Урок честности

Григорий Борзенко  

Урок честности  

Из цикла «Мы жили на этой земле»  

По городским улицам мчались автомобили, шли прохожие, совершенно не обращая никакого внимания на двух подростков, мальчишку и девчонку, которые шли по тротуару и для них тоже, весь мир не существовал вокруг, а было только они. Они, одни, вдвоем.  

Девочка шла вперед, а мальчишка еле поспевал за ней, и катил при этом свой скутер-мопед.  

– Ну, Катя… Ну, пожалуйста! Поехали, покатаемся! – Умоляющим голосом повторял он ей уже не в первый раз. – Пятница ведь сегодня! Завтра в школу не нужно идти, уроки учить не надо. Можно гулять хоть допоздна!  

– Говорю же тебе: не могу я сегодня! – Сердито ворчала она. – Сейчас мы с мамой за город едем! Давно собрались!  

В это время у Кати звонит телефон.  

– А вот и она! – Радостно воскликнула девочка и тут же ответила в трубку. – Да, мам, слушаю!  

Чем дольше слушала девочка собеседницу, тем все мрачнее и мрачнее становилось ее лицо. Но она слушала и не перебивала. Наконец заговорила. Голос ее было очень и очень разочарованным.  

– Как же так, мама?! Мы ведь давно собирались на дачу! Как раз пока папы нет, пока он в командировке, мы бы и поехали с тобой вдвоем на эти два дня. Заночевали бы в нашей хатынке. Романтика! Наедине с природой! Как я ждала этого дня… Блин!  

Досада на лице девочки все возрастала, наблюдавшему в этот миг за ней мальчишке казалось, что она сейчас плачет от досады и огорчения.  

– Что это у тебя за чертова работа такая?! – Микрофон в мобильном телефоне Кати в этот миг принимал на себя удар всего накопившегося в девчушке гнева. – Как они могут приказывать тебе работать в выходной день?! Когда по закону ты обязана отдыхать, а не ехать куда-то там по каким-то служебным делам! Этими твоими «служебными делами» нужно заниматься в рабочее время, а не в выходные дни! Понимаю я, что «так надо»! И что ты дорожишь своей работой. Но… Ладно, давай я успокоюсь, а то сейчас наговорю лишнего. Постой, а ты что, домой с работы не заскочишь? Ну, вещи какие-то взять, переодеться ведь там нужно будет во что-то, ночевать ведь где-то будете. А-а-а… Ну, как знаешь… Так ты сейчас еще на работе? Прямо с оттуда служебным автобусом вместе со всеми сослуживцами и поедете? Так, может, мне можно заскочить к тебе, провести тебя? Что ты так реагируешь?! Не хочешь, как хочешь… Нет, мне не жалко время терять на дорогу, чтобы приехать к тебе. Я люблю тебя и была бы рада приехать. Ладно, до твоей работы действительно нужно ехать, аж в другой конец города. Жаль… Расстроила ты меня… Пока… До завтра…  

Катя положила мобилку в карман, и, повернувшись к своему спутнику, игриво скривила страдальческое личико.  

– Антошка… Я сейчас расплачусь… – Сказала она жалобным голосом.  

– Не расстраивайся, Катя! – Голос мальчика звучал нежно и успокаивающе. – Ну, что ты, в самом-то деле? Хоронишь маму что ли?  

– Знал бы ты, как она мне обещала, что съездим на природу, на дачу, в наш загородный домик. – Увлеченно, буквально с азартом заговорила Катя. – Мы давно там не были. Раньше туда мы все вместе, втроем, ездили. И папа тоже. А сейчас у них все дела, крутятся они, как белки в колесе. Я понимаю, что и работа – это важно, что нужно денежку зарабатывать. Но и про душу нужно не забывать. Ох, уж эта чертова работа.  

Катя взглянула вперед, и вдруг резко остановилась, окаменевшая.  

Ее лицо сковала гримаса искреннего изумления.  

Она резко сдала шаг в сторону и спряталась за рекламную тумбу, мимо которой они в это время как раз проходили.  

Антон в свою очередь поспешно посмотрел вперед, туда, куда смотрела Катя.  

Он увидел, как в этом время из магазина вышла Катина мама и импозантный мужчина, сопровождавший ее.  

В одной руке он держал бутылку коньяка и бутылку шампанского, во второй коробку конфет и пакет с продутыми.  

Мужчина открыл багажник шикарного автомобиля и положил туда купленное.  

Затем поспешно открыл перед своей спутницей переднюю пассажирскую дверцу. Когда она села, он захлопнул дверцу, поспешил к дверце водителя, открыл ее и сел на место водителя.  

За всем этим наблюдала оторопелая Катя, буквально не мигая, чтобы не просмотреть мельчайшую подробность происходящего.  

– Она ведь только что говорила, что находится на работе… – Сдавленным голосом пробормотала девочка. – Это ведь в другом конце города…  

Антон видел состояние свой подружки, но не мог найти нужных слов для утешения.  

– Ну… Мало ли что может быть… – Он с трудом подбирал слова. – Может, они заехали сюда по делам, и сейчас снова поедут на работу.  

– С шампанским и конфетами? – Голос разозлившейся девчонки сквозил иронией. – На работу?!  

По ее щеке покатилась слеза.  

Антон увидел это, осторожно прикоснулся к ее руке.  

– Катя… Может, это не то, что ты думаешь…  

Авто вырулило со стоянки и выехало на главную дорогу.  

Катя встрепенулась. Она резко повернулась к мальчишке и заговорила с ним решительным и торопливым голосом:  

– Ты приглашал меня покататься?! Я согласна! Езжай вслед за ними! Успеешь? Или я такси словлю!  

Антон был сообразительным малым, он тут же начал надевать шлем.  

– Думаю, не отстанем. – Голос его был решительным, им одолевал азарт, и это понравилась его будущей пассажирке. – В пятницу после обеда в городе всегда тягучки. Сильно быстро он не поедет. Вряд ли они от нас смогут оторваться.  

Антон сел за руль, Катя тут же примостилась на сиденье мото-скутера сзади него, крепко обхватила ее руками. Он на миг закрыл глаза от удовольствия. Он потому и приглашал ее почаще на покатушки, чтобы ощутить этот, безумно приятный для него миг. В это мгновение он чувствовал себя не только героическим рыцарем, который, скача на резвом коне, спасает из плана находящуюся рядом принцессу. Он просто млел от счастья и удовольствия, от того, что она так крепко обнимает его, так нежно прижимается всем телом к нему. Он отгонял от себя мысли, что она это делает ради элементарных правил безопасности. Ему казалось, что она… Впрочем, что ему казалось, мы с вами прекрасно понимаем и без всяких объяснений и слов.  

Антон был не только хорошим водителем, который умело вел своего железного коня, но и внимательном и наблюдательным. Пробок действительно было много, и именно это способствовало тому, что шикарный и скоростной автомобиль, за которым они следовали, не скрылся сразу же вдали, а действительно останавливался в пробках перед светофорами, что давало возможность Антону держать его в поле зрения.  

Когда они выехали на загородную дорогу, легковушка начала отрываться. Но, к счастью для преследователей, вскоре авто свернуло на узкую проселочную дорогу, и через какое-то время показались крыши домиков дачного кооператива.  

– Я знаю, куда они едут, – прошептала Катя на ухо Антону. – Отстань от них, чтобы они нас не увидели.  

Парнишка выполнил ее просьбу, и вскоре они увидели, как вдалеке легковушка останавливается возле одного из домиков.  

Антон резко вырулил в сторону, быстро заехал за заросли кустарника и деревьев, и остановился.  

Оба тут же спешились и начали наблюдать сквозь заросли кустарника за тем, что происходит впереди.  

Водитель выходит из авто, открывает Катиной маме дверцу, она выходит.  

Он берет шампанское, коньяк, несколько пакетов, подходит к калитке. Мама тем временем открыла калитку, и они зашли во дворик, где среди пышных крон деревьев абрикосов, яблок и орехов, виднелась крыша домика.  

Лицо Кати сквозит негодованием.  

– Так ты, мама, говоришь, что вы на работу опять поедете… – Сердито прошептала она. – Ну-ну… Работа, говоришь…  

Антон набрал в грудь воздуха, но, не найдя что ответить, шумно выдохнул и виновато посмотрел на спутницу. Весь его вид говорил: мол, уж и не знаю, что и сказать.  

Катя вкрадчивым шагом сделала пару шагов вперед, затем оглянулась, и молча махнула парнишке рукой, мол, следуй за мной.  

Тот нацепил на руль шлем и, оставил скутер в кустах, и тоже вкрадчивой походкой последовал за девчонкой.  

Катя очень медленно и осторожно подошла к калитке, но, на миг остановившись, передумала, и пошла к забору, который был в задней части дворика.  

Забор был невысокий, но она, сделав попытку перелезть чрез него, и сразу же поняв, что это не так просто, тут же устремила свой взгляд на своего спутника. Мы уже говорили, что тот был сообразительным малым. Он тут же бросился к Кате, подсадил ее, помог ей перелезть через забор, и сразу же сам легким и бесшумным движением перемахнул через него.  

На их пути попалась скамеечка, которая так уютно и мило была расположена под ветками роскошного орехового дерева. Неожиданно для Антона Катя присела на лавочку и долго-долго о чем-то молча размышляла. Он принимал, что любое его слово сейчас будет лишним. Поэтому стоя в сторонке и молча наблюдал за ней. Он понимал, что если он сейчас начнет снимать ее, это ее только разозлит. Но он, увлекающийся фото и видеосъемкой, понимал, что снял бы сейчас уникальные кадры! Потрясающие кадры! Сколько эмоций было на лице девочки! Какая гамма чувств! Это невозможно передать словами! Это действительно нужно было снять, чтобы каждый мог увидеть эту бурю эмоций на лице этой милой, безумно красивой девчушки, воочию. Она и раньше безумно нравилась ему, но сейчас, глядя на нее, вдруг начал понимать, что в его душе появляется нечто, к чему уже не применимо простое и обычное слово «нравится». Он был слишком юным, возвышенное слово «любовь» еще никогда не посещало его ветреную голову, но сейчас он впервые в жизни испытал то, что на самом то деле и можно было бы назвать этим возвышенным, чудным, божественным словом. Раньше ему было просто хорошо, когда она была рядом. Он был общительным парнем, дружил со многим мальчишками. Но часто ловил себя на мысли, что ему ни с кем другим не было так классно, как с ней. Просто хорошо здесь и сейчас. Но в этот миг ему вдруг впервые в жизни очень захотелось, чтобы она была рядом с ним всегда! Всю жизнь!  

Вдруг она резко стряхнула головой, быстро поднялась и устремилась вперед. Антон поспешил за ней.  

Подойдя к двери, она кивком головы молча снова позвала его за собой.  

Она многозначительно приложила палец к губам, мол, тихо!  

Они заходят в прихожую, медленно и осторожно прикрывают за собой дверь.  

Из соседней комнаты слышен мужской голос и веселый женский смех.  

На Катином лице появилась еще более выразительная маска боли.  

Она сокрушенно качает головой и очень-очень тихо шепчет сама себе:  

– Мама… Как ты можешь???!!!  

Слышно, как в соседней комнате заиграла музыка.  

Катя села, обхватила руками голову, и долго сидела недвижимо.  

Потом она подошла к двери, ведущей в спальню, приложила ухо к щелке двери.  

Ее лицо исказилось от ужаса и брезгливости.  

Она содрогнулась всем телом, решительным шагом пошла в угол комнаты, села на диван, поджала под себя ноги, и заплакала.  

Антону лишь оставалось молча наблюдать, как она, уткнувшись лицом в ладошки, плачет. Плечики ее вздрагивали, иногда казалось, что по ее телу пробегают судороги.  

Антон все это время стоит в стороне, нервно теребит в руках ключи от скутера, и растеряно молчит. Он не знает, чем может помочь в такой ситуации.  

Он подходит к Кате, становится перед ней на колени, гладит ее по руке, успокаивает. Прикладывает ее руку к своей щеке. Затем присаживается рядом и успокаивающе поглаживает по ее плечу. Очень бережно и осторожно. Ему очень жаль ее. Ему хочется обнять ее и крепко прижать к себе. Сильно-сильно! Крепко-крепко! Но он понимал, что в такой миг не может позволить себе ничего лишнего, даже одного-единого слова. Он понимал, что сейчас все и вся должна решать сама Катя и только она! Поэтому и благоразумно решил не проявлять инициативу, а делать лишь то, что об этом попросит сама Катя.  

Вдруг резко открывается дверь спальни и из нее выходит мама. Она в не застегнутом халатике.  

Увидев дочь, он все содрогается от ужаса.  

– Ой! – Только и сумела она выдавить из себя и онемела от ужаса и страха.  

Все было настолько неожиданно и ужасно для нее, что отчаяние парализовало ее движения. Но все же природный инстинкт стыдливости берет свое даже в такой пиковой ситуации, и она быстро завязывает на халате поясок.  

Суетливой рукой и растерянными движениями она поправляет помятые волосы и в испуге пятится назад, словно хочет сейчас же броситься назад, в спальню. Спастись от позора за дверьми.  

На вскрик мамы из комнаты поспешно выскочил любовник. Он понимал, что столь отчаянный вскрик его подруги был вызван чем-то особенным, поэтому решил посмотреть, что там.  

Он был в трусах, мысль одеть на себя что-либо не пришла ему в голову. Он был уверен, что они одни в доме. Что причиной испуга его партнерши была какая-то глупая мышь. Которую он сейчас схватит за хвост и мужественно, с видом победителя, выбросит в окно.  

Увидев детей, и узнав в девочке Катю, которая не раз приходила на работу к маме, он понял, что происходит, и тут же снова торопливо вернулся в спальню.  

Мама все еще пятилась назад, но, переборов первую волну шока, и, поняв, что ее паническое бегство не спасет ситуацию, а только усугубит ее, все же решила взять себя в руки и как-то разрулить ситуацию. Она понимала, что в таком критическом для нее положении это практически невозможно, но что-то предпринимать нужно было!  

– Катя! Доченька! Что ты здесь делаешь?!  

Мама бросилась к Кате, пытаясь взять ее руки в свои руки, но дочь панически выставила перед собой раскрытые ладошки и отчаянно замахала руками:  

– Не походи ко мне! Не прикасайся ко мне!  

Видя остервенелый блеск в глазах дочери, мать остановилась.  

– Катя… Но… – Мать все никак не могла найти нужных слов. – Почему ты здесь?  

– Как почему? – Голос ее был пронизан иронией. – Так нам в школе приказали. Явится сюда по служебным делам… То есть, по учебным делам. Всему классу приказали! Я отказывалась, возмущалась, не хотела ехать. Но учительница сказала «так надо»! А я дорожу своей работой… То есть, учебой. Вот и поехала…  

– Катя! Не паясничай! Я тебя злой иронии не учила.  

– Ах, да! Ты всегда учила меня быть четной и справедливой, порядочной, никогда не врать, поступать по совести. Это ты сегодня решила дать мне урок на практике, как не на словах, а на деле нужно проступать честно и порядочно?  

– Катя! Ты сейчас же поедешь домой!  

– А ты остаешься здесь? И будешь продолжать заниматься тем, чем вы только что занимались…  

– Что?! – Мама вскипела гневом. – Что ты себе позволяешь?!  

– Ты еще и удивляешься?! Ты на меня голос повышаешь?! – На Катю страшно было смотреть. – Ты сейчас должна лежать на этом полу и целовать его, прося прощение! А ты.. Ты… Ты слышала о подростковой игре «Синий кит»? Подростки там совершают самоубийства просто так! Легко! Забавы ради! У меня в душе сейчас твориться такое, что мне очень, слышишь, очень хочется сделать что-то подобное! Я с ума схожу от того, как мне хочется это сделать! После такой чудовищной лжи, после такой грязи… Я сама удивляюсь своему внешнему спокойствию. Внутри же меня сейчас творится такое, что сорвет клапан!  

– Катенька! Милая! Что ты надумала?! Выбрось это из головы!  

Мать снова бросилась к дочери.  

Но та резко вскочила на диван, быстро попятилась назад, прижалась к стене, чтобы мама не смогла до нее дотянуться:  

– Не прикасайся ко мне! Этими руками ты только что… Эти руки только что прикасались к… Не смей прикасаться этими руками ко мне!  

Катя не кричала, она буквально выла! И от этого ее жуткого воя, крика ее души, даже Антону стало страшно. А что уж говорить о маме.  

Мама упала перед дочерью на колени, разрыдалась.  

– Катя, доченька, милая, прости…  

Мама не просто рыдала, она буквально причитала. Он прекрасно была наслышана о потрясающе жестокой, бессмысленной и смертельной игре среди подростков «Синий кит». И сейчас одно лишь упоминание об этой ужаснейшем явлении повергло ее в шок. Она даже в мыслях не могла допустить, что то, о чем сейчас сказала дочь, может стать реальностью. Это было запредельно! За гранью! Все на свете, но только ни это!  

– Все это слова. – Интонация голоса Кати была пронизана решительностью. – Ссылки на то, что ты будешь занята и поедешь вместе со своими сослуживцами куда-то «по делам», «по работе», «так надо», тоже были словами. Что было на самом деле, все мы здесь прекрасно знаем. Нет… Такое словоблудие будут продолжаться бесконечно. Этот узел нужно разрубить раз и навсегда!  

Решимость во взгляде дочери все возрастала.  

– Сейчас ты позвонишь папе и все ему рассказываешь. Пусть он тебя прощает, а не я!  

Глаза мамы округлились от ужаса.  

– Катенька…. Да ты что… – Испуг пронзил тело и голос мамы. – Ты соображаешь, что говоришь?!  

– Конечно, понимаю! И ты сделаешь это! Здесь и сейчас!  

Все было так плохо для мамы, что она от растерянности даже сдалала шаг назад.  

– Такое нельзя делать… – Голос мамы был жалок. – Нельзя! Ты ничего не понимаешь…  

– Я все понимаю, мама! Я уже не ребенок! Я понимаю, что хочется флирта, интрижки… Такой шикарный мужчина… Не смотри на меня так! Я поманю, что с таким мужчиной тебе захотелось и интима! Да, я понимаю, что все было сладко у вас. Я все поманю, мама!!! Но… Но ведь есть папа… Есть я… Люди, которые тебя очень любят. Ну, нельзя же так! Да, в объятиях этого мужчины тебе было хорошо! Я все по-ни-ма-ю!!! Но должно же в этом трижды грешном мире быть хоть что-то святое! Какие-то моральные грани, которые нельзя переступить! Ты хоть когда-нибудь слышала такое словосочетание: «семейные ценности»?!  

Катя на миг умолкла, а потом очень решительно и твердо сказала:  

– Звони папе!  

Мама совсем растилась, казалось, она сейчас заплачет:  

– Такое нельзя говорить… Дочка, милая, родная… Такое не говорится…  

– Хорошо! – Голос Кати был настолько решительным, что буквально звенел, как туго натянутая струна. – Тогда позвоню я!  

Катя достала айфон.  

– Вернее, не позвоню, а просто отошлю ему на вайбер то видео, которое Антошка только что снял…  

Ужас сковал лицо мамы.  

– Что-о-о?!  

Казалось, что мама сейчас потеряет сознание.  

– Нет, я не подсматривала за вами! – Продолжала чеканить Катя. – Я не могла себе этого позволить! Но дала Антону свой айфон, чтобы он в щелку в двери снял то, чем вы там занимаетесь! Ты же знаешь, как легко, одним нажатием кнопки, я переплавляю в инстаграм то, что или фотографирую или снимаю на видео своим айфоном. Звони папе, или я сейчас же отправлю ему это видео!  

– К-катя… Катенька…  

Голос мамы от волнения начал дрожать и срываться. Она стала заикаться.  

Катя решительно, демонстративно делая вид, что сейчас прикоснется пальцем к экрану айфона, начла считать:  

– Считаю до трех! Раз!  

– Катенька, доченька… Я ведь сама подарила тебе этот айфон…  

– Два!  

Мама испугалась:  

– Хорошо…  

Она поднялась с пола, пошла в спальню, вышла с телефоном в руке, набрала номер папы. Услышав отзыв, начала говорить в трубку. Вид у нее был отрешённый.  

– Алло! Здравствуй… Я тебя тоже очень люблю… Да, мы с Катей в загородном домике… Я хотела тебе сказать… Да послушай же ты меня! Да, и у меня, и у Кати все хорошо, но прошу, не перебивай меня! Выслушай меня! Я понимаю, что ты раз слышать мой голос, что соскучился…  

Мама запрокинула от боли назад голову, умоляюще посмотрела на дочь, и, прикрыв ладонью микрофон на смартфоне, умоляюще взмолилась к дочери:  

– Что сейчас будет… Каким ударом все это окажется для него… Еще есть время передумать. Катя…  

– Два с половиной!  

Видя решительность дочери, мама снова заговорила в трубку:  

– Я хотела сказать, что…  

Мама пошатнулась. Антон, стоявший рядом, помог сесть ей на стул.  

– Нет, ничего не случилось. – Продолжила она говорить каким-то загробным, чужим голосом. – Вернее, случилось… Но… Но все это уже в прошлом. Слышишь?! В прошлом! Этого уже больше никогда не будет! Даю слово! Клянусь! Никогда! Чего не будет? Связи не будет… У меня была связь… Как какая связь? Ну, что ты такой непонятливый?! С мужчиной связь… Но это был просто порыв! Едино разово! Это больше не повторится! Клянусь! Да, Катя это слышит… Послушай, давай, когда ты приедешь, мы сядем все вместе, все оговорим. Хорошо? У нас будет самая дружная, самая счастливая семья на всем белом свете! Клянусь! Я кладу трубку… Все скажем друг другу потом… Хорошо? Я тебе очень люблю… Очень! Очень-очень!!!  

Мама опустила трубку рядом с собой, устаивалась в потолок, закатила вверх глаза. Видно, что ей было очень тяжело.  

Наконец, она собралась с мыслями.  

– Я думаю, ты понимаешь, что ты должна сейчас же удалить это видео со своего айфона. Я очень прошу тебя об этом!  

Боль на лице девочки.  

– Боже мой… Тебе так много нужно мне сказать… А ты в первую очередь говоришь об этом видео… Оно что, для тебя главное?!  

Катя поднялась, подошла к маме и положила перед ней свой айфон.  

– Вот, возвращаю его тебе. Коль ты меня упрекнула тем, что сама же купила его мне, то я его тебе и возвращаю. Пойдем, Антошка!  

Катя направилась к выходу.  

Мама начала лихорадочно просматривать на экране Катиного айфона информацию.  

Катя, обернувшись, глядя на маму, укоризненно покачала головой:  

– Не ищи это видео, мама. Его там нет. Да и быть не могло! Я бы запретила Антону снимать это… Если бы даже он и захотел. Нет там никакого видео, мама… Нету…  

У самой двери она оглянулась.  

– Давай договоримся, мама, на будущее. Ты продолжай учить меня всему, что мне понабиться в жизни. Как завтраки и обеды готовить, как одежду шить, наукам разным. Но никогда, слышишь, мама, никогда, не смей больше учить меня порядочности и честности!!! Тебе неведомо, что это такое! Ты не имеешь морального право произносить эти слова!  

Дверь за Катей и Антоном закрылась.  

Мама молча долго и отрешенно смотрела перед собой отсутствующим взглядом.  

Антон сел на сидение скутера, одел шлем. Посмотрел на Катю. Та стояла рядом и молчала.  

– Антошка, пожалуйста, отвези меня на наше любимое место. Я хочу там подставить лицо ветру, вздохнуть на полную грудь, подышать свежим ветром. Мне сейчас так не хватает воздуха… Мне дышать нечем…  

– Хорошо, Катя. Все будет хорошо. Успокойся, прошу тебя, пожалуйста! Садись…  

Он знал, о каком месте она говорит.  

Это высокая обрывистая круча на берегу Лимана близ села Станислав за Херсоном. Место такое красивое, что даже Кузьма Скрябин когда-то приезжал туда снимать свой музыкальный клип. Место действительно потрясающе. Стоишь на вершине, перед тобой бескрайняя водная гладь. Не видно бегов, один лишь простор! Ощущение потрясающее! Они иногда приезжали сюда на его скутере и долго-долго любовались этим чудом, этим потрясающим, ни сравнимы чувством простора.  

Вот и сейчас, когда они приехали, Катя подошла к самому краю высокого обрыва, подставила лицо ветру. Он теребит ее волосы. Она жадно глотает воздух.  

Антон ставит скутер на подножку, подходит к Кате сзади, обнимает ее. В таком положении они застыли очень и очень надолго.  

Закатное солнце начало садится за линию водного горизонта, делая для Антона этот чарующий миг еще более волшебным.  

Когда-то он случайно услышал, как взрослый мужчина говорил, что любит свою женщину настолько сильно, что без нее не представляет себе жизнь на этом свете. Или с ней, говорил того он, или вообще не жить. Жизнь без любимой потеряла бы для него всякий смысл. Вспоминая те слова, парнишка сейчас вдруг очень сильно почувствовал, что и ему сейчас хотелось бы сказать точно такие же слова. Ему очень захотелось, чтобы эта не только очень-очень красивая девчонка, но и очень добрая, честная, совестная, нежная и ранимая, которую ему хотелось укрыть собой, заслонить грудью от всех жизненных невзгод, была всегда рядом с ним! Чтобы они никогда-никогда не расставались. Чтобы на протяжении всей своей жизни он мог упиваться и умилялся тем, что она рядом, что можно вот так вот обнимать ее, прикасаться к ее нежному телу, и умилятся от сладости момента, упиваться от удовольствия и истомы…  

Солнце давно спряталось на горизонтом, вечернее небо давно превратилось в ночное, с россыпью миллиардов ярких звезд на темном фоне, а они оба стояли, боясь пошевелится, старясь максимально долго продлить сладкий для них миг…