Мы играем в большие игрушки

Мы играем в большие игрушки. Я не стану рассказывать вам про удовлетворение “модных” что ли потребностей современного мира: гаджеты, бренды, имена. Мне кажется, что все же это немного избитая тема. В конце концов, каждый в состоянии решить сам – купит он рубашку за материал или за бренд. Не будем считать чужие деньги и высчитывать пользу от их трат. Ведь есть игрушки, которые мы не покупаем, а создаем сами. Для себя. И что наиболее интересно – делаем это изо дня в день.  

Самой популярной игрушкой, пожалуй, стал эгоизм. И, поверьте, я не буду сейчас углубляться в критику порочности. За этим всегда можно обратиться к писателям, для чьих строк эта порочность – истинное вдохновение.  

О другом – люди играются эгоизмом. Я, вы, ваш сосед – да, мы все играемся эгоизмом.  

Я убеждена, внутри каждой личности сидит то, что способно ее разрушить – ее слабость, ее триггер, ее вечно кровоточащая рана. И есть два способа – залечить ее окончательно или подлечить до выходных, а там уже что-то новенькое придумать.  

И рану зализывать – процесс долгий, не каждый полон столько терпения. Нужно и в грязном прошлом покопаться, выкинуть немало вещей, чтобы для нового место освободить. Но разве хочется выбрасывать то, что всю жизнь лежало? Как родное, в конце концов. А к тому же – еще и эмоции встретить надо. Однако с ними то нелегко, гости, так скажем, интересные, но проблемные. Проще их не пускать, подавлять, нежели встречать на пороге с объятиями. Не все готовы – слишком горькое лекарство для одной раны, щиплет.  

В ход идет второй вариант. Уж он кажется более приятным, еще и пообещает: это, мол, только сейчас, потом мы со всем разберемся, как время будет! По-настоящему! Самообман – смесь пороков. И вот, начинается игра, где игрок – один, уже известный, самый жалкий победитель.  

Скажем, обсмеяли нашего игрока в детстве. На первом публичном выступлении. Прямо на сцене, когда он в рубашке стоял, а сверстники смеялись так, что и мысли заглушить этот гам не могли. Это больно. И это осталось. И это росло до тех пор, когда игрок окончательно из своей рубашки не вырос.  

А ему, между прочим, все еще неприятно внутри. И хочет он стихи Ахматовой читать, хочет интервью давать и хочет, больше всего, в театре выступать. Но больно же по-прежнему.  

И он, собравшись с силами, начинает игру:  

Отрекается от стихов. С гордостью заявляет, что поэзия не для него, а проза – гораздо глубже, чем ямб в строфах. Интервью с актерами не смотрит – в конце концов, он скажет, на бессмысленное слушание монологов у него времени нет. И билеты в театр покупать не будет – да, на актеров можно и в интернете посмотреть.  

И какой успех, если у него получится все обыграть так красиво, что каждый, знакомящийся с ним, подумает про себя: “Какой интересный человек! Какой нестандартный взгляд на мир! Какой…! ”. Игрок доволен. 1:0. В его пользу. Но это – если не врать.  

А если честно, то когда за победой стоит эгоизм, она превращается в сатиру на победу.  

И игрок этот болен эгоизмом. Ему же больно. А кто боль любит? Любят себя, свой комфорт и свою безопасность. Он и полюбит. Игрок не стал бороться со страхом, комплексами, неудачами. Игрок знал, что больнее публичного высмеивания – внутреннее переосмысление. Как же страшно наткнуться на мысль, которая честностью все сердце сожмет и покажет, какой ты на самом деле.  

И все из-за любви к своему комфорту, порождающей самую страшную ложь – окружающие не поймут, как мне было больно, окружающие не должны знать, что я с этим не справился, окружающие не умеют играть, как умею я.  

А дальше – все по кругу. Если игрушка надоедает, мы меняем ее на новую, чтобы избавиться от скуки. Только под скукой прячется ложь, страх, пустота. И самообман. Но он страшнее всего.  

Мы играем в большие игрушки, боясь становится взрослыми, чтобы обходиться без них. Но бояться нужно другого – как бы игрушки не начали играться нами. Или уже? Ответьте для себя.