ЧАРОДЕЙ ИЗ ЗАБРОШЕННОЙ ШКОЛЫ 6 Четвертый Гримуар: Легенда о Кройзе

ЧАРОДЕЙ ИЗ ЗАБРОШЕННОЙ ШКОЛЫ 6  

Четвертый Гримуар: Легенда о Кройзе  

ГЛАВА №1  

Обратный отсчет  

Когда над горами взошло ясное золотое солнце, а первый луч проникнул в комнату и скользнула по лицу девочки, она отвернулась от света и, уткнувшись в плечо парня, приоткрыла глаза и, увидев, что лежит около Маркуса, хотела уже вскочить, но потом решила не волноваться. Она все равно была закутана в отдельное пуховое одеяло, как и Маркус, лицо которого было скрыто в тени балдахина.  

– Сколько времени? – уточнила сонно Роза.  

Маркус, даже не открывая глаз, потянулся на тумбу за телефоном и, взяв аппарат с полки, посмотрел на часы.  

– Половина девятого.  

– Поспать еще можно?  

– Угу…  

Однако выспаться им не дали.  

Уже через пятнадцать минут в комнату ворвалась Нильда и, что – то крича Маркуса на французском, чтобы Роза не поняла, размахивала руками.  

Парень, с трудом соображая из – за ночной лихорадки, смотрел на Нильду прищуренными глазами, но, как только прозвучало имя «Беатриса», которое услышала и различила среди других слов Роза, Маркус вскочил на постели и, с трудом думая, встал на ноги и приказал:  

– Пустить немедленно! – уже на русском заорал он.  

Но служанка неоднозначно кивнула на Розу, которая уже тоже встала и сидела на кровати, закутанная в одеяло и смотревшая на Маркуса с некоторой заготовленной обидой.  

Но парня это не пробрало.  

Он молча сел напротив Розы и, подняв ее глаза на себя, положил руки ей на плечи и сказал шепотом:  

– Беа – моя подруга детства. Мне нужно с ней встретиться.  

– Марк…  

– Нужно, – неоднозначно протянул парень. – Нильда, отведи Розу в комнату. И проследи.  

– Марк!  

– Прошу, Роза, – он погладил ее по волосам, – прошу, поверь, все будет хорошо.  

– Пойдем, – Нильда заставила Розу сползти с кровати и повела ее на выход.  

– Роза, не волнуйся. – бросил напоследок Маркус. – Все будет в порядке.  

Но девочка уже знала, как все будет, поэтому, понурив голову, молча пошла за Нильдой, которая была явно довольна приездом некоей Беатрис. Она отвела Розу в комнату, но не оставила. Она без лишних разговоров подготовила для девочки ванную с ароматными маслами, полотенца и новую одежду, висевшую в гардеробе лисицы, после чего повела девочку в ванную.  

– Нильда, – Роза осмелилась спросить, пока Нильда намыливала ее волосы шампунем. – А кто такая Беатрис?  

– Прекрасная мадам Рошель – давняя возлюбленная господина Шефнера, – заявил гордо служанка, приятно массажируя кожу девочки. – Как давно ее тут не было…  

– Давно не появлялась в замке?  

– Как господин Шефнер уехал в Россию, так и не приезжала, – заявила служанка. – Какая хорошая девочка: культурная, образованная, шесть языков знает, в кино снимается…  

– Прямо конфетка, – буркнула Роза.  

– А ты поучилась бы, – заметила Нильда, смывая шампунь с волос Розы. – Посмотри на себя: не красавица, уж поверь, так хоть мозгами блесни. Займись собой, в конце концов.  

– А меня все и так устраивает.  

– Дуры все так говорят…  

– Кто?! – возмутилась Роза, резко обернувшись к Нильде и забрызгав ее пеной.  

– На правду нельзя обижаться, – заявила служанка. – Сядь.  

– Нет! Это слишком уже! – Роза встала и, схватив с сушилки полотенце, обмоталась и, выбежав из ванной, резко закрыла дверь и подперла ее стулом.  

Быстро обтершись и накинув все необходимое чистое белье и одежду, Роза посмотрела на дергающуюся ручку двери, услышала дикий визг служанки, требующей повиновения ей, и улыбнулась. Ей было приятно быть в превосходстве.  

Не обращая внимание на мокрую голову, Роза вышла из комнаты и уже собралась пойти к Маркусу, чтобы поговорить, как вдруг в кого – то врезалась спиной.  

Обернувшись, она с ужасом обнаружила, что Беатрис уже приехала.  

Роза ни на секунду не сомневалась, что перед ней стояла именно она. С огненно – рыжими волосами, зелеными чарующими глазами, которые так и прожигали до самой души, тонкий силуэт, закованный в обтягивающее до пола изумрудное платье и черные перчатки, скрывающие утонченные руки девушки.  

– Ты в порядке? – уточнила Беатрис на русском.  

– Беа? – спросила Роза.  

– Да, а ты… Погоди, ты – Роза?  

– Откуда ты знаешь?! – изумилась девочка, откровенно остолбенев.  

– Только ты подходишь под описание Маркуса, – улыбнулась тепло девушка. – А я смотрю ты со служанками не ладишь? – уточнила Беатрис, как только услышала крик из комнаты девочки. – Не красней. С ними никто не ладит.  

– Но уважение проявлять иногда стоит.  

Обе обернулись и увидели графа Шефнера.  

За какие – то часы его привели в порядок, как он и требовал, одели в красивейшую одежду, которая прикрывала его изможденное тело и создавало иллюзию жизни в парне, и даже слегка приукрасили, чтобы скрыть серость кожи и тени под глазами.  

Розе сначала это понравилось, но, как только она вспомнила его утреннего, ей сразу стало как – то не по себе.  

Граф подошел к Беатрис и она, как и учили с детства, сделала легкий реверанс, склонив голову, а затем, выпрямившись, грациозно протянула ему руку. Он поцеловал ее, еле коснувшись губами перчатки, после чего взял ее под руку и, взглянув на Розу, кивнул ей на двери гостиной:  

– Иди.  

– Марк, я…  

– Роза, потом. Иди.  

Он и Беатрис направились к другой гостиной, около дверей которой стояли два стража в черных смокингах и с красными глазами с узкими прожилками, что выдавало в них опасную кровь. Они без проблем пустили Маркуса и Беатрис, а вот когда Роза подошла к дверям, подошли к ней ближе и помотали головами: нельзя, не положено.  

Роза, закусив губу, отошла в сторонку, а затем и вовсе – зашла за угол, чтобы подумать. Там ее и нашла Вальва, которая вернулась с улицы вместе с Александрой. Русалка каждый день пыталась подбодрить и даже развеселить Сашу, но выходило плохо. После отъезда Гарри, от которого не было вестей уже три дня, девушка стала сама не своя. Почти не ела, спала по несколько часов, а также част стала плакать. Это было видно по ее опухшим щекам и красным глазам, которые Саша пыталась маскировать под тоном косметики.  

– Роза, ты чего тут? – удивилась Вальва, скидывая капюшон.  

– Да так, думаю…  

– Скажем так, в твоих интеллектуальных способностях я не сомневался никогда, но скажу по – честному – ты Маркуса тут пасешь, да? – уточнила Вальва, подбирая слова как можно более беззаботным тоном.  

– Не пасу я никого, – сурово буркнула Роза.  

Она смотрела все время на Сашу, так как девушка до сих пор не могла ей простить болезни мага. Александру от попытки придушить Розу спасли только чудом удачно сложившиеся для лисицы обстоятельства: Маркус и Гарри успели оттащить девочку от нее и спрятать в замке, пока девушка не успокоилась.  

– Саша…  

Но Александра даже не взглянула на нее. Она сделала вид, что просто не услышала – и пошла к себе в комнату.  

– Саша!..  

Но она не слышала.  

Молча открыла ключом комнату и, войдя, с силой захлопнула дверцы, говоря о том, что разговаривать с Розой у нее нет желания. Зато Вальва, увидев такое, вдруг подтолкнула Розу к дверям Саши и сказала:  

– Иди. Она сегодня в более – менее хорошем настроении.  

– Но что мне ей сказать? – утончила Роза.  

– Говори так, как есть… Любая правда лучше всякий лжи. Поверь мне. – она похлопала ее по плечу и подтолкнула, – Иди.  

Роза, боясь больше, чем контрольной по математике, встречи с оскорбленной ею же старшей сестрой, не могла долго решится войти, пока вдруг не услышала, как Александра плачет. Слух оборотня помог девочке понять, что Саша или сидит, или лежит в постели, так как шагов не было слышно, и позволил Роза выждать момент – и войти.  

Комната Александры ничем не отличалась от ее собственной: светлые обои, огромные окна и балкон, камин, с трещащими в зеве дровами, а также красивой золотой кроватью с балдахином бежевого цвета и позолоченными бантиками.  

Роза осторожно вошла и, прикрыв двери, вдруг увидела, что Саша, съежившись около трельяжа, на котором стояла шкатулка с ее украшениями и духами, уронила голову на руки и рыдает.  

– Саша…  

– Пошла прочь! – не поднимая головы, приказала девушка.  

– Саша, я хочу с тобой поговорить.  

– Мне не о чем с тобой разговаривать! – крикнула она, подняв голову и смерив Розу страшны звериным взглядом, в котором не было ничего, кроме желания убить. – Пошла вон!  

– Саша, нет, – Роза старалась сохранять спокойствие, что заставило Александру встать в иную позицию.  

– Ну раз нет, тогда скажи мне: за что ты так с нами? Со всеми нами? – она утерла салфеткой растекшуюся по щекам тушь. – Тебя что, не любили, обделяли, в чем – то отказывали?!  

– Саша, нет…  

– Тогда за что ты так поступила с Редом?! За что?!  

Она встала и, случайно смахнув со столика флакон с духами, услышала, как стеклянный пузырек, стукнувшись о паркет, раскрошился на мелкие осколки, сверкнувшие в полуденном солнце яркими искрами осколков.  

– Дрянь, – прошипела Саша. – Мои любимые…  

И в этот момент Роза ничего не ответила.  

Она молча подошла к Саше и, несмотря на крик со стороны старшей сестры, стала собирать острые осколки голыми руками. Конечно же она порезалась, а учитывая, что Саша ее со всей силы пихнула, когда обходила, у Розы к концу сбора осколков на руках не осталось живого места.  

– Саша, послушай меня…  

– Зачем?  

– Я хочу… хочу извиниться…  

– Нет, ты желаешь оправдаться, чтобы спать спокойно, – усмехнулась Саша, смотря на Розу свысока. – Поверь, мне еще представиться возможность разорвать тебя на куски, дай время…  

– Саша, я правда не хотела, чтобы все так… чтобы все вот так получилось.  

–Ты думала только о себе, а о нем ты подумала? – Саша готова была схватить ножницы с тумбы, но сдержалась. – Ты подумала, что он – твой опекун, и несет за тебя ответственность перед всеми. Один твой всхлип – и ему голгофа! Ты об этом думала, когда шла гулять? Ты думала о ком – то, кроме себя?  

– Нет, и я не отрицаю, – заметила Роза, положив осколки на салфетку. – Но Саша, поверь, я не расплачусь перед ним никогда за это… И прощение за это тоже не вымолю. Я сама не понимаю, что во мне тогда взыграло, но сейчас я понимаю, что это того не стоило…  

– Фальшь в каждом слове, – вдруг сказала Саша, отворачиваясь к окну. – Роза, я клянусь, если он не вернется, лично прокушу тебе горло. И вообще, я с каждым днем все больше стала проклинать тот день, когда ты у нас появилась.  

– Саша…  

– Лучше бы ты не рождалась или сгорела в том пансионе! – вырвалось у Саши, утиравшей слезы и с трудом сдерживающейся от крика. – Ненавижу тебя! Иди отсюда!  

Это стало последней каплей.  

Роза выбежала из комнаты и, пронесшись мимо Вальвы как ураган, спустилась по лестнице к выходу и, не обращая внимания на холод, вдруг выбежала во двор замка и, проскользнув по вычищенным тропинкам к небольшому озеру с замерзшими лилиями, вдруг остановилась и, посмотрев на замерзшую кромку воды, увидела собственное отражение.  

Смотря на себя, она вдруг вспомнила, как Ред, сидя с ней когда – то за уроками, вдруг психанул и, бросив книгу на стол, заявил:  

– Я больше не могу! Хватит на сегодня. Воскресенье – вот самый день для уроков, а не ночь субботы!  

– Ну Ред… последнее задание осталось…  

– Да у меня уже мозг плавится! – усмехнулся тогда чародей, действительно сильно устав от сочинений. – Роза, вот скажи, ты сама не можешь это написать?  

– Я не знаю, что писать про «любовь», – она уперла ладони в щеки, из – за чего стала похожа на хомячка. – Вот у тебя с Сашкой все серьезно и круто. Вот и скажи.  

– О чем? – он снял очки и, увидев, что одна из свечек погасла, взял длинную спичку и зажег заново фитиль в белом воске.  

Свечи были в тот вечер декоративной изюминкой, о которой попросила сама Роза. Ред был не против, тем более, что сам всего паре лет назад делал кляксы в тетрадях перьями и кое – как добирался до четверок в четвертях по некоторым предметам.  

– Ну вот смотри, – она открыла тетрадку, – «В чем по-вашему выражается настоящая любовь? » – вот и скажи мне, в чем. Я ничего про это не знаю.  

– Ой ли? – усмехнулся Ред, посмотрев лукаво на девочку. – Прямо – таки и не знаешь?  

– Нет. Ред, не напоминай мне о Стасе, – попросила тогда девочка, чувствуя, как к горлу подступает комок.  

И маг, как и всегда, все понял без лишних объяснений. Он сел рядом и, убрав из руки девочки ручку, повернул ее к себе и заставил посмотреть себе в глаза.  

– Что ты чувствуешь, когда вспоминаешь о нем? – уточнил Ред.  

– Ничего. Пустоту. – сразу ответила Роза, утирая пальцами слезы. – Мне больно…  

– А если ты вспомнишь что – то хорошее?  

– Будет еще хуже. Скажи мне про вас с Сашкой – и я просто напишу, – попыталась отвертеться Роза. – Я не буду писать имена, правда…  

– Но это наши отношения, – заметил Ред. – А у тебя свои. Были, и еще сколько впереди ждут… Роза, поверь, в четырнадцать у тебя все только начнется. И так лихо пойдет, что я начну хвататься за голову и кричать, – усмехнулся парень, утирая ее слезы. – Ну? Нечего рыдать. Понимаю, что непросто идти дальше, когда раздавили, но раз руки и ноги остались целыми, а голова – незатуманенной, то продолжать стоит.  

– Стоит? – уточнила Роза. – Зачем!?  

– Затем, что у тебя есть шанс найти что – то еще, – заметил Ред. – Жизнь не кончается на одном ударе, поверь мне. Все делает сильнее, даже смерть, после которой возвращаешься.  

– Ты по себе судишь?  

– Чего сам не испытал, о том не скажу.  

И вдруг девочка кинулась к нему и, обняв, уткнулась ему в плечо и разрыдалась. Она сделала правильно, так как Ред тоже обнял ее и, подождав, пока намокнет рукав его рубашки, а Роза – успокоится, наконец – то спросил:  

– Пускай тебе поставят тройку, но ты напишешь о том, что сама чувствуешь. Не под копирку. Да? – уточнил он, чувствуя, как Роза сжала его рубашку.  

– Да.  

– Напишем?  

– Да.  

Тот вечер он закончили на хорошей ноте. После написания сочинения, за которое ей поставили на следующий день тройку из – за «неправдоподобности и нереалистичности» описываемого, они вместе поели мороженого и разошлись по комнатам. Ред принципиально заснул на диване в кабинете, как в старые добрые времена, а Саша, уложив девочку спать и посидев с ней, улеглась с прекрасными мыслями о следующем дне.  

Вспомнив тот вечер за пару секунд, Роза осторожно коснулась льда – и увидела, что по кромке пошла мелкая сетка трещин, которые через несколько секунд раскололись и начали быстро таять.  

– Лед не замерз еще, – сказали за ее спиной. – В этих краях такое редкость.  

Маркус подошел ближе и, накинув на плечи собственное теплое пальто и намотав на горло Розе шарф, сел рядом на парапет, окружавший озеро, и посмотрел на девочку недовольным взглядом. Руки Розы по – прежнему кровоточили, но теперь это никого не волновало.  

– Роза, я должен тебе кое – что сказать, – он снова поднялся и, встав напротив девушки, посмотрел ей в глаза. – Роза, все закончилось.  

– О чем ты?  

– Я женюсь.  

– На Беатрисе? – уточнила девушка. – Хороший выбор. Правильный.  

– Ты обижена, я понимаю, но это жизнь. И между нами ничего быть не может. Подрастешь – и будешь вспоминать все это как шутку. – он провел рукой по ее мокрым волосам, на которые уже осели снежинки. – И не смей плакать.  

– Почему?  

– Потому что из – за глупостей и дураков нельзя расстраиваться. Нервной системы не хватит, – он слегка улыбнулся. – А я дурак, да. И ситуация сложилась дурацкая.  

– Ну да, – она посмотрела на лед. – Дурацкая.  

– Если ты хочешь покончить с собой – не смей. Или я прокляну тебя, – заявил Маркус. – А поверь, проклятия – это страшный груз для и без того грешной души.  

– Ты сможешь проклясть? – усмехнулась Роза, с трудом сдерживая слезы.  

– Я могу, но не хочу. Поэтому не вынуждай меня. И пойдем в дом. Ты замерзнешь и простудишься. Пошли.  

Он осторожно подтолкнул ее к замку и, как только Роза переступила порог, к ней подлетела Нильда с криками, но Маркус вступился. На сей раз он остановил ее жестом и, приложив палец к губам, лично отвел Розу в комнату и, положив ее на кровать, укрыл одеялом. После чего задвинул шторы и зажег лично все свечи около кровати Розы.  

– Все будет хорошо, – пообещал он, сидя с ней, пока она засыпала. – Ты все забудешь.  

– Это просто дурной сон? – уточнила Роза, закрывая глаза.  

– Самый что ни на есть дурной, – подтвердил Маркус, погладив ее по волосам. – Засыпай. У тебя еще все впереди…  

Он осторожно коснулся холодными губами ее виска и после этого исчез, растворившись в полумраке комнаты.  

Сначала Роза не хотела верить. Но потом, когда закрылась дверь и в коридоре затихли шаги Маркуса, она вдруг поняла, что осталась одна. Ред ее не простит, Саша готова убить, Гарри и Вальве вообще не до нее, у Марка теперь новые заботы: племянники и свадьба с Беатрис. И куда ей бежать? У кого спрятаться? К кому пойти, когда все ужасно и когда все вокруг оказались врагами?  

Ответ пришел сам собой, когда Роза вспомнила о льде и озере в саду графа. Неподалеку от замка было настоящее огромное озеро, на котором лед был наверняка таким же тонким, а вода – такой же ледяной. Но самым главным отличием было то, что настоящее озеро – глубоко и темное. Искать не будут, даже если захотят.  

Идеальный способ кануть в Лету, и не возвращаться туда, где все предали…  

***  

Приближался полдень. Солнце палило нещадно, хотя на дворе был уже октябрь. С гор, хоть и дул прохладный ветерок, а все – таки в доме, де были растоплены камины и горели свечи, казалось жарко и душно, из – за чего Ред то закрывал, то открывал окна в кабинете Иоганна, чтобы хоть как – то проветривать голову.  

Исследования были готовы, анализы проведены, а труп Стефани – вскрыт. У Реда было все, что нужно для отправной точки, но одновременно не было ничего: яд, от которого наступила смерть, был наукой еще не открыт, а странные шипы, которые Ред обнаружил в зашитой наспех ране – непонятными иголками, которых ни у одного животного известного науке не имелось.  

Однако все – таки кое – что заставило Реда насторожиться и задуматься: смерть была явно насильственной, причем, причиной стали те самые шипы, которые вонзились в кожу.  

– Если смерть наступила два дня назад, – Ред обвел расчеты в кружок, – то получается, что Стефани умерла позже своей сестры… Но в лес они ходили вместе, я прав? – уточнил маг, смотря на Гарри. – Эй!  

Ред запустил в уснувшего в уголке вампира тетрадкой с записями и тот, подскочив, схватил первую попавшуюся под руку книгу и, читая ее вверх ногами, затараторил:  

– Не сплю я, не сплю…  

– Гарри, Стефани умерла по словам Иоганна три дня назад? – уточнил Ред.  

– Да. Он так сказал…  

– Тогда не сходится. Ее смерть наступила двое суток назад.  

– Как? – вампир повернулся с удивленной миной к чародею.  

– Ну вот так.  

– А ты уверен? Ничего не перепутал?  

– Не учи меня вскрывать трупы, – усмехнулся горько Ред. – Нет, не перепутал я ничего.  

– А собственно – какая разница? – уточнил Гарри.  

– Большая. Жаклин и Стефани умерли по слухам очевидцев, кто видел тела, от рук монстра. Однако, как возможно то, что одна скончалась три дня назад, – а вторая – на день позже?  

– Ну… может быть одна была еще жива, когда ее увезли в морг?  

– Нет, смерть наступила от кровоизлияния в мозг, и было это излияние спровоцировано концентрацией яда, – Ред посмотрел на зеленый флакон с выделенными каплями на исследований. – Я не видел тела Жаклин, но готов предположить, что и она умерла не три дня назад.  

– Серьезно? – Гарри зевнул, но тут же поправился. – Но эксгумацию тут требовать глупо. Никто не разрешит.  

– Именно. – Ред встал и, протерев глаза, накинул пальто и потушил все свечи на столе. – Мы пойдем в лес.  

– Сейчас?  

– А что, полдень ведь… Боятся особо нечего.  

– Ну это да…  

Гарри не хотелось идти, но бросать Реда он не собирался. Ему и так хватило страха, когда на секунду он подумал, что маг может ночью закрыть глаза, а утром проснуться уже с демонической душой.  

– Сбереги его до четырнадцатой луны, – сказал ему той ночью Иоганн. – Если его душа протянет в сопротивлении, то он навсегда освободиться от оков демона.  

У Гарри не выходили эти слова из головы и, даже видя, что после манипуляций Иоганна Реду действительно стало лучше, он старался не отходить от мага. Мало того, что он сестре обещал привезти его в прекрасном состоянии, так еще и живым и здоровым. И насчет последнего он уже стал сомневаться чаще, чем на контрольных в школах.  

Лес стоял относительно недалеко, поэтому Ред и Гарри дошли туда очень быстро. Они шли вдоль асфальтированной дороги, которая у начала леса сворачивала и резко уходила за высокие колосья полей.  

Ветер стих, в лесу было тепло и даже приятно: все сверкало после ночного дождя, в воздухе витала лишь свежесть и обновление, и лишь одно выдавало истинную сущность этого места – тишина. Гнетущая, звенящая в ушах, не дающая душе спокойно сидеть внутри тела и не кричать об опасности.  

– Это неживое место, – вдруг сказал Ред, коснувшись рукой одного из черных деревьев.  

– Нет живности, согласен, – усмехнулся Гарри в привычной манере.  

– Не в этом дело.  

Ред снял перчатку и, сломив одну из веточек дерева, посмотрел на темное содержимое, скрывающее под корой. К тому же мага сразу насторожила противная красная жижа, которая начала вытекать из сруба и сучьев ветки.  

Поднеся ветвь к носу, Ред тут же сморщился от противного запаха и облизал пересохшие губы. После чего взял пробы и, спрятав образцы в кожаную сумку, посмотрел на возвышенность, к которой можно было подобраться только одним путем – по выступающим из скалы камням.  

– Пошли.  

– Туда?! – изумился Гарри, оценивая шокированным взглядом уступы скалы.  

– Да. Не бойся, – усмехнулся Ред, закидывая сумку назад и цепляясь пальцами за первый выступ.  

– Да я и не боюсь, – буркнул Гарри.  

Он пополз параллельно магу по скале и, когда уже сам забрался на один из выступов и стал ждать Реда, посмотрел на частный сектор внизу. Он сверкал в лучах полуденного яркого и теплого солнца, а что же тут происходит ночью, когда восходит луна и из леса выползает всякая дрянь?..  

Ред подтянулся и, встав на нешироком выступе, прислонился спиной к скале. Он посмотрел наверх, где сильный ветер раскачивал деревья, после чего снова вцепился в выступы и начал забираться наверх.  

– Ты где лазить – то научился? – уточнил Гарри, чтобы не молчать.  

– Выжить захочешь – не такому еще научишься, – улыбнулся дьявольски Ред. – Тебе ли не знать?..  

– Ну это конечно… Только вот стоит ли оно того?  

– Что именно?  

И вдруг его нога сорвалась. Камень оказался непрочным и вывалился из щели меж других двух плит. Лишь чудом маг удержался и, схватившись за руку Гарри, подтянулся на другой выступ.  

– Вот это вот все, – заметил Гарри, подтягивая мага на большую платформу. – Зачем нам в принципе туда? Там вообще – то холодно. А ты в пальто.  

– И что? Я зимой тоже в нем, – напомнил Ред, вдруг открыв сумку и что – то там ища. – Или ты не замечал?  

Гарри промолчал, так как раньше не придавал значения таким мелочам. Действительно, друг постоянно ходил в своем осеннем, зимнем и весеннем пальто. Лишь летом носил куртки или плащи. Но до всего произошедшего месяц назад Гарри даже не замечал такого: он не осознавал, что организм человека так кардинально отличается от его собственного, мертвого, в котором почти все процессы остановлены.  

– Что ты ищешь? – уточнил Гарри, заметив, что Ред стал копаться в сумке с таким выражением лица, словно что – то забыл.  

– Странно, я точно клал сюда гравитационные часы, – заметил маг, роясь в инструментах. – А сейчас нет. Или я все – таки ставил их на тумбе…  

– Ты их вообще брал?! – усмехнулся Гарри. – Ты же летать умеешь! Не позорься…  

Он толкнул мага в бок, но Ред не отреагировал.  

– Я пока не могу летать, – глухо произнес Ред, смотря в одну точку. – И не знаю, смогу ли в будущем.  

– Ты это о чем? – испугался Гарри.  

Но Ред не ответил.  

Он снова перекинул сумку через плечо и, заведя ее назад, полез наверх. Гарри, решив поговорить с ним дома, направился за ним.  

Ровно через час они забрались на последний крупный выступ на скале, после которого была сплошная порода, которая не позволила бы Реду забраться выше. И вот тут уже пришлось выбирать – или помощь Гарри, или собственные с горем пополам восстановившиеся силы.  

И Ред, как всегда, выбрал второе.  

– Ты же сказал…  

– А у нас есть выбор?  

Ред скинул пальто и, сконцентрировавшись, почувствовал, как силы, которые он пару дней назад даже не чувствовал, словно бы загораются где – то в желудке, обжигают легкие, а после уходят к сердцу, начинающему колотится так быстро, что кажется, будто бы оно сейчас остановится.  

Но после этого маг ощутил, как в спину ему с силой кольнуло два раза и на глазах у изумленного Гарри стеклянные черные крылья Реда засверкали в лучах полуденного солнца.  

Однако от глаз вампира не укрылось, что крылья стали слабее. Если раньше они пугали не только размерами, но и тем, что крылось за их оболочкой, то сейчас внутри была пустота. Они бы работали и служили, но прежней жизни в них уже не было.  

– Ред?..  

– Дай мне пять минут.  

– На что?  

Но в следующую секунду у вампира сперло дыхание. Он задохнулся, хотя уже не мог дышать. Ред, шагнув в бездну, полетел вниз, почти с пятикилометровой высоты вниз, в лес, но вскоре, когда Гарри показалось, что он сам близок к безумию, черная фигура мага взмыла из изумрудной шапки леса и, сверкнув на солнце пару раз черной точкой, приблизилась к выступу и, протянула руку вампиру:  

– Сумку и пальто.  

Не в силах говорить, Гарри молча протянул ему вещи и увидел, как Ред, больше ни о чем даже не думая, полетел наверх. Расстояние в еще километр он преодолел на несколько минут, после чего к нему на выступе присоединился Гарри.  

Как только вампир ступил на землю, покрытую первым слоем снега, он увидел, что Ред, прислонившись к черному дереву, стоит прямо и смотрит куда – то в пустоту, словно уже умер.  

– Ред?  

Рука Гарри легла на плечо Реда, но парень даже не отреагировал.  

С севера подул ветер, после чего на ресницах мага появился иней, тут же растаявший и ставший водой, скатившейся по впалым скулам парня.  

– Пошли, – приказал маг.  

Его черные крылья исчезли, после чего он накинул пальто и, снова перекинув через плечо сумку, направился по тропе, еще пока незанесенной снегом.  

Они пошли вглубь и вскоре им улыбнулась удача. Гарри, услышав запах крови, привел Реда к источнику.  

Целый участок справа от дороги, где на деревьях были клочки одежды и волос, а на белом снегу – красные и багровые пятна, успевшие стать кристаллами.  

Маг снял перчатку и, коснувшись одного из пятна, вдруг дернулся.  

– Это не кровь девочек.  

– Как? – удивился Гарри, принюхавшись. – Но она же человеческая…  

– Да. Но это не кровь дочерей Иоганна. Да и к тому же, их нашли у подножия. Забыл?  

– Но убить – то могли не там…  

– Это да. Но…  

– Пригнись!  

Гарри налетел на Реда и, повалив его, накрыл собой. Над ними со свистом пронеслось что – то черное, пахнущее гнилым мясом и овощами. Оно врезалось с жутким скрипом в одно из засохших черных деревьев, после чего по стволу, как в том самом кошмаре, потекла противная красная жижа, отдалённо напоминающая кровь.  

Гарри и Ред подняли осторожно головы и увидели, что из дерева торчит своего рода коготь, в форме «V», на одном из концов которого распустились несколько рядов с шипами. Через долю секунду Ред и Гарри, осторожно подползя к дереву, взяли пробы с этого когтя и, не успели спрятать образцы, как над головами просвистел еще один такой же коготь.  

– Уходим, – приказал Гарри.  

– Нет, рано.  

Ред осторожно привстал и, как только услышал очередной свист справа, пригнулся и, присмотревшись, увидел среди деревьев что – то темное, похожее на гигантского осьминога. Ред даже не сразу понял, что смотрит прямо в глаза существу, которое чуть его не убило.  

Странно, но маг вдруг увидел четкие очертания человеческой фигуры, окруженной ореолом контура того самого чудовищного монстра. Словно снаружи это было животное, а внутри – человек или что – то очень похожее на эту расу.  

Ред даже смог различить, как темная фигура с красным свечением по контуру поднимает руку и на него, мага, летит новый коготь, с уже распустившимися шипами.  

И парень уже вытягивает руку, чтобы отвести удар, но в последний момент осознает, что силы ему не подчиняются. Что внутри вновь все застыло, что истинный владелец этих сил не позволяет магу воспользоваться ими.  

И когда коготь почти коснулся груди парня, его оттолкнул друг.  

Гарри, со всей силы ударив мага в бок, повалил его на землю, а сам, пролетев до самой тропинки, с которой они и спустились на поляну, рухнул в снег – и больше не поднялся.  

С трудом осознавая, что случилось, Ред вдруг заметил, что чудовище не приближается. Скорее наоборот: осознав, что его преследовать не будут, оно скрылось где – то на отвесной скале, запорошенной снегом и скрытой от любопытных глаз черными ветвями.  

– Гарри… Гарри!..  

***  

Все случилось как в том страшном сне. Только теперь это стало реальностью, а кровь, которая теперь была лишь на руках и совести Реда, оказалась намного страшнее и ужаснее, чем он мог себе представить.  

Как только Ред спустился с горы вместе с телом Гарри, он оставил друга в доме Иоганна, а сам, взяв с собой табельное оружие и на всякий случай прихватив пару химикатов из лаборатории хозяина дома, засел за работу в кабинете.  

Он не сомневался, что яд с когтя попал в рану Гарри, поэтому в его задачи сейчас входило только одно – изготовление антидота. Он не мог допустить, чтобы его друг погиб за просто так. Нет, Гарри ему не раз спас жизнь, настало время платить по счетам.  

До вечера Ред высчитывал формулы, не ел, о сне даже мечтать не смел. Когда Иоганн изредка заходил к магу в кабинет, он видел лишь туманный взгляд парня, его бегающий от раздумий взгляд и бледность, какой не обладал ни один покойник.  

При этом Ред двигался очень быстро: что – то смешивал, рассчитывал, на ходу что – то сам себе надиктовывал – и снова писал, писал, писал…  

– К тебе приехала помощь, – вдруг сказал Давид, когда зашел к Реду.  

– Я сам справляюсь.  

– Но она химик.  

– Мне все равно, кто она. Я уже выделил два компонента, – заявил строго маг, даже не думая о словах Давида.  

Но парень прекрасно знал друга детства. Поэтому, открыв дверь, впустил в кабинет ту самую, от которой у Реда, стоило ему только увидеть ее, чуть не остановилось сердце.  

В черных перчатках по локоть, в бежевом пальто и темных брюках, кончающихся красными полусапожками, Ламилели была бесподобна. Ее золотые локоны ниспадали на острые плечи, коралловые губы сияли в лучах закатного солнца блеском, а глаза наоборот – потемнели, став похожими на два бездонных зеленых омута.  

– Я слышала, тебе нужна помощь, – заметила бархатным голосом.  

За несколько секунд скинув пальто и оставшись лишь в одной водолазке и брюках, она подошла к столу, взяла записи и, просмотрев все за какие – то секунды, вдруг забрала у Реда из рук пробирку с зеленым химикатом и вылила в окно.  

– Не применяй тут глюконат меди – отравишься сам, и другу сделаешь хуже. – Яд этого паразита не имеет свойства убивать, – вдруг сказала Ламилели. – Мы изучили его в нашей лаборатории.  

– И тем не менее от него погибли две девочки, – заметил Ред, продолжая работу. – Что ты на это скажешь?  

– Если ты не в курсе – у Жаклин был серьезный авитаминоз, а у Стефани – гастрит и язва желудка. А ты сам, как медик, должен, что при таких болезнях любое химически активное вещество, попадающее в желудок, убьет за несколько минут.  

– Я знаю, но… желудок не был разведён ядом. Он впитался и проник в кровеносную систему, которая разнесла клетки инородной массы по организму, – заявил маг. – Что ты на это скажешь?  

– Все просто – яд, взаимодействуя с желудочной кислотой, сворачивается превращается в комки, в которых образуется смертоносные клетки. Но для их образования должно пройти не менее часа.  

– А после?  

– А после – все. Яд в крови. Температура, озноб, рвота – это начало. А потом – полное онемение конечностей, а через двенадцать часов – отключение мозга. Но с нечистью мы еще не работали, – вдруг заявила Ламилели, – поэтому у твоего дружка есть фора.  

– Тогда не будем терять время.  

– Согласна.  

За пару часов они сработались настолько хорошо, что Давид даже не стал их тревожить. Ламилели, работая в химико – биологическом институте прекрасно знала, с чем Швейцарские спецслужбы имеют дело вблизи Альп, поэтому без проблем апеллировала знаниями, полученными из опытов. А Ред, прекрасно разложив каждый компонент яда на элементы, помог ей наконец – то понять, чем нейтрализовать каждый.  

Но возникла проблема, над которой они вдвоем бились ровно шесть часов, до самого рассвета. Нельзя было катализаторы смешивать с антидепрессантами. А без этой смеси получалось, что эффекта от антидота не будет.  

– Нейтрализовать можно щелочной кислотой, но… выдержит его желудок такое? – уточнила Ламилели, когда вариантов лучше не осталось.  

– А что, если просто по дозам давать его? – уточнил Ред, что – то тоже высчитывая. – Как таблетку… Понемногу, но часто.  

– Ты хочешь воспользоваться накопительным эффектом?  

– Да.  

– Ну в принципе, – Ламилели посчитала все «за», «против» и последствия, какие могли бы случиться после такого лечения. – Можно. Но очень осторожно. Компоненты могут вызвать привыкание.  

– Как раз это покроет все, что угодно, кроме простой воды.  

– Тут ты прав… Согласна.  

В итоге через несколько минут стеклянный графин уже был наполовину полон оранжевой жидкостью с красным осадком, которым ничуть не смущал ни Реда, ни Ламилели. Он их скорее радовал. Все тяжелые примеси осядут и лекарство можно будет спокойно дать заболевшему.  

Но пока сыворотка давала осадок и остывала, Ламилели, сняв прозрачные очки в серебряной оправе, посмотрела на Реда и спросила:  

– Ты из России?  

– А тебя это смущает?  

– Нисколько, – она сняла белый халат и маску. – Я скорее рада, что ты оттуда. Видишь ли, все европейцы мыслят почти одинаково. А вот вы, русские… вы особенный народ.  

– Ты наслушалась всякой ерунды, – заметил Ред с усмешкой. – Мы обычные люди. Крылья у нас такие же, как и у вас, а клыки не острее и не тупее ваших.  

– Правда?  

Ламилели легко улыбнулась и, как только Ред обернулся, вдруг увидел ее в сантиметре от себя. Он не чувствовал такого наваждения, как в прошлый раз, да и неудобно было как – то ее спрашивать о той ночи, в ее собственном доме…  

– Кстати, а что там со вскрытием Стефани?  

– Откуда ты…  

– Давид мне рассказал, пока вез сюда, – также легко и непринужденно сказала девушка, сев на край стола. – Ну так что?  

– Ничего особенного. Стефани умерла не от раны на животе, а от яда, который проник с шипами в кровь, – заявил Ред. – И, в принципе, если мы найдем чудовище и ликвидируем, то можно закрыть дело… Но…  

– Но? – Ламилели заинтересовалась.  

– Понимаешь, меня беспокоит, что Жаклин умерла три дня назад, а Стефани – только два дня назад, – легко поделился с ней Ред.  

– И что тут такого?  

– Как что?! – возмутился маг. – Получается, что Иоганн мне врет. Его дочь умерла не от ран, а от яда. И отравили ее… погоди – ка…  

Ред вдруг подскочил к рабочему столу, где лежали образцы шипов. Он надел перчатки и, взяв осторожно пинцетом длинную черную иглу, поднял ее к свету и, осмотрев под микроскопом, вдруг взвыл, как раненый зверь, опустил голову и, сжав пальцами столешницу, сказал:  

– Я полный идиот.  

– В чем дело? – удивилась Ламилели, также взглянув на шип.  

– Если воду нагреть, она испаряется. Так?  

– Да…  

– И этот яд имеет подобные свойства, – сказал Ред. – Три дня назад было тепло, я прав?  

– Даже очень. Мы думали, что наступило, как вы говорите, «бабье лето».  

– Было жарко. Все уже ходят в теплых вещах, значит, потоотделение буде не то что активным, а сверхактивным.  

– К чему ты клонишь?  

– Яд с шипов имеет водную основу, а не щелочную. Он может испариться, при условии нагревания. Организм человека сразу включает защитный механизм – температура растет. Я прав?  

– Ну?  

– Если учитывать, что сестер нашли одновременно, то обе должны были остаться живы. Почему? Потому что удары когтями были не смертельными, а яд – мог легко испариться, ибо было жарко. А на них была теплая одежда.  

– Ты клонишь к тому, что…  

– Кто – то приложил руку к смерти Стефани. Про Жаклин не имею права судить, я не вскрывал ее. – заявил Ред, прикрыв рот рукой. – Но выходит, что дело не закрывается…  

– Оно только начинается. – подтвердила Ламилели.  

В этот момент в гостиной внизу пробили часы. Уже было семь вечера, в это время в доме должны были собраться на поздний легкий перекус перед сном и сообщить новости.  

Но Реду было не до того. Оставив Ламилели расчеты и тетрадки, он отнес бокал с яблочным соком Гарри. Вампир пришел в себя, но его сознание, как видел Ред, было спутанным до того, что парень с трудом понимал, что от него требует маг. Но при этом некоторые ненавистные ему вещи он реагировал так же хорошо, как и в здравом уме.  

– Я ненавижу яблочный, – вампир все еще мог ориентироваться на запах.  

– Гарри, тут противоядие. В чистом виде я не могу тебе его вколоть, тем более дать выпить. – заявил Ред, приподнимая друга. – Давай.  

– Не буду!  

– Ну хватит. Хочешь жить – выпьешь. Залпом не заставляю, но за десять минут ты должен выпить все.  

Гарри не ослушался, что было странным для мага, однако он пил настолько медленно и мало, что Реду казалось, будто бы вампир специально для чего – то тянет время.  

– Гадость… мерзость… дрянь… Фу!..  

– Хочешь, чтобы тебе прожгло желудок чистым антидотом? – уточнил Ред, сидя около него и глаз с друга не спуская.  

Вдруг на тумбе зазвонил мобильник.  

Это был смартфон Гарри, однако вампир даже не заметил звонка, а Ред, только увидев цифры телефона и имя звонившей, схватил трубку и, проведя пальцем по экрану, чуть ли не крикнул:  

– Саша!..  

– Ред…  

Повисла долгая пауза, которую не мог прервать ни один из них.  

Ред, которому за последние пару дней приходили различные мысли, не мог поверить, что хотел порезать себе вены, а затем что – нибудь принять, дабы уйти. А как же Саша? Как же та, которую он любит больше самой жизни? Как же та, которая ждала его и которая уже наверняка измучилась, ожидая его в замке у Маркуса.  

– Ред, ты жив… Слава богу…  

Ред не видел Александру, но чувствовал, что она плачет, хоть девушка и пыталась держать себя в руках. Маг слишком хорошо знал ее, чтобы не догадаться о ее нынешнем состоянии и мыслях, которые он знал наизусть, но думать о них не хотел.  

– Саша, как у тебя дела? – слова сами слетали с языка, и Ред был в кои – то веке рад этому.  

– Не обо мне, о себе думай, – вдруг сказала девушка. – Что со мной будет?  

– А со мной? – усмехнулся маг, подойдя к окну.  

– Ты скоро приедешь? И почему Гарри не берет трубку? Я звонила двадцать раз…  

– Гарри спит, – соврал Ред, отчего вампир подавился соком и недоуменно взглянул на него. – Он устал, и попросил не беспокоить.  

– Гарри? Устал? – не поверила Саша. – Ты ни с кем там моего братца не перепутал?  

– Нет.  

– Да в нем энергии – на три электростанции хватит! На месяц!  

– Саша, мы все не вечные, – заметил легко Ред. – И Гарри тоже устал, пока носился со мной.  

– А что случилось? Тебе что, было плохо?!  

– Нет – нет, прост голова сильно болела. И Гарри ездил по всему Цюриху по аптекам. Представляешь, мы не могли найти обыкновенное обезболивающее.  

– Да? Ну тогда он герой, – Саша явно не приняла эту легенду за правду, но предпочла остаться обманутой. – Ред, когда вы приедете?  

– Скоро, – Ред посмотрел на часы, а затем на последние мучения Гарри. – Не волнуйся. Скоро приедем, – он сел на подоконник, чувствуя, что в груди все сжалось.  

– Я скучаю, – вдруг протянула тихо Саша.  

– Я тоже, – еле слышно сказал Ред, после чего попрощался с Сашей и отключился.  

Он положил смартфон на стол, а сам, подойдя к Гарри, осмотрел его.  

– Ну вот, у тебя хотя бы с глаз спал отек.  

– Мне еще никогда не было так хреново, – признался Гарри, повалившись на подушки. – Такое ощущение, что меня всего высушили на солнце, а потом поместили еще и в печку.  

– Сыворотка подействует через четыре часа. До этого постарайся не двигаться. – сказал маг, туша свет в комнате. – И по возможности выспись. Ты мне скоро можешь понадобиться.  

– А ты куда?  

Ред подошел к шкафу и, сменив белый халат на пальто, взял свой ствол и, обернувшись к Гарри, сказал:  

– Прогуляюсь.  

– Ред?  

– Лежи. Я скоро приду.  

– Нет, Ред…  

– Это приказ, – Ред спрятал пистолет под пальто. – А за неисполнение – трибунал. Помнишь?  

– Кого ты решил напугать, – возмутился тихо вампир.  

Но все – таки лег на подушки и, закрыв глаза, через несколько минут, при Реде, заснул. Только после того, как маг убедился, что друг спит, он открыл дверь, вышел в коридор и, столкнувшись с Давидом, сказал:  

– Последи за Гарри.  

– Ты куда? – удивился парень.  

– Мне нужно кое на что взглянуть.  

– Одному? Исключено! – заявил громко Давид. – Подожди меня, я пойду с тобой.  

– Нет. Не пойдешь. Я должен один.  

– Ред!  

– Закрыли тему.  

Он быстро спустился вниз и, схватив с тумбы в коридоре ключи от машины Давида, вышел во двор. Опель стоял снаружи, за воротами дома, что облегчало Реду задачу. Он быстро завел машину и, включив фары, направился к лесу.  

Расстояние в пять километров он преодолел за какие – то пять минут, после чего, оставив машину около трассы, вышел и, подойдя к лесу, вдруг почувствовал себя неважно. Усталость и какая – то вялость навалились мертвым грузом, спину начало ломить, а в голове – сгущаться туман.  

Маг осознавал, что, возможно, это влияние леса, но однозначно говорить не мог. Днем, когда они с Гарри сюда пришли, такого ни с ним, ни с вампиром не было.  

Сняв пальто и бросив его на ближайший камень, Ред осел на одно колено и, сняв перчатку, коснулся рукой голого участка земли, там, где не росла трава и где не было признаков жизни. Ред привык, что любая земля, даже городская, скрытая под асфальтом и плиткой, дышит и пульсирует. В ней по невидимым венам течет жизнь, и он это прекрасно чувствовал. А здесь, когда от цивилизации достаточно далеко и в радиусе пяти километров нет ни заводов, ни фабрик, он не ощущал ничего. Только холод, пронизывающий до костей, и жуткую пустоту, скрывающейся под мертвой землей.  

Первая его догадка подтвердилась. Но оставалось еще две.  

Встав и отряхнув брюки, Ред направился вглубь леса.  

Он сразу приготовил пистолет, так как понимал: одно неосторожное движение – и придется защищаться.  

Отодвинув ветви, он ступил на желтую тропинку, которая уже через пару минут исчезла в густых зарослях бурьяна. Трава тут была такая же, как и земля – не живая, мертвая, колючая, ничем не пахнущая и не приносящая никакой пользы.  

Ред медленно ступил в траву – и тут же вздрогнул, когда услышал за спиной какой – то скрип. Он резко обернулся и, взглянув во тьму своими красными глазами с узкими прожилками, вдруг увидел, как среди деревьев, вдали, что – то сверкнуло ярко – красным светом, а после – юркнуло темной фигурой в заросли каких – то кустов.  

– Отлично.  

Ред убрал пистолет за пояс и, прикрыв его водолазкой, пригнулся и направился к тому месту, где увидел свечение. Духов и лесных жителей тут не было, значит, это может быть только хозяин этого ужасного черного леса.  

Ред ступал осторожно, прощупывая ногой каждой свой шаг, но в какой – то момент осмелел и, перестав осторожничать, рванул вперед, чтобы не упустить свою цель, которую на удивление прекрасно слышал и даже в каком – то смысле чувствовал. Его кровь то сильнее, то слабее начинала пульсировать в голове, стоило ему либо приблизиться, либо отдалиться от объекта преследования.  

Поэтому, в какой – то момент резко развернувшись и побежав в южную сторону, Ред даже не заметил, как из – под ног ушла земля – и он полетел вниз, во тьму, стукнувшись затылком и спиной о выступавшие песчаные выступы скалы.  

Рухнув на мягкую поверхность, состоящую из песка и ковра из мха, Ред еле поднялся и, несколько секунд присматриваясь к окружающей обстановке, вдруг понял, что попался. Он оказался в ущелье, белая полоска над которым вдруг закрылась огромными булыжниками, которые снаружи кто – то нарочно свалил с каменных гор.  

Пара камней, проникнувших в расщелину, чуть не придавили Реда, но он вовремя успел увернуться и, уйдя вглубь пещеры, вдруг почувствовал, как его тело пробирает какая – то странная дрожь, как от лихорадки. Руки начали трястись, ноги стали ватными, а перед глазами стояла только одна картинка – его собственный отец.  

Силуэт чернокнижника, точнее, его тихого брата, который и был настоящим, биологическим, отцом Реда, показался сразу после камнепада и, протянув к магу руку, вдруг коснулся тонкими ало – белыми пальцами плеча парня и, взглянув сыну в глаза, кивнул вправо.  

Ред обернулся – и тут же увидел справа от себя небольшую вертикальную расщелину, в которую тут же вошел. И через несколько секунд услышал позади себя грохот. Обернувшись, он увидел, как огромная каменная глыба рухнула прямо на том месте, где только что стоял он сам.  

– Ну спасибо, что ли, – Ред окинул взглядом пространство вокруг себя.  

Отыскав в кармане зажигалку, Ред извлек огонь и, осмотревшись, обнаружил, что расщелина – то с сюрпризом. Стены были гладкими, с узорами и какими – то значками, в которых Ред узнал простые руны, сгруппированные в отдельные заклинания и описания обрядов.  

Прочитать их было легко, однако Реда это не заинтересовало. Он на всякий случай сфотографировал на мобильник то, что интересовало именно его, и уже собрался идти дальше по коридору, как вдруг справа впереди что – то сверкнуло.  

Ред осторожно прошёл вперед и, по пути задев плечом какое – то крепление, посветил себе и, обнаружив подставку с факельным древком и даже намотанной, пропитанной маслом, тряпкой, поднес огонек зажигалки к ткани.  

В ту же секунду факел вспыхнул и выхватил из темноты большие картины, под коими и вокруг были лишь описания рунами и иногда кое – где встречалась латынь, которой маг впервые был рад.  

Он без проблем перевел небольшие пометки, оставленные тут явно не тем, кто чертил руны и рисовал образы. Подчерк был аккуратным, и не отличался резкими линиями. К тому же работали в последнем случае явно ножом, а не тем, чем до этого.  

«Страдание накроет землю. Смерть придет за каждым, кто не подчинится Рубиновому Созвездию…» – смог перевести Ред с латыни, после чего пришлось разбирать уже руны.  

Образовывая круг, знаки сомкнулись в кольцо воург рисунка трех змей, внутри которых неизвестный художник нарисовал образы людей, с раскинутыми в стороны руками. Под змеями был небольшой холм с черепом и выглядывающей из его глазницы змеей и какой – то цветок, очертания которого скрылись под слоем плесени и грязи.  

«Закрыть глаза… Упасть на колени… Слушать… Три Змеи Хаоса столкнуться в схватке с Повелителем Смерти, пришедшем на землю еще в девятнадцатом веке…»  

Ред заметил слева еще один факел и, воспользовавшись случаем, зажег и его, отчего в помещении стало так светло, что все страхи и беспокойство, пожиравшее до этого изнутри, ушли куда – то в небытие, и Ред смог наконец – то работать так, как и обычно: в одиночестве, один, вдумываясь в каждый символ.  

«Демон будет одолен, как только Звезда Черного Дракона засияет в небе над грешной землей… Только сильный духом может принять свою участь и расплатиться за все человечество собой. »  

Ред все это сфотографировал и решил, что посмотрит еще дома, чтобы сейчас не затуманивать себе разум, после чего взял один из факелов и направился вглубь коридора.  

По дороге он встретил много изображений с Змеями и даже увидел прошлых представителей Триединства. Изображения, что странно, были очень качественными, словно в те времена уже существовали технологии, позволяющие так рисовать по камню. В трех фигурах прошлого, за спинами которых были Змеи, он узнал Нортона Германова, Родиона Белянского и какую – то еще молодую девушку, с длинными темными волосами и огромными глазами. Она ему чем – то напомнила Александру.  

Те же огромные бездонные глаза, смотрящие в будущее одновременно с уверенностью и страхом. Но главное было то, что Нортон и Родион были подписаны неизвестным, а девушка осталась безымянной. Лишь инициалы справа «Дж. Г. ».  

Невольно Ред подошел к этой картинке и, проведя рукой по контурам девушки, почувствовал что – то странно – знакомое. Как будто бы в прошлом он уже знал ее, говорил с ней и даже называл ее как – то по – особенному…  

Он бы стоял и смотрел на нее, но вспомнил о времени и о том, что его, возможно, кинутся искать. И невольно придут по следу к лесу.  

– Черт! – вырвалось у Реда, когда он вспомнил об оставленном на камне при входе в лес пальто. – Идиот…  

В итоге, запечатлев все на телефон, Ред побежал вперед, стараясь не смотреть ни на какие картинки, и, как только достиг какой – то лестницы, ведущей вверх, к источнику неяркого света, бросающего полоску света на стену над головой, ринулся наверх.  

Вбежав наверх, Ред, не задумываясь, взялся за ручку двери и, как следует толкнув кусок металла, вырвался наружу.  

Яркий свет сначала ослепил его, но потом, когда глаза привыкли, Ред осмотрелся и увидел облезшие обои, голые бетонные стены и потолок, с осыпавшейся побелкой. Вдоль всего коридора стояли старинные канделябры с истлевшими и покрывшимися чем – то черным свечами. По углам пряталась паутина, в воздуха витала взбаламученная пыль, а под ногами валялись куски стекла.  

Ред сначала даже не поверил, но потом, пройдя вперед и увидев с балкона главный холл, ужаснулся. Тот сон… Кошмар… где его кто – то бил… Он уже был тут… Раньше… Давным – давно, когда еще и Саша была ребенком, и он сам не блистал умом, как здравомыслящий человек.  

Холл, свечи, столы с разорванными и опаленными скатертями – все было как из его снов. Однако Ред никак не мог сообразить, что это за дом, когда и с кем он в нем жил, а главное – почему?  

Он подошел к пыльному окну и, смахнув со стекол слой паутины и серого мха, увидел белоснежную картину. Деревья, ели, скалы – все было покрыто белым пушистым слоем, похожим на взбитые сливки. Снежный пух сиял в лучах игривого закатного солнца, играя своими розовыми и оранжевыми красками.  

В помещении ложились тени. В углах начала клубиться тьма, что заставило Реда щелкнуть пальцами. Все свечи, которые еще были в состоянии гореть, вспыхнули голубым огнем, а в камине разгорелось ярко – красное пламя.  

Сразу стало видно на стенах опалины и следы от мечей и рапир. Багровые пятна были повсюду, поэтому через пару минут Ред даже перестал им удивляться. Однако было то, что заставляло Реда трепетать каждый раз, когда его взгляд падал на старинный, чудом сохранившейся портрет.  

Вся чета Белянских вместе: Родион Белянский в центре, обнимает супругу в синем красивом платье, облегающем ее тонкую фигурку, и держит на руках одного из близнецов. Второго прижимает к себе нежно Анна, смотря на неизвестного художника слишком усталым и каким – то пустым взглядом, в то время как глаза Родиона на портрете сияют ярче звезд.  

Ред подошел к картине и, проведя по полотну рукой, вдруг почувствовал что – то знакомое, родное, но потерянное во времени и закоулках памяти.  

– Отец…  

Ред никому никогда не признавался – даже себе иногда боялся говорить о таком, – но в глубине души он мечтал быть таким же, как его дядя, которого он считал за отца. Димитрия он не знал, а Родион был с ним даже после смерти. Ред считал его за своего отца… и мечтал стать на него похожим. Дерзость Родиона, в которой Ред смог убедиться на деле, поражала, а сила и знания магистра заставляли трепетать.  

– И мне обидно, что не я твой сын, – вдруг сказал сам себе Ред, сжав пальцы в кулак.  

И вдруг, стоило ему задуматься, в коридоре, из которого он сам проник в дом, раздался какой – то грохот, а затем и звяканье стекла.  

Ред, готовый ко всему, достал ствол и направился в неизвестность.  

Взойдя по ступеням на второй этаж, Ред специально щёлкнул два раза пальцами, чтобы освещение во всем коридоре потухло, и враг оказался на несколько секунд в замешательстве. Однако Ред даже подумать не мог, кем окажется незваный гость, проследовавший за ним попятам в это место.  

– Ты?! – изумился маг, услышав сначала знакомый запах духов, а затем увидев в свете вспыхнувших канделябров лицо Ламилели.  

– Ред… Живой, – она встала и, отряхнувшись от осколков и паутины, улыбнулась. – Слава богу. Видимо, молитвы Давида впервые дошли до Господа.  

– Чего? – Ред убрал ствол.  

– Все волнуются. Я последовала за тобой, – сказала она просто. – Зачем, спросишь ты…  

– Нет. Я понимаю, кто тебя пустил по следу, – заметил Ред. – Так что оправданий не нужно. Лучше скажи, по делу что – нибудь нового есть?  

– Пока что нет, – она подошла к нему и посмотрела в глаза. – Но мне кое – что рассказала соседка Иоганна.  

– Так, – протянул Ред. – Я заинтересован.  

– Присядем? Тем более, что камин ты и так подготовил, – усмехнулась девушка.  

Она прошла вниз и, усевшись на обугленном диване, как раз рядом с тем местом, из которого торчала металлическая пружина, и, закинув ногу на ногу, взглянула на мага так, словно он пригласил ее на свидание, и ничего не подготовил.  

– Вина тут нет, поэтому посидим трезвыми, – усмехнулся маг, упав в кресло напротив нее. – Ну так что? Что там за соседка?  

– Я решила: раз девочек нашли у леса, то должен быть тот, кто обнаружил тела. А из газет я знаю, что это были не родители, – Ламилели убрала назад кудрявые золотые локоны. – Этим человеком была мадам Глэдис.  

– Кто это?  

– Соседка Иоганна. Я ее знаю, а тебя – познакомлю по возвращении, – заявил девушка. – Но это не суть важно. Главное, что она мне подтвердила в присутствии двух понятых и одного священнослужителя, что видела лишь один труп девочки.  

– Один? – уточнил Ред. – Жаклин?  

– Да. Она рассказала, какое там было зрелище, так что можно смело сказать, что Жаклин растерзала тварь из леса, – заявила Ламилели, опустив взгляд. – А вот вторую девочку нашли уже на следующий день… возле ворот церкви. Она лежала там, с открытыми глазами, вся бледная и со стеклянными – не своими! – глазами. Ред, ты слушаешь?!  

– Да, внимательно, – заверил парень. – Скажи, тебе не напоминает такое описание куклу?  

– Куклу? – не поняла Ламилели.  

– Стеклянные глаза, белая кожа, бледность… Есть такие куклы, о которых мечтает каждая девочка, но боится всякий взрослый. Поверь, я видел такие игрушки. Жуткие и одновременно завораживающие…  

– Ты о чем? Ты меня пугаешь, Ред Блейк…  

– Честно говоря, я уже сам себя боюсь.  

Он встал и, подойдя к камину, посмотрел на огонь.  

В его глазах отразился страшный огонь, который напугал Ламилели до того, что она вздрогнула. А потом, резко встав и подойдя к парню, положила свои тонкие руки ему на плечи и шепнула:  

– Ты боишься чего – то или самого себя? Или же…  

– Я боюсь, что однажды из – за своего незнания потеряю все…  

Он положил свою ладонь поверх ее. Девушка никак не отреагировала. Придавшись к спине мага и приложив голову к его оголенной холодной шее, закрыла глаза и поверила на несколько секунд, что Ред станет ее.  

– Я тебе понравилась, правда?  

– Очень.  

– Но ты сопротивляешься…  

– Потому что у меня уже есть… есть близкий человек.  

– Всего лишь близкий человек? – уточнила Ламилели, услышав слабое оправдание.  

Она вдруг перекочевала вперед и, встав перед магом, сжала ткань его рубашки на плечах. Поднял голову и взглянув ему в глаза, она увидела желание. Его тянуло к ней, а ее – к нему. Их мимолетная встреча тогда у церкви оказалась сильней, чем о том подумали оба.  

– Не ластись, – приказал Ред. – Никогда… Слышишь? Никогда я не предам Сашу. Для меня она – та самая единственная, которая заслуживает моей любви. И…  

– И?  

– И чьей любви не достоин я.  

– А если эта твоя последняя ночь на Земле? – уточнила Ламилели. – Если завтра не наступит или ты до него не доживешь? Как тогда ты мне ответишь?  

– А ты уверена, что завтра не наступит?  

– Если ты захочешь – не наступит.  

– Ты что, можешь так сделать? – усмехнулся Ред. – Ты Бог?  

– Нет. Но я не последний человек в Швейцарии. Мой отец – профессор в Оксфорде, а мама – в Страсбургском Университете.  

– Невеста с приданным? – улыбнулся маг, вдруг обняв ее. – Мне не нужны твои деньги. Я сам зарабатываю, сам плачу за все… И сейчас я хотел услышать цену нашего с тобой греха.  

– Бесценно, – прошептала Ламилели, коснувшись пальцами его скул.  

– И все же?  

Вместо ответа Ламилели осторожно, словно боясь, коснулась губами его губ и, как только ощутила, как по всему организму пробежал холод и странный импульс, заставивший ее вздрогнуть, а Реда – прижать ее к себе и, запустив руку в волосы, поцеловать в ответ.  

Несколько секунд – и свет снова погас, оставив для освещения огромного холла лишь одного слугу – камин с его уже таким ярким, но мощным и стойким пламенем, выхватывающим из тьмы еле различимые белые контуры двух силуэтов, упавших на теплое пальто, которое Ламилели прихватила с собой, когда устремилась в лес за тем, кого сейчас видела перед собой в истинном облике.  

Тело, на котором не было живого места, закованное в бинты и шрамы, синяки и царапины, – именно таким она его и представляла, хотя и видела всего несколько секунд пару дней назад, а также сегодня пару часов в кабинете Иоганна.  

«А как же Александра? » – раздалось в голове у Реда, когда он вдруг открыл глаза и увидел, что обнимает и целует не тело милой Александры, а какой – то другой девушки, которая была по – своему прекрасной и интересной для него. Две мысли, которые все это время роились у него в голове, вдруг слились воедино и создали для него двоякий образ его любимой.  

Черты Ламилели стали расплываться, а на их место невидимый художник – редактор накладывал контуры милого лица Саши, которые Ред полюбил еще два года назад, когда девушка только – только появилась в его жизни.  

– Саша…  

– Можешь дать мне любимое имя, – заметила Ламилели, приняв очередной его поцелуй в ключицу.  

– Вот и хорошо…  

Несколько секунд стояла гробовая тишина, после чего Ред вдруг почувствовал, что ему что – то мешает. Несмотря на то, что перед ним было лицо его любимой, он понимал, что тело – чужое. Это не тонкие руки Александры, не ее изящное тело, не тронутое шрамами пластического хирурга, и это не она сама по себе…  

– Ред?.. Ред…  

– Нет, – маг отстранился и, упав рядом на пальто, посмотрел в потолок.  

– В чем дело? Мы же договорились… Ред…  

– Не могу. – Ред стиснул зубы. – Не могу я насильно… Не подходишь ты мне.  

– В чем дело? Я же не хуже ее! – крикнула вдруг Ламилели, прикрывшись своей рубашкой. – Ред! Почему?!  

– Не ори.  

– Ред, нет! Почему ты выбрал себе одну единственную, а остальным не оставил и шанса?! – возмутилась Ламилели.  

– А ты предлагаешь, чтобы я отдавал себя каждой, кто захочет?  

– Но ты же…  

– Я думал, что смогу, – он поднялся и, найдя в полумраке брюки, надел их и застегнул. – Но насилу мил не будешь. Ламилели… признайся самой себе, что это просто дурман первой страсти.  

– Мне не семнадцать! – чуть ли не плача, сказала девушка. – Я знаю, что такое первое любовь… Но у нас же могло быть все по – настоящему!  

– Прекрати, – он застегнул рубашку и сел на диван. – Ты не можешь меня заставить…  

– Не могу. Но я же могу рассказать все Саше, – вдруг прошипела Ламилели, сверкнув на Реда злым взглядом.  

– Рассказывай. – маг бросил ей мобильник. – Давай. Я хочу посмотреть на это.  

Ламилели посмотрела на мобильник и, как только поняла, что Ред разрешил, схватила трубку и, быстро найдя в контактах номер Александры, при маге набрала девушку.  

На лице мага не дрогнул ни один мускул, лишь внутри, в груди, что – то кольнуло. Взгляд невольно упал на кольцо с черным камнем, которое ему подарила Саша на их первый совместный день рождения.  

– Саша, – Ламилели перевела дыхание, – Ред не может поговорить. Он отдыхает. Что мне нужно? – она посмотрела на мага, давая ему последний шанс. – Я хочу тебе сказать, что твой Ред – теперь мой. Как? – она дьявольски усмехнулась и выпрямила спину. – А вот так. Нужно было следить за парнями. Что? Сейчас…  

Ламилели с круглыми глазами отдала мобильник Реду и маг, приложив экран к уху, услышал риторический вопрос Саши:  

– Провокация?  

– Да.  

– Это нужно для дела?  

– Умница.  

– Не заигрывайся там, – усмехнулась горько Саша. – А то ведь я тоже могу отвернуться…  

– Поиграюсь – и вернусь, – улыбнулся Ред. – Саша…  

– Поговорим дома. Пока.  

Она отключилась, после чего маг выключил телефон и, закинув ногу на ногу, посмотрел на одевающуюся Ламилели. Он понимал, что война не выиграна, но это бой остался за ним. За два года почти что супружеской жизни, Саша научилась легко распознавать фальшивок. Она уже не боялась, когда ей звонили «любовницы», им девушка не верила. Лишь слово Реда для нее имело вес.  

И в данном случае она поняла, что маг, если и согрешил, то не до конца. Он все равно остался верен ей. Ведь если та, что считала себя победительницей заставляет в этом убеждаться «побежденную» – значит это еще более позорный проигрыш.  

– Заставляя убеждаться, мы автоматически признаем свое поражение, – заявил Ред, достав свой пистолет и приставив к виску Ламилели. – А теперь, если хочешь жить, ты мне скажешь, кто такая и кем послана.  

– Разбежалась…  

Она выудила из волос шпильку с иглой и попыталась вонзить в Реда, но маг быстро вывернул ей руку, прижал к полу и, насев на девушку, приставил к виску дуло пистолета.  

– Ночи ныне длинные, – усмехнулся он, – а я человек изголодавшийся по своим прямым обязанностям Карателя…  

– Нет, ты…  

– Ты что, думала я тебя не раскушу? – усмехнулся маг. – Да чтоб мне сейчас же провалиться в ад! Такие настойчивые девки бывают лишь двух видов: продажные шкурки и подосланные.  

– Чего ты хочешь? – прохрипела девушка.  

– Сущую мелочь, – он снял пистолет с предохранителя, – выкладывай всю информацию о Кукловодах. Все, что знаешь. И учти, соврешь, – он резко выстрелил в потолок, после чего на голову девушки осыпалась штукатурка, – пуля полетит по иной траектории. Я надеюсь, ты догадываешься, по какой…  

***  

Ужинали все вместе. Однако к обычному кругу приближенных Маркуса добавилась еще одна персона. Красивая и грациозная девушка с рыжими прямыми волосами и зелеными, как у ведьмы, глазами, взгляд которых обжигал и проникал в самую душу.  

Сегодня она сидела по правую руку от Маркуса, в то время как с левой стороны место занимала Александра, которая чем – то была похожа с Беатрис. Такая же стать и роскошь, блеск в глазах и непонятное чувство превосходства, присущее тем, кто полон уверенности в себе и своих силах. Роза сидела справа от Саши, а напротив себя видела Вальву, которая с трудом могла сосредоточиться на еде.  

Ее постоянно потряхивало от энергетических волн, которые ходили за столом с такой скоростью и периодичностью, что у девушки под конец ужина закружилась голова.  

Разговоров почти не было. Беатрис пыталась обсудить с Маркусом их венчание через неделюв Цюрихе, но парень был необычно молчалив и даже слишком спокоен. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда Беатрис, положив свою ладонь поверх его, спросила:  

– Ты согласен, что нам нужно ехать в Цюрих?  

– Как хочешь. Мне все равно. Все равно мы будем потом повторно венчаться в нашей фамильной церкви. Ты же католичка? – уточнил Маркус.  

– Да…  

– Вот и все, – он с трудом давился вином и, пока никто не обращает внимания, посматривал на поведение Розы.  

От Маркуса не укрылось, что после их разрыва, девушка перестала носить то, что он ей подарил ей. Если пару дней назад Роза меняла платья чуть ли не каждый час, чтобы предстать перед ним в чем – то новом – и обязательно подаренном именно им, – то сейчас она переоделась в простые джинсы и натянула обыкновенную белую футболку, которая скрыла под собой ее тонкую фигуру и острые плечи.  

Девушка смысла с себя весь макияж, стерла с ногтей лак и даже сняла все украшения. Даже золотой цепочки с крестиком Маркус на ней не увидел. Это первое, что его заставило насторожиться и целый вечер молчать, дабы не спровоцировать на что – то Розу.  

– Маркус, я могу попросить у тебя машину? – вдруг спросила Саша.  

– Машину? Конечно, но зачем? – он сразу переключился на вопрос, чтобы не сойти с ума.  

– Мне нужно в пригород Цюриха. Куда – то на запад…  

– На запад? – не понял Маркус. – На западе есть только один пригород Цюриха… Но зачем тебе туда? Я слышал, там все неспокойно сейчас. Убийства и кровь…  

– Маркус, – Беатрис потрясла его, желая обратить на себя внимания.  

– Погоди, – он отмахнулся от нее. – Саша, зачем тебе машина? Куда ты собралась?  

– К своему благоверному, – вырвалось с шипением у Розы.  

Саша зыркнула со злостью на девочку, но сдержалась, чтобы не опозориться перед новой гостьей поместья. Маркус сразу приготовился, ведь стычки были постоянным явлением в его доме, однако в этот раз обошлось, чему вампир не мог не радоваться.  

– Саша?..  

– Я хочу поехать за Редом. – она запила свои слова вином. – Мне нужно убедиться, что с ним там все в порядке. И забрать его вместе с Гарри сюда. Или ты против? Тогда я сниму жилье в Цюрихе и…  

– Саша, не оскорбляй меня, – приказал граф. – Машина есть. Но, насколько я знаю, в вождении ты не преуспела…  

– Маркус, – протянула Саша, словно обиделась.  

– Я поеду с тобой.  

– Что?! – вырвалось у Беатрисы и Розы одновременно.  

– Нет – нет! Это исключено! – завопила рыжеволосая. – Тебе нужно быть тут, в поместье!  

– Да его тут двадцать лет не было, – усмехнулась Вальва, успев все узнать от Гарри. – И ничего, все как стояло, так и стоит. Да и к тому же, поместья ждали его двадцать лет… Уже пару деньков потерпят точно.  

– Верно, – Маркус резко встал и вырвал ладонь из руки Беатрисы. – Когда выезжаем?  

– Как можно быстрее.  

– Я могу прямо сейчас, но стоит ли оно того, чтобы тащиться в пургу? – Маркус взглянул на темное окно, за которым бушевал ураган белых хлопьев.  

– А сам ты как считаешь? – уточнила Саша, посмотрев ему в глаза.  

Маркус понял ее: действительно, времени почти не было. Поэтому он, приказав слугам все убрать и приготовить, оделся и, не попрощавшись ни с Розой, ни с будущей супругой, ушел вместе с Александрой в гараж.  

Александра увидела, что подземелья, в которых раньше томились узники переделано под какие – то медицинские боксы и лаборатории, в которых работали люди в белых халатах, а несколько последних огромных боксов оборудованы под гаражи.  

– Джип сойдет? – уточнил с улыбкой парень.  

– Да хоть самолет, главное, чтобы быстро.  

Они сели в черный высокий джип, Маркус завел автомобиль и, дождавшись, пока откроется поднимающаяся дверца гаража, выехал наружу.  

Пурга в ту ночь была действительно сильной, на улице было так холодно, что даже печка в салоне не спасала должным образом. Однако Саша боялась не мороза, не пурги и даже не заноса по неосторожности.  

Она знала о болезни Маркуса, и давно предполагала со слов Реда, что это могло быть, поэтому сейчас, всматриваясь в желтое исхудавшее до невозможного лицо парня, девушка могла лишь молиться и уповать на то, что бог даст им шанс добраться до пункта назначения.  

– До города долго? – уточнила девушка.  

– Мы не поедем в Цюрих.  

– Маркус?  

– Так сделаем огромный крюк и потеряем время, – заявил парень. – Сейчас доедем до моего имения в пригороде, а завтра утром – до западных поселений. Поверь, это лучше, чем в девять вечера шататься по Цюриху и искать квартиру. Тем более с двумя комнатами.  

– Живя с Редом и работая с ним не первый год, я научилась давить в себе скромность, – усмехнулась Саша. – Но в принципе, я могу и на полу в однокомнатной спать.  

– И снова ты меня оскорбляешь. – улыбнулся непринужденно Маркус, включая дворники, чтобы видеть еле расчищенную дорогу. – Если уж на то бы пошло, то я на полу бы оказался я.  

– Ага, как же…  

И вдруг Маркус вдавил педаль тормоза в пол, так как прямо им под колеса, из ночной мглы, выпрыгнуло что – то бледно – серое, с острыми руками и ногами и продолговатой мордой. Существо, явно не человек, скользнула мимо капота, задело номера и скрылось в чаще справа от дороги.  

После чего Саша и Маркус одновременно услышали раздавшийся злобный вопль животного, похожий на ор какого – то примата, однак через секунды все стихло. Только вдалеке упала на склон одна из темных елей.  

– Это что было? – еле ворочая языком, спросила Саша.  

– Да черт его знает, – выдохнул Маркус, радуясь, что это ему не привиделось от таблеток. – Я пойду посмотрю на следы. Потому что у нас тут было одно время чудовище… коз жрало нещадно.  

Он вышел из автомобиля, оставив его заведенным и, как только осмотрел царапины и вмятины на капоте, висящие соплях сорванные номера и следы, оставленные на снегу, сразу убедился. Три пальца, продолговатая ступня и точка немного вдали – след от кончика когтя.  

Маркус сфотографировал этот след, словно чувствуя, что еще пригодится, и вернулся в машину. Бросив оторванные чудовищем номера на заднее сидение, он взглянул еще раз на склоны скал, и сказал:  

– Теперь в Цюрих я тем более не поеду.  

– Твои селения рядом? – уточнила Саша.  

– В десяти километрах отсюда, – он взглянул влево. – Странно, обычно эти твари выходят на охоту весной. Зимой они или дохнут, или засыпают.  

– Маркус, скажи, а оно может добраться до западного пригорода?  

– В теории да, но практика показывает, что сангиусы не уходят из холода. Жару и тепло они терпеть не могут, – заявил Маркус.  

– Сангиусы?  

– Чудовища озер и пещер, перекочевавшие в Швейцарию и всю Европу из Америки. – сказал Маркус, вновь нажав на газ. – Не знаю, откуда они там, но носят исключительно природный характер.  

– Не гибриды лабораторий?  

– Нет. Мой отец лично исследовал их.  

– Твой отец? – Саша вдруг осознала, что ничего не знает о родителях Маркуса. – А кто он, кстати, был? Антрополог или…  

– Вообще – бизнесменом по жизни, а по образованию – медик.  

– Правда?  

– Да. – Маркус странно прищурился. – Мама рассказывала, что познакомилась с ним как раз на приеме в городе. Он работал тогда в частных клиниках пластическим хирургом…  

– Да ну?  

– Да. И отговорил ее от операции. А чтобы окончательно убедить ее, что она прекрасна без операций, женился на ней, – он тепло улыбнулся. – Вот и вся история, собственно говоря.  

– А потом появился ты, – улыбнулась Саша. – И каково это – родиться графом? М?  

– Да ничего такого, – вдруг сказал Маркус. – Обычная жизнь, быт и проблемы. Нет школы, лучшие Университеты мира у твоих ног благодаря связям отца. Даже девушки – и те в избытке.  

– О чем мечтать еще – то? – усмехнулась Саша. – Чего тебе не сиделось в замке? Если у отца был бизнес, ты мог бы продолжать…  

– Его ведет двоюродный брат отца. Он оставил ему все права и документы в случае моей… скажем так, в случае моей некомпетенции. Но мне и так не нужны были эти деньги. Одно время сам зарабатывал, другое – мне платили за чистку в городе. Все просто, быстро – и не представляет собой огромные затраты сил физических и моральных. – заметил Маркус.  

Саша замолчала.  

С того дня, когда она познакомилась с Шефнером, она воспринимала его как бегущую от чего – то тень. Этим они с Редом были похожи: оба за чем – то гнались, от кого – то скрывались и упорно пытались забыть нечто, что причиняло им боль. Маркус был самым странным в ее окружении: он не козырял своим положением, не выставлял напоказ свою роскошь и деньги, не пытался от всех отгородиться… Наоборот, он словно желал слиться с обыденностью, стать в каком – то смысле таким же, как люди.  

– Тебе нравилось работать киллером? – уточнила Саша.  

– Нравилось? – он усмехнулся и нажал сильнее на газ, – Нет, не нравилось. Но в какой – то момент я решил переключиться на свою звериную сущность. Обида жила во мне и, к сожалению, пустила корни так глубоко, что вырвать этот сорняк из меня смог только Ред. И ты…  

– Я? С чего бы…  

– Потому что я думал, что ты погибла в Распаде, – он вдруг резко остановился и откинулся на спинку сидения. – И решил: что толку дальше строить из себя образцового мальчика, когда можно жить так, как хочется, ведь до этого я пытался сдерживать себя только ради такого хрупкого создания, как ты... И тем не менее... после расставания с Анной меня как переклинило. В меня словно дьявол вселился!  

– Я не хрупкая и не неженка, – заявила Саша строго. – И вообще, Марк, я тебе уже сто раз все сказала. Ты понимаешь такие слова, как «не любовь»?  

– Понимаю.  

– И почему ты тогда мучаешь меня?  

– Потому что сколько себя не перебарывай, а толку – нет, – заявил он, повернувшись к ней.  

Во взгляде его мутно – синих глаз Саша вдруг увидела себя саму. Контур лица парня, высвеченный светом фар, стал для нее какой – то страшной молнией, удар которой мог бы сломить ее. Она упорно отнекивалась от очевидного, но понимала, что рано или поздно придется сказать Маркусу грубо.  

– А ты не перебарывай. Просто потерпи. Обещаю, как только я увижу Реда, я беру его за шиворот, покупаю билеты на самолет – и улетаю подальше. – она вдруг сама коснулась его плеча тонкими пальцами. – Я тебе уже говорила: ты хороший, прекрасный молодой человек. И я повторюсь, что уже завидую твоей избраннице. Но… но я – не она. Я никогда не смогу быть с тобой и радовать тебя.  

– Насильно мил не будешь…  

– Вот именно, – она провела холодной ладонью по его отросшим пепельным волосам. – Поэтому давай ничего не будем начинать. И вообще – нам нечего начинать.  

– Нечего…  

Маркус снова взялся за руль и направил машину по заснеженной дороге. Если бы он только мог поговорить сейчас с магом, чтобы объяснить ситуацию… если бы у него была возможно сейчас же получить от него инструкцию к дальнейшим действиям их плана…  

Но Реда нет. И неизвестно – появится ли он вообще или нет. Поэтому Маркусу придется принимать решения самостоятельно. Он не любил себя навязывать, однако сейчас, во избежание проблем в будущем, нужно забыть прошлое и как – то настроить Сашу на себя. Но как? Как сломать тот барьер, за которым она скрылась, как за стеной, и никого не пропускает? Как?  

***  

Натан даже не заметил, как из – за крыш домов взошла ярко – желтая луна, как на улочках города загорелись огни и как засияли в центре пять высоток. Если бы не звонок на мобильный, он бы вообще не проснулся и не осознал, что заснул прямо в кабинете за рабочим столом, разгребая помимо рабочих, дела прошлых лет.  

Посмотрев на номер, Натан взял трубку:  

– Да?  

– Натан, я тут кое – что нашел, – заявил уверенно Корней. – Мои ребята выяснили, что семьдесят лет назад, ровно в одна тысяча девятьсот сорок девятом году первого марта на свет в роде Белянских появился Наследник.  

– Алекс?  

– Да, по документом Алекс. – заверил Корней. – Родион записан там отцом, но, если следовать записям твоего отца, получается, что первенец Родиона – не его сын.  

– Получается так, – устало протянул Натан, – тем более, что из архивов тому подтверждение.  

– Но тогда непонятно, как вышло так, что крестили двоих, которых признал Родион. По документам, конечно же… Получается, что Анна, прости конечно, наставила Родиону рога, он не знал об этом, укатил в командировку, обзавёлся там любовницей, приехал на рождение ребенка, каким – то чудом понял, что не его – и укатил к своей другой, делать собственного, – зататараторил Корней. – Так, что ли?  

– Выходит, что приблизительно так. Ты нашел что – нибудь связанное с именем Джессики в документах?  

– Нет, ее карт нигде нет. А это значит только одно.  

– Что?  

– Она из Параллели. Оттуда же, откуда и все семейство Верри с Германовыми и самими Белянскими.  

– Они из того мира?! – изумился Натан. – Но получается, что…  

– Твой отец перебрался в город в тысяча девятьсот шестьдесят пятом, тогда на него сразу завели карту в Департаменте. – заявил Корней. – До сих пор сохранилась. Но до этого о нем нет упоминаний нигде. Мы даже запросили данные из южных и северных офисов. Запад не дал ответа, Восточные соседи пока молчат, но думаю тоже не отдадут, даже если что – то будет.  

– Понятно. Зацепок нет.  

– Нет, почему же. – Корней замолчал на пару минут, явно что – то ища на столе. – Есть зацепка. Она хлипкая, но, если ее доказать, она поставит много точек в вопросах.  

– Я заинтригован.  

– Смотри, я покопался в истории нашего волшебного мира и кое – что нашел. Странное, но все – таки. Значит так, в некоторых дневниках чернокнижников конца девятнадцатого начала двадцатого века упоминается какой – то Гримуар.  

– Чего? Какой еще Гримуар?  

– Если бы знал, – выдохнул Корней. – Но дело не в том. Упоминание не единственное. Даже в дневнике Агафона Верри, который вы храните у себя, есть кое – что об этом. Цитирую: «И грянула мгла на Землю, и пришел зверь лютый, пожирающий все огнем, но восстал тот, в чьих руках была Первая Книга Созвездий…»…  

– Ты что несешь? – не выдержал Натан.  

– «… Первая Книга Созвездий, в коей великий Чернокнижник писал кровью слова защиты. » – докончил Корней. – Ничего по описанию не напоминает?  

– Во – первых, в нашем случае – Гримуары, во – вторых – какой еще зверь?  

– Тебя это волнует? – усмехнулся Корней. – А мне вот стало интересно, почему Гримуар назвали Первой Книгой Созвездий.  

– И что ты накопал?  

– Поверь, очень много. Мои ребята раздобыли мне информацию о Книге, и знаешь что?  

– Что?  

– Ее писала Мила Заревская.  

– Кто?!  

– Да, та самая ведьма, прабабка Реда, – заявил Корней.  

– Но она не дожила до двадцатого столетия. Умерла в восемьдесят девятом. – заметил Натан. – Так что тут не сходится. А хотя… Коней девятнадцатого века… Что имел в виду автор – мы не знаем…  

– Вот – вот, – подловил ехидно Корней. – Так что выходит, что помимо трех Гримуаров Белянского есть записи его бабки. И кстати, источники пишут, будто бы в 1869 году Мила Заревская предсказала, что в ее семье случится горе – родятся три поколения близнецов.  

– Три поколения близнецов? – удивился Натан. – Но Корней, мы уже выяснили, что Ред и Алекс – сводные, похожи друг на друга, но не родные.  

– Мне кажется, это не столь важно. Она говорила о близнецах, но не уточнила, что они будут родными по крови. Ну признайся, Ред и Алекс были похожи, как две капли воды.  

– Это да…  

– К тому же, рождены от близнецов. Так что, если опустить лишнюю воду, можно засчитать два ноль в пользу Заревской.  

– Погоди, но насколько я помню, отец Родиона и Димитрия… У него не было брата – близнеца.  

– Не было, ты прав, – сразу сказал Корней.  

– И выходит, что должно родиться еще одно поколение, если мы засчитываем Реда и Алекса.  

– И?  

– Что «и»?! – возмутился Натан. – Получается, либо Саша, либо та, что с Алексом, если таковая имеется, должна родить.  

– Теоритически от Алекса не могут рождаться дети, – заметил Корней. – Мы с тобой уже разговаривали на эту тему. Он мертв, процессы в его организме запущены, но не все. Репродуктивная функция у него вряд ли еще жизнеспособна, скажем так…  

– А если…  

– А если индюк запрыгнет на крышу и три раза прокукарекает, что ты скажешь? – заметил с усмешкой Корней. – В общем, после работы мы едем в гости к Верри.  

– Зачем?!  

– Затем! – спародировал его дух. – Анубис сказал, что его мать знает о четвертом Гримуаре. И даже может подсказать, где искать. Но она желает говорит лишь с представителями рода Блейк.  

– Повезло. Хорошо, в семь?  

– Да. И еще, – тон Корнея изменился, – выгляни на улицу. Только осторожно.  

Натан развернулся в кресле и подошел к огромному окну.  

– Парковка. На ней есть черный мерин? – уточнил Корней.  

– Тут пять меринов, и все черные. Какой тебе подогнать? – отдал долг Натан.  

– Очень смешно. Номера: «А398ХЗ».  

Натан присмотрелся к номерам – видел он на расстоянии пяти километров идеально, – и увидел, что нужная машина стоит посередине среди мерседесов. У автомобиля тонированные стекла, на рулем кто – то есть, он в темных перчатках. Натан сразу почувствовал неладное, и Корней подтвердил:  

– Да, Натан, слежка. И наверняка Кукловоды. Машина зарегистрирована на строительную фирму, но там подтвердили, что ни у кого такой нет.  

– Она в розыске?  

– А смысл? – уточнил Корней. – Все равно улизнут. Нет, мы не трогаем ее, но пасем круглосуточно.  

– И что?  

– Разведка доложила, что мерин толчется то у твоего дома, то у офиса, пока ты в нем.  

– Если бы хотели убить – уже бы сделали. Так что тут нечто иное, – заявил Натан. – Но что?  

– Думаю, они следят за тобой из безопасности.  

– Чтобы не сунул куда не нужно нос? – уточнил Натан.  

– Думаю, да. Так что особо не дергайся и постарайся никому ни о чем не рассказывать. – приказал Корней. – И еще, Натан, ты не видел мою девчонку?  

– Ингрид?  

– Ну да. Третий день не выходит на связь, – заметил Корней. – Прямо мистика, не иначе.  

– Не видел. А с чего ты взял, что я с ней?  

– Ну как же, – Натан не видел Корнея, но чувствовав, как по его бледному лицу расползается злорадная улыбка. – Уже все трещат: от офиса до Министерства.  

– Что трещат?  

– Что директор офиса крутит роман с секретаршей, – усмехнулся Корней.  

– А я смотрю у тебя там шпионы хороши.  

– Ну так фирма. Так все, у меня совещание через десять минут. В семь, запомни.  

– Запомнил.  

Натан отключился и откинулся в кресле, чтобы обдумать все, что ему сказал Корней. Его мысли были далеки от собственных проблем и как никогда близки к угрозам в сторону Реда. Оборотень поверить не мог, что над братом нависла смертельная опасность: если Алекс улетел с ним в Швейцарию, то это ужасно.  

И хочется позвонить магу, чтобы немедленно вылетал из Цюриха обратно в Россию, но из соображений безопасности – не звонил. Пока Ред с ребятами, пока он ничего не знает – все более – менее спокойно. А если сейчас что – то начнется в городке, а затем и за границей – зло тоже активируется и будет уничтожать всех активных и неугодных.  

Дело близилось и так к вечеру, а Натану еще предстояло встретиться с несколькими директорами крупных фирм, которые бы желали поставлять оружие для офиса. Натану это за пару недель до ужаса надоело, но деваться было некуда. Благодаря все тому же Корнею и нескольким старым офицерам – магам и боевым некромантам, Натан знал, что требовать от фирм и по какой цене.  

Но ему это все было также чуждо, как и Реду – офисная служба. Они работали и служили не потому, что хотели, а потому что надо было. Долг и беспокойство за людей заставляли их волей – неволей становится на тропу войны и браться за оружия. А иногда так хотелось тишины и семейного покоя.  

– Рано тебе еще, Натан, за офис браться, – когда – то сказал отец, стоило двадцатипятилетнему парню заикнуться о будущей карьере. – Ты на посту зама сколько терялся, путался и совершал ошибки…  

– Ошибки – это признак взросления, – заметил тогда парень, начитавшись книг. – Когда мы ошибаемся – мы умнеем.  

– Не спорю. Но молодому пацану, как ты, не справится. Либо же обзаведись теми, кто будет стоять за твоей спиной. А вообще – наслаждайся тишиной, пока можешь, – в тот вечер отец как обычно заварил себе кофе, – потом будешь жалеть об утраченном покое. А о семье и думать забудешь. Воюй, пока молод, и думай, когда повзрослеешь.  

Тогда Натан не понимал слов отца, но сейчас никогда осознал их важность и ценность.  

Офис, Департамент, Министерство, компании, фирмы – все это вертелось в голове Натана каким – то странным вихрем, который, как ему казалось, еще чуть – чуть – и взорвет ему голову. Быть ведомым легче, чем лидером, Натан это знал, но он не думал, что ведущий за собой всех – это настолько тяжелая миссия.  

Но было в такой нагрузке и приятное. С проблемами и угрозами извне, Натан совершенно забыл о ломке. Трамал ему был нужен только в экстренных случаях, а так – спокойствие. К тому же, голова была забита нечто более важным, чем белый порошок.  

Натан взял ручку и лист бумаги, нарисовал пару букв, обвел в кружки и стал проводить от одной к другой линии. Занятие муторное, зато эффективное.  

Выведя невероятную фигуру с многочисленными углами, парень вдруг обнаружил, что между ним, Ингрид и Корнеем образовался странный треугольник. Корней подослал девчонку, но зачем? Почему она сначала к нему льнула, как кошка, а потом растворилась, словно ее и не было в его жизни? О биографии Корнея он знает почти все, а вот прошлое Ингрид под вопросом, так как карты ее до сих пор не нашли, как и личного дела.  

– Странно, – он укусил колпачок ручки клыками.  

И вдруг у него снова зазвонил телефон. Натан, решив, что это снова Корней, даже не глядя на экран взял трубку и, как только приложил телефон к уху, вздрогнул.  

– Ну привет, братец, – усмехнулся голос Реда.  

– Нет…  

– Да. Ты что же, не рад слышать своего младшего брата?  

– Не рад, – процедил сквозь зубы Натан, поставив разговор на запись. – Что тебе нужно?  

– Ничего особенного. Лишь жизнь Адриана, остальное – прощаю.  

– Алекс, послушай…  

– Слушать не буду. Я желаю знать, где он, – прошипел близнец Реда. – Почему это он сбегает не в замок Шефнера, а куда – то туда, куда мне ехать лень? Отклонение маршрута меня бесит!  

– Алекс, послушай, – Натан выдохнул, – зачем ты это делаешь? Ты же сам принес себя в жертву… Сам…  

– А у меня выбора не было, – усмехнулся ядовито Алекс. – Не было. Если бы ты лично приставил мне к виску дуло, то уже бы был мертв – и история бы на этом закончилась. Но ведь ты просто стоял в стороне, когда Ред убивал меня. Бездействие – тоже преступление, но не такое уж и страшное.  

– Алекс…  

– Бездействие, это инстинкт самосохранения, да, но нес лишком ли он мелочен для такого, как ты?  

– Чего ты хочешь? – еще раз спросил Натан.  

– Запомни одну вещь: я не дам Реду переродиться. Ни за что! – рявкнул вдруг он в трубку. – Никогда! Он! Не! Восстановится! Клянусь!  

– Алекс…  

– Нет! Не прощу!..  

Он бросил трубку, а у Натана опустились руки.  

Все подтвердилось: Алекс в Швейцарии, но передвигаться там не может, ибо источник сил тут, в России. Значит, в горы он не полезет, но выходит, что и Реду нельзя уходить из Альп.  

Натан, не выдержав, набрал брата и, прослушав долгие четыре гудка, свидетельствующие об опасности, вдруг услышал изможденный и слишком кровожадный голос Реда:  

– Что?  

– Ред?  

– Натан, быстро. Я занят.  

– Чем? Ты где вообще?  

– Где надо. Говори или я бросаю!  

– Ред, у тебя проблемы.  

– У меня? Нет, со мной все хорошо.  

– Не в том дело…  

Натан вкратце обрисовал брату ситуацию, и не услышал ничего в ответ. Даже банального «что?!» не прозвучало. Ред был абсолютно спокойным, словно успокоительного наглотался.  

– Ред?  

– Я понял тебя. Что – то еще?  

– С тобой все в порядке?  

– Абсолютно все, почти раскрыл дело, – похвастался Ред, что еще раз подтвердило Натану – все плохо.  

Хвастовство своими успехами, даже мелкими – это защитная реакция у Реда на апатию. Если он чувствовал, что вот – вот упадет без сознания или погрузится в депрессию, заканчивающуюся комой или реанимацией, то он пытался удержать себя на плаву любыми способами.  

– Ред…  

– У тебя все?  

– Да.  

Маг молча бросил трубку, из – за чего Натан безвольно упал на стол и, закрыв руками лицо, закусил нижнюю губу и прокусил ее до крови. Никогда еще ему не было так паршиво. Никогда он еще не был загнан в угол до такой степени.  

– Воюй, пока молодой, и думай, когда повзрослеешь…  

***  

Как только черный джип подъехал к небольшому поселению, находящемуся в низине, Маркус нажал на тормоз и, выйдя из машины, вдруг подошел к месту, где дорога снова начинала уходить серпантином вдоль скал. Положив руку на одно из темных деревьев, Маркус закрыл глаза и, что – то буркнув себе под нос, заставил пространство перед ним вспыхнуть голубым светом.  

Взяв клинок, Маркус прочертил по голубому свечению какие – то линии, после чего завеса приоткрылась – в ней появилась тонкая трещина, которой Маркус, однако, был доволен.  

– Марк?  

– Не бойся. Это защита.  

Он снова сел за руль и, заведя машину, направил ее прямо в голубую стену. Саша зажмурилась, чтобы в случае чего не видеть ужасного, но машину даже не тряхнуло. Не произошло ровным счетом ничего, за исключением появившегося в салоне запаха.  

– Мята? – уточнила Саша.  

– А что такого? Каждый щит имеет свой привкус и запах. Ты не знала? – улыбнулся Маркус.  

– Ну скажем так, прослушала на уроках…  

Джип съехал с скалистого серпантина в низину, после чего Маркус подъехал к какому – то белому дому в самом центре заснеженного темного городка, вышел из машину и, улыбнувшись Саше, сказал:  

– Подожди тут. Я сейчас.  

– Я не хочу тут сидеть. Хочу с тобой, – заявил Саша слишком по – детски.  

Она вышла из машину, закрыла дверцу и, демонстративно перекинув красный шарф через плечо и сильнее закутав в него шею, скрестила руки на груди.  

– Хорошо. Пошли. Но рот не открывай там, ладно?  

– Ты тут не хозяин? – удивилась Саша.  

– Наоборот. И одно неосторожная сплетня – это проблемная клякса в истории.  

– Поняла…  

Саша и он взошли на белокаменные ступени, после чего Маркус открыл перед ней огромные деревянные двери и впустил в темное помещение.  

Темнота и витающая тут в лучах луны пыль не смогли перебить того восторга, в который пришла девушка, увидевшая холл. Блестящая своими хрустальными каплями люстра, дорогие ковры, кожаная мебель, гранитные пол и стены, старинные позолоченные канделябры и даже полотна известных художников.  

– Пойдем.  

Маркус повел ее за собой вверх по центральной лестнице, где свет тоже не горел, зато, когда они вышли в коридор на втором этаже, Саша увидела, как в конце туннеля, состоявшего на половину из дверей и каких – то шкафов с книгами, восседает кто – то, лица которого не видно из – за яркого света электрической лампы.  

Маркус и Саша подошли к человеку, который обратил на них внимание сразу, как они сделали первые шаги по коридору, но не решался заговорить. Он смотрел на Маркуса как спустившегося с небес Господа и уже начинал склонять голову, как вдруг вампир рявкнул:  

– Не сметь!  

Человек, уже достаточно преклонных лет, с сединой на висках и лисиной на макушке, в огромных очках и добрыми голубыми глазами за ними, все равно быстро поклонился и уже ринулся к двери справа, как вдруг Маркус снова заговорил, но уже спокойно:  

– Эльвис, мне не нужны отчеты. Ты же знаешь, я доверю тебе.  

– Ваша сиятельство…  

– Гм!  

– Маркус Даниэлевич, – старичок странно задрожал. – Вы бы хотя бы сову отправили, что приедете.  

– Это была экстренная ситуация, – заметил Маркус, стягивая перчатки.  

Саша почему – то посмотрела на тонкие ладони Маркуса, из – под кожи которых проступали камешки костей и еле заметные в сумраке, но различимые при хорошем свете темные вены.  

– Эльвис, мне нужен дом. Желательно двухэтажный.  

– Ваша резиденция ждет.  

– Ты меня не услышал? – уточнил Маркус. – А хотя…  

Он обернулся к Саше, спросив:  

– Тебя что устроит: роскошь со слугами или уют?  

– А сам как думаешь? – усмехнулась Саша.  

– Эльвис, нужен дом. – сказал Маркус. – Резиденцию оставь себе и семье.  

– Да как же…  

– Эльвис, – у Маркус начал дрожать голос. – Ты слышишь меня или нет? Ты разучился понимать по – русски? Мне сказать на французском?  

– Просто сейчас наплыв туристов, домов свободных мало, – он вдруг схватился за телефон и, кого – то набрав, начал разговаривать на французском.  

– Не волнуйся, – сказал Маркус, поправляя кольцо на четвертом пальце правой руки.  

– Поверить не могу до сих пор, что ты заключил с Беатрисой соглашение, – улыбнулась Саша. – Она тебе хотя бы нравится?  

– Раньше очень сильно нравилась. – заявил спокойно Маркус. – Сейчас же мне она нужна чисто, чтобы отделаться от… от одной настойчивой особы.  

– Ты о Розе?  

– Да, – неохотно сказал Маркус. – Я понимаю, что для нее чувства – это все лишь игра ее больного детского мышления. Она воображает, что в жизни, как в книгах, все сладко и гладко в любви. Но ведь это не так… Да и не нравится мне она.  

– Ой ли, – протянула Саша. – Кто с ней сбегал из дома и прятался по квартирам?  

– Ничего не было, – гордо подняв голову, сказал граф. – Я не настолько полоумен и груб. Я дурак, согласен, но не извращенец. К тому же, Саша, я бы мечтал никогда с ней не знакомится.  

– Почему? Если тебе все равно? – уточнила Саша, понимая, что кроме нее графу не с кем поделиться своими проблемами.  

Хоть она не могла ответить Маркусу взаимными чувствами на его великое чувство к ней, Саша всегда была готова ему прийти на помощь и оказаться любую поддержку, какой бы он не попросил. В рамках разумного, конечно, но Саша не сомневалась, что Маркус затребует чего – нибудь непристойного, противоречащего его воспитанию.  

– Мне не все равно, – вяло протянул Шефнер, поправляя собственный платок на шее. – Но я не хочу терпеть ее издевательства. Я не хочу портить ни ей, ни себе жизнь.  

– Маркус, ты…  

Саша уже хотела сказать, что он не прав, но вместо этого промолчала. Зная Розу и ее увлеченность романами, где все писалось под одну гребенку, девушка могла представить, как младшая сестра могла настраивать Маркуса. Наверняка она плела Маркусу что – то о чувствах и, возможно, даже ласкалась к нему, как вычитала о том в книгах, но просчиталась. Шефнер был иного поля ягода.  

В его представлениях не было место расхлябанности и похоти. Саше даже иногда было страшно не за Розу, как Реду, а за самого парня. Он привык осторожничать и все сто раз перепроверять, а Роза – рисковая. Она совершит глупость, а потом подумает. А к тому времени это уже может вылиться в плачевные последствия.  

– Ты прав, – сказала Саша, после нескольких секунд молчания. – Поверь, Роза тебе еще спасибо скажет.  

– Если вообще хоть что – то скажет…  

В этот момент Эльвис радостно просиял и, положив трубку и что – то черканув в какой – то тетрадке, радостно заявил на русском:  

– Есть дом! По шестой улице! Пятнадцатый, помните?  

– Помню. Подойдет.  

Он протянул к старичку ладонь и тот, со страхом посмотрев на посиневшие руки графа, осторожно вложил ему в ладонь ключ – карту. Такую же ключ – карту он отдал Саше, после чего неуверенно спросил у Маркуса:  

– Вы в порядке, ваше сиятельство?  

– Еще раз назовешь меня так…  

– Простите… Маркус Даниэлевич, вы в порядке? – повторил вопрос Эльвис.  

– В полном. Просто устал.  

– Приказать слуг к вам?  

– Ни в коем случае. И вообще, – вампир обернулся к нему, – никому не сообщай, что я тут. Тем более, что я – с девушкой. Пустишь хоть один слух…  

– Как можно! – Эльвис поклонился. – Ни за что.  

Маркус кивнул ему и, выйдя с Сашей из здания, вновь сел за руль. Девушка была слегка поражена: Маркус был по природе своей незлобным и даже не страшным снаружи, но его боялись. За что? Или есть та страница его жизни, о которой ей лучше не знать?  

Вампир подогнал джип к желтому дому на шестой улице – ответвлении от главной широкой площади, – и, въехав на территорию, оставил джип под навесом, а сам, быстро выйдя из машины, направился к дому и, открыв замок картой, вошел.  

Саша быстро юркнула за ним, понимая, почему вампир торопится.  

Войдя в дом, Саша увидела, как Маркус, скинув с себя пальто и перчатки, быстро подошел к камину, включил его и, стоило теплу наполнить хотя бы холл до температуры двадцать градусов, как парень устало рухнул в кресло.  

– Выбирай комнату, – приказал Маркус, указав на лестницу. – В этом типе домов по пять комнат. Но сразу говорю, угловую не выбирай.  

– Почему?  

– Когда снег падает с крыши, там такой грохот… Поспать невозможно.  

– Поняла.  

Саша прошла на второй этаж и, выбрав себе комнату в середине коридора – розовую, с огромной кроватью с багровым балдахином и апельсиновым ковром на полу, смотрелась вокруг.  

Обычный коттедж, какие строят все бизнесмены, владеющие жильем для туристов. Конечно, тут было красиво и уютно, тепло и пахло апельсинами, но все равно Саша ощутила себя не в своей тарелке. Словно она была в гостях у кого – то чужого и не родного ей.  

Услышав в коридоре шаги, Саша невольно обернулась к двери и, увидев сквозь щелку фигуру Маркуса, осторожно подошла. Приоткрыв свою дверь, Саша увидела, как закрылась другая, на противоположной ее стене коридора. Маркус захлопнул ее, но вскоре она, почему – то сама, открылась, словно приглашая кого – то в царство тьмы, скрывающееся внутри комнаты.  

Девушка невольно пошла туда и, увидев в неярком свете коридорных светильников похожую кровать с балдахином и коврик, огромное окно и просторное помещение, уже хотела уйти, как вдруг увидела во мраке съежившуюся фигуру парня.  

Не раздеваясь, в рубашке и брюках, она рухнул на кровать и, спрятавшись под одеялом, заснул. Рядом лежали ключи от джипа, а также небольшой клинок. Однако Саша сомневалась, что если придет опасность, Маркус успеет им воспользоваться.  

Его оголенная ладонь выдавала его состояние с лихвой. А учитывая, что им предстоит еще долгий путь завтра, Саша начала волноваться. Как Маркус поведет машину, если он через каждые пять часов падает в обмороки и слабеет? Не станет ли их поездка последним, что Саша увидит в жизни?  

– Ты чего? – вдруг послышалось из тьмы.  

– Ничего. Просто… спокойной ночи.  

Она закрыла дверь, чувствуя, как горят от стыда щеки.  

Не стоит ничего нарушать. Покой в их отношениях – вот и все, что нужно соблюдать. Саша в голову никогда бы не пришло изменить Реду, тем более с его другом, но порой, взвешивая на весах «грешки» Реда и Маркуса, она понимала, что ей бы следует попробовать что – то сделать с Маркусом… Но нечто теплое и будоражащее кровь изнутри упорно кричало, что не надо.  

«Это отработанный материал, – твердил голос внутри, – это твое прошлое. Не стоит его трогать. Не губи ни себя, ни его…».  

– Губить? – уточнила уже вслух сама у себя Саша.  

Ну да, конечно. Если с ним, то погубит Реда и Розу сразу, а еще и эту Беатрису, которая явно неравнодушна к Маркуса. А если с магом – то всем хорошо. Маркус свободен, Роза тоже, Ред – в ее руках. Схемы простые и легкие, как солнце днем, но ведь не зря же говорят: чем проще задача, тем труднее найти к ней решение.  

Утром, когда Александра только проснулась, ей показалось, что в комнате стало значительнее теплее, а в воздухе начал витать странный запах чего – то сладкого и фруктового.  

Саша встала на кровати и, вдруг осознав, что вчера легла так же, как и Маркус, в одежде, увидела, что водолазка и джинсы все измялись, а волосы стали похожи на какое – то гнездо, потому что она не заплела их вчера в косу. В таком виде она увидела себя в зеркале напротив двери в ванную, после чего не захотела выйти к завтраку, который Маркус, как хозяин всего этого комплекса, позволил заказать прямо в дом из местного ресторана.  

– И жалко тебе деньги тратить? – усмехнулась Саша.  

– Жалко? Боже упаси, – Маркус налил себе гранатового сока. – Поверь, на девушек тратится не жалко ни одному нормальному парню.  

– Похоже, что Роза тебя все – таки испортила.  

– Нет, – Маркус поставил бокал на стол и лишь горько посмотрел на красную жидкость. – Скорее, она просто дополнила кое – что в моем подсознании.  

– Да?  

– Да.  

Саша осторожно тронула заказанные блюда: несколько бутербродов с сыром и колбасой, салат и что – то горячее, похожее на яичницу по вкусу, но крайне сложное в подаче.  

– Я так понимаю, просить сказать цену бессмысленно.  

– Конечно. – Маркус улыбнулся.  

Он не притронулся ни к чему, что заказал. Даже вино, которым вампир хотел себя порадовать, несмотря на скорую поездку, не доставило ему удовольствия. Смотря на бокал с красным содержимым, Маркус облизывался, прикрывая рот ладонью, иногда глубоко вздыхал – но не тронул ничего из еды.  

Саша это заметила и, впервые на своей памяти, отложив вилку и нож, посмотрела на парня внимательным взглядом и, набравшись смелости и уверенности, наконец – то спросила его:  

– И сколько ты будешь молчать?  

– О чем ты?  

– Проблема не рассосется. Это не аппендицит.  

– У меня нет никакой проблемы, – строго сказал Маркус, погружаясь в собственные мысли. – И вообще, Саша, тебе лучше не лезть в мои проблемы. У тебя своих по горло.  

– Мои и гроша не стоят, – заметила Саша, не лукавя перед собой. – Они решатся, когда приедет Ред. А вот твои… Послушай, Маркус, я понимаю, что тебе не хочется признавать слабость, но кто сказал, что попросить передышку – это плохо?  

– Передышку? – усмехнулся парень. – Это передышка минимум в полгода, а то и больше. И ты хочешь, чтобы я выпал из жизни на все шесть месяцев?  

– Да. Хочу. Если ты поправишься, то хочу. – заявила строго Саша. – И буду тебе на мозги капать, пока ты не протрезвеешь.  

– От чего? – Маркус сжал пальцы в замке – это на его языке жестов означало раздражение. – От чего мне трезветь? Я в норме.  

– Но…  

– Саша, доедай – и поедем. Уже и так десять, – он посмотрел на часы. – И вообще, впредь попрошу в мои проблемы нос не совать, извини, конечно, за грубость. Но только так ты поймешь. Все вы, девушки, только так и понимаете – резкими ответами.  

– Послушай, я живу с Редом под одной крышей три года. Я наслушалась от него резкостей вот так! – она провел рукой над головой. – И если ты думаешь, что твои крики меня остановят – ой как ты ошибаешься!  

– Не ори, – вдруг приказал Маркус, коснувшись пальцами виска. – Не раздражай мне нервы.  

– Вот этим вы и похожи, – зло протянула Саша. – Оба упрямые, как бараны. Дай волю – ворота снесете, умираясь рогами. А ведь в воротах есть калитка.  

– Двое в ней не пройдут, – вдруг ляпнул Маркус. – Кому – то придется уступить.  

Саша хотела ответить, но в этот момент у Маркуса зазвонил телефон и он, взглянув на дисплей, спокойно взял трубку – и удалился на второй этаж.  

Саша не стала подслушивать, решив, что это по делам.  

И Маркус был этому счастлив. Запершись в комнате и открыв в ванной воду, он сел на краю ванны и стал слушать, зачем его в столь ранее утро побеспокоил маг.  

– Дело движется? – уточнил Ред.  

– Нет. Глухо. И я не хочу ей ничего подсыпать.  

– То есть ты желаешь ее смерти, – констатировал Ред, чтобы спровоцировать вампира. – Замечательно. А я думал ты готов за нее мне яду в вино плеснуть, лишь бы с дороги убрался.  

– Раньше хотел. Сейчас – другое время. – заметил устало Маркус, плеская в лицо воду. – И вообще, это глупая затея. Она любит только тебя – и на меня она даже ухом не ведет.  

– Так ты подключи все свое обаяние. Глядишь, чудо и случится!  

– Ред…  

– Ну ладно, это лирики. Если по – серьезному, то мой тебе совет – у тебя в саду растет можжевельник. Спроси любую свою служанку – она тебе приготовит из засушенных веточек специальный отвар.  

– Ты с ума сошел?! – не выдержал Маркус, вскочив. – Ред, я не буду ее травить приворотами! Ты же знаешь, как сложно от них отделаться потом!  

– Когда «потом»? – уточнил Ред. – Я тебе сто раз говорил, и повторю в сто первый – «потом» не будет уже никогда. Наша с ней песня закончилась. Настало время твоего выхода на сцену.  

– Ред, прекрати, – Маркус посмотрел на себя в зеркало. – Я не смогу с ней быть долго. Даже, если все выйдет.  

– Продержишься. Это не смертельная болезнь.  

– Ред!  

– Я убийца, – вдруг сказал маг глухо, и за его спиной что – то то ли звякнуло, то ли натянулось. – И я не хочу, чтобы Саша страдала. Она рано или поздно узнает, кто я такой и кто за мной охотится.  

– У нас у всех руки по локоть в крови, – заявил Маркус. – И что? Мы не заслуживаем ничего, получается?  

– Получается, что так. И тебе в этом круговороте философии выпадает шанс. Разве ты желаешь его упустить? – уточнил маг. – Разве ты не хочешь получить то, о чем мечтал всю жизнь? Разве у тебя погас тот запал, с которым ты смотрел на Сандру каждый день в школе?  

– Ред…  

– Я доверил тебе всего одну дорогую мне вещь – а ты и ее не можешь сберечь… Да от Гарри больше пользы, чем от тебя, неженки…  

Маркус понимал, что Ред с ним играет. Его провокации работают идеально, но сознание сопротивляется так же активно. Вампир не может не слушать и не внимать вкрадчивым речам этого змея, но в то же время разум, еще пока сохранившийся в его голове, отказывается слушать. Тем более, что самое страшное уже случилось.  

– Дедраменде…  

– Что?  

– Я подсыпал ей дедраменде.  

На несколько секунд повисла тишина.  

В трубке что – то заскрежетало, а потом кто – то коротко вскрикнул – и это был не маг, – и после этого что – то упало на паркет. Этот треск Маркус ни с чем не перепутает.  

– Не удержался, все – таки, – усмехнулся Ред. – Сколько ты ей налил?  

– Почти полфлакона.  

– Сбавь теперь дозу. Выжди три дня, после чего на закате давай ей каждый день по несколько капель, пока флакон не опустеет. – сказал маг таким тоном, словно диктовал Маркусу какой – то рецепт для ужина. – После этого закрепи эффект физическим способом. Желательно, при полной луне.  

– Ред… какая же ты все – таки гнида, – вдруг вырвалось у Шефнера.  

– Это моя порода. А к твоей идеально подойдет Саша. Так что будь добр – закончи начатое. И забудь про все: про Россию, про город, про нас всех… Живи, как знаешь. С Александрой. И еще…  

Маркусу не понравился тон мага.  

– Если я умру, забери к себе Розетту.  

– Ред… ты…  

– Она не виновата, что так вышло. Уверен, ты ей дашь лучшее.  

– Ред! Стой! Ред!..  

Но мобильник мага уже отключился. И сколько бы Маркус не перенабирал и не пытался отследить Реда с помощью программ, ничего не получалось. Он как будто бы растворился в снегах и скалах, став их единым целым.  

Маркуса пугало даже не пропажа Реда, а его тон, которым он с ним прощался. Словно парень идет в бой, исход которого знает заранее. И если все – таки его «если умру…» давало Маркусу надежду. Дедраменде имеет обратную силу, поэтому Маркус выбрал именно это снадобье, когда собирался в дорогу, но вопрос – пригодится обратный отсчет, оставался открытым.  

И вдруг, сквозь бесконечно льющуюся воду, Маркус услышал внизу странный вскрик.  

Не раздумывая, он бросился вниз и, увидев, что Саша валяется на полу, вся съежившись и постанывая, тут же бросился к ней. Девушка прижимала руки к груди и морщилась от нестерпимой боли.  

– Саша, ты что? Саша?!  

– Больно… сердце колит…  

Он с трудом взял девушку – боялся ей сделать еще больнее, – и переложил на диван в холле. Придвинув диван к камину, он сел около Саши и, вызвав по личному телефону медиков, стал ждать.  

– Марк… ему плохо…  

– Что?  

– Ему плохо… Марк! – она вдруг схватила его за рукава рубашки и сжала так сильно, что когти впились в кожу парня. – Марк! Ему больно… Он страдает!.. Марк!..  

– Да кто страдает?! Кто?! – испугался вампир, прижав девушку к себе и заключив ее в объятия. – Саша, скажи по – человечески: кто страдает? Кому больно?  

– Реду…  

На плечо Маркуса упали горячие слезы.  

– Он страдает… Маркус… прошу, поехали…  

– Да куда?! Я готов, но скажи место!  

– В горы… Дом… старый… он горел…  

– Горы? Дом?..  

Маркус лихорадочно пытался понять, о чем Саша, и, как только на ум пришла мысль, он испугался. Александры там не было с трех лет, кто она могла запомнить? Точнее – как? Он сам – то с трудом помнил, как приезжал в резиденцию Нортона Германова в Альпах, а что может помнить она?! Ей было всего три года! Три!  

– Саша, ты уверена?  

– Да… он там… и ему плохо…  

Он отстранился от Александры и, как только Саша немного успокоилась, посмотрел ей в глаза. Муторность, туман, боль – но не бред. Саша не болела. Ей было плохо и паршиво, но все ею сказанное не было бредом.  

Клубившаяся синяя дымка в глазах девушки подсказала Маркусу, что творится.  

– Тебе нужно отдохнуть, – сказал Маркус. – Слышишь? Отдых.  

– Нет, я должна… должна к нему пойти!  

– Никуда ты не пойдешь. Более того, – Маркус демонстративно взял бокал с вином и, выпив все залпом, поставил стеклянный фужер на стол. – Я не могу ехать. Все, баста.  

– Предатель, – вырвалось у Саши.  

– Мы поедем. Как только медики приедут… Все будет хорошо, – он видел, что успокаивающий эффект от дедраменде помогает ему. Саша успокаивается. – Все хорошо, не нервничай.  

Впервые в жизни он без боязни провел по ее бронзовым волосам рукой и, как только увидел, что Саша протянула к его ладони руку, почувствовал себя паршиво. Он предатель, да. Он предал лучшего друга, предал ту, которую любил и ту, которая ему нравилась. Он всех предал. Он поддался на уговоры дьявола.  

И что теперь? Как он будет смотреть Саше в глаза, когда все закончится? Как он ей расскажет о том, что Реда больше нет? Как вообще все случится дальше? Неужели он стал тем, кто запустил обратный отсчет?..