Раковая опухоль на теле общества

Еле покачивался от толчков оппонента мне в грудную клетку, выворачиваясь почти наизнанку от ярости в состоянии алкогольного опьянения слезами ангелов, я стиснул зубы, а глаза застилала бордовая пелена, меня раззадорило, и тогда, толкнув сильно упёртого "дамского угодника" в сторону от лавочки в молодёжном парке, где сидели расцветшие цветы женской красоты, встал ровно напротив своего противника, чтобы убедить его в серьёзности своих намерений, касаемых его участи.  

– Да пошёл ты, городской! – плевок его полетел к моим ногам и столкнулся об асфальтовую поверхность.  

– Хорошо! – кинул я ему вслед с пьяной улыбкой, я засветился, поймав себя на мысли, что он меня испугался, но развернувшись к "принцессам", которых я спас от "злого дракона", докучающего им, заметил, что подошли двое: у них было на лице написано, что они присутствовали давно, они протягивали мне руки, чтобы я их пожал, поздоровался с ними. Тот гнетущий "дракон" отступил только из-за того, что "рыцарей" стало трое. Один из моих новых друзей в собственном "донкихотстве" стал высокий, загорелый парень, сын начальника администрации местной, а второй молодой человек был среднего роста и "на массе", сын фермера. Они похлопали меня по плечу, похвалив меня за мои пьяные дебоши, чрезмерное чувство справедливости. Я выслушал благодарность от девушек и направился за новообретёнными земляками, они рассказали мне про того, с кем я почти схлестнулся, пригласили меня с ними на речку вблизи деревни: за бесконечными, отлитыми золотом полями, за пыльной просёлочной дорогой, по которой то и дело шныряли камазы с урожаем, лежала река – излюбленное место моё отныне. Я вернулся в дом, где отец суетился по хозяйству. Я только и делал, что слонялся по деревням, по паркам, полям и пил, ибо так мне было известно и отдыхают. Или просто не умел. Изредко помогал отцу, потому что он мне позволял лишь иногда что-то сделать – его гордость не знала границ, а через неё переступить по его линии ещё никто не сумел.  

С первым будильником встал с кровати, взял сигарет с деньгами, умыл лицо, оставив записку о том, что опять ухожу на несколько дней. Как-то пришёл именно к той речке в километрах 10 от населённого пункта, но под палящим солнцем идти было невмоготу. Кружила птица над полями, что расстилались дальше видимого горизонта, изрезанные посадками золотые поля, покачивались на ветру подсолнухи, шелестели деревья – гиганты, которые старались всеми силами поглотить больше лучей своими раскидистыми ветвями. Раньше любил сидеть в таких посадках часами, обрисовывая словами на бумаге красоты мира природы, но моё блуждание по оттокам сознания, по мыслям страшной давности, по времени, которое я сумел-таки упустить, растратить впустую, прервали: за козырьком из камышей, вторившим ветру, вылетела машина, тащащая за собой стену пыли, я цокнул, прервав душевные порывы, уступил дорогу ей.  

Через несколько минут я был на месте: старое дерево внушало мне отдых на берегу заветной речки: она пела свою арию, она струилась, но обнажала гладко сточенные камни, что высовывали вершины, бурным течением она будто пыталась избавиться от своих извечных "друзей", вырвать их и унести далеко-далеко. Стояла машина на берегу, а 4 человека купались в холодной реке-матери. Присмотревшись, заметил знакомые очертания лиц, что расплылись от жара, идущего с земли – будто из самого ада в утробе планеты, в ядре Земли. Это были два моих друга и две из тех дамочек, коих я вызволил из "плена" дотошного доходяги, подойдя ближе они сумели-таки заметить мою фигуру, разглядеть меня, узнать: они переглянулись, что-то друг-дружке пролепетать обо мне, чтобы до всех дошло, что пришёл он. Я разразился улыбкой, махнул рукой, поприветствовав всех присутствующих, уселся на песке, чтобы отдохнуть, пожал руки парням, Ко мне подошла одна девушка, чтобы зазвать меня в воду:  

– Чего ты стоишь, жаришься на пекле? Раздевайся и в воду иди! – потянув меня за руку, проговорила она, обрызгав меня своими мокрыми и волосами цвета оникса.  

–... Не думаю, что это лучшая идея. Вода ведь ледяная! – предвидев то, что меня там ждёт сказал я.  

Я всё-таки снял верхнюю одежду, оставив шорты, вытащил из них пачку сигарет, ключи, зажигалку. На моей груди красовались волосы, мне казалось, что это не понравится девушкам в принципе, но со временем перестал изваять стеснение. Убедив свою спутницу в водных процедурах, что присоединюсь к ней, я подсел к парням, они рассказали мне про искусственный пруд неподалёку, где можно выловить раков, но нужно действовать осторожно, так как это может заметить владелец водоёма, который не очень обрадуется нам.  

– мы продумали весь план уже, но нам нужен ещё один человек – ты, ты возьмёшь пакет и засунешь туда пару раков. Мы будем следить на суше, а ты нырнёшь в воду и уплывёшь подальше, а затем мы отвлечём на себя внимание "клыка" (так местные жители звали владельца нескольких прудов, где он взращивал рыб, раков... ), мы прикинемся, что приплыли просто попрыгать с мостика, а потом уйдём.  

– Да, я "за". – ответил я без задних мыслей, потому что был уже весь готов, меня прогрел адреналин и слепящее солнце, я щурился одним глазом, внимая всему плану, как ребёнок. которому показывают, что с помощью лупы и солнца можно сжечь муравья.  

– Отлично тогда, брат! – промолвил второй, пребывая в воодушевлении.  

– Хорошо. Меня, кстати, зовут Денис. – Сказал высокий, черноглазый парень, у которого была греческая стопа – второй палец на ногах длиннее большого пальца, что меня удивило, заинтересовало.  

– Я Дима – ответил ему я и тут же повернулся к другому, кивнул ему.  

– А я Алексей. Продолжим же? – сказал он, указывая рукой в сторону, где находился тот пруд, а потом встал и отряхнулся от песка.  

Мы раздобыли пакет. И не предупреждая девушек, ушли к пруду. Зайдя в воду первым, я понял, что будет превосходным хто наше маленькое преступление, но вдруг меня схватил за палец клешнёй рак, когда поднял ногу, увидел ещё маленького ракообразного, я слегка взвыл от боли через зубы, и отцепил его. Я кинул его в пакет, с которым врезался в толщи воды, разрезая пруд, поплыли втроём к мостку.  

Осторожно подплыли, передохнув на середине пруда,  

– Сейчас мы поднимемся на мост, осмотримся, а ты не высовывайся – шёпотом произнёс Алексей, который и задумал этот план. В это время Денис с редкой греческой стопой молчал, сосредоточенно следя за телодвижениями нашего идейного "вожака". Поднявшись на мост поочерёдно, они осмотрели двор Клыка, тихо друг с другом переговорили, Денис тут же раскрыл брезент лодки, пришвартованной к мосту, где, как мы и думали, лежали сетки с раками и рыбой, сразу кидая мне в пакет нашу "добычу" Алексей бродил по двору, наблюдая за возможными "проблемами", стоял, так сказать, на карауле. Внезапно наш план начал трескаться по швам: из будки, о которой мы не подумали, выскочила собака, начав гавкать, поэтому Денис ускорился, передавая мне рачков, показал мне жестом, что нужно плыть, я нырнул, плотно сжав в руках пакет, надеясь, что не порвут пакет раки. Ден и Лёша остались на мосту, выжидая выхода Клыка, что разгонит их по углам, но они так и не дождались, прыгнув за мной следом. Я вынырнул где-то неподалёку так, будто только подплываю к мосту и ни разу там не был, отбился от своей "стаи", доплыл до камышей, где были огромные камни, порезал палец, и сел на камнях, чтобы отдохнуть.  

Мои друзья ещё плыли ко мне и я видел их улыбки, радость, но их смех перекрывало щебетанием птиц, шелестом камышей, моя отдышка, плеск воды. Проверив целостность пакета и наличие нашего будущего ужина, закрыл глаза, выравнивая дыхание, подумал о том, что придётся скоро отсюда уезжать обратно в город, в город панельных, серых. безвкусных домов, через кои не пробивается свет, они его поглощают. а потом выплёвывают в виде тени, гнетущий смрад будней, страх перед вынужденным затворничеством, углубление в книги с целью уйти от этой стерильности, каждодневной бесцветности.  

Пока погружался в себя до меня доплыли парни, которые задыхались то ли от радости. то ли от усталости.  

– Я... Нам надо плыть к берегу... – немного отдышавшись сказал Алексей.  

– Да... Клык может вернуться в любой момент на зов своей псины! – с опаской произнёс Денис, нервно оглядываясь.  

– Верно. – проронил я– спокойно поплыв к берегу. Приятели поплыли за мной, рассекая водную гладь втрое, мы доковыляли до земли обетованной, пошли к реке.  

Надутые, как рыба фугу, сидели на бережку две девицы, сложив руки, они всё это время ждали нас, а мы рванули в один миг, оставив их со стихией.