НЕ В КОНЯ КОРМ

НЕ В КОНЯ КОРМ  

Да, это опять я, дед Матвей из деревни Руднево. А, куда мне деваться? Все также протираю штаны на завалинке у своего дома, беспокою проходящих мимо односельчан расспросами и разговорами. Благо и они не против, общаются, рады моей компании. Народу в деревне стало совсем мало, поэтому свидеться и почесать языки – для нас удовольствие. А, нынче смотрю, рядом на подворье объявился Колька, сын соседа. Странно, каникулы еще не наступили, а он дома.  

Колька, у нас студент, учится на инженера в самой столице, программистом будет. Что это такое, и чем он будет заниматься, для меня темный лес. Из известного мне ведомо такое слово «программа» на телевидении: возможно он ими и будет заправлять, когда отучится.  

– Агов, Колюня! Подь, сюды, погутарим, дай посмотрю на тебя, давно не видались. Как идет учеба, поддается ли гранит наук или не по зубам? Что? Уже заканчиваешь, пишешь диплом, скоро защита? Вот, как быстро бежит времечко, кажись, совсем недавно провожали тебя, а тут уже и конец. Ну, и какие планы, куда дальше? Говоришь, твоя специальность нынче везде востребована, вакансий много. Конечно, в нашем Руднево тебе делать нечего, наши программы издревле одни и те же, новые сочинять без надобности: пашИ, сей, выращивай, убирай и думай, куда пристроить урожай. Говоришь, в район или в областной центр хочешь податься. Да, ты, что, сдурел? Опять в нашу тьмутаракань возвращаться. Оставайся в столице: там сейчас самая главная жизнь, в других местах только выживание.  

– Нет, дедушка, не хочу там оставаться, не нравится мне столичное житье. Уж, больно там шумно, беспокойно и хлопотно: все куда-то спешат, торопятся, никакого покоя. Да и приткнуться мне там негде: жилья нет, общага осточертела, нанимать угол дорого.  

– Ну, ты и чудак. При твоих-то данных: росточком и стройностью удался, статный, на лицо пригожий, да любая девка перед тобой не устоит. Не теряйся, выбирай такую невесту, чтоб с жильем была. Окрутитесь, станешь москвичом, все столичные блага твоими будут.  

– Не. Я так не могу, так не честно. Если уж жениться, так по настоящему, по любви и взаимному влечению.  

– Ну, как знаешь. Но, мне, помнится, твой отец, надысь, сказывал, что у тебя уже имеется там зазноба. Не темни, значит, все складывается, как надо. Что, что? Не складывается. Это еще почему? Даже интересно и очень любопытно: такой ладный жених, почти инженер, и не складывается. Обскажи, может, что присоветую.  

Долго отнекивался Николай, но, зная настырный характер деда, и то, что от него все равно не отвертишься, сдался и поведал свою историю.  

– Тогда, слушайте. Увидел я её в метро. Легкая, воздушная, как пушинка проплыла перед взором, огненной стрелой пронзила мое сердце и бесследно затерялась среди пассажиров. Бросился следом, но тщетно, исчезла. Я потерял покой, днями дежурил на той станции в надежде, что она там вновь появится з. И судьба сжалилась надо мной, она явилась и уже не пропадала, появлялась на перроне регулярно, почти каждый день, в одно и то же время. Я не отрывал от неё глаз и мой настойчивый и пристальный взор возымел свое магическое действо и вызвал ответную реакцию. Она заметила меня и тоже все чаще стала поглядывать в мою сторону.  

Но, как подойти, как и о чем заговорить, как познакомиться? Она такая недоступная, гордая, манерная, держится высокомерно, чувствуется воспитание и умение показать себя. В общем, настоящая, столичная фурия. Я же деревенский неотесанный чурбан, нормам поведения и светского общения не обучен, деликатностью не владею. Но, москвичка не стала скромничать и строить из себя кисейную барышню. Видя мою нерешительность, взяла инициативу на себя. Просто подошла, представилась, познакомились. Меня немного обескуражила такая, не в пример её деревенским сверстницам, смелость, но для нее это привычная манера: москвичкам решительности и небольшого нахальства не занимать.  

Дело пошло на лад. Мы стали встречаться все чаще и чаще. Она настойчиво, сначала незаметно, потихоньку переделывала меня под себя, приобщала к искусству, культуре. Мы посещали театры, концертные залы, музеи, выставки. Вскоре, уже не таясь, в открытую, делала замечания о моем внешнем виде, о манере разговаривать, осуждала мой деревенский сленг и провинциальные привычки.  

Я же находился, как в тумане, мое естество было околдовано ею и её действиями. Инициатива целиком на её стороне, я лишь наслаждался её властью, безропотно следовал всему, что она говорила и предлагала. Не заметил, как вскоре пошла речь и о свадьбе. Даже обрадовался, мне никаких усилий, признаний и церемониалов. Слово свадьба я понимал, как простую формальную процедуру простановки брачных штампов в ЗАГСе. Устраивать шумную гулянку в ресторане на студенческие шиши не получится, не тянуть же деньги из родителей. Гульнуть на родине, в деревне, тоже ни к чему, не хочется пугать будущую супругу тамошней нищетой, неустроенностью и архаичностью.  

Но, она категорически не согласна. Её мамочка, моя предполагаемая теща, большая приверженка старинных обрядов и обычаев. Свое единственное чадо выдаст замуж только с их соблюдением. А это, страшно подумать, сколько морокии: и помолвки, и смотрины, и сватовство, и родительское, т. е. её, благословление и т. п.. Женщина она властная, решительная, от своего намерения явно не отступится. Дочь же без нее шагу не сделает, что велит, подчинится.  

Как вы понимаете, мое мнение не прошло, главенство уже прочно закрепилось за Ириной. Так зовут мою девушку. И я безропотно согласился.  

И вот мое первое знакомство с предполагаемой тещей. Солидная женщина, внушительных габаритов, строгая и настойчивая, держится уверено, не терпит возражений и несогласий с ее, единственно правильным мнением. Долго осматривала меня, оценивала внешность и физические данные. Видать, осталась довольна, даже чуть подобрела, суровость немного спала и переключилась на дочь, начала подробно расхваливать свой «товар».  

– Вам несказанно повезло, дочь моя настоящее сокровище и по внешним и по интеллектуальным данным. Вам за ней еще тянуться и тянуться. Надеюсь, нашими общими усилиями нам удастся придать вам, подобающий столице, человеческий образ, устраивающий нас: немного причешем, сгладим угловатость, стряхнем деревенский налет. Ириночка – прекрасно воспитанная, всесторонне развитая личность: хорошо поет, в ее репертуаре и современные шлягеры и классика, свободно и виртуозно играет на пианино, посещает хореографический кружок, любит литературу, увлекается поэзией, пишет сама, понимает в ваянии, свободно изъясняется на французском и со словарем на английском, у нее очень порядочные друзья и знакомые, обучена манерам и этикету и еще много-много самых разнообразных достоинств. А, что вы скажете о себе?  

Услышанное ошарашило меня. Мысли вихрем носятся в голове. Куда я попал? Куда сунул свое деревенское рыло? Что ей ответить? И ляпнул, первое попавшее на язык:  

– Умею пахать, сеять, косить, ухаживать за скотиной…  

– Фу. И это все?  

– Нет, скоро получу высшее образование, буду программистом.  

Никакой реакции: только жалостливый, сочувственный взгляд на меня. Ну, и вредная баба, чего тебе еще надо? И я разразился:  

-Могу приготовить вкусный обед, скажем наваристый борщ или мясное духовитое второе, могу порадовать ароматной выпечкой, могу убраться в квартире, стирать, гладить, в общем, исполнять любую домашнюю работу, закупать продукты, производить мелкий ремонт мебели, инвентаря и пр.  

– Это уже существеннее. А то приходится делать все самой, вот этими ручками. Ириночке нельзя, ей надо беречь пальчики, чтоб исправно по клавишам бегали, да и опять, маникюр не испортить, не нарушить красоту макияжа и голосу не навредить кухонными испарениями. Теперь я сниму с себя эту обузу, займусь собой: мне не так уж и много годков, поживу для себя, еще покуражусь. Вы уж извините меня, за маленький каприз. Давайте, хотя бы для видимости разыграем обряд сватовства. Мы с дочкой уйдем в другую комнату, якобы, чтоб посоветоваться. А вы посидите здесь. Это не долго, минут пять. Придем и объявим наше решение.  

Тут и дед Матвей ожил, видать заинтриговала его Колькина история:  

– Не тяни, говори, что они решили.  

– Не знаю. Я сбежал. Думаете, зря спрятался в нашей глуши.