Клятва

У Александра Михайловича был утренний ритуал – проснувшись, он выходил на крыльцо своего дома, садился на верхнюю ступеньку лестницы и, закрыв глаза, принимался слушать окружающий мир. За двадцать лет такой практики, мужчина научился слышать многое, например, что июнь и июль звучат по-разному, первый звонко и весело, а второй умеренно и лениво, или что в осеннем дожде есть не только тоска, но и тайная радость о скором появлении новой жизни. Мужчина любил точность и постоянство во всем, поэтому, обычно, ритуал длился десять минут, но в день своего семидесятипятилетия, он решил сделать себе маленький подарок, задержаться на крыльце еще на пять минут. К тому же, погода выдалась на редкость удачной, небо было чистым, и мягкое апрельское солнце не жалело своего тепла.  

Когда мужчина вернулся в дом, его окликнула жена. Маргарита Семеновна была обеспокоена нетипичной для мужа задержкой:  

– Саша, что-то случилось?  

– Все в порядке, – отмахнулся Александр Михайлович  

– Тогда садись есть.  

Завтрак мужчины также попадал под категорию постоянных вещей, не менявшихся уже много лет. В любой день он состоял из глазуньи из трех яиц, двух кусочков черного хлеба и черного кофе, но в день рождения дополнялся манным пудингом.  

– С днем рождения! – Маргарита Семеновна чмокнула мужа в висок и поставила перед ним тарелки с едой.  

– Спасибо, – буркнул мужчина в ответ.  

Александр Михайлович никогда не был словоохотлив, а с возрастом и, вовсе, превратился в человека, из которого слова лишнего не вытащишь. Но Маргарита Семеновна не обижалась на мужа и его односложные ответы. Их любовь за полвека совместной жизни переросла и романтические разговоры, и простые комплименты, превратившись в то состояние, когда твой жизненный спутник, является такой же неотъемлемой частью тебя, как руки или ноги, а уважение к желаниям (или нежеланиям) твоего любимого и такие малые приятности, как десерт на завтрак в день рождения, только подтверждали чувства.  

В соседней комнате зазвонил телефон.  

– Наверное, Юля звонит, – предположила Маргарита Семеновна, зная, что их старшая дочь всегда звонит первой.  

Александр Михайлович молча поднялся из-за стола. Он тоже знал, что первой позвонит дочь, потом будет сын Коля, за ним брат, хотя возможно племянники его опередят, затем Дима, старый друг и коллега. Еще позвонят внуки. Юлина Машка, будет долго рассыпаться в эпитетах и пожеланиях здоровья и долголетия. Колин Лешка поздравит по подростковому – неохотно и неловко. Невольно сравнивая их, мужчина отдавал предпочтение поздравлению внука, может потому что не любил разговоров, а может потому что находил такое поздравление более правильным. Однажды, когда внучка пожелала, чтобы дедушка прожил столько же, сколько уже прожил, Александр Михайлович чуть не воскликнул: «Ни за что! ». Он любил жизнь и знал ей цену, поэтому и считал, что лишнего ему не нужно. И, конечно, чтобы не сложилось неправильное впечатление, он любил и своих внуков, просто поздравления Лешки ему были больше по душе.  

Однако, взяв в руки телефон, Александр Михайлович увидел на экране незнакомый номер. Обычно, он не отвечал на такие звонки, но решил, что вряд ли случайный человек позвонит в его именины.  

– Здравствуйте! Я могу услышать Морозова Александра? – голос в трубке принадлежал пожилой женщине и был не знаком мужчине.  

– Здравствуйте! Я слушаю, – с настороженностью протянул Александр Михайлович.  

– Саша! – обрадовалась женщина. – Это Оля Зимина, помнишь меня?  

– Оля? – неуверенно протянул мужчина.  

Сначала память Александра Михайловича сопротивлялась, но постепенно нечеткий, тусклый образ приобрел узнаваемые черты, и от неожиданности, к своему удивлению, мужчина воскликнул:  

– Не может быть!  

На другом конце трубке послышался легкий смех:  

– Значит вспомнил. Хотя неудивительно, ты всегда все хорошо запоминал. Мцыри мне читал и Онегина целыми главами. Как видишь, я тоже еще что-то помню, пусть и шестьдесят лет прошло.  

– Оля, как? Как ты меня нашла? – сбивчиво произнес Александр Михайлович.  

Снова ее легкий смех заполнил трубку:  

– Внук помог. Он у меня в компьютерах продвинутый. Говорит: «Ба, хочешь я телефоны твоих одноклассников найду». Вот я и решила тебе позвонить.  

– Мне? – только и выдавил из себя мужчина.  

– Да. Узнать, как ты живешь, как твоя семья. Ты ведь женат?  

Александр Михайлович помедлил:  

– Да, женат, уже, как полвека. И дети есть – дочь и сын.  

– Какой же ты счастливчик! – обрадовалась женщина. – Хотя и меня Бог счастьем не обделил, мы с Сережей тоже пятьдесят четыре года вместе прожили и троих мальчишек родили. Сережку-то помнишь?  

Конечно он помнил Сережку. Сережку Петрова – главного в их классе хулигана. Сережку, за которым бегали все девчонки, но ему была нужна его, Сашки Морозова, Оля.  

– Помню, – тяжело выдохнул мужчина. – Как он?  

Ольга ответила не сразу:  

– Нет его больше. Три года, как умер.  

– Мне жаль…  

– Ну, никто еще не уходил отсюда живым, – женщина попыталась обернуть все в шутку, но Александр Михайлович уловил горечь в ее словах.  

Они поговорили немного о семьях, вспомнили одноклассников и учителей. Общение шло довольно легко, но в целом чувствовалась какая-то недосказанность.  

Под конец разговора Ольга призналась:  

– Знаешь, я ведь позвонила не просто так. Я хотела сказать тебе спасибо.  

– За что? – удивился мужчина.  

– Незадолго до смерти, Сережа мне все рассказал. Про клятву.  

– Хм…  

– Не знаю, конечно, как было бы, если бы я прожила свою жизнь с тобой – думаю, что хорошо. Но так, как я прожила ее с Сережей, я бы ни на что не променяла. И во многом, это благодаря тебе, Саша. Спасибо.  

Александр Михайлович промолчал. Он вспомнил, как шестьдесят лет назад, навис над лежащим на земле Сережкой Петровой и колотил его. Откуда взялись тогда силы, свалить такого хулигана?  

Саша кричал:  

– Отвали от нее, Петров!  

А Сережка в ответ бормотал:  

– Не могу я! Люблю ее, не могу!  

Эта глупая, почти детская искренность, как-то обезоружила Сашу. Он слез с противника.  

– Любишь? А других тоже любил? – тяжело дыша переспросил он.  

– Нет, никого не любил. Только ее люблю, – разбитыми губами прошептал Петров.  

Саша схватил его за грудки и притянул к себе:  

– Тогда поклянись! Поклянись, что будешь всегда любить!  

– Клянусь! Клянусь, что не разлюблю.  

Потом, через два месяца, был выпускной и Саша Морозов уехал поступать в Москву. С тех пор ни о Сереже Петрове, ни об Оле Зимине он не слышал, да и не хотел слышать.  

– Значит, и правда любил – наконец произнес Александр Михайлович.  

– Да, – нежно сказала женщина. – Сережа всю жизнь меня любил. Как и я его.  

Они еще немного поговорили и распрощались. Но в душе у Александра Михайловича появилось какое-то смятение. С одной стороны, он был рад, что у человека, который ему когда-то был близок, хорошо сложилась жизнь. С другой стороны, мужчина думал, о том почему он все-таки уступил Петрову и как бы сложилась его жизнь, если бы он остался с Ольгой.  

Размышления Александра Михайловича прервала Маргарита Семеновна:  

– Кто звонил? Что-то не похоже на Юлю.  

– Звонила одноклассница, вот пообщались немного.  

¬Женщина с хитро улыбнулась:  

– Первая любовь?  

– Не говори глупости, – буркнул мужчина.  

– Значит, я твоя первая любовь?  

– Не говори глупости.  

Маргарита Семеновна рассмеялась и вместе с ее смехом сомнения в душе Александра Михайловича стали растворяться. Он подошел к своей жене и приобнял ее за плечи.