О чем думают братья наши меньшие

О ЧЕМ ДУМАЮТ БРАТЬЯ НАШИ МЕНЬШИЕ  

Отвыкли мы от всего натурального, естественного, первозданного, такого, какое явил нам создатель при сотворении мира. Природа уже давно не дикая, поля окультурены, сплошь охимичены, леса разбиты на кварталы, пронизаны вдоль и поперек просеками, водоемы перегорожены плотинами и закованы в гранит набережных. Да и человек тоже уже не тот. Ведь Ева не носила шиньона, макияжем не занималась, ни маникюра, ни педикюра, не румянилась и не красилась. Красота и обаяние у нее были свои, натуральные, чем не могут похвастаться современные дамы. Адам тоже не болванил прическами голову, не брился, татуировкой не заморачивался, на грудь и руку имя суженой не накалывал. Зачем? Ева одна, других еще не было, не было и поводов для ревности. А, то нынче один мой знакомый до старости в бобылях мается, не может найти невесту с именем, которое в молодости сдуру нанес в нескольких местах тела: вывести не может, больно и дорого.  

В общем, все стало другим, иным, отличным от того, первозданного. Но, человеческое естество не сдается, хочет быть само собой, быть натуральным, таким, каким сотворил создатель. Не возвращаться же для этого в каменный век: к комфорту и уюту уже привыкли, отказываться не хочется. Не получается у самого, так хотя бы посмотреть на то, что еще не изменилось у других, осталось прежним, скажем, у животных.  

Вот, поэтому люди так любят их, одомашнивают, приручают: заводят кошечек, собачек, птичек и т. п., заботятся о них, дают приют и пищу. Ежели не позволяют квартирные условия, тесновато или ропщут соседи, то идут в зоопарки или зверинцы в гости к их диким собратьям. В животных нас привлекает удивительное разнообразие видов, сохранившаяся первозданная внешность, опрятный покров, приверженность носить шубки и дубленки, естественные повадки, своеобразная манера поведения, сноровка, хитрость, смекалка, богатство форм и приспособленность к конкретным условиям существования. Мы признаем их нашими меньшими братьями, с ними хотим общаться и даже разговаривать. Но, речь им недоступна. В то же время наши слова они зачастую прекрасно понимают и правильно на них реагируют. К сожалению в их арсенале есть лишь свойственный виду небольшой запас звуков, мимика, характерное поведение, привычки, знаки и намеки намерений и действий. Но, для полноценного общения этого явно не достаточно, их мысли и рассуждения для нас остаются, в основном, загадкой и тайной.  

Вернее оставались. Недавно и здесь произошел чудесный прорыв. Изобретательные японцы ухитрились проникнуть в их интеллект, создали прибор, который транслирует мысли животного на экран монитора или даже смартфона: единственное неудобство, что в иероглифах, хотя, это уже не беда: имеются же автопереводчики на любой язык, в том числе и на наш, на русский.  

Прибор подвергли довольно серьезным испытаниям и проверкам. Вначале на домашних питомцах, потом шире, с весьма большим охватом диких зверей разных континентов и стран. Не обошли и Россию. Естественно не в местах их обитания на свободе в природных условиях, а в зоопарках.  

Чтоб не утомлять уважаемого читателя обилием бюрократического и околонаучного пустословства, приведу лишь некоторые выдержки из обширного протокола и акта испытаний.  

Как и заведено, у нас создали многолюдную довольно представительную комиссию: тут и весьма маститые, и рангом пожиже, и ответственные и простые секретари, статисты, пресса, представители власти и, на всякий случай, органов. Куда без них? Экскурсоводить вызвался сам директор зоопарка – большой любитель покрасоваться на виду и явить себя миру.  

Вот и первый вольер:  

– Здесь обитает бегемот, очень злое и агрессивное животное.  

Одна из дам:  

– Фу! Какая жирная и отвратительная морда, смотреть противно: тело, как цистерна с мазутом, раздуто, дальше некуда.  

На экране тут же высветлилось:  

«Посмотри лучше на свою: не лицо, а арбуз подпертый тройным подбородком, а уж тело обвисло со всех сторон гроздями целлюлита: то и гляди, шкура треснет, и все вывалится наружу ».  

Идут дальше:  

– Это гну. Антилопа. Очень капризное и вредное животное.  

Та же дама:  

– О-о-о! Люди, смотрите, голова, как у черта, даже бородой трясет, как дьявол из преисподней.  

«Ты-то откуда знаешь, как он трясет? Ты, что была там? Посмотрела бы на свою, кикимора-кикиморой …. » и отвернулась к комиссии задом, сопроводив это «ароматным» душком и шлепком увесистой мокрой лепешки.  

– Во, нахалка, никакого уважения к порядочным людям.  

«А, за что вас уважать? Жмоты, хотя бы маленький гостинец дали. Сами облизываетесь мороженым, а мне фига, и та без мака».  

– Коллеги, А вы заметили, хвост у нее, как у коровы.  

Изрекла придирчивая профессорша с комком буклей на голове.  

«Зато свой, родной, а у тебя лошадиный огрызок едва прикрывает плешины на голове»…  

Директор:  

– Вы, уважаемая, совершенно правы: неприятная тварь, норовистая, вечно всем не довольная и жутко упрямая.  

«Тебя бы вместо кабинета поместить сюда, а я бы свое стадо водила смотреть. Был бы ты доволен? »  

– Господа, от этой клетки держитесь подальше: здесь уссурийский тигр, злой, призлой котяра. Бросается на всех, рычит, скалится, хотя ему и хороший особый уход, и сытная кормежка и только свежее мясо. Знает каналья, что он в красной книге значится, что на экране телевизора часто мелькает. Вот и пользуется, капризничает, выражает недовольство, требует.  

«Чему радоваться? Сами разгуливаете на воле, знаете, что не трону. Эх, вырваться бы на свободу, показал бы вам прогулку. Особо потешился бы над этими пышнотелыми разодетыми и разукрашенными тигрицами ».  

– Кстати, в отличие от других обитателей парка, он не привыкает к неволе. Чем дольше здесь находится, тем злее и свирепее становится, тем больше ненавидит людей.  

Тигр, аж, затрясся от злости: «Какие нахалы, за что же вас любить, за неволю? » Молнией метнулся на ограду, чуть не завалил её. Визг испуга, в ужасе все убежали. Лишь один замешкался:  

– Ах, ты, тварюка! Мурло неблагодарное. Зачем только таких злюк держат. Раз он из исчезающих, так туда ему и дорога, никаких ему заповедников и охранных зон. Кастрировать подлеца, чтоб и приплоду не было.  

Процессия добралась до вольера верблюда. Стоит, как изваяние, неподвижен, никакого внимания на подошедших. Снисходительный ленивый взгляд и немой вопрос: «Чего приперлись? » Напряженная тишина затянулась. Не выдержал один из членов:  

– Ну, ты, двугорбная образина, шевельнись. Ты хоть знаешь, кто перед тобой стоит?  

Но, тот даже ухом не повел, вроде это его совсем не касается. Тот же не унимается:  

– Что, так и будем играть в молчанку? Осчастливь каким-нибудь звуком или хотя бы поверни морду, посмотри людям в глаза.  

«Ну, чего пристал, видишь, я занят, жвачка у меня, пищу усваиваю, отвяжись». Чуть приподнял голову, отвел назад и прицельно плюнул прямо в лицо ученому светиле.  

Взрыв возмущения потряс округу.  

– Хулиган! Не место ему в зоопарке, ни красоты, ни пользы. Три коровы можно содержать на том, сколько он пожирает. Власти, я к вам обращаюсь, прекратите это безобразие, выгоните его из зоопарка, не место ему здесь.  

«А, я и не против: отправьте меня в пустыню, в пески, там покажу на что способен и какая от меня польза».  

Опасаясь, как бы он не плюнул еще, поспешили дальше. А, там оскалившаяся стая серых забияк, от нечего делать свирепо воет на фонарь, думая, что это луна. На комиссию, как говорят в народе, смотрят волком. А, когда увидели на поводке у одной дамы пуделя, мгновенно всполошились, подняли неимоверный визг и лай.  

«Собачье отродье, их пращуры когда-то опрометчиво откололись от нашей стаи, соблазнились посулами, захотели стать друзьми человека, его защитниками и помощниками. Наивное дурачье, чутье подвело, вот и влипли. В итоге, чем все закончилось: загнали вас в конуру, посадили на цепь, заставили круглосуточно бдеть за миску похлебки и за обглоданый мосол. Больше того, испоганили вашу и нашу славную породу, вывели себе на утеху болонок, мопсов, такс, шпицев и прочих писклявых уродцев: изменники и предатели, духу вашего не переносим, ненавидим за отщепенство и издевательскую пародию на нашу гордую стать и мужественный внешний вид».  

Идут дальше. До боли в ушах режет слух громкий шум, гам, визг, свист и крики, как на барахолке в былые времена. Оказывается, добрались до обезьянника. Директор:  

– Ну, сейчас отвлечемся, поребячимся, покривляемся в волю, подразним друг друга: здесь приматы, самые близкие нам и по разуму и по расторопности животные, считай наши далекие предки.  

Но, околонаучная дама:  

– Нет, уж, извините, наукой это не доказано: есть и другие версии, скажем, та же история с Адамом и с его ребром.  

Рядом с решеткой на булыжнике сидит седой и уже достаточно обрюзгший престарелый гомодрил. Грустные мысли роятся в его голове:  

«Все-то вы знаете, обо всем ведаете. А, по мне, будь трижды проклята та далекая наша родственница, которая с горяча из-за ссоры с самцом, опрометчиво подняла ту зловещую палку и неожиданно превратилась в человека. Не было бы той дубины, жили бы мы, как заведено, вольготно, на свободе, в лесу, никто бы нас не сажал в клетки, не выставлял напоказ, не заставлял корчить рожи, не подвергал унизительным медицинским экспериментам во имя их науки и диссертаций. Прыгали бы без опаски с дерева на дерево, качались на лианах, не было бы и заточений под названием «зоопарк». Ведь от нее расплодились людишки, заселили всю планету, блаженствуют, гуляют, ротозеют на нас, довольны, куражатся. Смотрите, если вам так интересно, то лучше расширили хотя бы вольеры, побольше перекладин и канатов навешали, а то руки-ноги атрофируются, хвататься не за что, перепрыгивать некуда, тот же хвост тоже без дела болтается, не покачаешься и не повисишь. Хорошо, хоть, кормежкой не обижают, дают вволю, добывать и искать не приходится. А, все та палка виновата. Огреть бы тогда ею, как следует, по кумполу ту прародительницу, чтоб не лезла не в свое дело, пусть бы этим занимался Адам с Евой. »  

И скорчил такую противную рожу, что все члены комиссии сразу сочли себя непревзойденными красавцами и сплошным совершенством.  

Время стало клониться к закату. Члены комиссии не железные, уже не мальчики, люди солидные, почтенные, в большинстве упитанные, ходить уморились, пора сворачивать работу, да и смысла продолжать её никакого нет. И так все ясно. У всех животных свои проблемы, свои заботы, и нас, человеков, они недолюбливают: не по нраву им гомосапиес, много к нему нареканий и претензий.  

А, может все не правда, может виноват прибор. Ведь это только опытный образец, сигнальный экземпляр, еще не отлажен, ошибается в одну сторону. Не исключено, что самураи специально его так настроили, чтоб отомстить за потерянные Курилы. Уж, лучше нам оставаться в неведении, не знать, что творимся в мозгах животных, а просто любить их, наслаждаться такими, какие они есть: прекрасными, удивительными, не испорченными цивилизацией созданиями, с удовольствием ловить их лукавый с хитринкой взгляд, ощущать гладь их нежной шерстки, теплоту и совершенство их тел, радоваться ласке и преданности наших домашних питомцев, с интересом и опаской в отдалении наблюдать за проказами и играми хищников и просто диких зверей, не мешать им, оберегать их ареал и их жизнь: ведь они то, немногое, что еще сохранилось таким, каким их явил миру создатель.  

Может, в этом и заключается взаимопонимание и гармония сосуществования всего живого на нашей матушке-земле.