Затерявшиеся на материке. Повороты судьбы

Затерявшиеся на материке. Повороты судьбы  

Александр Железногоров  

(Костя и Лена )  

Март 1992 года выдался на редкость холодным и ветреным, несмотря на то, что в конце февраля в городе на берегу Амура наступила настоящая весна – побежали ручейки, снег уже приобрёл весенние цвета со свойственными ему в это время года проталинами на южной стороне сугробов.  

Муссонный климат сурового края сделал своё дело: много снега и холодный воздух обрушил надежды дальневосточников на раннюю весну.  

Костя с Еленой пробирались, держась за руки, через большие сугробы пушистого снега. Тяжелее всего было идти супруге в элегантных сапожках на небольших каблучках, кутаясь в шубе на ледяном ветру.  

-Кто придумал такие зимы в марте? – кутаясь в легкое кашне, с иронией заметил Константин.  

-Тебе надо было родиться в Африке, теплолюбивый наш, – отреагировала Елена.  

Наконец, преодолев широкий бульвар и лабиринт сонных хабаровских дворов, они зашли в подъезд дома, где жил их старый приятель Сашка Айзенберг, только что вернувшийся из длительной командировки по южным морям и океанам. Он и пригласил чету Костиных на ужин и за одно рассказать об удивительной поездке в экзотические страны.  

Александр за последние годы не только приобрёл профессиональный опыт, постигая врачебное искусство непосредственно лицом к лицу к реальной жизни, но и построил новую ячейку общества с совершенно изумительной девушкой по имени Соня.  

София Гомберг была добрая, с хорошим, даже с идеальным, характером, но придерживалась строгих правил этикета, присуще еврейским семья середины двадцатого века в советской стране.  

Будем справедливы, ведь многочисленные традиции, свойственные вышеупомянутому этносу, не соблюдались по определенным «гуманитарным» причинам.  

– Вот кого я не видел лет сто, так это Константина, – Сашка обнял приятеля.  

– Санчо, ты почти не изменился за прошедшие десять лет. Немного снегом припорошило головку, а остальном, думаю, что все органы и системы функционируют нормально.  

-А кто это с тобой? – Саша бросил взгляд на Елену, – неужто это та самая зеленоглазая красавица из нашей обоймы, с которой ты познакомился на Новый год вон за тем столом. Александр показал рукою по направлению, где в центре салона стоял, раскрытый наполовину, всё тот же стол- книжка.  

– Между прочим, меня зовут Елена, если вы помните весь ваш список «обоймы» празднования нового 1982 года, – с явной иронией заметила Елена.  

Ситуацию разрядила Соня, вышедшая из кухни запаренная, как хороший сталевар из горячего цеха.  

– Сашка, что ты держишь гостей на пороге, невоспитанный ты мальчик. Ребята, проходите, всё уже готово, и последний бифштекс уже шкворчит на сковородке.  

Беседа завязалась быстро и проходила весьма непринужденно под замороженную "столичную" и бутерброды с красной икрой.  

Сашкины рассказы о путешествиях по южным морям привели в дикий восторг Елену.  

– Скажите, Александр, а вы не болели морской болезнью на судне?  

– Нет, златокудрая наша, вот чем не страдал, так это кинетозом, мне даже доверяли штурвал, чтобы освободить матроса для палубных работ.  

В это время Костя заметил некоторые изменения в компоновке салона у Айзенбергов: исчез ковёр со стены, который был символщм достатка в каждой советской семье, две картины, хотя не подлинники, но уважаемого качества.  

– Санчо, а где твоя библиотека, ты так гордился ею...  

– Костя, давай выйдем, покурим на балконе, – загадочно произнёс Санька и прихватил приятеля за локоток, -А дамы пусть пострекочут о новых ценах на рынке недвижимости.  

Друзья вышли на балкон и вдохнули хрустальную свежесть мартовского вечера. Видно было, как порывы ветра с Амура со свистом разносят снежную пыль по всей ширине улицы имени героя гражданской войны товарища Ким-Ю-Чена.  

– Костя, мы с Сонечкой решили уехать, поэтому так странно выглядит наша квартира. – уже серьёзно начал Саша.  

– Куда на ночь глядя? – Костя хотел перевести разговор в легкую беседу или на что-нибудь отвлеченное.  

– Да нет, мой друг, мы уезжаем в Израиль. Всё уже решено, мы собираем документы и в путь.  

– Да ну, Санчо! Ты представляешь себе, с чем тебе придётся столкнуться? Совершенно незнакомый язык, восточный менталитет и вообще, сможешь ли ты работать по специальности? Скорее всего нет, там своих врачей полно, – видно было, что Костя совершенно искренне переживал за друга.  

– Ты знаешь, решение переехать в Израиль было для меня, скажем так, неожиданностью, но желание испытать себя в новых условиях и просто жить в стране, где я не буду стесняться моей фамилии, избавиться от комплекса "ты хороший парень, Сашка, хотя и еврей" и подтолкнули меня к этому решению.  

– Мальчики, вы тут не замёрзли совершенно одни во вселенной? – Голос Сонечки вернул друзей в русло кулинарных приоритетов.  

– Остывшее мясо все равно остается актуальным, – заметил Костя и, обратившись к Елене, добавил, – ты знаешь, дорогая, Айзенберги уезжают в Израиль.  

– Правильно делают! – вполне утвердительно, но неожиданно для всех окружающих произнесла Елена, – Пожить в теплой стране на берегу моря, узнать новую культуру и людей, возможно проявить себя в другой ипостаси – это же такой кайф.  

– А как же социальный статус? – произнес Константин, – здесь ты врач со стажем, уважаемый человек, а в Израиле, говорят, профессора улицы метут.  

– Нас учили, что любой труд почетен и должен оцениваться одинаково, – невозмутимо бросила Соня, – так помоем, почистим и подметём. Надо начинать с чего-то, тем более, что язык надо учить в динамике в среде носителей диалекта.  

-О, какие вы подготовленные, – ухмыльнулся Костя, – вот за ваш оптимизм просто необходимо выпить.  

Разговор затянулся глубоко за полночь, когда все поняли, что каждому из них нужно хоть немного поспать, и все варианты за и против были оговорены до мельчайших подробностей, поступило предложение «мирно» разойтись.  

По дороге домой Костя был подавленный, даже хорошая доза алкоголя не снизила накал душевного восприятия действительности.  

– Костя, ты бы смог на такое решиться? – в полной мартовской тишине прервала молчание Елена.  

– Я вот иду и все время думаю : брать с собой зонтик или не брать с собой зонтик, – перефразируя популярный анекдот того времени, произнёс Константин.  

В тот вечер они долго не могли уснуть, всё думали о том, что рассказал им Сашка о великом переселении на Ближний Восток.  

Дело в том, что у Елены родственники то же потянулись, а многие уже уехали ещё в 1991, несмотря на Войну в Персидском заливе.  

Часть людей уехала по этнорелигиозным причинам, однако в основном речь шла о плохих экономических условиях в России. Ехали, заботясь, прежде всего, о своих детях, измеряя их перспективы там и тут.  

В отличии от других стран, отъезд в Израиль себе могут позволить очень небогатые люди, без особенных связей за границей, без недвижимости.  

– И что ты об этом думаешь? – Елена уже не в первый раз задавала Косте этот вопрос.  

– Я уже не раз просил тебя, Ленок, не заводить об этом разговор, – раздраженно, что совершенно на него не похоже, ответил Костя, – А что я буду там делать? На что жить? Кем я смогу работать? А кому нужны в Израиле проблемы этнокультуры коренных народов Нижнего Амура в период развитого социализма?