ХОЧУ В БУХГАЛТЕРЫ

ХОЧУ В БУХГАЛТЕРЫ  

Каждый задумывается о своем месте в жизни, о своем предназначении, о своей профессии. В юности мы хотим быть летчиками, космонавтами, артистами и т. п., ныне же – банкирами, успешными бизнесменами. У меня же более скромное желание, не нужны мне громкие названия, хочу быть бухгалтером.  

Да, да! Обыкновенным, простым пахарем на финансовой ниве. Чтоб работать в каком-то скромном, небольшом, тихом учреждении, а лучше в частной фирме с небольшим штатом работников, с умеренными денежными оборотами, где бы меня все знали, уважали, первыми здоровались и с нетерпением ждали мою подпись в ведомости на зарплату. Чтоб сидел я за большим двухтумбовым столом, в удобном мягком кресле с подголовником и подлокотниками. Чтоб на столе постоянно громоздилось множество пухлых папок с документами, счетАми, накладными, актами, списками, бланками, перепиской и прочим подобным добром. Конечно, увесистый чернильный прибор, набор ручек, карандашей, среди которых, обязательно, жирный красный и огрызок зеленого, новомодный калькулятор, для престижа компьютер, настольный телефон и, для уверенности и надежности, старые затертые счеты с привычными деревянными костяшками. Вдоль стен – шкафы, полки, стеллажи, забитые перевязями бумаг, инструкций, наставлений, красочной батареей, никогда не читаемых, книг и другим ненужным хламом.  

Всякая бумажка для меня драгоценность, но особо люблю те, где таблицы со столбиками и графами. Мне нравится там заполнять пустующие квадратики циферками или, наоборот, не торопясь скользить по ним пальчиком, извлекать нужные мне данные.  

Мечта эта появилась не сама по себе, а после того, когда я тайно, через окно конторы понаблюдал за нашим колхозным счетоводом: с тех пор и не дает она мне покоя. Вначале она казалась призрачной, несбыточной для мальчугана с семилетним образованием. У родителей – достатки не ахти: на институты и академии не замахнешься. Да и не очень они одобряли мое намерение, прочили стать механизатором. Но, мои физические данные и хилое здоровье явно для этого не подходили. Согласились с бухгалтерскими курсами, которые вскоре я и успешно окончил.  

Дали мне справку, но что с неё проку: на работу нигде не берут, везде требуют опыт работы, стаж. Еле устроился учетчиком тары в частную фирму «Разлейвода». Для начала и то неплохо: немного схоже на мечту. Показал себя, внедрил стройную систему, компьютер пристегнул. Заметили, перевели в контору. Главбух, Трофим Петрович, долго приглядывался и, вскоре, начал привлекать к более серьезным делам, к активам и пассивам, к дебетам и кредитам. Оценил мой потенциал и перевалил на меня всю свою работу, оставив себе только графу «итого» и подпись. Был он уже в годах, как многие его коллеги с физическим изъяном, прихрамывал на одну ногу, с нетерпением дожидался выхода на заслуженный отдых. Как-то, когда в конторе никого, кроме нас, не было, доверительно сообщил, что по его выходе на пенсию, главным назначат меня. Шеф согласился и уже приготовил проект приказа.  

Обрадовался я, вот она, мечта, совсем рядом, уже осязаема, реальная. Но, как известно, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Подняли возраст выхода на пенсию и надежды отдалились на целых пять лет. Я то, ничего, молодой, подожду еще, потерплю, а старик не выдюжил, захирел и безвременно покинул сей мир, скоропостижно скончался. Схоронили его с почестями, как положено, по христианскому обычаю, с крестом и отпеванием, могилка не далеко от кладбищенских ворот, место удобное для проведывания.  

Закончились традиционные девять дней траура, помянул Петровича, возложил цветы и пошел к шефу. А чего стесняться, сам о себе не напомнишь, никто о тебе не озаботится:  

– Эдуард Павлович ( так зовут нашего боса), Вы меня знаете, не один год работаем вместе, стараюсь, вроде ничем себя не запятнал, нареканий не было. Позвольте занять место покойного Трофима Петровича, царство ему небесное.  

Шеф, как-то странно посмотрел на меня:  

– Подождите, не торопитесь, рано вам еще, занять его место вы еще успеете. С вашим-то возрастом.  

Я опешил, неужто, нашел другого претендента, кого-то из своих родственников: боится передать финансы чужаку, мне не доверяет, в чем-то подозревает. Наверное, что-то знает о не утайке перед налоговой побочного дохода. Так, это не я, старик собственноручно подправил декларацию.  

– Извините. Я что-то не понимаю, старик говорил, что моя кандидатура с вами согласована.  

– Да, он вас не обманул. Вы меня вполне устраиваете. Вами я доволен, доверяю и ценю. Поэтому и не советую занимать его место.  

Вот те на. Доверяет, а чего-то тянет, не соглашается. Может, намекает на подношение или взятку. Так он и так хозяин: волен брать из общей казны, сколько заблагорассудится. Ну и шарада. Вероятно в том дело, что может надо согласовывать мою кандидатуру с налоговой, статуправлением и прочими фискальными органами. Так там у меня все схвачено, везде свои люди, прикормленные:  

– Так бы сказали. Мол, должность номенклатурная, нужно утверждать наверху. Так не беспокойтесь, там препон не будет. Назначайте пока временно исполняющим, придет время – измените формулировку и порядок.  

– Не пойму я вас. Что вы так торопитесь? Может семейные причины, жена настаивает? Дело житейское, бывает, но время все уладит, поспешность только во вред. Согласовывать ваше назначение ни с кем не нужно, фирма частная: я хозяин, решаю сам. Так что выбросьте из головы ваше опрометчивое намерение, по-дружески советую и, даже, настаиваю.  

– Эдуард Павлович, мы давно знаем друг друга, не темните, скажите напрямую, что вас смущает, почему вы так упорствуете.  

– Ну, напрямую, так напрямую. Я вас ценю, доверяю во всем, давно имею на вас хорошие виды, без опаски вручу вам мои финансовые дела. Поэтому и с таким упорством отговариваю вас. В конце концов, если вы уж так уперлись, решились окончательно и бесповоротно, то я с прискорбием и сожалением сдаюсь. Тем более, это не в моей компетенции. Вам следует обратиться в похоронное бюро, местами на кладбище распоряжается тамошняя дирекция. В их власти давать или не давать вам место, которое ныне занимает Трофим Петрович.  

Вот такой злой шутник – наш босс. Так и до кондрашки не далеко. Поразумелись, в конце концов, работаем вместе, дружно, в хорошей деловой спайке. Он оказался прав, рано мне еще туда. Не будем Петровичу мешать спокойно смотреть свои вечные сны. Пусть земля ему будет пухом. А я еще порадуюсь моей осуществившейся мечте.