Чёрное сияние. Монтрадекстер Катт. Глава 5

Чёрное сияние. Монтрадекстер Катт. Глава 5  

Я бежал со всей скоростью, на какую только был способен. За временем не следил – не до того было. Лишь мимоходом я отметил, что воздух в тоннеле движется, да ещё впереди замаячил тёмный, забранный решёткой прямоугольный выход на побережье.  

Решётка уже не была для меня препятствием – я просто выжег прутья с помощью "Новой звезды" и выскочил на заваленный булыжниками и валунами берег. Я не мог поручиться за то, что тоннель не плюнет мне вслед огнём, а потому поспешил свернуть в сторону – туда, где, как мне было известно, находились насосные станции опреснителя, снабжающего Ньюмен питьевой водой.  

Я уже был в сотне метров от входа, когда мои худшие опасения воплотились в реальность. Ударная волна не только вышвырнула наружу клубы огня, но и полностью разрушила порт тоннеля. Интересно – что там могло взорваться? Ядерный боеприпас? Или какое-нибудь фирменное изделие, завезённое в Саркорп разумными жабами из рода Шрай-Фенг?  

А как, интересно, обстоят дела в Ньюмене? Я остановился и на какое-то время так сильно зажмурился, что заболели глаза. Не очень-то приятно было осознавать, что учинённый мною взрыв мог выжечь пару городских кварталов. Хотя кто знает – может, в канун фейерверка мирных обывателей успели эвакуировать?  

Я получше осмотрел берег и ежесекундно спотыкаясь на валунах, побрёл к насосным станциям. Судя по блеску сигнальных огней, сооружение исправно функционировало. Я попытался рассмотреть охранников на вышках и галереях, никого не увидел, и вдруг...  

– Эй! – раздался голос из-за валунов, почти у самой воды.  

– Кто там? – я схватился за плазмомёт. За последние дни я ощутил в себе стойкую антипатию к любым голосам, источник которых не виден.  

– Это я, Рук... – обладатель голоса явил себя, и я увидел своего старого знакомого, встреченного ещё за городской чертой. Его присутствие здесь не очень-то и удивило меня – не иначе его послали оценить обстановку возле чёрного входа в Саркорп.  

– Ты что там делаешь? – спросил я, – и что сейчас творится в городе? Я, часом, не спалил его?  

– Не видел, – Рук взобрался на скальный уступ, и его вид меня несколько поразил. Я не ожидал, что этот парень умеет обращаться с водолазным костюмом и прочим снаряжением, необходимым для работы в подводной среде. – Но здесь хорошо рвануло. Такого салюта не было даже на дне Воссоединения. А в городе... Бо говорил, что все пожарники носятся вокруг центрального корпуса, – Джо невесело усмехнулся, – но не думаю, что у них что-то выйдет.  

– Ты знал, что они там в Корпорации балуются людоедством? – спросил я.  

– Мы все это знаем. У Катта половина людей – оттуда. Не у всех выдерживали нервы после того, что там творилось...  

– Ясно. Так что мы будем делать теперь, когда Саркорпа нет?  

– Нам туда, – Рук указал на шлюз насосной станции и снова полез вниз, к воде. Я спустился следом и увидел моторную лодку. Это транспортное средство было, как я мог оценить, очень старым, и мой провожатый пояснил, что она принадлежит работникам станции.  

– А зачем тебе водолазный костюм? – поинтересовался я.  

– Мы тут с ребятами кое-чем занимаемся... видишь ли, эти насосы – стратегический объект, и если Некром попытается их захватить – сам понимаешь, что будет. Вот Катт и распорядился понатыкать под водой мин и прочих пакостей. Сам я ещё только учусь. Вроде бы получается...  

Рук завёл мотор, сел за штурвал, и через полчаса мы подплыли к небольшому бетонному пирсу во внутреннем доке. Несмотря на глубокую ночь, док был хорошо освещён. Нас встретили двое человек в камуфлированном одеянии повстанцев. Они, как я заметил, хорошо знали Рука; мне же не задали ни одного праздного вопроса – должно быть, их хорошо проинструктировали на мой счёт, потому что один из них коротко изрёк:  

– Ты взял то, о чём тебя просили?  

– Да, – ответил я после секундной заминки, – и диски, и накопители, и дневник... кому отдать?  

– Начальству, – ответил повстанец, – Катт наверху. Пошли.  

Мы прошли к лифту, втиснулись в кабину и поехали на самый верх. Наш путь окончился на просторной, тщательно огороженной посадочной площадке для аэрокаров – в том числе и грузовых, с наибольшими габаритами. Того, кто именовался Монтрадекстером Каттом, я узнал сразу – ибо другого такого субъекта, как говорится, днём с фонарём не сыскать, как ни старайся.  

Он, как и все люди, передвигался на двух ногах – или лапах, это уж кому как понравится, его руки (или лапы) вполне свободно обращались с оружием и более мелкими предметами, и он на самом деле не был человеком в полном биологическом смысле. Он был очень массивным и тяжёлым, его голова почти не отличалась от тигриной, и вдобавок у него имелся полосатый хвост. Одет он был в нечто, напоминающее гибрид шинели с парадным мундиром, на его поясе крепились средства связи, оружие и какие-то вовсе незнакомые устройства. Иными словами, я видел перед собой настоящую помесь человека и тигра, со всеми причитающимися отличительными признаками вроде густого меха, кошачьих глаз и даже усов, причём по интеллекту создание явно не уступало своим двуногим прародителям.  

– Я рад, что ты нашёл в себе силы уцелеть, – рычащим басом заговорил лидер повстанцев, – мне жаль, что тебе пришлось выносить всё это, но...  

Как бы ни был я благодарен этому существу за вторую жизнь – а такое чувство я всё-таки испытывал – всё равно мне до жути хотелось выругаться.  

– А уж я в каком восторге – вы даже не представляете, – хмыкнул я, всё-таки не решившись употреблять крепких выражений, – если смотреть с вашей стороны, то вы всего лишь поковырялись в свежем трупе. Откуда вам было знать, какой кошмар меня ожидает...  

– Да уж... предвидеть это было нельзя. Такое можно только пережить. Но тебе просто неслыханно повезло. Ты уже знаешь – чем окончился первый опыт по имплантации мембраны?  

– Читал, – кивнул я, – только так и не смог понять – Первый Директор сошёл с ума после опыта, или всегда был таким?  

– Он был предрасположен к этому, – ответил Катт, – он был пуст, как бутылка. Голая безжалостная целесообразность – и ничего личного. Иногда это оборачивалось в светлую сторону, иногда – в тёмную. По вероисповеданию он был масоном – сторонником теории о зарождении жизни из камня, оплодотворённого Вечным Огнём. Но... – Катт махнул когтистой лапой в сторону диспетчерской будки, – полагаю, нам будет неудобно вести разговор стоя и на сквозняке?  

***  

Мы сели за стол. Катт одним глотком ополовинил бутыль виски и закусил выпитое куском сырого мяса, которого с избытком хватило бы и на обед, и на ужин – понятное дело, для простого человека. Мне же от выпивки досталась лишь крохотная рюмочка – ровно столько, чтобы вновь ощутить интерес к жизни вкупе со способностью вести светскую беседу.  

– У вас какой-то иной метаболизм, – заметил я, – потому вы и пьёте столько... на боевом посту?  

– Можно и так сказать. То, что свалит обычного человека – для меня почти ничто.  

– Дико извиняюсь... – я несколько сконфузился, – а каково это – быть наполовину человеком и наполовину – гигантским котом?  

– Это удобно, – Катт гулко рассмеялся, – я почти не чувствую холода, могу очень быстро двигаться. У меня иной режим сна и бодрствования, я лучше вижу в темноте, лучше слышу, и в придачу – намного сильнее... есть, правда, трудности с продолжением рода. Детей у меня не будет, да оно, пожалуй, и к лучшему...  

– Как давно вы пришли к выводу, что наш мир – полное дерьмо?  

– Очень давно – ещё когда жил в интернате. Только моя сила и когти предохраняли меня от травли со стороны прочих двуногих... да ещё то, что я поражал педагогов желанием прилежно учиться, в то время как мои сверстники предпочитали развлекаться.  

– Вы определённо преуспели.  

– Многие знания – многие скорби... – хмыкнул Катт, – я не раз спрашивал себя – почему все эти годы мне не сиделось спокойно на своём месте... но нет. Меня посетила фантазия – попытаться спасти человечество.  

– У вас как будто получается...  

– Не то, чего хотелось бы, – фыркнул Катт, – сердце велит мне защищать тех, кто пострадал от вседозволенности Саркорпа, но корень наших проблем отнюдь не в корпорациях и их управителях. И даже не в пришельцах. Он здесь... и здесь... – он ткнул когтистым пальцем себе в лоб и в грудь.  

Он извлёк из стола ящичек с сигарами и гигантский мундштук – он был ему нужен для большей сохранности усов во время прикуривания. Какое-то время мы поглощали табачное зелье, затем Катт прокашлялся и продолжил:  

– За шестнадцать лет своих тайных изысканий я понял одну вещь – человек бессовестен, ленив и глуп. Это ещё называется грехопадением. Человек с упоением ломает свою планету, мечтая добраться до иных миров, где, как он надеется, всё будет хорошо... а для чего это всё нужно? Для того, чтобы магазины были полны. Та модель американской демократии – это слово я беру в кавычки – которую я ещё помню во всех подробностях, ориентировалась исключительно на ту часть электората, что имела навязчивую тягу покупать. Покупка ради покупки. Жизнь во имя покупок. И всё. Дальше покупок – ничего. Сплошной мрак...  

– Не застал те времена, но кажется, что не очень-то многое с тех пор поменялось, – сказал я.  

– Ничего не поменялось. Даже стало ещё хуже. Я нашёл в архивах запись о залегании грунтовых вод по штату Калифорния... так вот, уже в самом начале века её приходилось качать с глубины в семьдесят метров. Сейчас воды под Сьерра-Невадой и вовсе нет... зато Ньюмен в день потребляет столько опреснённой воды, сколько её в начале века потребляла вся Калифорния. Такие вот дела...  

– И что же – ничего нельзя изменить?  

– Можно. Можно выстроить ещё три термоядерных ректора, поставить насосы, протянуть трубы – и наполнить водой недра в Калифорнии, Неваде, Аризоне и Соноре, дать рекам и озёрам новую жизнь, превратить континент в цветущий сад, но... наше поколение этого вряд ли увидит. Да и другие – тоже. Ты слыхал, что вся жизнь на этой земле, начиная от Аляски и заканчивая Панамским каналом, сосредоточена преимущественно в тех городах, население которых перевалило за отметку в тридцать миллионов? А провинция пуста и высушена... Всемирному правительству было выгодно повсеместно держать людей в городах – чтобы сделать их всецело зависимыми и возможно более беспомощными. И так по всей Земле. Что у латинас, что у китайцев, что у русских... иной раз раздаются голоса новоиспечённых реформаторов-виталистов – мол-де, пора возвращаться на фермы, только всё это чушь. Кого туда возвращать? Плох нынче человек – не любит в земле ковыряться. Зато охотно разворачивает обёртки... не задумываясь – что будет, если завтра накроются все магазины с яркими обёртками.  

Катт надолго замолк и повернулся к окну. Я допил остатки виски, откинулся на спинку кресла и тоже устремил взор на притихшее море и пляшущую лунную дорожку. Моему экзотическому собеседнику, как я понял, давно хотелось высказать всё наболевшее. И он знал, что говорил. И не только говорил – но ещё и делал, причём активно и с ощутимыми результатами.  

– Что-то я много брюзжу, – Катт оторвался от задумчивого созерцания, – не иначе возраст даёт знать... у тебя ещё есть вопросы по моим изысканиям?  

– У меня их два, – ответил я, – первый вопрос – что делать, и второй – кого за всё это следует размазать по стенке. Что хотят эти... Шрай-Фенги? Извести землян под корень?  

– Сложный вопрос... – Катт прикрыл глаза, – мне ни разу не доводилось разговаривать с ними начистоту. Я изучал лишь последствия их опытов... но, видишь ли, их на Земле немного. Я не знаю наверняка – сообщались ли они с родной планетой. Я даже приблизительно не могу представить – какое место занимает... или занимала их община в своей родной иерархии. По моим ощущениям, они могли быть священнослужителями, или кем-то близким к этому определению.  

– Почему нет? – сказал я, – вы говорили, что они не были разборчивы при контактах. Они старались облагодетельствовать паству... чем-то её одарить?  

– И они преуспели в одаривании. Бункер, в котором прячется Некром, находится как раз под комплексом зданий, принадлежащих Семьянинам... слышал о таких? Последователях Чарлза Мэнсона? Это сектанты – самые опасный сброд фанатиков на Западном побережье. Мне известно, что все они прошли через воздействие Чёрного Сияния, после чего стали самыми верными бойцами Некрома. Из них же набран и Легион Судьбы – элита Саркорпа и личная гвардия Некрома. И община Шрай-Фенг базируется там же...  

– Что нам мешает напасть на них и всё там сжечь?  

– Как нападать? – хмыкнул Катт, – высадить десант из полицейских аэрокаров? Уже пытались, и не раз. По воздуху туда не пробиться – а у нас и так не слишком много людей...  

– Что вам ещё известно о Чёрном Сиянии?  

– Кое-что известно. Насколько я помню, в тебя стреляли из плазмомёта, но ты уцелел... этому случаю есть одно объяснение. Чтобы ты лучше представлял суть явления, я выскажу свои соображения. Чёрное Сияние тебя излечило – это доказанный факт, и самое главное – ты остался самим собой. У чужаков есть два специфических термина для объяснения свойств Чёрного Сияния – Маратахман(1) и Дамарахан(2). Маратахман в вольном переводе – это сродни словам "исцеление", "здоровье", "защита", "счастливая случайность" – в зависимости от грамматических тонкостей. А Дамарахан – "болезнь", "смерть", "разрушение" – опять же всё зависит от грамматики. Я слышал, как чужаки обращались друг к другу, используя эти слова и ставя перед ними некое слово – "мхех". Они говорили, что мхех – это священное звание, но мы можем использовать его вольный перевод – мастер...  

– То есть... – я нахмурился, и это движение позволило мне ощутить наличие во лбу кристалла Чёрного Сияния, о котором я на какое-то время забыл, – воздействие Чёрного Сияния на человека зависит от самого человека? И если я не превратился в монстра, то что это может значить? Меня что, небеса избрали?  

– Как знать... – пожал плечами Катт, – не всё, что выглядит посланием небес, является таковым на самом деле. По моему мнению, человек в тебе оказался сильнее, нежели злобный и неразумный скот. Я даже допускаю мысль, что ты призван похоронить Чёрное Сияние вместе с собой и Некромом, чтобы никто другой не повторил эксперименты по его инкорпорированию другим разумным существам.  

– Значит, те гулли, которых я видел в трущобах – это жертвы первых контактов с Чёрным Сиянием?  

– Это так, – подтвердил Катт, – их набирали среди умалишённых и опасных преступников. Сияние превратило их во что-то близкое к животным... между прочим, опыты проводились не только на людях, но и на некоторых животных. Иной раз образцы превращались в таких жутких созданий, что их убивали сразу же по окончании опытов. Более того – некоторые виды обрели способность атаковать жертву разными проявлениями силы Дамарахан...  

– Электропетля гулли? – уточнил я.  

– Она самая. Вообще о жертвах Чёрного Сияния можно написать многотомный сборник-определитель. Они рассеяны по всему миру – кто-то в активном состоянии, кто-то – в спячке, некоторые из них надёжно спрятаны, другие – на свободе... у меня есть данные о побеге целой колонии лабораторных мунгов, обработанных Сиянием – они спрятались где-то в горах, причём некоторые из них обрели силу "Лунный свет"(3), схожую с действием кристалла "Призматоид", вот только в чём их отличие – судить не берусь. Это сможешь узнать только ты – если сумеешь уцелеть...  

– Вы намекаете на способ получения мною электропетли? – я нервно усмехнулся. Этот способ мне очень не понравился. Тогда, в трущобах, мне и впрямь неслыханно повезло оттого, что электропетля не наделась на меня целиком.  

– Да. Проявление силы Дамарахан передаётся при непосредственном контакте.  

– А для чего нужен Модулятор Чёрного Спектра?  

– Он используется для контроля потоков двух сил Чёрного Сияния... ты ведь знаешь, что всякое действие равно противодействию? Ты сможешь быстрее восстанавливать своё здоровье и нейтрализовывать направленное против тебя агрессивное воздействие силы Дамарахан. Не уверен, что могу сказать – какой ущерб будет нанесён твоему противнику после применения Модулятора, но что он будет фатальным – не сомневаюсь... и опять же – только ты сможешь это увидеть и понять. В моих руках Модулятор бесполезен...  

Я ненадолго задумался и спросил:  

– Значит, вы хотите, чтобы я отправился на поиски Некрома?  

– Да.  

– И я должен идти один, потому что...  

– Всё правильно, – кивнул Катт, – он никого к себе не подпустит ближе, чем на сотню миль, и не будет ни с кем вести переговоры. А ты можешь сделать то, чего армии не под силу. Ты проберёшься в его бункер... ты его очень сильно заинтересовал. Кроме этого, у тебя будет и другое задание...  

– Какое?  

– Расчистить для моих людей проделанные в горах коммуникации. Это поможет тебе пополнить боезапас, а для меня это будет хорошо тем, что мои люди смогут без лишних потерь подобраться поближе к бункеру – и если твоя задача провалится, то мы просто устроим глубинную термоядерную бомбардировку всей Сьерра-Невады.  

– А это поможет?  

– Во всяком случае, не помешает... – усмехнулся Катт.  

Я лишь вздохнул – про себя, конечно. Получалось совсем как в сказке – пойти неизвестно куда и неизвестно что принести. Катт отлично знал, что отказаться я не могу – ибо дело зашло слишком далеко, к тому же я стал довольно известной фигурой, какой бы смысл ни вкладывался в это слово. Я вызывал интерес у многих важных персон, многим перешёл дорогу... да ещё и разнёс на угольки и головёшки головной офис Саркорпа. После этого я мог сделать только одно – идти вперёд, пока не разобью лоб о какую-нибудь неподатливую стенку... или пока не одержу победу.  

– Если я каким-то чудом выживу, – сказал я, – то, надеюсь, для меня найдётся вакансия охранника в супермаркете?  

– Если мы победим – работы будет непочатый край, – Катт поднялся из-за стола, – стало быть, ты согласен?  

– А то... – я пожал протянутую лапу.  

***  

Разглядывая городские улицы из окна аэрокара, я невольно припомнил слова Катта – о том, как уязвим и беспомощен нынешний человек, в особенности если он ещё и горожанин. Весь Ньюмен с его сорока миллионами жителей можно было держать в страхе с помощью нескольких сотен аэрокаров с тяжёлым вооружением. Положим, сейчас подобный транспорт вновь перешёл под контроль прежней мета-полиции – но что будет, если Некром исхитрится раздобыть сверхзвуковые истребители и реактивную артиллерию? Бежать из города можно будет только вплавь, ибо по суше он окружён сплошным кольцом тщательно изолированных трущоб, а взорвать и завалить транспортные тоннели не составит никакого труда...  

– Между прочим, – сказал Катт, не отрываясь от пульта управления, – Некром уже попробовал прорваться к головному офису Саркорпа с помощью спроектированного там же барахла, по какому-то недоразумению называемого танками.  

– И что вышло из этой затеи?  

– Когда мои парни подожгли нефть, затея сдулась, – хмыкнул Катт, – подушка антиграва, или ходовая часть танка, не была рассчитана на пребывание в море огня.  

– А как на эти шалости смотрят в других частях света?  

– По разному. Кто-то рвётся воевать с сепаратистами, кто-то не менее упорно вставляет этим воякам палки в колёса. Больше всего меня радует то, что происходит в восточной Евразии. Сибирь, Урал, Поволжье объединились, провозгласили республику и отбили у Некрома несколько областей в Тянь-Шане и Куньлуне. О независимости объявил так же и Тибет с Кашмиром и Пенджабом. Если они там все договорятся о координации и взаимопомощи, то, скорее всего, уцелеют. А если ты подумал о нападении с моря, то... – Катт довольно усмехнулся, – не думаю, что в Японии или на Филиппинах найдётся хоть кто-нибудь, кто знает – что такое управляемая ракета с доплеровской головкой наведения. А вот я и мои ребята кое-что по этой части смыслим...  

– Недаром вы большой босс, – заметил я, – я вот и вовсе ничего не знал о древнем оружии.  

Катт проводил облёт подконтрольной городской территории. Ему хотелось увидеть лично – как будут выглядеть театры военных действий, на которых его людям предстояло отражать атаки Некрома. Затем мы вылетели к предместьям. Мне пришлось выслушать рассказ о том, что представляют собой противопехотные и противотанковые мины, что такое кумулятивная струя, термитный заряд – и ещё тысячу и одну премудрость в том же роде, а потом мы двинулись на север, в сторону маячившей на горизонте горной гряды.  

– Ты слышал о Грязной войне? – спросил Катт и продолжил, – так вот... в горах прячется множество опасных существ, представляющих собой жертвы этой войны... точнее, война – это лишь ярлык. Те, с кем тебе предстоит столкнуться, они, как уже говорил – контактировали с Чёрным Сиянием и полностью выродились – либо превратились в невообразимых монстров. Поэтому в горы никого из посторонних не пускают. Сейчас наш полёт никем не отслеживается, и я высажу тебя прямо возле старой выработки.  

На востоке уже занялся рассвет. Мы летели над самым дном широкого ущелья, по которому бежал слабый ручеёк. Кое-где я заметил сплошные сетчатые заборы, ряды подключенной в сети колючей проволоки, и указатели, предупреждающие о наличии минных полей.  

Катт передал мне примерный план подземных коммуникаций – именно такой, каким он был в те годы, когда горы активно осваивались, повторил напоследок все те наставления, которые считал наиболее важными, и начал снижаться. Мы сели подле развалин посёлка-времянки, принадлежащего уж не знаю кому – то ли шахтёрам, то ли лесорубам... Здесь же я впервые увидел несколько брошенных, но когда-то жилых вагончиков-трейлеров – тех самых, в которых когда-то проживала чуть ли не четверть населения Америки.  

– Ну вот мы и на месте, – Катт подвёл машину к заросшему кустами старому шоссе, – ты уж постарайся, Джаред...  

– Обязательно, – кивнул я и спрыгнул на обочину.  

Чудной тип этот Катт, подумал я, глядя на удаляющиеся в направлении города габаритные огни аэрокара. Чудной – но далеко не идиот. Во всяком случае, пока он являл собой надёжного партнёра.  

Я прошёл в западную часть посёлка. Он был скучен и уныл, как и все руины, что стали достоянием мародёров и любопытных подростков. В трейлерах я не нашёл ничего для себя интересного – ни старой, антикварного вида газетки, ни столь же старого телефонного справочника, зато старой паутины в углах и дохлых мух на окнах было немерено. Даже кирпичные строения не могли указать на своё прежнее предназначение.  

Нужный мне скальный обрыв скрывался за рощицей чахлых сосен и таких же чахлых кустиков. На этом обрыве находился вход в прорубленный вглубь горы тоннель, который, завиваясь спиралью, уходил куда-то вниз... Там-то, в самом конце, я и увидел круглую стальную дверь с большим чёрно-жёлтым знаком по центру – "Опасно, радиация".  

Я вынул ключ, вставил его в паз и повернул рубильник справа от себя. Дверь с лязгом поползла вверх...  

Примечания  

1 – в оригинале – Mara-Tach-Mang  

2 – в оригинале – Daum-Mara-Gaan  

3 – в оригинале – Lunalight