На обочине дороги жизни

Игорь Шестков  

НА ОБОЧИНЕ ДОРОГИ ЖИЗНИ  

Потанцуем?  

Так надо танцевать, так надо жить.  

По крайней мере в юности.  

А что было у нас?  

Помню весь 1969 и часть 1970 года – мы готовились к столетию Ленина. Школа наша английская была одна из "престижных"... Это значит омерзительная советская галиматья вдавливалась в неокрепшие детские мозги особенно интенсивно. Маразм в нашем обществе был так крепок, что хоть топор вешай. И они, топоры эти, висели везде, невидимые, но тяжелые и острые. И если ты хоть немного отходил от дозволенного тебе партией и КГБ пути – берегись!  

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз...  

Не так, конечно, как при Усатом, но... И мои бабушки и дедушки и мама с отчимом – были безнадежно запуганы... жили в непрекращающемся советском параличе, в страхе и ужасе. Страх этот – невольно, через плоть и кровь – передался и нам, родившимся после смерти Сталина...  

Если бы семья смогла спокойно уехать из Совка – жил бы я года с 1971-о в Штатах, получил бы там какое-то образование и стал бы американским писателем. Или художником. Или биржевым маклером. Или бездомным. Был бы сейчас домовладельцем или давно бы подох под забором. Кто знает? Но хотя бы наплясался бы в юности до сыта.  

Бананов бы съел пальмовое поле...  

А так... приходилось жрать гнилую картошку и колбасу по два двадцать из универсама, конспектировать статьи этого массового убийцы и сифилитика и прочую идеологическую дребедень и общаться с зашоренными совками...  

Учиться потом в математической школе, затем пять лет в МГУ, затем десять лет работать в НИИ... Потерянное время.  

И когда наконец можно было оттуда слинять – и слинял – мне было уже 34 года. Хребтина была уже надломлена...  

В эмиграции пришлось не сладко... сам виноват, слишком поздно уехал. И не туда.  

Но все это – не так уж и важно.  

Важно то, что ядовитая советская жизнь вогнала, вмазала, вдавила меня и подобных мне людей в "культуру-литературу", в это единственное неподвластное большевикам, частное пространство бытия.  

Да еще и в русскую культуру-литературу... вечно ноющую, больную, изначально рабскую, надтреснутую, подражательную, безнадежно отставшую из-за имперского самодурства и деспотизма, а затем еще и из-за советского агрессивного безвременья, отрыва от цивилизации....  

Вот и плаваем мы все – и уехавшие, и неуехавшие – в мутных аквариумных мирах, отравляем себя веселящим газом, наблюдаем фантомы, силуэты, тени... тени давно прошедших времен.  

Колготимся... на обочине дороги жизни... даже если живем в Манхэттене, в Париже или в Берлине.