Фактор души

|Все события вымышлены и не реальны. Любое совпадение с реальными людьми является случайным. |  

– Так ты все же решился? Тебе не стоит это делать в одиночку, просто положись на меня. – она прижалась сзади, тонкие руки проскользили по моему телу. Её тепло не ощущалось, даже чувства исчезли.  

– Думаешь, я способен так просто позволить тебе управлять мной?  

– А почему бы и нет? Без меня ты погибнешь.  

Хоть она и находилась позади меня, я чувствовал, её мрачную улыбку в этом пустынном месте, где никогда никого не будет кроме нас.  

– Я решил, что сделаю все сам. Но даже так, – встав, она отникла от меня. С таким наивным взглядом она с нетерпением ждала, как только я скажу это. – Помоги мне, но не более того.  

Потянувшись к ней, ее глаза заблестели. Посреди черных тканей, свисающих, подобно бесконечному коридору, она излучала свет. Бледная кожа порозовела, и она взялась за мою руку. Янтарные волосы нежно покачнулись, как только она наклонила голову. Исказившись от удовольствия, ответила:  

– Будь уверен, ты сможешь достигнуть того, чего хочешь. Это и есть подлинная справедливость и никто не содрогнет её. – ее взгляд на мгновение стал серьезней. – Я не позволю.  

Меня поразило то, что она совсем не шутит. Эмбер серьезна, как никогда. От слова «справедливость» она будто обрадовалась ещё сильнее, чем от других, посещавших её мыслей. Это ужасно. Мысль о том, что такое простое слово способно разрушать чьи-то жизни и ломать судьбы, просто содрогала меня. Я ведь вижу, как справедливость сожгла её душу до основания, и как только она это заметит, то ей станет невыносимо больно. В этот момент я обязан оказаться рядом с ней.  

Через некоторое время Эмбер добавила:  

– Я рада, что именно ты стал моим напарником, наши взгляды похожи. Я по-настоящему рада. Спасибо тебе. И извини…  

– Не говори так. Это не ты решала втягивать меня в этот мир или нет, но если это кто-то решил, то я хочу спросить его всего лишь об одном: «Зачем? Для чего это было нужно? ».  

– Когда-нибудь ты узнаешь и поймёшь, что мы все гонимся за недостижимой фальшивкой.  

– Так говоришь, будто уже знаешь причину…  

Её пальцы резко зависли на моих губах. Это лёгкое касание пронзало сердце. Кажется, если сказать ещё одно слово, я развалюсь на маленькие частицы. Слова постоянно откалывают от меня осколки, с каждым новым во мне будто убивают всё больше и больше человечности.  

– Я уверена, что за этим безумием скрывается нечто большее, чем просто игра на выживание. Каждый наш шаг будто прослеживается, и ты это не замечаешь, но я чувствую.  

Пальцы медленно спали с губ и коснулись груди.  

– Ты точно увидишь, что мы…  

Она застыла, и эта красота среди черных тканей была воистину бесценна. В этом месте протекали наши жизни, и взамен на будущее мы будем защищать друг друга ценою наших жизни. Конечно же об этом никто из нас двоих не сказал вслух.  

Пытаясь восстановить события последних четырёх месяцев, я теперь понимаю, что, пока мы стремились побороть друг друга и разобраться в происходящем, настоящая цель бесследно растворилась. Бессчётные жизни уже были погублены, а наша глупая тряска за свои, не дала ничего кроме скорби. И вот, чтобы наконец разобраться во всём, я решаюсь вспомнить всё происходящее и найти нить, ведущую к настоящей причине всего.  

Выйдя из дома, по своему обыкновению, я начинаю своё утро с проверки почтового ящика. Легкий озноб прошелся по телу, как только я вышел за пределы уютного и теплого замка. Быстро зевнув, и завернувшись ещё крепче в свой домашний плед, я пробежался по дворику. Локтём дернул железную ручку калитки, я не сделав и шага дальше, уже засунул руку в холодный ящик. Достав пару писем и ещё каких-то бумаг, мимо меня пронеслась девушка. По виду, она была старше меня, лет 29. Черные волосы собраны в небрежный пучок, офисный костюм, состоящий из черно-синего кардигана поверх блузки и узкой юбки карандашом, едва достигающей колен. Темные капроновые колготки были порваны сзади, а аккуратненькие туфли едва ли выглядели надёжно. Вроде, у неё был очень маленький нос и очень выразительные глаза, над которыми нависали брови. Хоть сейчас и начало весны, на улице всё ещё не настолько тепло, чтобы вот так бегать утром. В руках у нее была большая сумка, которую она пыталась на ходу закрыть, что выглядело весьма комично. Прищурив глаза я уже хотел крикнуть, что-то вроде: «Помедленнее, а то собьете кого-нибудь! » или «Как можно в такую рань куда-то нестись?!». Конечно же, своё мнение я придержал при себе, отказываясь мириться с тем, что кому-то взбрело в голову так рано пробежаться. Я вернул взгляд в ее сторону, но она уже скрылась за первым поворотом.  

Нервно почесав правую ногу о другую ногу, я вернулся домой. Кинув письма на обеденный стол, я сразу повалился на диванчик в зале. Теплота и чувство легкого удовлетворения пробуждались во мне.  

К тому времени, как отец зашел в комнату, я уже пробудился окончательно и стоял у плиты. Сварганив быстро завтрак, отец накрыл на стол и включил телевизор. Легкий запах газа вперемешку с железом проник в комнату вместе с ним.  

– Ты снова всю ночь работал? – спросил я, подойдя со сковородкой к столу и, накладывая в тарелки вкусный завтрак.  

– Д-да… – неловко ответил он. – Тебя не проведёшь.  

С глуповатой улыбкой он с удовольствием вдохнул аромат свежей пищи и начал вскрывать конверты и смотреть бумаги, которые я принес этим утром. Вдумчиво он рассматривал каждое письмо, одновременно с этим уплетая завтрак.  

– Что-то интересное? – спросил я не отводя взгляд от телевизора.  

– Меня приглашают на выставку ювелирных изделий через неделю будет проводится в старой столице. Думаю, поеду.  

– Опять. – протянул я.  

– Я всё же важный член ассоциации… – он хотел продолжить, наверно рассказывая о своей важности в этом сообществе, но из-за чего-то остановился. – Как необычно. Это тебе.  

Он протянул письмо.  

– Неужели снова стало модно признаваться в любви с помощью писем? – хотел он пошутить, но шутка была не к месту.  

– Что там?  

Я уже хотел распечатать его, но неожиданно программу по телевизору прервал прямой эфир новостей. Наше внимание остановилось на нём:  

– Это прямой эфир. У нас срочные новости! Прямо сейчас я стою на месте ужасного теракта. Неизвестный установил бомбу на станции метро «Свободы» и взорвал её, к сожалению есть пострадавшие. Деятельность её будет приостановлена на неопределённый срок. Дальше перейдём к…  

Я резко вскочил.  

– Разве ты не на этой станции в университет ездишь? – спокойно спросил отец.  

– На этой! – я быстро сорвался с места. – до самой ближайшей пешком минут 30 идти. Если не потороплюсь, то опоздаю.  

– Ну опоздаешь, ничего страшного.  

– У нас первой парой поставили высшую математику. Там если опаздаешь, тебе не жить!  

– Тогда удачи…  

Быстро нацепив на себя одежду, я сбросил все тетради в портфель и забежал в столовую, чтобы хотя бы тост успеть проглотить, но моё внимание остановилось на письме, которое было предназначено для меня. Такое белое, будто только запечатанное с красной печатью имеющей вид сердца, и не то которое рисуют, а настоящего, человеческого. Закинув его в сумку я вышел из дома.  

Едва успев добежать до ближайшей станции, как поезд закрыл неспешно свои двери и быстро умчался прочь. Я только спускался по лестнице, оббегая нерасторопных прохожих, и как только краем глаза увидел открытые дверцы, как они тут час закрылись.  

Тяжёлая обида ударила мне в глаза вперемешку с другим чувством, да это называется разочарованием. Ты чувствуешь это, когда роняешь хлеб помазанный твоим любимым повидлом, на дорогой ковёр. Или, когда после болезни, возвращаясь к занятиям, тут же попадаешь на зачёт. В любом случае, весь сгусток эмоций, которые я переживал в этот момент был слишком переполнен.  

Вздохнув глубоко… Я неспешно дошёл до конца лестницы и уселся на лавочку, с который раскрывался вид на нарисованное граффити внутри туннеля. Не представляю, как кто-то умудрился там написать, и при этом не попасть под колёса, развалившись по полам. Думаю, автор был доволен своей работой. Представляю, как он вернулся на платформу к обычным людям и посмотрел на своё творение горячей улыбкой, вот только как жаль, но многие едва ли заметят его тяжёлой работы.  

Платформа был пуста, лишь люди, которые не так давно вышли из поезда, поднимались по лестнице. И едва ли можно было услышать сейчас их уходящий стук подошвы. Тишина была настолько глухой, что ощущалось простое дуновение ветра, который проникал снаружи в это подземное логово. Мне нравятся общественные места, как это. Здесь миллионы людей проходят каждый день, оставляя по крупицы кусочек своего существования. То же граффити, было простым доказательством того, что это сделал человек, в чьих интересах рисовать подобным образом.  

Все скамейки были пусты, следующий поезд будет только через минут 20. А до университета ещё минут 15 пешком, и в любом случае, я опоздал на первую пару. Чёрт! Почему именно сегодня мне так не повезло. И если бы только поинтересовался, почему та леди на улице быстро неслась куда-то, то догадался, что она спешила на соседнюю станцию.  

Весь переполненным сожалением о своей не способности предвидеть происходящее, я просто размышлял. И посреди моих размышлений, когда прошло минут 5, я услышал быстрый и ритмичный стук каблуков. Кто-то быстро нёсся вниз.  

Это девушка со светло карими волосами, завёрнутая в шарфик ручной вязки, куртка нараспашку, растрепанная и, видимо недавно проснувшаяся, она неслась вниз, не отрываясь от экрана телефона. Пробежав мимо меня, она остановилась в метрах 10, затем встала, сделала пару быстрых вдохов, будто после выныривания из-под воды, оторвалась от экрана. Быстро осмотревшись. На её лице прочиталась явное смущение и негодование. В милых спешках, хоть что-то понять, наши взгляды встретились.  

– А ты чего, здесь делаешь? – со странными паузами в словах спросила она.  

Пожав плечами, я взглядом пригласил её сесть рядом. Поправив сумку, из которой почти не выпадали тетради, она маленькими шагами подошла и села на край скамьи.  

– Разве поезд не должен был уже придти?  

– Нет. Он уехал минут 10 назад.  

– Ха!... – она уставилась на меня непонимающим взглядом. Рот её был слегка приоткрыт, а поведение резко скакало между слишком сжатым и слишком растяпным. Да, да, именно растяпным. Это девушка, которая так нелепо себя ввела, была моей однокурсницей.  

Она резко вытащила телефон и начала быстро что-то в нём искать, затем вздохнула с грустью и потушила экран.  

– Что такое?  

– У меня время сбилось…  

– На телефоне?  

– Нет! В гостиной. Там они спешили, а я так положилась на них, даже не проверяя в телефоне время. – положив его обратно в карман, она посмотрела на меня. – А ты почему здесь?  

– Ну, на станции, на которой я обычно езжу, случился теракт и её прикрыли. Представляешь… Прямо во время завтрака об этом узнал.  

Она засмеялась.  

– Да. Не повезло тебе…  

И вот после этих слов наступило неловкое молчание. Мы не особо общаемся, поэтому и тем для общения особо и не было, да и я вовсе её не понимаю.  

В нашей группе она крутиться среди определённых людей, почти не контактирую с остальными. Такая маленькая группка. И со стороны она кажется весьма загадочной. Если бы обстоятельства сложились иначе, может быть и приударил за ней, но…  

Неожиданно, прямо во время моих потрясений меня пробрала слабая дрожь, такое неприятное чувство, будто вокруг резко стало холоднее. Зазвонил телефон, но не мой, а Мари.  

– Да, – она неожиданно сменилась в лице. Вроде ничего особого, но мне показалось, что она стала более сосредоточенной и холодной что ли?! – Вы опять об этом? Нет… Я повторюсь, – затем она поднесла телефон ближе ко рту и повесила тон. – Я не принимаю твоё предложение. На этом всё.  

Нахмурившись, она бросила трубку, затем вытянула ноги и, как ребёнок, которому вновь навязывают манеру поведения, покачала ими.  

– Тебе друг звонил? – с чего-то начал я, неловко почесав затылок.  

– Не то чтобы… – затем она резко собрала ноги, будто опомнившись. – Нет, знать его не хочу!  

\На неё не похоже\  

Добравшись до университета, следующим поездом, я даже не пересекался с Мари. Будто и не встречаясь, и даже, не замечая друг друга, мы сели по разные стороны прибывшего поезда. Людей было не так много, поэтому я мог с одного конца вагона видеть её. Взгляд девушки был вовлечён во что-то, не окружающее её, смотря в пустоту, рот был слегка приоткрыт.  

В университете я встретился со своими друзьями: с Генри и остальными. Все они были в недоумении, почему я пропустил первую пару, но выслушав мой непростой рассказ, быстро забыли про это, и наша обычная жизнь продолжилась.  

В аудитории, Мари была среди своих друзей, как ни в чём не бывало. Среди них была и Джессика. Та девушка, мысли о которой не давали мне уснуть. Прекрасная, со светлой кожей и мягкими волосами, она постоянно носила какие-нибудь милые вещи, а волосы заплетала в пышную косу с бантиком, что очень подходило её светлым волосам. Вокруг неё всегда царила такая аура дружелюбия и, даже просто перекликнувшись с ней парой случайных слов, заряжаешься энергией. Я не так много с ней разговаривал, но думаю, она интересный собеседник, с которым можно весело проводить дни на пролёт. Во всяком случае, я так думал. Она слишком стеснительная при разговоре с парнями, поэтому многим она не нравится, кажется слишком нерешительной, а вот при разговоре с девушками – приковывает внимание. Парадокс такой. Хоть со всеми и здоровается, но на дальнейший разговор будто идти не хочет. Местами я замечаю эту её черту даже среди друзей. Все смеются, разговаривают, а она смотрит в пустоту, и даже не заинтересована разговором.  

Её ногти – одно из первых, что я заметил. Она очень хорошо за ними ухаживает, почти каждый день она с новым и качественным маникюром. Это показывает, что она обращает особое внимание к мелочам, но в тоже время не перебарщивает с этим.  

Мы с ней совсем не похожи. Я не особо обращаю внимание на что-то постороннее, смотрю на мир лишь в целом, такая посредственность. Одежда тоже посредственна, хотя временами, мне кажется, что она слишком серая и не подходящая для гражданина Хоплесса. Но я весьма открыт, хоть и не знаю наверняка, насколько людям интересно со мной разговаривать, но, надеюсь, хотя бы не скучно.  

О последующих днях даже упоминать не стоит, они ничем не заинтересуют вас. Простая повседневная жизнь, которую сдуть легче, чем вуаль. Как мне хочется, чтобы дни, наполненные этой добротой и ничем примечательным, продолжались вечно.  

Хотя, можно отметить один день.  

После занятий, мы с парнями собрались посидеть и поразговаривать в каком-нибудь ресторанчике. Нас было четверо: я, Генри, Арчи и Фред. И по чистой случайности, мы встретились с группой девушек из нашего университета. И среди них была Джессика с Мари. Встречавшись взглядом с нами, они тоже изрядно удивились. Мари прожигающим взглядом смотрела в мою сторону, я, отведя взгляд, смотрел на Генри, который с улыбкой наблюдал за этой игрой.  

Вообще-то, в университете, многие считают, что я и Мари – пара, но мы просто друзья детства. Да, так могло показаться, думаю, почти каждому, однако, это не так. И за этими недопониманиями скрывались многочисленные насмешки со стороны одногруппников. Мари остаётся безразличной в такие моменты, но я продолжаю усердно объяснять, что это не так.  

И к ещё одной счастливой случайности, девушек так же было четверо. Одна из них, видимо, самая открытая и беспардонная, заметила, что мы знакомы. Затем, проследовал некоторый диалог, в конце которого, мы все согласились с идеей провести вечер вместе, что-то вроде группового свидания. Сразу поняв, что это дар свыше, я старался всеми усилиями распределить нашу разлаженную компанию по парам, при чём такими, чтобы я оказался с Джессикой.  

Сначала всё шло хорошо, незаметно перейдя в конец колонны, я оказался совсем близко к девушке моей мечты. Она застенчиво бегала глазами то на меня, то на обстановку кафе. И тут я почувствовал. От неё пахло сигаретами…  

Атмосфера царила волшебная. Вся композиция была выполнена из дерева, различная морская атрибутика, лишь добавляла уюта в это заведение. Плетённые стулья, и прозрачные столики прекрасно подходили к морской тематике. Желтоватый свет от полукруглых люстр, был похож на тусклый свет фонаря в ночи.  

\Теперь настанет шанс, не упусти его. \  

Мы садились друг напротив друга. Как только уселись девушки, парни начали располагаться напротив каждой, мило поддерживая беседу. И вот, на относительной середине сидела Джессика. Я отодвинул стул напротив неё, но его быстро выхватил Генри, усевшись на него при этом, словно, не замечая моё непонимающее лицо.  

– Прости, – посмотря на меня сказал, он. – Место рядом свободно. Тебе же нравится…  

Он усмехнулся.  

И кто бы мог ожидать, что напротив места, которого я сел, находилась Мари. Она мрачно на меня посматривала. А как только я удобно расположился, она с ехидной улыбкой сказала:  

– Извини, что это я…  

– Ты всё не так поняла! Я не то что бы против, но хотелось бы…  

Она перебила.  

– С… – она указала указательным пальцем на Джессику, которая мило беседовала с другой соседкой.  

– Н-нет. Ты чего?!  

Я неуверенно замялся, по её выражению лица, было понятно, что она довольна сложившейся ситуацией.  

Дальше последовал быстрый и не столь значительный момент представления. Две девушки, с которыми они были, учились в том же университете, что и мы, но на другом факультете. Та, что сидела рядом с Джессикой, представилась Эмми, она и предложила нам провести вечер всем вместе. Весёлая, заводная девушка, с рыжими прямыми волосами. Её лицо неуместно усыпано веснушками, а круглые очки лишь добавляли некой атмосферы веселья в её характере. Хотелось заметить, что её смех был вообще аномально странным, походил на: «Гы-гы-гы…» или «Кхя-кхя-кхя». Так что местами, хотелось смерятся не от её шуток, а от этого дурного смеха. Второй же была девушка с более вменяемой и обаятельной внешностью. Звали её Лили, что ей очень шло. Миниатюрное лицо и руки, походили на детские. Весьма длинные черные, как смоль, волосы и яркий макияж, выделяющий её лицо. Вся эта миниатюрность на фоне цветной и яркой одежды весьма гармонично смотрелись в её образе. Она не особо много разговаривала, да если бы и говорила, то голос бы вряд ли дошёл до моего края стола. Но несмотря на это, она постоянно смотрела на меня. Её застенчивый, но в то же время пристальный взгляд, очень сильно меня тревожил.  

Если бы я ей понравился, то, думаю, она бы завела со мной разговор. Или она из тех, кто держит дистанцию перед тем, как сблизиться? Во всяком случае, это не имеет никакого значения до тех пор, пока я не могу заговорить с Джессикой. Хоть она и сидела в середине, но едва ли с кем-либо говорила. Видимо, ей больше нравится слушать, чем говорить, это по-настоящему волшебно.  

К нам подошёл худощавый и высокий парень в одежде официанта, он выглядел ещё более худым и аномально тощим благодаря темно-синему широкому фартуку. Когда кто-то новый начинал говорить свой заказ, то он нервно подёргивался, будто его щипали сзади. Получив полное представление о том, что мы хотим съесть этим вечером, он закрыл глаза так, будто всё что происходит вокруг – тяготит его, но как только открыл, то тут же отошёл от нас.  

Спустя минут 20, нам принесли разнообразные блюда. Почти у всех они были одинаковые, кроме Джессики. Она заказала пиццу с четырьмя видами сыра! Не то что бы я очень сильно не любил сыр, но вся эта пицца, больше походила на тонкое тесто, на которое сверху поочерёдно наливали расплавленную субстанцию, названную сыром. И ела она их тоже весьма интересно. Отрезая ровную полосочку от блюда, она закатывала сырный кусочек в рогалик и неспешно откусывала от трубочки.  

Рядом с ней сразу чувствовалась особая атмосфера, выделяющая её на фоне других. Совершенно не похожая на остальных, не зависящая от мнения окружающих, она выглядела для меня эталоном совершенства.  

Из всех нас десерт заказала только Мари, она неспешно перемешала растаявшее пломбирное мороженное с шоколадным, насыпала сверху большую гору арахиса, и приправила всё это кремом. От подобного извращённого десерта, меня воротило. Да, я знал, что она любит есть что-то поинтереснее и послаще, но подобно не могло укладываться в мою голову.  

Отвернувшись от этого зрелища, я начал пить своё чёрный кофе, а вместе с этим пытаться вывести на разговор Джессику. Хотя, судя по всему, Генри так же пытался провернуть нечто подобное, но она отвечала короткими фразами, не давая разговору продолжиться. Видимо, это был мой шанс!  

– Так ты в Хоплесс переехала с родителями?  

Она добавила в кофе заменитель сахара, затем спокойно размешала его, и, подняв свои глаза, ответила:  

– Да, я училась до этого в глуши.  

– Я слышала, что ты приехала из федерального округа Мексика? – поддержала разговор Мари, уплетая свой сладкий донельзя десерт.  

– Да, изначально мы не планировали переезжать, но раз я поступила в этот университет, то мама настояла на том, чтобы переехать. У меня нет ни сестры, ни брата, поэтому они очень пекутся за меня.  

Мы вновь встретились взглядом.  

– Переезд оказался хорошей идеей, но не для моего хобби.  

– Хобби?  

– Да, хобби. Я люблю собирать старые фотографии домов, а затем сравнивать их с переделанными.  

– Это очень интересно.  

– Да, если есть что сравнивать. Но этот город построили сразу же после окончания мирораскраивания, поэтому разница в 10 лет не столь завораживающая…  

– Ты весьма интересными вещами увлекаешься.  

– Можно и так сказать.  

\И почему её все слушают? \  

Многочисленные разговоры полились в её адрес, а она сдержанно и элегантно отвечала на каждый из них, подобно тому, как в фехтовании отражают удары врага. Этот разговор изрядно затянулся, так что, как только она посмотрела на свои часы, сказала: «Кажется, мы задержались. », все начали собираться.  

Этот вечер по-настоящему стал интересным и завораживающим, ведь мне удалось услышать так много о Джессике, даже её голос был таким мягким и приятным.  

Придя домой тем вечером, я застал отца у себя в мастерской, вокруг валялись банки энергетиков и высушенные чашки кофе, видно, у него снова сроки поджимают, вот и работает без перерывов. Сообщив ему, что я уже пришёл, мне оставалось лишь закинуть вещи в угол комнаты, плюхнуться на кровать и заснуть в перемотках этих прекрасных мгновений, когда Джессика говорила. Но моё внимание остановилось на письме, которое лежало на столе. Это было письмо, адресованное мне. У меня никак не находилось минутки, чтобы прочесть его, поэтому, видимо, отец положил его на стол.  

\Наконец узнаем, что внутри. \  

Взяв его в руки, я улёгся на кровать и, включив лампу сбоку, распечатал его. На улице было уже темно, так что без лампы было не обойтись. Конверт был весьма странный: бумага, словно хрустела под пальцами, как утренний снег, от этого у меня заранее создалось ощущение того, что речь пойдёт о чём-то странном. Кроме того, само место отправления было вовсе не обычным: город Линдау, улица Максимилианштрассе.  

Что? Почему здесь написан адрес этого города? А дата отправления?  

07. 03. 2020г.  

Почему здесь дата того дня, когда я получил это письмо?! Оно просто не могло придти за столь короткий срок!  

\Просто стоит пораскинуть мозгами. \  

Почему? Как такое возможно? Это же точно Линдау, может просто есть город с таким же названием? Нет, такое не возможно, улица точно указывает на то, что это город в Германии. Но как же так? Разве возможно в столь короткие сроки прислать письмо из города, которого просто уже не существует. Линдау, Линдау… Нет, это точно тот город, который 13 лет назад с помощью оружия массового поражения, просто стёрли. Он не может существовать! Так почему же это письмо прямо здесь? А кто отправитель?  

Отправитель: ОСиБ  

Что? Как это расшифровывается? Это имя у кого-то из двух частей или фамилия? Ничего не могу разобрать… В общем, уже пора посмотреть содержимое.  

Внутри располагалось листков 10 с содержанием, написанным от руки. Листки были с неприятным запахом, напоминающий горечь перезаваренного чая. Немного придя в себя от столь резкого запаха, я наконец-то решился начать читать содержимое столь сомнительного конверта.  

Содержание было следующим:  

«Дорогой игрок, рад тебя приветствовать. С того момента, как ты открыл конверт, ты стал полноценным участников в столь незамысловатом деле. Начнём с того, что ты, Итан Дрейк, официально был принят в нашу организацию в качестве наивысшего лица, игрока. Все твои обязанности изложены на последующих страницах. Прошу, прочитай их внимательно, они могут стать для тебя хорошей подсказкой.  

Начнём с того, что суть этого, как и любой другой игры, остаться единственным победителем, и в этом я не добавляю, не убавляю смысла, всё так, как тебе кажется. Твои соперники, будут так же бороться за место победителя.  

Применять для достижения дозволяется:  

Пишущие принадлежности  

Столовые приборы  

Различные ядовитые вещества  

Газы  

Режущие объекты любых размеров и форм  

Биты, балки, топоры, приносящие лишь внешние повреждения  

Стёкла  

Завязки  

Взрывчатые вещества  

Огнеопасные вещества  

Различные удушающие техники  

Собственное тело  

Манипуляции  

Массовые побои  

Дроны  

Роботы  

Повешение  

Хакерские атаки  

Пистолеты всех калибров  

Различные снарядо-испускающие механизмы ( танки и тяжёлая техника так же к этому относятся)  

Различные военные самолёты со снарядами  

Мины, затяжки и различные другие ловушки  

Другие вспомогательные принадлежности.  

Запрещается:  

Атомное оружие  

На этом, хочу отметить, что желательно воздержаться…»  

Что за бред? Кто такую чушь от руки писал?  

Нервно посмеявшись, я продолжил чтение столь незамысловатого письма.  

«На этом, хочу отметить, что желательно воздержаться от огласки вашей деятельности СМИ, и желательно не показывать изрядные сцены гражданским. Жертвы также допустимы.  

Теперь, игрок, мне следует объяснить слегка поподробней правила…»  

Затем пошли несколько листов с занудными разъяснениями, которые я пропустил, а закончилось всё тем, что в письме перечислять различные имена, их было где-то около 30 штук. Читать это я так же не стал. Была ещё пара скучных моментов, которые показались не сколько скучными, сколько совершенно бредовыми, но вот закончилось это изложение мыслей психопата вот такими словами:  

«Вы – творцы своего будущего! Но если вы рождены мёртвой средой, то даже при «жизни» вы уже мертвы. Так давай те сотрём разницу между жизнью и смертью! Не позволь другим себя ограничить, ибо лишь ты можешь сказать другим, живы они или мертвы.  

Прекрасной игры, мой друг.  

ОСиБ»  

Ну что за бред?  

Я попытался ещё некоторое время поискать в этом смысл, но так и не найдя его, я быстро скомкал все листы, вместе с конвертом и, не вставая с кровати, закинул их прямо в мусорку, которая находилась возле двери. Прямое попадание успешно, на этом можно закончить день.  

Последующие дни тоже не предвещали ничего интересного, кроме того, что мне в голову приходили разные мысли. Хотя, это не сколько были мысли, сколько чей-то голос. Без понятия, из-за чего это происходит, но они будто возникают во мне сами по себе, при этом давая самые странные комментарии к тому, что меня окружает.  

К примеру, на одной из лекций голос сказал что-то вроде:  

\Какая тупость, разве это не интуитивно понятно? \  

А иногда, когда я подозрительно долго заглядываюсь на Джессику, он говорит мне:  

\Может, стоит уже перестать бегать за ней взглядом? \  

Чаще всего, это были совершенно противоположные высказывания моим мыслям. Думал, что стоит сходит к психологу, может, это расстройство какое-нибудь, когда люди слышат голоса у себя в голове, или что-нибудь подобное? Но мне было слишком плохо в последние дни. Голова наливалась свинцом, тело знобило, а ощущение реальности постоянно пропадало, будто не на земле стоят ноги. А что ещё хуже, так это то, что голос стал ещё более назойливым. Он так отчётливо въедался, что иногда я не мог расслышать, что мне говорят окружающие люди.  

Дошло всё до абсурда. Я уже несколько раз не мог вникнуть в суть разговора. Друзья заметили, что моё состояние лишком отличается от обычного, поэтому настояли на том, чтобы я вернулся домой.  

Уже наступал вечер. Небо бледно темнело, покрываясь пятнами. Люди, вокруг меня, не смотрели вверх, но по какой-то причине, это приводило меня в чувства. Все мои мысли и даже этот голос утихали.  

Какой-то мужчина столкнулся со мной плечом. Это быстро вернуло меня в настоящий момент. Я быстро пересёкся с ним взглядом. Его хмурый взор словно говорил: «Хватит мечтать, мальчик». Ещё мгновение и я забыл, как он выглядел и тем более то лёгкое чувство, когда сталкиваешься с другим человеком.  

\Ты ведь не забыл, что тебе следует сделать? \  

Голос вновь раздался. Как странно, он точно обращается ко мне. Неужели, это вторая личность, а, может, всё же психологическое расстройство? Что нужно этому голосу? Что я мог забыть сделать? Сдать что-то? Забыл обещание или что-то вроде того?  

\Нет, не это! \  

Что? Голос ответил?! Это впервые. Странное чувство…  

Толпа людей несла меня к станции метро. Я не мог сопротивляться потоку, поэтому пришлось просто идти по течению.  

Здесь так душно... Покачивающаяся круглая лампа, так мутно отражалась в моих глазах. Очень тесно, кажется, меня сейчас раздавят. Ноги отдавило, лёгкое покалывание в руке. Дышать всё трудней и трудней, будто воздух сгущается в вату. Нет, я иду в другом направлении. Что же делать?  

Все звуки будто притихли. Казалось, я слышал тишину того места. Это противное поскрипывание, будто скрипка. И этот голос…  

\Так идти\  

В одно мгновение я вернулся в реальность. Быстро вытянув руку вверх, я начал раздвигать людей в стороны и кое-как протискиваться между ними. Мои движения становились твёрже и резче, будто всё это время я где-то спал и только проснулся, будто двигался вовсе не я.  

Выскользнув из противоположного потока, я тут же влился в тот, который шёл в моём направлении. В этот раз было не так душно, сил прибавилось вдвое. Странно. Весь этот день, будто с самого начала не задался, но вот сейчас, моё ощущение жизни будто проснулось. Превосходное чувство!  

Доехав до нужной станции, я быстро пронёсся по переулкам, словно подхваченный ветром. Во мгновение ока оказался дома. Почему-то свет не горел. Так темно и холодно. Сырость с утреннего ливня всё ещё задерживалась в воздухе. Сменив обувь на тапочки, я пронёсся в куртке до первого светильника, чтобы хоть как-то разглядеть коридор. Не то чтобы я плохо знал дом, просто здесь постоянно валялись в разных местах неудавшиеся работы отца, а натыкаться на них было иногда слишком неприятно. К счастью, их нигде вокруг не было. Тогда, сняв пальто, я хотел уже его повесить, как увидел записку на тумбочке, которая находилась рядом:  

«Ты же помнишь, что я завтра должен быть на важной выставке? Так вот, я решил, что лучше будет заранее туда отправиться, поэтому дом на тебе. Не разводи бардак».  

Точно, он же говорил что-то подобное на этой неделе. Чёрт. Придётся самому готовить ужин, а это ведь его обязанность! В любом случае, раз у меня появилось второе дыхание…  

Как только я подумал об этом, то всё тело во мгновение отяжелело, а голова загудела сильнее прежнего. Если бы оркестр играл не на музыкальных инструментах, а по меловой доске, то издавался бы примерно такой же неприятный звук. Схватившись рукой за голову, я чуть не повалился на пол, но успел схватиться за табуретку.  

– Что же это такое?!  

\Время наконец-то настало. Пора увидеться \  

– Что? Этот голос…  

Главное – дойти до кровати, а то я от усталости на пол рухну.  

Кое-как дойдя до комнаты, я прямо в одежде, не снимая с себя сумку, в обнимку с подушкой, провалился в глубокий сон.  

\Если надеешься отдохнуть, то вчера был твой последний день\  

Что? Почему я сейчас слышу этот голос? Неужели я буду слышать его теперь и во снах? Не хочу! Хочу хоть где-то отдохнуть!  

Прохладное прикосновение ощутилось на подбородке. Меня кто-то приподнял.  

Не хочу просыпаться…  

Я нехотя раскрыл глаза, и предо мной оказалась девушка. Алые волосы её свисали с плеч, закрывая любой обзор позади неё. Присев, она легко держала меня за подбородок. Ожерелье, которое свисало с её шеи, было того же цвета, что и глаза незнакомки.  

Увидев, что я очнулся, она улыбнулась. Это была очень странная улыбка. Приподнимались лишь уголки рта, а всё её лицо не изменялось в выражении. Затем, она отпустила меня, привстав.  

– Наконец-то, мы встретились с тобой, игрок.  

Её голос показался мне очень знакомым…