НАЛИВАЙКА. Последний раз на Родине

Слетают листья на асфальт сырой.  

Взгляд деловитый кошки из помойки.  

А птица-кран, уставившись стрелой,  

всё думает: клевать ли новостройки?  

Я здесь чужой… И вот последний день.  

А он был долгим: родичи, могилы…  

Вечерняя накатывает тень  

на город детства призрачный и милый.  

Друзья мои, вы в сердце у меня!  

Хоть души ваши и мозги “промыты”,  

и, “западные ценности” кляня,  

сучите гордо “праведным” копытом…  

Обидно мне за Родину мою –  

опять, как встарь, невежество крепчает,  

и душит мысли здравую струю,  

и мытаря мессией назначает.  

Осенний беззастенчивый сквозняк  

коварно забирается под кожу.  

И не согреть тревожный дух никак…  

Хотя, возможно, водка мне поможет!  

Я в наливайку местную зайду,  

дни сочтены постройки зазеркальной.  

Та, старым сердцем чувствуя беду,  

согнула плечи под абгрейд фатальный.  

Всё тех же рож упадочная синь,  

и разговоров яростная му́ка.  

Рука на сердце: “Слышь, братан, прикинь,  

все бабки Люська вытащила, сука.  

Хохлы по телеку по-прежнему бузят,  

по танкам, бляди, сильно заскучали…  

ну, ничего мы им устроим ад!  

налей мне, брат, утешь мои печали"…  

У этой метафизики в плену  

им жить, наверно, до скончанья века! …  

Медитативно сотню грамм приму  

и снова стану добрым человеком,  

смиренным, мудрым, с болью о былом,  

с усталым сердцем, где гуляет вьюга,  

и где поёт о чем-то о своём  

печаль моя – гражданская подруга…  

Что делать им под пьяненькой луной?  

Не знаю я… Коль, умный ты, узнай-ка…  

Но птица-кран, нацелившись стрелой,  

склюёт к чертям и их, и наливайку.