Мать

Женщина очнулась в луже темной тягучей крови. Следов кругом не осталось, словно ее убил некий дух, но она отчего-то совсем не хотела умирать. Или она сделала это сама? Женщина огляделась. Останки двух инфернальных созданий напоминали обрезки человеческой плоти. Странно, но она совсем ничего не помнила. Казалось, что создания были похожи на нее. Она села и стала тщательно разглядывать свою перепачканную кровью одежду.  

Женщина сорвала с себя платье, или, вернее, то, что от него осталось, и принялась разглядывать свое тело – ни единого шрама или царапины. Тогда чья же это кровь?  

Она встала на ноги, сделала несколько шагов и вдруг упала в объятья густого и теплого мрака. Мир погас, и тьма стала ее спасением, потому что все остальное было невыносимо реальным. Сначала она плакала, потому что боялась потерять обретенное ночью подобие покоя, и горько выла от одиночества, потому что была уверена – это будет продолжаться вечно. Через некоторое время она опять принялась плакать, потому что одиночество стало нестерпимым.  

Но уже через пару мгновений ее страх ушел, а потом она увидела, что вокруг поднимается молодая и чистая листва и начала вспоминать. Это был совсем иной мир. Там тоже была жизнь – и как бы заново рожденные существа, со всей остротой своего существования. Можно было слышать их щебет и удивляться им. Но потом она подумала, что может быть, эта жизнь никогда и не начиналась. Может быть, эта жизнь была всегда. Но, когда в нее приходят, то приходится воевать друг с другом, тратить силы, рисковать собой.  

Это можно было сказать обо всем – и особенно о том, с чего следовало начать. Она будто переродилась, восстала из пепла словно феникс. Ее убивали, топтали, жгли и топили, но она снова появлялась в установленный час. Такое происходило с ней ни один раз, и всегда был один исход – забвение, в которое она погружалась, и это уже не было для нее неожиданностью. Это было частью ее бытия, и она всегда заранее знала, что это случится.  

Сначала она старалась не думать о прошлых жизнях. Когда это не получалось, она проваливалась в свое новое “ Я”, которое становилось воспоминанием. По мере того, как это “ Я” становилось все меньше и меньше, она погружалась глубже и глубже, и, наконец, становилось так легко, словно она летела на огромных невесомых облаках, подгоняемая теплым ветром. Это был вечный полет, долгий полет в никуда – без начала и конца, с единственным жестким правилом, которого она боялась нарушить: за жизнью всегда следует смерть.  

Но ее ничто уже не могло удивить, и вскоре она перестала принимать этот страх всерьез. Она знала – все, что с ней происходит, всегда циклично, и повторяется вновь и вновь весна за весной. Так было всегда, и изменить это было нельзя. То был закон природы, закон самой жизни, которая пульсировала в ее ладонях, разливаясь реками вен по ее телу. Постепенно она успокоилась, не сопротивляясь. Ход времени нельзя было остановить. Все происходящее существовало само по себе.  

Правда, сначала ей показалось, что у ее нового “ Я” появилось собственное лицо. И лишь она могла различить старые и новые лица, в то время как остальные лишь радовались ее возрождению. Ее новое тело было совершенно другим и ничего общего с прежним не имело. Каждый раз минимальные изменения, которые люди просто не замечают. Через много столетий разница будет очевидна, но не сейчас. Сейчас все радуются отступлению холодов, таянию льда и теплому солнечному свету, ласкающему изголодавшуюся по нему кожу.  

А на ее теле образовалась новая плоть, которая была всего лишь своеобразной оболочкой, созданной самой природой. И только она одна могла осознать всю странность происходящего. Она стала вместилищем, дающим жизнь, а стало быть, и возможность продолжать существование. Она сама была жизнью. А если она была жизнью, то, значит, и смертью.  

Она будила все вокруг, призывая резвиться, плакать, кричать, любить и давать потомство. Она стала оргазмом вселенной, неведомой и непостижимой. А может, она была и всем? Безумие! Как это возможно? Но что же тогда из этого следует? Где смысл? Как? И зачем? А если она не искала этот смысл? Что тогда? Она лишь выполняла свою миссию – питала почву, заставляя ее давать ростки и корни. Она была природой. Она была матерью – заботливой и всеотдающей. Она лила реки крови, рвала свою плоть за то, чтобы ее дети росли и жили в полную силу. Она отдавала всю себя до последней частички. Каждый раз она сражалась за каждое семя, за каждый плод. Она забирала жизнь и обогащала мир новым знанием. А за его неимением отдавала свою жизнь, стараясь таким образом приумножить его.  

Каждый раз она погибала на алтаре жизни в полном соответствии с Божественной природой. То была его воля, а она строила дом для всего сущего, для своих отпрысков. От нее исходил животворный свет, к которому тянулось все живое. Она была матерью, матерью природой.