. Лучше пение птиц слушать, чем музыку.  

– Вы правы, – согласилась Маша, – но я так люблю музыку. Красота! У меня такое настроение классное! Спасибо вам, Иван Яковлевич, что пригласили меня на такую потрясающе прекрасную вылазку на природу.  

– Мы здесь как друзья, а отныне еще и, можно сказать, компаньоны. Поэтому это «Иван Яковлевич» меня даже обижает… Такие обращения для служебных кабинетов. И для сотрудников. А мы стали друзьями! И находимся на природе! Давайте перейдем в общении на ты. Ты не против, Мария?  

– С удовольствием! – Маша ответила быстро, весело, непринужденно. – Хорошо, Иван, давай будет на «ты». Я не против.  

– Вот и хорошо! Присаживайся, пожалуйста! Нужно нам прилить эдакое своеобразное открытие него Частного детективного агентства, которое мы с тобой с сегодняшнего дня учредили. Нет! Это твое агентство! Ты хозяйка! Я буду просто финансировать его, и помогать дельными советами. Так что грех не поддержать традицию, и не пригубить в честь открытия агентства. Пусть даже и шуточного открытия.  

– Да, согласна, дело святое. Но, в силу своего юного возраста, спиртное я почти не употребляю. Разве что в особых случаях, чуть-чуть, и только что-нибудь очень слабое. Ваш… То есть, извини, Иван, твой коньяк для меня явно крепкий. У меня вот есть нечто послабее. То, что я люблю.  

С этим словами она достала из автомобиля бутылку шампанского и поставила ее на клеенку перед Иваном.  

– Мария, ты обижаешь меня! Я, конечно же, взял для тебя и шампанское, и хорошее вино.  

– Спасибо, но пусть уже будет так. Может это не крутая марка вин, но я к ней привыкла. Открой для меня ее, пожалуйста.  

Маша села рядом, взяла пустой фужер, и всем видом показала, что ждет, пока Иван откроет принесенную бутылку и нальет ей.  

– Твое слово, Мария, для меня закон! Но, надеюсь, что ты еще и мое вино попробуешь. Оно тебе наверняка понравится. Ну, что? С Богом?  

Они по традиции легко коснулись краешками бокалов и выпили.  

Пока закусывали, немного помолчали.  

– Ну что?! – Взбодрился Иван. – Как говорится, пока не наелись, пока есть место, можно еще по одной.  

– Да, наливайте… Господи! Опять я! Это я по привычке. Извини, Иван. Мы ведь друзья! Эх, с таким мужчиной, на такой природе! Жизнь прекрасна!  

Она подскочила, повернулась лицом к воде, расставила в стороны руки, запрокинула вверх голову, и как бы обратилась к небу.  

– Мир! Ты – прекрасен! – Закричала она, обращаясь к водной глади.  

Видя, что Маша отвлеклась, и повернулась к нему спиной, Иван быстро дослал из стоящей рядом сумки небольшой флакончик, тайком вылил в стакан Маши бесцветную жидкость из этого флакончика, и тут же снова подложил пустой сосуд назад в сумку.  

Его лицо было очень суровым и сосредоточенным во время этой манипуляции. В следующее мгновение он вмиг напустил на лицо наигранную улыбку, когда увидел, что девушка вновь повернулась к нему.  

– За это и выпьем. За прекрасный мир!  

Оба почти одновременно подняли бокалы. Маша еще раз мечтательно запрокинула голову назад, показывая, какая она счастливая.  

– Как я рада, что встретила тебя… Ты мне очень нравишься… Как бы мне хотелось, чтобы и я тебе понравилась… Чтобы ты был моим мужчиной. Оберегал меня… Не дал пылинке на меня упасть…  

– Ты мне не просто нравишься. Я без ума от тебя. Пылинка точно на тебя не упадет. Я тебя укрою от всех невзгод, что есть на этом свете. Любимая…  

Он поднялся, (продолжая держать фужер в руке), чтобы обнять и поцеловать ее. Но она встрепенулась.  

– Нет! – Испуганно встрепенулась она. – Рано! Я боюсь, что не совладаю с чувствами и отдамся тебе. Так рано это не должно быть! Прошу тебя, дай мне время! Присядь, пожалуйста, на место. Не форсируй события! Прошу!  

– Хорошо! – Согласился он. – Твое слово для меня – закон!  

И пока он повернулся к ней спиной, возвращаясь на место, она быстро выплеснула содержимое бокала себе за спину и тут же поднесла его к губам.  

Когда Иван присел на место, он увидел, как Маша только что выпила вино, (краешек уже пустого бокала был еще у ее губ! ), затем поставила пустой сосуд на клеенку. Маша демонстративно аппетитно облизала кончиком язычка уголочки губ.  

– Может, у тебе есть и более крутое и дорогое вино, но мне и это очень нравится. Оно мне и по цене более доступное. Хорошее вино… Что-то оно меня как никогда сильно в голову ударило… Ой! Я совсем пьяная… Что-то мне совсем плохо…  

Она легла прямо на траву, уставилась в небо.  

– У меня такое ощущение, – вялым голосом молвила она, – что я сейчас умру…  

Она закрыла глаза и осталась лежать неподвижно.  

Иван резко поднялся, злобно взглянул на нее, быстро собрал все, что ранее доставал из своей сумки, и отправил назад в сумку.  

Потом поспешил к машине, достал платочек и тщательно портер ручку передней пассажирской двери, как внутри, так и снаружи.  

Оглядевшись, и убедившись, что все сделал на совесть, следов преступления не оставил, он вскинул сумку на плечо, и, прежде, чем уйти, зло взглянул на неподвижное тело девушки.  

– Восемнадцать…- Злобно прошипел он.  

И решительным шагом направился прочь.  

Но именно в это время впереди него из кустов и деревьев вышли Петрович, Сергей и Степанович  

В следующее же мгновение наперёд компании подъехал знакомый нам по первой книги этого литературного цикла служебный автомобиль с надписью «Полиция», из него поспешил на помощь друзьям знакомый нам водитель Ваня.  

Петрович твердо держал в руке пистолет, направляя его на преступника, сверлил его уничижающим взглядом, и с укоризной в голосе произнес:  

– Так вы говорите, Иван Яковлевич, что не дадите даже пылинки упасть на Машу… Ну-ну…  

Стоявший рядом сержант, также направляя свой пистолет на нарушителя, обратился к своему коллеге:  

– Степанович! Быстро соберите остатки влаги на траве, что вылила Маша. И с бокала тоже остатки собери. В вине точно должен быть яд. Нам и это, дополнительное, доказательства вины этого убийцы не помешает. Хотя у нас и так вещ доков на него выше крыши: и фото и видео оператора, случайно снявшего момент преступления, и то, как Иван Яковлевич тайком от Маши подменяет карту памяти фотоаппарата, и… Много вещь доков! Улик достаточно для того, чтобы надолго упрятать за решётку «надежного финансового партнера»…  

Иван, увидев Сергея, сделал большие глаза от удивления:  

– Фотограф?! – С изумлением выдавил он из себя загробным голосом.  

В это время Иван услышал прямо за своей спиной голос Маши.  

– Иван Свет Яковлевич! А что означает слово «Восемнадцать»?  

Бебков повернулся и с потрясением на лице оторопело посмотрел на Машу.  

В это время на поляну заехал полицейский «воронок», из него вышли люди в форме, надели на арестованного наручники, быстро усадили в «воронок», и уехали.  

Прежде, чем «служивые» одели наручники на задержанного, к ним обратился Петрович.  

– Минуточку! А сумочку-то мы возьмем с собой! Здесь куча вещ доков.  

Воронок уехал. Петрович взглянул на Машу.  

– А я говорил вам, ребята, что Маша, наша всеобщая любимица, детектив с косичками, самый лучший сотрудник, который когда-либо работал в нашем управлении! Быстрее заканчивай ты свою Полицейскую Академию, и переходи полностью на работу к нам! Мы – одна команда! Ты – лидер нашей команды!  

Все стали в круг и обнялись. И застыли в таком положении очень и очень надолго…