Побег из дома престарелых. Третий эпизод

Побег из дома престарелых. Третий эпизод  

Александр Железногоров  

Вечером, когда вся добропорядочная публика пансионата для пожилых собралась у телевизора созерцать события минувшего дня, наша четвёрка откровенно отсоединилась от общей массы и уселась за дальним столиком.  

Злата-зося достала из пластикового пакета с надписью «Плоды цензуры» лист чего-то, похожего на хорошую бумагу, сложенную в несколько раз.  

– Вот, ребятки, это – сценарий праздничного спектакля, посвященного еврейскому празднику "суккот".  

– Свет очей наших, дорогая наша Златочка, – Борис Михайлович взял Злату-Зосю за руку, – как это вы себе представляете, когда на сцену выйдут два с половиной мушкетёра? Только один вид «подержанных» мачо вызывает зале жалость и сожаление.  

– Прекратите брюзжать и думать о потраченном времени, уважаемый Борис Михайлович, – отрезала Злата, – Всё будет совершенно замечательно. БОрис, я почти вас зауважала, хотя уже забыла за что! Сегодня у меня болит левая грудь, и не расчесывайте мне нервы, я вас просто умоляю. А сейчас я буду распределять роли.  

Друзья переглянулись, но смиренно достали карандаши.  

– Итак, пусть это вас не пугает, но сценарий называется «Земля обетованная».  

Злата оккуратно развернула классер, бросила на всех присутствующих быстрый взгляд.  

И хорошо поставленным "контральто" стала перечислять действующих лиц.  

Дон Султан Шнеерсон – странствующий израильский рыцарь. Эта роль, по-моему, подойдет Семёну Леонидовичу: он единственный может ходить прямо и без помощи окружающих.  

Арон Де Шевалье – его верный оруженосец и по совместительству звездочёт. Эту роль, я убеждена, с большим успехом у зрителей исполнит наш легендарный «ликвидатор»-Владислав.  

– Извините, господа хорошие, я категорически против, -вдруг возник Владислав Яковлевич, – я оружие никогда в руках не держал, ну какой из меня Арончик! – Славик с грустью посмотрел на друзей.  

– Ну а роль знаменитого полярника-гренадёра Хамуди по праву принадлежит известному черновицкому комбинатору Борису Михайловичу, – продолжала Зося, даже не взглянув на оторопевшего Славика.  

– Весьма польщён, весьма приятно, что в вашем специфическом шоу нашлось место и для несчастного Пьяро, – Борис артистично нагнулся, чтобы поцеловать руку дамы.  

– Барух, щас я сделаю вам скандал, и вам будет весело, а пока не портите мне мою тазобедренную композицию. – Злата привстала, чтобы поправить свой халат с павлинами. Видно было, что инвентарное кресло явно оказалось маловато для обширных размеров бампера примадонны.  

– Господа! Значит так, роль распорядителя торжества я взяла на себя, – без ложной скромности заявила Злата, метнув иронический взгляд в сторону мужчин.  

– Королева бала, мы, как верные сыны отечества, с вами. Ведите нас на баррикады творчества, служительница Мельпомены вы наша, – игриво закрутил Бориска.  

Злата-Зося начала медленно и печально читать сценарий праздничного спектакля. Уже на второй минуте совместного прослушивания со стороны было видно, что действующие лица только что сформированной труппы, мягко говоря, стали подрёмывать:видимо сказалось действие лекарственных средств, любезно принятых перед ужином.  

– Нет, «золотая рота», – Злата отложила листки, – сделаем так: завтра утром дочитаем сценарий, я каждому подготовлю и раздам текст, а вечером устроим первый прогон, согласны?  

– Отличное решение, лично мне надо готовиться к колоноскопии, я просто обязан быть рядом с моим любимым ватер-клозетом, – почти взмолился Славик- ликвидатор.  

– Согласен, – Семён поправил инвентарные брюки, – простата зовёт.  

– Я, как бывший коммунист, но из разочаровавшихся, всегда поддерживаю большинство, – гордо заявил Борис Михайлович, он медленно встал и по стеночке отправился в комнату отдыха.  

– Да и мне что-то не здоровится, видно многочисленные стенты в моём любящем сердце требуют продувки, чистки или, на худой конец, протирки. И не надо меня провожать, прощайте, господа, – с этими словами Зося отправилась к себе в комнату.