Иллюзия Жизни: Затерянная душа

ИЛЛЮЗИИ ЖИЗНИ: Затерянная душа  

ГЛАВА 1  

Из дневника охотницы за душами:  

«Одиночество – что это такое?  

Что представляет из себя выражение: «быть одиноким человеком»? Что такое «один»? Говорят, что человек должен расти в социуме, но кто дал четкое определение социуму? Да все словари мира. Возьмите любой словарь, хоть русский, хоть иностранный, и вы поймете, что толкование в нем одно. Но, как впрочем, и для слова «одиночество». Люди считают, что прекрасно знают, что такое одиночество. Все стараются помочь человеку, который добровольно закрылся от социума, называя его социофобом или антропофобом. Они всячески стараются его вытащить из «омута одиночества» и вернуть в общество… А кто – нибудь из них задумался хоть на миг, что нужно этому человеку? Может быть все ваши притворные заботы ему нафиг не сдались! Может быть он столько раз уличал вас в вашей хорошо спланированной и замаскированной лжи, что уже не может без тошноты слушать ваши голоса, которые только и обещают, что счастливую жизнь лишь в обществе, где ты можешь общаться с кем – то, налаживать связи… А нужны ли мне эти связи?!  

Ответ: определенно нет!  

В одиночестве, разумеется, осознанном, принятом человеком не как наказание, а как награду, как некий правильный мир, независящий от окружающего, нет ничего плохого. Наоборот, все самое лучшее. Во – первых, никто не предаст, то есть риск попасть впросак или того лучше – на тот свет, значительно уменьшается! Во – вторых – тот, кто всегда одинок, учиться жить сам, без чьей – либо помощи. Это тоже полезно, когда ты знаешь, что ни на кого ты положиться не можешь, а должен жить своими мозгами и мыслить логически сам, а не при помощи кого – то, кто стоит рядом. Ну и в – третьих – если вам посчастливилось оказаться в одиночестве, не печальтесь. Поверьте, одинокие достигают куда большего, чем те, кто постоянно в обществе. Почему? Все просто: они не тратят времени на угождение всем, а пристраиваются под крылом того, кто может им дать возможность пройти дальше по карьерной лестнице, ведущей в настоящую жизнь, а не в ее подобие. Время, проведенное в уединении, перед книгой или белом листом бумаги, дают одиночкам время подумать. Они все взвесят и просчитают, что сделает их неуязвимыми…  

В принципе, на 01. 09. 18 это все! ».  

Небеса разрезала белая вспышка молнии, и на землю хлынула холодная вода, заставляя прохожих разбегаться под козырьки кафе и подъездов. По улочкам запрыгали капельки дождя, запевая свою фирменную песню крыш, барабаня по черепице свои заунывные мелодии.  

В такой день не жалко было и уйти.  

Признаюсь, в тот день, когда я поняла, что в этой жизни ничего подобным мне не светит, я приняла это как должное. Словно бы каждый человек, рожденный под клеймом какого – то иного мировоззрения или с иными взглядами на какие – то привычные вещи, просто обязан уходить раньше своих сверстников. А хотя да, обязан. Он растет быстрее, познает все быстрее и, соответственно, когда знания уже окончательно преумножат скорбь, им пора уходить.  

Посмотрев вниз, я увидела лишь большую лужу, которая раскинулась от одного подъезда, до другого. За моей спиной были черные грозовые облака, а впереди мелькнул просвет, в котором я увидела голубое небо. Сквозь него на асфальт в соседнем дворе, где жила добрая половина всего сброда моего класса, я так и заорала во все горло:  

– Да пошли вы все!!!  

И в следующую же секунду шагнула вперед.  

Первые секунды я орала как бешенная, однако потом мне стало как – то все равно. А чего уже рыпаться, когда все сделано? Упасть с десятого этажа и не разбиться – это было бы глупо и чудесно. Если бы такое случилось, я бы и в самом деле подумала бы, что справедливость есть, а блуждающие по земле, никому не нужные души, созданы для чего – то большего, чем просто прийти в этот мир, осознать, насколько он испорчен и насколько много в нем говна и гнили – и уйти.  

Вы спросите, что стало со мной? Да что может стать… Умерла я. Конечно же я сдохла, упав с десятого этажа. Однако, когда я встала и, посмотрев на свое бедное избитое, все в синяках и ранах, тело, мне стало противно. Лежит такое исхудавшее, одетое в черную одежду, тело девушки семнадцати лет в луже, а от ее головы по асфальту растекается кровь.  

И это все? Вот так вот скучно?! Нет, я хотела другого… Где же орущие от страха люди? Где все то, что показывают фильмы? Где же тот загробный мир, который каждый автор, любитель толи наркотиков, толи эзотерических фильмов, малюет по – разному?! Где же все это?!  

Дождь продолжал лить, не слушая меня, а мое тело по – прежнему никто не находил. Да что же за народ такой! Человек тут умер, а никому и дела нет… Ну, подумают, лежит какая – нибудь обкуренная или выпившая девочка легкого поведения, и пройдут – таки мимо…  

Спросите, что я делала дальше?  

А ничего.  

Просто пошла гулять.  

Ну а что делать – то еще? Никто не приходит за мной, стою одна, под дождем, и никого. Скукота, да и только. Вот и пришлось идти в город. Лишь потом, где – то спустя полчаса, когда я насмотрелась на городок и эти слащавые парочки, которым дождь был только в радость, я решила пойти в мое самое излюбленное место: заброшенный психдиспансер. Его оставили люди несколько десятков лет назад, и после этого это заведение стало прибежищем всех: пьянчужек, наркоманов, даже иногда проституток… Все эти субъекты там периодически мелькали, нарушая мой покой.  

Диспансер находился почти что в черте города, однако был окружен несколькими старенькими пятиэтажками, поэтому сразу его было трудно найти. Однако я знала, как идти, да и к тому же, раз уж я стала призраком, то почему бы не сократить себе дорогу?  

Я разбежалась и врезалась в стену дома. Конечно же я прошла сквозь него и оказалась в темной квартире, где мирно почивали вещи, изготовленные и собранные, еще в СССР, повсюду витала пыль и не было ни намека на жизнь.  

Я прошла по комнате, не взглянув ни на что, и смогла выйти уже с другой стороны дома, откуда была видна крыша диспансера. Передо мной показался небольшой обычный дворик, с голыми деревьями и замерзшими за ночь лужами. Взглянув в одну из них, я не увидела своего отражения, однако не испугалась. А чего тут удивляться? У смерти есть свои минусы. Но мне было уже все равно, я перемахнула через забор и оказалась на заваленной хламом территории. Она была довольно – таки большой и, если бы власти занимались ею лучше, то, возможно, вместо страшной черной громадины, с покрывшимися плесенью стенами и замусоренными шприцами и пустыми бутылками коридорами, могло бы тут появиться что и приятней…  

Я быстро вошла в небольшую расщелину, которую мне не так давно показал один из «стражей» нашего района, с которым у меня были отдельные, непонятные никому, отношения. Правильно, потому что искаженные фильмами и стереотипами умы людей никогда не смогут принять, что дружба может быть не только между мальчиками. Я не о женской дружбе, – это правда, что ее не существует, – а о дружбе мальчика и девочки. Вполне – таки это возможно, если уметь держать дистанцию и дать быстро понять парням, кто ты такая и как к тебе должны относиться.  

Поднявшись на второй этаж, где обрушилась два дня назад стена, я прошла по длинному темному коридору и, дойдя до огромной дыры, благодаря которой в помещение проникал относительно свежий воздух, я присела сначала на корточки, а потом и вовсе села на бетонную плиту, паркет с которой давно растащили на дрова, и стал смотреть на открывающийся отсюда изумительный вид.  

Дома, укрытые туманом, черное небо, которое то тут то там разрезают белые молнии. Там прогремит гром, там в столб ударит молния, где – то дальше что – то задымится… скукота, одним словом.  

– Вот ты где!  

Я вздрогнула и тут же обернулась.  

Угадайте, что чувствует человек, который умер, когда его, мало того, что видят, так еще и обращаются к нему. Я не заметила, кто ко мне обращается, однако голос же отлично слышала!  

Встав, я мгновенно собралась, готовая отбиваться от кого бы то ни было.  

Однако внезапно в землю на территории диспансера ударила огромная вспышка молнии, осветив на несколько секунд коридор, в котором вдруг стала так темно, что было почти ничего не различить. Даже моя тень на несколько секунд пропала, теряясь в этом мраке…  

Стоп! Тень?!  

И вдруг меня схватила чья – то рука и потянула за собой. Я почувствовала, что лечу вниз и закричала, ведь даже после смерти страх высоты никуда не делся.  

– Да не ори ты, дура!  

Я приземлилась на кучу листьев, однако даже не почувствовала этого. Лишь взметнувшиеся после моего падения несколько листочков помогли мне это понять. Рядом же, стоя немного сгорбленно и тяжело дыша, оказался высокий парень, с темными волосами, в сером промокшем спортивном костюме, из – под которого выглядывала белоснежная футболка. На ногах у него были высокие кроссовки, а в руке небольшая толстая черная тетрадка и темное перо.  

– Быстро же ты ходишь, – заметил он, открыв тетрадку и приготовив перо. – Итак, Каролина Давидовна Игнатьева?  

– И?.. Стоп! Ты видишь меня?! Как?!  

– Времени нет, ты и так меня заставила побегать за тобой, – заявил он, нагло хватая меня за руку и поднимая. – Пойдем, тебе пора.  

– О, а ты что, ангел?  

– Кто?! – возмутился парень. – Ты что, обезумела?! Пора уходить! Они скоро прибудут!  

– Да ты что, больной?! – уже крича, спросила я, вырывая руку. – Черта с два я пойду с тобой!  

– Да ты…  

И вдруг послышался странный звук, похожий на чей – то вой. Я взглянула наверх, на крышу диспансера, и вдруг закричала. Несколько страшных, непохожих даже на людей, существ стояли на самом краю и смотрели на меня и этого странного парня своими черными пустыми глазницами на белых черепах.  

– Это еще что?!  

– Не кричи, прошу! – уже теряя терпение, попросил парень, мгновенно закрыв мне рот рукой. – Это абаасы!  

Я уже хотела ударить его и бежать, однако эти существа, словно им кто – то дал сигнал, одновременно все кинулись к нам. Парень отпихнул меня в сторону, но перед этим всучил свои атрибуты, и только и крикнул:  

– Беги отсюда!  

Я не стала спорить. Жизнь дороже, поэтому помчалась прочь сломя голову. Однако я и подумать не могла, что тетрадка и перо будут такими тяжелыми, словно я несла в руках не бумагу и одну тысячную часть оперенья какой – то птицы, а бетонные блоки с кирпичами.  

Быстро перепрыгнув забор, я помчалась по улицам куда глаза глядели. Вообще я хорошо знаю город, но, видимо, в порыве паники, я стала что – то путать и на моем пути, в кажется, знакомых дворах, стали вырастать какие – то странные тупики. Переходилось перелезать и через них, пока в одном из переулков я не нарвалась на еще один сюрприз. Человек, стоявший под сводом темной арки, как раз около дома с цифрой тринадцать, приподнял полы шляпы и взглянул на меня своими голубыми глазками. Это был одного со мной возраста паренек, в черном опрятном костюме, с тросточкой в руке и кольцами поверх черных тонких перчаток.  

Когда я собиралась пробежать мимо него, он вдруг схватил меня за капюшон плаща, в котором я и сиганула с крыши дома своего, и отпихнул назад. После чего встал ко мне спиной и замахнулся на кого – то своей тростью.  

Я осторожно посмотрела, что происходило за ним, и вдруг увидела снова тез странных существ в черных одеждах, с черными впадинами в черепах. Они тянули свои белые костлявые руки к незнакомцу и что – то рычали.  

Я внезапно услышала запах гнили и стухшей рыбы. Это было так мерзко, что я невольно поморщилась, а вот незнакомец, вдруг превратив трость в острую шпагу, взмахнул ей пару раз у себя перед лицом и после этого сделал резкий выпад в сторону скелетов.  

Лезвие его шпаги внезапно засверкало – и я увидела, как парень, всего несколько раз ударив по паре скелетов, смог превратить их в пепел, который ветер развеял в мою сторону. Я тут же задохнулась от тошнотворного запаха, однако никакого приступа дурноты или еще чего к горлу не подступило. Просто неприятно, и все.  

– А я смотрю, у нас новенькие, – вдруг протянул парень, поправив шляпу и повернувшись ко мне. – О, так это же всеми ожидаемая Каролина!.. Неужели, слава Господу!  

Он с ухмылкой убрал шпагу в черный чехол, который превратил оружие в простую трость.  

Потом незнакомец начал медленно приближаться ко мне, а я – отползать назад. Поверьте, попасться в руки еще одному сумасшедшему мне не хотелось.  

Поэтому пришлось быстро встать на ноги и удрать из переулка.  

Однако, не успела я даже выбежать на основную улицу, как дорогу мне преградил тот самый псих в спортивном костюме. Он быстро остановил меня и, мгновенно выхватив из рук свои вещи, откинул меня назад, в темноту переулка.  

Если сказать, что, когда меня начали окружать эти два человека, я испугалась, значит не сказать ничего. Я читала много книг о том, что и демоны, и ангелы могут принять человеческое обличие, однако в тот момент мне казалось, что эти двое будут пострашнее наместников Господа и Люцифера.  

Однако дальше я вообще плохо помню. Моя память почему – то начала отказывать как раз в тот момент, когда парни, окружив меня и смотря на мое существо с негодованием и дьявольскими ухмылками, начали что – то говорить.  

Просто перед глазами все стало плыть, а силы, которых, как мне казалось, у меня много, вдруг покинули меня и я рухнула на асфальт. Через несколько секунд наступила окончательная темнота, в которой была гробовая тишина и жуткий холод…  

ГЛАВА 2  

Когда я проснулась, то обнаружила невероятное: я спала в какой – то старенькой комнатке, с кое – как наклеенными обоями, деревянными полами и старой, даже не советской, а какой – то дореволюционной мебелью. Правда за стеклянными пыльными дверками ближайшего ко мне комода ничего, кроме каких – то тетрадок не лежало.  

На столике неподалеку, напротив двери, стояла чернильница с облупившимися стенками, а на скатерти я увидела застиранные темные пятна, судя по – всему от этих самых чернил.  

Я лежала на старенькой пружинной кровати с таким же старым матрацем, который почему – то пропах сигаретным дымом и чьим – то не совсем понятным мне одеколоном. Но то, что мужским, так точно. Подушка была без наволочки, а укрыта я была простецким колючим пледом.  

Встав, я увидела, что за окном уже сумерки и почти ничего не видно. Только после пятиминутного вглядывания во тьму, я различила соседний дом, который видал времена получше. Половина его фасада не сегодня, так завтра уже обрушиться, сложится, как картонный домик. Стекла в окнах были немытые, запыленные, в разводах. Сразу видно, что женщина тут не живет. Была бы она, такой грязи не было бы.  

Я прошлась несколько раз из одного угла комнаты в другой, постоянно стараясь найти в заунывном интерьере что – то новое, чего мой взгляд еще не касался, однако за пятнадцать минут ходьбы из одного угла в другой, я смогла выучить всю комнату наизусть. Если я с первого взгляда не замечала какое – то пятно на скатерти, которое было пару секунд назад, я уже пугалась, думая, что скатерть сама собой сменилась на другую…  

И вдруг я услышала голоса за дверью. Они были мне смутно знакомы, однако, когда я приложила ухо к двери, она открылась и ударила меня по лбу. Я отлетела к комоду с тетрадками и, потирая ушибленный лоб, подняла глаза на двух вошедших.  

Это снова были те два паренька, которые попались мне пару часов назад. Однако теперь они выглядели по – другому.  

Первый был стройным подтянутым с острыми чертами лица парень. У него были красные, чуть ниже затылка, прямые волосы, стянутые в хвост обычной черной лентой. Одет он был в простую клетчатую рубашку, с расстегнутыми манжетами, и бежевые брюки, державшиеся на нем только благодаря ремню с пряжкой в виде клинка. Ноги его покрывали черные простые ботинки на высокой подошве, которые парень скинул, как только вошел в комнату, и остался в одних черных носках.  

Второй был похож на тень, с черными волосами, скрывающими его затылок и виски, бледной кожей, прямым носом, на котором красовались круглые очки, служившие явно не для улучшения зрения, а для образа, и тонкими губами. На нем был черный распахнутый плащ, под которым я увидела серый свитер и черные джинсы с многочисленными ремнями, перетягивающими его ноги. На них крепились небольшие клинки – иглы, некоторые из которых были испачканы чем – то бурым. На ногах были черные высокие сапожки с серебряными бляшками.  

Однако было в них только одно, что поразило меня больше всего. Их глаза. Они были у обоих парней цвета янтаря. Их взгляды во многом различались, однако одно у них было общее: тоска и отчаяние, вот что я увидела в них. Несмотря на их красоту и, как показалось бы другим, свет солнца, который как будто застыл в них, глаза ребят были грустными и безжизненными.  

Парень с красными волосами прошел мимо меня и с равнодушием сел за стол и, достав из – под рубашки ту самую черную тетрадку и перо, открыл чернильницу. Окунув в нее перо, он открыл тетрадку и снова спросил:  

– Каролина Давидовна Игнатьева?  

Я кивнула, уже боясь сопротивляться.  

– Полных лет… семнадцать? – уточнил черноволосый, нависнув над своим товарищем, как грозовая туча.  

– Да…  

– Отлично, – заметил холодно второй, продолжая писать. – Хоть в этот раз не напортачили…  

– Заметь, действовали по моему плану и все получилось! – заметил черноволосый, пихнув друга в плечо, однако не вызвав у того никаких эмоций. Лишь раздражение.  

Он посмотрел на меня и, снова окунув кончик пера в чернила, отвернулся от товарища и, повернувшись ко мне, стал снова спрашивать:  

– Причина смерти – падение с крыши дома?  

– Самоубийство, – поправил черноволосый, проведя рукой по скатерти.  

Парень с красными волосами продолжал писать, казалось, не слушая вообще своего друга. Его лицо вдруг стало бледным, и он, отложив тетрадку, подошел к окну и, раскрыв деревянные скрипучие ставни, щелкнул пальцами – и на улице, прямо рядом с нашим окном, вспыхнул уличный фонарь.  

В его свете лицо парня стало еще более страшным. Он показался мне настоящим привидением, одетым в людскую одежду и что – то пишущее в своей не менее жуткой тетрадке черным пером.  

– Тебе пора отдыхать, – заметил черноволосый. – Давай я закончу?  

– Пошел вон, – вдруг огрызнулся парень. – И вообще, кто тебя пустил сюда?!  

– Как кто? – изумился черноволосый, – Бабай…  

– Хочешь, чтобы я его позвал?  

– Да ради бога! – черноволосый застегнул пуговицы плаща и, кивнув мне, направился в двери. – Но учти, поплохеет, сам топай за докторами! Я больше не побегу!..  

И хлопнул дверью.  

В коридоре я услышала быстро удаляющиеся шаги, после чего хлопнула еще какая – то дверь и за окном тут же раздался скрип снега, повторяющийся слишком часто.  

Я же осталась сидеть неподвижно, наблюдая, как оставшийся со мной парень, дописав что – то до конца страницы, поставил жирную точку и, закрыв тетрадку и чернильницу, посмотрел вдруг на меня.  

– Ну, и каково это?  

– Что именно? – удивилась я, медленно отползая в темноту, за комод.  

– Быть мертвой. – уточнил он. – Как тебе ходить за гранью?  

– Вроде бы нормально…  

– Правда? – улыбнулся он, однако эта улыбка получилась какой – то больной. – А я – то дурачок думал, что ты сейчас будешь рыдать, умолять меня вернуть тебя в мир живых…  

– Да больно надо, – возмутилась я, вставая. – Лучше скажи, где я и кто ты такой? Что случилось и почему я еще не в аду?  

– Отвечаю последовательно, – спокойно начал парень, – мое имя Александр. Можешь звать меня просто Алекс, поскольку все меня тут так зовут… Ты же помнишь, что ты спрыгнула с крыши? – спросил он.  

Я кивнула.  

– Ты умерла. А на вопрос, почему ты еще не жаришься в котле, простой ответ: самоубийц не признают даже в аду. Видишь ли, удел тех, кто ушел из жизни по своей воле, скитаться между небом и землей и не находить покоя, пока их не отмолят… Ой, чуть не забыл, – усмехнулся парень, – за таких, как ты, нельзя молиться.  

– То есть, мне тут вечно куковать? – уточнила я, оглядывая комнату.  

– Во – первых, это моя квартира, а во – вторых – с какого перепугу тебе «куковать» именно тут? – удивился он. – Иди устраивайся у Харона и, может быть, заработаешь себе на комнатку…  

– Работать? Харон?.. Что?! – изумилась я. – Я умерла или попала на вечную каторгу?!  

– Это в раю все сладко да гладко, а тут, – он ткнул пальцем в тетрадку, лежащую на столе, – все строго и четко. Ты должен работать, чтобы мало того, что не исчезнуть, так еще и для того, чтобы с голоду не подохнуть.  

– А разве после смерти существует голод? – удивилась я.  

– Еще какой, – присвистнув, протянул Алекс. – Ну да ладно. Задержались мы с тобой… топай отсюда.  

Он встал из – за стола и упал на кровать, отвернувшись к стенке. Я видела, что он не спит, даже глаза у него не закрыты, однако у меня оставался открытым вопрос: куда я пойду?  

– А может быть ты хотя бы посоветуешь, куда идти? – спросила я. – Все – таки я в вашем «мегаполисе» впервые…  

– Иди к Харону, я уже говорил, по – моему, – заметил Алекс полусонно.  

– А где он? Телефон, улица или адрес офиса?  

– Пивная на углу…  

ГЛАВА 3  

Что сказать, город, конечно, поражает, а вот его безлюдность в половине одиннадцатого – тем более. Тут было так тихо, спокойно и холодно, что я невольно раскрывала рот, видя все новые и новые здания. На фасадах сидели, раскрыв клыкастые пасти, горгульи и ангелы, распахнувшие свои огромные каменные крылья и сложив ладони для молитвы. В окнах не горело света, однако уличные фонари, которые по красоте ничем не уступали старинным домам, выхватывали из темноты квартир различные вещи, лежащие на подоконниках. В одном окне я увидела небольшую игрушку барашка, у которого на носике было красное пятнышко. В другом нашла целый кукольный домик, около которого стояли несколько свечек и освещали нечеткие темные фигурки в окнах домика…  

Снега было по колено, однако идти удавалось очень легко. Я словно бы шла не по сугробам, а по простой расчищенной дорожке. В своих черных одеяниях, которые больше подходили для прогулки по парку, я совсем не чувствовала мороза, рисовавшего на стеклах свои сказочные узоры, зато прекрасно уловила доносящийся из – за угла запах спиртного.  

Когда я завернула за угол, то увидела горящую разноцветными огоньками табличку: «Ни му, ни хрю». А что, название для подобного заведения вполне подходящее. Особенно для тех, кто оттуда внезапно вывалился и, скатившись по ступенькам, уселся на заснеженном тротуаре и посмотрел на меня косым взглядом.  

Исхудавший, осунувшийся старичок, со спутанной бородкой и седыми, выглядывающими из – под потертого с заплатками, котелка, волосенками. Его нос был похож на клюв коршуна, а щеки – на два раскрасневшихся помидора. Одежда его вся пропахла алкоголем, и была запачкана какими – то жирными пятнами. Особенно его коричневый пиджак, который был ему велик в плечах и висел на старичке, как мешок.  

Еле поднявшись на ноги, он протянул мне фамильярно руку, другой сняв с головы котелок, фыркнул, при этом громко хрюкнув, и сказал:  

– Позвольте представится… – икнул, – Харон Муфтий Пятый… – снова икнул и чуть не свалился на лестницу, – чем обязан, столь прекрасной даме в столь поздний час?..  

– Харон, так? – уточнила я, не веря, что до сих пор продолжаю с этим существом разговор.  

– Допустим, – покачнувшись, ухмыльнулся он.  

– Мне нужна работа в этом вашем мире. Мне вас порекомендовал Алекс… Александр…  

Харон недоуменно посмотрел на меня, явно не понимая, о ком я говорю.  

– Такой, знаете… ну… с красными волосами, высокий… тощий… Бледный – бледный, как смерть…  

– Меня кто – то звал?!  

Я подпрыгнула на месте, когда услышала пищащий голос вышедшей за Хароном женщины.  

Она была одета в черное роскошное платье, которое подчеркивало все идеалы ее фигуры. Глубокое декольте обнажало прелести молодости, на которых сверкало колье. На голове у дамы была шляпка с перьями, а в руках – небольшая, словно игрушечная, коса с заточенным лезвием. Она держала в другой руке бокал с каким – то шипучим напитком, который, увидев меня, почему – то мгновенно опустошила и выкинула в сугроб.  

– Никто тебя не звал, – строго сказал Харон. – Пшла вон! Это ко мне…  

– Опять по вопросу трудоустройства? – уточнила девушка, накручивая на палец белоснежный завитый локон. – Харонушка, ты себя так в могилу загонишь… Ха! В могилу!..  

Она громко рассмеялась, однако ни я, ни Харон шутки не оценили, что заставило ее спуститься еще на пару ступенек вниз, размахивая своей косой как веером. Она рухнула в сугроб, не устояв на своих высоких шпильках, однако быстро встала и, выплюнув снег, пошла, покачиваясь, в переулок – и вскоре пропала из виду.  

– Не обращай внимания, – сказал более серьезно Харон, хватая меня за локоть и уводя в сторону от пивнушки. – Так ты говоришь, нужна работенка?.. А какого характера?  

– А какая есть? – спросила я, надеясь, что роль уборщицы мне не выпадет.  

Харон не ответил, лишь хлопнул в ладоши и над его головой тут же появилась небольшая книжонка в кожаном переплете. Он открыл ее и стал водить пальцем трясущейся руки по строкам.  

– Игнатьева, так? – уточнил он, прищурившись.  

– Да.  

– О, перводневка, – усмехнулся Харон, снова хрюкнув. – Но занесена уже Александром в реестр… Какой покладистый мальчик! – похвалил он парня. – А что ты умеешь?  

– Не знаю, – честно помотала я головой. – Наверное, немного.  

– Полы мыть умеешь?  

– Ну да…  

– А окна, столы?..  

– Да, – кивнула я, поняв, какая судьба меня ждет.  

– А думать умеешь? – вдруг спросил Харон, странно оглядывая меня с ног до головы.  

– В школе была почти отличницей.  

– А что ж подкачало, дорогуша? – уточнил он, давно закрыв книжку.  

– Физика, – призналась я.  

– У – у! Ну это не страшно! – заявил он, махнув рукой. – Я тебе, моя родная, предложу сейчас такую работку, закачаешься!  

– Уборщицы? – уточнила я, готовя руки к хлорке.  

– О нет! Для такой красоты работка должна быть потруднее и лучше. – заявил он.  

Внезапно в его руках возникли несколько бумаг желтого цвета, на которых было написано что – то неразборчивым витиеватым подчерком, и печать, похожая на песочные часы, в которой постоянно туда – сюда перемещалась красная жидкость.  

Харон посмотрел на меня с ехидной улыбкой, а после спросил:  

– Ты как относишься с мужскому обществу?  

– Проституткой не пойду! – предупредила я сразу.  

– Боже упаси! – тут же открестился Харон. – Так любишь?  

– Нейтральна я к мужчинам, – сказала я, чувствуя, как полыхают щеки.  

– Значит, уживешься. Итак, предлагаю тебе хорошую работку… У меня внучок работает секретарем по распределению душ, – начал он, приближая медленно печать к листкам. – С ним еще один приятель, но, сама понимаешь, два нигилиста вместе не уживутся никогда.  

– А! То есть, по – вашему, трое уживутся? – улыбнулась я, понимая, в какую компанию мне суждено попасть.  

Но Харон лишь усмехнулся и опять хрюкнул, продолжая:  

– Так вот, они не так давно подали объявление, что им требуется охотница за душами.  

– Что? Кто?!  

– Охотница за душами, – спокойно повторил Харон. – Работка интересная и непыльная. Ты просто обязана вместе с ними выслеживать души, которым вскоре предстоит совершить самоубийство или погибнуть от чьей – либо руки… В общем, уйти не в срок.  

– И все? – удивилась я, хотя и не представляла даже, на что подписываюсь. – Так просто? А какая зарплата?  

– О, тут все просто. За каждую душу, принесенную в этот мир, или, что лучше, в рай или ад, ты получаешь тридцать процентов от вашей общей работы.  

– Тридцать? Так мало?  

– Милочка моя, охотницы получают и меньше в других организациях, так что, будь добра, не жалуйся. Хотя бы потому, что еще даже и дня не пожила на сто крон в день! – Харон поднял указательный палец вверх, явно гордясь такой зарплатой обычной охотницы за душами. – Ну так что, согласна? Учти, жилье предоставляется.  

– Правда?! – обрадовалась я. – Что ж вы сразу не сказали! Конечно, я согласна! Давайте, где подписаться…  

– То есть, согласна? – уточнил Харон.  

– Да, да и еще раз да! – воскликнула я.  

– Ну смотри сама, дорогая…  

Он поставил на паре бумаг печать, и я тут же почувствовала, как меня охватывает странный холод, который раньше не ощущался. Харон, как следует рассмотрев бумаги, отдал их мне, сложив два раза, и сказал:  

– Это теперь твои документы. Храни, как зеницу ока!  

Он уже собрался вернуться в пивную, как вдруг, хлопнув себя по лбу ладошкой, воскликнул:  

– Чуть не забыл!  

И выудил из кармана небольшую бумажку с каким – то адресом. Было написано корявым подчерком пьяной курицы, точнее, пьяного Харона следующее: «улица Троекурская 13/А. кв. 34 – 1 – а». Дальше следовало пятно от какого – то алкогольного напитка и я, не став принюхиваться, посмотрела на Харона и спросила:  

– А Троекурская… это куда?  

– Это… куда – то… туда! – он перегнулся опасно через перилла, указав мне большим пальцем в ту сторону, откуда я и пришла.  

Я кивнула и пошла назад.  

И правда, вся улица, по которой я шла к пивной, была Троекурской. Я стала смотреть внимательно на номера домов, ища 13/А. И каково же было мое удивление, когда я пришла к тому же дому, из которого и вышла. Более того, я поднялась на тот же этаж и вошла в то же крыло, откуда ушла не так давно.  

Но доконало меня то, что моя комната, под номером 34 – 1 – а была рядом с комнатой этого Алекса. У него была квартира 34 – 1 – б. Какое же приятное соседство меня ждало в дальнейшем будущем, я тогда даже и представить себе не могла, однако я была благодарна Александру уже хотя бы за то, что посоветовал Харона. Теперь, хотя бы, я была с работой, пусть и странной, с крышей над головой, пускай и такой старой и обветшалой, а про остальное я даже как – то и не думала.  

Только, когда я улеглась на голый матрац и положила голову на жесткую подушку и оглядела чистую копию комнаты Александра, только пустую, в которой мне предстояло обосноваться, я почему – то не нашла, к чему придраться. Впервые за пять лет я закрыла глаза с таким умиротворенным состоянием внутри.  

ГЛАВА 4  

Утро нового дня, которое уже началось для меня в месте, которое все зовут Краем или Границей, оказалось не таким уж и плохим.  

Во – первых, по всему дому, который больше был похож на коммуналку, распространялся приятный запах выпечки. Во – вторых, в коридоре уже слышались возня и шарканье чьих – то тапочек, что для меня было показателем жизни, а не дохлости этого местечка. Ну и в – третьих – вид был шикарный.  

Когда я проснулась и встала с постели, на которой оказывается спала одетая, укрывшись собственным черным балахоном, купленным моей мамой на рынке. Он особо и не согревал, так как этого и не требовалось. В доме, судя по трубам, пролегающим под самым потолком моей комнатки, постоянно качали горячую воду, из – за чего запотевали окна и накалялись металлические балки, державшие крышу дома и не дававшие ей упасть прямо мне на голову.  

Я окончательно пришла в себя после вчерашнего вечера, когда, распахнув окно, увидела обыкновенный пасмурный городок, каких у нас в мире живых будет побольше и даже погрустнее.  

Серое небо, на котором темные облачка заслонили солнце, не давая его теплым лучам согреть это странное место как положено. Однако, потом, когда я осмотрела стоявший напротив моего дом, я поняла, что солнце – то тут было бы как раз лишним.  

Посеревшее, заплесневевшее, покрывшееся вьюнком и какой – то лозой с красными цветами, с запыленными окнами, ни одно из которых не было помыто и вообще, казалось, забыло, что такое быть не заслонкой от мира, а просто прозрачной отгородкой от него. На редких подоконниках я увидела цветы, однако все они были в полумертвом состоянии. Некоторые уже давно испустили дух, шурша на ветру своими ссохшимися листьями и стеблями.  

Посмотрев вниз, я увидела, как по дороге неторопливо, как в замедленной киносъемке, передвигаются, выезжая на бульвар, несколько черных экипажей. Однако запряжены в них были не лошади, а страшные скелеты, отдаленно их напоминавшие. В черных глазницах сверкали красные искорки, а ноги почему – то оказались скованными черными браслетами, похожими на кандалы.  

Народец тут тоже был не из приятных. Все какие – то бледные, худые, или наоборот – уродливые, толстые со сморщившейся кожей, по складками которой было совсем не видно глаз и губ. Однако все они: и худые, и толстые – щеголяли в черных фраках и черных котелках, какой я видела у этого Харона вчера ночью.  

Дамы этого мира стояли отдельного описания. Начать хотя бы с того, что на всех были разные, ничем не похожие друг на друга, платья. В юбки были понатыканы перья, пришиты драгоценные камни, прикреплены булавками и клеем колосья с зерном или трилистники. Головные уборы тут тоже были разными: у богатеньких – черные шляпки с длинными полами или короткими, но с закрывающей лицо вуалью; у бедных же был самый простой головной убор – чепец. Различались они лишь степенью загрязнения и временем ношения. Кто – то носил один по десять лет, не меняя и, казалось, не стирая его, а у некоторых он был идеально выбелен и выстиран. У одной проходившей мимо нашего дома девушки, которая была похоже больше на копченую воблу, чепчик был обшит кружевами.  

И вдруг стук в дверь.  

Я чуть не вывалилась на улицу, так как сидела на подоконнике и наблюдала за просыпающимся городом. После чего подошла к дверям и, осторожно повернув ключ, открыла дверь.  

Моему удивлению не было предела, когда я увидела, что за гости ко мне на этот раз нагрянули. Это были небольшого роста человечки, похожие на гномов, в голубых одеждах с белыми передничками и красными чепчиками, из – под которых выбивались седые волосы.  

Они свободно проникли в мою комнату и, затащив за собой швабру, веник с совком и ведро с водой, в которой я увидела пену и услышала запах хлорки, тут же захотела покинуть комнату, чтобы дать возможность им спокойно убраться, однако меня остановили.  

В комнату, предварительно постучав о косяк костяшками пальцев, осторожно заглянул черноволосый, который вчера был с Алексом. Он еще что – то говорил о том, что не побежит за докторами…  

Сегодня он был в простом свитере, какой был у каждого среднестатистического гражданина нашей страны, и синих джинсах, морщинившихся ближе к кроссовкам. Его волосы были зачесаны назад и приглажены водой, сохранив на себе остатки сверкающих на свету капель.  

– О, а ты что, наша новая соседка? – удивился парень. – Харон тебя утвердил?.. Не могу поверить, с ним всегда так трудно договориться!..  

– А ты еще кто такой? – спросила я в лоб, не собираясь любезничать.  

– Можно я хотя бы войду? – уточнил парень.  

– Нет. Стой там.  

Я сама вышла к нему в коридор и, закрыв дверь комнаты, встала к ней спиной и лицом к этому странному типу. В коридоре в это время туда – сюда мелькали худенькие бледные люди, вытирая волосы полотенцем или кутаясь в старые полосатые халаты.  

– Чего тебе? – спросила я снова.  

Парень протянул мне свою худую руку, на запястье которой я заметила ровный порез. Он тут же понял, что меня смутило и тут же задрал рукав свитера. В глубине души я ужаснулась, но снаружи только вздрогнула. Я не употребляла сама наркотики никогда, и считала, что это самое страшное, что может настигнуть человека, а тут… На руке парня было столько синяков – следов от уколов, – что я невольно ахнула и отвернулась.  

Он опустил рукав и снова протянул руку.  

– Мы с тобой одного поля ягоды, – заметил он. – Самоубийцы. Так что нечего на зеркало пенять…  

– Я ничего тебе не сказала, – заметила я, все еще отводя взгляд. – И вообще, чего это тебя потянуло ко мне? Иди на работу или… куда там тебе нужно?..  

– Я как раз к тебе и шел, – заявил парень. – Знакомиться будем.  

– С чего бы? – фыркнула я.  

– А с того, что с этого дня мы работаем вместе.  

– Чего – чего?! – изумилась я, стоило только ему докончить. – Вообще – то, сам Харон определил меня к своему внуку работать этой… как ее…  

– Охотницей за душами? – уточнил голос со стороны.  

– Да!  

Я вздрогнула, когда осознала, что это сказал не стоявший передо мной парень, а подошедший тихо, словно кот, Александр. На нем была рубашка темно – вишневого оттенка, черные брюки и простые черно – белые кеды с пентаграммами по бокам и с надписью «DIE» на задниках.  

Он подошел к нам двоим и, встав справа от меня, прислонил голову к холодной деревянной стене. Его красные волосы упали с плеч и оголили белоснежную кожу шеи, на которой я увидела странную татуировку в виде круглой печати, внутри которой была свернувшаяся клубком змея.  

– А чего ты пялишься? – риторически спросил парень. – У тебя такая же появилась, когда ты подписала контракт.  

– Контракт? Я ничего не…  

– Вчера же ты устроилась на работу? – недоуменно переспросил черноволосый. – Ну.. так вот. Харон поставил печать в документах – это и есть твой контракт с ним.  

– И что я ему должна? – тут же начала переживать я, понимая, что чем дольше я нахожусь в этом мире, тем мое положение все хуже и хуже.  

– Ничего особенного, – пожал плечами Алекс. – Однако, если не выполняешь план за месяц, то твое освобождение откладывается еще на пять душ.  

– Ага, а если за год у тебя накопится десять недостач, то о свободе можешь забыть еще на пять лет, – черноволосый показал мне пять пальцев, на одном из которых я увидела еле заметный шрам. – В принципе, нормально, однако, когда ты тут с девяносто пятого торчишь, уже скучновато становится…  

– Ты тут так давно?! – изумилась я.  

– Я? – уточнил черноволосый. – Нет. Конечно же, нет! Это наш сосед снизу тут с одна тысяча восемьсот девяносто пятого года торчит и никак не может расплатиться с Хароном, – усмехнулся парень. – Да он даже семью завел…  

– Послушайте, я попала в мир мертвых или параллельную вселенную?! – уточнила я, уже не понимая, в чем разница, между моим миром и этим. – Потому что чем дольше я тут, тем больше мне кажется, что я и не умирала вовсе! Словно просто переместилась в другую…  

– Деточка, – остановил меня Алекс, ехидно ухмыльнувшись, – да ты хоть в курсе, какие тут законы? Ты хоть знаешь, что прежде, чем тебя смогут там, – он ткнул пальцем в пол, – отмолить, ты тут загнешься, гоняясь за душами, а то еще за чем похуже…  

Моя голова окончательно пошла кругом, когда эти двое стали обсуждать какие – то дежурства и сметы, а также думать, с кем и когда я буду ходить на какие – то вылазки и задания. Они заспорили, и, когда их спор дошел до пика, дверь моей комнаты открылась и я тут же поспешила войти.  

Парни, хотели было проследовать за мной, однако невидимая преграда им помешала. Они остались за порогом, а я – недоуменно посмотрела на них.  

– Пропусти нас, – сказал серьезно Алекс. – Мы ничего у тебя не возьмем.  

– Да заходите, господи! – позвала я их, поманив рукой.  

Они тут же смогли войти, словно невидимая преграда после моих слов исчезла, и, осмотрев мою новую комнатку, которая была вычищена до скрипучей чистоты, расселись кто где: черноволосый устроился на небольшом круглом, поеденном молью, половичке около двери, а Алекс присел на подоконник, который тут же скрипнул под ним.  

Я устроилась на своей скрипучей старыми проржавевшими пружинами кровать и осмотрела их обоих с ног до головы. Они были похожи на обычных людей, только вот друг Алекса меня волновал очень сильно. Если не произошло ошибки – и мне правда придется с ними работать, то я бы предпочла не контактировать с наркоманом.  

– Что уставилась? – вдруг ляпнул черноволосый.  

Оказывается, я давно смотрела на него в упор, а он до последнего старался этого не замечать. Но у любого терпения есть предел.  

– Я понимаю, что тебе не по душе такие, как я, – сразу сказал он, потерев левую руку. – Ну и что? Подумаешь, колюсь… Я же тебя не заставляю…  

– Я тебе хоть слово сказала? – уточнила я, не желая развивать тему наркоты. – Нет. Вот и помалкивай сиди.  

– А я смотрю новая охотница за душами за словом в карман не полезет, – усмехнулся черноволосый. – Мне такие нравятся. Харон словно подарок к моему пятилетию сделал.  

– Пятилетию? – не поняла я.  

– Я тут уже пять лет, – пояснил парень. – Послезавтра отмечаем. Так что, если сегодня выполним смету, может быть, я вас приглашу куда – то…  

– И все снова спустишь на…  

– А это уже мое дело! – прервал его черноволосый. – Все будет зависеть от моего настроения.  

– А от меня вы чего хотите? – встряла я. – В чем заключается моя работа?  

– Да там делать нечего, – тут же сказал Алекс. – Ты ходишь за нами хвостиком, записываешь в блокнотик имена, какие мы тебе скажем, а потом просто отделяешь душу от тела.  

– Выполняю функцию смерти? – не поняла снова я.  

– Не –е, – протянул черноволосый, вскочив на ноги. – Госпожа Смерть приходит только к «настоящим» умирающим.  

– Настоящим?  

– Это те, которые помирают естественной смертью или в свой срок, – пояснил Алекс. – А мы – посланники Харона. Неприкаянные души, «гниль» и «непрощенные».  

– Мне уже вас жалко, – ухмыльнулась я, смотря на их кислые мины.  

– А ты побойся, – вдруг сказал Алекс. – Однажды ты поймешь, куда попала и что натворила, да только поздно будет когти драть!  

– Так, давайте не ссориться! – предложил черноволосый, встав меж нами. – Давайте лучше знакомится. Итак, начнем еще раз, – он повернулся ко мне и протянул уже другую руку. – Марк Юрьев, но тут, по документам, я Марк Игла.  

– Мечи – иглы? – уточнила я, все – таки отвечая на рукопожатие.  

Его рука оказалось такой холодной, что я невольно поморщилась, когда его тонкие, похожие на кости скелета, пальцы сжали мою ладонь.  

– Я специализируюсь на нахождении душ, – сказал он. – Буду тобой управлять. – он посмотрел на Алекса и сказал, – с ним ты, наверняка, вчера познакомилась и знаешь, что это у нас Александр.  

– Да, знаю, – кивнула я, разглядывая парня в свете дня, а не уличного фонаря. Ничего такой, вроде хороший, однако очень бледный и постоянно с болезненной физиономией. – А ты на чем… специализируешься?  

– Он – секретарь, – заявил Марк, не дав Алексу даже рта раскрыть. – Проще говоря, он заносит в официальную документацию всю информацию о добытых нами душах: ну, там, где родился, учился и почему покончил с собой… Тебя он также вогнал в документы, так что будь с ним осторожна, ведь он все о тебе знает! – он неожиданно хлопнул меня по плечам, отчего я вскрикнула, а он покатился со смеху.  

– И чем наши обязанности различаются?  

– Вот давай посмотрим, – сказал Алекс, оттолкнув Марка в сторону и подходя ко мне. – Предлагаю тебе два варианта: либо ты, либо я ведем бухгалтерию, но тогда кто – то один из нас и души от тел отделяет, либо…  

– Либо?  

– Либо делим обязанности пополам. Поскольку я тоже охотник за душами, – не без важности заявил Алекс, – для начала я попробую тебя подучить: как тут все устроено и что нужно делать, и в это же время будем вместе вести документацию. Потом распределим более четко. Согласна?  

– Угу.  

– Вот и отлично, – обрадовался он, но на его лице не появилась даже легкая улыбка. Лишь глаза засверкали. – Итак, теперь нужно бы тебе кое – что предоставить… Марк, что осталось от Элизии?  

– От Лизи? – с грустью уточнил Марк. – Только атрибуты охотницы.  

– Вот и тащи, – приказал Алекс. – Сейчас мы быстро подучим вот это, – он кивнул на меня, – как что нужно делать. Да?  

– Наверное…  

ГЛАВА 5  

Когда Марк принес большой сверток ткани, в котором лежало явно что – то тяжелое, так как парень напрягал каждый мускул своего мертвого тела, и бросил прямо мне в ноги, я отпрянула. Почему – то мне показалось, что если я разверну эту грубую ткань, то пути назад уже не будет.  

– Ну, давай! – поторопил Марк, отдышавшись.  

Я быстро распотрошила сверток и увидела всего три вещи: старую метлу, с черным древком, которое переходило в аккуратно завитые, словно кудряшки волос, хворостинки, стянутые вокруг древка серебряным кольцом с надписью: «Все мы смертны, всем нам умирать. Вопрос один: когда? ». Это было выточено явно вручную, так как буквы были неровными.  

Второй вещью оказалась красная книжка в кожаном переплете и с потрепавшимся корешком. На обложке был нарисован череп, а позади него – несколько черных летучих мышей. Книжка была на ремешках, которые мне не составило труда открыть и посмотреть на пожелтевшие страницы, тщательно разглядев каждую. Почти половина книжки была исписана каллиграфическим подчерком и нигде не было ни одной кляксы или какого – то зачёркивания. Все четко и ясно.  

Третьей вещью было такое же перо, какое я видела у Алекса, когда он заносил мое имя и фамилию в свой блокнот. Только у него оно было полностью черное, а у моего на самом кончике было красное пятнышко.  

– А где же…  

– Чуть не забыл! – хлопнул себя по лбу Марк.  

Он выудил из – за пояса небольшие позолоченные ножницы, на лезвиях которых было что – то тоже выгравировано, причем явно профессионалом, только что там было написано – понять не представлялось возможным. Буквы были английскими, однако слова были латинские. Я знаю, как их отличать, потому как старший брат мечтал поступить на доктора и постоянно что – то учил на латыни, чтобы лучше запомнить этот мертвый язык. Также, за одно ушко ножниц была привязана черная ленточка, какую всегда крепят на фотографию покойника на похоронах.  

Марк протянул их мне и я, осторожно, страшно боясь, приняла этот необычный подарок от проведения. Ножницы оказались тяжелее, чем я думала, а когда я их сунула в специальные ножны, которые мне также дал Марк, и прицепила к своему ремню на штанах, я чуть не рухнула на правый бок.  

– Придется привыкать, – заметил Алекс. – Ну что ж, ты пока освойся, а мы пойдем в город.  

– К Харону? – с неохотой спросил Марк. – Не хочу!  

– Придется. – сурово сказал Александр. – Все равно нужно идти за новыми душами. Иначе ни я, ни ты никогда не расплатимся.  

– Это да…  

– И я с вами! – заявила я, резко встав и преодолев силу тяжести ножниц.  

– А тебе – то зачем туда? – удивился Марк.  

– Заодно посмотрю, куда я попала, – заметила я. – Все – таки, если я правильно поняла, мне тут долго ошиваться придется, прежде чем либо туда, – я указала пальцем левой руки в пол, – либо туда, – указательный палец на правой руке показал на потолок. – Так что – ведите меня!  

***  

Когда мы вышли из подъезда, то я сразу поняла, почему ребята не хотели меня вести в город. Стоило мне покинуть дом, как я услышала тошнотворный запах каких – то отходов, дыма и плесени. От многих прохожих, в поток которых нам удалось попасть, пахло не лучше, чем от бомжей в моем мире, а то и хуже, а некоторые, мало того, что выглядели как живые трупы, так и пахли соответствующе.  

Шагавший по правую руку от меня Александр, накинувший простое коричневое пальто на пуговицах и обвязав горло теплым шерстяным шарфом, постоянно утирал нос платком, от которого разило тем самым одеколоном, который я тогда услышала на подушке в его комнате. Он делал вид, что у него жуткий насморк, однако на самом деле он старался просто перекрыть вонь окружающего его общества вот таким во образом: постоянно проводя платком под носом.  

Марк, шедший слева, часто поправлял свою черную долгополую шляпу теребил ворот пальто, то поднимая, то опуская его. Его руки были то в карманах, то свободно болтались, как у тряпичной куклы, а глаза смотрели на общество то тоскливо, то с отвращением.  

Когда мы вышли на бульвар, где я еще не была, Алекс тут же остановился и приказал остановиться нам. Я и Марк встали, как вкопанные, и в ту же секунду в нескольких сантиметрах от нас пронеслось несколько худощавых скелетов, обтянутых пергаментной кожей. За ними гнался жирный покрасневший мужчина в белом фартуке и половником в руках.  

Когда эта процессия растворилась в толпе, я невольно вытянула шею и посмотрела им вслед, стараясь понять, что это было. Алекс быстро пояснил:  

– В этом мире мы не меняемся. Кто был вором, тот им и остался. Кто убивал при жизни, тот и здесь будет промышлять подобным…  

– И они никогда не покинут этот мир? – уточнила я.  

– Если не одумаются, то останутся тут навеки вечные, а потом просто растворятся во тьме, – сказал Марк. – Так говорит Харон и госпожа Смерть.  

– Госпожа Смерть…  

Я тут же вспомнила ту опьяневшую компанию, которая очень даже гармонично смотрелась бы в роли каких – нибудь актеров – пьянчужек, но не в качестве перевозчика душ из мира живых в мир мертвых и той, которая, по сути, решает, когда умереть человеку.  

И вдруг я уткнулась лбом в спину Алексу и, подняв голову, увидела угловой обычный кирпичный дом, вход в который представлял собой небольшую телефонную будку с обшарпанным телефоном. Марк вошел первым и, бросив монетку в щелку телефона, повернул пару раз кольцо над цифрами, вдруг начал медленно пропадать, медленно растворяясь, становясь сначала полупрозрачным, потом еле видимым, а затем и вовсе исчез, оставив после небольшой серый дым, стелющийся по полу будки.  

– Ты пойдешь со мной, – сказал Алекс. – Но это только на первых порах. Когда получишь первый оклад, сама будешь платить.  

– Хорошо, – пожала я плечами, входя в будку.  

Места в ней было столько же, сколько и в собачьей конуре, стоявшей в нашем дворе с черт знает каких времен. Пахло тут рафинадом и лимоном, однако воздух был спертым и дышать им было практически невозможно. А еще, только представьте, я уткнулась носом в плечо Алекса, который набирал цифры на телефоне и вдыхала не аромат сахара, а его одеколон. Спирта в нем было немного, но мне хватило, чтобы нос изнутри обожгло. Я дернулась и ударилась головой о стенку будки, после чего перед глазами начало все кружится с такой быстротой, что я невольно подумала, что оказалась на какой – то быстро крутящейся карусели из нашего парка аттракционов.  

ГЛАВА 6  

Когда я открыла снова глаза, то сразу поняла, что мне под нос тычут какой – то жутко пахнущей ерундой. И это был отнюдь не нашатырный спирт. Я вскочила и сразу же увидела новое помещение, отделанное красивым красным деревом и обставленное черной мебелью. На полках лежали не только документы, но и различного рода кости: черепные коробки, тазобедренные, коленные чашечки…  

Меня чуть не стошнило, а Харон, сидящий, почему – то не за своим красивым большим столом, на котором его ждало множество отчетов, а на одном из шкафов с документацией и болтал ногами, как маленький ребенок. Он постоянно поправлял свой сюртук, выстиранный и идеально поглаженный. Свой котелок он вертел на пальце правой руки и смотрел на меня своими маленькими издевающимися глазками, насмехаясь и не стесняясь этого нисколько.  

Однако, когда он увидел, что я пришла в себя и вольготно расположилась на кожаном потрепанном временем диване, он тут же спрыгнул вниз и, подойдя ко мне, спихнул меня на пол и сел сам, поправив галстук.  

– Итак, что там для нас есть? – спросил Марк, поднимая меня с пола.  

– Сегодня особая клиентка, – заметил Харон, достав из внутреннего кармана пиджака небольшой конверт и кинул его нам.  

Александр тут же поймал его и, раскрыв, достал из белоснежного конверта несколько фотографий какой – то девушки. Она не отличалась особой красотой: пухлые щеки, глаза, прикрытые круглыми очками, которые делали ее похожей на Тортиллу, и двумя засаленными косичками по бокам, из которых небрежно торчали взлохмаченные волосы.  

Потом Харон дал Александру небольшую пожелтевшую от времени папку, на которой было выведено чьим – то каллиграфическим подчерком:  

«Фамилия: Грибаева  

Имя: Алина  

Отчество: Викторовна  

Год рождения: 2000  

Дата и месяц: 29 ноября  

Причина смерти:  

Отправить: ».  

Я недоуменно посмотрела на Александра, однако парень на меня не обратил никакого внимания. Он открыл папку и тут же увидел множество листов, которые были исписаны тем же подчерком, что и обложка. Казалось некто, незнакомый самой Алине и наблюдавший за ней почти с рождения, все про нее узнал. И записал «всю» ее жизнь в одной папке. Однако Александр вдруг нахмурился, когда добрался до последнего листка, на котором было написано всего одно предложение: «После развода родителей(от 17. 08. 14) стала закрытой и необщительной. Социофобия отрицательно сказалась на психике, что подтолкнуло ее к суициду в 16:23 по мск 12. 10. 17. ».  

Я содрогнулась, а Харон вдруг расхохотался. Он смотрел на меня своими издевающимися недобрыми глазами и вдруг я увидела, как они меняют свой цвет с серого на красный оттенок. Его зрачки сузились и стали похожи на две полоски в красных океанах.  

– За эту душонку ваша компания получит тысячу двести крон, но! – он сделал серьезный акцент, резко переместившись за стол и встав к нам спиной. – Вы получите такую сумму, а не в трое меньше, если определите ее самоубийство, как прихоть…  

– А как это еще – то можно записать? – удивилась я.  

– Есть суициды по прихоти, есть по принуждению, а также существует так называемые вынужденные или правильные, – начал Марк, но вдруг стих, стоило только Алексу придать папку к груди и, прикрыв глаза, что – то буркнуть себе под нос.  

– Посмотрим, как там будет, – наконец сказал Александр после минутного молчания.  

Харон лишь кивнул и махнул рукой.  

Сначала я услышала страшно громкий грохот, потом глаза заволокла белая пелена, вскоре сменившаяся на черную, а через пять секунд я осознала, что сижу около Марка в пустом вагоне метро. Напротив нас, закинув ногу на ногу, сидел Александр, склонившись над документацией.  

– Как мы…  

– Это долго объяснять, – сразу прервал меня Марк. – Держи, ты забыла.  

Он протянул мне метлу и книжку с пером. Я взяла, однако куда это деть – даже не могла себе представить. Карманов нет, да и как я пойду по городу с метлой?! Да меня же в психушку запихнет поймавший на первом углу отряд полиции, если раньше этого не сделает отряд энтузиастов…  

Вдруг вагон остановился и Марк, встав, потянул меня за собой. Алекс, оказывается, давно стоял у дверей, держа папку в руках и о чем – то думая, нахмурившись и смотря в темное пространство за стеклом как на виноватого в шалости ребенка.  

Вагон не остановился, а просто замедлился, прибывая на станцию. И, когда состав вынырнул из темного туннеля, я обомлела: это была станция моего собственного города!  

ГЛАВА 7  

Александр вышел на улицу первым и почему – то глубоко вздохнул. Потом, закинув назад один конец длинного красного шарфа, закрыл наполовину им лицо и, еще раз взглянув на адрес, где должно было случится самоубийство этой Грибаевой, повел нас.  

Марк шел легко, даже с улыбкой, как будто на праздник, я же, почему – то, была вся как на иголках. Меня что – то постоянно тревожило, беспокоило и даже, я бы сказала, напрягало до такой степени, что в один момент я попросила Александра остановится и передохнуть.  

– Что еще? – недовольно спросил он.  

– Нога…  

У меня и правда свело ногу. Мышца странно сжалась, а потом в пятке закололо. Идти я не могла, поэтому уселась на ближайшей бетонном парапете забора, которым окружили парк. Только вот от кого? От лилипутов? Через такой заборчик можно перемахнуть даже обычному человеку, не имеющему к этому никакого желания.  

Марк, видимо, поняв мое волнение, уселся рядом и, посмотрев сквозь линзы очков на Александра, сказал:  

– У нас еще шесть часов в запасе. Давай передохнем…  

– У нас не так много времени, – заметил Алекс. – Нам нужно быть в тринадцатом переулке на улице Циолковского ровно в четыре. А сейчас, – он посмотрел на часы и тут же недовольно взглянул на Марка. – Хорошо, отдохнем. Но только полчаса.  

– Договорились.  

Александр вскоре куда – то ушел, а Марк, который постоянно что – то теребил в кармане, наконец – то смог достать небольшой кусочек бумаги, сложенный несколько раз. Он раскрыл его и, облизнув кончик пальца, обмакнул его в белый порошок и, уже собираясь снова облизать палец, вдруг заметил, что я на него смотрю.  

– Ну чего?! – не выдержал он, завернув листик и убрав в карман. – Учти, если скажешь Алексу – убью лично! Поняла?!  

– Да… поняла.  

Он поднес палец к губам, однако нечто не позволило ему даже понюхать порошок. Марк резко дернул рукой, ударив ею о железные прутья забора, а затем обтерев ладонь о свое черное пальто.  

– Марк…  

– И что?! – возмутился парень, скрестив руки. – Подумаешь, употребляю… Совсем же немного! Чуть – чуть!..  

– Это же вре…  

– А ты откуда знаешь?! Ты пробовала?!  

– Упаси Господь, – спокойно открестилась я, и сама улыбнулась.  

Упаси Господь? Спас ли он меня, когда я стояла на краю? Спас ли, когда это все началось?! Разве кто – то меня спас?! Нет. И этим все сказано. Никто никогда не спасет тебя, если ты только сам не выкарабкаешься. А потом скажут: с Божьей помощью.  

– Ты чего улыбаешься? – удивился Марк, поправив очки.  

– Я? – уточнила я, сгоняя с лица ухмылку. – Да так, о Боге думала.  

– Ты тоже в него веришь?  

– А ты… разве ты не…  

– Я атеист, – подтвердил мои догадки Марк, посмотрев на небо. – Я не верю, что там кто – то есть. Ну… просто понимаешь, я не могу поверить в то, что не могу лично увидеть или потрогать… Это все равно, как если бы мне сказали, что апельсин оранжевого цвета, а я бы его никогда сроду не видел.  

– Ты бы не поверил?  

– Конечно же нет! – воскликнул Марк. – Посмотри вокруг! – он раскинул руки, немного отойдя от меня.  

Сквозь его руку тут же прошла какая – то девушка. Она всего на секунду удивилась, а потом продолжила говорить по мобильнику, списав это на такое банальное «показалось».  

– Был бы Бог, больных бы не было, сумасшедших – тоже! – заявил Марк. – Не было бы людей с уродствами и прочими недостатками… Одним словом, не было бы всего того, из – за чего совершают самоубийства!  

– Марк…  

– Да! И можешь считать меня подонком, но я презираю вас, верующих! – он ткнул пальцем в меня. – Ненавижу вас! Вы верите в то, чего нет! Вам наплетут легенду, а вы и верите! Идиоты! Вот, кто вы!  

– Заткнись!  

Александр появился так неожиданно, что даже я вздрогнула. Он возник за спиной Марка нечеткой тенью, а потом ударил парня между лопаток, толкнув к забору. Марк, прикоснувшись к холодному ограждению, вдруг сжал прутья пальцами и зарычал.  

Александр же, потирая костяшки пальцев, подошел к нам и, развернув Марка к себе, толкнул в сторону от меня. Из кармана пальто тут же выпал тот самый белый листочек, в который была завернута наркота.  

Алекс поднял его и, разорвав, принюхался. Тут же поняв, что с собой носил Марк, он выбросил эту дрянь в урну неподалеку и, схватив Марка за грудки, прижал к кирпичному столбу.  

– Ты снова за старое?! – возмутился он. – Марк, мы договаривались!..  

– Алекс, я…  

Но Александр не дослушал. Он ударил кулаком в челюсть Марка и парень, снова ударившись о металлические прутья ограды, сполз на бетонный парапет. Его щека слегка посинела, однако сам Марк, казалось, даже не почувствовал этого.  

И тут я поняла, что пора бы вступиться.  

Когда Алекс хотел снова ударить Марка, я встала перед ним и, расставив руки в разные стороны, словно птица крылья в полете, смогла помешать Александру ударить друга.  

– Отойди! – предупредил парень, щеки которого снова начали краснеть. – Хватит с меня! Я пообещал ему, он – мне! Теперь, выходит, я тоже могу не сдерживаться!..  

– Алекс, я…  

– Довольно оправданий! – заметил он. – Попался, так умей держать ответ за свои дела!  

– Да прекратите вы! – крикнула я, отодвигая с трудом Александра от Марка, до сих пор сидевшего неподвижно на парапете и почему – то смотря в одну точку. – Алекс, мы все равно мертвы! Какая разница, что он…  

– Ты ничего не понимаешь, а потому – не лезь!  

Вдруг Александр схватил меня за запястье и отбросил в сторону, словно надоевшую куклу. Потом он повернулся ко мне и его глаза загорелись ужасно злым пламенем, как будто бы он собирался меня прибить прямо здесь и сейчас.  

Он и правда на меня замахнулся, однако вдруг Марк, резко кинувшись в нашу сторону, остановил руку Александра и посмотрел ему в глаза. В них не было мольбы на прощение, а было предупреждение, которое вскоре вылилось в слова:  

– Они идут.  

– Они? – уточнил испуганно Александр, сразу начиная озираться по сторонам. – Нет. Не может быть! Мы же…  

– Они нас нашли.  

– Кто они? – не поняла я, еле ворочая языком.  

– Абаасы…  

ГЛАВА 8  

Несколько жутких скелетов, по размерам и типу строения костей напоминавших собак или волков, с красными глазами и клацающими каждую минуту челюстями, стояли на краю одной из крыш ближайшего дома и смотрели прямо на нас.  

Я замерла от страха, Марк почему – то снял свои очки и, сложив их, спрятал в карман плаща. Александр, лишь на секунду взглянув на скелеты, странно увел правую ногу назад, встав в необычную позу, и сжал пальцы правой руки в кулак. Через секунду в нем появилось черное перо. В это время Марк превратил одним взмахом трость в шпагу и приготовился к атаке.  

Я же могла лишь стоять на одном месте и сжимать дрожащими пальцами рукоятку метлы, смотря на готовых кинуться на нас скелетов.  

– Лети отсюда! – приказал Марк.  

– Чего? – не поняла я, с трудом шевеля языком.  

– Лети!  

Алекс вдруг выхватил у меня из рук метлу и выронил ее. Она не рухнула на землю, а осталась висеть в воздухе, после чего он приподнял меня, держа за талию, и, посадив на метлу боком, словно на лошадь, толкнул ее в сторону.  

Метла, словно ракета, взмыла ввысь над домами, да так быстро, что я даже ничего не успела заметить, и в следующую же секунду я пролетела сквозь рекламный щиток, рекламирующий по иронии новый мистический детектив.  

Потом я влетела в пару квартир, где прошла насквозь все, что только можно. В одной я застала кошку, собирающуюся прыгнуть со шкафа, и тоже пролетела сквозь нее ровно в тот момент, когда бедняга прыгнула вниз. Видели бы вы глаза этой кошки, когда она увидела меня, летящую на метле и пронесшуюся сквозь нее с неимоверной скоростью!  

Потом я миновала еще три дома аналогичным путем, и только тогда поняла: пора разворачиваться. Однако руки, впившиеся в древо метлы и не отпускавшие ее даже по приказу мозга, не смели хоть на секунду ослабить хватку. Ноги онемели, как и язык, из – за чего я даже не могла крикнуть что – нибудь матерное, дабы успокоить свои шальные нервы.  

Однако, как говорится, практика лучше теории. На крыше следующего дома меня поджидала компания скелетов, которые злобно скалились и даже открывали пасти, словно пытаясь гавкнуть.  

Я мгновенно увела древко метлы вправо, подальше от дома, и, вы не поверите, помогло! Метла быстро полетела направо, и я оказалась на центральном бульваре. Там я заставила ее снизится, потянув на себя, как штурвал в самолете, и эта метелка начала снижаться так быстро, что я даже не заметила, как мои ноги коснулись асфальта на проезжей части.  

В меня въехала машина, однако мне это не доставило никакой боли или дискомфорта. Было ощущение, как будто по телу пробежали мурашки.  

– Кари!  

Меня вдруг затащила на тротуар чья – то холодная рука и в этот же момент какой – то грузовик сбил парочку скелетов. Странно, меня не сбили, а их…  

– Ты в порядке? – уточнил Марк, отняв у меня метлу.  

– Вроде, – продолжая смотреть на задавленных скелетов, косточки которых раскидало по асфальту, ответила я. – А ты…  

– Быстрее! Остался час! – приказал появившийся из темного переулка Алекс, показывая нам часы на руке. – Если не поторопимся, абаасы заберут душу! И фиг вам будет, а не зарплата! – он показал нам демонстративно дулю.  

– Итак, адрес? – спросила я.  

– Циолковского тринадцать! – ответил быстро Алекс.  

– Это… Там!  

Я указала пальцем вправо и тут же ринулась по бульвару за угол. Улица Циолковского в моем городе была только одна и находилась в самом центре города.  

Марк и Александр неслись за мной так быстро, как только могли, однако постоянно то приближались, то отдаляясь. Но поскольку до назначенного рандеву со смертью остался час, нам нужно было поторопиться.  

Однако, когда мы добежали до тринадцатого дома и вбежав в его арку, оказались во внутреннем тупиковом дворике, я вдруг увидела, как в одном из подъездов мелькнула чья – то быстро поднимающаяся фигурка. Она сначала пропала в темноте подъезда на втором этаже, потом свет заходящего солнца выхватил ее на третьем, потом на четвертом…  

– Она там! – крикнула я.  

Но Александр и Марк уже ринулись к нужному подъезду. Я кинулась за ними, и когда мы с легкостью прошли в подъезд, а затем, пробежав шесть этажей, оказались на крыше, почему – то у меня закололо внутри. Словно мне в грудь воткнули несколько спиц.  

Стоя на парапете и перегибаясь опасно через перилла, Алина Грибаева рыдала, задыхаясь от собственных соплей и слез.  

Александр посмотрел на девушку с брезгливостью, а вот Марк почему – то с сожалением. У меня же в душе было только одно: я желала, чтобы она прыгнула. Пусть люди, которые не ценили ее присутствия в своей жизни пожалеют: родители, которые, если следовать из дела, развелись и не подумали о дочери, друзья, которые так и не поняли, что такое впустить в свою жизнь нового человека и дать ему шанс адоптироваться в их обществе, а также весь мир, который, так и не узнав о ней, потеряет такую девушку…  

В это время Александр, снова открыв дело, написал в следующее:  

«Причина смерти: помешательство.  

Пункт прибытия: Граница.  

Срок: двадцать душ.  

Подпись: ».  

Я не знаю, что он сделал, однако после этого Алина, словно ее кто – то толкнул, с истерикой полетела вниз. Ее крик заглушил внезапный раскат грома и вспышка молнии, разрезавшая грозовое небо над городом. Я зажала уши, однако в следующую же секунду мне пришлось убрать руки от ушей и прыгнуть вслед за Марком и Александром вниз.  

Я заорала, как резанная, пока не вспомнила, что умереть – то я больше не могу. Я уже мертва. Однако осознала я это, когда была на земле, сжимая ладонь Марка, благодаря которому спустилась с крыши. Александр уже ходил вокруг трупа девушки, лежавшей на боку и смотревшей прямо на Марка своими остекленевшими глазами.  

Вдруг Алекс дернул меня за плечо и, подведя к трупу, указал на спину.  

Я присмотрелась и только сейчас увидела, что девушка начала мерцать белым светом, а у нее за спиной то появляются, то пропадают рыжие крылья.  

– Режь, – приказал вдруг Алекс.  

– Что? – не поняла я, смотря на Алину.  

– Крылья. Быстро! – поторопил он, толкнув меня к телу. – Отрежь ей крылья.  

– Но…  

– Это и есть твоя работа, – пожал плечами Марк, как только я на него взглянула с мольбой. – Крылья преобразуются в нашем мире в своего рода трофеи, за которые мы и получаем деньги. А Харон – новых слуг, которые должны на него работать.  

– Быстро! – поторопил снова Александр, чуть ли не грызя перо.  

Я никогда не забуду тот миг, когда я подошла к телу Алины и почувствовала жар, который исходил от всего его тела. Белый свет обжег мне руку, когда я случайно дотронулась до тела девушки и я сразу ойкнула, отстранившись от тела.  

И вдруг меня кто – то окликнул:  

– Каролина! Не надо!  

Я подняла голову и увидела прямо перед собой сидящую на коленях, со слезами на глазах и бледной кожей, полненькую девушку, вцепившуюся, оказывается, в мою руку, в которой я держала метлу.  

Я посмотрела на нее с невольной брезгливостью, однако потом внезапно поняла, что ее силуэт видно не очень отчетливо. Она то видится мне отчетливее, то наоборот – пропадает. И вдруг я поняла, в чем дело. Алина не умерла, она на грани!  

Я сразу же отскочила от тела и в ту же секунду меня схватил за запястья Александр. Он посмотрел мне в глаза со злостью, а потом, толкнув меня к Марку, отнял у меня метлу и вдруг, превратив конец деревянной рукояти в лезвие, взмахнул им и опустил на крылья. Лезвие просвистело в воздухе – и я услышала звук рвущейся ткани.  

Отвернувшись, я уткнулась носом в плечо Марка, который осторожно ступил назад, уводя меня за собой. Я осторожно повернула голову и взглянула одним глазом на то, что происходило за моей спиной.  

Там творился настоящий кошмар.  

Александр, до конца отрубив второе крыло Алины, бросил его в сторону от тела, а сам, встав на ноги и кинув метлу в мою с Марком сторону, достал свое черное перо и коснулся кончиком золотого металлического стержня рыжих перьев, очертания которых стали еще отчетливее,  

И тут свет вокруг тела Алины окончательно померк.  

Призрак девочки стало видно прекрасно, и я поняла, что Александр… убил ее. Отрубив крылья, он обрубил ее шанс на жизнь. Я хотела броситься к парню, чтобы он не коснулся пером крыльев, однако Марк удержал меня, заключив в объятья и сжав до боли мои плечи.  

Александр в это время начертил какой – то непонятный знак на одном крыле, а затем такой же на другом и после этого я увидела, как рыжий свет гаснет. Его начала пожирать темнота, созданная с помощью пера Александра.  

Она, словно темная краска на белоснежном холсте, расплывалась по крыльям Алины и заставила их превратиться в тысячи черных бабочек, на крыльях которых мерцали красные искры. Они взмыли сначала высоко в небо, слившись в едину черную шелестящую своими крылышками стаю, а после – устремились ко мне.  

Я закричала, пытаясь вырваться из объятий Марка, однако он не отпускал и был настолько спокойным, что я даже разозлилась. Это же страшно: полчища черных мотыльков мчится прямо к тебе, а ты стоишь и даже не предпринимаешь попыток уйти от опасности!  

– Успокойся, они не к тебе, – заявил наконец Марк.  

Он осторожно отвел меня в сторону и я увидела, что бабочки собрались около моей метлы, закружив над ней кольцом. Я не решалась подойти к метле, Марк – тоже, зато Александр, в глазах которого читалось презрение к нам обоим, подошел к метле и, взяв ее в правую руку, поднял к бабочкам.  

Черное кольцо насекомых тут же устремились к метле и через секунду исчезло, слившись с рукоятью и сделав ее еще темнее. А что может быть темнее черного? Только появившиеся в результате убийства души полчища бабочек.  

ГЛАВА 9  

– Дрянь, – вырвалось у Александра, когда он бросил метлу мне.  

Древко ударило меня по носу и я тут же поняла, что мне немного больно. Я потерла переносицу, но в следующую же минуту щеку обожгла пощечина. Меня ударил Александр и я упала на землю. Моя рука прошла сквозь скамейку и даже неглубоко ушло в землю, поэтому я решила не опираться на руки. От греха подальше.  

– Что ж, вполне неплохо, – попытался смягчить Марк, поправив очки на носу.  

– Неплохо?! – взбунтовался Александр, стянув на шее еще сильнее шарф. – Это ты называешь неплохо?! Да ты… да вы оба… Вы просто олухи, вот вы кто! – не выдержал парень.  

Его щеки снова покраснели, как в лихорадке, однако голос не дрогнул. Я внимательно следила за его руками, потому как пальцы уже давно сжались в кулаки и я была готова в любой момент взмахнуть метлой для самообороны. Но надеялась, что этого не потребуется.  

Александр убрал во внутренний карман пальто свое перо и, подобрав два крыла, взял по одному в обе руки. Марк попытался взять одно, однако Александр ударил его по рукам и, гордо вздернув голову, сказал почему – то уже хриплым безжизненным голосом:  

– Ты нашел, я докончил. Все честно. Идем. Нам пора возвращаться.  

– Идите, я догоню, – сказала я, уже собираясь уйти.  

Но вдруг Марк взял меня за руку и повернул к тому месту, где уже не было Алины, но где она сидела пару минут назад. Я, изумленно хлопая ресницами, осмотрела весь двор, но никого не нашла. Тело Алины лежало около невысохшей до сих пор лужи, а кровь все продолжала сочиться из открытой раны на голове.  

– Но…  

– Она уже в нашем мире, у Харона, – сказал Марк.  

– Почему? Я же…  

– Я тебе все объясню, – спокойно прервал меня Марк. – Сейчас мы пойдем в одно место, а Александр к нам потом присоединиться. Да, дружище?  

– Нет, – громко ответил Александр и скрылся в темноте арки, ведущей на бульвар.  

Марк только покачал головой и указал мне метлу.  

Я села на нее, а Марк пристроился рядом, за моей спиной, и, ухватившись крепко за древко, кивнул мне. Я наклонила метлу чуть вперед и она тут же начала набирать высоту, почему – то дергаясь, словно стараясь скинуть кого – то из нас. Однако Марк ничего мне не сказал, а лишь указал на еле приметное местечко в соседнем дворике.  

Я присмотрелась и увидела, что это вход в небольшой приват – клуб. Недовольно взглянув на Марка, я повертела головой и сказала:  

– Я туда не пойду. Хочешь, иди сам развлекайся.  

– Это необычное место. Поверь.  

– Конечно! Оно далеко не обычное! – заметила я, задыхаясь от наглости парня.  

– Просто полети туда.  

– Марк!  

– Делай, как говорю.  

Я еще долго не могла себе тогда простить, что все – таки полетела в это жуткое место. Спросите, чем же оно так меня напугало, а я вам отвечу: во – первых, это и правда не обычный приват – клуб, а во – вторых – там были такие же, как мы!  

Когда мы вошли в клуб и, спустившись по черной винтовой лестнице, оказались в темноте, перед нами появились двое парней, которые были абсолютно одинаковые на лицо, а отличались лишь именами на пейджерах.  

Тот, что остановил нас рукой, был «Алексеем», второй, который потребовал меня отдать метлу, «Аркадием». На их просьбу ответил Марк, причем в довольно – таки грубой форме:  

– Да вы что, не узнали меня?! – возмутился парень. – Да я вас в порошок сотру!.. Леха!  

– Мы тебя не знаем, – заявил Алексей.  

– Да что ты! А если так?!  

Марк вдруг снял очки и внезапно охранники выпрямились в струнку. Я увидела, как в глазах Марка появился красный огонек, который заставил Алексея открыть перед нами чёрную дверь, которую я даже сначала и не увидела.  

И тут понеслось!..  

Мир, в который я попала в тот вечер, запомнился мне навсегда.  

Красочное заведение, в котором царил полумрак и постоянно мерцали разными цветами сферы под потолком. Они вертелись, даже перемещались на небольшие расстояния, освещая отдельные уголки зала, где целовались парочки, надеясь, что их не заметят. Танцполе был усыпан различными видами молодежи, которая дергалась в такт новых современных «лучших» хитов. Я не видела ди-джея из – за множества народа, но мне уже захотелось разбить все его диски, чтобы он только выключил это дерьмо.  

Марк увел меня подальше от танцпола и, когда мы поднялись на второй уровень, где музыка была чуть тише и можно было услышать друг друга. Однако даже тут мерцали эти сферы, от которых, как мне показалось, ничего нельзя было скрыть.  

Один фонарик упал прямо на наш столик и осветил наши лица. Марк тут же пару раз хлопнул по нему рукой и он стал светить немного хуже, однако даже в таком белком свете можно было нас увидеть.  

– Ты пьешь? – спросил он.  

– Тебе не кажется, что не время?! – изумилась я, вдруг закашляв.  

У меня была жуткая аллергия на табачный дым и, похоже, после смерти все осталось. Я огляделась по сторонам и вдруг заметила, что совсем рядом, за соседним столиком, сидит две молодых девицы, примерно моего возраста. Они раскуривали какие – то длинные сигареты, бросая пепел прямо на пол.  

Одна, сидевшая подальше, вдруг провела рукой по ноге другой, а потом и вовсе приблизилась к ней непозволительно близко.  

Я отвернулась, пытаясь унять волнение, которое с каждой минутой все сильнее и сильнее нарастало где – то глубоко внутри меня. Да это даже было не волнение, а какое – то воспоминание о таком простом чувстве, как «отвращение».  

Марк, заметив мою реакцию, обернулся и, увидев подруг, вдруг громко свистнул и они, увидев его, резко отдалились друг от друга и кокетливо подмигнули Марку. Парень поманил их к себе и одна из низ покорно пошла. Другая осталась на месте, развалившись на металлическом стуле, как на троне, и медленно потягивая из трубочки коктейль.  

К нам подсела молоденькая, с виду вполне нормальная, белокурая девушка в откровенном наряде, в котором не составляло труда увидеть все ее прелести, которые у нормальных девушек прикрыты. Она села на колени Марку и, обхватив его шею руками, положила голову ему на плечо.  

Я тут же встала и собралась уходить, как вдруг передо мной возник Александр. Я столкнулась с ним нос к носу, когда собралась уйти. Он толкнул меня обратно и я упала на стул, с трудом соображая, что происходит.  

Мир как – то медленно стал поддергиваться красной пеленой, а в горле запершило еще сильнее, когда Александр, сев около меня, ударил по сфере на столе рукой, окончательно потушив ее, и, достав пачку недорогих сигарет, закурил.  

Кольцо дыма он выдохнул прямо мне в лицо и в следующую секунду я зачихала и закашляла, словно чем – то болела. Но вместе с табачным дымом в сознание вдруг проникли и другие запахи. Это был запах алкоголя, других сигарет с запахом клубники, а также удушающий аромат кальянов, которые выкуривала компанию внизу.  

Я вскочила со стула и тут же кинулась к выходу, но вдруг почувствовала, что задыхаюсь. Я не могла пошевелиться, да что там! Я даже думать не могла. У меня было ощущение, что я вот – вот снова умру.  

Однако в этот момент меня поддержал Александр и, поставив нормально на ноги, внезапно повел куда – то в другое место. Я уже не понимала, где я нахожусь, почему вообще я тут, а не кто – то другой?! Почему именно я должна все это видеть и чувствовать на себе не кто – то другой, кто прекрасно вписывается в такие компании?!  

Но после этих мыслей я уже ничего не помню.  

В глазах зарябило, в пространстве, перекрывая все остальное, замелькали разноцветные пятна. К гору подступила тошнота, которая внезапно приняла клубничный привкус, а после этого я почувствовала чье – то тепло и, хоть и осознавала, что чьи – то руки трогают мои плечи и талию, не могла сопротивляться.  

Впервые в жизни я не помнила, как закончился мой день. Помню ночь, луну в окне, голые ветви деревьев, тени от которых рассекали светлый прямоугольник на противоположной стене, а также чьи – то пустые янтарные глаза, в которых читалось желание и страсть.  

А после… После наступила какая – то отвратительная, никому не нужная в тот момент, темнота.  

ГЛАВА 10  

Голова гудела, в горле царила настоящая Сахара, а облизав губы, я скривилась, почувствовав на языке какой – то солоноватый привкус. Открыть глаза я смогла только спустя полчаса, когда поняла, что лежать дальше бессмысленно и опасно.  

И мои худшие опасения подтвердились.  

Чужая комната, заполненная каким – то хламом и накрытой застиранными грязными измусоленными чехлами мебелью. Однако на кровати была чистейшая белая простыня и такая же наволочка. Половину моего голого тела покрывало черное теплое мягкое покрывало.  

Осторожно заглянув под него, я успокоилась. На мне были брюки, значит, до абсурда и самого главного страха, который преследовал меня всю жизнь, не дошло. Кто – то просто каким – то образом или опоил меня, или я надышалась чего – то, и затащил в постель.  

Но почему тогда не завершил начатое? Ведь мог! Я была беззащитна. Да что там! В эту ночь я была слабой и хрупкой девушкой, чьим беспомощным состоянием воспользовались.  

И вдруг я услышала еле различимый из – за гудения ветра в щелях окна шорох. Я повертела головой и тут же вскрикнула, прикрыв нагую грудь руками. Но потом я закуталась в одеяло и отодвинулась на другую половину кровати.  

В замке входной двери повернулся ключ и в следующую же секунду в комнату ворвался Александр. Он был на взводе, его волосы взъерошились из – за быстрого бега, а в глазах так и читалось презрение и отвращение.  

Он вошел в комнату и тут же закрыл дверь, повернув уже изнутри ключ в замочной скважине. Потом, видимо, наконец – то разглядев меня, задохнулся от возмущения и, машинально сняв с шеи свой красный шарф, сложил его вдвое и ринулся ко мне.  

Я машинально начала пятиться назад, но шарф настиг меня раньше, чем я успела что – либо хотя бы пикнуть. Александр ударил меня по спине, а потом по шее. Жжения от удара я почти не почувствовала, однако нечто совсем другое сделало мне больно.  

Неужели я, Каролина Давидовна Игнатьева, вдруг оказалась на одном уровне с какими – то доступными девками?! Неужели позволяю этому Александру бить меня за то, что он обнаружил меня в неглиже в чужой комнате, в чужой постели?! Да кто он мне?! Отец или братец?!...  

– Другая?! – вдруг крикнул парень, внезапно прекратив бить и смотря на меня с яростью, – Конечно! Да все вы сделаны из одного теста! Подкинули, блин, очередную шалаву, а Марк и рад, развлекается! Да как вы…  

Последнего он не сказал, но и не ударил меня больше. Он молча сел на другой край кровати и, бросив шарф в сторону, уронил голову на руки. Я вдруг поняла, что трясусь и всхлипываю. Спина горела огнем, а лопаток и части позвоночника я вообще не чувствовала.  

И вдруг Александр, встряхнув головой, бросил в мою сторону черный лифчик, а затем, подобрав с пола блузу, швырнул мне прямо в лицо.  

– Одевайся, дура, – приказал он, подняв свой шарф и снова повязав его на шее. – У нас ЧП.  

– Чего?..  

– ЧП, – повторил очень спокойно Александр, прислонившись к стене и скрестив руки.  

– Отвернись, хотя бы, – попросила я, не в силах вылезти из – под одеяла.  

– Марку вчера показалась, значит и мне покажешься. Ничего не случится.  

– Алекс!  

– Для тебя – Александр! – поправил он, но все – таки отвел взгляд на остановившиеся черные часы с треснутым стеклом. – И вообще, давай быстрее. А то любители покутить сейчас окончательно протрезвеют.  

– Кто – кто?  

Александр не ответил, однако в мутное стекло окна, я увидела, что он повернулся, когда я застегивала лифчик и моя обнаженная грудь мелькнула в отражении. Однако он тут же отвел взгляд в сторону, делая вид, что случайно взглянул в мою сторону. Случайно… Ну – ну.  

Надев блузу, я нашла около кровати свой черный балахон, в котором всегда ходила по земле еще живой девушкой, после чего подошла к Александру и попыталась заглянуть ему в глаза. Но он прятал их, отводя в сторону и поворачивая меня к себе спиной.  

– Идем, – повторил он, уже собираясь открыть дверь.  

Но вдруг остановился и, повернувшись ко мне, поцеловал.  

Он сжал мои руки, чтобы я не дернулась, а потом и вовсе прижал к стенке, дабы не сбежала. Я попыталась высвободиться, однако не мне тягаться с парнем, который, судя по – всему, старше и сильнее меня.  

Его губы оказались какими – то противными и сухими. Не было ничего в них особенного, как и в этом дурацком поцелуе, который Александр так легко и просто «подарил» мне. Я думала, что первый поцелуй западает в душу, однако нет. Ничего уж такого там не было. Это было противно. Я снова почувствовала себя проституткой, которой крутят, как хотят.  

Однако Александр, когда наконец – то отпустил меня, утер губы рукавом плаща, после чего еще раз протер их своим грубым шарфом и, смотря на меня с ненавистью, сказал:  

– Раз Марку можно, то почему мне – нет?..  

– Урод, – вырвалось у меня, пока я тоже вытирала губы, желая избавиться от того ощущение, которое вдруг появилось внутри.  

– Шалава дешевая, – сказал он настолько спокойно, словно это привычное мое прозвище или состояние, благодаря которому я известна многим.  

Он вдруг схватил меня за кудри и вытолкнул в коридор. После чего закрыл дверь и, взяв меня за плечо, повел к выходу, словно заключенную. Внизу оказалось пусто: танцпол был забит пустыми баночками из – под энергетиков, пакетиками из – под наркоты, а также различного рода бычками сигарет… В воздухе пахло противной клубникой с табаком и какой – то травой, от которой тут же пошла кругом голова.  

На Александра ничего из этого не повлияло и не произвело впечатления. Он молча вывел меня из приват – клуба и указал на знакомое здание. Это же был наш дом, в котором мы вместе жили. Но как?! Мы же…  

– Но разве мы были не в мире людей?  

– Пока вы развлекались, мы перенесли вас в ваш настоящий мир, – заявил Александр равнодушно, толкая мня на дорогу. – Пошла, живо! Мне даже противно к тебе прикасаться!  

– Но как?! – я остановилась, не понимая.  

Александр тоже остановился, смотря на еще пока сонный проспект. Тут было не так много народу, как обычно, однако затеряться даже в такой толпе было можно. Мне даже показалось это на какой – то момент самым нужным и разумным решением. Однако эти мысли пришлось отогнать. Они были слишком простыми и очевидными, чтобы оказаться верными.  

– Мир людей и мир мертвых слишком тесно связаны, чтобы различаться, – сказал наконец Александр, сунув руки в карманы плаща. – Что есть в мире людей, то присутствует и тут. Например, этот чертов клуб у вас находится в переулке по правую сторону от бульвара, а тут он – по левую.  

– Как зеркальное отражение? – переспросила я мягко, не желая усугублять положение.  

– Можно и так сказать, – в тон мне, ответил парень. – Поэтому, тебе не стоит часто ходить за границу, – предубедил Алекс. – Слишком частое присутствие в мире живых сделает тебе же хуже.  

– Каким образом?  

– Когда призраки и неприкаянные души ходят слишком долго среди людей, они становятся духами. Полулюдьми – полумертвыми. Их снова начнут видеть, даже смогут до них дотронуться, однако поговорить с ними не будет возможности. Ведь они…  

– Что?  

– Они потеряют душу, навсегда, – уточнил Алекс, посмотрев на наш черный старый дом. – А без души человек не может говорить. Потому как все слова, хоть и идут от мозга, а все – таки фильтруются через душу.  

– У тебя не температура? – забеспокоилась я, совершенно не понимая Алекса. – А то ты несешь бред.  

– Бред? – усмехнулся парень, однако вместо ухмылки я увидела оскал. – А что же тогда не бред? Не бред ли, что шестнадцатилетние прожигают молодость под наркотой и выпивкой, а общество это поощряет?! Это не бред, по – твоему?!  

– Бред, – согласилась я. – Но что могут кучка энтузиастов, которых потом же и выставят виноватыми.  

– Это же еще почему?!  

– Да потому! – вырвалось у меня. – Вот поймают они парочку наркоманов, отправят их лечится, а они потом возьмут и подохнут в этом диспансере для «оступившихся»… Им же и предъявят, что, мол, довели людей! Жили себе этакие «жертвы социума» и никого не трогали, а тут вы, с вашими принципами и правилами!.. – я выдохнула, а для того, чтобы успокоится, глубоко вдохнула. – Алекс, нельзя быть идеалистом.  

– Почему? Ведь идеальный мир нужно создавать! – возразил он.  

– Мда? Ну вот и жди, когда власть создаст нам его. Пойми ты, своей глупой головой, – я постучала ему по лбу, – все в этом мире – для царей. Простому народу в этой золотой цепочке – не место!  

– Ты говоришь, как одна из них…  

– При этом не являясь одной из них, – повторилась я. – Александр, давай закроем эту тему. Иначе договоримся до того, что рассоримся.  

– А мы и не мирились, – тут же выдал парень, вновь зашагав к дороге. – То, что ты сегодня ночью вытворяла с Марком, уже ни в какие ворота!.. Нет, ладно бы он, наркоман проклятый, но ты!.. Ты, Каролина! Я бы не сказал, что ты – пропащая личность, однако теперь у меня язык не повернется назвать тебя нормальным человеком.  

– Нормальным?  

– Нормальной, в смысле, не испорченной обществом. А ты оказывается такая же, как они. Только в менее извращенном варианте.  

– Это уже плюс, – улыбнулась я слегка.  

– Плюс?! – возмутился парень. – Я бы сказал, что это безумство. Ты сама себя губишь, при этом наслаждаясь процессом… Да это уже даже не мазохизм…  

– А что же? – решила уточнить я, чтобы понять, на каком уровне социального дна нахожусь.  

– У меня нет на это слов, – четко сказал Александр и, схватив меня за запястье, потянул за собой через дорогу.  

ГЛАВА 11  

Вернувшись домой, мы обнаружили Марка в его комнате. Он сидел, положив голову на кровать и раскинув руки, как птица крылья. Около него лежал небольшой клочок бумаги и несколько крупинок какого – то белого порошка.  

Его рубашка была расстегнута, на шее красовались несколько синяков от слишком сильных поцелуев какой – то любвеобильной особы, а на руке – несколько свежих синих пятен, вокруг которых вздулись вены. Волосы были взлохмачены и блестели в свете утреннего солнца, а на скуле я увидела свежую царапину.  

Александр, как только увидел эту картину, топнул недовольно ногой и зло зарычал. Потом, бросив мне свое пальто, подошел к Марку и, взяв его за ворот рубашки, потащил в общую ванную, находившуюся на этаже.  

Там, включив холодную воду, сунул под струю голову Марка. Парень несколько секунд был неподвижен, зато потом, видимо, почувствовав, что захлебывается, задергался и попытался вырваться из рук Александра. Однако ему это не удалось, так как Александр, хоть и казался слабее, имел скорее всего атлетический склад тела нежели Марк.  

Когда же Алекс отпустил Марка, парень дернулся в сторону и влетел в стену, ударившись головой и сползя на кафельный треснувший много лет назад пол. Он, словно напуганный ребенок, схватился за голову, после чего что – то тихо забормотал.  

Александр, отвернувшись и набрав в ладони воды, плеснул себе в лицо и, наклонившись над раковиной, опустил голову. Красные волосы закрыли от меня его глаза, однако я не сомневалась, какая именно в них отражается эмоция.  

– Бурное прошлое покоя не дает? – уточнил Алекс.  

Марк молчал, даже не поднял головы.  

– Сколько раз ты мне клялся, что травится больше будешь?! Сколько?! – сорвался на крик Алекс.  

Он взглянул в треснувшее зеркало, висевшее над раковиной, и пристально посмотрел в свои же глаза. Они блестели слезами, которым Александр не дал показаться. Он снова плеснул в лицо воды, после чего утер нос и глаза рукавом свитера и сказал:  

– Вы хоть знаете, что случилось?  

Мы с Марком молчали, однако теперь парень поднял голову и взглянул заплаканными отрешенными глазами. Его пальцы сжали ткань водолазки, из – за чего костяшки побелели.  

– Душа украдена…  

***  

– Как украдена?! Кем?! Когда?!  

– Кем – неизвестно, когда – сегодня ночью, а вот как…  

Александр еще раз ударил со злости Марка по голове книжкой, в которую заносил все свои уточнения и благодаря которой вел документацию. Марк потер затылок, приложив снова ко лбу холодный кувшин, стоявший около зеркала в комнате Алекса.  

– Опять абаасы? – уточнил Марк, хрипя.  

– Да нет, кто – то другой. И угадайте, чья душа украдена? – с улыбкой Александр, держа интригу.  

– Чья?  

– Наша! – хлопнул он в ладоши. – Вчера я лично отнес Харону документы на Алину Грибаеву и ее душу, а потом, когда вы отправились кутить, в два часа ночи он приезжает ко мне и говорит: «Алекс, ваша душа украдена! ». Круто, да?  

– Что ж тут крутого? – удивилась я, а в горле застрял ком.  

– Самое классное, что следов взлома в архиве нет. Также есть следующая странность, – сказал Александр, расхаживая по комнате, – система проникновения, созданная Хароном, не сработала. То есть, по логике, вор сам Харон. Но, сами посудите, зачем ему это? Он и так владелец Банка Душ…  

– А может быть страховка? – вдруг пришла идея мне в голову.  

– Особо тупых просьба помолчать, – заметил Александр. – Какая страховка?! Ну о чем ты говоришь! Это же Граница! Тут, если кто – то попался на хищении душ, сразу же исчезает в темноте и никогда не возрождается.  

– Выходит, что…  

– А не могли взломать изнутри? – вдруг предположил Марк. – Просто, Алекс, это уже не первый случай, когда пропадают души. Причем, не только у нас. У многих команд. Словно кто – то специально говорит заключенным, где брешь и дает им шанс на побег…  

– Да, но потом эти самые души начинают творить такое, что и в кошмарном сне не приснится, – заметил с дрожью в голосе Алекс. – Вспомни, что было, когда сбежала душа малолетнего маньяка и вселилась в кухонный нож в квартире обычной пенсионерки… Да это же тогда с трудом удалось замять!  

– Харон приложил руку? – уточнила я.  

– А тебе такое знать необязательно.  

– Значит, все – таки, Харон, – кинула я, после чего меня одарил злым взглядом Александр. – Ну так нам – то какая беда? Душу мы принесли, деньги, как я поняла, получим, так что…  

– Она, похоже, того, – Марк покрутил пальцем у виска, – не понимает, что теперь будет. Дорогая моя, кипиш не надо поднимать, но и сидеть на заднице ровно – тоже не вариант. Если душа не вернется в Банк, то наша зарплата испарится, а еще нам припишут шесть дней нахождения тут штрафом. И, с каждым днем, эта цифра буде расти в арифметической прогрессии…  

Я почти ничего не понимала, однако до меня дошла основа: нужно вернуть душу Алины любой ценой или нам урежут зарплату. А мне, как я поняла, и за квартиру платить, и к Харону спускаться за монетки, и даже на место ездить в мир людей – на все нужны деньги. Даже после смерти необходимость в них не пропадает! Что за пропащий мир!..  

– Погоди, – вдруг опомнился Марк, вскочив на ноги, – ты сказал, что хранилище было открыто изнутри?  

– Верно, – кивнул Алекс.  

– Банк работает круглосуточно, однако Харона там нет уже после полуночи и до двух часов ночи. Вместо него там работает Варя, так?  

– Верно. И вчера Варвара там и была, – не стал отрицать Алекс. – Только вот она ничего не видела. Не брешет же, что самое важное! – усмехнулся парень со злостью, – Когда душа покинула Банк, она вышла за кофе, а потом не досчиталась одной…  

– Но хранилище нельзя открыть изнутри, – заявил Марк. – Выходит, либо Варвара нам врет, либо мы чего – то не знаем…  

– Вот мы и должны все узнать. Только, как бы, невзначай.  

– Почему? – удивилась я. – Вы же сами сказали, что нам нужно найти душу Алины…  

– Нужно, только вот помимо нас этим занимается Пятерка Смерти.  

– Пятерка смерти? – не поняла я, смотря на Алекса.  

– Это компания, которая действует нам на нервы и мешает работать. – кратко пояснил Марк. – Однако, в данном случае, они нам будут не просто помехой, а конкуренцией, ибо за каждую пойманную душу, сбежавшую из Банка, нашедший получает вдвое больше, чем мы, отобравшие ее у мира живых… Это раздражает! – заявил Марк, сплюнув в сторону.  

– Выходит, выбора у нас нет? – уточнила я.  

– Ага.  

– Тогда нужно быстро все сделать и дело с концом! – заявила я, вскочив с кровати и выпрямившись. – Давайте найдем уже ее душонку и вернем нашу зарплату!  

ГЛАВА 12  

Когда мы прибыли к Харону в Банк, там уже было тьма народу. Многие зачем – то кричали на работников с черной форме с красными жетонами на груди, несколько человек пробовали пробиться взятками к хранилищам и забрать свои кровно заработанные.  

Я и Александр сначала хотели пробиться сквозь толпу, однако Марк выручил нас. Он указал тихо пальцем на небольшой коридор, который, по его словам, вел прямиком к хранилищам. И не ошибся. Темный, без единой лампы, пахнущий металлом, коридор вывел нам в огромный зал, в котором было семь дверей, а между ними висели вросшие в стены бронзовые статуи ангелов и демонов. Они слились в единое тело, поэтому было непонятно, кто именно на тебя смотрит, так как одно крыло было ангельским, другое было похоже на крыло летучей мыши, также были разные глаза: у одной половины, у ангела, она была чистой и красивой, а у демона наоборот – темной и страшной. И среди всего этого странного великолепия, от которого трепетала внутри меня душа, лишь одна дверь была отворена и из нее слышались споры и иногда крики.  

Голос Харона я узнала сразу, а вот второй различила не сразу. Оппонент Харона почему – то притих, словно услышал, что мы вошли, а затем и вовсе за возмущениями директора Банка я не услышала голоса собеседника. Однако он ждать себя долго не заставил.  

Внезапно дверь открылась шире от порыва холодного ветра и я ощутила на себе чей – то колкий и пронизывающий до костей взгляд. Я подняла голову и увидела среднего роста парня, с длинными светлыми волосами, доходившими до середины спины. Его глаза были такого же янтарного оттенка, как и у Алекса с Марком, однако я сразу заметила, что они светлее и, словно бы, чище. Одет он был просто: в черные джинсы и темно – зеленую рубашку, поверх которой была одета черная мантия. На поясе висели небольшие ножны, из которых смотрела серебряная рукоять клинка.  

Рядом с ним стояла ее величество госпожа Смерть. На сей раз она была одета в простое серое платье с большим бантом черного цвета на груди, украшенное лентами и белыми манжетами на рукавах. Ее белоснежные кудри прикрывала долгополая шляпа.  

Парень вышел из темноты, Смерть за ним. После этого показался и Харон. Он был снова в рабочем сером костюме и котелке, однако на этот его щеки пылали так, что на них можно было жарить яичницу.  

– О, Александр! – обрадовался Харон, подбежав к нам. – Наконец – то ты явился!.. Без тебя тут, как без рук…  

– Снова души воруют? – уточнил ехидно Марк.  

Харон одарил его недобрым взглядом, беря Алекса за край рукава и таща за собой в хранилище. Я хотела пойти за ним, однако меня остановил тот самый незнакомец со светлыми волосами. Он положил мне руку на плечо и оттолкнул назад, но несильно, не желая меня обидеть.  

– Нельзя, – только и сказал он.  

– А ты кто такой? – сразу спросила я, желая узнать, с кем имею дело.  

– Аристарх, – представил парень, поправив мантию. – А ты…  

– Каролина, – представилась я, протянув ему руку для рукопожатия.  

Парень недоуменно на меня посмотрел, словно не я протянула ему руку, а какое – то диковинное чудовище. Однако он все – таки пожал ее и, поправив после этого клинок на поясе, вдруг сказал:  

– Это ты та новенькая охотница за душами?  

– Да. – кивнула я.  

– А не та ли Каролина, что устроила с Марком вчера дебош в «Лагуне страсти»? – уточнила Смерть, встав около меня.  

От нее повеяло холодом и каким – то странным запахом. Он не был плох, однако и приятных ноток я в нем не нашла. Да и был ли это вообще запах сказать было невозможно. Однако меня поразило не это, а то, что она сказала обо мне и Марке.  

– Гм – м, дебош? – удивилась я. – Какой еще дебош?  

– Да ты, милочка моя, пить не умеешь! – хихикнула Смерть, однако тут же поправилась, сделав серьезное лицо. – Видишь ли, вчера, ровно в шесть пятнадцать по московскому времени, ты и Марк Игла прибыли в клуб «Лагуна стати» на улице…  

– Эй – эй, притормозите! – приказал Марк, вступаясь за меня. – Да, было дело… Однако она тут ни причём. Это все я! Понимаете, я…я…  

– Неужели ты снова сорвался? – вдруг подал голос Аристарх.  

Марк не ответил, понурив голову.  

Аристарх отвернулся, как будто бы его привлекла одна из статуй, а Смерть подленько похихикала, проведя рукой по лезвию своей отлично заточенной косы. После этого, посмотрев еще раз на Марка, спросила:  

– И не жалко тебе Алекса?  

Марк поджал губы, но ничего не ответил, пытаясь медленно уйти от взгляда Смерти. Но ему не повезло: он наткнулся на меня. Поэтому остановился и оказался меж двух огней.  

– Почему я должен его жалеть? – удивился парень, пряча руки в карманы плаща и поправив свою черную шляпу, бросавшую тени на бледную кожу.  

– Потому что он горбатится за вас двоих… Ой, пардон! – она посмотрела на меня, – За троих…  

– Я не собираюсь сидеть на шее Александра, – заметила я. – И вообще, почему нас не пускают? Я хочу тоже взглянуть на хранилище.  

– Деточка, я бы с радостью тебе показала это прекрасное место, – заметила Смерть, собираясь меня коснуться своей рукой, однако в последний момент она почему – то отдернула руку. – Но, видишь ли, ты еще не заработала ни одной души, чтобы получить ключ от хранилища.  

– А я почему не могу?! – возмутился Марк.  

– Твой ключ конфискован, – заявил Аристарх, не повернув к нам головы. – И знаешь же за что.  

– За это нельзя конфисковать! – заметил Марк. – Это против правил!  

– Не ты ли говорил, что правил тут нет? – усмехнулся Аристарх, потерев переносицу.  

– Но ведь на ключи это не распространяется, – буркнул Марк, поняв, что ключа ему не видать. – И вообще, почему Алекс так долго? Может быть нужно…  

– Врачей не нужно, – послышалось из темноты.  

На свет в зал вышел Харон, а за ним и Алекс. Последний был бледен и, как мне показалось, еле стоял на ногах, однако корчил из себя непоколебимую стойкость. Он подошел к нам с Марком, после чего Харон заявил:  

– Мы тут подумали со Смертушкой… А что, если… Если вы будете работать вместе?  

– В каком смысле? – не понял Аристарх, чувствуя неладное.  

– В прямом, – поддержала неохотно Смерть. – Видите ли, в последнее время из Банка стали все чаще пропадать души… Причем, мы с Харонушкой заметили странную закономерность: пропадают те души, которые были отобраны именно вами, – она ткнула пальцем в Алекса. – То есть, кто – то мстит вашей компании…  

– Может быть ваши люди? – предположил без страха Марк. – А что? Они уже много раз попадались на подлостях, – он посмотрел на Аристарха, однако тот не опустил гордо поднятой головы, и смерил Марка презрительным взглядом.  

– Это не мы, – сразу открестился Аристарх. – Госпожа, – он обратился к Смерти, – вы же знаете, что красть души – нам же в убыток. Их же потом не словишь! А получать каждый месяц штрафы за то, чтобы насолить этим… детишкам, никому не хочется.  

– Знатно слагаешь, – хмыкнул Марк. – Только вот лжи много, а правды – мало…  

– Если ты сейчас же не закроешь свой рот, наркоман проклятый, то я буду вынужден обратиться к госпоже, чтобы она…  

– Боже, не ссорьтесь! – попросила я, потому что стало безумно интересно, что же будет дальше. – Итак, мы должны объединиться с Пятёркой Смерти?  

– Уже натрещали, – прошипел Аристарх. – Хорошо, что ты в курсе. Однако, Пятерки, как таковой, уже не существует. Она была распущена месяц назад.  

– Что так? – ухмыльнулся Марк.  

– Один попался на воровстве сразу пяти душ, второй – на трех. – вспомнила Смерть без особого удовольствия. – А еще двое – расплатились и отправились в Рай… А жаль, какие были ребята!  

– Давай без ностальгии, – попросил Харон. – Сейчас нужно создать новую Пятерку Смерти.  

– Погодите – ка! – вдруг прервал из Алекс. – Вы хотите включить нас в состав новой Пятерки Смерти?!  

– Теперь уже Четверки, – заметила Смерть. – Поскольку Аристарх остался один из пяти моих лучших учеников, а вас всего – то трое. Да и то, отдельные слои вашей компании нуждаются в обучении, – она неоднозначно посмотрела на меня.  

– Но…  

– Этот вопрос решен, – прервал Харон Марка. – Вы станете новой Четверкой Смерти! Госпожа Смерть берет себе в ученицы тебя, Каролина. Она готова потратить свое время, чтобы обучить тебя азам…  

– Это… слегка… ну… неожиданно, – промямлила я, не особо горя желанием быть ученицей Смерти.  

– Нужно говорить: «Премного благодарна ее величеству, госпоже Смерти», – шепнул мне Аристарх, и тут же выпрямился, спрятав руки за спину.  

– Я хотела сказать, что премного благодарна ее величеству, госпоже Смерти, – и для достижения нужного эффекта почтительности слегка склонила голову.  

Госпоже Смерти это пришлось явно по душе, так как она, надев на белоснежную руку перчатку, провела рукой по моим волосам. Ее прикосновение я могла сравнить только с тем ощущением, когда мне на голову положили бы глыбу льда из холодильника. Однако, нужно сказать, оно было не колющим, а мягким. Словно меня гладила не рука, а холодное крыло.  

– Я буду рада принять в ученицы такую, как ты грешницу, Кари.  

– Кари? – не поняла я.  

– С этого дня ты будешь моей ученицей: Кари – Охотницей за душами.  

ГЛАВА 13  

Не скажу, что из Банка мы вышли в плохом настроении, однако, смотря на угрюмые лица ребят, обстановку нельзя было назвать спокойной и миролюбивой. Я себя почувствовала меж двух огней: со одной стороны шел Аристарх, вышагивая с настолько гордо поднятой головой, что с языка рвалось только одно обращение: ваше высочество.  

По другую сторону быстро шагали Марк и Александр. Первый изредка косо посматривал на Аристарха и нередко выплевывал в его сторону тихие оскорбления. Александр шел молча, кутаясь в пальто и прикрывая лицо шарфом, словно ему было холодно.  

Я же, сжав в руках метлу, молча шла между и почему – то постоянно проводила линии сравнения между Марком, Александром и Аристархом. Вот чем – то они были похожи, хоть в наружности казались абсолютно разными. Но нужно признать, гордости никому не занимать.  

И вдруг, когда мы собрались поворачивать в свой проулок, чтобы снова оказаться в квартирках коммуналки, Аристарх остановил сначала меня, взяв за запястье, а затем, схватив Александра за ворот пальто, вернул обратно на дорогу. Марк в это время уже успел наполовину скрыться в сумраке арки.  

– Тебе что, жить надоело?! – возмутился Александр, высвобождаясь.  

– Просто, если вы теперь на одном со мной… уровне, – он нервно сглотнул и, снова потерев переносицу, – то просто обязаны и жить там, где раньше обитали все из Пятерки Смерти.  

– Это в вашем Дворце, что ли? – уточнил Марк. – Ну уж нет! Я лучше клопов покормлю, чем с тобой в одном подъезде окажусь!  

– Замахнулся ты, конечно, хорошо, – усмехнулся Аристарх и его губы изогнулись в дьявольской ухмылке. – Однако, я не уверен, что тебе сразу дадут пропуск во Дворец. Для начала поживете на Венецианской улице, а потом – посмотрим…  

– Венецианская улица – это что? – спросила я.  

Аристарх посмотрел на меня, как на дурочку, однако потом, поняв, что я тут новенькая, смягчил черты лица и сказал довольно просто:  

– Эта улица – первый признак того, что ты даже после смерти не пустое место.  

– Оттуда начинают восхождение все, – продолжил Александр, у которого в глазах было равнодушие. – Все те, кто готов вылизывать задницу своим господам…  

Я заметила, как широко распахнулись от возмущения глаза Аристарха, а его рука уже поднялась, чтобы ударить Александра, однако даже сейчас он нашел в себе силы и сохранил над собой контроль.  

Он сунул руки в карманы брюк и, посмотрев в сторону, вдруг достал из внутреннего кармана мантии небольшой свиток, привязанный зеленой лентой. Он протянул его мне и я покорно взяла свиток, но открыть не осмелилась.  

– Госпожа просила передать такие каждому, однако в этой компании таких почестей достойна только эта юная особа, – он кивнул на меня.  

После этого я услышала истерический смех, оглушивший всю темноту арки, а затем в сторону Аристарха полетело почти неразборчивое из – за эха переулка проклятье.  

Я обернулась и увидела, что Марк, стараясь сдержать смех, держится за рот и пытается задушить в себе ту отвратительную сторону, которую я давно назвала «язва». Александр тоже улыбался, однако его улыбка была горькой, а в глазах, заместо истерики, как у Марка, были лишь отвращение и презрение и ко мне, и к Аристарху.  

– Ну и вали отсюда! – вдруг вырвалось у Марка. – Принцесса хренова!  

Он быстро побежал в темноту арки и вскоре его темная фигура вынырнула из сумрака и скрылась в самом дальнем подъезде. Двери громко хлопнули, и с ближайшего к дому дерева слетели пара ворон, громко каркая, словно на что – то ругаясь. Может быть на Марка, нарушившего их мирный сон в двенадцать часов дня.  

– А ты чего не побежал? – спросил Аристарх Алекса.  

Тот лишь поднял на него свой хищный взгляд и ответил так, что я запомнила на всю жизнь:  

– А я не собака, чтобы бежать за стаей. И не уж, чтобы пресмыкаться перед тобой и твоей госпожой, – пренебрежительно продолжал Александр. – И свои свитки, – он кивнул на один в моих руках, – засунь себе в одной место. Какое, надеюсь, не надо говорить.  

Он развернулся на каблуках своих сапог и пошел к арке. Аристарх, словно копируя стиль Марка, плюнул ему вслед и, посмотрев на меня, спросил:  

– Я надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор.  

Колебалась я и правда долго.  

Вернуться в свою старую комнату с отклеивавшимися обоями, затхлым запахом и грязными окнами, мне не хотелось. Жить среди таких, как Марк и Александр – и подавно. Однако идти за Аристархом я не видела смысла. Что он мне даст? Ничего хорошего. Я не верила ему ни на йоту и, хоть и презирала свою компанию, не могла не согласиться, что именно в их обществе царит большая правда, нежели в притворном царстве Аристарха.  

Поэтому, отдав тяжелый свиток обратно, я отвернулась и, накинув капюшон балахона, быстро убежала в арку и вскоре выбежала в закрытый двор, в котором квадратом стояли четыре совершенно одинаковые дома, с одинаково грязными окнами и ничем не отличающимися квартирками.  

Двор был просто куском асфальта, свозь которые несколько лет назад пробились только два ростка, ставших высокими сухими деревьями. На одном сидели вороны, а на другом – два кота: рыжий и черный. Оба имели зеленые глаза с очень узкими прожилками, хотя света в наш двор проникало не так много…  

***  

Александра я застала в его комнате. Он сидел за столом и что – то упорно писал. Когда дверь открылась он, лишь на секунду поднял голову, а потом снова погрузился в свою работу. Казалось, он даже не заметил, что я вошла и села напротив него.  

– Чего тебе? – спросил он грубо, отложив листы в сторону и окунув кончик пера в чернильницу.  

– Миллион долларов и яхту.  

– Ты не по адресу, – сразу сказал Алекс. – И вообще, почему ты еще не собрала вещи? Разве ты не едешь к Аристарху?  

– Нужен он мне, как собаке пятая нога! – возмутилась я. – Я не хочу туда.  

Александр поднял голову и, смахнув с лица челку, недоуменно посмотрел на меня. Потом, сложив руки в замок, положил на них голову и часто заморгал, словно стараясь прогнать противные белые точки, которые появляются после долгого смотрения на свет.  

– Вроде на лесбиянку не похожа, – наконец выдал он.  

– Что?! Фу! Алекс! – я вскочила на ноги и отошла от стола. – Ты чего?!  

– Я не понимаю, почему ты отказалась, – пояснил он. – От перспективы так легко попасть в высший свет отказываются только по двум причинам: либо из – за диагноза «чрезмерная порядочность», либо по причинам нетрадиционной ориентации…  

– Все у меня в порядке с ориентацией! – заявила я. – И вообще, что за взгляды на жизнь?! Знаешь, Алекс, порой у меня такое ощущение, что ты в жизни видел только черное и белое, а серого…  

– Серого не существует, – спокойно сообщил он, закрыв глаза. – Скажи, ты когда – нибудь слышала, чтобы в жизни была серая полоса?  

– Нет…  

– А почему?  

Риторический вопрос заставил меня сесть на стул и смолкнуть. Александр же наоборот – встал, и, подойдя к окну, вдруг взял с подоконника пачку сигарет и, достав из кармана зажигалку, поджог кончик. Помещение тут же наполнилось противным дешевым дымом, однако Александру он явно нравился. Это было видно по его умиротворенному лицу.  

Я закашляла. Аллергия точно никуда не делась. Она перенеслась со мной даже к смерти. Вот же ж парадокс: нет, чтобы что – то хорошее, так нет же! Самое плохое мы носим в себе, ходя по земле, и даже уходим с этой гнилью в нее.  

– Всего пару минут, – попросил тихо Алекс, вдыхая дым, а потом выпустив кольцо в воздух. – И я перестану… Знаешь, сам не люблю, однако… Это даже не привычка! – усмехнулся он, туша сигарету о подоконник и кидая окурок в небольшую банку из – под шпината. – Потребность.  

– Еще один наркотик, – заметила я.  

– Никотин? – уточнил Алекс. – Ну да, наркотик… Да только иногда помимо этого наркотика у людей ничего не остается. Знаешь, я ведь прекрасно знаю, что никотин и табак нас губит, однако ничего не могу сделать со своей психикой… Она упорно требует этого, – он повертел в руках пачку, но удержался от соблазна и положил ее в карман брюк. – Словно бы в никотине – спасение.  

– А может быть это так, – пожала я плечами, хотя и не считала так.  

– И не жалей меня, – приказал Алекс. – Поверь, я ненавижу жалость.  

– Почему?  

– Да потому что жалость – это далеко не сострадание. Жалость люди выказывают только в том случае, когда чувствуют свое превосходство над тем, кому сочувствуют.  

– Откуда ты все знаешь? – спросила я вдруг, положив руки на стол. – Тебе сколько было, когда ты умер? Наверное, лет так семнадцать, не больше, – предположила я, – и откуда ты набрался подобной дури – я не понимаю. Хоть убей, но не может нормальный подросток мыслить в твои годы так.  

Александр долго молчал, но потом вдруг подошел ко мне и, встав у меня за спиной, положил руки мне на плечи. После чего я испытала странное чувство: ощущение было такое, словно бы в груди натянули резинку, а ты ждешь, когда некто отпустит один ее конец и он, словно хлыст, со всей силы ударит тебя либо по легким, либо по сердцу.  

– Мне было двадцать, – только и сказал Александр.  

Я тут же отшатнулась, словно меня прошибли током. Точнее, один конец резинки ударил по легким и я ощутила, что задыхаюсь. Двадцать лет… Совсем молодой, ничего не знающий о жизни парень, а говорит уже такие вещи, которые бы мне и в самом страшном кошмаре не приснились бы!  

– Итак, – он отдернул руки и, обойдя стол, сел на свое прежнее место. – Я вот что хотел спросить, – сказал он, толкая ко мне несколько стопок с листами. – Вот ты же девушка, да?  

– Вроде как, – отшутилась я.  

– Хорошо, задам вопрос по – другому: ты знаешь все о вашей породе?  

– Породе, – усмехнулась я. – Ну – ну, продолжай.  

– Так вот, – он пододвинул ко мне небольшой листок с зарисовкой губной помады известной марки. – Мне нужно, чтобы ты сказала…  

– В мире людей это марка «КодеМарко». – сообщила я, тщательно рассматривая рисунок. – А откуда у тебя этот рисунок?  

– Это я зарисовал, когда нашел в хранилище помаду, – спокойно, без единой нотки хвастовства, произнес Алекс. – Потому что улики вовремя стащил Харон. Знаешь, он мне сказал, чтобы мы попробовали покопать в направлении бывшей работницы, Альки Мелтош, однако я не верю, что это она.  

– Почему?  

– Я с ней… хорошо знаком, – эта заминка прозвучала довольно двусмысленно. – К тому же, я сомневаюсь, что вошедшая в Чистилище станет мстить за что – то Харону.  

– А повод был? – уточнила я, поняв по голову Алекса, куда он клонит.  

– Да, был…  

Он понурил голову, однако вскоре снова поднял глаза на меня и, словно видя меня насквозь, начал:  

– Однажды Алька попалась на воровстве. Но не душ, а прибыли.  

– Воровка, то есть.  

– Дай договорить, – попросил Александр с негодованием. – Ей нужны были деньги, чтобы отправится на другой конец города. А экспресс что в мире живых, что тут – удовольствие не дешевое.  

– А тут поезда есть?! – удивилась я.  

– Сколько было подорвано вокзалов! Сколько было уничтожено поездов! – воскликнул Александр, видимо, удивляясь, моему еще детскому сознанию. – Все идет сюда, вместе с душами. Но сейчас не об этом… Так вот, Алька попалась самому Харону. И ты даже не представляешь, какой был скандал!.. Харон рвал и метал, чтобы отправить Альку в безвременье и забытье, а потом… Потом все улеглось, однако сама понимаешь, осадок – то остался.  

– И что тут такого? – не поняла я. – Это она должна еще молиться, что все так обошлось.  

– Да, но дело в том, что она не крала!  

Я обернулась, а Александр поднял голову. В проходе стоял Марк, в черной майке, обтягивающей его тощее тело с синюшными руками, и в темных спортивных штанах. Его волосы были стянуты в тугой хвост, а очки немного запотели. Точнее, это была лишь иллюзия. Не могло тут быть разной температуры. Ее в принципе тут не было.  

Он подошел к нам и, взглянув на зарисовку Александра, -кстати, очень качественную! – тут же сказал:  

– Да это же помада Варьки! Я видел у нее такую! – воскликнул он.  

– Она – наш вор? – удивилась я. – Стоп, а как она выглядит?  

Я впервые поймала себя на мысли, что совершенно не представляю, как выглядит эта Варвара, о которой было слишком много разговоров. Марк неоднозначно прокашлялся, а Александр, открыв небольшую книгу в кожаном переплете, достал из – под обложки сложенный в четыре раза листок.  

Передав его мне, он тут же отвернулся и почему – то прикрыл лицо рукой, словно чего – то стыдился. Я развернула лист и тут же содрогнулась. На меня смотрела не сказать, что очень уродливая, но и совсем не красивая девушка, со светлыми волосами, темными узкими глазами, пухлыми щеками и носом – картошкой. Ее переносицу, лоб и даже виски покрывало поле веснушек, а над верхней губой, – как Александр это только подметил?! – виднелся заметный пушок.  

Я брезгливо отложила лист в сторону, а Александр, тут же спрятав рисунок в книгу, сказал:  

– Не верь этому портрету.  

– Почему?  

– Она еще страшней! – заявил Марк. – Поверь, сейчас она выглядит как переспелый урюк с веснушками и двумя рыженькими противными хвостиками…  

Я невольно скривилась, однако Александр молчал, то ли соглашаясь, то ли настолько злясь на Марка за неточности. Понять это было невозможно.  

– В любом случае, нам надо с ней поговорить, – сказал Алекс. – И давайте это сделаем сейчас.  

– Сейчас? – удивилась я, смотря в окно. – Но скоро ночь…  

– И что? – не понял Марк. – Или ты что, боишься темноты?  

– Не боюсь, просто не хочу шастать по вашему ночному городку.  

– М – м, тогда ты не познаешь истинный вкус романтики, – протянул Марк, смакуя каждое слово, словно деликатес. – Поверь: ночь, покой, вой волков, карканье ворон и ворчание жителей – да сказка, а не город!..  

– Когда ты засохнешь…  

Александр уже надел свое пальто и, повязав шарф и взяв рисунок помады, пошел к дверям. Я за ним, захватив свою метелку. Марк, которого мы подождали около входа в подъезд, быстро переоделся в свою повседневную одежду и спустился к нам в привычном для нас прикиде.  

– Пошли, – сказал Александр, – Варвара тут недалеко живет.  

ГЛАВА 14  

Обычно люди вкладывают в слова определенный смысл, когда говорят их, ну или думают ими… Однако Александр явно вложил в слово «недалеко» иной смысл, отличный от того, который дают все толковые словари.  

Нам пришлось преодолеть пять кварталов, чтобы оказаться около небольшого покосившегося двухэтажного многоквартирного и многострадального дома. Краска облупилась, штукатурка крошилась даже тогда, когда к ней не прикасались, а двери и ставни окон скрипели не столько от ветра, сколько от мучений, с которыми поворачивались на несмазанных петлях.  

Александр сверил номер дома и мы вошли в один из подъездов, который больше напоминал помойное ведро: шприцы, бутылки, даже использованные средства контрацепции. Я ступала по лестнице и каждый раз слышала какой – то хруст, треск, а иногда и звон стекла.  

– Хорошенькое место для жилья, – заметила я, поднявшись на второй этаж.  

– Какое есть, – ответил в тон мне Марк.  

Он довольно спокойно шел по лестнице и, когда видел шприцы, даже улыбался: мол, не он один тут такой. Я смотрела на него периодически и думала: а зачем таким, как он, вообще жить в мире? Ну вот какой от них смысл? Ответ: никакого. Только вред. Природа и общество вроде бы более менее правильно устроены, однако у них столько противоречий в системе, что я порой ломаю себе голову, стараясь понять ее.  

– Алекс! А уот и ти! Какое счастье!  

На лестничную площадку вынырнула из самой дальней квартиры довольно – таки внушительных размеров девушка, с рыжими жидкими волосами, которые не мылись, наверное, неделю и от которых пахло дымом. Ее щеки были покрыты царапинами и синяками, тушь потекла и образовала под глазами темные круги, а помада – стерлась, оставив напоказ синюшные губы. Веснушки были в огромном количестве, столько не было даже на портрете, нарисованном Александром. Оказывается, это он так сильно преуменьшил масштабы трагедии, а не преувеличил их из ненависти.  

Она бросилась на шею Александру, но была тут же отпихнута. Александр толкнул ее с такой силы, что ее тело ударилось о потрескавшуюся стену и сползло на пол. Она распласталась на пол, как кукла. Ко мне только сейчас приблизился запах алкоголя.  

– Да она в стельку! – заявил Марк, махая перед собой рукой и отгоняя запах. – Алекс, сам понимаешь, в таком состоянии от нее бесполезно чего – то требовать…  

– А мы потребуем! – заявил Александр, схватив девушку за горло и подняв на ноги. – Отвечай, стерва, твоя помада? – парень показал ей зарисовку.  

Девушка посмотрела на рисунок мутными глазами, однако ничего не ответила. Лишь икнула один раз, после чего внезапно ударила парня по скуле с такой силы, что Александр отшатнулся. А Варвара, качаясь и опираясь на стену, пошла к себе в квартиру. Но перед этим, повернувшись к нам, сказала:  

– Н – н… Н – не… м – мо… я – я…  

И ушла, оставив после себя душок.  

Более бесполезного похода в город ночью я с тех пор и не запомнила.  

***  

Уже возвращаясь домой, идя по центральному бульвару, от которого до нашего дома было несколько метров, мы вдруг столкнулись с Аристархом. На сей раз он шел в обыкновенной одежде: сером свитере и бежевых брюках. В руках у него были несколько книг с какими – то мистическими знаками, а на руке появилось новое кольцо с голубым камнем.  

Когда мы столкнулись, Марк взвыл и отошел в сторону. Александр сжал кулаки, но кивнул, в знак приветствия. Я же странно сжалась, вцепившись в свою метлу, которая вдруг стала горячее, чем чашка только что заваренного чая. Рук я не отдернула, однако поморщилась, что дало повод Аристарху думать, будто бы я отношусь к нему также плохо, как и мои приятели.  

– Привет, – поздоровалась я. – А ты чего в ночи бродишь?  

– Бессонница мучает, – усмехнулся Аристарх. – И, как я посмотрю, не меня одного. Где были? У Варьки?  

– А ты откуда знаешь? – удивилась я.  

– Просто от Александра алкоголем несет, – заметил Аристарх. – К тому же, эти царапины… Я прекрасно знаю эти милые ручки, что оставляют подобные раны на теле мужчин…  

– Заткнись! – приказал Александр, прикрыв лицо по переносицы шарфом. – Если что нашел – говори. Нет – иди лесом!  

– Нашел, – заявил гордо Аристарх. – Я шел как раз к вам, но, поскольку вы сами пришли на встречу со мной, то получите и распишитесь! – он спихнул несколько книг Александру и тот покачнулся от их тяжести, но не уронил. – И еще!  

Аристарх выудил из кармана брюк какой – то камешек на веревочке и отдал мне. Я почувствовала дар камня, словно бы его только что вытащили из печи.  

– Это я обнаружил в хранилище.  

– Ты снова там был? – удивился Александр. – Харон же…  

– Его отвлекла моя госпожа, – с гордостью сообщил Аристарх. – Ну что ж, исследуйте.  

– А ты? – спросила я, поняв, что на нас хотят свалить всю работу. – Чем ты будешь заниматься, пока мы будем разгребать улики?  

– Переговорю с Вильгельмом, – сообщил Аристарх, кивнув при этом Алексу. – Да – да, он вернулся сюда… Теперь уже на общих правилах.  

– Не клиническая?  

– О, вот уж нет! – погрозил пальцем Аристарх, радуясь так, словно выиграл миллиард. – Поверь, когда тебя на всей скорости переезжает паровоз ты навряд ли сможешь выжить…  

– Ты же выжил тогда, – поправил вернувшийся в компанию Марк. – Хотя тебе чуть ли не голову отсекло!  

– Не зря же я из рода… – он замялся, вовремя прикусив язык. – В общем, ты же знаешь, что у меня есть преимущества перед судьбой и жизнью. И я ими активно пользуюсь.  

– Даже чересчур активно! – заявил Марк. – Это все?  

– Все.  

– Тогда проваливай! – таким же тоном сказал Марк и кивнул Аристарху почему – то на несколько домов справа.  

Аристарх снова не поддался. Он, поправив ворот свитера и посмотрев на светившую в облаках тусклую луну, сказал:  

– Мне нужно переговорить с вами. И, раз уж вы так против Дворца, то почему бы мне не наведаться к вам в гости? – он наклонил слегка голову, тем самым доказывая, что не шутит. – Тем более, что этим вечером мне все равно нечем заняться…  

– Что, девушки больше не привлекают? – уточнил с усмешкой Александр. – Странно, обычно тебя не оторвать от «важных личных дел»…  

– А ты бы помолчал, – заметил Аристарх, – ведь я могу и прибавить тебе литературы.  

– А я сильный, – отрезал Александр снова тем безразличным тоном, к которому я привыкла.  

Однако после этого он слова поперек Аристарху не сказал, пока мы шли до нашего подъезда. Причем, по мере приближения к нашей коммуналке, к которой я, что странно, быстро привыкла, на лице Аристарха уверенность сменялась на омерзение и отчаяние. Он уже жалел, что напросился к нам в гости. Но когда мы вошли в подъезд, Аристарх чуть не лишился сознания. Грязь, пыль и паутина вокруг заставили этого аккуратно одетого и опрятного парня содрогнуться и впасть в оцепенение на несколько минут.  

– Что, слишком красиво? – усмехнулся Марк, толкнув Аристарха. – Вперед, принц!  

Аристарх, с трудом перебирая ногами, поплелся следом за Александром наверх.  

Меня же остановил Марк и вдруг сказал:  

– Поработай на него.  

– Чего? – не поняла.  

– Сделай так, чтобы он ничего не узнал о том, что мы прорабатываем Варьку! – пояснил нервно Марк.  

– Зачем? Он же…  

– А! – вдруг понял Марк, хлопнув себя по лбу. – Ты же не в курсе… Короче, объясняю. Аристарх и Варвара очень давно, года два назад, были вместе… Ну сама понимаешь, хорошо устроенный мальчик у богатенькой тетеньки, живет во Дворце, да еще и один из Пятерки Смерти – да какая баба устоит перед такой драгоценностью! – усмехнулся Марк, смотря вслед Аристарху.  

В его глазах я увидела немое желание, гласившая следующее: упади и разбейся. Почему Марк так ненавидел Аристарха, я понимала, однако все равно считала, что каждый человек имеет право выбирать тот путь в жизни, который ему позволяет понять его духовный и моральный кодекс.  

– И что? – продолжала я тормозить.  

– Когда мы однажды начали копать под Варвару, – продолжал Марк, – Аристарх поднял на уши всю свою компанию. Ты хоть в курсе, что у Александра остался шрам на всю жизнь после работы ребят Аристарха?!  

– А разве тут можно пораниться? – удивилась я.  

– Тут все также, как и в людском мире, только способы другие, – пояснил Марк. – А так – все одно и то же.  

– Ясно. То есть, я не должна дать понять Аристарху, что мы копаем под Варвару, тем самым не давая ему новой возможности искалечить вас?  

– Ну… примерно так, – пожал плечами Марк. – Идем. А то этот Аристарх выведет нашего Алекса из себя и мне придется снова чинить либо стул в его комнате, либо искать стекло для окна.  

– Были случаи?  

– У – у! Полно! – он махнул рукой и, положив мне руку на плечо, пошел вместе со мной наверх.  

ГЛАВА 15  

Когда мы только шли по коридору к комнате Александры, мы уже слышали устрашающее шипение и грохот, раздававшийся из комнаты каждые три секунды. Создавалось ощущение, что кто – то из двух находящихся в ней что – то швыряет с воодушевлением на пол.  

Когда же мы осторожно открыли дверь, мне с Марком предстала следующая картина: Александр, стоя на столе и замахнувшись на Аристарха, вжавшегося в темный угол, между массивным комодом и крошечным столиком, которого я раньше не замечала, шарил право рукой в кармане брюк, явно что – то пытаясь оттуда выудить.  

Аристарх, в глазах которого появился неподдельный страх, извлек из ножен клинок и выставил перед собой, предполагая им защищаться от Александра.  

Но стоило появиться в комнате нам, посторонним лицам, как Александр и Аристарх сразу же воззрились на нас. Аристарх с облегчением, а Александр с искренней досадой.  

– Я же говорил, – разрезал тишину голос Марка, – ни на минуту оставить нельзя. Передерутся, а то еще чего похуже устроят тут…  

– Если бы не вы, я бы…  

– Перерезал ему горло и снес бы голову, высушив и оставив себе в качестве трофея, – закончил Марк, явно зная угрозу наизусть. – Алекс, по – моему, это уже старый прием.  

– При этом ты мне не даешь убедиться в его эффективности! – заметил Александр, спрыгнув со стола.  

Половицы отозвались скрипом и приглушенным хрустом. На столе подпрыгнула чернильница, а чистые листы, лежавшие рядом, разлетелись в разные стороны.  

– А хотя…  

Мы не успели ничего понять, когда пространство разрезало лезвие клинка Александра и впилось в стену около головы Аристарха. Парень вскрикнул, его сердце пропустило удар, а организм забыл, как вдыхать и выдыхать воздух. Его кожа, и без того бледная, как снег, стала еще светлее. Мне показалось, что еще немного волнения и мы увидим светящегося Аристарха.  

– Т – ты… заплатишь за это! – крикнул Аристарх, осторожно уклоняясь от торчащего в стеле клинка.  

– Спешу и падаю, аж тапочки теряю! – отразил Александр, убрав длинные красные волосы назад. – Меньше выкаблучиваться будешь…  

– Я лишь сказал то, что думаю! – заявил Аристарх. – Ты не имеешь никакого права меня затыкать!  

– Не имею, но могу, – заметил Александр, улыбнувшись. – И знаешь, что я тебе скажу: тот, кто может заткнуть человека, уже автоматически имеет власть над ним.  

– Ты размышляешь, как сумасшедший, – сказал Марк, однако не всерьез, а в шутку, плюхнувшись в это же время на кровать Алекса. – И вообще, я, кажется, начинаю понимать, почему ты не смог ужиться с…  

– Рот закрой – язык засохнет, – приказал Александр, садясь за стол и открывая папку с документами.  

После этого мы распределились по комнате равномерно, как вода: в одном углу сидел Аристарх, все еще не убирая клинка в ножны, в другом углу на кровати валялся Марк, всматриваясь в пожелтевший от старости обстрекавшийся потолок, в третьем оказалась я. Мне удалось урвать в схватке с Аристархом покосившийся табурет и в итоге я сидела на нем, молясь, чтобы он не развалился прямо подо мной. Александр остался за столом ближе к окну и правому углу комнаты, где царил полумрак.  

За окном зажегся фонарь, а у нас в комнате – свечи и керосиновая лампа. Александр не хотел включать электрический свет, хотя он тут был, потому лишь, что тарифы за него даже тут, на Границе двух миров, колоссальные. Однако так было даже лучше, обстановка и ситуация располагала именно к такому освещению. Свечи придавали атмосфере некую загадочность и даже мистическую нотку. Электрический искусственный свет все бы испортил, похитив таинственность.  

Тишина царила в комнате около часа, и первым, кто решился ее нарушить, был снова Александр.  

– Предлагаю действовать так, – он положил руку на папку с документами. – Поскольку все мы оказались в одной упряжке и почти никто не получат от этого и малейшего удовольствия, нам нужно организовать команду так, чтобы было комфортно всем.  

– Комфортно в чьем понимании: в твоем или социально – общественном? – уточнил Аристарх с подковыркой.  

Александр пропустил его язву мимо ушей, однако я увидела, как он нервно пробарабанил пальцами по картонной обложке папки.  

– Итак, предлагаю следующее, – сказал Александр, вдруг беря в руки перо и кладя перед собой лист бумаги. – Первое правило Четверки Смерти: не врать.  

– Это не ко мне, – сразу раздалось с кровати.  

– Алекс, ты серьезно? – удивился Аристарх. – Ты думаешь тут кто – то может не брехать?!  

– А вы попробуйте, – заметил парень, выписывая каллиграфическим подчерком буквы. – Глядишь, может быть жить станет проще.  

– Иногда правду лучше скрыть, – сказала я.  

Однако поймав на себе укоризненный и злой взгляд Алекса, тут же притихла, спрятавшись, насколько это было возможно, в тенях ночи.  

– Второе правило, – продолжал парень, – не срываться.  

На кровати содрогнулся Марк. Аристарх лишь запустил пятерную в густые светлые волосы и поднял глаза к потолку, словно там было написано, исполнять ему это правило или нет.  

– А ты – то сам выдержишь? – спросил Марк.  

– Выдержу, – самоуверенно заявил Александр, дописав строчку и поставив точку. – И, наконец, последнее правило…  

– Надеюсь что – то хорошее…  

– Не предавать.  

Если бы я не знала, кто такой Александр и у меня бы не было собственного к нему отношения, по взглядам ребят я бы подумала, что он чокнутый. В глазах Аристарха и Марка прочиталось немое: «какого черта?!». Видимо предательство было тут в крови у каждого, не говоря уже о таких, как моя новая компания.  

А Александр, словно не слыша и не видя никакого противовеса своим словам и предложениям, упорно продолжал писать своим черным пером на желтом листе наши новые «правила» сосуществования как единой команды.  

После чего в правом нижнем углу листка он первый поставил свою подпись. После чего поставил перо в чернильницу и посмотрел на нас.  

– Кто – то что – то имеет против? – уточнил он тоном, не принимающим отрицательного ответа.  

– Это лишь для тебя правила, – заметил Марк. – А о нас ты подумал? Может быть нам с твоим кодексом чести только труднее будет!  

– Будет, – заверил Алекс, ничуть не смущаясь. – И я гарантирую, что ты попадешь в ад с этими правилами, однако, когда пройдешь его…  

– В раю меня не ждут, а в аду я уже побывал, – грустно заметил Марк, закинув ногу на ногу. – Я устал от этого… Алекс, ну вот скажи, что толку от правил? Вот смотри, – он сел на кровати, скрестив ноги по – турецки. – У нас в стране законов много, а соблюдаются сколько?  

– Ну, сколько? – риторически спросил Алекс, зная ответ.  

– Ни одного! – развел в стороны руками Марк. – Ты где видел честность? Запомнил ли случай, когда бы закон восторжествовал по – настоящему, а не хорошо спланированному спектаклю? А?!  

Вопросы остались без ответа. Александр отвел взгляд, но, я видела по его глазам, решения своего не изменил.  

– Я не собираюсь уговаривать, – заметил Александр, вдруг подняв правую руку.  

Его пальцы зашевелились, словно перебирая невидимые струны. После этого, буквально через секунду, тело Марка, как будто в судорогах, задергалось и переместилось к столу. Рука парня сама потянулась за пером и, как бы Марк не упирался и не старался ударить другой рукой Алекса, ему это не удалось. Документ был подписан.  

После того, как несколько закорючек были выведены рукой Марка, Александр опустил руку и стряхнув с нее невидимые капли толи грязи, толи воды. В воздухе определенно что – то блеснуло.  

– Теперь ты, – сказал Алекс, протянув перо Аристарху.  

Нельзя было сказать, что Аристарх испугался выходки Алекса с Марком, однако по его дрожащей руке и иногда дергающемуся глазу, я поняла, что Аристарх на грани срыва. Наше общество и его принципы, – точнее, принципы Алекса, – были для него дикими и непонятными. Некогда сама убедившись, я могу сказать, что хуже незнания нет ничего. Неизвестность – это тот омут, в который человек, если попал, то уже вряд ли сможет выбраться.  

Рука Аристарха быстро вывела несколько корявую подпись, после чего парень отошел к стене и, прислонившись к ней спиной, скрестил руки на груди.  

– Тебе особое приглашение нужно? – спросил меня Алекс.  

Я решила не дожидаться, когда его нервы сдадут окончательно и на меня обрушится его злость, поэтому, подбежав к столу, как послушная собачонка, и схватив перо, быстро подписалась под тремя подписями. После чего снова отскочила в свой уголок и устроилась там так, чтобы меня не было видно. От метелки повеяло теплом, которое мне показалось странным.  

Александр, еще раз перечитав кодекс, свернул его в трубочку и, выкатив носком сапога из – под стола мутную бутылку из – под вина, засунул туда бумажку. Вместо утерянной пробки послужила черная лента, которая до этого стягивала волосы парня. Он обмотал горлышко и дырку таким образом, чтобы бумажка не выпала и никто ее оттуда не вытащил.  

После чего убрал бутылку в комод и, как следует хлопнув ящиком, обернулся к нам.  

В комнате снова воцарилась тишина.  

ГЛАВА 16  

– Итак, что мы имеем? – спросил Александр, перебирая собственные зарисовки с места преступления.  

Рисунков было всего три: рисунок помады, который мне уже показывал Алекс, наброски разбитой банки и пары перьев, явно светлых, так как Алекс почти их не заштриховал. Так, придал объема и создал еле заметную тень.  

– Это все, что ли? – удивился Аристарх, стоя за спиной Алекса и разглядывая с дотошной внимательностью рисунки. – Не густо…  

– Скажи спасибо, что это есть, – заметил Марк, неохотно примкнувший к нам от безысходности. – Иначе бы вообще пришлось полагаться на память Алекса.  

– О нет! – тут же отказался Аристарх, – У него такая же хорошая память, как у меня пластика…  

– Если мне не изменяет память ты был до смерти фигуристом? – вдруг вспомнил Алекс, прищурившись от удовольствия.  

Он увидел, как смутился Аристарх и как он готов был ударить его, Алекса, по голове. Но снова вовремя себя остановил, сжав пальцы в кулаки и переведя взгляд на картинки. И вдруг он взял набросок банки и спросил:  

– А ты точно правильно нарисовал?  

– Ты о чем? – не понял Алекс, слегка оскорбившись. – Конечно, я тебе не фотограф, но…  

– Я не о четкости, – сразу прервал его Аристарх. – Смотри, – он положил картинку перед нами и придвинул к ней керосинку. – Осколки, – подсказал Аристарх. – Если банку бы разбили снаружи, как и предполагают, то несколько осколков было бы внутри. А так…  

– Ты хочешь сказать, что душа Алины сама вырвалась из банки? – уточнила я, поняв, к чему он клонит.  

– Да. Но, повторюсь, это при условии, если Алекс все правильно зарисовал.  

– А я нарисовал правильно, – подтвердил уверенно Алекс. – Уже не в первой искать вами украденное, – он покосился на Аристарха, но тому было плевать. Он с большею внимательностью стал рассматривать картинки.  

– Если все так, тогда получается, что Алина сама каким – то образом разрушила капсулу и вырвалась из плена, – заключил Марк. – Но насколько я помню, на каждую капсулу ставится защита, чтобы…  

– Да, но на внутреннюю сторону защита не ставилась сроду! – хлопнул себя по лбу Аристарх. – И теоритически, капсулу можно разрушить изнутри, но…  

– Ни прецедентов, ни зафиксированных случаев не было, – пожал плечами Алекс. – Значит, Алина, по сути, первая душа, которой удалось вырвать из хранилища Харона! – не поверил он. – Но…  

– Из разряда вон выходящее, но не согласится нельзя, – согласился Аристарх, внимательно рассматривая рисунки. – Но вот еще странность, – вдруг сказал он, обращаясь к последнему рисунку, на котором были изображены перья. – Алекс, они были белые?  

– Ну… такие… – Алекс защелкал пальцами, ища нужное слово. – Такие… цвета ананасового сока.  

– Золоченые? – не понял Марк.  

– Можно и так, – кивнул Алекс.  

– Значит… это кто – то из Дворца, – заключил Аристарх, уставившись в свое отражение в стеклянной дверце комода. – Но кому нужно проникать в хранилище?  

– Ты хочешь связать перья с пропажей Алины? – не поняла я. – Но зачем? Мы же выяснили, что она сама разбила банку и вылетела…  

– Да нет, голубушка, – елейно остановил меня Аристарх. – Кроме госпожи Смерти, Харона и меня никто не имеет права входить в хранилище. Только при нас в хранилище может находится кто – то посторонний.  

– А проникнуть нельзя никак? – спросила я осторожно.  

– Нет. Хранилище безупречно защищено.  

– Значит, все – таки есть брешь, – сказал Алекс. – Скажи, а у кого из Дворца золотые крылья?  

Аристарх задумался минут на пять. Его глаза забегали, фокусируясь то на одной, то на другой точках. На какое – то мгновение мне показалось, что он ушел в своего рода транс, однако потом парень вдруг вспомнил:  

– У Ильи Беломора и Захара!  

– И все? – не поверил Алекс. – Только у этих двух идиотов?  

– Опять за свое?! – возмутился Аристарх.  

– Говорю лишь то, что видел, – сразу ответил Алекс. – Что ж, предлагаю тогда завтра отправится во Дворец.  

– Почему не сейчас? – удивилась я.  

– Потому что ночь на дворе! – заявил Аристарх. – А мне от вас еще почти час чесать до своего дома.  

– Иди уже отсюда, – погнал его Алекс, указав на дверь. – А не то я претворю угрозу в жизнь.  

Аристарх лишь гордо поднял голову и вышел из комнаты. В коридоре вскоре затихли его шаги и хлопнула входная дверь. Мы сидеть не стали и тоже разошлись по своим комнатам. Однако, в эту ночь, я, впервые за все время пребывания в этом мире, почему – то спала с нервно ворочающимся комком в груди. Я не понимала, что это значит, однако мысли приходили только об Аристархе: дошел он, не попал ли в какую переделку?..  

ГЛАВА 17  

Уро следующего дня не задалось сразу, как я проснулась.  

Сначала на улице кто – то куролесил пьяным голосом песни сомнительного содержания, потом соседка сверху, – склочная баба, – выбросила в окно несколько цветочных горшков, один из которых повредил мой подоконник. Сухая земля рассыпалась на подоконнике и упала на пол.  

Затем я услышала за стенкой подозрительный кашель Александра, после чего, накрыв голову плотной подушкой, которая, как мне впервые показалось, набита не пухом или перьями, а песком, смогла еще на несколько минут задремать. И уже потом ко мне в комнату с криком ворвался тот самый Алекс.  

– Поднимайся!  

Я с трудом разлепила зенки и, повернувшись к нему, столкнула локтем на пол подушку. Она упала прямо в крупинки земли, отчего я поняла окончательно: день сегодня явно не мой.  

– Что еще?! – возмутилась я, закутавшись в покрывало, но больше по привычке, чем из физиологической нужды.  

– На Аристарха напали, – заявил Александр. – Только что вот это, – он достал из кармана раскрытое письмо, – прислал мне Харон.  

– Напали?  

– На Аристарха!  

– А что прислал Харон?  

Александр только сейчас заметил, что я откровенно клюю носом и почти его не слушаю. Но это действительно было так. Я слушала его вполуха, глядя при этом на его фигуру одним глазом. Второй уже закрылся. Та же половинка мозга тоже снова задремала.  

– Понятно.  

Он распахнул дверь и выбежал в коридор.  

Послышался скрип половиц и его гулкие шаги, отдаляющиеся к уборной. Начала шуметь вода, после чего послышалось невнятное бормотание Марка, тень от чьей фигуры я увидела около дверного косяка.  

– Ничего, сейчас проснется! – заявил уверено Александр.  

Он снова показался в моей комнате и, прежде чем я успела что – то понять, на меня выплеснули целое ведро холодной воды. Моя одежда и кровать – все стало мокрым и стало… ОЧЕНЬ холодно!  

Я вскочила на кровати и, схватив свою метлу, бросилась на Александра. Он не успел убежать и в итоге рухнул вместе со мной. Я приставила древко метлы к его тонкой бледной шее, на которой вдруг увидела продолговатый шрам, какой остается после того, как по горлу провели ножом. Рука Александра коснулась древка и край манжета немного опустился, благодаря чему я увидела еще несколько шрамов на запястье парня.  

– Насмотрелась? – уточнил строго Александр.  

Ему хватило сил, чтобы спихнуть меня с себя и, взяв метлу, отбросить ее в другой угол комнаты. После этого он осмотрел брюки и рубашку, на которых были темные мокрые пятна.  

– Из – за тебя теперь переодеваться, – хмыкнул парень, поправив воротничок. – Переодевайся и выдвигаемся.  

– Куда?  

***  

Ближе к полудню, когда и я, и Марк, оказывается, снова принимавший целую ночь дурь, пришли в себя, Александр позволил себе вывести нас в свет.  

Поскольку солнца тут не было, – и никогда не будет, – я могла сказать, что тучки были как никогда светлыми, а на улицах появились редкие блеклые тени. Город и его жители стали отдалено напоминать какую – никакую движущуюся массу, которая еще хочет хоть что – то получить в этой жизни… иди смерти…  

Александр привел нас отнюдь не к какому – нибудь там Дворцу, о котором нередко упоминал Аристарх, а к тому самому двухэтажному дому, в котором мы все были накануне и видели Варвару в пьяном угаре.  

Около нужного подъезда стоял Аристарх, в котором, как на первый взгляд, ничего не изменилось. И лишь потом я заметила, что правая рука висит на перевязи, а на левой руке не достает одного кольца.  

– Почему так долго? – возмутился он. – А хотя, – Аристарх оглядел Марка с ног до головы, – я понимаю, что вас задержало.  

– На себя посмотри, – огрызнулся Марк. – Выглядишь ничуть не лучше. Особенно твои тени под глазами… Боже, как они прекрасно подходят твоему лицемерному образу! – наигранно улыбнулся Марк.  

– Между прочим, я пострадал из – за вас, – заявил спокойно Аристарх. – Вот это, – он кивнул на руку, – произошло лишь потому, что я возвращался от вас в столь поздний час! Так что за все в ответе вы!  

– Да – да, как же! – Марк убрал руки в карманы плаща. – Смотри слюной не захлебнись.  

– Ты что – то узнал? – спросил Александр, прерывая эту милую беседу. – Или кто – то узнал, что теперь мы – в одной упряжке?  

– Скорее и то, и другое, – таким же тоном, словно копируя Алекса, ответил Аристарх. – Потому что тот, кто ломал мне руку так и сказал: «Раз ты теперь в квартете, значит и половина силы тебе ни к чему! », и сломал мне руку, сволочь, – Аристарх положил левую руку на плечо.  

– Почему шею не свернул? – вдруг спросил деловито Марк. – Я к тому, что если бы он свернул тебе шею, он бы тебя надолго вывел из строя. Все – таки мы, непрощенные, создания хрупкие, как это не прискорбно.  

– Откуда я знаю?! – возмутился Аристарх. – Или ты хочешь начисти остальных на ту идею, которая говорит, что я сам себе сломал руку и отвожу подозрения?!  

– Именно, – не стал отрицать Марк. – А что, вполне подходящее объяснение твоим поступкам!  

– Каким еще поступкам?!  

– Прекратите! – вдруг крикнул Александр. – Марк, закрой рот хотя бы на пять минут. А ты, – он повернулся к Аристарху, – лучше расскажи, ты запомнил что – то конкретное?  

– Что именно?  

– Хотя бы внешность или…  

– С лицом точно не помогу, – сразу сказал Аристарх, но при этом задумался. – Однако я помню, когда он схватил меня за горло… у него… на пальцы правой руки… Точно! У него был порез, довольно глубокий. Он был явно свежий, даже кровоточил…  

– И все? – не поверил Алекс.  

– Нет, еще кое – что… Алекс, ты будешь считать меня чокнутым…  

– Оно так и есть, – вырвалось у Марка.  

– Завянь там! – приказал Александр. – Продолжай.  

– От него пахло… Брр, от него несло кровью. Я знаю, кровь не имеет запаха, только вкус, но…  

– Почему же не имеет? – удивилась я. – Кровь тоже пахнет. Только у каждого по – разному…  

– Ты – то откуда знаешь? – удивился Аристарх.  

– Понимаете… Однажды…  

Я сразу же вспомнила тот случай, когда случайно порезалась ножом и вскрыла себе вены… Это было больно, крови вытекало много и я, сама не зная почему, решила попробовать на вкус эту красную жидкость. Но сначала я принюхалась… Чем же она пахла? Она источала сладкий аромат, который я запомнила на всю жизнь. На вкус она оказалась не очень вкусной, однако именно в тот день я узнала, какая моя кровь на вкус и запах…  

Но когда я рассказала об этом ребятам, они посмотрели на меня не то с уважением, не то с опаской. Только Александр сохранил свою железную маску невозмутимости и, подойдя ко мне, сказал:  

– У тебя в роду не было никого, кто бы был причастен к этому миру… добровольно?  

– Чего? – удивилась я. – Нет, конечно! Откуда у меня в роду охотники за душами?!  

– Твой далекий предок мог работать в другой области, – заметил серьезно Александр. – А ты, просто по иронии судьбы, попала сюда…  

– По иронии?! – изумилась я, потому что стала вдруг так обидно. – Я не шутила, когда шагала за грань! Я – не самоубийца!  

– А кто же ты? – вдруг удивился Аристарх. – Ты же сама спрыгнула с крыши… Это же ты носила фамилию Игнатьева?  

– И что?!  

– Ты сама выбрала свой путь, – пояснил Аристарх. – А это еще страшнее, чем принуждение внутренними демонами.  

– Что за чепуху ты несешь?! – возмутилась я. – Да, я не ангел… Но я не одержима!  

– Я не про эту гадость, – сразу поправился Аристарх. – Ты была в здравом уме и твердой памяти, когда сделала шаг в бездну… Значит, тебя ничто к этому не принуждало. Тут ведь как, – он глубоко вздохнул и выпрямился. – Психи, наркоманы и алкоголики совершают самоубийство не по своей воле. Их организмом давно владеют алкоголь, дурь или что еще, – последнее преимущественно к психам, – именно они решают, когда и как подохнут эти ненужные… индивиды общества. И если ты сейчас скажешь, что они не виноваты, то я отвечу очень просто: они виноваты только в том, что довели себя до подобного состояния. А все остальное – это следствия.  

После этих слов мне захотелось ударить Аристарха, ведь он не считал людей за людей. Для него они делились на нужных и ненужных. Так тоже нельзя, однако потом, спустя тридцать секунд молчания, но до меня вдруг дошло: а ведь и правда, те люди… они не сами себя уничтожили. Их уничтожили другие…  

А я… я сама сиганула в тот день с крыши и оказалась тут. Но, как ни странно, я не жалуюсь. Толи уже не удивившись ничему, толи привыкнув, что в этом мире все идет через одно место, а не как положено. Иначе бы после смерти люди исчезали во тьме, а не трудились, чтобы это заслужить…  

– То есть… Я хуже тех, кто…  

– Наоборот, – сразу опровергнул Аристарх. – Такие, как ты только и попадают сюда. Те, кто лишний раз укололся, не заслуживает оставаться тут. Его сразу же отправляют в ад.  

– Ты же сам сказал…  

– Понимаешь, до того, как решится судьба души, рассматривают все причины ее смерти. Вот, например ты, – он осмотрел меня с ног до головы. – Твою смерть курировал Александр…  

– Правда?! – вырвалось у меня и я посмотрела на парня.  

Александр, скрестив руки, облокотился на стену дома и понурил голову. Красные пряди упали ему на лоб, отчего мне показалось, что голову парня рассекли несколько линий.  

– Да, – подтвердил вдруг Марк, сняв очки и посмотрев на мир не сквозь идеально вычищенные стекла. – Мы тебя десять лет…  

– С тех самых пор, как я пошла в школу? – сопоставила я, ужаснувшись.  

– Да, – пожал плечами Аристарх. – Я тогда только начинал работать в Пятерке Смерти, но мы тоже нередко занимались тобой. Помнишь, когда ты чуть не упала на горе?  

Память тут же прокрутила в голове нужную кинопленку. Я вспомнила третий класс, когда нас повели в поход и я оказалась на грани смерти. Полезла без страховки на пригорок и чуть не свалилась оттуда в горный ручей. Все обошлось только благодаря чуду: нога сама нашла опору и я смогла забраться на вершину.  

Как только воспоминание пронеслось перед глазами, как устаревший фильм, я кивнула и посмотрела на Аристарха со страхом, сжав пальцами древко метлы.  

– Тебя спас Егор, – слегка улыбнувшись, сказал парень. – Его уже нет тут. Он первым отправился в рай, как только справился с заданиями.  

– Поче…  

– Почему? – сразу спросил Аристарх риторически. – Мы тоже задавали ему этот вопрос, однако он так и не дал нам ответа. Сказал что – то непонятное: «Придет время, найдет и способ»… После чего ушел на небеса.  

– Он знал о самоубийстве? – ужаснулась я и на глаза навернулись впервые за пять лет слезы.  

– Думаю, что нет, – слишком быстро ответил за Аристарха Марк, вновь скрыв глаза под очками. – Однако ничего нельзя исключать.  

Несколько минут царило молчание. Только безголосые вороны сидели на ветках облезших деревьев и смотрели на нас черными потухшими глазами. Они раскрывали клювы, однако никакого звука слышно не было. Они были немы, как и всем мы.  

– Ладно, такие разговоры ведут не перед домом проститутки, – вдруг ляпнул Александр, подходя к подъезду. – И вообще, Кари, если не хочешь усложнять себе жизнь, просто смирись и продолжай действовать.  

– В каком смысле? – не поняла я.  

– В прямом. Пойдемте. Думаю, она уже пришла в себя.  

ГЛАВА 18  

Однако в квартире на втором этаже никого не оказалось.  

Более того, все было неестественно. Квартира, как выразился Александр, проститутки должна была выглядеть соответствующе, однако в однокомнатной бетонной коробке была кристальная чистота. Все было разложено по полочкам и лежало на своих местах. В шкафу, куда я осторожно заглянула, висели простенькие вещички, которые бы не привлекли внимания мужчин, даже, если бы эта Варвара осталась одна девушка на Земле.  

Марк забрался на кухню и обнаружил в холодильнике только пару бутербродов, бутылку шампанского, не откупоренную, и зацветшую воду с эмалированном чайнике. Аристарху удалось открыть каким – то чудом запертую на ключ кладовую и осмотреть ее пустоту от потолка до пола. Однако нашел он там не только пыль и паутину, а кое – что поинтересней.  

Его рука нырнула во мрак кладовки и выудила оттуда небольшую пуговицу желтого цвета.  

– Это не ее, – сразу сказал он, не заметив, что за спиной возник Алекс. – У нее не было таких на одежде…  

– Ты хорошо помнишь ее гардероб? – уточнила я.  

– Они же встречались, – шепнул мне Марк. – Конечно он в курсе, в каких нарядах она вертелась перед мужиками.  

– А ты уверен? – спросил вкрадчиво Алекс, беря в руки пуговицу. – А это еще что?..  

Он поднес пуговку к свету и мы все увидели на желтом кругляшке несколько еле видимых красных точек.  

– Не может быть! – вырвалось у Марка. – Неужто на Варьку напали?! Да она сама кого хочешь уложит на лопатки!..  

– Это точно, – согласился Алекс. – Но тем не менее, я уверен, это кровь.  

– Жнецу не ошибиться…  

Мы все вздрогнули, когда услышали этот голос. Александр сжал пуговицу в руке, Марк тут же извлек шпагу из ножен, а Аристарх достал несколько небольших клинков, держа их серебряные рукояти между пальцами.  

Я же могла только взмахнуть метлой и со всего размаху попасть по лицу Алексу. Метелка угодила ему прямо по носу и парень тут же отошел к окну, потирая ушибленное место.  

– А ну выходи, кто бы ты ни был! – крикнул Марк.  

– Если ты думаешь, что мы боимся, то напрасно! – поддержал Аристарх.  

Вместо внятного ответа мы услышали противный издевательский смешок откуда – то сверху. Подняв головы, мы одновременно увидели жуткое существо, смутно напоминающее по силуэту человека, с длинными тонкими руками и красными глазами.  

Неожиданно для всех нас Аристарх вскрикнул и, выронив несколько клинков, попятился назад, к двери, однако она закрылась перед его носом с жутким грохотом. С потолка на волосы Аристарха упала потускневшая от времени штукатурка и пыль, от которой чихнул Марк.  

– Это оно! – крикнул Аристарх.  

В этот самый момент черная масса спустилась с потолка. Я было кинулась в одну сторону, но Марк вовремя оттолкнул меня в другую, а сам встретил чудовище с огоньком: он выставил вперед шпагу и, когда существо напоролось на нее локтем, утробно зарычав, подпрыгнул почти под потолок и опустился на шкирку монстру.  

– Осторожно! – крикнул Александр, который, подобрав клинки Аристарха, тут же пустил их в голову чудищу.  

Несколько пролетело мимо, а два попали прямо в лоб монстру. Существо, вдруг замахавшее руками, истошно заверещало, словно пожарная сирена, и в следующую секунду, ударив себя по затылку, смахнуло с холки Марка.  

Парень рухнул на пол, но успел схватить шпагу и, вырвав ее лезвие их плоти чудовища, воткнул в бок монстру. Однако на сей раз ничего не произошло. Существо, будто бы ничего не почувствовав, повернула к нему продолговатую морду и, оскалившись, снова ударило по Марку своей черной лапой.  

Черные когти рассекли ткань плаща, а мощная ударная волна отшвырнула парня к стене, по которой он сполз на пол и затих.  

Александр, словно дожидаясь этого, метнул клинок Аристарха в висевшую под потолком тяжелую деревянную люстру. Лезвие клинка рассекло цепочку и люстра с грохотом упала на голову монстру. На пол закапала вонючая тягучая масса, больше похожая на деготь.  

– Кончай его! – крикнул Алекс.  

Аристарх, достав из – под свитера, какой – то амулет в форме месяца, разбежался и прыгнул на шею существу. Затем приложил месяц к черному черепу монстра, обхватил его шею больной рукой, которая оказалась даже не загипсована, и, стиснув зубы, ударил одной ногой чудище под коленную чашечку, а коленом другой ноги угодил в поясницу.  

Месяц, приложенный к черепу существа, вдруг засверкал и я увидела, как над чудовищем начинает появляться белая сфера, которая, пронзив своими лучами тело черного существа, начала раскрашивать его: тьма начала отделяться от тела монстра темной крошкой, падающей на пол.  

– Держи его! – приказал Алекс, видя, что Аристарх уже начинает разжимать пальцы.  

– Легко сказать! – рыкнул Аристарх, зажмурившись от яркого света.  

– Теперь ты, – Алекс обратился ко мне, – быстро, сделай так, чтобы это исчезло!  

– Я не умею…  

– Так учись!  

Александр выхватил у меня метлу и, пару раз стукнув ее об пол, превратил древко в черную ленту с красной линией посередине и, немного осмотрев чудовище, кинулся на него с ленточкой. Накинув ее на шею монстру, он несколько раз обвязал ее и потом резко потянул за два конца.  

Чудовище тут же зашипело и задёргалось с такой силой, что Аристарху не хватило сил больше держать его. Монстр вырвался и, несколько секунд посмотрев на Алекса, схватил его за горло и поднял к потолку, ударив парня об него головой.  

– Отдавай! – прошипело существо, вывалив язык на бок. – Или тебе не жить!  

– Я и так мертв…  

– Тогда я отправлю тебя во тьму!  

Его тонкие черные пальцы сдавили горло Александра еще сильнее, после чего парень вдруг обмяк. С шеи чудовища спала лента, которая будто бы приманила мня к себе, приманила.  

Я даже не помню, как подошла к ней, взяла в руки, почувствовала тяжесть и холод и после этого, подбежав к чудовищу, закинула ленту ему на горло и потянула на себя.  

Я давила с такой силой, что мне могли бы позавидовать все те рекордсмены, кто смог протащить автомобили или поезда на несколько метров, так как я смогла сдвинуть эту черную тварь с места, повалить ее на пол и заставить разжать пальцы, тем самым высвободив Александра, рухнувшего вместе с нами на пол.  

Но что случилось в последний момент я не поняла вообще.  

Словно силы покинули меня, когда это чудовище, воззрившись на меня своими белыми широкими глазищами, взяло нежно меня за руку и заставило отпустить один конец ленты. Я тогда почувствовала, что теряю контроль, однако даже подумать не могла, что в следующую секунду меня схватят, словно тряпичную куклу, и выкинут из окна.  

Оно было открыто, поэтому стеклом я не порезалась, зато прекрасно прочувствовала всю прелесть выпадения из окон. Сначала я ударилась задницей, через долю секунды спиной, а после и все остальным, что у меня было прикреплено к позвоночнику твердость асфальта, а после – перед глазами появилось серое небо, на котором были уже не бело – серые облачка, а черные тучи, среди которых я увидела пролетевший надо мной темный силуэт.  

ГЛАВА 19  

Вот если кто – то скажет, что выпасть со второго этажа и отделаться ушибами возможно, то я встану и скажу: а ты пробовал когда – нибудь не выпасть, а вылететь из окна второго этажа?! Я вот испытала это на своей шкуре и могу сказать, что ощущения не то что неприятные – они ужасные!  

Несколько часов я, как оказалось, вообще являлась дохлым телом, не способным ни на что. Меня принесли в комнату ребята, которым досталось не меньше моего. Особенно Марку.  

Может быть этого никто и не заметил, однако, когда меня принесли в комнату, я ненадолго открыла глаза и увидела, что Александр тащит на себе полуживого Марка. Последний прижимал красный платок к животу и кого – то или что – то постоянно проклинал.  

Аристарха я не увидела. Может быть он отправился в этот свой Дворец, а может быть к Харону… Черт с ним, он много сделал и имеет право на отдых, как и все мы.  

Однако долго мне понежиться не дали.  

Через пару часов темноты, в сознание ворвался чей – то тихий хриплый голос. Затем по волосам кто – то провел рукой и позвал:  

– Каролина…  

Открыть глаза было трудно, но я пересилила себя и все – таки разлепила зенки. Надо мной навис Александр с перевязанным горлом и наклеенным на переносицу пластырем. На его щеке красовались несколько новых царапин, которые, однако, уже затягивались. Он был на сей раз в рубашке с высоким воротником и темных брюках. От него пахло странным, даже я бы сказал чудным морским соленым запахом. Я почувствовала себя так, словно оказалась на море…  

– Пришла в себя? – уточнил он, видя туман в моих глазах.  

– Вроде бы… да…  

Я медленно поднялась и села на кровати, держась за голову, в которой все перемешалось настолько сильно, что теперь превратилось в кашу из мыслей, предположений, чувств и догадок. Выглядел этот хаос примерно так: одна нужная мне мысль маячила на одном конце сознания, а другая – на другом. А чтобы они встретились должно было произойти чудо чудесное!  

И его, конечно же, не произошло.  

Зато Александр поспособствовал тому, чтобы в моей больной голове зародились новые мысли, спутавшие остальные.  

– Знаешь, а ведь это был один из «оскверненных». – заметил как бы невзначай парень.  

– Кто?  

– Тот, кого нам стоит опасаться больше, чем Харона, – усмехнулся он, зажигая стоявшую на столе керосиновую лампу. – И вообще, нам повезло, что он был слабеньким, новым.  

– Новым?  

– Он только появился тут, на Границе, – пояснил Алекс, сев на стул около моей кровати. – И вообще, как это не прискорбно, но мы должны сказать спасибо за свое спасение тебе.  

– Мне?! – изумилась я. – Но…  

– Если бы ты не использовала Ленту Смерти, нам бы пришлось несладко. Хотя, – Александра на мгновение замолчал и я тут же услышала противный скрежет старенькой кровати за стенкой. – Марку и так досталось… Места себе найти не может…  

– Он не сильно пострадал? – обеспокоенно спросила я. – Все – таки его полоснули по животу…  

– Не беспокойся, – махнул рукой Алекс. – От такого тут не помирают.  

– Да я не о том. Ему же больно!  

– Это да, – почему – то улыбнувшись, согласился Александр. – Но я могу тебя заверить, что боль его учит лучше, чем плетка. Однажды он напоролся ладонью на иглу веретена, когда снова попытался спереть у меня из буфета печенье…  

Александр еле сдержался от смеха, как и я. Я тут же представила, как Марк, вопя по – девчачьи, несется в свое комнату зализывать раны. Я понимала, что над таким нельзя смеяться, но сама ситуация порывала на смех.  

– В любом случае, от лица нашего небольшого коллектива, говорю тебе «спасибо», – спокойнее продолжил Алекс.  

– А что с Аристархом? – спросила осторожно я.  

– С ним? – удивился Александр, не ожидавший, что его спросят об этом человеке. – Вроде все в порядке. Только руку придется лечить долго.  

– Как он вообще умудрился с поломанной рукой сражаться!  

– Поверь, те, кто работал в Пятерке Смерти, могли полуживыми отвоевать врата Жизни у полчища «осквернённых»… Они заточены на это.  

– Прямо роботы, а не люди, – усмехнулась я.  

– Ну… до роботов им также, как мне до президента Франции, – заметил Алекс, встав и подойдя к окну. – Однако меня другое беспокоит.  

– Что именно?  

Я встала с постели и, закутавшись в одеяло, подошла к керосиновой лампе на столе. Ее свет мне показался таким прекрасным и теплым, что захотелось прикоснуться к огоньку внутри стекла.  

Но пальцы обожгло о горячее стекло и я, отдернув руку, тут же подула на них.  

Александр это заметил, однако никак не отреагировал. Только покачал головой и, подойдя к столу, вдруг погасил керосинку. В комнате воцарился полумрак, так как часть помещения освещал уличный фонарь.  

– Зачем? – не поняла я. – Алекс!  

– Не люблю по ночам при свете сидеть, – сказал он, сев на стул. – И вообще, я говорил о беспокойстве… Так вот, «осквернённые» сюда, на Границу, просто так не приходят.  

– Один перепутал дороги, – пожала я плечами.  

– Ага, а на ложной дороге нашел разрешение на вход в этот мир, а потом прошел без лишних вопросов всех духов смерти? – уточнил Александр. – Послушай, это бред! «Оскверненные» всегда были предвестниками дурного.  

– Погоди, – я быстро включила мозг, – ты хочешь сказать, что похищение души Алины и появление этого… «оскверненного» как – то связаны?  

– В точку! – он щелкнул пальцами. – Однако, как и всеми тварями из потустороннего мира, «оскверненным» нужно уметь управлять. А поверь, не каждый земной колдун или некромант сможет такое вытворять…  

– А с чего ты решил, что им управляют из мира живых? – не поняла я. – Вдруг это кто – то… ну… отсюда, – я развела руками.  

– Я думал об этом, – Алекс положил руки на стол и сомкнул пальцы в замок. – Но тогда получается еще страшнее… Смотри, если управляют отсюда, то есть из нашего мира, значит есть тут такая душа, которая связана с миром живых…  

– Как такое возможно?! – визгнула я. – Зомби?!  

– Да причем тут это?! – возмутился парень. – Включи голову! Тот, кто связан с миром живых, но при этом уже находится тут, это человек в коме.  

– А ведь и правда, – признала я. – Значит, нужно найти такого!  

– Ага, и как? – с наивной издевательской улыбкой спросил Алекс. – Вот скажи мне, как среди миллиона душ ты собралась найти одну, – он сделал акцент на этом слове, – которая тут собралась устроить черти что?  

– Да я…я… А разве не ты отслеживаешь в своих списках души?  

– Я же не один на всю Границу, – пожал плечами Алекс. – Жнецов много.  

– Кстати! – тут же вспомнила я.  

Я тут же схватила с тумбы свой блокнотик в кожаном переплете, перо и чернильницу и, сев напротив Александра, снова зажгла керосинку. Парень зажмурился, а я, открыв чернильницу и окунув туда перышко, навострила ушки и посмотрела на Алекса.  

– Ты чего? – не понял он.  

– Раз у нас вперед вся ночь и ты никуда не торопишься…  

– С чего это ты взяла, что я никуда не тороплюсь? – удивился он, скрестив руки на груди. – Может быть у меня свидание с самой красивейшей самоубийцей этой Границы? А? Как тебе?  

– Отмазка на три с минусом, – заметила я. – Итак, повторюсь, если ты никуда не торопишься, – а я знаю, что никуда! – то давай, профессор, рассказывай, как космические корабли бороздят просторы вселенной…  

– Чего – чего?! – изумился Александр, смахнув со лба непослушную косую челку. – А ну, дыхни!  

Я не смогла дыхнуть, так как меня накрыла волна хохота. Я просто залилась смехом в истерике. Вроде бы он и постарше меня, а все равно такой смешной, как маленький ребенок.  

– Чего ржешь?! – уже злясь, спросил парень.  

– Я… просто… хотела сказать… Обучай меня!  

– О чем ты? – не понял Александр, смотря на меня, как на дурочку. – Я учился не на учителя.  

– О! А на кого? – тут же спросила я.  

– А тебе – то оно зачем?  

– Ну как же! Я же должна знать, что от тебя ожидать. А то вдруг ты учился на физика – ядерщика, и завтра взорвешь тут что – нибудь! – вырвалось у меня на одном дыхании. – Запомни: предупрежден, значит, вооружен.  

– Тогда вооружайся ватой, – улыбнулся он. – И терпением.  

– Ты учился на врача? – попыталась угадать я.  

– Нет, боже упаси! – открестился парень. – Врачевание, конечно, одно из святых поприщ, но оно не для меня так точно.  

– Ты боишься крови?  

– Я ненавижу видеть страдания.  

Он встал и снова отошел к окну. Я увидела в его светлых янтарных глазах блеск от света фонаря. Игра света и тени заострила черты его лица и сделала почти идеально белым кожу парня.  

Однако, что я заметила чуть позже, так это грусть парня. Нет, конечно, он и не был веселым. Для него это было не свойственно, но сейчас он был особенно грустным и, как будто, отчаявшимся. На секунду мне даже показалось, что блеск в глазах – это слезы.  

– На кого ты хотела бы пойти учиться? – спросил он, сев на подоконник.  

– Я? – удивилась я. – Не знаю… я даже как – то… не думала…  

– У тебя не было мечты?  

– Нет, была, – неохотно сказала я, но тут же пожалела, когда Алекс повернул голову и в его глазах я прочитала вопрос. – Но она была дурацкой, никому бы не принесла пользы… Скорее бы я стала новым убийцей…  

– Это ты о чем? – заинтересованно спросил парень. – Ты хотела стать маньяком?  

– Нет! Ты не понял… Я бы хотела стать писателем, – заметила я. – Точнее, даже не так! Я бы хотела оживлять все то, что написали гении, которым дан дар свыше…  

– Поясни.  

– Это трудно объяснить, – я села за стол и, водя пером по странице, начала рисовать какую – то обложку какой – то прочитанной мною книги. – Понимаешь… я не хочу писать или выдумывать… Я хочу преобразовывать книги в то, что может поменять сознание людей.  

– Ты хочешь быть режиссером? – наконец понял Александр.  

Я задумалась. Возможно, и хотела бы… Кто бы не захотел оказаться в этом кресле, приняв на себя всю ответственность? Кто бы не захотел оживить своих любимых героев, предложить свое виденье данного произведения и чтобы именно этот вариант проник в сердца людей? Правильно, никто бы не отказался…  

– Да, хотела, – наконец ответила я. – Но только, повторюсь, эта мечта дурацкая.  

– Почему?! – изумился Алекс. – Если ты можешь, почему же не сделать?  

– Потому что люди не позволят, – спокойно сказала я. – Кто впустит новатора в ту индустрию, которая, мало того, что загнивает, так еще не потерпит новых стандартов и принципов…. Кто захочет, чтобы другие поколения росли на нормальном, а не на всякой дряни, которая сделала из людей послушное быдло…  

Алекс слушал меня, не прерывая, однако, когда закончила и положила голову на руки, чтобы он не увидел моих отчаявшихся глаз, парень подошел ко мне и, снова потушив керосиновую лампу и закрыв блокнот, сказал:  

– Начнем завтра обучение. А пока – тебе лучше отдохнуть.  

– Но я не устала! – возмутилась я. – И вообще, ты так и не сказал, чем был ты! Точнее, на кого учился…  

Александр, который уже дошел до дверей, вдруг остановился, но не обернулся. Он лишь убрал непослушные пряди назад и сказал:  

– Моя мечта была тоже дурацкой. Но она сбылась… И я заплатил за это сполна… Добрых снов.  

– Ал…  

Дверь закрылась и я почему – то почувствовала себя виноватой. Я поняла, что заставила его вспомнить не самый лучший эпизод из его жизни.  

И что я за человек такой?! Ко мне не лезут, так и я не должна лезть в чужие души! А я, как всегда… Сейчас я конечно же понимаю, что тогда Александр на меня не обиделся, а только с горечью снова припомнил прошлое, однако это в тот момент не дало мне уснуть.  

Я целую ночь провозилась в постели не зная, как улечься, чтобы только забыться.  

ГЛАВА 20  

Ночью, когда все порядочные люди спят, я решила зачем – то еще раз наведаться в квартиру к Варваре. Вот странно, меня туда потянуло ни днем, ни даже утром! А ночью, как какую – то воровку.  

Взяв метлу, блокнотик и перо, я открыло окно и, пару раз щелкнув пальцами, – только это заставляло метелку приготовиться к полету, – села на древко, после чего присвистнула и вылетела на улицу.  

Носится по городку, в котором от силы неделю, конечно, безрассудство, однако меня это никак не остановило. Я, ловко маневрируя между домами, а иногда залетая в сквозные переулки, летала по городку, стараясь в полумраке найти тот самый двухэтажный дом.  

Как вдруг меня привлекли две темных фигуры, которые промчались в темном проулке, над которым я пролетала. Причем выглядели они как самые нечестные злоумышленники.  

Направив метлу за ними, я осторожно спустилась в проулок и там, уже пешком, тихо пошла за ними. Хорошо, что я носила кроссовки и могла не заботиться о цокоте каблучков. Я быстро пошла за тенями и вскоре вынуждена была спрятаться за выступающей лестницей, чтобы не спалиться.  

Двое остановились как раз около столбы с лунным светом и я смогла увидеть, что одна из теней была девушкой. Более того, я была уверенна, что увидела часть лица Варвары. Те же рыжие локоны, такая же фигурка и одежда, в какой мы видели ее в последний раз. Разве что макияж был не размазан, а наложен очень даже профессионально.  

Вторую фигуру мне не удалось разглядеть, однако его костлявую темную руку с длинными пальцами и черными острыми когтями я смогла разглядеть как нельзя хорошо. Она протянула что – то Варваре и девушка с горящими от восторга глазами взяла вещицу и чуть ли не подпрыгнула от радости.  

– Вернешься, – зашипел некто в черном плаще, – и отдашь Александру. Он знает, что с этим делать…  

– Но ведь это…  

– Верно.  

Я каждой организма почувствовала, что второй усмехается.  

– Это смерть Александра. Он становится все опаснее…  

– Но ведь Жнецы обладают прекрасным здоровьем, – запротестовала Варвара. – Он выживет. Выжил же во время Золотого дождя!  

– То было цветочками, по сравнению, с этим, – незнакомец кивнул на предмет в руках Варвары. – Если сможешь отдать ему это в руки, он тут же потеряет Чары Смерти и исчезнет.  

– А если кто – то поможет?  

– А ты сделай так, чтобы не помогли! – повысил голос неизвестный. – Или что, мне тебя учить, как устранять ненужных?  

– Нет, я все поняла, – преданно кивнула Варвара. – Прощайте.  

– Ну уж нет…  

Костлявая рука провела по щеке девушки своими черными пальцами и оставила еле заметные белые линии. Затем это нечто, закрыв для меня обзор на Варвару, приблизило девушку к себе и поцеловало. Варя тут же задергалась, словно ее ударили током, но спустя несколько минут обмякла в руках чудовища. Нечто отпустило девушку и она упала на асфальт, показавшись мне на мгновение куклой.  

– Еще увидимся… Охотница…  

И вдруг меня со всей силы что – то ударило в грудь и я поняла, что лечу. Мне в спину ударяет поток холодного воздуха, который я рассекая своим телом, метла выскользнула из рук, как и блокнот с пером, а я сама ударилась со всей дури о каменную стену тупика. Кирпичная кладка пошла трещинами и через мгновение она бы обрушилась на меня, если бы я, не собрав последние силы, не откатилась в сторону.  

Однако после этого я снова уже не помнила, что произошло.  

Какая – то тень, склонившаяся надо мной, противный запах горелой плоти и жуткий холод, исходивший от темной фигуры. Костлявая черная рука собиралась коснуться меня, но вдруг отдернулась и исчезла, растворившись во тьме ночи.  

***  

– Да ты с ума сошла! Как тебе вообще пришло подобное в голову!..  

Аристарх нес меня на руках уже больше двух кварталов, а я все не могла пошевелиться или что – то сказать ему. В голове снова роились мысли, но ни одна из них не была бы сейчас уместна. Почему – то на ум приходило только одно слово: тьма.  

– И вообще, почему Александр за тобой не следит?! Он что, не понимает, какое чудо прибыло на Границу?! – продолжал Аристарх разглагольствовать сам собой.  

– Варя…  

– Что?  

– Варя…  

Я смогла выдавить из себя это имя, но с большим трудом. Но я должна была сказать хотя бы Аристарху, что видела девушку и что она и еще некто неизвестный замышляет против Александра что – то недоброе.  

– Ты видела ее?! – встрепенулся Аристарх, остановившись. – Каролина, скажи, прошу! Ты видела Варвару?!  

Я честно кивнула.  

Глаза Аристарха наполнились отчаянием и грустью, однако сквозь эти два чувства пробивались лучи радости. Как бы он ни пытался скрыть этого, а правды не утаишь: его душа явно радовалась.  

– И что? Говори, пожалуйста!  

– Она… опасна…  

– О чем ты?! – изумился Аристарх. – Варвара, конечно, не ангел и не святая, но все – таки…  

– Она… была… с ним, – выдавила я. – Ей приказал… убить… Алекса…  

– Что? – Аристарх явно мне не верил. – Слушай, шутки у тебя…  

– Это правда! – вырвалось из меня, словно крик отчаяния. – Я видела! Она была с этим типом… он ей что – то дал! Он сказал, что это убьет Александра! Отнимет у него Чары Смерти! А еще сказал, что он им мешает… Алекс в опасности!..  

– Лучше молчи, – приказал Аристарх, не в силах слушать мой «бред». – Я понимаю, кто тебя надоумил, но, пожалуйста, заткнись!  

Он как следует тряханул меня и все мысли, которые более менее собрались в кучу и были готовы преобразоваться в слова, вдруг снова рассыпались крупинками по пространству сознания и перестали представлять из себя связанные мысли здравомыслящего человека.  

***  

Когда Александр включил снова керосиновую лампу, что осветила всю мою комнату, я увидела его злое и недовольное лицо. Тогда он мне показался гораздо старше своих лет… Ему было двадцать, однако злость исказила его лицо до неузнаваемости, сделав из него почти что взрослого мужчину сорока лет.  

Он смотрел только на меня своими потускневшими янтарными глазами и не видел ничего, что бы смягчило мой приговор.  

Рядом с ним стоял Аристарх и что – то ему говорил, при этом грозя пальцем, но Александру было чхать на него. Он даже почти не отвечал на вопросы Аристарха, а лишь отмахивался от него, как от мухи. Марк стоял возле закрытой двери и смотрел на их потасовку со спокойной и даже довольной миной.  

– Почему ты никогда не следишь за Охотниками?! – возмутился Аристарх – первые слова, которые я услышала. – Если бы я сегодня не отправился в архив, ее бы уже сожрало то нечто…  

– Опять «осквернённые»? – уточнил Алекс, смотря в упор на меня.  

– Нет! Алекс, нет! – воскликнул Аристарх. – Это был самый настоящий демон! Понимаешь?! Де – мон!  

– И что же он хотел? – наигранно удивился Алекс.  

– Похоже, что забрать Чару Смерти из Каролины!  

– Но не забрал…  

– Я его спугнул!  

– Неужели? – не поверил Алекс. – Тогда что ж ты не поймал его? Это же твоя работа. Или ты уже не Ловец?  

– Я не занимаюсь демонами! – уже краснея от гнева, рявкнул Аристарх. – И к тому же, без приказала Секретаря или Жнеца я не имею права пускать в ход свою Чару Смерти…  

– А то, что Каролина была в опасности, не заставило тебя нарушить это правило? – уточнил спокойно Марк.  

– Я даже толком не смог разглядеть, кто на нее напал! О чем ты говоришь?!  

– Однако то, что это был демон ты успел понять!  

– И что?! Тебе, чтобы понять что перед тобой наркота, тоже трех минут не надо! – заметил Аристарх.  

– Что?!  

Марк вдруг кинулся на Аристарха с кулаками, а Александр даже не успел ничего и сказать. Они уронили один из стульев и уже в его щепках вцепились друг в друга. Марк схватил Аристарха за уши, а Аристарх, в свою очередь, сжал тонкими пальцами шею Марка.  

Они бы катались по полу еще долго, пока бы не убили друг друга, если бы Александр, не схватив мою метелку, как следует не ударил Марку по спине, а Аристарху – по носу. Они тут же расцепились и отползли друг от друга по углам.  

– Прекратите, идиоты! – приказал Александр. – Вам что, по пять лет?! Или вам адреналин девать некуда?! Так я вам могу помочь!  

– Нечего чушь пороть, – заявил Аристарх, потирая нос.  

– Нечего оскорблять людей, – вторил его тону Марк, уткнувшись спиной в стену.  

– Перестаньте, – приказал спокойнее Александр, сделав глубокий вдох. – Слава богу, что все живы, а с остальным – разберемся. Аристарх, – он посмотрел на парня, – ты говоришь, что это был демон? Какой именно?  

Аристарх на несколько минут задумался, но потом, встав на ноги, вдруг взмахнул рукой и под потолком появился серый дым, который вскоре принял очертания какого – то жуткого существа с копытами и рогами. Он был сгорблен, а его руки были длиннее, чем у обычных людей.  

– Обычный? – удивился Александр.  

Но в следующую же секунду очертания первого существа поглотила чернота, которую Аристарх создал благодаря теням от керосиновой лампы. Из них он сотворил нечто похожее на человека, но с волчьей головой, змеиным языком и красными ястребиными глазами. Второе создание без проблем поглотило первое, а затем перекинулось на Марка.  

Ринувшись на него, оно с молниеносной скоростью пронзило грудь парня и вышло из его спины, ударившись о стенку и став тенью Марка. Сам парень, увидев такое светопреставление, тут же шарахнулся от стены, после чего тень исчезла.  

– Неужели…  

– Похоже, что Похититель Душ вернулся, – констатировал Аристарх. – Я почти уверен, что на Каролину напал Димитрий… А еще… Алекс, – Аристарх заставил Александра заинтересоваться, – Когда я нес ее у вам… Она сказала, что… Видела около этого демона Варвару.  

– Ты уверен? – шокировано переспросил Марк.  

И тут не выдержала я.  

– Я не сумасшедшая!  

На меня наконец – то обратили внимание и после моего крика столпились возле моей кровати. Аристарх встал в изголовье, Александр оказался напротив меня, а Марк осторожно подошел к краю моей кровати и аккуратно сел.  

– Итак, расскажи все, что запомнила…  

ГЛАВА 21  

Прошло около часа после моего рассказа, однако ребята по – прежнему хранили молчание, обдумывая каждый свое. По лицу Марка я легко могла понять, что он недоволен до глубины души, но ни за что не покажет этого. Аристарх мерил шагами комнату, побывав в одном и том же углу по четыре раза…  

А вот Александр, взяв свои сигареты и выкурив уже штук десять, продолжал напряженно думать. Его взгляд был устремлен в одну точку. Он моргал лишь тогда, когда табачный дым касался глаз и заставлял их слезиться.  

– Он вернулся, – только и констатировал Аристарх.  

– Варвара взялась за старое, – открыл рот Марк, уткнувшись головой в стену.  

– Она снова с ним, – заключил Александр, пустив кольцо дыма. – Не вовремя все… Снова все не вовремя!  

Он стукнул кулаком по столу и я вздрогнула.  

Снова игра света и тени – и Александр стал старше, чем был на самом деле. На его лбу пролегли еле заметные морщины, кожа пожелтела, а под кожей рук появились камешки костей.  

– Саша…  

Он вздрогнул.  

Нет, даже не вздрогнул, а дернулся. Сигарета выпала у него из рук, пальцы словно онемели, дыхание сбилось и он поперхнулся дымом, который застрял у него в горле. Взгляд рассудительного человека сменился на обезумевший, присущий психам.  

Он повернулся ко мне и посмотрел так, словно я воткнула ему нож в спину.  

– Что ты сказала? – спросил он, еле дыша.  

– Ничего… Алекс, я случайно… Просто вырвалось…  

– Вырвалось? – уточнил испуганно он. – Ну да, вырвалось… конечно… Не обращай внимания, – он тряхнул головой и поджег кончик новой сигареты.  

– Неужто Димитрий взялся за старое? – удивился Аристарх, потирая плечо. – И неужели нам снова предстоит с ним сразиться? – не верил он.  

– А чем он опасен? – уточнила я. – Помимо того, что он хочет убить Александра?  

Я специально сделала акцент на его имени, поняв, что сокращенная форма ему неприятна. Я не мастер в психологии и понимании чужих проблем, поэтому просто не буду ничего усугублять.  

– Ты что! – возмутился Марк. – Да это самый опасный демон, кочующий между нашим миром и миром людей! Он приходит на Землю, чтобы довести людей до суицида, а затем, когда мы забираем его душу сюда, он крадет ее и уходит…  

– А зачем они ему?  

– Что значит «зачем»?! Затем, что… затем…  

Марк неестественно замялся, как и все остальные, которые стояли в комнате. Они одновременно переглянулись и на их лицах отразилось недоумение и испуг.  

– Честно говоря, мы даже… и не… знаем толком, – еле ворочая языком, сказал Аристарх, почесав затылок. – Не поверишь, но мы просто воюем с ним, когда он приходит и все…  

– И вы не пробовали разобраться в причине? – удивилась я. – Эх вы, а еще называете себя Ловцами и Секретарями!  

– Закрой рот, – вдруг приказал мне Алекс. – Не думай, что в этой комнате сидят дураки… Просто нам нет дела до причин. Граница – это то место, где на один счет законов нет в принципе, а на другой – они очень строгие и прописаны кровью каждого попавшего сюда грешника на коже самого первого суицидника, – выпалил Алекс на одном дыхании, а потом прикрыл глаза и откинулся на спинку стула. – Необязательно знать мотивы преступника, чтобы иметь цель уничтожить его. И в этом мире этот закон очень верный. Запомни его… Выучи, как «Отче Наш…».  

– Я не знаю его…  

– Плохо, два тебе, – заметил Марк с ухмылкой. – Слушайте, а давайте мы завтра все остальное обсудим?.. А то мне как – то не хочется провести завтрашний выходной за спячкой.  

– Выходной? – удивилась я. – А у нас есть выходные?  

– Ну конечно есть! – недовольно сказал Александр, встав. – Выходной – это время, когда мы можем отдохнуть или тут, или на Земле. Выбор за нами.  

– Но если не вернемся сюда до полуночи – заплатим огромный штраф, – сказала сразу Аристарх. – Либо вообще исчезнем.  

– Как так? – не поняла я, испугавшись не на шутку.  

– А вот так, – развел руками Марк. – Если мы находимся на Земле, не по работе, больше одного дня, мы теряем силы. И растворяемся среди людей. Исчезаем, становясь пылью или каплями дождями.  

– Хорошо, когда снегом, – вдруг улыбнулся Аристарх.  

– Такому, как ты, суждено превратиться только в лужу грязи.  

– Что?!  

На сей раз метелку схватил Аристарх и как следует ударил Марка по голове. Парень быстро ответил, схватив ножку от поломанного стула и накинулся на Аристарха. Началась очередная рукопашная, которая быстро переместилась в коридор и продолжилась на улице.  

Александр, подойдя к окну, открыл его и, увидев прямо под окном двоих дураков, покрошил пепел на голову Марку. Парень тут же поднял глаза на мое окно и, увидев подошедшую меня и Александр, погрозил нам кулаком и сказал что – то неразборчивое. Затем снова отвлекся на дуэль с Аристархом.  

– Дураками были, дураками и остались, – заметил Александр, туша сигарету о подоконник. – И еще, – он посмотрел на меня. – Завтра ты мне будешь нужна.  

– Зачем?  

– Пока эти ханурики будут развлекаться, мы с тобой кое – куда сходим…  

– Нет уж! – сразу отказалась я. – Марк уже сводил меня раз в «одно место», – я вздрогнула, вспомнив, в какой клоаке побывала.  

– Я тебе не Марк, – заметил Александр, оскорбившись. – Мне ты и правда по делу нужна. Сначала заглянем к Харону, а потом я покажу тебе одно место, на которое не так давно набрел…  

– А почему мне, а не Марку или Аристарху? – удивилась я. – Я же глупая и…  

– А там ума не нужно, – сразу сказал Александр. – Только взгляд девушки.  

– Какой – какой взгляд?  

– Женский, – подтвердил Алекс. – И вообще, хватит переспрашивать. А то у меня складывается впечатление, что ты глухая идиотка.  

– Алекс!  

– Извини, но говорю так, как есть, – заметил он. – Спокойно ночи.  

– Спокойной…  

ГЛАВА 22  

Как и обещал мне Александр, в наш выходной, мы с ним направились сначала к Харону. Он заплатил за меня в этой телефонной будке снова, чтобы я смогла спуститься и я подсчитала: уже десять крон я ему должна. Не очень хорошо, но что же делать?..  

Харон нас встретил холодно.  

Он был снова в своем рабочем костюме и неизменном котелке, слегка накрененном на бок.  

Когда мы вошли к нему в кабинет и встали напротив его стола, он обернулся к нам. В его глазах я увидела гнев и раздражение. Лицо его было красным от злости, а губы дрожали: Харон хотел выругаться, но почему – то не мог себе позволить.  

– Итак, Александр, – начал Харон, с трудом подбирая слова. – Твой заказ готов.  

– Заказ? – удивилась я.  

– Тсс, тихо, – требовательно одернул он меня.  

В это время Харон достал из ящика стола пергаментный пакет, в которой было завернуто что – то длинное и явно острое: в нескольких местах бумага порвалась.  

Александр с прямой спиной подошел к столу и, взяв свой заказ, поклонился и вернулся ко мне. Однако Харон не успокоился.  

– Учти, если все, что ты мне вчера отписал – правда, – продолжил Харон, – то я не завидую тебе. Будьте все очень осторожны. Если Димитрий вернулся до полнолуния и выкрал у нас душу, значит он что – то замышляет. Помяните мое слово, он готовится к чему – то важному…  

– Это и так понятно, – сказала я. – Вы лучше скажите, зачем он крадет души? Или крал в прошлом…  

– Милочка моя, – строго обратился ко мне Харон, – ты в такое влезать не должна. Однако я подумаю над предложением Алекса перевести тебя в другую группу…  

– Что?! – возмутилась я, услышав о переводе. – Алекс! Ты что, решил меня сплавить подальше?!  

– Нет, ты все…  

– Тебе не стыдно?! – возмутилась я.  

– Скандалы ты будешь своему любимому закатывать в другом месте! – крикнул Харон, ударив кулаком по столу. – А пока – вон, оба! Сегодня заседание, и вас около офиса не должно быть в радиусе тридцати километров!  

– Мы понимаем, – кивнул Алекс. – Идем.  

Он схватил меня за руку и утащил за собой.  

Пока мы поднимались снова наверх, я дулась и молчала, но когда мы вышли из телефонной будки и Алекс попытался раскрыть рот и позволить моему слуху насладиться ее оправданиями, я тут же прервала его:  

– Что происходит? Только создали команду, а ты от меня уже собрался избавиться?  

– Нет! – крикнул Алекс. – Выслушай меня… Я просто не хочу, чтобы ты влезала в это. Вчера ночью… я… А впрочем… Харон прав, тебе не стоит в это ввязываться…  

Он повернулся и пошел прочь, пытаясь скрыться в толпе, выпершей на улицу из соседнего здания. Но Александру скрыться не удалось. Я нагнала его в тот момент, когда он подходил к арке, ведущей в наш двор.  

– Я не боюсь, – заявила я. – Просто хочу быть полезной. И не знаю, как это сделать, – сказала я ему тогда.  

Но на него это не произвело эффекта. Скорее наоборот – разозлило.  

– Поверь, будет лучше, если ты…  

– Алекс! Я не хочу прятаться. Не хочу быть тенью.  

– Тенью? – удивился парень. – Ты уже ей стала! – заявил он, хлопнув дверью и спустившись ко мне на две ступеньки. – Вот смотри: ты умерла, а что от тебя осталось?  

– Тело?  

– От тебя осталась пустота, – поправил Александр, и его голос дрогнул. – По сути, ты ушла, ничего не оставив своим близким на память о себе. А это страшнее всего, поверь. Когда ты не оставляешь ничего, даже тени…  

Он снова потускнел, а черты его лица заострились.  

Серое небо над нами заволокло тучами и через пять минут хлынул дождь. Конечно, мы его не чувствовали, и земля оставалась сухой, но Александр все равно подставил ладонь. Он надеялся, что когда – нибудь снова сможет почувствовать это пьянящее чувство, когда тебя благословляет своими каплями дождь.  

– Я ушел в такой день, – вдруг сказал он.  

– Под дождь? – уточнила я осторожно, тихо, чтобы не дай бог не разбудить в нем чувства.  

– Я плохо помню, как умер, – хрипло продолжил Алекс, убрав руку в карман. – Но точно помню, что за окном барабанил дождь.  

– И я…  

– И ты, – он пожал плечами и часть шарфа спала с его плеча. – А вообще… Я тебе обещал кое – что показать.  

– Вот именно.  

– Так идем.  

– Угу.  

***  

Под дождем было идти прекрасно: на улице почти никого, редкие кареты проезжали по мостовым и бульварам, окна закрыты створками, а небеса каждые несколько минут разрезает вспышка молнии.  

– А куда мы идем? – спросила я, когда Александр вновь повернул с главной площади в проулок.  

– Ты устала?  

– Нет, ты что! – возмутилась я, бодро обогнав его. – Просто… Может быть давай сделаем все быстрее?  

– Это ты о чем?  

Я гордо выставила вперед свою метлу.  

Александр посмотрел на меня с таким ехидством, какого я еще никогда в нем не замечала. А затем и вовсе – рассмеялся. Это был тот злой смех, на которой Алекс и был способен. Эдакий злодей – теоретик – философ.  

– Ты чего? – удивилась я. – Не хочешь, не лети. Просто скажи куда и я прилечу.  

– Ага, и чтобы тебя снова сцапал демон! – не унимался в смехе Алекс. – Нет уж. – он взял метлу и отпустил.  

Она осталась висеть в воздухе, что позволило парню сесть на нее, а затем пригласить меня. Как обычно, я села на древко боком и, пару раз стукнув каблуком по мостовой, заставила метлу сорваться с места.  

Мы взмыли над городом и полетели так быстро, как я только могла вести метлу. Александр что – то постоянно говорил мне, но я почти не слышала. До меня доносились отдельные фразы: «направо», «вперед» и тому подобное. Но не его восхищенный мат, от которого он не мог удержаться.  

Но когда он со всей силы крикнул: «Стоп! », я притянула к себе конец метлы и она, снизившись, зависла в воздухе.  

И куда, думаете, мы прилетели? Правильно, мы оказались около Дворца.  

ГЛАВА 23  

В моем понимании дворец – это огромнейшее здание, с множеством башенок, флажками на конусообразных крышах и красивые белокаменные лестницы с большими длинными окнами и витражами.  

Однако Дворец, в который меня привел Александр, оказался просто огромнейшим длинным зданием в форме куба, с внутренним двором, который был выложен черно – белой плиткой, а щели между ними были заполнены красной жидкостью, от которой несло виноградом. Кое – где стояли большие копии шахматных фигур: кони, ладьи, даже две королевы: огромные статуи цариц, облаченных в длинные одеяния, держащие в руках мечи.  

На нас смотрели исподлобья все, кто только стоял на балконах, выходивших во внутренний двор.  

Они все были одинаковыми, как показалось мне на первый взгляд: у каждого, кто только смотрел на нас, были светлые, как у Аристарха, волосы, чистые, «неоскверненные» тьмой янтарные глаза и те же заостренные, слишком правильные, черты лица.  

Одеты они были тоже почти что в одно и тоже. Юноши в черные брюки и белоснежные рубашки, а девушки наоборот: в белые брюки и черные рубашки с красными галстуками. Видимо, чтобы хоть чем – то отличаться от представителей противоположного пола.  

– А вот и наша элита, – усмехнулся Алекс, видя мой непонятливый взгляд.  

– А чего они так все похожи? – вырвалось у меня.  

– А так легче, – заметил Алекс. – И им, и остальным. Им легче отличать в толпе себе подобных и не трогать, а нам – не приближаться к ним и тем самым спасать свои задницы от лишних проблем.  

– Но Аристарх одевается по – другому, – заметила я.  

– Он давно отдалился от этой… могучей кучки, – подобрал слова Александр, делая шаг вперед.  

И вдруг, неизвестно откуда, около его ноги в белый квадрат воткнулась стрела с золотым перьями и оранжевым древком. Алекс тут же понял, откуда стреляли, так как повернул голову.  

Я повторила его движение и, проследив направление его взгляда, увидела, что на одном из балконов третьего этажа стоит девушка с арбалетом в руках. Она ничуть не стесняется того, что творит. И даже негодующие взгляды остальных жителей Дворца не останавливают ее.  

– Милана, – прошипел Александр.  

– Кто она?  

– Не подходи! – вдруг крикнул Алекс.  

Он толкнул меня и в этот момент еще одна стрела сорвалась с тетивы арбалета. Благо она пролетела мимо, воткнувшись в корону черной королевы.  

– Убирайся отсюда! – приказал Александр.  

Он вдруг извлек из кармана пальто перо и, прочертив несколько линий в воздухе, взмахнул им. Перо исчезло, взмыв в воздух мириадами светящихся кристалликов серебряного цвета, а руки парню упал длинный меч.  

Девушка спрыгнула с балкона и, вопреки моим ожиданиям, не разбилась, а, перекатившись пару раз на спине, встала на ноги еще раз выстрелила, целясь в Александра.  

Парень ловко уклонился от стрелы и, прыгнув на ладью, зачем – то поманил девушку за собой. Она, смахнув рыжие пряди со лба, тут же устремилась за ним, пуская из арбалета по ходу стрелы.  

Они пролетали в миллиметрах от цели. Одна даже оставила неглубокий порез на скуле Александра.  

Я не знала, как реагировать на эту потасовку, поэтому, стукнув каблуком по плитке, заставила метлу взмыть ввысь. Я взлетела и оказалась прямо над двумя сражающимися. Они были между черной ладьей и белым конем.  

Увидав рыжую бестию, я тут же направила вниз метлу.  

Уже снизившись, не обращая внимания на потоки сильного ветра, бьющего прямо по лицу, я приготовилась схватить за волосы эту рыжую бестию, как вдруг меня что – то с силой ударило в бок.  

Естественно, от неожиданности и сильного толчка, я слетала с метлы и, более того, прокатилась по холодной плитке несколько метров. Метла упала рядом со мной, а на ее древке появилась первая царапина.  

Я быстро поднялась, держась за бок, который начал сильно ныть, и увидела, что прямо на меня смотрит морда коня со сверкающими красными глазами. В шахматы я играть умела с пяти лет, поэтому я сразу увидела, что следующий ход оставит от меня лишь косточки: я была в самой середине буквы «Г».  

– Ты что творишь?!  

Александр схватил меня за ворот балахона и откинул в сторону. Я приземлилась около колонны, где была обычная плитка персикового оттенка.  

– Сиди тут и никуда не уходи, – сказал он, отдав мне метлу.  

– Алекс, что тут происходит? Кто эта девушка?  

Но вместо ответа Александр вдруг заставил меня пригнуться. Несколькими сантиметрами выше моей головы в колонну воткнулась стрела.  

– Скажем так, моя бывшая, – заявил спокойно и с пренебрежением Александр. – Не высовывайся.  

– Но…  

– Сиди тут!  

– Вот ты где, сволочь!  

Милана появилась настолько неожиданно, что я даже вскрикнула и оттолкнула Александра. Я бросилась за колонну, однако Милана, казалось, и забыла обо мне, бросившись к Алексу.  

Парень тут же собрался удрать, но даже меч свой поднять не успел, когда Милана впилась ему в волосы своими тонкими пальцами. А затем, обхватив рукой шею, повалила на землю и села ему на спину, завернув правую руку.  

– Добралась я до тебя – таки, – заявила Милана. – А вскоре и до твоей сучки дойдет очередь… Вспомни, как я расправилась с прошлой!..  

– Милана, успокойся! – прошипел Алекс. – Это моя…  

– Неужто уже больше, чем просто любовница?! – вспыхнула рыжая. – Да я ее на потроха пущу!  

Она легко слезла к Александра и, ударив его ногой в бок, отпихнула к черному ферзю. Затем, взяв в руки его меч, поморщилась и пошла ко мне.  

Что мне оставалось, кроме как бежать?!  

Я дернула из – за колонны на такой скорости, что все наблюдавшие за дракой широко распахнули глаза. Я и сама не знала, что могу так быстро бегать. Правда говорят: враг – лучший катализатор для активации сверхспособностей организма.  

Перемахнув через ладью, которая была выше меня раза в три, я ловко забралась на голову белому коню, глаза которого мерцали голубыми огоньками, и осторожно посмотрела вниз.  

Милана стояла прямо передо мной, красная от гнева, сжимая рукоять меча Александра.  

– А ну спускайся, соплячка, – сказала она с угрозой, – мы с тобой просто поговорим…  

– Нет уж, давай лучше так, – я кивнула на коня. – Иначе я не могу быть уверенной, что уйду после разговора со всеми частями тела.  

– А ты остра на язычок, да? – усмехнулась Милана, подняв меч и проведя по нему пальцем. – Знаешь, я тоже. Nomen de Sole et luna...  

– Нет!  

Александр появился также неожиданно, как фигура коня поднялась в воздухе вместе со мной и отправилась на крышу основного корпуса Дворца.  

Для меня это было неожиданно, поэтому со страху я вцепилась в деревянные зубцы гривы и, обхватив ногами морду, проследовала в таком положении на широкую площадку одной из башен главного корпуса Дворца.  

ГЛАВА 24  

– Ну вы и учудили! – выдохнул Аристарх, когда пытался отодрать меня от морды коня. – Слышу грохот и не пойму, в чем дело… А тут прибегает ко мне Марк и говорит, что ты снова встретился с Милой…  

– Я вообще подумал, что тебе кранты, – заявил Марк, который также пришел посмотреть на меня, прицепившейся к коню. – Все – таки Милана не Кристина и не Лариса… Она тебе измены не простит.  

– А мне ее прощение, как мертвому припарка, – заявил вдруг сурово Александр, разжимая мои пальцы. – Порвал с ней три года назад, а ей все неймется. Вот неугомонная стерва.  

– Слышала бы она твои слова, – усмехнулся Аристарх. – Слезай, давай!  

Он со всей силы дернул меня за талию и смог отлепить от шахматной фигуры. Отдав меня Алексу, он погладил коня по мордочке и махнул рукой в сторону шахматной доски. Конь тут же взлетел и вернулся на свое место.  

– Ну чего ты дрожишь?! – недовольно спросил Марк, глядя на меня, еле стоящую на ногах. – Не умерла же ты во второй раз! Что тут такого? Ну полетала немножко на коняшке – и что? Это даже полезно для здоровья…  

– Боже, замолчи! – попросил Аристарх. – Конечно, на стражах лучше не летать, но иногда они и для этого могут сгодиться. И вообще, вы что тут забыли?!  

Мы с Александром переглянулись.  

Я вообще не понимаю, чего он решил прийти сюда, во Дворец Хотел повидаться с бывшей? Навряд ли. Их отношения нельзя назвать даже холодными. Ведь как можно характеризовать те взаимоотношения, которых даже нет.  

– Видишь ли, мне нужно поговорить с Захаром и Ильей, – заметил Александр. – Сможешь организовать аудиенцию?  

– Да ты что! – возмутился Аристарх. – Сейчас же большая часть на занятиях…  

– На совещании с госпожой Смертью? – уточнил Марк, хитро улыбаясь.  

– И что даже если так? – нервно переспросил Аристарх, поняв, что отпираться смысла нет. – Это уже не ваше дело. И вообще, вы вторглись во Дворец без приглашения и даже не по указу. Так что, по сути, вы нарушили закон…  

– Ты серьезно думаешь, что Харон будет с этим разбираться? – удивился Александр. – А вообще, мы тут по твоему приглашению.  

– О чем ты? – удивился искренне парень.  

– Ты приглашал Каролину во Дворец. Вот, я привел ее, – заметил Алекс, вольготно пользуясь создавшимися обстоятельствами. – А я просто ее сопровождающий. Так что никто ничего не нарушал…  

На лице Аристарха я увидела крайнее негодование. Щеки слегка порозовели, что выдавало его гнев, а пальцы сжались в кулаки.  

– Вот пусть Каролина и проходит, – заметил Аристарх, довольно выдохнув.  

– А я могу уступить место Алексу? – сразу спросила я. – Так сказать, передать право хода…  

– Нет, – ехидно ответил Аристарх, издевательски улыбнувшись. – Пойдем, я провожу тебя к… Кстати, к кому ты пришла?  

Я зло посмотрела на Александра, который был тоже не в восторге от сложившейся ситуации, но явно не паниковал. Словно это было частью его хитроумного плана.  

– К Илье Беломору и Захару, – сказал он.  

И я как попугай повторила.  

– Что ж, сейчас они слегка заняты, – лояльно сказал Аристарх, протянув мне руку, – но я могу тебя проводить в холл, где ты с ними встретишься.  

Я снова посмотрела на Александра.  

Он кивнул.  

– Хорошо, – согласилась я.  

Потом перевела взгляд на Марка, который наблюдал за «потасовкой» с настолько елейной миной, что мне так и хотелось ударить по ней.  

Но вдруг Аристарха отвлек какой – то шум, доносящийся со двора, и он, подойдя к краю крыши, отвлекся. В этот самый момент Александр что – то всунул мне в руку и сжал мои пальцы.  

Я тут же почувствовала, как что – то раздавила, а по моей руке нечто поползло вверх, к плечу, а затем к шее. Я, естественно, дернулась, но Александр вовремя остановил меня, обездвижив и дав некоему веществу достигнуть артерии на шее и впитаться в кожу как раз в том месте.  

– Теперь все, – заметил он, оттолкнув меня. – Запомни, я могу слышать твои мысли, а ты – мои.  

– Чего?! Я теперь еще и телепат?!  

– Временно, – заявил Александр. – Эффект получасовой. Как раз должно хватить.  

– Алекс, иногда ты… просто…  

– По – твоему, я идиот? – вдруг спросил он, приподняв одну бровь.  

– Я такого не говорила… Погоди, ты что, залез в мою голову?!  

– Ты думаешь слишком громко, – усмехнулся парень. – Постарайся быть просто передатчиком.  

– Как это?  

– Слушай, но не вдумывайся.  

– Это как же так? – удивилась я. – Я же должна отвечать…  

– Это поручи мне. Просто стой и делай вид, что все понимаешь. Но, прошу, ни в коем случае не думай! – попросил искренне парень, положив мне руки на плечи. – Иначе твои мысли заглушат слова твоих оппонентов.  

– Я очень постараюсь.  

Я скинула его руки со своих плеч, так как мне это доставляло дискомфорт. И вдруг увидела, как Алекс помрачнел. Он посмотрел на меня с печальным выражением лица, словно я снова обозвала его или сказала что – то не то.  

– Все хорошо, – ляпнул он невпопад.  

– Пойдем, – влез вдруг в разговор Аристарх.  

Он взял меня под руку и пошел со мной к небольшой башенке, в которой оказалась стеклянная дверца. Он открыл ее и мы ступили на круглую платформу, которая тут же двинулась вниз на большой скорости.  

Я вцепилась руками в кофту Аристарха и он, как я успела увидеть, обрадовался. На его лице появилась блаженная улыбка, от которой бы любая другая начала бы таять. Но не я так точно.  

Он мерзкий и противный тип… Я его просто ненавижу. Он низок, однако этого никто не видит из – за его красивой оболочки и прекрасного чина…  

И вдруг я вздрогнула. Это не мои мысли!  

– Алекс! – крикнула я, и тут же одернула себя.  

Это была моя первая ошибка.  

– Умоляю, не ори! – раздался в голове голос Александра.  

– Как мне с тобой говорить?  

– О чем ты? – удивился Аристарх, посмотрев на меня. – Ты можешь говорить со мной, как со своим лучшим другом. Или даже больше того…  

– Да я не тебе! – вырвалось у меня.  

Аристарх еще сильнее распахнул от удивления глаза. Уголки его губ почему – то дрогнули, опасаясь изогнуться в улыбке, а пальцы сжали мою ладонь сильнее.  

– Он не понимает, – заметил Александр. – Потому что не знает, какую интересную штучку добыл Марк на днях… А говорить со мной не нужно. Просто думай о том, что ты хочешь мне сказать. Я услышу.  

Я постаралась подумать о том, что мне немного страшно, я волнуюсь, мое сердце бешено колотиться и вот – вот выпрыгнет из груди…  

А затем вдруг решила подумать о том, что я вообще не знаю тех, с кем мне сейчас, по сути, придется разговаривать. Я должна буду задавать вопросы, но я вообще не знаю, о чем с ними говорить…  

Но Александр даже не успел тогда мне ничего передать, так как лифт резко остановился и Аристарх открыл передо мной новую стеклянную дверцу. Он вывел меня в огромный, прекрасно освещенный холл. Под потолком парят большие китайские фонарики, по углам расставлены диванчики и столики, на которых стояли чашки и чайники, а в середине – большой стол, на котором сейчас было только вино, разлитое по четырем бокалам.  

– Осмотрись пока, – сказал мне Аристарх, а сам ушел куда – то в сторону.  

Я услышала, как хлопнула дверь и тут же сжалась. Мне тут было страшно и некомфортно. Если бы не моя метелка, которую я сжала с силой, безумной паники мне не избежать.  

– Можешь не трястись, – попросил Александр. – А то меня уже самого начинает потряхивать. Каролина, просто представь, что это… ну… бал. Ты на него приглашена и сейчас тебе предстоит влиться в коллектив, чтобы найти себе принца.  

– А ты не заболел там часом, на крыше? – уточнила я, уже боясь за душевное состояние парня. – А то знаешь, ветра сейчас холодные…  

– Со мной все хорошо, – успокоил он меня. – Я просто пытаюсь облегчить себе задачу.  

– Мда? А мне вот кажется, что ты хочешь моей смерти…  

– Шутка не смешная.  

– Твои – тоже.  

Он не ответил. Но это было и к лучшему. Я увидела, как двери в зал открываются и входят трое: уже знакомый мне Аристарх и двое незнакомцев, которые, впрочем не отличались от него. Те же светлые волосы, янтарные глаза и форма одежды. Отличать их можно было только по чертам лица: тот, что справа был более простых кровей, чем тот, что шел по левую руку. Так же их комплекция сильно отличалась: правый был худее, тоньше, напоминая при этом ветку старого высохшего дерева. Левый же оказался более мускулистым. В одном ухе он носил серебряную сережку.  

Они подошли ко мне и одновременно посмотрели голодным взглядом.  

– Не бойся! – приказал вдруг Александр. – Они тебя не тронут.  

«С чего бы?!» – подумала я, – «Вполне могут! ».  

– Не тронут, я сказал, – продолжал гнуть свое Алекс. – Они не смеют.  

– Каролина, познакомься, – начал Аристарх. – Это – Илья Беломор, – он указал на того, что слева. – А это, – указал на правого, – Захар.  

– Какая красивая, – вырвалось у Захара.  

– Усмири свой страх, он мне мешает! – приказал Алекс.  

– И такая беззащитная, – продолжил Илья, осматривая меня, как товар.  

– Она – Охотница за душами, – заявил гордо Аристарх, кивнув мне. – И вообще, на днях, она смогла выстоять против демона…  

– Ого! – протянул Илья. – Что ж, значит мы коллеги.  

– К – ко… ой… Коллеги? – еле ворочая языком, переспросила я, осматривая его, как Эверест. – ты тоже Охотник?  

– О да, – ласково сказал парень. – Лучший в своем роде.  

Его рука вдруг коснулась моей золотистой пряди и осторожно потянула на себя. Мне пришлось сделать шаг вперед, однако ближе я не была готова приближаться.  

– Да ты еще и скромняга, – усмехнулся Захар. – Странно видеть тут таких… Обычно они проживают счастливые жизни. Но тусклые, грустные…  

– Аристарх, а может быть ты уйдешь? – вдруг спросил Илья, сверкнув на меня глазами.  

– Нет! – крикнула я.  

– Ничего не бойся, – сказал уже голос Захара, который обходил меня по кругу, словно голодный хищник. – Мы не сделаем тебе ничего плохого…  

– Аристарх! – заорала я, кинувшись к нему.  

Парни посмотрели довольными взглядами, а Аристарх, словно добиваясь этого, приблизил меня к себе и обнял. Это было похоже на то, как смертельно напуганная дурочка прибежала к своему защитнику. Мерзко, однако по – другому, я чувствовала это, мне не выжить тут.  

– Каролина, перестань. Не позорься! – ворвался в сознание голос Алекса, однако он был уже тусклым и с нотками печали.  

– Напугали мне девчонку, – возмутился наигранно Аристарх, гладя меня по волосам. – Она, вообще – то, пришла задать вас пару вопросов.  

– О, даже так, – усмехнулся Илья, и вдруг рухнул на диван, который сам подъехал к нему сзади. – Так что же она молчит, как агнец на заклание?  

Я нервно сглотнула, а потом с языка само слетело:  

– Где вы были три дня назад ночью?!  

Я встала напротив них и от этого вздрогнул даже Аристарх. Он тут же подошел ко мне, дабы в случае чего подстраховать, однако я была готова сама биться до последнего. Раз уже я оказалась снова в неприятных обстоятельствах, так пусть будет по – моему!  

– Правильно, – поддержал Алекс тихим осторожным голосом. – Только они тебе вряд ли что – то скажут. Тем более теперь…  

– Мы были тут, – заметил спокойно Илья, закинув ногу на ногу. – А тебе – то зачем?  

– Мне надо, раз спрашиваю, – сказала я. – Итак, кто это может подтвердить?  

– Да кто угодно, – бросил Захар. – И вообще, что за допрос? Мы пришли к девушке поговорить, а не допрос к легавой.  

– Во – первых, я девушка, будь добр обращаться ко мне «мисс» или, в крайнем случае, «госпожа». А еще, попрошу заметить, я не хуже вас, чтобы вы мне тут строили из себя невесть что!  

Я наступала так нагло, как только могла. Я чувствовала, как мне по спине уже второй раз ударяет ладонь Аристарха, однако меня не остановить, если я хочу проучить зазнаек.  

– Мы можем спросить у куратора, – вдруг влез Аристарх, желая, видимо, смягчить накалившуюся обстановку. – Правда же, можем? – уточнил он, глядя на парней.  

– Да какое вообще право она имеет тут тявкать! – вдруг спросил Захар, вскочив с места. – Шавка подзаборная! Дешевка, которая и десяти долларов не стоит!..  

– Что?! Ты что – то сказал, гнида?!  

– Я сказал, чтобы ты закрыла рот!  

– Каролина, не смей! – раздался ор Алекса.  

– Или что ты мне сделаешь?! – крикнула я, почти вплотную приблизившись к этой высохшей трубочке бамбука. – Ударишь?!  

– Мне воспитание не позволяет поднять руку на женщину, – заметил он, но вдруг схватил меня за волосы. – Но для куртизанки из низов я могу сделать исключение!  

– Ты телом не вышел, чтобы с девушками тягаться, – заметила я, выплевывая каждое слово.  

И в следующую секунду я отлетела на несколько метров, ударившись о колонну. Моя метла выпала из рук, а голова, хоть и с трудом, но вовремя успела понять, что на меня надвигается два негодующих парня, которые головы меня разорвать на тряпочки.  

Я тут же поднялась и схватила метлу, готовая защищаться.  

Но не успела почти ничего сделать.  

Как только за их спинами закрылись шторы на высоких окнах и я оказалась во мраке, меня тут же ослепил яркий золотой свет от двух пар крыльев. Я зажмурилась и была не в силах даже шага ступить, чтобы защититься от посыпавшихся на меня ударов.  

– Аристарх! Помоги! – крикнула я, уже понимая, что проигрываю.  

– Никто тебе не поможет!  

– Он один из нас!  

– И с такими, как ты, не имеет ничего общего!  

– Он никогда не «осквернится»!  

Слова сыпались на меня с той же скоростью, с какой наносились удары. Я уже не могла стоять: все тело ныло от боли. Я догадывалась, что они бьют не в полную силу, однако даже при этаком раскладе боль была нестерпимой. Я нередко вскрикивала, когда мне ударяли в живот…  

Однако, когда мои пальцы разжались и из рук выпала метелка, я поняла, что это конец. Сначала они меня изобьют до полузабытья, а затем еще и изнасилуют. Алекс был прав, Дворец – это не то место, где мне нужно быть…  

Александр…  

Боже, появись! Сейчас ты нужен мне! Прошу тебя, приди! Помоги мне!  

АЛЕКС!  

ГЛАВА 25  

Я не помнила, сколько прошло с того момента, как я отключилась, а затем снова вернулась к реальности, открыв глаза и увидев яркий свет от крыльев. Однако теперь я лежала не просто на холодном полу. Мое тело было усыпало золотыми перьями, а в руке снова была метла, которая светилась мутно – зеленым светом.  

Странно, но это мне словно придало сил.  

И вдруг я услышала жуткий грохот.  

Затем чей – то вскрик, стон и снова грохот.  

Закрыв глаза, а затем снова открыв их, я увидела Александра. Его фигуру я бы не перепутала ни с чьей другой. Даже во мраке, когда я увидела лишь его черный силуэт на фоне сверкающего золота, я с легкостью могла сказать, что это он.  

– А… а… ал…  

– Пусти, идиот! – вдруг крикнул Илья.  

Я присмотрелась и ахнула, чуть не подавившись кровью.  

Александр, этот хрупкий пацан, который, как мне казалось, ничего тяжелее книжки в жизни бы не поднял, держал одной рукой за горло Илью, этого громилу с грудой мышц.  

– Как низко ты пал, Беломор, – заметил Александр, шипя, как змея. – Ты поднял руку на девушку. А как же самый главный Кодекс Чести Дворца? Забыл?!...  

– Пусти! Задушишь! – хрипя, задергался Илья.  

– Отпущу только после того, как буду уверен, что ты не встанешь!..  

Он еще сильнее сжал пальцами горло Ильи, но в эту секунду, сзади, к нему подкрался Аристарх, держа в руках небольшой пистолет, похожий на револьвер, и прицелился.  

– Алекс!  

Я встала, но снова упала, ударившись локтем и бедром о жесткий пол. Но я успела услышать зависший в воздухе запах пороха.  

– Ты…  

– Я не могу иначе, – спокойно сказал Аристарх, бросив пистолет на пол. – Уходи отсюда.  

– Только с ней! – прошипел Алекс.  

– Ее мы оставим себе. Ни к чему такой красоте гнить среди вас, отребья!  

Захар также приблизился сзади и, забросив на горло Александра черную ленту для волос, принялся душить парня.  

И в этот момент меня словно разорвало изнутри.  

Я встала и, не обращая внимания на боль, направилась к Захару. Моя метла, когда я этого не видела, стала длинным мечом, на подобие катаны, и я легко бы вонзила его в тело Захар, если бы не внезапная боль, пронзившая мою спину.  

Захар вдруг остановился и толкнул Александра в сторону, спрятав ленту в карман брюк.  

Я упала рядом с Александром.  

Он тяжело дышал и кашлял, слизывая часто кровь с губ. А потом сжал мою руку и я окончательно потеряла ощущение реальности.  

Я смутно помню, что случилось потом. Единственное, что четко отложилось в памяти, так это как Александр перед кем – то извиняется, а ему отвечает властный голос старика:  

– Если еще раз ты нападешь на моих учеников, тебе не жить! Я лично спущу с тебя шкуру, а потом и с твоей пассии. А потом брошу ее моим лучшим ученикам!..  

И после этого я погрузилась во мрак.  

***  

Очнулась ближе к полуночи следующего дня.  

И то, это со слов Марка, который, оказывается, не так давно сменил Александра. До этого он сидел со мной, пока я была без сознания. Это он пришел мне на помощь, пренебрегая правилами и безопасностью, и спас из лап трех сумасшедших из Дворца. Это он принес меня домой и вызвал доктора, чтобы тот осмотрел меня.  

– А он как? – спросила я Марка, когда он закончил мне рассказывать весь этот ужас.  

– Ему прострелили плечо, – обеспокоенно сказал Марк. – Но кто именно – он молчит. Говорит, что в темноте не разглядел.  

– Серьезное ранение? – испугалась я, пристав на кровати.  

– Для него – нет. Но орал знатно, когда доктор вынимал пулю.  

– Без наркоза?! – не поверила я, встав.  

– Некогда было. Стакан спирта – вот и весь наркоз, – недовольно пробурчал Марк. – Но мне кажется, ему не стало и так легче.  

– Марк, как же так? – вдруг спросила я. – Тут же нельзя пораниться или умереть?! Что за бред?!  

Я не верила. Отказывалась верить, что Александр пострадал из – за меня. Он же хотел как лучше. Хотел сделать меня полезной. А выходит – сам попал под раздачу.  

– Я пойду к нему, – заявила я, резко встав с постели.  

– Ага, и посидишь в тишине.  

– О чем ты? Он что…  

– Дура, что ли?! – возмутился Марк. – Он спит. Харон, узнав, что случилось, отправил его на трехдневный покой. А тебе, между прочим, скоро очень не поздоровится.  

– Почему?  

– Ты проникла во Дворец, нахамила его жителям и даже устроила драку, в которой пострадали мало того, что эти ублюдки, так еще и Алекс! – на одном дыхании выпалил Марк. – Дальше перечислять?  

– Нет, не нужно…  

Я была в шоке. Я даже не знала, как тебе смотреть в глаза Александру. Он защищал меня. Он пожертвовал собой ради меня. Уже в который раз мне помог…  

Когда же я начну отдавать ему все долги, которые успела накопить за столь короткий промежуток на Границе миров? Хоть бы он поправился. А остальное – пустое. Выпутаюсь, мне не впервой.  

ГЛАВА 26  

Утром следующего дня мне пришлось стоять перед Хароном, госпожой Смертью и теми двумя уродами, которые разукрасили мне тело в сине – фиолетовые тона. Аристарха не было, однако я меня это скорее обрадовало, чем огорчило.  

Харон был в ярости, госпожа Смерть смотрела на меня обезумевшими от злости глазами, постоянно проводя пальцами по лезвию косы и смотря на мою шею. Двое ее подопечных молча мялись позади ее кресла и косились на меня ершистыми взглядами подлых победителей.  

– Итак, – начал Харон, когда часы показали десять часов. – Каролина, ты признаешь, что проникла во Дворец, пробралась в главный зал совещаний и напала на двух Охотников?  

– Нет, не признаю, – твердо ответила я, сжав руки в кулаки.  

– Какая наглость, – прошипела Смерть. – Она еще смеет отнекиваться. Харон, – оно резко повернула голову. – Я требую самого жесткого наказания.  

– Погоди, – остановил он ее, глядя при этом на меня. – Каролина, но если ты не признаешь вины, тогда, может быть, ты расскажешь нам свою версию случившегося.  

– Только вякни об Алексе! – предупредил меня в голове голос Марка. – Я тебе лично башку снесу!  

Мы с ним еще до судебного заседания договорились: вину я не признаю, но об Алексе даже не вспоминаю. Его там не было – и точка! А если не говорю о нем, значит, подписываю себе смертный приговор…  

– А это тебе наказание за то, что не слушалась Алекса, – язвительно прошипел Марк. – Он из кожи вон лез, чтобы попасть во Дворец и подгадать момент, когда нам никто не сможет помешать… А ты взяла и работу трех месяцев просто взяла – и разом угробила! Я не удивлюсь, если после этого он убьет тебя, как только очнется.  

– Итак, мы слушаем, – поторопил Харон.  

– Видите ли… Все было не совсем так, как вам, видимо, доложили эти два… человека, – я с трудом подобрала слово и вздохнула. – Да, я действительно проникла во Дворец… Вернее, я пришла по приглашению.  

– По официальному? – не поверила Смерть, словно зная, на чем меня ловить.  

– Нет, по устному.  

– И кто же из моих учеников позволил тебе войти? – уточнила она и в ее глазах я увидела ярость. – Кто? Ну?  

Я уже открыла рот, чтобы сказать, как вдруг представила: если я сейчас заложу еще и Аристарха, обо мне точно подумают, как о дешевке, которая печется только о своей шкурке. Ведь по сути, Аристарх тут ни причём. Он просто попал на нашу компанию и был вынужден помочь. И то, это «вынужден» оказалось ни чем иным, как провокацией и шантажом Алекса.  

Так что, хочешь или нет, а придется тебе, Каролина, отвечать. Алекса нельзя подставлять, а Аристарха – нехорошо. Он, в каком – то смысле, помог. Хотя я уверена, что он мог представить, что двое ублюдков из Дворца способны сотворить нечто подобное позавчерашнему инциденту.  

– Никто, – сказала я, опустив глаза в пол. – Я сама вошла.  

– А как же Александр? – спросила вкрадчиво Смерть. – Вас было точно двое. Во всяком случае, так рассказал мне профессор Фернандес.  

– Он что – то напутал, – сразу начала отрицать я. – И вообще, это я создала иллюзию, чтобы спихнуть все на Сашу…  

– Не ври нам! – вдруг взорвался Харон. – Не покрывай его! Я ведь знаю, что это он тебя надоумил пойти с ним во Дворец и учинить там переполох… Каролина, не бери вину на себя!  

– Отвечать придется по всей строгости закона! – поддержала Смерть, но ее взгляд смягчился.  

– Это все я! – продолжала гнуть свое я. – Александра там не было. А ваш этот профессор явно сослепу что – то напутал.  

– Удивительное бесстыдство, – фыркнула Смерть, поднимаясь с кресла. – Что ж, раз не хочешь сдавать подельников, тогда сама будешь отбывать наказание…  

– Каролина, одумайся! – взмолился строго Харон, также вскочив с места.  

– Нет! Я не такая, как ваши ученики! – вырывалась у меня. – У меня остался грамм человечности, несмотря на то, что я уже мертва…  

– Закрой свой рот, – приказал вдруг Илья. – Госпожа Смерть, она хочет выставить нас виноватыми! А мы ничего не сделали! Она все врет! Это же она напала на нас…  

Я уже хотела ответить, как вдруг двери в кабинет дрогнули и распахнулись. Мне в спину ударил поток холодного воздуха, который всегда гулял по коридорам конторы Харона. Я даже не смела повернуть головы, думая, что за мной уже пришел палач.  

Однако по лицу Харона, господи Смерти и двух истцов, которые как – то быстро сжались в уголке, я поняла, что они увидели тоже что – то настолько колоссальное, что заставило их впасть в ступор.  

– Ты…  

– Нет! Как так?! – взревел Захар, кусая губы.  

– Что, не ожидали? – усмехнулся знакомый голос.  

Я сразу же обернулась – и вскрикнула.  

Передо мной стоял Александр.  

Он был в своей обычной одежде, слегка бледный и явно слабый. Его шаги стали короче, а руки он предпочел оставить спрятанными в карманы пальто. Шею закрывал красный шарф, но я увидела, что горло перевязано бинтами.  

– Алекс…  

– Вы учинили суд и не вызвали меня? – удивился парень, игнорируя меня. – Не кажется ли вам, что это подло? А? Все – таки я – единственный свидетель, который может спасти Каролину…  

– Тебя же там не было, – довольно заметила Смерть, но ее коса не дрогнула. – Каролина нам уже все рассказала. К тебе мы претензий не можем иметь, ведь тебя там не было, – повторилась женщина, словно делая на этом акцент. – Или Каролина нам солгала?  

– Она вам не лгала, – сразу вступился Александр. – Просто со страху не того наговорила. Ну сами посудите, – он положил мне руки на плечи, – она одна, в новом месте, а уже под суд… Она просто испугалась – и сказала чего лишнего. Правда, Кари?  

– Н – нет! – продолжала я упорствовать, скинув его руку с плеча. Все должно выглядеть правдоподобно. – Не слушайте его! У него же температура! Алекс, тебе нужно лежать…  

– Да что ты говоришь! – вырвалось у него. – Я не буду спокойно смотреть, как тебя отдают под суд, когда мы виноваты все!  

– Нет! Ты ни в чем не виноват! – я чувствовала, что теряю аргументы. – Алекс, ты ни в чем не виноват! Ты… ты… Тебя там не было!  

– Был! Харон, – он задвинул меня себе за спину, обращаясь к боссу, – но ты же знаешь! Я был там… Мне прострелили плечо, я со вчерашнего вечера валяюсь в постели под присмотром доктора… Ты же знаешь! Почему ты продолжаешь этот дешевый фарс?!  

– Нет! Харон, не…  

– Замолкните оба! – раздался властный голос Харона, который величаво сел в свое кресло.  

К нему подлетела госпожа Смерть и что – то шепнула на ухо. После чего опустила лезвие косы вниз и надвинула шляпу почти что на глаза. Тень от долгополой шляпы покрыло ее лицо мраком, в котором мне показалось, что я увидела два красных глаза.  

– Александр, – обратился Харон суровым тоном. – Ты готов признать, что план был твой?  

– Да, конечно. Я этого и не отрицаю. – согласился Алекс.  

– Не на…  

Он закрыл мне рот рукой и прижал к себе, заставив замолчать.  

– И ты готов понести наказание? – уточнила Смерть, сев на край стола. – Оно будет суровым.  

– Готов, – сказал уверенно Алекс. – Но и вы, будьте добры, госпожа Смерть, примите меры.  

– Это ты о чем? – тихо уточнила женщина.  

– Ваши ученики, вместо того, чтобы ответить на вопросы хрупкой милой девушки, которую во Дворец пригласил один из ваших воспитанников, избили ее до полусмерти. Когда я нашел Каролину, она была почти что одной ногой в Забвении… И я даже могу предоставить доказательства, что избили именно эти двое! – он указал пальцем на придавшихся к занавеске Илью и Захара.  

– И каике же? – хладнокровно спросила Смерть, приблизившись к нам.  

Но вместо ответа Александр достал из правого кармана два золотых пера. На первый взгляд они были одинаковыми, а вот на второй… Одно было острее, его пух был жестче, чем у другого.  

Смерти потребовалась всего пара секунд, чтобы понять: Александр не лжет. Она выхватила у него перья и тут же подошла к своим ученикам.  

– Показали крылья, быстро! – приказала она.  

Парни расступились и за их спинами возникли золотые крылья. Смерть тут же сравнила и в следующую же секунду в ее руке появилась коса.  

– Погоди – ка, Смертушка, – вдруг остановил ее Харон. – Не эти ли перья обнаружил Александр и Аристарх, когда обыскивали хранилище?  

Я заметила, как Захар перепугался до полусмерти, а вот Илья остался спокойным. Он стоял и словно бы ждал своего приговора с воодушевлением, с нескрываемым желанием.  

Смерть тут же вспомнила этот эпизод и ее глаза налились кровью. Зрачки еще сильнее сузились и казалось, еще немного, и они исчезнут в красном океане. Она бросила косу в сторону и, схватив обоих парней за горло, прижала к огромному книжному шкафу.  

– Кто?! – взревела она. – Кто посмел?! Кто осмелился?!  

Илья и Захар поникли головами и одновременно опустили глаза в пол. Она сильнее надавила пальцами на артерии парней и они задергались в конвульсиях.  

– Это все он! – рявкнул вдруг Захар, указав дрожащей рукой на Илью. – Он заставил меня! Он все придумал! Сказал, что пора какому – то Димитрию вернуться! Госпожа Смерть, пустите…  

– Предательская гнида!  

Вдруг Илья схватил госпожу Смерть за руку и со всей силы отшвырнул ее в окно. Стекло разбилось, упав осколками Харона и его стол, а Смерть вылетела на улицу, упав на мостовую, в гущу толпы.  

Александр отпихнул меня в сторону и, достав свой меч, скинул пальто. Его левая рука была перевязана до кончиков пальцев, однако это не доставляло ему дискомфорта. Во всяком случае по его лицу это было невозможно определить.  

Илья, оставшись в темном углу, заметно изменился. Его волосы стали черными, с несколькими красными полосками, глаза изменили янтарный оттенок на светло – голубой, похожий на небесный. Кожа слегка потускнела, став похожей на пергамент.  

Его одежда вдруг пошла по швам и рукава лопнули как раз на мышцах, а брюки – на икрах. Грудная клетка сразу стала больше, из – за чего Илья стал похож на какого – то жуткого монстра из фильмов.  

Золотые крылья, которые еще пару мгновений светились солнечным светом, покрылись черной вязкой смесью, которая стекла на плечи и шею, покрыв их слоем серебра и образовав тем самым своего рода защиту.  

– Думаешь, ты меня удивил? – усмехнулся Александр.  

Его перевязанные пальцы извлекли из кармана брюк карту, похожую на игральную, и он кинул ее прямо в Илью. Парень уклонился от летящей в него бумажки, однако я не поняла, почему он ее испугался. Это же просто…  

– Отобразить! – приказал Александр, сомкнув указательный и средний палец правой руки и выставив руку перед собой.  

Карта, прилепившаяся к дверце шкафа, тут же замерцала и увеличилась в объеме. Я зажмурилась, так как ее свет больно кольнул меня изнутри. Это было похоже на то, что иголка проникла внутрь и вонзается до в душу, то в сердце…  

Лучи света карты коснулись и Ильи, оказавшегося на другом шкафу. Стоило им только притронуться к рукам парня, как он взревел животным воплем и свалился вниз. Пол пошел трещинами, однако не проломился, а в воздух поднялось облако пыли.  

– Уничтожить! – снова приказал Александр, меняя позиции пальцев так быстро, что я даже и успевать не могла их запоминать.  

И в эту же секунду карта отлепилась от шкафа и устремилась к монстру. Тот, ничего видя от боли, не смог уклониться от летящей к нему опасности и принял удар. Карта впечатала его в пол и начала медленно придавливать. Илья начал кряхтеть и задыхаться от натиска простой картонки, однако сделать ничего не мог.  

– Алекс, хватит! – вдруг приказал Харон, выползая из – под стола. – Ему достаточно.  

– Это тебе за Каролину!  

Александр прочертил в воздухе вертикальную линию тремя пальцами – и Илья пискнул, как нашкодивший щенок.  

– А это – за меня!  

В воздухе возникла еще одна линия, но уже горизонтальная, которую Алекс соединил с вертикальной. Получился крест, который Александр смог взять в руки и швырнуть в монстра.  

Тот еще сильнее припечатал Илью в пол и чудовище, которое еще вчера было обычным парнем, затихло и, последний раз крякнув от боли, распласталось на полу.  

ГЛАВА 27  

Когда все закончилось, я даже не поверила, что слышу тишину. Она была такой звенящей и громкой, что казалось еще немного – и она оглушит меня. Откуда – то издалека доносился гомон толпы, ржание коней и стук колес карет.  

Харон, натянув на нос очки, внимательно осматривал связанного Александром и трясущимся от страха Захаром Илью Беломора. Он так и не принял свой прежний человеческий облик, оставшись полузверем.  

– Алекс… как ты…  

– Мне прислал письмо Аристарх, – ответил Алекс, сидя около меня.  

Мы расположились на полу, около дверей, пока дожидались инспекторов и стражей Банка Душ. Александра слегка потряхивало, поэтому я накинула ему на плечи пальто. Это, конечно, не помогло, однако его состояние стало не так заметно.  

– И зачем пришел? – уточнила я. – Теперь придется вместе отдуваться.  

– Не придется, – усмехнулся Александр. – Мы, по сути, поймали преступника. За его поимку нам полагается особое вознаграждение. Так что… нам еще и «спасибо» скажут.  

– Держи карман шире, – хихикнул гадко Харон. – С тобой я поговорю потом отдельно, шельма ты эдакая!  

– Да ладно тебе, – усмехнулся Алекс, поднимаясь с пола и кутаясь в пальто. – Я же помог. А победителей не судят, как говорят на Земле.  

– Лучше бы не поговоркам учился у людей, а способности здраво мыслить, – заметил Харон. – И вообще, какое право ты имел врываться в мой кабинет?!  

– Я думал, у меня безлимит, – улыбнулся Алекс, направляясь к выходу.  

Но вдруг облокотился на дверной косяк, прислонившись к нему лбом. Я, посмотрев на Харона и получив его одобрительный кивок, подошла к Алексу и посмотрела на него. Он снова меня спас, чем же я могу ему отплатить?..  

– Пойдем домой? – предложила я.  

– А куда нам еще деваться, – выдохнул парень, надевая пальто и застегивая перламутровые пуговицы. – Выходные коту под хвост, больничный у меня еще завтра будет целый день, да еще и с тобой теперь возиться…  

– А со мной – то чего? – не поняла я.  

– Ты же будешь наказана, – напомнил Александр, подводя меня к телефонной будке. – А знаешь, самое слабое наказание – это домашний арест.  

– Ну, это еще мы посмотрим, кого и как накажут, – заметила я, обрадовавшись, что все хорошо. – Кстати, как твое плечо? Мне Марк рассказал, что…  

– А, это, – Алекс закрыл дверь и потер левое плечо. – Ничего страшного… Так, поцарапали. Не обращай внимания.  

– Но тебе же больно, – не унималась я.  

– И что? – он нажал пару раз на кнопки и механизм загудел, поднимая нас наверх. – Поверь, в этой жизни есть нечто больнее, чем просто пуля.  

– Не могу представить, что может быть хуже, – сразу ляпнула я.  

Однако больше ничего никто из нас не сказал.  

Пока мы поднимались, стоя в разных углах будки, я все рассматривала его левую руку, которую парень старательно заводил то за спину, то прятал забинтованную ладонь в карман и делал вид, будто ему не больно. Но я – то видела, как он морщиться при каждом движении…  

***  

Когда мы оказались в городе, а точнее, на центральном бульваре, где было все более менее окультурено, Александр вдруг остановился и плюхнулся на скамейку около фонтана.  

– Тебе плохо? – забеспокоилась я.  

– Что? Нет, просто устал, – выдохнул он. – Я еще раз повторяю: не волнуйся. Это просто пуля и просто ранение в руку. Это не смертельно. Да что там, это даже смешно!  

– Смешно? – удивилась я. – Алекс…  

– Закрыли тему, – прервал резко парень. – Лучше скажи, зачем ты вообще начала гнать на них волну?  

– Чего?  

– Ну… я в том смысле, зачем ты к ним начала цепляться, – перефразировал Алекс, глядя на мутную воду фонтана. – Неужели было так сложно перетерпеть? Или что, девичья гордость взыграла?  

– Можно и так сказать, – не стала отрицать я, стоя около него. – А вообще, знаешь ли, я не пала так низко, чтобы меня считали половой тряпкой и вытирали об меня ноги. Я – не дешевка!  

– А кто спорит? – удивился Алекс. – Погоди, тебя зацепило то, что они сказали про тебя, когда ты им отказала? – он вдруг рассмеялся. – Каролина, господи! Да неужели тебя это правда так волнует?  

– Что?  

– Что о тебе говорят и думают другие? – Алекс убрал со лба лишние пряди красных волос. – Ха, да если бы я кидался так на каждого, кто мне говорит гадости, то я бы уже был приговорен к Забвению, а от Марка и Аристарха – мокрого места бы не осталось.  

– Почему – то верю, – кивнула я.  

Затем мы снова замолчали.  

В этот раз очень надолго.  

В парке гуляли люди, много, кстати, молодых парочек. Можно было подумать, что я нахожусь не в месте, куда попадают все суицидники, а в обычном парке. Просто сижу, разговариваю с другом и ни о чем почти не думаю…  

Не думаю? Думаю… Как раз – таки думаю.  

У меня в голове роилось столько мыслей, что я не могла сфокусировать внимание ни на одной. Они постоянно перемещались по моему сознанию, как высокоскоростные поезда. И не могла за ними уследить. Как бы ни пыталась.  

Я даже не заметила, как села на скамейку около Алекса и, сгорбившись, погрузилась в свои думы. А в это время над нами давно витала грозовая туча, которую Александр заметил слишком поздно.  

– Пойдем в одно место.  

– Где требуется женский взгляд? – вспомнила я.  

– Теперь уже нет. Это другое… Сейчас просто ливанет, а мне доктор запретил простужаться. Как, впрочем, и тебе.  

– Что – то я не помню такого, – покачала я головой.  

– А ты была в это время без сознания. – Александр встал и, отряхнувшись, предложил мне руку.  

– Я не принцесса.  

Я встала и молча пошла прочь из парка.  

На мгновение, всего на мгновение, мне показалось, что Алекс обиделся. Что я задела его мужское эго. Но Александр быстро догнал меня и я увидела его безразличную мину. Он был в своем образе, однако мне показалось, что ему хочется вырваться из него. Ему хочется свободы. Он жаждет освободиться от оков, в которые сам себя заковал.  

Жаль, что я это понимаю, и не могу ничем ему помочь.  

***  

Вопреки моим ожиданиям, Александр привел меня в небольшое, но уютное заведение. Это был небольшой паб, практически рядом с нашим домом, находившийся в подвальном помещении, куда бы не проник ни один лучик света. Но я не могла и пожаловаться, что тут было темно. Нет, скорее тут царствовал приятный полумрак, к которому я привыкла за все свои семнадцать лет.  

– Ты будешь пить? – спросил Алекс, когда мы сели за барную стойку.  

– Боюсь, что тут нет ничего для меня, – заметила я. – А ты что, уважаешь выпивку?  

– Ну, за успешно оконченное дело грех не выпить, – улыбнулся он.  

– А ты буйный, когда выпьешь лишнего? – осторожно спросила я.  

– Ну, если верить Марку, то я дохлый, когда «слегка» перебираю, – усмехнулся Александр.  

– Тогда ладно…  

Бармен оказался такой же молодой парень, как и сам Алекс. И, судя по свободной манере разговора, к которой прибегнул Александр, общаясь с барменом, они были хорошо знакомы. Он сделал заказ, и через несколько минут передо мной появился бокал с зеленой жидкостью и плавающей на дне розовой таблеткой.  

– И что это? – удивилась я. – А самое главное, сколько за это с меня сдерут?  

– Это «Memento omnia», – ответил Алекс, принимая из рук бармена свой бокал с красным содержимым, в котором я увидела черные пузырьки. – Что с латыни означает: «Помни все».  

– Зачем мне все помнить? – удивилась я. – Я тут стараюсь многое позабыть, а ты предлагаешь помнить все… Если человек будет помнить все, то он сойдет с ума.  

– Отчего? – уточнил Алекс, глядя на меня сквозь красный напиток.  

– Да хоть бы от стыда… Алекс, разве ты не совершал в жизни вещей, за которые бы тебе было стыдно? Я уверена, ты бы хотел вернуться обратно в прошлое и что – то изменить… Разве нет?  

Он долго молчал, крутя в руках бокал.  

А потом залпом выпил его и, поставив на стойку, посмотрел на меня насмехающимся взглядом. Я решила поддержать компанию и нарушить воцарившееся вновь никому ненужное молчание, и выпила также залпом свой напиток.  

А он был ничего… В нем чувствовались фруктовые нотки, как в лимонаде, но в то же время там точно присутствовало вино. Сахара много, а аскорбинка, попавшая мне в рот, оказалась просто конфеткой, придававшей цвет напитку.  

– И как тебе? – спросил Алекс.  

– Очень вкусно, – выдохнула я. – А ты что пил?  

– «Sanguine mortem», – сказал Алекс.  

– И это…  

– Тоже по латыни. Но переводится, как «кровь самоубийцы».  

Я поперхнулась слюной.  

– Я пойду.  

– Стоять! – вдруг приказным тоном сказал Алекс. – Села.  

– Алекс…  

– На улице дождь, это во – первых, – заметил парень, заказав что – то еще. – А во – вторых, я не люблю пить в одиночестве.  

– Позови Марка, – нашлась, что сказать, я, отвернувшись и снова направившись к двери. – Алекс, я не лучшая компания для тебя в попойках. Поверь мне…  

– А раньше ты говорила по – другому, – он облизнул губы и я увидела, как у него из – под губ выступили клыки. – Ты никогда никому не отказывала. Что случилось? А, Каролина Давидовна?  

Я посмотрела на него впервые со страхом. Я никогда не увидела Александра в таком неуравновешенном состоянии. А он впил всего бокал…  

– Я пойду. Мне еще нужно кое – что решить.  

– И что же?  

– Я хотела поговорить с… В общем, нужно поговорить с важным человеком.  

Я же не могла напрямую ему сказать, что собралась к Аристарху. Иначе – мне не жить.  

– И кто же этот «важный человек»? – уточнил елейно Александр, вновь разом выпив свой напиток. – Случайно не один паренек из Дворца?  

В глубине души я опешила. Как он так быстро раскусил меня? Он что, может читать мысли без той странной смеси, которую вылил на меня?!  

– Нет, другой.  

Попытка не пытка.  

– Кто же это может быть? – наигранно протянул Александр, потерев переносицу. – О, да я даже знаю! Аристарх. Угадал?  

– Алекс, по – моему, ты мне никто, чтобы так разговаривать, – заявила я строго. – Запоминай, дорогой мой, если ты мне спас жизнь, это не значит, что я стану собачонкой. У меня по – прежнему сохранилось чувство собственного достоинства, а также свободолюбие.  

– Вот даже как, – уяснил Александр, отвернувшись от меня к стойке. – Тогда иди, конечно… Не буду вам мешать.  

– Домой хотя бы дойди, – бросила я напоследок.  

И вышла.  

***  

До Дворца я добралась быстро.  

Дождь я любила, но только сидя в теплой комнате с чашкой чая.  

А вот когда нужно идти под ливнем, которому конца и края нет… Это уже неприятно. Я вообще боялась, честно говоря, идти к Аристарху. Он оказался из – за меня не в самом выгодном свете, поэтому я должна извиниться.  

– Эй, а ну стой!  

Меня вдруг толкнула вперед чья – то мощная рука и рухнула в самую лужу. Обернувшись, чтобы накостылять тому, кто посмел это сделать, я испугалась. За моей спиной стояла та самая Милана, бывшая девица Александра.  

На ней был кожаный костюм, высокие сапожки и черная шляпка. Волосы упали на острые плечи и высокий лоб, что придало ей эффекта опасной красотки.  

– А я смотрю, ты же сбежала, – усмехнулась Милана, вдруг достав из – под куртки хлыст. – Запомни, деточка моя, ты еще лишком мала, чтобы играть с таким, как Александр…  

– А ты что, до сих пор надеешься, что он вернется к такой мегере? – уточнила я. – Так я тебя огорчу. Он, похоже, метит на меня…  

Боже, что я несу?! Неужели это говорю я? Да я же сейчас нарвусь на неприятности и окажусь черт знает где. Только уже не в полумертвом состоянии, а в полностью уничтоженном.  

Милана же, услышав о себе правду, наступила вдруг мне на руку и ее хлыст, просвистев над моей головой, обвил мне шею. Она натянула и я почувствовала, что задыхаюсь.  

– Я бы советовала тебе быть поаккуратней со словами, – заявила Милана, продолжая тянуть на себя хлыст. – Я ведь работала с Александром и научилась у него кое – чему полезному…  

– И чем же, если не секрет? – прохрипела я.  

Милана склонилась ко мне и я почувствовала около уха ее холодное мятное дыхание.  

– Я научилась убивать…  

– Милана!  

Я вздрогнула, как и моя оппонентка. Она обернулась и увидела Аристарха. Он направлялся быстрым шагом к нам, но она не стала его ждать. Размотала свой хлыст и, направив его на ближайшую горгулью, сидевшую на фасаде здания, скрылась на крышах, послав мне напоследок обжигающий взгляд.  

Такая и правда могла бы убить. Я в этом больше не сомневалась.  

ГЛАВА 28  

Мы не пошли во Дворец.  

Вместо этого Аристарх, пересилив себя, проводил меня до дома и остановился около подъезда по козырьком, смотря мне в глаза. Он был явно чем – то встревожен, так как его взгляд был туманен, а на мои некоторые простые вопросы он отвечал более чем муторно.  

– Тебе сильно влетело за меня? – спросила я, когда очередная вспышка молнии разрезала небо.  

– Не беспокойся, – махнул он рукой, – госпожа Смерть относится ко мне более чем лояльно и терпеливо, чтобы наказывать. Так, отчитала и сказал, что я «дурак», раз связался с такой, как ты…  

– Ну, в чем – то она права, конечно, – улыбнулась я.  

Хотя в глубине души мне захотелось плакать.  

Все педагоги моих друзей, когда только видели меня, сразу же говорили: «С ней лучше не водиться! ». И даже тут ко мне отношение не поменялось. А впрочем, тут «жизнь», ничем не отличается от жизни на Земле. Скорее, тут она даже сложнее.  

– Ты хотела поговорить? – напомнил мне Аристарх. – Давай мы закончим это быстро. Иначе мне точно влетит за поздний приход.  

– Хорошо. Если коротко, то я прошу у тебя прощение за тот инцидент, что я учинила, – сказала я на одном дыхании. – Или мне вставать на колени и целовать руку?  

– Какая мерзость, – поморщился Аристарх. – Нет, на колени становиться не надо. Твоего слова мне достаточно. Если это все, что ты хотела мне сказать, то я пойду.  

– Да, иди.  

Вот так вот просто мы и распрощались.  

Аристарх, закинув на плечо зонтик, – хотя, он бы и так не намок, – пошел в темную арку, где вскоре раздались его затихающие шаги. Странно, но легче мне от этой встречи не стало.  

Скорее, наоборот – появился неприятный осадок на душе.  

Боже, лучше бы я осталась пить с Алексом!  

***  

Когда же я поднялась к себе на этаж, то увидела, что дверь в мою комнату распахнута. Я не придала этому значения, так как даже не могла подумать, что кто – то может меня ограбить.  

Распахнув дверь до конца, я обомлела: вся комната была перевернута с ног на голову. Какие – то бумаги раскинуты, кровать перевернута, стол в другом конце комнаты, стулья стали щепками для растопки камина, а большой комод, который я так ценила, был разбит: трещины, осколки стекол, а также висящие на одной петле дверки.  

– Что за…  

Я вдруг почувствовала, что за мной кто – то стоит.  

Дверь с грохотом закрылась и я даже пискнуть не успела, как погрузилась во мрак, упав на холодный пол.  

Я помню тот кошмар, в котором оказалась.  

Это был настоящий ад во сне.  

Я видела Александра, Марка и Аристарха. Они были все пристегнуты золотыми цепями к большим деревянным крестам, их головы поникли, волосы горят от непонятного огня, который окружал кресты как костер еретиков в древней Европе.  

Посмотрев вниз, я увидела под собой огромную пентаграмму, какую видела во всех фильмах ужасов и на картинках в Интернете по оккультной теме. Она пылала красным светом и я не могла даже с места двинуться.  

Вокруг меня вдруг появилось тринадцать фигур в черных балахонах, которые держали в руках большие черные книги с начерченными на них крестами.  

– Отдавай же мне свою силу! – донесся до меня властный голос.  

– Отдавай! – вторили ему шепотом тринадцать стоявших вокруг меня.  

– Охотница за душами… Пришло твое время! Отдавай!  

– Кто вы такие?! – только и пискнула я. – Чего вам надо?!  

– Твоя сила!.. Она велика!.. Отдавай ее нам!  

И вдруг пентаграмма начала уменьшаться. Я, стоя в середине и не в силах куда – то деться, почувствовала, что задыхаюсь. В легкие вдруг проник вонючий дым, я услышала запах горелой плоти и тут же повернула голову к крестам.  

Ребята горели.  

Пламя добралось до каждого.  

Мое тело начало сжимать с такой силой, словно огромные тиски схватили меня и сейчас пытаются раздавить. В груди стало жечь не по – детски, а пальцы на руках и ногах занемели. Спина заболела, глаза перестали видеть, а сердце заколотилось с бешеной скоростью.  

– Отдавай! – снова раздался голос в моей голове. – Отдавай! Отдавай свою Чару Смерти! Каролина… Игнатьева….  

Я ничего не могла противопоставить этой силе, что начала просто выдавливать из меня некие силы. Я почувствовал, что слабею, и никто мне не поможет уже.  

Я снова оказалась одна перед лицом неизвестной мне опасности.  

Кого звать? Кто поможет?..  

Александр… Алекс!  

Нет… Не поможет. Он уже наверняка пьян и валяется в постели.  

Но все же…  

Все же…  

– Алекс!