Затерявшиеся на материке. Удское

Александр Железногоров  

ГЛАВА 5  

В соавторстве с Наташей Ленской  

УДСКОЕ  

Село Удское располагалось на левом берегу реки и состояло из двух участков, разделенных крутыми черными обрывами, с редкими березниками, обступившими их со всех сторон.  

Люда и Костя с интересом разглядывали незнакомое место. В первую очередь их поразило огромное количество собак. Отлинявшие за лето, лохматые, с лысыми, будто изодранными боками, они бродили по улицам совершенно свободно, не обращая никакого внимания на прохожих.  

Изредка они оживлялись, быстро и злобно кусали друг друга, норовя вцепиться в морды или уши. Множество тяжелых дощатых лодок, присыпанных снегом, лежало на берегу, дожидаясь весны. Серые бревенчатые дома формировали то, что называется центральной улицей.  

– Школа, милиция, тюрьма и больница, – усмехнувшись перечислил Костя.  

– Нам надо попасть в участковую больницу, Ольга вчера договорилась с местным эскулапом, чтобы он взял нас под своё крыло и оказал посильную помощь.  

– Вон, смотри, слева избушка с красным крестом на белом фоне, это точно- объект здравоохранения!  

Главным и единственным врачом оказался очень приятный молодой человек, блондин невысокого роста с доброй улыбкой.  

– Геннадий Кочуров, врач, – протянул руку блондин, – мне Ольга звонила, и я вам уже приготовил культурную программу. У нас, знаете ли, каждый новый человек – большая радость, а для меня особенно, будет с кем поговорить. Я всех больных выписал, жить будете в больнице, с питанием тоже решим.  

– Спасибо огромное, – Людмила, перехватив инициативу продолжала, – мне надо встретиться с представителями местной администрации, а Константин по ходу вам расскажет какие у него дела-задачи.  

– Да вы не беспокойтесь, всё успеете. У нас куча времени, вон и погода портится, а это значит – можно засесть здесь надолго, да и летный час зимой короток, -Геннадий открыл дверь больницы.  

Резкий запах лизола, удушающим облаком накрыл представителей краевого центра.  

– Это что, вы фосгеном моете полы? – поморщившись спросил Костя.  

– Бесполезно говорить санитарке, она постоянно путает миллилитры и пол – литры, заливает этой гадостью всю гордость нашего поселка, в надежде, что все палочки Коха погибнут только от одного запаха.  

– Здесь есть туберкулёз?  

– Чего тут только нет. У эвенков сниженный иммунитет, да и на прививки не всех можно уговорить. Ко всему прочему здесь есть категория людей, ссыльных на поселение, в рамках статей 157 УК – Злостное уклонение от уплаты алиментов.  

Мало того, что они принялись решительно «улучшать» местную породу, но ещё и привезли с собой целый букет заболеваний. Вот и боремся, знаете ли! А вообще – то место тут уникальное с точки зрения и природы, и истории, и этнографии.  

– Вот-вот, с этого место поподробнее, пожалуйста, – оживился Костя.  

– Да с удовольствием! Я тут, от безделья, просмотрел некоторые материалы в поселковом совете и открыл для себя совершенно другой мир, весьма оригинальную культуру.  

Оказывается, эвенки селились всегда по принципу родовой принадлежности, разве что в последнее время в результате брачных связей началась постепенная миграция. В начале двадцатого века в бассейне реки Уды преобладали представители рода Бута и Бетюм, а село наше воспринималось как столица "Бута".  

Свою родовую принадлежность сегодня помнят лишь немногие, пожалуй, лишь родившиеся в 40-е – 50-е годы двадцатого века. Степень владения родным языком тоже не высока. Очень жаль! Интересный народ! Речь у них мягкая, журчащая, как ручеек. И внешне они отличаются скромностью и приветливостью.  

– Потрясающе! – Костя от переизбытка чувств стал заикаться, – это то, что мне надо! Гена, Вы — кладезь очень важных и нужных мне сведений. Мне просто необходимо изучить эти документы и ещё, я хочу познакомиться с настоящим шаманом. Но ни с таким, который скачет с бубном вокруг костра и орёт, как недорезанный поросёнок, а с серьезным, с философским подтекстом, и связанным с трансцендентальными мирами.  

– Эко, хватил! Уж не знаю, с какими там мирами они связаны, да только их вообще-то отыскать очень трудно. После соответствующих мероприятий и чисток, их остались единицы, хотя и очень стойкие. А вы знаете, что означает слово «шаман»?  

– Созвучно слову шарлатан!  

– Э нет! Слово "шаман" пришло из языка эвенков и означает "тот, кто знает". Мир шамана – это мир духов и, чтобы получить доступ к этой части мира, шаман входит в особое состояние сознания... Есть тут один человечек, страшно законспирирован, но у нас с ним тайный альянс.  

Только между нами, он при необходимости заходит ко мне за медикаментами, а я иногда пользуюсь его услугами, если у больных имеются разного рода функциональные расстройства, особенно психического характера.  

– Ну, располагайтесь, а у меня есть неотложные дела. Доктор споро оделся и ловко выскочил за порог, оставив после себя шлейф, влетевшего в открывшуюся дверь, морозного воздуха.  

Впервые за несколько дней Костя и Людмила остались наедине. Их окружали палаты с железными кроватями, аккуратно застеленными белыми простынями. Коридор, с известным только жителям одной шестой части суши алюминиевым бачком для питья, и кружкой, прикованной к нему цепью, как символ свободы и равенства между народами.  

– Ты представляешь, место на карте, где мы находимся? – Люда подошла к окну.  

– Девяносто километров от Охотского моря в глубине материка, – с готовностью ответил Костя.  

– А доктор оказался прав, погода действительно портится, – она отодвинула белую занавеску.  

Шёл снег. Мохнатые снежинки кружились в вихре сильных порывов ветра. За редким березняком тусклым красным пятном садилось солнце. На тысячу верст вокруг – ветер и снег. Над вековыми лесами, над величественными сопками, над редкими фигурками спешащих людей и, привыкших ко всему, собак.  

Костя подошел к Людмиле и обнял её за плечи. Она ждала этого момента и, развернувшись, потянулась к нему всем телом. Он, почувствовав её нежную покорность, ощутил сумасшедший прилив сил и энергии, но заставил себя сдержаться и, очень бережно прижав её к себе, начал целовать её глаза, волосы, шею. Она отвечала, покрывая поцелуями его лицо, и всё настойчивее искала его губы.  

Это внезапное буйство чувств резко прервал не кстати вернувшийся Геннадий. Смутившись, он хотел было дать задний ход, но Людмила элегантно поправила волосы и жестом остановила его.  

– Доктор Гена! Вы уж извините нас...  

– Дело-то житейское, – процитировал фразу из известного мультфильма эскулап и продолжал:  

– Пока вы тут... Ну, в общем, вот ваше расписание : у Кости встреча с представителем «древней профессии» завтра вечером, а, Вас, Люда, председатель поселкового совета будет ждать ровно в десять утра.  

– Вот спасибо, Док! То, что надо!  

– А сегодня я предлагаю следующую культурную программу: во-первых, баня, а во-вторых, таежный ужин при свечах. Я принес свежатину сохатого и ещё теплую печень его же, несчастного. Гарантирую пир духа и плоти!  

– Баня – это хорошо, мельком осмотрев себя в зеркале, – высказала мысли вслух Людмила.  

– Да просто замечательно! – с воодушевлением подхватил Костик.  

– Тогда, вперёд!  

Они вышли через кухню во внутренний дворик больницы. От двери были видны две, хорошо протоптанных в снегу, тропинки, одна к дощатому туалету, густо закрашенному известкой, а другая – к хозяйским постройкам. Из трубы на крыше одной из них густо поднимался белый чистый дымок.  

– А вот и банька! – доктор по-хозяйски открыл дверь. В маленьком предбаннике пахло мятой и березовыми вениками.  

– Банька класс! Вода из растопленного снега в котле, веники, полотенца и простыни, всё как в Сандунах. Если захотите парку поддать, плесните на камни, только осторожно, по чуть-чуть, чтобы не ошпариться.  

– Замечательно! Мальчики, чур, я первая, – Людмила стала по-хозяйски располагаться на струганной лавке.  

– Может тебе спинку потереть? Я с удовольствием! – выпалил Костя.  

–А Вы, интеллигент-этнограф, за бестактность, получите наряд вне очереди на кухню, в помощь Геннадию, – отозвалась Люда и закрыла дверь бани.  

– Вот ещё! Я отлично справлюсь сам. А вы там парьтесь себе на здоровье!  

Гена действительно оказался не только прекрасным хозяином, но и отменным кулинаром. Когда напарившиеся и разомлевшие гости, наконец, покинули баню, их уже ждал, накрытый чистой льняной скатертью и, ломившийся от местных экзотических явств, стол. Приготовленная доктором в большом глиняном горшке сохатина с картошкой, прямо-таки таяла во рту.  

– Рекомендую грузди в сметанном соусе и солёный дикий лук, ни в одном ресторане такого не попробуете.  

– А вот это – совершенно поразительный напиток – настойка "золотого " корня, – Гена вытащил из шкафчика бутылку с жидкостью, по виду напоминавшую коньяк десятилетней выдержки.  

– Ну, всё, я уже захлебываюсь слюной, – Костя начал нетерпеливо наполнять тарелку хозяйскими вкусностями, нахваливая доктора.  

– Действительно, Вы, Гена, такой молодец, такой искусник, – поддержала его Люда.  

– Хватит вам, давайте лучше выпьем за встречу, – Гена был немного смущён, но очень доволен похвалой.  

– Давайте выпьем, – с удовольствием повторил он, привстал, подчеркнув торжественность момента, и поочерёдно чокнулся с гостями!  

– Здесь, на материке, вдали от цивилизации, от начальства, чудесно пьётся.  

Первая рюмка пролетела «соколом». Все смачно закусили огромными, словно лапти, хрустящими груздями. Золотистая жидкость будоражила и веселила. Компания раскрепостилась, отношения стали проще и свободнее.  

Уже отведали отменно приготовленной печёнки, картошки с сохатиной, выпили на «брудершафт», вдоволь насмеялись над анекдотами и медицинскими байками и незаметно перешли к философским темам.  

Мужчины горячились, спорили, обсуждая политическую ситуацию в стране, а Людмила, подперев подбородок кулачком, смотрела на них сытыми, умильными глазами.  

Паузы в разговорах становились всё продолжительнее и, наконец, Костя по-дружески препроводил захмелевшего Гену в комнату, где главный врач тут же захрапел, выпуская воздух, порциями, через тонкие губы.  

Явиться утром в чистый север сада,  

В глубокий день зимы и снегопада,  

Когда душа свободна и проста,  

Снегов успокоителен избыток  

И пресной льдинки маленький напиток  

Так развлекает и смешит уста.  

Белла Ахмадулина  

Косте ещё никогда не приходилось бывать зимой в деревне, он был глубоко городским человеком. Не представлял себя в деревенском доме в раннее зимнее утро, когда пока ещё не все проснулись, но уже затоплена печь, и в ней потрескивают горящие поленья. Из окон открывался вид на заснеженные поля, дальний лес. В комнате тепло и уютно, за окном же трескучий мороз. Над горизонтом полоска золотистой зари, а выше — чистое голубое небо.  

– Милорд! Вы уже проснулись? – Люда присела на кровать и нежно прошлась рукой по его шевелюре.  

– Вчера мы были ещё не знакомы, а сегодня связанны тайными узами этой ночи, – процитировал Костя.  

– Вставай, пошляк! Какие тайные узы, вы с Геной захрапели, едва отвалившись от стола. Живо поднимайся! Завтрак уже готов, нас ждут великие дела.  

Перекусив сладким чаем с оладьями, испеченными тут же на печке, они отправились в кабинет главного врача.  

– Так, – Геннадий был предельно серьёзным, – план такой: – Люда, тебя ждет председатель местной власти по поводу твоей лекции, а часов в двенадцать все мы приглашены на аудиенцию к местному целителю, я специально не произношу слово «шаман», так как в реестре поселковой администрации такого просто нет.  

– Вот и чудненько, Людочку проводим к начальству, а сами погуляем по поселку, внедримся, так сказать, в окружающую среду.  

Прохлада раннего зимнего утра на севере, что может быть светлее и чище! Вдыхая бодрящий морозный воздух с нежным запахом дымка от многочисленных печурок, они двинулись в направление местного органа власти.  

– Вот смотрите, вся территория поделена на два участка: верхний и нижний, – Гена чувствовал себя экскурсоводом и с удовольствием знакомил гостей с жизнью посёлка: сообщение только пешеходное, пассажирского транспорта нет.  

Добраться до районного центра — пос. Чумикан также не просто – самолеты летают только при хорошей погоде, а это здесь большая редкость. Бывает, до месяца ждём погоды. Летом из-за пожаров не летали, из-за многочисленных задымлений не было видимости на трассе.  

Кстати, летом до райцентра можно добраться по реке, на моторке. Если договоришься и хорошо заплатишь, сплавят до Чумикана за три с половиной часа. Вон там, за лесом, река Уда – кормилица и основная транспортная артерия.  

Ширина ее доходит до трёхсот – четырёхсот метров. Летом такая красота, дух захватывает! Настоящий рай! Вот если бы ещё не мошка и комары... Кстати, вы знаете, как эвенки борются с комарами и прочими кровососущими?  

– Нет! – первой отреагировала Людмила, поскольку страшно не любила «общение» с разного вида насекомыми.  

– Элементарно! Выпиваешь сразу анти комариную дозу водки... Ждешь. Два варианта: либо комары сдохнут от одного её духа, либо ты уже не в состоянии чувствовать предательские укусы, – со смехом выдал местный «секрет» доктор.  

– Вот и пришли. Людмила, тебе вон в тот дом с флагом, это и есть поселковый совет.  

– Не скучно тебе здесь, Док? – как можно мягче и дружелюбнее спросил Костя, когда Люда уже исчезла в дверях.  

– Жизненные обстоятельства заставили, уважаемый Константин.  

– Шерше ля фам? – Костя лукаво посмотрел на главврача.  

– Шерше не шерше, всё равно ля фам, – угрюмо пошутил доктор. – Оно самое. Сердце у меня мягкое и чувствительное, вот и вляпываюсь сразу по самое не балуй! Хотя, если бы не моё пристрастие, присущее каждому русскому мужику, может быть и вырулил бы на широкую дорогу.  

– Но не дано! А ведь все так хорошо начиналось. Первая моя жена была дочкой профессора Филькинштейна, может, слышал? Как раз во время всесоюзной премьеры киноэпопеи "Освобождение" по телевизору, она, с моей помощью, теряла невинность.  

В тот самый момент, когда персонаж артиста Олялина кричал : "Снаряд, еще снаряд", да и мы заряжали не слабо, в спальню в сопровождение жены зашёл сам профессор...  

– Ну и что? – предвкушая пикантные подробности, поднял брови Костя.  

– Что-что! Женился! – печально отреагировал Гена.  

– Прожили мы два года и я просто осатанел от этого семейства: постоянные «нужные люди», натянутые улыбки, «выпендрёж» друг перед другом нарядами, золотыми побрякушками, хрусталём, полными собраниями сочинений классиков и модных авторов.  

Не поверишь, тёща специально подбирала книги по цвету корешков, чтобы гармонировали со стенкой из румынского гарнитура и коврами на полу и стене. Жена сидела дома, не работала, не училась, зато постоянно торчала или у подружек, или в парикмахерской, или разъезжала вместе с мамашей на папашиной служебной «Волге» по комиссионкам.  

Ни о какой духовной близости и речи не могло быть – чуть что, сразу бежала к родителям, жаловаться. Да и физическая близость вскоре стала настоящей «голгофой». Детей она не хотела, но зато постоянно упрекала меня в том, что моей зарплаты врача явно не достаточно, чтобы обеспечить её потребности.  

–Да...,- сочувственно протянул Костя, а доктор, между тем продолжал:-  

-Терпел я, терпел, да, как водится, запил. Самому противно вспоминать. Очухался, пошёл в крайздрав и попросил направление на север, но дали в Комсомольск- на Амуре, врачом в поселок Нижняя Тамбовка.  

– А дальше? Что дальше-то было?  

– Хорошее было время. Валентина, так звали мою вторую жену, работала в местной библиотеке. Тихая, скромная женщина, после окончания ***.  

– Не понял, это что за учебное заведение такое? – удивленно спросил Костя.  

– Хабаровское училище искусств, неужели не знаешь?  

Они оба рассмеялись и, продолжая взаимно интересный разговор, медленно направились к больнице.  

– Однажды, – продолжал Гена, – я принял немного на грудь для смелости и пришел к ней в гости, да так и остался. Тонкой души человек, по вечерам играла на мандолине, а готовила... настоящий подарок для неженатого мужчины.  

– Ну и...  

– Что ну? Прокололся по-глупому! Это случилось на день рыбака, ты в курсе, что это за праздник на нижнем Амуре?  

– Примерно представляю.  

– О! Это целое событие! Подготовка к нему начинается за два-три месяца, сценарий праздника утверждается на совместном заседании партийного бюро и поселкового совета. За несколько дней до вожделенной даты в Комсомольск – на Амуре снаряжается баркас.  

Задача – привезти целый ворох, необходимых для этого мероприятия, предметов, список которых, действительно, внушительный. Но главное, первостепенное место, занимает – водка! Её привозят ящиками, а распределяют по спискам. Дело государственной важности!  

– Серьёзно…, – подержал разговор Костя.  

– И, что меня дернуло пойти на этот шабаш, ума не приложу! Как там и что было, убей, не помню! Короче, утром просыпаюсь в постели пышногрудой крашенной блондинки, зам. секретаря парторганизации...  

– Я не стал дожидаться реакции партийно-советских органов, возмущённых мнений широкой общественности, а главное – не мог я посмотреть в глаза Валентине. Уехал тихо. Вот так я оказался здесь, на материке.  

– Да у тебя не жизнь, целая сага, – открывая дверь больницы, осторожно заметил Костя.  

– Ладно, проехали! Хватит обо мне, уже не актуально. Я вот, что хочу тебе рассказать прежде, чем мы пойдем к шаману. Зовут его Прокопий, по фамилии Гаврилов. Он из старинного рода Тавиней- Шамагир, потомок знаменитого Андрея Шарага, репрессированного за шаманство в 1939 году. Человек он серьёзный: сам научился грамоте, занимался самообразованием, экстерном сдал все экзамены и получил аттестат. После войны поехал и поступил в Институт народов севера в Ленинграде, потом учительствовал. Когда к нему вернулась способность общаться с духами он не помнит, но зато хорошо помнит оперуполномоченного из райцентра, который пригрозил ему тюрьмой, «если он, играя на руку мировому империализму, не прекратит посредничество между мирами людей и духов».  

– Да! Вот это личность, предвкушая интересную встречу, с воодушевлением подхватил Костя  

– Так я к чему это говорю, будь с ним максимально корректен, он очень насторожен и раним, а глупое любопытство и фальшь чувствует мгновенно.  

– Будь спокоен, я постараюсь, ведь это я очень заинтересован в этой встрече, – Костя поднёс указательный палец к губам.  

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ