За холодными морями - жаркая кровь

Внимание, дабы придать диалогам и повествованию более эмоциональную окраску, автор намеренно ввёл символы обозначения эмоций в конце некоторых предложений – смайлики. Они будут встречаться вам в следующих символах: «:-)», «))» (улыбка, радость, позитивное нестроение); «:-(», «((» (печаль, уныние, досада, раздражение, негативное настроение); «:-0» (удивление), «:-0)» (радостное или позитивное удивление), «:-0(» (разочаровывающее или негативное удивление), «):-0» (гневное удивление); «):-(» (злость), «):-)» (злобный смех, насмешка, корыстная улыбка); и «;-)» (подмигивание). Надеюсь, вы легко разберётесь в их применении;-).  

Ааах, бушующее море. Ты неумолимо и непреклонно. Смертоносно и завораживающе. Что может быть слаще для ушей отважного мужа, чем рокот вздыбленных волн? Слаще, чем гул хлещущего ливня, извергаемого из недр небес? Слаще, чем отсветы молний, рыщущих вдали? Слаще, чем божественные удары молота о небесную наковальню, порождающие содрогающий всех и вся грохот в ночи? Слаще может быть лишь кровь на железном клинке. Крики обречённых. Вопли женщин и детей. Лишь безудержная жажда битвы и грабежа может заглушить прирождённый зов холодных морей.  

Это время суровости и неумолимости, жестокости и бессердечности. Время кровожадных набегов в северных, вечно остуженных морях. Время, где слабым и тщедушным было не место. Где выживал лишь самый беспощадный, самый неустрашимый и самый неумолимый. Время суровых походов. Время славных героев. Время устрашающих кораблей, бороздящих моря и наводящих ужас на сердца обитателей побережья. Это время бесстрашных и отважных мореходов, чьи набеги покрыли себя вечной славой, как угроза всему святому и божественному. Добро пожаловать в суровый мир древних скандинавов! Добро пожаловать в эпоху викингов!  

Драконы. Драконы приближались к восточному побережью Англии, неся собою только смерть и разорение. Их плавная подступь к берегу была неумолимой. Их вид внушал страх и обречение. То были настоящие драконы, и пламя их выжигало целые деревни, целые селение и даже города. Деревянные драконы.  

–... Ха-ха-ха-ха):-)! Боги сегодня с нами, храбрые войны):-)! Аха-ха-ха-ха):-)!.. – старался перекричать непогоду молодой ярл викингов, стоящий на носу ужасающего драккара и взирающий вдаль на редкие огни английской деревни у берега моря.  

Встревоженные штормом морские волны прорезали днища пяти кораблей, набитые суровыми, бородатыми мужами. В их глазах горела неукротимая жажда наживы, убийства и насилия. Ряды вёсел слаженно гребли к побережью, навстречу к богатству и славе. Блеснула очередная стрела молнии. Она осветила готовых к резне, облачённых кто в кольчуги, кто в кожаные доспехи и меха крепких, проветренных воинов-северян. Одни из них были вооружены мечами, копьями, луками. Иные предпочитали топоры и секиры. Щиты свои бесстрашные гребцы навесили на края драккаров, как делали это всегда во время морских странствий. Головы северян скрывали металлические шлемы с личинами и бармицами. На лицах и телах воинов имелись витые и скручивающиеся узоры, которые они наносили во время походов. Один их вид внушал в сердца жителей Англии панический ужас и трепет.  

– Да будет славен Тор-громовержец):-)! Он посылает нам громкие знамения своей божественной милости):-)! Значит, сегодня нас ждёт крупная добыча):-)! Ааааааа):-)! – ещё выше поднялся перед головой дракона ярл Вигульв (Волк Войны), прозванный за свои деяния Славным.  

– Ааааааааа):-)!!! – поддержали предводителя дружными голосами стоящие за ним воины. А потом запели грозную боевую песню:  

«Наточим ножи о камень, настало иное время!  

Подросток мужчиной станет, доставши ногою стремя!  

Развеются наши стяги и кровью врага напоим!  

Мы северные бродяги, идущие на смерть строем!  

Мы – дети волков из стаи и внуки волков-одиночек!  

Здесь жажда убийства правит, здесь смерть каждый день пророчат!.. »  

Они хохотали, рычали и скалились. Они грызли края своих круглых щитов, настраивая себя на жажду убийства. Они стучали по щитам мечами и топорами. Они кричали, молились и восхваляли своих богов, которые отвечали им с неба оглушающими раскатами. И не было в их сердцах ничего милосердного. Лишь стремление одолевать всех без разбора. Только желание отобрать и присвоить. Тому учили воинов их отцы, ходившие в походы задолго до них.  

«И ярость – сестра отваги подмогою в битве будет.  

Погибших накроют флаги, их вряд ли теперь забудут!  

Потехи нет лучше ратной, на людях и смерть милее!  

Дороги нет нам обратной, берсерк никогда не стареет!  

Нам только слегка лишь за двадцать, куражится смертью сеча!  

Положено улыбаться – тому, кто уходит в вечность! »  

«ЗА ХОЛОДНЫМИ МОРЯМИ – ПЫЛКАЯ КРОВЬ»  

– Сегодня мы покроем себя ещё одной громкой славой, братья):-)! – воодушевлял воинов Вигульв. – Наши корабли станут ломиться от славной добычи):-)! А души будут утолены вкусом свежей английской крови):-)!  

– Ха-ха-ха-ха):-)!!!  

– Аааааааа):-)!!!  

– Ееееееее):-)!!!  

– Наш ярл, видимо, хочет утонуть в море раньше славной потехи))?! – рядом с ярлом упёрся о край борта внушительной комплекции муж в медвежьей шкуре и мордой зверя на голове. То был несокрушимый Торбьёрн – наставник и ближайший сподвижник молодого Вигульфа, которому тот всецело доверял свою жизнь. Был он лыс, бородат, разукрашен и почти непобедим в открытом бою. Оружием Торбьёрна служила внушительная секира, способная нанести ужасающие ранения.  

– Я не сорвусь, Торбьёрн))! Море мне мать))! Она не примет меня обратно в утробу))! Сами боги этого не допустят))! Они любят храбрецов и безумцев))!  

– Последних даже больше))! Ха-ха-ха))! – постучал по низу спины ярла наставник и указал ему на соседний драккар: – Гуннар тебя сильно недолюбливает! Только и ждёт того, чтобы всадить в спину меч и занять твоё место на троне! Не поступил ли ты опрометчиво, доверив ему командовать частью дружины?!  

– Гуннар прекрасный воин! Даже несмотря на то, что бастард от рождения))! Но меч он держать умеет! И направлять его в нужную сторону тоже))! Захочет сместить меня с трона!.. Ха):-)! Пусть только попробует):-)...  

Вскоре корабли упёрлись килями в морскую твердь, и северяне начали дружно выбираться на сушу, хищно и азартно вглядываясь в огни факелов на деревенском укреплении. Готовились крючья и лестницы. Обнажались мечи. Звенели кольчуги. Хлесталась под ногами солёная вода. Поселение, как обычно, планировалось взять прямо с хода. Тьма скроет их продвижение. Тишина и покой. Ничего не предвещало мирным англам скорой беды. Но она уже постучалась в их ворота, нежданно и негаданно.  

– О’дин с нами, могучие воины):-(! – воскликнул Вигульв с запалом. – Мужчин вырезать всех до единого):-(! С остальными делайте, что хотите):-(! За мноооой):-(!  

– РРРААААААА):-(!!! – хором грянули безжалостные разбойники, следуя за своим предводителем.  

– Я с воинами зайду правее, чтобы окружить поселение):-(! – возник рядом с ярлом молодой и норовистый Гуннар, с которым Вигульв соперничал с давней поры. И терпел его лишь потому, что за Гуннаром охотно шла доверенная ему часть дружины, уважающая его за храбрость и силу, проявленную в боях и набегах. Шла за сыном его славного отца, под чьим началом когда-то была.  

– Одобряю твой дерзкий план):-)! Не дай никому из англов пуститься в бега):-)!  

Гуннар кивнул и увёл часть товарищества за собой. В другую сторону деревянной стены Вигульв направил отряд во главе с Торбьёрном. Дозорные на стенах заметили северян под покровом темноты слишком поздно, чтобы пробудить поселение для отражения агрессоров. Англы испугались неумолимо движущейся силы язычников и начали бить тревогу. На стену тут же накинулись крюки. Приставились лестницы. Варвары стремительно полезли на штурм. Местами на стенах завязалась неравная битва.  

(Сражение и бойню населения сопровождает фоновый саундтрек «Thomas Bergersen» – «Starvation»).  

Вигульв одним из первых перевалил через частокол. Выдернув длинный меч из ножен, он выхватил щит из-за спины и отразил им клинок дозорного, а мечом распорол ему брюхо. Обречённый закричал от боли, но Вигульв безжалостно саданул его по шее. В нём кипела ярость и жажда битвы. Он зарычал подобно ощетинившему волку и бросился на следующего стражника, зарубив и его тоже. Его стиль владения мечом был воистину ужасающим: Вигульв любил расчленять противников быстрыми и сильными ударами. Изящными, но смертоносными приёмами он ловко отсекал им конечности и головы. Кровь врага захлестнула лицо молодого ярла, пробуждая в нём ещё большую жажду крови и агрессивность.  

– За мной, братья):-(! Грабьте):-(! Убивайте всех без разбора):-(! ООООДИИИИИИН):-)!!! – громогласно исторг Вигульв, и словно в ответ сверкнула ослепительна молния, сопровождаемая мощным раскатом.  

Викинги молниеносно растеклись по всему поселению. Их атака была стремительной, захлёстывающей, яростной и беспощадной. Они набрасывались на стражников и пробудившихся от звуков битвы жителей, убивая их на месте. Они врывались в жилища с факелами, рубили, кололи и резали вскакивающих с постелей мужчин, женщин и их детей. Они переворачивали верх дном их имущество, выискивая, чем можно было поживиться. Они насиловали женщин прямо на глазах их умирающих мужчин. Они забивали детей на глазах женщин. И пытали мужчин на глазах их семьи, чтобы те отдали грабителям своё богатство. Они хохотали, рычали, выли подобно волкам. Наслаждались насилием и присваиванием чужого имущества. Демонстрировали необычайную свирепость и неописуемую кровожадность. И сами боги смеялись им в ответ.  

– Вперёд, к их святилищу):-(! – прокричал Вигульв дружине. – Всё богатство англов там):-)! Под охраной их христианского бога, который очень любит это богатство):-)! Ха-ха-ха-ха):-)!  

– Ха-ха-ха-ха):-)!!!  

На его пути попалась молодая англосаксонка с младенцем на руках, припала перед ним на колени и взмолилась не трогать их. Но Вигульв не внял её мольбам. Он поднял меч и несколько раз размашисто им рубанул. Оскалился. Стряхнул красные пятна на клинке и повёл отряд за собой, попутно рубясь со стражниками и мужчинами, взявшими в руки различные орудия обихода. С каждым поверженным противником он рычал всё яростнее и становился всё неистовей. Рубил всех подряд, без разбора. Увечил так жестоко, что его побаивались даже ближние сподвижники.  

Крики. Мольбы. Стенания. Плачи. Звуки впиваемого в плоть железа. Треск рвущейся одежды. Боль. Отчаяние. Страх. Шум дождя, образующий под ногами лужи крови. Что может быть лучше для уха славного мужа, чем не звуки разыгравшейся бойни? Только славная смерть с мечом в руках и звуки доброго пира в Вальгалле!  

Впереди перед ярлом возникли стены христианского храма. Это одна из святынь христианского мира англосаксов. В ней обитал единовластный бог христиан. Но настолько ли оно всесильное, это их божество? Раз не сумело обезопасить своих почитателей. Или, быть может, оно такое же кровожадное, как и асы Асгарда, что допускает такое кровавое пиршество?  

Возле храма уже были разбросаны умертвлённые тела англов. Значит, кто-то добрался сюда раньше Вигульва Славного. Но вот двери святилища разверзлись и оттуда выкатился один из священнослужителей этого культа. Он упал и начал ползти по грязи, молясь и плача от страха. За ним из храма вырвался сам Торбьёрн. Здоровяк размахнулся своей устрашающей секирой и вонзил остриё монаху прямо в область между ног, разрубая её пополам. Ещё продолжительно кричал и корчился в муках священник, проклиная злостных язычников и собственного бога.  

– Вигульв))! Ты как раз вовремя))! – довольно взревел медвежеподобный. – Как ты и сказал, боги наградили нас славной добычей))! Идём внутрь, Вигульв, и ты увидишь всё сам))!  

И вот она, ещё одна божественная, христианская обитель. Просторная зала, скамьи по сторонам и алтарь у дальней стены. Вигульв ступал медленно и величаво, перешагивая через тела убитых жителей, решивших упрятаться за святыми стенами... да только тщетно. Глупцы, они думали, их бог всерьёз защитит их? Ещё ни одна церковь не защитила своих прихожан от ярости Вигульва Славного. Потому что его покровителем был сам Один – бог войны.  

– Здесь столько золота и серебра, что хватит построить и снарядить целую флотилию):-), – осклабился Гуннар, указывая мечом на сундуки с богатством.  

Ярл косо и надменно бросил взгляд на своего военачальника и перевёл его на добычу. Затем грозно глянул на сбившихся в кучку и дрожащих от страха пленников. Среди них были священники, прислужники и несколько женщин.  

– А этих почему оставили в живых):-(? – грубо обратился к Гуннару ярл.  

– Увезём их в рабство, – бросил предводителю военачальник.  

– На кораблях для них не хватит места, – покачал головой Вигульв. – Принесём их в жертву их собственному богу.  

Тут же несколько викингов занесли мечи и принялись рубить ими пленников. Англы закричали, замолились, складывая ладони вместе и простирая руки навстречу бездушному железу. Один из клинков завис над женщиной в плаще и готов был уже обрушиться ей на голову, когда неожиданно ярл отдал громкий приказ:  

– Стой! – он подошёл к женщине и пригляделся к ней поближе. Затем резко откинул с её головы капюшон. И обомлел. Капюшон скрывал прекрасное лицо англосаксонки с горящими, выразительными глазами цвета янтаря, который собирают на побережье их северного моря. Подобных ей женщин славный Вигульв не встречал ещё ни в одном краю, в коих побывал. Даже его супруга не могла сравниться с ней по изяществу своего лика. Длинные тёмно-русые волосы только добавляли ей красоты. Пухлые губы так и притягивали взгляд. Тогда он сорвал с неё плащ и оглядел её стройное тело в изумрудном одеянии. – Кто ты? – властным басом произнёс ярл по-английски. От страха она не смогла выговорить и слова. – Отвечай, – потребовал он, схватив её за подбородок.  

– Меня зовут Милдрет((, – с трудом выговорила англосаксонка дрожащим языком, и Вигульв жестом дал понять, чтобы она продолжала. – Я – дочь эрла из восточной Англии((... Пожалуйста, отпустите нас((. Не причиняйте вреда этим людям((, – взмолилась девушка, делая очень жалостливое лицо.  

Но что было до какой-то англосаксонской жалости хладнокровному властителю данов? Он лишь дерзко усмехнулся в ответ и разразился громких смехом, подхватываемым своими воинами. Затем снял с головы шлем и предстал перед ней в облике красивого, голубоглазого мужчины с густой светло-русой бородкой и длинными, чуть ниже плеч, распущенными волосами, с двумя заплетёнными по сторонам от лица косами. Он был ещё довольно молодым, но солёное море, суровая северная жизнь и частые битвы ожесточили его черты лица.  

– Гуннар, Торбьёрн, распределите воинов по дозорам и жилищам. Переждём ночь в поселении. Трупы пусть выкинут на улицы. Всё ценное добро грузим на корабли. Отплываем завтра, после восхода солнца. Пускай воины отдыхают.  

– А с этими что делать? – неотрывно обводил взглядом прекрасную англосаксонку Гуннар. Она заметила его пристальный взгляд и съёжилась ещё сильнее. – Убить?  

– Женщин оставьте воинам. Остальные нам не нужны. А ты... – Вигульв бросил на Милдрет взгляд, полный интереса, и ухмыльнулся. – Пойдёшь со мной)).  

– Но она – моя добыча):-0! – внезапно вознамерился перечить ярлу Гуннар.  

– Не в этот раз, Гуннар! – заставил его осклабиться Славный. – Или ты имеешь что-либо против моей воли?  

Воины из разных отрядов дружины напряглись. Торбьёрн стиснул в руках секиру. Гуннар нахмурился. Вигульв и глазом не повёл.  

– Я так и думал. Хей, где здесь самые лучшие покои, достойные ярла северных варваров))?! – грянул Вигульв под одобрительные возгласы своей дружины...  

А бедная Милдрет стояла бледная и словно неживая перед этим страшным человеком, с которым скоро окажется одна – слабая и беззащитная.  

– Так ты дочь местной знати? – поинтересовался у девушки Вигульв, обходя вокруг неё и любуясь английской красотой, когда очаг был молча разожжён, а голод – утолён.  

– Верно, ярл((, – была вынуждена отвечать прекрасная Милдрет, в любое мгновение ожидая от язычника только самое худшее.  

– Как ты здесь оказалась, Милдрет Огненноглазая))? – ухмыльнулся Вигульв, вкушая аромат её шеи и волос.  

– Меня везли к моему будущему мужу((. И мы остановились в монастыре, чтобы провести священнодействие и предстать перед господом нашим((, – проговорила девушка, терпя его интерес к её волосам, губам, щекам, которые он поглаживал пальцами. Дерзить и перечить ему она не посмела, опасаясь его дикого, северного нрава. Она знала: хватит одного мгновения, чтобы он её умертвил.  

– Тогда ты выбрала крайне неудачное время для молитв, Милдрет Прекрасноволосая)). Так значит, ты помолвлена?  

– Да, ярл((.  

– Скажи, Милдрет Очаровательная, ты когда-нибудь возлежала с мужчиной? – его низкий и громкий голос ввергал её в трепет.  

– Нам этого непозволительно до замужества((, – покачала головой англосаксонка. – Это против божьей воли((.  

– Значит, нет)), – хищно оскалился Вигульв. Он подошёл к постели и присел на край. Вытянул ноги. – Сними мне обувь, Милдрет, и дай ей обсохнуться у огня, – девушка застыла, не желая повиноваться язычнику. – Живее, – на этот раз сказал он более твёрже.  

Милдрет склонилась на колени и принялась стаскивать с ног ярла кожаные сапоги с мехом. Проделав это, она подняла голову в ожидании других указаний. Ибо понимала, что убийцам женщин, стариков и детей лучше не идти наперекор.  

– Теперь возьми со стола лохань и оботри застывшую кровь с моего лица. Как сделала бы это своему мужу.  

Женщина исполнила повеление и принялась осторожно оттирать намоченной тряпицей его лицо и шею от застывшей крови. Всё это время он молча смотрел ей в глаза, вынуждая и девушку засматриваться в синие глубины варвара. Руки ярла сами собой потянулись к бёдрам англосаксонки, проведя по ним снизу вверх через одеяние. От прикасаний чужого мужчины Милдрет задышала ещё судорожней и тяжелее.  

– Следов крови больше нет, ярл((.  

Вигульв поднялся с постели.  

– Тогда не стой и начинай снимать с меня доспехи. Смелее, милая дева, я пока не кусаюсь, хотя и Волк)).  

Милдрет расстегнула Вигульву пояс с оружием и положила его на столешницу рядом с постелью. Развязала ему узелки на кольчуге и стащила с тела северянина тяжёлое снаряжение и толстую рубаху. Он остался в длинной тунике и штанах.  

– Продолжай, я всё ещё одет, – сказал он без капли стеснения и стыда. – Одежде следует обсушиться. А тебе – увидеть наконец-то мужчину.  

Милдрет округлила глаза и стянула с него тунику. И тогда Вигульв предстал перед ней во всей своей стати и красе. Широкие плечи, подчёркнутая мужская грудь, сильные руки. Всего этого девушке ещё не доводилось лицезреть воочию. Он опустил взгляд на свои штаны и вновь посмотрел на неё. И тогда Милдрет затрепетала каждой частицей своего тела. Её колени еле склонились перед суровым воителем. Дрожащими руками она развязала на штанах тесёмки, отвернула голову в сторону и стянула одежду вниз.  

– Ха-ха-ха-ха))! Вот теперь я ощущаю себя заново рождённым))! – прогремел Вигульв с распростёртыми руками. Он вскочил на постель и повелел своей заложнице: – Посмотри на меня! – Та не смогла повернуть к нему головы. Лишь печально и обречённо сомкнула глаза. – ПО-СМО-ТРИ НА МЕ-НЯ! – отчеканил он ещё жёстче.  

И тогда она повернула голову. И увидела его. И взгляд истовой христианки полностью обводил его могучее тело, всякий раз задерживаясь на чресле воина, видеть которое ни коем образом не смела. Она согрешила. Согрешила тем, что лицезрела не принадлежавшего ей мужчину, язычника, самого дьявола во плоти в чём мать родила.  

– Хм))... А теперь скажи, Милдрет Непорочная, разве я не пленителен?! Разве ты не желаешь могучего воина перед собой, прославленного героя, воплощения бога войны на земле?! Ведь я – Вигульв Славный! – громогласно исторг правитель данов. – Разве могут мужчины Англии сравниться со мной?! Почему ты молчишь, Огненноглазая? Неужели тебе нечего мне сказать))?! Или, быть может, ты лишилась дара речи, узрев моё превосходство и величие))?! А))?!  

– Я((... не должна была видеть тебя((, – сковалось всё её тело, затуманился разум, покрылось лицо алым румянцем, а ноги стали мягкими и непослушными.  

– Но раз ты увидела, разве не твой бог повелел так обернуться твоей судьбе))? – сделал он пару шагов на постели, чтобы приблизиться к ней и предстать ещё более внушительнее. – Он пожелал, чтобы ты согрешила, увидев меня таким)).  

– Нет((. Это дьявол направил меня((. Направил тебя и твоих язычников((... – старалась она смотреть выше, в его глаза, а не туда, куда постоянно стремились опустится глаза её собственные.  

– Ха-ха-ха-ха))! Ты ошибаешься, Милдрет Неискушённая)). Нас привели сюда сами боги))! И это их волей я оказался в этом месте перед тобой. Видимо, наши с тобой боги сговорились об этой судьбоносной встрече))... А теперь ты со мной возляжешь, Милдрет Бесподобная, – сказал Вигульв, требуя от неё беспрекословного подчинения.  

И у девушки едва не подкосились ноги. Возлечь с ним, чужестранцем, варваром, язычником, убийцей невинных христиан, извергом, не мужчиной её жизни и, возможно, мужем совершенно другой женщины. Неужели она в чём-то прогневала бога единого и сущего, что он позволяет такому вершиться? Из глаз сами собой проступили слёзы горести и бессилия. Ярл викингов уже возлёг на постель и похлопал рядом с собой.  

– Ложись... Немедленно.  

Она была вынуждена повиноваться. Легла рядом и отвернула от него голову. И тогда Вигульв охватил её щеку рукою и повернул лицо Милдрет к себе.  

– Ты ещё полюбишь меня, Милдрет Непокорная. И испытаешь на себе всё моё внимание и любопытство. Но не сейчас, – опрокинулся ярл на спину, подложив руку под голову. – В сие мгновение я желаю отдыхать, – сомкнул он свои глаза. – И видеть сны о Вальгалле, которые ты никогда не увидишь, женщина. Потому что это великая привилегия мужчин, таких славных и мужественных, как я... Когда-нибудь я паду на великом сражении, – совершенно спокойно и тихо шевелил он губами, поведывая ей о своих видениях будущего, – с мечом в руке, и на моих устах будет греметь громкий смех, когда я буду истекать алой кровью. А когда истечёт моё последнее дыхание, девы-воительницы валькирии, кружащие над полем брани, заберут мою душу в Асгард – обитель богов. И там, в медовом зале Вальгалле, я встречу всех своих павших товарищей и буду пировать с самим Одином)). Вечно драться, вечно умирать, вновь воскрешаться и праздновать славные победы до самого Рагнарёка)). Скажи мне, женщина, разве есть нечто подобное у христиан? – Она слушала воина внимательно, поражаясь всей той дикостью и темнодушием его верования в загробную жизнь. Нет, её будет ждать нечто светлое и благостное, нежели тот мрачный ад для убийц и насильников. – Молчишь? А жаааль... Жаль, что я не могу забрать тебя туда с собой, ведь ты же иноверка, – произнёс Вигульв и затих, проваливаясь в тяжёлый сон.  

Изумлённая Милдрет некоторое мгновение не могла оторвать взгляда от его губ, промолвивших эти слова. Саксонка переложилась на бок в сторону ярла и принялась следить за его дыханием. Уснуть ей, скорее всего, не удастся. Она боялась за свою судьбу. Готовилась к самому худшему. Теперь она была полностью во власти этого пришельца из далёких, свирепых земель. Оказалась заложницей алчного и порочного язычника. Хотя ещё мгновением ранее являлась дочерью эрла и невестой жениха-единоверца...  

Милдрет вновь вынырнула из беспокойного сна и открыла глаза. Он казался глубоко погружённым в сон. Тогда она как можно тише повернулась к столешнице и извлекла из ножен ярла кинжал. Дева дрожащими руками занесла остриё над грудью Вигульва и... не смогла вонзить его прямо в сердце чужаку. Не хотела брать грех на свою бессмертную душу и очернять её столь презренным поступком. А может, просто была не способна на это злодеяние?  

– Аа:-0! – внезапно вскрикнула она в испуге. То рука его резко охватила запястье с кинжалом.  

– Ну чего же ты ждёшь, Милдрет Нерешительная? – проговорил Вигульв, не отмыкая глаз, и освободил её руку. – Давай же. Вот он – я, перед тобой. Безоружный. В чём мать родила. Я вырезал это селение. Я убивал женщин, мужчин и их детей. Я сжигал деревни, уводил жителей Англии в рабство и осквернял ваши святыни. Так чего же ты медлишь, женщина? А? – распахнулись веки ярла, а его взгляд пронзил лицо девушки подобно двум острым льдинам. Она смогла лишь покачать головой. – Убей меня! Убей ярла, что ещё не раз разорит твою землю!.. Что, не можешь? – он забрал из её руки оружие и внезапно прислонил лезвие к её горлу. – А вот я смогу, если захочу. Этим мы с тобой и отличаемся, женщина. Этим отличается наша вера. Мы рождены, чтобы отнимать чужие жизни. Так заповедовал нам сам Один. Вы же, христиане, слабы и бесхребетны... На сей раз я тебя прощаю, Милдрет Своевольная. Но если сие намерение повторится дважды, этот кинжал окажется в твоей груди, – он отвёл клинок от её горла и отвернулся, погружаясь в сон. Более об убийстве ярла этой ночью она не помышляла...  

Тревога прозвучала ранним утром, когда солнце едва взошло над горизонтом. В покои ярла вломился стражник и прокричал:  

– Мой ярл, англы атакуют западные ворота! Целая армия!  

Вигульв вскочил с постели и принялся быстро облачаться в одежду и доспехи. На опешившую Милдрет он почти не смотрел.  

– Ты будешь дожидаться меня здесь, – обратился он к девушке перед тем, как выйти. – Будет крайне досадно, если тебя поцарапает стрела или клинок. От меня тебе не деться даже в твоём раю, Милдрет Истовая. Так что не искушай мою судьбу. Здесь!  

– Лучники):-(! Спускааай):-(! – дал команду стрелкам на стене Торбьёрн. Стрелы описали в воздухе полукруг и посыпались на атакующих захваченное поселение англосаксов.  

– Торбьёрн):-(! – прогремел Вигульв, подскакивая к стенам. – Что с кораблями):-(?! Они готовы к отплытию):-(?!  

– Как ты и повелел, Вигульв):-(! – отозвался медведь.  

– Что б вас всех Хельхейм поглотил):-(, – поморщился Вигульв, оглядывая со стены воинство англов, подбирающихся к селению с тараном и лестницами. – Они выследили нас с побережья и готовились к нашему появлению заранее):-(! Гуннар, прикажи людям, чтобы спускали в воду корабли):-(! Дадим отпор и выиграем время):-(! За Одина):-(!  

– За Одина):-)!!! – вторили предводителю воины.  

– За пир в Вальгалле):-)!  

– За Вальгаллууууу):-)!!!  

(Последующее сражение северян с англосаксами сопровождает фоновый саундтрек «Amon amarth» – «Twilight of the thunder»).  

Англосаксы поравнялись со стеной. О края частокола ударились лестницы, и вскоре на стенах завязалась кровавая рубка. Таран обрушился на ворота, которые изнутри подпирали плечами воины северян. Свирепые викинги раз за разом опрокидывали отряды англов, лезущих на стены. Чего только стоил один Торбьёрн, насаживая на частокол уже третьего англа. Сверху врагам их не одолеть. Числу не позволит взять верх умение сражаться яростно даже на последнем издыхании.  

Но вот ворота оказались пробитыми. Англосаксонская армия ринулась в прореху и схлестнулась с язычниками внутри стен поселения. Стены пришлось оставить. Они превосходили викингов в четыре раза, а то и в пять. И насколько бы стойкими и отважными не были северяне, их просто сомнут числом.  

– Отступаем к драккарам):-(! – грянул Вигульв. – Труби отступление – что б тебя Фенрир сожрал):-(!  

Боевой рог дал команду к отходу. Даны, яростно огрызаясь мечами, топорами и копьями оставляли позиции с неохотой. Жажда битвы горячила кровь, мутила рассудок, обостряла стремление отнимать чужие жизни. Нужно было задержать англов, пока основная часть воинства не окажется на кораблях.  

– В линию):-(! Щитовая оборона):-(! – приказал Вигульв, занимая позицию с воинами поперёк главной улицы. – Стоим, во славу асов Асгарда):-(!  

– Вооо):-(!!!  

Англы ударили в стену щитов всем скопом. Металл остервенело вгрызся в дерево. Лица врагов перекошены от злобы и ненависти к чужакам, топчущих их землю, убивающих их единоверцев, оскверняющих их храмы.  

Викинги выстояли. Атаковали сами. Вигульв бил и кричал, рубил и рычал, колол и воодушевлял своих товарищей громкими кличами. Рядом с ним обрушивал англов несразимый Торбьёрн, одним своим медвежеподобным видом внушающий во врагов неописуемый ужас.  

– Назад):-(! Назад, братья):-(! – кричал Вигульв. – Мы ещё успеем отправить англов в их ад на земле, ха-ха-ха-ха):-)!.. – и тут он увидел ЕЁ, бежавшую в противоположное отступлению направление.  

– Воины божьей Англии, защитите((! – с надрывом стенала Милдрет, обращаясь к спешащим ей навстречу англам. – Во славу бога нашего, не отдавайте меня проклятым язычникам((! Прошу вас((!.. Аааа:-0(! – что-то крепкое с силой вцепилось в волосы женщины, опрокинуло её наземь и поволокло по хлипкой уличной грязи. Милдрет билась ногами об землю, пыталась ослабить хватку на её роскошных локонах, причиняющую страшную боль. Но её потуги были тщетны.  

– Я же сказал, что достану тебя везде):-(! – сурово процедил Вигульв, бесцеремонно утаскивая свою добычу на корабль. Его отступление преградил Торбьёрн, размахивающий перед врагами секирой подобно самому громовержцу Тору. – Нас ждёт долгое плавание, Милдрет Непослушная):-(! Ты отправишься со мной в суровые земли Дании):-(! Ты увидишь жизнь и обычаи северных язычников):-(! И воочию узришь нравы истинных мужей Скандинавии):-(!  

– Нееет((! Неееет((! Спаси меня, боже((!.. – кричала, молилась и плакала Милдрет. Но единственный, кто слышал её мучения и страдания был непреклонный ярл народа севера.  

Сегодня море благоволило спокойному плаванию. Видимо, боги приняли кровавое подношение своих героев. Драккары были готовы к немедленному отплытию. Последние воины с помощью товарищей поднимались на корабли. С палубы их прикрывали лучники, осыпая англосаксов смертоносными наконечниками стрел. Одним из последних, кто рвался на борт, был Вигульв. Он подбросил вырывающуюся девушку, и её тут же подхватил под руки Гуннар, утаскивая красавицу на драккар, где и прижал Милдрет к себе. Ярл взобрался за борт, подскочил к голове «дракона» и разразился перед англосаксами на берегу задористым, громким смехом, демонстрируя им своё презрение.  

Драконы уплывали в родные края, оставляя за собой лишь кровь, смерть, боль, сломленные надежды и разгорающееся жарким пожаром опустевшее поселение.  

Всё обратное плавание викинги смеялись, радовались славной добыче и молодецкой потехе, насмехаясь над убогими англосаксонскими выродками, которые когда-то покинули родные берега Дании и Германии, оторвав себя от корней, и приняли иноземную веру латинян-римлян. Они пели песни о великих свершениях, героях саг и легенд, сказании о Беовульфе и золоте Нибелунгах, о могучем Зигфриде, которому и уподоблялся молодой Вигульв, мечтая о подобных ему деяниях и подвигах.  

Ярл пел великие сказания вместе со своей дружиной, украдкой бросая взгляды на склонившуюся над бортом, страдающую морской качкой и холодом Милдрет. Она была совершенно одна среди чужаков, потерянная и разбитая в отрыве от своей земли, народа и семьи. И он был не единственный, кто охватывал её своим вниманием: Гуннар, которому молодая англосаксонка пришлась по душе и зашла в самое сердце, тоже неотрывно взирал на неё. И ярл это приметил.  

Вигульв схватил шерстяное одеяло, подошёл к деве и накрыл её плечи.  

– Зачем ты меня похитил((? Что тебя сподвигло на такое злодеяние((? – печально изрекла пленница.  

– Ты подобна самой богине Фрейи, по красоте которой нет равных среди смертных, – тихо сказал ей в глаза Вигульв. – Разве мог я позволить лицезрению сие божественного облика каким-то англосаксонским выродкам?  

– Я тоже одна из них((.  

– Поэтому ты и станешь одной из нас. Будешь служить мне в моём зале. И моей прелестной супруге. На твою любовь и ласку ко мне я отвечу тебе ответной страстью, достойной самого ярла.  

–... А как же твоя супруга:-0(? – старалась преодолеть себя Милдрет, чтобы свыкнуться с горькой участью.  

– На наших землях царят иные устои. Моя правительница поймёт мой интерес к тебе)). Скоро... скоро, Милдрет Английская, ты окажешься во владениях северян. Во владениях Вигульва Славного. Вернёшься к своим оторванным корням. И примешь веру своего повелителя. Мою веру в истинных богов. А иначе... ты будешь испытывать на себе мой гнев, которого боится даже твой всемогущественный бог.  

От слов сурового викинга Милдрет ужаснулась и возопила в сердцах своих...  

– Земляааа))!!! – обрадовано вскричал Торбьёрн, завидев сушу на горизонте утром, и его ликование дружно подхватили остальные воины.  

– Хвала богам Асгарда, вот мы и дома)), – улыбнулся Вигульв и повернулся к пленнице. – Добро пожаловать в Данию, Милдрет Великолепная)). Это счастье – увидеть вновь родные берега после долгого странствия))... Но я вижу на твоём лице тень глубокой печали. Ты тоскуешь по Англии?  

– По Англии, по дому, по своей семье((... по счастью, которое ты у меня отобрал, Вигульв Славный((. А теперь меня ждёт лишь вечные мучения и тяготы на чужой для меня земле, будучи окружённой слугами дьявола((...  

– Ха-ха-ха-ха))!.. – звонко оборвал её ярл. – Тебе нечего страшиться, Милдрет Боязненная)). Твой дьявол испачкает свои штаны, едва завидев мой наточенный меч)). Что же до моего народа – никто не посмеет к тебе и пальцем прикоснуться, не лишившись руки... Кроме меня, – произнёс он и отвернулся, чтобы проследовать к носу корабля, оставив её предаваться тяжким раздумьям.  

Драккары величественно подплывали к пристани крупного датского поселения (этот момент сопровождается фоновым саундтреком «Thomas Bergersen» – «Ocean princess»). Громко трубил на дозорной башне рог, предупреждая всех жителей о возвращении славных героев. На пристани викингов уже ждала целая толчея, славившая ярла, горделиво стоявшего на носу и махающего рукой своему народу. Он первым сошёл на деревянный причал и направился по помосту в сопровождении Торбьёрна и своих лучших воинов. Милдрет он велел держаться позади него. Толпа ликующих расходилась перед ним, выкрикивая ему почести. И тогда ярл остановился, обвёл всех горделивым взглядом и воскликнул:  

– Славные жители Дании))! Наш поход увенчался успехом))! Ваши храбрые мужи вернулись домой с богатой добычей))! Закатим же в честь этого события весёлый пир))! Слава Одину и Фрейи!  

– Слава))!!!  

Но вот толпа впереди него расступилась, и перед ярлом в окружении служанок появилась его очаровательная и столь же холодная супруга Ингрид Гудрунсдоттир. Величественная осанка, чёрные как ночь волосы, зелёные глаза, убийственная красота, надменный нрав – такова была ярлесса Ингрид, прозванная в народе Бессердечной.  

– Приветствую тебя, Вигульв Харальдссон, муж мой, – без тени улыбки и радушия обратилась к ярлу его супруга.  

– Моя несравненная и своенравная жена))! – почти насмешливо проговорил ярл, подходя к ней ближе и резко целуя в губы, почуяв на себе её укус. Ингрид всегда была с нравом, что очень заводило ярла и одновременно раздражало. За своенравный характер она была битой, униженной, оскорблённой множество раз, но не сломленной. И всё продолжала испытывать его терпение, даже под страхом расправы: она знала, без веской причины он не дерзнётся на такое. – Ха))! Дерзкая валькирия)), – вытер он кровь на губе. – Ты ждала меня))?  

– Кто она? – не ответив, вцепилась Ингрид пристальным взглядом в заложницу за спиной Вигульва. При её мстительном взгляде Милдрет невольно поёжилась.  

– Поумерь для начала свой строптивый пыл, женщина, иначе я тебе его поумерю, – прошептал он на ухо ярлессе. – Я привёз нам из далёкой Англии новую наложницу. Пожалуй, она будет служить лично мне...  

– У нас уже есть наложницы и ещё одна нам ни к чему):-(, – процедила ярлесса, гневно сверкая глазами на англосаксонку, которую сразу же и невзлюбила, так как до сего момента Ингрид считалась самой красивой женщиной в городе.  

Ярл склонил голову к шее супруги и снова прошептал ей на ухо:  

– Ну так убери одну из своих служанок, или я сам прирежу самую нерасторопную у тебя на глазах, любимая жена.  

После чего он последовал в свой медовый зал, оставив ярлессу клокотать от злобы. Ворвавшись в просторный, деревянный тронный зал с каменным очагом посередине, длинными столами по краям и развешанными по стенам медвежьими и волчьими шкурами, топорами, щитами и мечами, ярл Вигульв величественно грянул:  

– Вот она, моя славная обитель))! Здесь вершатся громкие деяния и бесчисленно падают под столы воины, не хуже, чем в доблестном сражении, а, Торбьёрн))?! – Дружина рассмеялась.  

– Приветствую тебя, мой ярл)), – повстречал правителя управляющий Эрик.  

– Эрик! Надеюсь, в моё отсутствие ты не выпил из погребов весь мёд и не покусился на честь моей бессердечной жены, страдающей от нехватки супружеских ласок))! Ха-ха-ха-ха))!.. Возвращайтесь по домам, воины! Обнимите своих жён и детей! Добычу будем делить позже! А вечером я вас всех жду на славный пир в честь удачного похода!.. Иди за мной, – обратился Вигульв сын Харальда к Милдрет. – Отныне ты будешь жить в этой обители. У тебя будет своя постель и покои, в которые никто не осмелится войти.  

– Но я буду твоей служанкой((, – укоризненно промолвила пленница.  

– Ты будешь женщиной известного ярла, – внезапно повернулся к ней Вигульв, схватив её за запястье и притянув к себе. – Такой честью сможет похвастаться не каждая северянка. Идём.  

Он провёл англосаксонку в хозяйственные надстройки бражного зала, где проживала вся прислуга. Тут он и наткнулся на красивую служанку со светлыми волосами, большими голубыми глазами и сияющим лицом, ведь она встретила того, перед которым пламенно пылало её сердце, и с кем она долгое время делила ложе.  

– Мой ярл, ты вернулся)), – обрадовалась его возвращению служанка.  

– Моя милая Фрида, ничто не сможет удержать меня, если я вознамерюсь вернуться домой. Или в твои объятия, – и Вигульв заключил служанку в поцелуе. Однако Фрида почувствовала, что поцелуй был недостаточно пылким, каким чувствовался ей до похода. Что-то изменилось в нём. Кто та девушка? – Эту англосаксонку зовут Милдрет. И она будет жить прямо тут, – произнёс ярл и толкнул перед собой дверь в небольшие покои.  

– Но это же мои покои:-0, – была удивлена Фрида. Ведь именно на этой постели они придавались с ярлом ночной любви, когда он уходил из ложа своей ярлессы. Конечно же, Ингрид знала о страстных похождениях мужа. И о других его женщинах тоже. Знала и молчала. Он мог себе такое позволить. Пока его любвеобильные выходки не шатают под ней сиденье трона.  

– Тебе придётся занять общие покои, Фрида. Кажется, одно место сегодня станет свободным. А пока я хочу, чтобы ты показала обитель нашей заморской гостье и научила её всему, что умеешь сама. На пиру она должна проявить себя, зная наши обычаи. И, Фрида, на этот раз обслуживать меня будет она.  

– Идём((, – Фрида потянула Милдрет за руку, испытывая к ней неприязнь.  

Вигульв усмехнулся им вслед и направился отдать распоряжение Эрику о тинге и приёмах в резиденции ярла.  

– Если я тебя чем-то обидела, извини меня... – почувствовала Милдрет настроение молодой северянки, но та её оборвала:  

– Ни слова больше об этом((. Слушай меня во всём и внимай наши обычаи((. Здесь тебе будут не рады((. И тебе придётся с этим свыкнуться((. Ты будешь делать всё, что тебе скажут((. Иначе даже твой единственный бог не поможет тебе((...  

Вечером столы медового зала ломились от яств. В огромном чане прямо посреди чертога остывало медовое пиво, без которого у северян не обходился ни один пир. Все приглашённые гости уже собрались и ждали появления своего ярла и ярлессы, смеясь, подшучивая друг над другом и косясь на пустые троны у главного стола. По обеим сторонам от тронов сидели военачальники Вигульва. По правую руку от ярла восседал Торбьёрн. А по левую от ярлессы – Гуннар и другие самые приближённые люди. Ближе к центру располагались столы с наиболее знатными дружинниками и их женщинами, а ближе к краям – столы для менее отличившихся и знатных.  

Но вот появился Вигульв в сопровождении Ингрид, и воины повскакивали с мест с наполненными кубками да грянули дружным кличем, приветствуя ярла и начало доброго пира. Его волосы были заплетены в тугую косу, голову украшал золотой обруч, а тело было одето в праздничный наряд. Ярл бросил внимательный взгляд на Милдрет, стоявшую подле его трона, и встал с ярлессой перед своими местами за столом. Подняв наполненный кубок, правитель северян начал вести речь:  

– Я, Вигульв Харальдссон, приветствую всех собравшихся в моём медовом зале! Пусть же начнётся этот великий пир в честь нашего удачного похода на английские берега! В честь богатой добычи! В честь храбрых воинов, что сумели обагрить свои мечи английской кровью! И в честь Одина, который безустально взирает на наши славные победы! Скол! – Ярл первым пригубился к кубку.  

– Скооол!!! – последовали его примеру остальные гости.  

И после первого тоста начался пир, который, по обычаю, сопровождался всеобщим весельем, разговорами, смехом и хмельными перебранками. Женщины-служанки еле успевали черпать пиво из чана и преподносить его быстро хмелеющим мужчинам, которые, не стесняясь своих жён, хватали их за задние места. Милдрет всё это время находилась возле тронов и прислуживала только Ингрид и Вигульву, который то и дело бросал на неё испытывающие взгляды. Что не укрывалось от глаз Ингрид, Торбьёрна, Эрика и других. Он был не единственный, кого интересовала прекрасная англосаксонка: на неё постоянно косился Гуннар, которому Милдрет глубоко запала в самое сердце. Светловолосая Фрида, иной раз оглядываясь на ярла, страшно ревновала его к чужачке; однако понимала своё незначительное место в обществе и мирилась с тем, что никогда не будет принадлежать своему любимому мужчине по-настоящему.  

– Сегодня ты очень мало пьёшь, мой муж, – обратилась к супругу Ингрид и скользнула по Милдрет ненавистным взглядом. – Неужели так насытился кровью чужаков?  

– Сегодня я хочу оставаться в постели трезвым.  

– Ха)). Неужели ты так страстно меня возжелал))? – недоверчиво усмехалась ярлесса, однако с былой нежностью положила руку на его ладонь.  

– Возжелал, – утвердительно произнёс ярл и демонстративно покосился на чужачку. И длань ярлессы неприязненно одёрнулась с его руки.  

– Вигульв, расскажи нам про поход))! – донеслось из глубин зала.  

– Да, Вигульв, расскажи, как вы грабили английское богатство))!  

– Вы желаете, чтобы я рассказал вам про поход))?! – грянул Славный, вскочив с места и разгораясь куражом. – Но для этого я ещё недостаточно пьян))!  

– Ха-ха-ха-ха))!!! Расскажи нам))!.. Давай))!.. – кричали пирующие.  

– Ну хорошо))! – он вырвал из рук Милдрет целый кувшин с отборным мёдом и влил его себе в рот под одобрительный рокот голосов, после чего вышел из-за стола и на ходу предался красочному повествованию: – Мы плыли к этому проклятому острову, днями и ночами оставаясь совершенно трезвыми!..  

– Ха-ха-ха-ха))!!!  

–... И кое-кто из нас уже подумывал, а не повернуть ли нам к благодатным франкским берегам за их чудесным вином! Но, хвала Одину, мы держались молодцами и не поддались столь сильному искушению))! – задорно рассказывал Вигульв, шествуя между столами и дружески поддавая своим воинов по плечам и спинам. – Когда до Англии оставалось всего ничего, внезапно мы попали в непроглядный туман! И знаете, кто постоянно мерещились нам в этой мгле?! Голые женщины, что взывали к нам их ублажить))!..  

– Ха-ха-ха-ха))!!! – умирали со смеху воины, стуча по столам кубками и кулаками, обдавая себя и своих жён пенными брызгами.  

Ингрид, слушая вымышленную браваду мужа, лишь закатывала глаза и качала головой. И такое повторялось на пирах раз за разом. Она к такому уже привыкла.  

–... И внезапно ветер донёс до нас с берега ужасающий смрад! Это трусливые англосаксонцы наложили в штаны, едва завидев вдали наши драккары))! – и Вигульв грянул смехом вместе с остальными. Только Милдрет ни разу не улыбнулась, потупив удручённый взгляд в пол. – Когда мы напали на их первое селение, английские женщины сами выбегали навстречу и раздвигали перед нами ноги! Оказалось, их мужчины совсем были лишены своей мужской силы))!..  

– Ах-ха-ха-ха-ха))!!!  

–... А потом женщины сами отблагодарили нас за это серебром и золотом))! На подходе к следующему поселению само море внезапно загорелось перед нами! Эти жалкие англосаксы залили его маслом и подожгли, намереваясь сжечь нас вместе с кораблями! Вы не представляете, сколько мне пришлось выпить пива, чтобы пустить настолько мощную струю, что она способна погасить пылающее море))!..  

– Ха-ха-ха))! Так оно и было))! – заливался смехом Торбьёрн.  

–... Мы сожгли их деревню до тла, а их священников заставили молиться собственному божеству... на дне колодца))! Их мужчины были настолько беспомощны, что убегали от нас, теряя свои штаны и сверкая белоснежным срамом))! А головы их английских жёнушек мы отправляли им же вслед!..  

При этих словах Милдрет содрогнулась.  

–... Но только после того, как примерили на своих чреслах их восхитительные бёдра))! – Вигульв обошёл весь зал, схватил со стола рог, зачерпнул им из чана и выпил ещё, после чего кинул рог в сторону. – После того мы загорелись желанием ограбить более жирную добычу! И последовали к последнему поселению, где, по слухам, скрывалось немыслимое сокровище! И, как оказалось, сие сокровище и впрямь поражало воображение! – бросил взгляд Вигульв на застывшую Милдред. Что не укрылось от глаз ярлессы. – На пути на нас напал сильный шторм! Видимо, англосаксы разбили лбы, молясь своему богу, чтобы он навлёк на нас силу стихии и отправил в морскую пучину! Нас спасло лишь наше упрямство и неутолимая жажда к английскому золоту! Когда мы высадились на берег, их стены обрушились, едва я ударил по ним ногой! Настолько они были хлипкими!..  

– Ха-ха-ха-ха))!!!  

– А я думал, ты опрокинул их одним своим грозным взглядом))! – воскликнул дружинник Хьярвард.  

– Нет! Взглядом я опрокинул их женщин: они сразились от него наповал, едва завидев перед собой настоящего мужчину!..  

– Дааа))!  

– Вигуууульв))!  

Милдрет пыталась не слушать его хвалебные, насмешливые речи. Она переживала произошедшее со страхом и горечью. А вот Фрида слушала ярла с обожанием и восхищением, озаряясь улыбками от его пленительной манеры привлекать к себе внимание. Как и многие другие женщины. Чего нельзя было сказать о его жене, проявляющую ледяную сдержанность. Лучше бы таким пылким он казался в их постели, которая давно уже оставалась холодной.  

–... Мы захватили поселение и его богатства лишь малой кровью! Большой – поплатились сами англосаксы, пытаясь защититься от нашей стали! Мы наводнили улицы их телами, и вскоре по ним потекли красные реки!..  

Из глаз пленницы потекли слёзы: будто наяву перед ними предстала картина тех ужасных событий.  

–... А утром они осмелели настолько, что решились напасть на нас и перерезать, пока мы спим! Жалкие глупцы не знали, что наш покой охранял сам Один! Противник превосходил нас в десять раз! Но мы сражались, как оголтелые! И перебили бы их всех, если бы внезапно я так сильно не захотел вернуться в объятия своей любимой жены))! Ха-ха-ха))!.. – рассмеялся с гостями ярл, указав жестом на прищурившуюся Ингрид. Он снова прилюдно её унизил. Но она стойко выдерживала эти издёвки. Её успокаивала и грела мысль, что когда-нибудь он пожалеет обо всём сказанном... и о порушенной между ними любви. – Так и завершился наш славный поход, который забудется нами точно не скоро))! – прогрохотал ярл, возвращаясь за стол.  

– А как же англосаксонка, которую ты добыл в бою, ярл))?! Про неё ты и словом не обмолвился))! – прокричал дружинник Рагнвальд.  

– Верно, не обмолвился, – спокойно произнёс Вигульв, прилюдно откидывая назад пряди волос с плеча Милдрет и глядя её в глаза. – Потому что столь притягательной красоте не место в моей ужасной истории, – Вигульв сел на трон и мягко попросил пленницу принести им ещё жаркого.  

– Даже с прислужницей ты обращаешься лучше, чем со мной, муж мой, – наклонившись к нему, процедила Ингрид.  

– Так может, уместнее тогда было бы посадить на твоё место её, моя любовь))?  

– Это был очень неуместный задор):-(, – блеснули мстительностью глаза Ингрид.  

– Да, я преувеличил. Впрочем, как и всегда. Не принимай это близко к сердцу.  

Ингрид отстранилась и, будто ни к кому не обращаясь, сказала:  

– Уж несомненно постараюсь, – и опустила руку за подлокотник, где её тутже подхватил Гуннар, прекрасно слышавший их слова. Ярлесса, не удостоив Гуннара взглядом, сомкнула его ладонь в свою и улыбнулась.  

– Песен! – стукнул по столу кубком Вигульв. – Я желаю послушать новых песен! Вендела, спой нам что-нибудь про битву!  

В середину зала вышла женщина-скальд с деревянной арфой.  

– Эту песню я исполню в честь тебя, храбрый ярл Вигульв, и твоих отважных воинов, – скальд ударила в струны и мелодично, протяжно запела, заставив всех замолкнуть и прислушаться:  

«Воздань же честь мужам великим!  

О воинах храбрых я спою,  

Бродивших вплавь в морях суровых,  

Что б славу стяжать в чужом краю.  

Не страшен им металл холодный,  

Их сталь сразит любых врагов.  

Обнажи же ярл свой меч острёный  

И утоли наш крови зов.  

Навсегда обессмертим подвиг сквозь века,  

Навсегда мы покроем славой наш поход.  

Пусть всегда храбрость наша вновь страшит врага,  

И тогда нас Вальгалла призовёт.  

Битва, не таясь, грядёт.  

Враг на поле ступил и нас ждёт.  

Меч наточен, остёр – для них смерть,  

Ждёт вражину костёр, а нас честь.  

Обессмертим сей путь на века.  

Нас ничем не согнуть, нет страха.  

В жилах кровью кипит, смелей в бой.  

В сердце славой шумит на пути домой.  

Не чужды нам любви призванья –  

Уйдём, но к ней вернёмся вновь.  

Нас ждут любимых жён касанья:  

За морями холодными – пылкая кровь».  

Голос замолк, пальцы перестали перебирать струны. Большинство мужчин, следуя примеру других, обняли своих женщин и поцеловали их. Ингрид было приблизилась к мужу, но тот остался слеп и холоден к её призывам. Зато, заворожённый последними словами песни, он устремил свой взгляд на чужестранку, пленившись её красотой. Тогда ярл схватил свой кубок и вскочил прямо на стол, вынуждая всех обратить на себя внимание. Он вскинул кубок и громко произнёс:  

– Братья мои! Думается мне, нам мало добытой славы и добычи! Я совсем не утолил свою жажду боевого запала! Жажду криков и молений наших врагов! Мне нужно больше золота и серебра, чтобы создать флот из сотен кораблей и двинуться на них к загадочным берегам жарких пустынь, к плодородным землям далёкой Италии, к весям и градам суровой Руси, к богатым городам Византии, которой будоражат наше воображение отважные путешественники! Я желаю процветания нашего города и желаю новых завоеваний, которые затмят захваты английских и франкских земель нашими предшественниками! Совсем скоро мы вновь вернёмся в Англию с ещё большим числом кораблей и воинов! И вторгнемся в её внутренние земли, разорив один из самых крупных её городов! Вот тогда я ненадолго утолю свою жажду! Давайте же поднимем свои кубки за скорые будущие свершения! Выпьем за будущие победы и большое богатство! Скол!  

Воины разразились бурными выкриками, опрокидывая кубки за своего славного ярла и его масштабные амбиции. Громкий пир продолжался, под хохоты мужчин и женщин, перебранки, рассказы сказаний и протяжные песни скальдов. Когда воины уже начали заваливаться на столы, сражённые пивом, ярл решил покинуть пир, а его супруга привстала вслед за ним. Он сделал жест головой Милдрет, чтобы она ушла к себе, что англосаксонка с облегчением и сделала.  

– Вигульв))! Куда же девалась наша заморская гостья))?! – крикнул ярлу вслед кто-то из зала. – Пускай же она и нас обслужит со всей своей английской страстью))!  

Воины грянули одобрительным смехом. Ярл внезапно рассвирепел, обернулся и проревел:  

– Кто это сказал):-(?!  

Все присутствующие мигом затихли. Ярл обвёл их взглядом и повторил:  

– Кто это сказал):-(?! Ну, у кого хватит смелости признать свой паршивый язык):-(?!  

Ответа не последовало. И Вигульв, подавливая злость, удалился вместе с ярлессой в свою спальню, а его выходка стала предметом для больших обсуждений и споров. Умывшись, сняв обувь и оголив торс, Вигульв опрокинулся на кровать. Ингрид присела рядом и провела ладонью по его груди и животу к низу. Но он поймал её руку слишком близко от паха.  

– Неужели после долгого странствия ты меня совсем не желаешь, мой бесподобный муж((? – спросила Ингрид с обидой.  

– Я желаю предаваться страсти и любви. Но разве можем мы позволить это друг другу?  

– Когда-то ты меня очень сильно любил. Я видела это по твоим пылким взглядам на меня. И ты украл тогда и моё сердце. Могучий, молодой воин, что желал непомерных свершений; сын не менее славного отца – в тебя невозможно было не влюбиться. Я отдалась тебе всей душой. Так почему же ты ко мне охладел?  

– Оставь эти льстивые слова ушам своих утешителей. Ты всегда грезила лишь троном и правлением, Ингрид Бессердечная. И получила, что хотела. А я всегда грезил новыми подвигами и покорениями. Неудивительно, что любовь между нами так быстро испарилась... Меня неспроста считают могучим воином, но единственная моя слабость в том, что я не могу устоять перед женским очарованием. И когда это случается, я становлюсь слишком уязвимым.  

– Как с той англосаксонкой((?  

– Ложись спать, моя дорогая супруга, – и Вигульв отвернулся от жены, оставив её наедине с расстроенными чувствами.  

Чуть позже он открыл глаза и привстал. Отзвуки пира всё ещё доносились в стенах чертога, хотя уже не так буйно, как в начале; мужчины падали один за другим, а женщинам приходилось тащить их домой на себе. Вигульв тихо направился наружу. Он не видел, как с постели за ним следили глаза его жены, провожая его удаляющийся силуэт с укоризной. Ярл тихо толкнул дверь в покои иноземки и вошёл. В лунном свете небольшого окна он различил, как Милдрет вскочила с постели и ахнула.  

– Это Вигульв, твой ярл, – произнёс мужчина, давая знать, что это ОН нарушил её покой, а не кто-либо другой. – Я ожидал, что ты не сможешь заснуть так быстро. Ведь это место чужое для тебя. Такое грубое и неуютное. А все эти люди такие грязные и подверженные порокам.  

Она молчала, лишь гадая, зачем он явился к ней среди ночи.  

– Зачем я пришёл к тебе? Ты и так знаешь ответ, Милдрет Неотразимая.  

Он приблизился к её постели и сдёрнул с девушки одеяло, заставив её с испугом воскликнуть и вжаться в стену. И тогда он запустил руку под её одеяние, задёргивая подол кверху и скользя по ногам девушки.  

– Нет:-0(! – вскрикнула Милдрет и одёрнула его руку.  

Тогда Вигульв осклабился, резко прижал её к постели за плечи и вновь начал заворачивать край её одежды вверх. Милдрет начала извиваться, брыкаться и вскрикивать, сопротивляясь его покусительствам на её честь. И Вигульву даже пришлось по душе это сопротивление: если бы она сдалась ему сразу, это было бы слишком просто и не интересно. Милдрет била его, царапала и даже пыталась кусаться. А ярл усмехался и усилял свой натиск.  

– Я могу взять тебя силой, либо ты отдашься мне по своей воле. Так или иначе, я тобой овладею. Но в первом случае я буду с тобой очень грубым. А во втором... постараюсь удержать свои дикие порывы, – проговорил он, прижав руки девушки к постели возле её головы, и нарочно медленно потянулся к её губам, чтобы испытать её решение.  

Милдрет перестала сопротивляться и дала поцеловать себя. Его поцелуй оказался очень продолжительным и пылким. И распространился на всё её лицо, потом на шею. Он разорвал на ней одежду и покрыл поцелуями её плечи и груди, жадно, ненасытно. Внезапно, кроме чувств страха, сожаления и нежелания быть изнасилованной варваром, язычником, она почувствовала некое ощущение вожделения в области бёдер. Его касания, поцелуи, дыхание сотворили с ней нечто невообразимое. Он запустил руку под подол и нащупал между её ног то самое место, от прикосновению к которому у девушки перехватилось тяжёлое дыхание. Ярл начал аккуратно массировать это место, одновременно заключая её тело в горячие поцелуи. А девушка даже не знала, как толком реагировать на эти незнакомые ей доселе ощущения, как реагировать на мужчину. Место в области бёдер начало наполняться теплом и отзываться на его прикасания сильными свербящими ощущениями. Её тело давно уже созрело и желало впустить в себя мужчину.  

Вигульв резко оторвал Милдрет от постели и скинул с девушки всю одежду, после чего вновь опрокинул её обратно. Он снял с себя штаны и медленно, величаво пристроился на неё сверху, раздвинув бёдра англосаксонки по сторонам. Она упёрлась в его грудь, всё ещё не желая принимать его в себя, но он грубо подался вперёд, преодолевая её сопротивление.  

– Расслабься и перестань бояться, – полушёпотом говорил он ей. – Ты должна расслабиться, чтобы не причинить себе лишние муки. Это будет больно, моя дорогая Милдрет. Но ты должна стерпеть боль, чтобы потом наслаждаться моими ласками сполна.  

И тогда она почувствовала на себе его набухающее чресло, которым он массировал ей вход между бёдер. Её охватили страшное волнение, дрожь, чувство стыда и смущения. Ярл плюнул себе на ладонь и провёл ею по своему чреслу, после чего осторожно ввёл его внутрь девушки. Глаза Милдред широко распахнулись от ощущения, что в неё проникает что-то большое, плотное, тугое, заполняющее её естество и вызывающее болезненное, неприятное ощущение. В свою очередь ярл чувствовал узость и плотность нетронутого лона. И вот его чресло сильно упёрлось в девственную плеву. Милдрет напряглась, её лицо исказила гримаса страдания; ей захотелось оттолкнуть его, отстранить от себя, но она не могла это сделать. И тогда ярл сделал резкий толчок вперёд. Милдрет вскрикнула, вцепившись в его спину ногтями. Сделал ещё один толчок и ощутил, как плева рвётся, а его чресло проникает глубже в лоно. Милдрет вскрикнула ещё громче, с силой вонзив ногти в кожу мужчины. Её руки и ноги будто одеревенели и свелись судорогой. Тело резала ужасная боль: она не чувствовала ничего, кроме неё. Он не отстранялся. Он продолжал раз за разом погружаться в её болезненное лоно. Единственное, что ей больше всего сейчас хотелось, чтобы это побыстрее закончилось.  

Но Вигульв вовсе не желал ей страданий, делая это плавно, без лишнего напора. Он продолжал целовать Милдрет в лицо, губы и шею. Ведь впервые за долгое время он испытывал настоящую любовную страсть. В темноте он не видел её слёз на глазах, он лишь желал наслаждаться ею, даже в момент её страданий. Вигульв ускорился только в конце, когда ощутил горячие позывы к извержению. И тогда он, наконец, высвободился из её лона, и Милдрет ощутила на своих бёдрах и между ними что-то липкое и противное. Её боль немного унялась, и это дало ей небольшое облегчение. Ярл завалился рядом с ней. Он тяжело дышал и одновременно предавался сладостному облегчению. Сильной рукой он прижал девушку к своей груди и произнёс:  

– Вот теперь ты познала мужчину, моя милая Милдрет)). Теперь ты стала женщиной)). Моей женщиной)). И пусть прекрасная Фрейя будет тому свидетельницей, что это я пролил твою кровь во время твоего посвящения.  

– Я тебе этого никогда не прощу((, – прошептала Милдрет, ощущая его горячее тело своим.  

– Возможно, никогда. Но всякий раз испытывая на себе мою любовь, ты будешь помнить, что тебе дарит её сам Вигульв Славный, который однажды войдёт в легенды, как великий покоритель. И мне бы очень хотелось, если бы меня вдохновляла на эти свершения такая женщина, как ты, Милдрет Саксонская. Принимала меня своей любовью, исцеляла мои раны и вновь провожала на ратные подвиги.  

– Этого не будет никогда, Вигульв((. Ты иноверец((. Ты убийца((. Ты не пробудил в моём сердце любовь, а попросту украл меня, и требуешь от меня ответной страсти((. Ты желаешь всего того, чего я не могу принять((. Разорения моих краёв, умиртвление моего народа((... У тебя есть жена, Вигульв((. У тебя есть другие женщины((. Сколько их ещё будет после меня((?.. А однажды, когда я больше не смогу возгорать в тебе любовь, и ты ко мне охладеешь, то похитишь для себя другую наложницу, а меня постигнет участь твоей жены и Фриды((...  

– Не говори такое, Милдрет((, – раздражённо сказал Вигульв, чувствуя, что в её словах есть крупица истины. – Я не желаю более испытывать иной любви, чем ту, что испытываю к тебе((. Я, ярл Вигульв Славный...  

– Всего лишь мужчина, который желает того же, что и остальные((.  

–... Засыпай, моя милая Милдрет, – поцеловал её Вигульв и поднялся. – Пусть тебе снятся приятные сны в этих ужасных чертогах, – пожелал он и вышел.  

– Ни после содеянного тобой((, – произнесла Милдрет, чувствуя физическую и душевную боль, стыд, огорчение, переживание, уязвление, лишение чего-то значимого... и кровь на своих пальцах.  

Когда ярл пробудился солнечным утром, то застал свою супругу, расчёсывающую волосы с помощью Фриды. Ярлесса не повернула к нему головы, а вот служанка обернулась и одарила Вигульва тёплой улыбкой.  

– Ночью ты был у неё((, – скорее утверждала, чем вопрошала Ингрид. – Променял меня на очередную девицу):-(.  

– От твоих гневных речей у меня трещит голова, – Вигульв поднялся на ноги и прошёл к комоду, чтобы налить себе мёда. – Поумерь свой норов, женщина. Или это сделает моя ладонь.  

– Голова у тебя трещит совсем от другого):-(... – обернулась на пьющего мужа ярлесса.  

– О, Великий Тор, ну хоть ты заткни рот этой змее, потому что я уже отбил об неё всю руку((! – швырнул мимо неё кубком ярл, испугав Фриду, но не жену, которая уже привыкла к грубым обращениям мужа и стойко терпела их. – А прибить её у меня не хватает решимости((! Что люди-то потом скажут((? Вигульв Женоубийца((. Да уж, очень красивый титул((...  

– Ну и как, мой славный муж, эта англосаксонка подарила тебе ту страсть, которую ты жаждал):-(? – пропустила его слова мимо ушей Ингрид, продолжая подначивать мужа.  

– О, да. Одарила ей сполна.  

Фрида напряглась и опечаленно покосилась на ярла. Теперь из-за этой чужестранки он будет её сторонится, и от этой мысли её руки налились тяжестью, с трудом преодолевая гребнем пышные волосы правительницы.  

– Этой англосаксонке не место среди народа Дании):-(, – злобно произнесла Ингрид. – Если люди прознают о твоей связи с иноверкой, что они скажут о тебе):-(? Что ярл Вигульв Славный лишился разума):-(? А заодно ты потеряешь своё уважение и опозоришь этим меня, свою законную супругу):-(. Этого я допустить не могу):-(. Во благо нас с тобой от неё нужно избавиться):-(...  

Она не ожидала от мужа, что он схватит её за плечо, оторвёт от стула и прижмёт к стене. Не ожидала и Фрида, выпустив от испуга гребень из рук.  

– Ты никогда ей не навредишь, Ингрид Змееустая):-(. А если я прознаю о твоих мерзких намерениях, весь народ будет скорбеть о твоей внезапной, случайной и нелепой гибели):-(. И пусть меня потом называют Женоубийцей, зато ты этого уже не услышишь):-(. Лучше тебе не испытывать моё терпение, моя дорогая супруга):-(.  

Ярл отпустил жену и вышел из покоев, вполне ожидая за своей спиной тихое, гневное словоизлияние перед служанкой, которое ей же и достанется. В зале он встретился взглядом с Милдрет, которая вместе с остальными работницами прибирала место после пира. Он подошёл к девушке, обхватил её за запястье и увёл в сторону, спросив:  

– Тебе больно?  

– Она почти не чувствуется, мой ярл... как чувствовалась ночью.  

– Сегодня я снова приду к тебе, и она повторится. Но это ненадолго.  

–... Как пожелаешь.  

– Хорошо... Скоро ты снова увидишь Англию, Милдрет. Ты ведь хочешь её увидеть?  

– Да, ярл:-0).  

– Так полюби меня. И обещаю, ты вновь ступишь на её зелёные земли... Когда я высажусь туда с большим, непобедимым воинством.  

И он оставил её в смешанном чувстве радости и ужасании.  

И обвёл скальд взглядом всех собравшихся посреди буковой рощи в ночи, и продолжил своё повествование о великом герое Зигфриде, статном красавце с огромной силой, которого ожидало предназначение стать причиной Заката Богов.  

–... И посетил могучего Зигфрида верховный бог Один, и открыл ему всю правду о своём великом, но ужасном предназначении! Только герой из рода Вельсунгов сможет убить дракона Фафнира, охраняющего бесчисленные сокровища народа подземелья – нибелунгов, и завладеть кольцом, что дарует ему власть над всем миром и силу, способную сравниться даже с богами! Но меч, что способен пробить неприступную шкуру дракона, может пробить лишь меч богов Бальмунг, который разбил сам Один, чтобы не свершиться древнему пророчеству! Только Зигфриду под силу сделать осколки едиными!..  

(Полумистическое представление и ритуал сопровождает фоновый саундтрек «Munknorr» – «Raido»).  

Кто-то из обслуги подбросил в большой костёр, пылающий посреди представления, воспламеняющего порошка, и огонь вспыхнул с новой силой, разразился в разные стороны обильными искрами, освещая стучащего молотом по наковальне Вигульва, который изображал самого Зигфрида. Подвыпившие после летнего празднования горожане созерцали на поставленное зрелище с неким мистическим благоговением. Находясь во тьме ночной, среди блеска огня и марева странного тумана, клубящегося вокруг костра, будучи в хмельном опьянении, они видели в своём ярле настоящего Зигфрида, кующего меч богов Бальмунг. Люди оглашались изумлёнными возгласами и трепетали. За всем эти представлением на возвышении взирала Ингрид со свитой, военачальниками и жрецами. Но вот звонкий стук прекратился. Наковальня почти ушла в землю от непомерной силы Зигфрида, будучи поставленной на рыхлой почве. И герой высоко поднял над головой заново перекованный меч богов. Народ впал в ещё более благоговейный трепет при виде оживающего на их глазах героя легенды.  

– И отправился Зигфрид из рода Вельсунгов в лес, чтобы совершить свой первый подвиг: убить Фафнира и овладеть его несметным сокровищем вместе с кольцом божественной силы!..  

И в следующее мгновение на Вигульва напал настоящий Фафнир, которого большинство увидело в большой, разукрашенной деревянной голове дракона и в каркасе из дерева, обделанного кожей; под ним находилась прислуга, которая и приводила дракона в движение.  

– И убил Зигфрид дракона одним взмахом смертоносного Бальмунга!..  

Вигульв сделал широкий замах и с озлобленным рыком вспорол шкуру дракона от шеи до основания хвоста. И многим показалось, что дракон действительно заревел от боли, упал и забился в агонии – настолько было сильно создающееся наваждение, подкреплённое туманным дурманом, хмелем и воображением.  

– Умирая же, дракон спросил героя, кто смог его повергнуть!..  

– Я, Зигфрид из рода Вельсунгов! – громко воскликнул Вигульв, наступив дракону на морду.  

Ингрид лишь усмехнулась заносчивости и тщеславию мужа, решившего сравнится с героем сказаний, но когда-то была очарована этой его чертой. Когда-то она заводилась от одного только его присутствия, от одного только пристального взгляда этих голубых глаз, от одного его прикасания... а сейчас эти прикасания лишь причиняют ей боль и оставляют на теле синяки. Вполне заслуженно. Поэтому она всегда принимала свои побои и наказания как данность и редко обижалась на мужа по-настоящему сильно.  

– И опробовал Зигфрид кровь Фафнира, капавшую с его меча, и открылся тогда молодому воину великий дар понимания звериного языка. Рассказали ему птицы, где хранятся сокровища нибелунгов. И поведали они, что, обмакнувшись в кровь дракона, воин станет неуязвимым...  

Тогда Вигульв начал снимать с себя лёгкие доспехи, пока не предстал перед внимающими оголённым. И в этот момент к нему приблизилась Милдрет, преподнеся большую чашу с кровью ягнят. Зигфрид распростёр руки, и девушка начала лить кровь на его тело, поражаясь этим диким и варварским ритуалом. А он смотрел на неё и усмехался.  

– Но упал на спину героя липовый лист и оставил на его теле единственное уязвимое место. Омывшись кровью Фафнира, Зигфрид нашёл сокровища нибелунгов!..  

Вновь накинув доспех, Вигульв сорвал с земли покрывало и обнажил сундуки с награбленным богатством, повергшим людей в изумление.  

– Но взял лишь кольцо в знак совершённого подвига, что сделает его властителем мира!..  

Вигульв подобрал кольцо и демонстративно одел его на палец. И тогда вспыхнул костёр в ночи ещё ярче прежнего! И разгорелись огни позади людей, подожжённые слугами, но многие приняли это за мистическое вмешательство.  

– Не знал могучий герой лишь одного: что на кольцо было наложено страшное проклятие его хранителем нибелунгом Альберихом! Любой, кто наденет это кольцо, будет обречён на гибель из-за страшного предательства!..  

Ингрид коварно усмехнулась.  

– И поведали птицы Зигфриду о ещё несвершённом ныне подвиге, непосильном ни одному мужчине! В огромной скале, окружённой языками пламени, спит вечным сном прекрасная дева-воительница, погружённая в сие беспамятство своим отцом Одином! То была непобедимая валькирия Брунгильда! И только герой из рода Вельсунгов, не ведающий страха, сможет освободить её, пробудив спящую поцелуем!..  

И в следующее мгновение где-то в непроглядной стороне от зрителей вспыхнуло тройное кольцо пламени. И все, обращая внимание друг друга на сие чудо, узрели тело в доспехах, лежащее на каменной плите. Вигульв без страха перешагнул через огни, стерпливая жар. Он нагнулся над телом Брунгильды и поцеловал её. И тогда валькирия будто ожила и привстала, вызывая у многих непроизвольный экстаз.  

– Не знал Зигфрид и того, что своим поцелуем уязвил Брунгильду, сделав её смертной. Он отдал ей своей кольцо в знак любви и поклялся, что вернётся к ней! И поскакал Зигфрид в страну Бургундию, где правил трусливый король Гюнтер, вознамерившийся жениться на самой Брунгильде! Весть о подвигах героя уже разнеслись по всему миру, и тогда мать трусливого короля, являясь ведьмой, вознамерилась сделать Зигфрида мужем своей дочери Кримхильды, а Брунгильду – женою Гюнтера! На пиру Кримхильда опоила Зигфрида зельем, заставив его забыть свою возлюбленную и полюбить себя!..  

Пока скальд произносил слова, прислуга притащила стол, на который воссели действующие в сказании лица. Вигульв принял из рук Кримхильды кубок с зельем и выпил его. А в стороне от происходящего Брунгильда в окружении свиты схватилась за грудь, изображая внезапно проявившееся чувство потери возлюбленного.  

– Герой женился на Кримхильде, стерев из памяти деву-воительницу!.. И тогда подлый Гюнтер подговорил Зигфрида принять с помощью колдовства его облик и победить Брунгильду, ибо та пожелала выйти замуж лишь за того, кто одолеет её в неравной схватке! Не узнала воительница в чужом обличии своего возлюбленного!..  

И сошлись Брунгильда и Зигфрид на мечах в огненном кольце! Вигульв одолел её, как и было сказано в легенде. Народ же одобрительно зашумел, славя героя сказаний.  

– И провёл Зигфрид с Брунгильдой в одной постели три ночи, всякий раз разделяя ложе мечом, деля его с чужой женщиной! Он привёз Брунгильду бесчестному Гюнтеру и отдел её в жёны нечестивцу! Опечалилась Брунгильда тем, что Зигфрид забыл свою клятву и женился на другой! Но однажды, поссорившись с Кримхильдой, узнала она всю правду о том, кто её одолел! И загорелась местью падшая валькирия! И потребовала от мужа своего, чтобы он убил Зигфрида и отомстил за её поруганную честь! Только Гюнтер и его сестра, жена Зигфрида, знали о его уязвимом месте!..  

Пригнулся Вигульв, чтобы подобрать чашу с водой, изображая утоление жажды в ручье во время охоты. И в это время брат Гюнтера Хаген занёс над ним копьё для удара в единственное уязвимое место в спине. Многим показалось, что сам Зигфрид, издавая крики боли, подкосился и рухнул наземь, произнося одно единственное имя: имя своей возлюбленной Брунгильды, которое он вспомнил. Падшего Зигфрида подобрали и унесли на сложенный погребальный костёр. Проклятие кольца исполнилось. Костёр под Вигульвом подожгли. Люди ахнули, не веря своим глазам, что ярла сжигают заживо. Но вот на этот же костёр по собственной воле взошла сама Брунгильда, чтобы навеки соединиться с возлюбленным. И после этого значимого события пророчество исполнилось и поглотило собой весь Асгард, принося гибель богам скандинавии.  

– Так и закончилось сказание о могучем Зигфриде и прекрасной Брунгильде! – громко произнёс скальд, завершая представление в честь праздновства.  

Вигульв поднялся с деревянного щита вместе с женщиной и под громкие голоса, славящие его, направился к своей супруге. И она встретила его с должным почётом, как и подобает встречать вновь ожившего героя легенд.  

– И всё-таки великого героя победила женщина)), – со слащавой улыбкой проговорила Ингрид.  

– Быть умерщвлённым предательством женщины... Меня не постигнет судьба славного Зигфрида.  

– Да, мой великий муж))... – сладостно улыбалась Ингрид, скрывая за губами своими смертоносной яд.  

–... Ваа):-)!.. – Вигульв отрубил мнимому противнику голову деревянным мечом и схлестнулся со следующим. – Ты тоже собрался одолеть Вигульва Славного?! Тогда от тебя останутся одни лишь куски):-)! – задорно проголосил умелый воин, парировал меч противника и рубанул его по руке, как бы отрубая её, красиво развернулся вокруг своей оси и отрубил ему вторую, круговыми движениями рассёк тому грудь крест на крест и с разворота отсёк ему голову. Поколоченный деревяшкой воин упал, прижимая руками зашибленные места. А Вигульв схлестнулся с ещё тремя, окружившими его. Ярл намеренно не щадил себя в упражнениях с мечом, часто выступая против нескольких противников, чтобы уметь выходить живым даже из самых безвыходных ситуаций. И эти жестокие уроки дали свои плоды, ибо не было лучшего воина среди остальных, чем их доблестный предводитель. – Аааахр):-)! – взрычал Волк Войны, беспощадно убивая своего последнего врага. Самого же его лишь пару раз задели такими же деревяшками и раны в реальном бою казались бы не смертельными. – Славная потеха):-)! – бросил он Торбьёрну, наблюдавшему за своим учеником в стороне. – Ну что, могучий Торбьёрн, пришла пора и тебе лишиться головы от моего меча):-)!  

– Самоуверенный мальчишка))! Я отобью тебе все потроха, а напоследок наподдам мечом по твоему заднему месту))! – принял вызов наставник, выходя вперёд и отбирая меч у поколоченного воина.  

– О-хо-хо-хо))! Как бы мне не пришлось приложить этот меч к твоему срамному месту, старый ты трепун))!  

– Но сперва я выбью всю твою дурь))! Да чтоб Волчонку неповадно было тявкать на могучего Медведя))!  

– Ну давай же, Медведь, обнажи свои зубы, а Волчонок обнажит свои):-)! – и два воина схлестнулись в потешном бою.  

К этому моменту из обители ярла к заднему двору вышла сама Ингрид, чтобы посмотреть, как её муж хвалится перед воинами своими умениями и тешит собственное самолюбие. Иногда ей нравилось смотреть, на что способен её мужчина, а иногда она этого терпеть не могла, особенно когда он прилюдно задевал её самолюбие – намеренно, чтобы её позлить. А потом она припоминала ему это, чтобы позлить его, и часто перепалка заканчивалась звонкой оплеухой на её лице, к которым она привыкла и принимала их как должное. Но несмотря ни на что, продолжала его уважать... а может, даже любить, только где-то очень и очень глубоко. И все эти подначки были нужны ей, чтобы он хоть каким-то образом обращал на неё внимание, а не испытывал холодной равнодушности и отстранённости, словно её не было рядом совсем. Она была самой прекрасной женщиной в округе и её желал в постели каждый мужчина. Только ОН пренебрегал ею, и это её злило. Когда-то жаркие ночи давно окончились холодной постелью без былой страсти и любви.  

И вот Вигульв победил своего наставника, приставив к его шее меч, а потом они по-братски обнялись и громко расхохотались, постукивая друг друга по плечам. После чего ярл внезапно изъявил:  

– А теперь я хочу вспомнить уроки метания ножей. Эй! Неси сюда те самые! И ещё один высунь из-под подушки моей жены, которым она как-то хотела меня ночью прирезать))! Ах-ха-ха-ха))!.. – кинул вдогонку прислужнику Вигульв, заметив свою ненаглядную жену и рассмешив остальных. И та молча покачала головой, зная, что никакого ножа там не было и в помине.  

– Никогда особо не умел их метать, но иногда это бывает полезно, особенно когда хочется догнать какую-нибудь строптивую девицу)), – подкинул нож в руке Вигульв и метнул его в деревянную мишень с нарисованным кругом посредине. Нож попал в паре ладоней от центра.  

– Да уж, ножи ты метаешь так же безвредно, как англосаксы – свою ругань нам вслед))! – рассмешил всех мужчин во дворе Торбьёрн.  

– Погоди, я только разогреваюсь))! – Вигульв метнул ещё пару ножей, и все вонзились мимо круга. – Ха))! Женщинам в их влажные мишени я засаживаю куда лучше, чем ножи в цель))! – и все дружно грянули раскатистым смехом. Ингрид только нахмурилась: он снова оскорбил её у всех на глазах, показывая этим, что не уважает её и не считается с ней. – Хей! В Хель эту бездушную деревяшку! Мне нужна живая мишень, в которую я бы уж точно не попал))! Ну, а если бы попал, значит, я промахнулся бы)). Кто-нибудь встаньте к стене! – обратился он к воинам, но те только посмеялись над просьбой, голося, что ножи он метает неважно и что никто не желает испытывать судьбу. – Что, никто не желает?! Ах вы трусливые псы... Моя дорогая Ингрид))! Моя любимая жена))! Мне нужна одна из наших служанок! Приведи сюда любую, да побыстрее!  

– Уже иду, дорогой мой муж, – без тени улыбки ответила ярлесса и отправилась исполнять поручение с нетерпением, хотя в другом случае просто не обратила бы на его приказ внимания. Но только не сейчас. Потому что она уже знала, к кому направлялась, и это была её маленькая месть за новые обиды и за прошлые.  

Ингрид заглянула в кухонную пристройку и обнаружила там Милдрет, готовящую вместе с другими прислужницами вечернюю трапезу ярлу. Она тихо приблизилась к любовнице ярла позади... и та резко обернулась и охнула от удивления, уронив и разбив глиняный горшок. Ингрид и бровью не повела, пристально и холодно въевшись взглядом в соперницу. Милдрет опустила очи в ожидании повеления или наказания: она боялась ярлессу даже сильнее самого ярла, потому что не знала, чего от неё можно было ожидать. Но знала, что Ингрид её очень ненавидит, хотя и не показывает этого в открытую, чтобы не разгневать мужа.  

– Твой ярл желает видеть тебя)), – с натянутой улыбкой произнесла Ингрид. – Прямо сейчас)). Иди за мной)). – Милдрет бросила свои дела и покорно последовала за ярлессой в недоумении, почему Вигульв послал за ней свою жену. И перед выходом из строения Ингрид обернулась к служанке и как можно мягче вновь обратилась к ней: – Ты ведь совсем не знаешь этого, но зато прекрасно знаю я... мой муж желает твоей смерти... – При этих словах Милдрет опешила. – Он сам мне об этом обмолвился. Он наигрался тобой сполна, Милдрет. Насладился твоей плотью вдоволь. А теперь начал терять к тебе интерес. О, я знаю, это так печально слышать, будучи одной в чужих краях, вдали от дома, не имея за плечами сильной руки, готовой тебя обнять и уберечь... я лишь предупреждаю тебя, что отныне тебе стоит его опасаться, – намеренно слицемерила Ингрид, чтобы её напугать и запутать мысли. И ей это удалось.  

Когда Вигульв увидел, кого привела ему супруга, его глаза обомлели. Он не сдержался перед своими воинами и крикнул ей:  

– Разве у нас мало служанок((?! Иди, и приведи мне другую((!  

Воины переглянулись, не ожидая, что их ярл так ценит свою заморскую пленницу, что не желает её ненароком порезать. Хотя среди люда уже давно ходили слухи после давнего пира, что знатный ярл как-то неравнодушен к англосаксонке, христианке и рабыне, что было делом неслыханным и порочащим его имя и титул. Но слухи старались жёстко пресекаться твёрдой рукой самого Вигульва. И вот, он снова начал выдавать себя. На этот раз благодаря жене.  

– Я исполнила твою просьбу, муж мой)). Ты желал свою живую мишень)). Так вот она, перед тобой)), – с приторной усмешкой огласила Ингрид.  

Теперь перед всеми он не мог забрать свои слова обратно, чтобы не вызвать более обильные слухи, подозрения и тем самым очернить себя связью с этой «грязной» женщиной. И ему пришлось смириться с участью своей милой Милдрет.  

– Встань у стены((, – потребовал у возлюбленной Вигульв, а сам хмуро смотрел на жену, которая по-прежнему улыбалась ему ядовитой усмешкой. В это мгновение он готов был её убить, но только не на глазах у всех. Милдрет пришлось исполнить приказ, и она с тяжёлым и тревожным сердцем распласталась на деревянной стене резиденции правителя. Её красивые глаза смотрели на него с печалью и трогательностью, и ему совсем не хотелось, чтобы в них отразилась гибель. – Стой смирно, Милдрет, и не шевелись((, – замахнулся ярл рукой с ножом.  

Милдрет замерла в ужасе, готовая упасть на колени, если ноги вдруг подкосятся. Ингрид была права, он желал убить её. Вигульв застыл в нерешительности, и воины тихо зароптали. Тогда он нахмурился ещё жёстче... и резко метнул нож. Милдрет вскрикнула, чувствуя ледяной металл прямо возле своего правого уха.  

– Надо же, не попал)), – ухмыльнулся кто-то из воинов.  

Ярл снова покосился на улыбчивую супругу и метнул второй нож, который вонзился у Милдрет над головой, срезав несколько её прядей на макушке. Этот бросок буквально пригвоздил девушку к стене, к которой она с силой прижалась. Её руки были сжаты до побеления, а всё тело -напряжено. Ещё один бросок, думала она, и он точно убьёт её. Вигульв размахнулся, но снова застыл в нерешительности. Нужно было кидать, иначе его нерешительность неправильно истолкуют. И он кинул. На миг ему показалось, что острие вонзилось прямо в горло своей жертве. И он даже вздрогнул от содеянного... но потом Милдрет открыла глаза и оглядела лезвие прямо возле своей шеи, задевая его кожей, на которой проступили капельки крови. И при виде этого Вигульв вспыхнул, разозлился.  

– Давай, давай, кидай))! – кричали воины.  

– Пусти саксонке ещё крови))!  

– Сделай из неё Милдрет Единоглазую))! – и все грянули смехом, кроме Торбьёрна, который понимал его тревожность.  

Ярл покосился на ухмыляющуюся Ингрид, потом – на испуганную Милдрет и снова – на жену. Вигульв ощерился, словно волк, затем размахнулся и метнул последний нож... у Милдрет пронеслась перед глазами вся её короткая жизнь... Однако смертельный металл полетел вовсе не в неё. На миг все, кроме Вигульва, опешили, узрев, как нож впивается в столб, подпирающий настил, возле которого стояла Ингрид. Нож вонзился прямо возле её уха, срезав с неё чёрный локон. Ингрид была настолько изумлена поступком мужа, что не смогла выдавить из себя ни слова.  

– Раздери тебя Хелла, а метился в шею. Видимо, метальщик ножей из меня и вправду никакой, – Вигульв сказал так, чтобы это услышала Ингрид. Затем он кивнул Милдрет в сторону двери, чтобы она ушла, и та немедленно исполнила повеление, ступая на еле послушных ногах.  

Вслед за ней внутрь двинулся и ярл. И когда он поравнялся с женой, та с гневливым возмущением процедила ему:  

– Ты чуть не убил меня):-0. Не убил свою жену):-0.  

– Если бы с её шеи скатилось бы на несколько капель больше, клянусь, этот нож вонзился бы тебе прямо в шею прилюдно):-(, – проговорил он в ответ с сомкнутыми зубами. – А теперь прямо сейчас иди в наши покои и дожидайся меня там):-(.  

– Ни за что):-(, – в этот раз она не подчинилась, понимая, к чему он ведёт.  

– Ты будешь дожидаться меня там, Ингрид Своевольная, иначе, клянусь Одином, завтрашний свет ты больше не увидишь):-(.  

От жены он отошёл, оставив её в состоянии ступора. Ярл ворвался на варню и с ходу прогремел:  

– Все отсюда вон((!  

Две служанки бросились прочь, словно стрелы. И только Милдрет, испуганная грозным гласом, застыла возле стола спиной к мужчине, поняв, что приказ не касался только её. Она не смогла обернуться даже когда услышала его шаги позади. А потом внезапно сжалась от страха... почуяв на своей ранке на шее его поцелуй. Сильные руки обхватили её стан и прижали девушку к могучему телу воителя, когда он целовал её шею вновь и вновь.  

– Я вовсе не желал, чтобы так обернулось, – прошептал ей на ухо Вигульв. – Я не хотел делать тебе снова больно.  

– Наверное, ты хочешь меня убить((, – решилась подтвердить слова ярлессы Милдрет.  

– Всё это глупости, Милдрет Недальновидная. Мне это ни к чему, – ярл снова поцеловал её в шею и, отпустив свою женщину, покинул её. Однако зерно сомнения уже было посеяно, и она не знала, правду ли он молвил ей, или...  

Когда ярл резко ворвался в свои покои, Ингрид сидела на краю постели спиной к нему. Она медленно повернула на него голову и, завидев его грозное приближение с занесённой для удара рукой, в её мыслях прорезалось лишь одно: «Я должна это стерпеть». Когда он нанёс первый удар ладонью по щеке, она даже не спрятала своё лицо: это было бессмысленно. Ингрид почувствовала сильную боль и опрокинулась на постель. Её руки попытались сдержать его, но Вигульв беспощадно схватил женщину за шею, чуть приподнял и ударил вновь, и вновь, и вновь, пока его ладонь не обагрилась кровью из её разбитой губы. Но она не произносила ни слова, не просила пощады, она принимала побои молча и стойко, не умоляла его сжалиться над ней и не пыталась доставить ему удовольствие своими мольбами. А затем он схватил её за шею двумя руками и надавил так сильно, что она начала задыхаться.  

– Ты снова вынуждаешь меня делать тебе нестерпимо, моя любимая жена):-(, – прорычал ей в лицо Вигульв, заставляя женщину постанывать в удушье. – Я заставлю тебя подчиниться мне, клянусь всеми богами):-(.  

– Нет):-(, – с трудом выговорила Ингрид, ещё более разозлив его.  

Вигульв оторвал её от постели и опрокинул на пол. Рывком приподнял её и ударил. Вновь поставил на ноги и опрокинул более жёсткой оплеухой. Оторвал от пола и ударил в живот, отчего она охнула и согнулась. Но он схватил жену за голову, заставил её взглянуть себе в глаза, замахнулся и опрокинул пощёчиной, обагряясь её кровью. От жестокого удара женщина с трудом поняла, где верх, а где низ. Её начало сильно пошатывать, голова вскружилась, а мир перед её глазами задвоился. Она сделала усилие и отползла к дальнему углу, вжавшись в него спиной и взирая на его грозную фигуру с ужасом. И вот, Вигульв вновь двинулся к своей жене, демонстративно оттянув в сторону сжатый кулак. В этот момент она сильно пожалела, что не держала под подушкой кинжал, хотя даже он не спас бы её от гнева своего разъярённого мужа, от ярости Волка Войны, перед которым склоняли головы самые сильные мужи. Он приближался... и у неё едва не выскочило из груди сердце.  

«Я выстою. Я всё вытерплю».  

Он схватил её за волосы и потянул за них на себя. Ингрид вскрикнула и впилась зубами в его запястье, намереваясь перегрызть ему жилы, если потребуется. Но это лишь раздразнило его. Пускай сучка кусается и царапается, это не спасёт её от заслуженного наказания. Вигульв оттащил жену на середину покоев и принялся накручивать её волосы на свой кулак, одновременно сламывая её отчаянное сопротивление. Она не желала признавать, что, показывая ему зубы и шествуя наперекор, Ингрид только давала ему повод избивать её и дальше. Она не желала смиряться, так пусть познает, что следует за таким неподчинением и своеволием. Вигульв так сильно оттянул ей волосы, что боль показалась ей нестерпимой, и женщина начала кричать... а потом резко замолкла от очередного удара. Попыталась закрыть лицо, но даже так он настиг его последующей оплеухой. От неё требовалось только подчинение, иначе... удар – боль... удар – жгучая боль... удар – почти нестерпимая боль... ещё удар – и она больше не смогла этого стерпеть...  

«Милостивая Фрейя, я больше не вынесу».  

Когда он вновь замахнулся, женщина резко обхватила его бедро обеими руками и прижалась к нему всем телом, а голову приложила к его животу. Этим немым жестом она призывала его к пощаде. Вигульв оттянул её волосы, запрокидывая голову жены назад, чтобы она взглянула на него. И когда зрительный контакт состоялся, он снова медленно замахнулся, но она уже не пыталась сопротивляться, только тяжело дышала и смотрела ему в глаза с холодной отрешённостью. И лишь в её красивых, зелёных глазах он прочитал мольбу и призыв к состраданию. И тогда он не смог сделать задуманное... потому что вновь вспомнил, как когда-то сильно любил это прекрасное создание у своих ног... не смог, даже когда понимал, что она – уже не та некогда милая Ингрид... его милая Ингрид Изумрудноокая, Ингрид Несравненная... в прошлом. Сейчас это была жестокая, властная и расчётливая дикая кошка, готовая вцепиться когтями в шею ради своего насиженного места и положения. И всё равно он не смог, глядя в её красивые, зелёные глаза. И тогда Вигульв ослабил хватку и отпустил волосы жены, а занесённую для удара руку медленно опустил к её лицу, стирая с её губ проступившую кровь. Она вновь прижала голову к его животу, закрыв глаза от облегчения; он же застыл взглядом куда-то вперёд, а его рука гладила жену по голове. Нет, она не покорится так просто. И когда он даст ей послабление, она вновь вцепиться в него. Такова её природа. И он до сих пор не смог её сломить и приручить, даже когда она стояла перед ним на коленях, униженная и избитая... как сейчас. Она просто сделает вид, что ничего не произошло и начнёт испытывать его терпение вновь. Поэтому он не испытывал к ней ничего, кроме равнодушности и неприязни.  

– Помни, к чему приводят твои выходки... моя милая Ингрид, – произнёс он почти без злости, выпустив весь пар на жену. – Потому что следующий раз будет таким же неприятным, как и этот. Я не намерен терпеть твои дерзкие выходки вечно, моя дорогая жена.  

Вигульв высвободился от жены и ушёл. Женщина с трудом приподнялась на дрожащих ногах и присела на постель. Она дотронулась до разбитых губ и резко одёрнуло руку от боли. Притронулась до избитого лица и издала болезненный стон. И тогда её саму охватила немыслимая злоба. Так больше не может продолжаться. Она должна покончить с этим.  

– Ты больше не посмеешь ко мне притронуться без моего позволения):-(. Клянусь всеми богами, ты пожалеешь об этом... мой несравненный муж):-(...  

Поздним вечером фигура в тёмном шерстяном плаще и с накинутым на голову капюшоном под сопровождением нескольких воинов слезла с коня и направилась в сторону опушки леса, в одиночку. Но её тут же догнал Гуннар, схватил за плечо и произнёс:  

– Одной опасно подходить к этому лесу, моя ярлесса. В нём обитают свирепые люди-волки, которым не чужды убийства даже женщин и детей.  

– Будь спокоен, мой храбрый Гуннар, тебе не о чем беспокоится, – заверила Ингрид. – Они меня уже ждут.  

Гуннар опешил и пристально вгляделся в сторону леса, откуда проступили неясные очертания мужчин, облачённых в волчьи шкуры. Их было не меньше дюжины. Их груди, руки и животы были обнажены и разукрашены тёмными узорами, а головы украшали волчьи морды. На шеях висели ожерелья из зубов и когтей. И весь их вид говорил, чтобы сторонится этих полулюдей-полуволков. Но Ингрид направилась в их сторону с горделивой походкой и почти без страха. Потому что сама призвала их. Она подошла к этим свирепым воинам настолько близко, что смогла разглядеть их более пристально. Все они были бородаты и косматы. Их лица выражали холодную убийственность и суровость, особенно глаза. А рты их были слегка ощерены в звериных оскалах. Одно неверное слово, один неверный жест – и они могли бы с лёгкостью разорвать её, не помогла бы даже малочисленная охрана. Но вот вперёд вышел самый могучий из берсерков, остановился перед женщиной в нескольких шагах и пристально оглядел её с головы до ног, пренебрегая всякой учтивостью. Но Ингрид была готова к такому обращению. От них ей было нужно только одно...  

– Женщина... во имя Одина, я ожидаю, что ты потревожила нас ради веской причины, иначе – смерть. Зачем ты призвала нас в столь позднее время? Говори, – задал свой вопрос предводитель воинов леса.  

– Я бы не потревожила вас напрасно. Я прошу вас об одной великой услуге, которая будет щедро вознаграждена. Мне продолжать?  

– Продолжай, пока я не скажу замолчать.  

– Этой ночью в вашем лесу окажется молодая женщина. Она будет одна. Я желаю её смерти: какой – неважно. А потом... – обвела она взглядом воинов в звериных шкурах, – через какое-то время следом за ней явится могучий воин...  

– Он будет один?  

– Мне мнится, что он будет один. И он тоже должен умереть. Так, чтобы я об этом прознала.  

– Он достойный соперник?  

– Он самый сильный и достойный соперник, которого я только знала...  

– Его имя.  

– Ярл Вигульв Славный, мой муж, – не дрогнули её слова.  

Она заметила, что берсерки начали переглядываться и тихо роптать. Предводитель чуть повернул голову в сторону своих воинов, вслушиваясь в разговоры. Затем перевёл взгляд на женщину и сказал:  

– Ты желаешь, чтобы мы убили одного из самых влиятельных людей Дании, женщина. Твоя дерзость непозволительна и непростительна. Убить такого могучего воина для нас – честь, но за этим последует месть. А теперь говори, что мы получим с того. И если твои доводы покажутся мне маловесомыми... – старший берсерк притронулся к лезвию своего топора, весящему на поясе. Этим он дал понять, что не станет с ней церемониться.  

– Вы получите часть золота и серебра прямо сейчас. И ещё больше, когда умертвите их. Когда же после смерти своего мужа я воссяду на трон, вы станете моей личной охраной со многими привилегиями и перестанете быть лесными изгоями. Даю слово правительницы этих земель.  

– Слово женщины ничего не значит для нас... – нахмурился берсерк.  

– Только не слово Ингрид Гудрунсдоттир, дочери шведского конунга Эрика Великолепного. В будущем вы будете мне нужны, чтобы удерживать власть, и я...  

– Разве я велел тебе говорить, женщина? – резко перебил её воин, и она осеклась, смиренно опустив лицо. Предводитель обернулся к своим, и те покивали. И тогда он тоже принял решение, сказав ей: – Дети лесов согласны исполнить твой замысел, Ингрид Гудрунсдоттир. Но если ты осмелишься нас провести, этот топор будет последним, что ты почувствуешь перед гибелью. А эти глаза – последним, что ты увидишь...  

И Ингрид готова была поклясться, что глаза берсерка сверкнули в сумерках звериным блеском...  

Когда Вигульв вернулся в свою постель после проведённого с Милдрет времени любви, то застал на ней бодрствующую Ингрид. Обычно в это время он лицезрел её спящей. Но не сейчас. Его супруга сидела на краю постели и осматривала своё лицо в ручное зеркало. На появление мужа она никак не отреагировала, или только сделала вид. Вигульв сам подошёл к женщине, обхватил её за подбородок и приподнял лицо, осмотрев его с обеих сторон... и внутри в очередной раз пожалел о содеянном: ему всегда было неприятно видеть её побитой, хотя он этого и не показывал. На этот раз с наказанием он явно переусердствовал: следы побоев были слишком чёткими и явными.  

– Теперь видишь, что ты сделал со мной((? – с укоризной проговорила Ингрид.  

– Вижу... вижу, что в таком виде ты не должна показываться на людях несколько дней, – Вигульв тяжело вздохнул, отпустил её и присел рядом с женой.  

– Скажи, ты совсем не испытывал ко мне жалости((?  

– С чего бы это? От тебя такого я бы точно не дождался. Я слишком хорошо тебя знаю.  

– Это неправда, что ты говоришь обо мне((... – И он повернулся к ней с недоумением. – Неправда, что мне нужен от тебя только трон и моё положение. Я всегда относилась к тебе с уважением. Но ты замечаешь во мне только самое плохое. Ты совсем не хочешь признавать того, что, если бы ты относился ко мне по-иному, я бы тоже была другой. А теперь ты просто не оставляешь мне выбора... «Кроме как убить тебя», – лишь в мыслях прорезались её последние слова.  

– Нет, Ингрид, это тебе следовало относится ко мне по-иному. Не мне, а тебе. А теперь ты сама не оставляешь мне выбора, кроме как делать тебе больно и несчастно.  

– Я не заслуживала к себе такого обращения((. Я – твоя жена((. Жена ярла((. А ты обращаешься со мной как с грязной служанкой((... нет, со своей служанкой ты относишься куда как лучше((. Вот кого ты ласкаешь по ночам((. Кому ты шепчешь тёплые слова((. И кого так страстно любишь((. Но не меня((. А я так изголодалась по твоим горячим рукам... – провела она ладонью по его запястью, – по твоим пылким губам... – притронулась к его сомкнутому рту, – по твоему жаркому телу, – её рука скользнула по груди мужа вниз, – и по твоему огненному чреслу, – её ладонь обхватила мужское естество. – Неужели я этого не заслуживаю? Почему она, а не я?  

– Потому что ты – не она, – убрал её руку от себя Вигульв. – И никогда ей не станешь.  

– Возможно. Но этого ты не забудешь никогда, – Ингрид потянулась к нему разбитыми губами, и Вигульв не стал на этот раз отстранятся. И когда он сомкнулся с женой губами, то сразу вспомнил те чудесные мгновения, проведённые с нею ранее. Он вспомнил вкус её губ и ощутил их манящее касание вновь. Но он уже не испытывал к ней былой любви, не испытывал пылкий отклик в своём сердце. Её знаки внимания к нему были напрасными, даже несмотря на то, что ей было больно касаться его губами. Он прервал поцелуй, привстал и начал молча готовиться ко сну. И тогда Ингрид окончательно убедилась, что поступила правильно, наняв убийц для своего мужа: она ещё надеялась на его ответные чувства, надеялась на лучший исход, но не получила от него ничего. А это значило, что время Вигульва Славного подле неё прошло. И настало её время. Скоро она станет свободной, получив от него всё, что ей причиталось по праву правительницы. Только он об этом не ведал. И когда она засыпала подле своего мужа, её побитое лицо озаряла улыбка.  

Этой же ночью Милдрет внезапно разбудила чья-то мягкая рука и тихий шёпот:  

– Проснись. Проснись же. Это я, Фрида.  

– Фрида:-0? Зачем ты меня будишь среди ночи:-0?  

– Ты должна немедленно бежать, Милдрет. И делать это со всей поспешностью, ибо тебе угрожает большая опасность... Тссс, молчи и слушай. Сегодня ночью я случайно подслушала разговор Ингрид и Вигульва. Они говорили о том, чтобы принести тебя в жертву ради упрочнения их семейного союза. Этой ночью Вигульв замыслил убить тебя, чтобы вновь сблизится с ярлессой...  

– Я тебе не верю:-0(, – испуганно вырвалось у Милдрет. – Я сама сегодня слышала из его собственных уст, что он не желает мне смерти((. Ты говоришь неправду((...  

– Тссс. Ты должна слушать меня. Ярл солгал тебе. Их супружество с Ингрид куда важнее для него, чем тайные связи с тобой. Они не будут продолжаться вечно, как не продолжались и со мной. Завтра утром тебя не станет, Милдрет. Но я желаю помочь тебе...  

– Почему((? Ведь это же из-за меня ты((...  

– Потому что я так хочу... «И потому что мне повелели сделать это»... Я выведу тебя отсюда прямо сейчас. Выведу из города на волю. Тайно. Рассвет уже скоро. Мы успеем это под покровом тьмы. А дальше ты будешь предоставлена самой себе. Но так даже лучше для тебя, нежели быть умерщвлённой холодным металлом или задушенной горячими руками.  

– Господи всемогущий, помоги мне((, – совсем отчаялась Милдрет, поверив самой близкой служанке ярлессы. – Я не смогу выжить там одной((.  

– Ты сможешь. Припасов, которые я тебе дам, хватит на несколько дней. Там, куда ты направишься, тебе помогут. Но ты должна принять решение прямо сейчас: не дожить до света следующего дня или попытать свою судьбу и встретить рассвет свободной женщиной.  

И той не оставалось иного выбора.  

Фрида исполнила обещание: снабдила её меховой сумкой на кожаном ремне с пищей и водой, одеждой и незримо проводила за город через потайной проход в деревянной стене. Она повела саксонку прямо к лесу. Повела намеренно, чтобы убить, но не своими руками. И это предательство давило на Фриду тяжким бременем: она вовсе не желала смерти Милдрет, но и не могла раскрыть ей коварный замысел Ингрид: выманить саксонку в лес и отпустить, чтобы там её нашли люди-волки. Всё это должно было выглядеть как побег, как не намеренная случайность, в которой не был замешан никто, кроме неё. Но Фрида не могла на такое пойти с лёгким сердцем. И прежде, чем отпустить Милдрет перед самым рассветом, она обратилась к ней:  

– Ты видишь эту тропу, уходящую в лес? Иди по ней и никуда не сворачивай. Она приведёт тебя к женщине – ведунье. Она поможет тебе... «Но я не должна была говорить тебе о ней. Даже так тебя ждёт там только гибель»... А теперь ступай.  

– Фрида, я благодарна тебе своей жизнью((...  

– Ступай же((! Иди((! И не возвращайся((! – повернула назад Фрида, наливаясь печалью и стыдом за содеянное.  

И Милдрет ничего не оставалось, кроме как повернуться и со страхом, с обречением ступить в жуткий лес одной, совершенно беспомощной, посреди диких, суровых краёв Дании. Долгое время она просто не могла решиться углубиться в лесную чащу. Даже когда взошло солнце и стало светлее. Лес пугал её шумом ветвей, треском и голосами птиц. В Англии она никогда не была в лесу одной. И не знала, что можно было ожидать в глуши. Но дороги назад уже не было. Позади её ждала только гибель. А впереди – таинственная, мистическая неизвестность. И всё же она решилась и пошла по тропе, превозмогая страх. Обманутая. Совсем молодая, неопытная и безоружная.  

Она шла уже достаточно долгое время, постоянно вздрагивая от посторонних шумов. Несколько раз ей казалось, что к ней приближается дикое зверьё, и тогда в ужасе она замирала и долго вглядывалась между стволами деревьев, никого там не разглядев. Но она даже не ведала, что за ней действительно следили несколько пар жутких глаз. Враг подступал к ней всё ближе. Незримый. Неумолимый. Безжалостный. Она не слышала ни его шагов, ни его тихих оскалов, ни звуков извлекаемого оружия. И лишь когда один из берсерков резко перегородил ей тропу в отдалении, она моментально приросла к земле и онемела от испуга. Он стоял перед ней: ужасающий, могучий, ощеренный, с двумя одноручными топорами в руках, в звериной шкуре. И не было никого страшнее, виданного ей ранее, нежели этот человек-волк, не ведающий ни страха, ни жалости, ни боли и сожалений... но лишь жажду убийства.  

– Сегодня не твой день, девочка, – произнёс он громко. – Сегодня – его закат.  

Кровь Милдрет заледенела, когда она услышала по сторонам протяжный волчий вой, издаваемый не зверьми, но более ужасным созданием – человеком-зверем. Треск сучьев и завывания выдали приближение ещё двоих берсерков. Тот, что стоял на тропе грозно двинулся навстречу. Спасения не было... но она справилась со сковывающим испугом и пустилась в бегство прямо через лес, не разбирая пути. (Побег Милдрет сопровождает фоновый саундтрек «Thomas Bergersen» – «Breathe»). За нею гнались. Страх придавал девушке сил и бесчувствие к боли, которую она испытывала, пробираясь сквозь хлёсткие ветви. Она хотела лишь выжить любой ценой.  

Позади послышались отрывистые голоса преследователей. Они совсем не торопились, загоняя жертву глубже в лес, иначе бы догнали её сразу. Они растягивали удовольствие от преследования, жаждали для начала поиграться с ней, насладиться её отчаянием, перед тем как умертвить. Милдрет то и дело замечала, как её настигали по сторонам, как на неё щерятся волчьи пасти, напяленные на головы головорезов. А потом они снова пропадали из поля зрения, хохотали и завывали ей вдогонку. Она практически выбилась из сил, и её движение сильно замедлилось. Она с трудом переводила дух. Её сердце готово было выпрыгнуть из груди.  

Но вот ноги Милдрет отказали ей в спасении, и она припала к стволу дерева, более не в состоянии спасаться. Если это был конец, то она желала, чтобы всё закончилось быстро. Трое берсерков обступили её со всех сторон. Грубая рука схватила её за волосы и поставила на колени. На шее она почувствовала острое лезвие нацеливающегося топора. А потом он замахнулся, чтобы срубить ей голову, которая останется висеть в руке предводителя лесных воинов. Он собрался уже исполнить задуманное, когда внезапно слишком близко раздался более ужасающий рёв... на этот раз настоящего зверя. Берсерки оглянулись на рёв, узнав в нём голос медведя. Зверь неспеша приближался, оглашая местность грозным рычанием. Он был зрел и могуч. А на его морде прочно засели отметины, оставленные охотниками, которые были умерщвлёнными хозяином леса. Берсерки попятились назад, не решаясь вступить в схватку со столь грозным зверем. Милдрет же от страха припала к земле, сжалась всем телом, закрыла лицо руками и почуяла над собой тяжёлое дыхание зверя, который обнюхивал женщину. Внезапно медведь издал ужасающий рёв и бросился прямо на воинов, которые с яростью приняли бой. Милдрет отползла на коленях в сторону от схватки, потеряв свою сумку, вскочила на ноги и побежала, не разбирая дороги. Вскоре грозные голоса остались где-то позади, пока не стихли совсем. И она снова осталась совершенно одна. В одном из самых суровых краёв мира.  

В полдень Вигульв не застал присутствия своей любовницы. Милдрет исчезла. Её не было на кухне, не было в медовом зале, не было в хозяйственных пристройках, нигде. И Вигульв сильно встревожился. Он взял за правило наведывать её время от времени, чтобы убеждаться, что её ничто не тревожит. Но сейчас её нигде не было. Он подумал, что после народного собрания – тинга – она объявится. Но проведя собрание он так её и не застал. Во время каждодневной тренировки с мечом он был рассеян и не мог сконцентрироваться на бое. Он постоянно мыслил, куда она могла пропасть. А после упражнений не находил себе места. Его тревоги заметила Ингрид и нарочно поинтересовалась у супруга во время отбытия ко сну:  

– Ты тревожен, мой муж. Произошло что-то непредвиденное? Тебя не устроил проведённый тинг? Или, быть может, нас снова начинают тревожить соседи?  

– Пропал человек, Ингрид. Внезапно и неожиданно.  

– Знатный воин? – спросила ярлесса, хотя прекрасно понимала, о ком идёт речь.  

– Женщина.  

– Ааах... неужели твоя дорогая англосаксонка))?  

– Она самая. И теперь, когда я это сказал, твоему злорадствованию не будет предела.  

– Верно)). Не будет)).  

– Именно поэтому ты первая, на кого падают мои подозрения в причастности её исчезновения, моя дорогая жена. Это твоих рук дело?  

– Я часто бываю вредной, но не настолько безумной, чтобы идти против тебя на крайние меры, Вигульв.  

Вигульв приблизился к ней и проговорил жене на ухо:  

– А кто сказал, что это – самые крайние меры, на которые ты способна? Молись, чтобы мои подозрения обошли тебя стороной. Иначе вчерашний урок покажется тебе усладой по сравнению с тем, что я могу с тобой сделать...  

– Потому что на другое ты более не способен((. Кроме как чесать об меня кулаки и вытирать ноги((.  

– Ты права, моя любовь... наверное, не способен... Я хочу подышать перед сном ночным воздухом. Ложись без меня, – Вигульв направился к двери, но перед выходом она обратилась к нему:  

– Мои бёдра всё ещё соблазнительны для тебя?  

Он застыл в дверях и повернулся к ней.  

– Моя грудь? Мои изгибы? Ты хотел бы овладеть мной этой ночью? Как раньше?  

– Только не говори мне, что ты хочешь этого сама.  

– Я хотела этого всегда, когда ты перестал меня ласкать и ублажать. И хочу этого даже сейчас... «Даже перед твоей гибелью»... Ты можешь сорвать эти одежды, когда пожелаешь, Вигульв Славный.  

– Извини, моя ярлесса. Но сейчас мои мысли протекают совсем о другой женщине.  

– Тогда иди((. Быть может, у тебя получится согреть чью-то другую постель, если ты не желаешь согревать нашу((.  

Вигульв молча вышел, подумав о том, что ему ничего не стоит иногда делать своей жене приятное. Просто он этого не хочет из-за нелюбви к ней. А ведь когда-то обещал завладеть для неё всеми сокровищами этого мира. Что же между ними случилось, отчего сейчас они готовы лишь вцепляться друг другу в глотки? Ярл вышел на обширное крыльцо и принялся созерцать яркие звёзды. Иногда он брал с собой Милдрет, которая тоже любила наблюдать за ночным небом. Но сейчас её не было. И от того его печаль только удвоилась.  

Он почти не расслышал тихих шагов позади. Обернувшись, он застал Фриду. Девушка приблизилась к нему почти вплотную, смотря ему в глаза. И он обнял и прижал её к себе, нуждаясь в утешении. А после разделил с ней ложе в покоях Милдрет, представляя светловолосую красавицу своею исчезнувшей англосаксонкой. После жаркого времени вдвоём он возлёг на спину, лаская её волосы и заднюю поверхность тела, а она улеглась ему на грудь и была снова счастлива рядом с возлюбленным. И в какой-то момент она даже была ряда, что соперница исчезла. А потом омрачилась, снова вспомнив, зачем явилась к нему. Она должна была ему кое-что сказать по поручению ярлессы. Но вместо этого сблизилась с ним. Она должна сказать, иначе её накажут.  

– Вигульв, – обратилась Фрида по имени, как делала это всегда при их близости, – я знаю, куда ОНА подевалась.  

– Если ты знала, почему же до сих пор молчала?  

– Сначала я не думала, что это окажется правдой. Но потом убедилась в том, что Милдрет не солгала мне. Она сбежала от тебя, Вигульв. Она сама мне признавалась, что более не желает терпеть тебя подле неё и что она больше не вернётся. Не желает видеть возле себя иноверца. Не желает чувствовать на себе прикосновения северянина и ощущать внутри себя викинга. Не желает быть пленницей того, кто её мучает. Вот что она сказала мне. А потом поведала, что сбежит, лишь бы быть подальше от тебя...  

– Где она, Фрида((? Мне нужно знать, куда она сбежала((.  

– Сказала, что убежит в лес. Это всё, что я знаю.  

– Значит, сейчас она одна((. В тёмном лесу((. Где таятся ужасные опасности((... Она предала меня((. Своего ярла((... Но я должен её найти((. Живой или((... бездыханной((... Мне нужно вернутся к жене, Фрида, снова покинув тебя. Но я не забуду, что ты для меня сделала, – он поцеловал девушку в губы, поднялся с постели и вышел. Ну а Фрида снова укорила себя за причинённое ему предательство.  

Рано утром Вигульв снарядился на долгие поиски своей возлюбленной женщины, взяв с собой охотничьего пса, который перед отбытием обнюхал вещи Милдрет и взял её след. И когда Вигульв поспешно отправился в лес в одиночку, дорогу ярлу перед дверьми медового зала преградил Торбьёрн.  

– Ты не говорил, что направляешься к берегу – осмотреть строительство флота – один. Да ещё беря с собой пса.  

– Я иду не к берегу, Торбьёрн. Мой путь лежит в лес.  

– Что ты забыл в лесу? Вчера я заметил, что ты был очень невнимательным и постоянно тревожился. Мне не понятны твои переживания и действия, Вигульв.  

– Я иду искать ЕЁ, мой верный соратник. Она сбежала.  

– Саксонская прислужница? Так это из-за неё? Из-за какой-то рабыни наш ярл потерял голову и торопится непонятно куда, когда он нужен нам здесь...  

– Она не просто рабыня, Торбьёрн. Она нужна мне, – тихо ответил Вигульв.  

– Я это давно начал подозревать. Что у тебя к ней особое отношение. Но не дело ярлу бегать за простой девкой: люди, прознав о таком, могут наговорить лишнего. Когда ты вернёшься? Что может случится с тобой в этом лесу? Ты нужен нам здесь. Раз убежала, значит, такова её судьба, предначертанная богами. Забудь о ней.  

– Не могу. Я пойду даже против воли богов, чтобы найти её и снова прижать к своей груди. И если за это мне придётся заплатить несоизмеримую цену, я готов её заплатить... Я хочу пройти, Торбьёрн. И ты меня не остановишь.  

Наставник сошёл с пути и дал правителю пройти, неодобрительно смотря ему вслед. Когда Вигульв забрёл в лес, он не знал, что в это время Ингрид воссела на своё тронное место, обвела пустой трон мужа взглядом и улыбнулась, уже представляя себя единоличной правительницей. За время их супружества они так и не обзавелись потомками и наследниками, хотя и пытались зачать их много раз. Но видимо, всё дело было в самой Ингрид: она оказалась неспособна к зачатию и раньше сильно переживала по этому поводу. А Вигульв всякий раз пытался её успокоить, хотя и сам не редко был удручён этим известиям. Тогда он любил жену настолько сильно, что прощал ей многое, как и её бесплодие. Но потом лишь укорял её за это. И это послужило ещё одним поводом охлаждения их любви. Сейчас же Ингрид была только рада, что не заимела от него детей. И вся власть после его кончины достанется ей.  

Сначала пёс долго вёл хозяина по знакомой ярлу тропе. И, в отличие от Милдрет, Вигульв совсем не боялся оказаться в дремучем лесу одному. Не боялся диких зверей и тварей намного хуже, обитающих здесь не понаслышке. Это он должен внушать ужас и трепет в сердца любой твари, потому что его отец – Харальд – и Торбьёрн так воспитали его. Потому что он сам так воспитал себя.  

Пройдя по тропе значительное расстояние, пёс неожиданно потянул его прямо в чащу. Здесь что-то произошло. Она не могла свернуть с пути просто так. Вигульв присмотрелся и обнаружил сломанные ветки, словно через них пробирались с быстротой и поспешностью. А позже заметил на мхе и хвое тяжёлые, глубокие следы, оставленные явно мужчинами. И тогда внутри у него всё похолодело, и он приготовился к худшему исходу – к её гибели от рук полуволков. И если это окажется правдой, он не успокоится, пока не вырежет их всех до единого.  

Вигульв углубился в лес и вскоре обнаружил место схватки людей с огромным зверем. Здесь же он наткнулся на следы застывшей крови, коей пропиталась земля. Кого-то ранили. Зверя или человека? А может, убили ЕЁ? Он дал понюхать псу лоскут одежды Милдрет, и тот потянул его далее. Значит, она была ещё жива. И на это указывали следы, оставленные меньшей ступнёй. Но за ней по-прежнему тянулись мужские следы: после схватки с медведем её продолжали преследовать. И Вигульв заспешил. Вскоре он вышел на лесную прогалину и внезапно услышал позади хруст веток. Но это был не зверь...  

– Кто бы ты ни был, тебе лучше показаться! – обратился ярл к нарушителю спокойствия.  

– Я вовсе не таюсь перед тобой, Вигульв Славный! – прозвучал в ответ не менее грозный голос предводителя берсерков. И человек-волк ступил перед ним в открытую с обнажёнными топорами. – Волк Войны, это – честь, встретится с тобой лицом к лицу! Я тоже волк! Но моя звериная сущность сильнее, а мои клыки куда длиннее твоих!  

– Это мы ещё посмотрим, храбрый Старкад, у кого длиннее клыки! – Вигульв пихнул ногой пса и выдернул из ножен меч. – Не будь я Вигульвом Славным, если не смогу положить в бою такого больного безумством ублюдка, как ты!  

– Только я не собираюсь драться с тобой в одиночку, любимец Одина! Я и мои соратники сделаем это вместе!  

И Вигульв тут же расслышал вокруг себя и другие шаги. Он заметил в округе пятерых, но их могло быть и больше. Эти неудержимые войны могли вводить себя в кровавое безумие опьяняющими порошками и настойками из грибов или особым боевым трансом, которому обучались. Ярость и напор берсерка были соизмеримы целому десятку воинов, а то и более. И вот, он выступил против них один. В их глазах уже читалось безумие и жажда убийства – они приготовили себя к этой встрече заранее. Они рвались убивать всё живое и их уже ничего не могло остановить... ох, бедная Милдрет.  

(Сражение Вигульва с берсерками сопровождает фоновый саундтрек «Thomas Bergersen» – «Archangel»).  

Берсерки разом кинулись на воина со всех сторон, оглашая местность громкими криками. Но Вигульв молниеносно крутанулся в движении, одновременно выскакивая из окружения и вспарывая брюхо первому полуволку. Внутренности врага выпали наружу, и какое-то время он с изумлением взирал на свой вспоротый живот, пока его голова с волчьей мордой не отделилась от шеи. Берсерки лишь грозно взрычали, завидев смерть соратника. Вигульв принял неравный бой со свойственной ему смертоносностью, хладнокровностью и отстранённостью. Его взмахи и пируэты мечом на давали берсеркам сблизиться, держали их безумство на расстоянии. Его старались окружить, но всякий раз он выходил из круга и навязывал бой один на один.  

Но вот один из берсерков открылся, и Вигульв рубанул его по правой руке, отсекая её прочь, затем так же резко рубанул по колену, перерубая и его, и последним движением он отправил голову берсерка в полёт. И воины леса совсем не ожидали такого отчаянного сопротивления от прославленного морского воителя. Их неистовство вспыхнуло с новой силой. Вигульв начал с трудом отбиваться от яростного напора своих врагов, которые набрасывались на него, игнорируя его контратаки и свои ранения. Только благодаря своему превосходному владению мечом ярл до сих пор не получил страшные увечья и ранения от топоров берсерков. Он изловчился, поднырнул под руку противника, заходя ему в тыл, и проткнул ему спину, после чего двумя движениями отчленил его руки, а третьим – перерубил ногу, укладывая рычащего воина на землю. Вигульв придавил ещё живого врага ногою в грудь и хмуро оглядел остальных троих, взирающих на него с неподдельным трепетом и уважением. Он приложил остриё меча к груди берсерка и медленно надавил на эфес, засаживая лезвие в сердце, пока тот не затих.  

– И это всё, на что вы способны, лесной сброд):-(?! – прокричал Вигульв супостатам. – В таком случае я вами разочарован, сучьи дети):-(!  

– Ты идёшь за женщиной, Вигульв Славный?! – окрикнул Старкад. – Ты не получишь её живой! Мы доберёмся до неё первыми!..  

И в это же мгновение Вигульв услышал скуление своего умерщвлённого пса.  

–... И когда мы найдём её, то бросим перед тобой её голову! А тебя, сына Харальда Храброго, мы добьём после того, как её смерть подкосит тебя! Мы уже идём за ней, Вигульв!.. – берсерки начали быстро растворяться в лесной чаще.  

– Жалкие трусы, что б вас Хель поглотил):-(! – крикнул вдогонку Вигульв.  

– Помни о моём обещании! – раздался последний голос Старкада, и треск сучьев затих.  

Вигульв остался стоять один, с окровавленным мечом и с тяжёлым дыханием после боя. Его пса убили. Теперь он потерял ЕЁ след. И не знал, куда идти за ней. Оставалось лишь свернуть обратно к тропе, которая вела... о, он знал, куда она вела. Другого пути ему не оставалось.  

Заблудившаяся и подавленная Милдрет плутала по лесу уже полтора дня. Находясь всё время в движении без еды и воды, она обессилилась и едва передвигала ногами. Ей казалось, что смерть от ужасных людей-волков подстерегала её всюду, куда бы она ни ступила, хотя давно и оторвалась от погони. Первую ночь она пережила, спрятавшись в углублении скальной породы. Но так и не смогла нормально уснуть, всё время отвлекаясь на всякие звуки и собственные воображения. На рассвете она снова пустилась в свой путь в никуда, лишь бы оказаться подальше от своих преследователей. Она провела на ногах ещё половину дня. От длительной ходьбы её ступни изнывали, а всё тело сковывала давящая усталость. В конце концов, ближе к вечеру жажда, голод и истощение свалили её с ног на травянистой прогалине. И тогда часть неё самой решила, что она умрёт прямо здесь. И лес поглотит её белые кости. Пусть же она не достанется никому...  

Но чьи-то заботливые руки неожиданно обхватили её голову и приподняли над землёй. Мягкие пальцы убрали с её лица спутанные локоны и погладили по щекам. Наверное, это была её мать. Милдрет открыла глаза, но разглядела совсем другую женщину: она была уже в возрасте, но её доброе лицо показалось ей молодым и неопасным.  

– Вставай, девочка, ты сможешь, – ласково проговорила женщина.  

– Я больше не хочу бежать((, – прошептала Милдрет.  

– Тебе больше не придётся никуда бежать. Вставай же. Вставай, моя хорошая...  

Женщина привела обессиленную англосаксонку в лесной дом, стоящий на прогалине, к которому вела полузаросшая тропа. Имелся рядом и загон для овец и коз, которых держала хозяйка дома. Она завела Милдрет в дом и сразу расположила её у стола, дав той целебный отвар, восстанавливающий силы, и пищу. И девушка была безразмерно благодарна ей за уход и место в доме. Она оглядела уютное и прилежное жилище. Больше всего её удивили висящие повсюду связки различных трав и грибов. А на полках размещались множественные глиняные горшки, наполненные порошками и измельчёнными растениями. И по всему дому стоял приятный травяной запах. Девушке сразу же захотелось уснуть и пролежать в постели долгое время. Женщина молча разглядывала гостью, а потом обратилась к ней:  

– Хорошо, что я тебя нашла, а могла бы и пройти мимо. Тебе нужен сон и покой, девочка.  

– Ещё раз благодарю за заботу, добрая женщина. Но я так и не спросила твоего имени.  

– Я – Вендела. В этих краях меня знают, как ведунью и прорицательницу. Хотя я – всего лишь зрелая женщина, которая собирает травы и может залечивать раны: телесные и душевные)). Люди же желают видеть во мне нечто могущественное, потустороннее)). Нечто божественное и запредельное)). И часто я оправдываю их ожидания. Но также часто и ошибаюсь. А ты, Милдрет Англосаксонская... что делаешь в этом лесу ты, одна?  

– Откуда ты знаешь моё имя и происхождение:-0? – изумилась девушка.  

– Ты сама мне это сказала, уже не помнишь))?  

– Здесь я только скрываюсь, Вендела((. От мужчины, что вознамерился меня убить, хотя и поговаривал обратное((. А теперь за мной охотятся и другие((. Люди-волки, которым я не переходила дороги((. Это место для меня совсем не гостеприимно((. Я здесь чужая((. Если они найдут меня здесь, то у тебя тоже могут быть неприятности((...  

– Здесь они тебя не найдут... Ты такая хорошая. И напоминаешь мне мою давно умершую дочь. Я не дам тебя в обиду никому. Раз тебе некуда больше идти, ты можешь оставаться у меня, сколько захочешь.  

– Я... была бы благодарна тебе всю свою жизнь, – растрогалась Милдрет.  

– Этих людей-волков я видывала и раньше. А этот мужчина, кто он?  

– Он – самый сильный и влиятельный человек, которого я только знала. И он... считает меня своей возлюбленной, но сам же причиняет мне только страдания...  

– А ты любишь его?  

– Мне такое непозволительно, Вендела. Я не желаю любить того, кто увёз меня из дома силой. Кто надругался надо мной и держал меня здесь в качестве прислужницы и порочной женщины, с которой по ночам можно вытворять всё, что угодно.  

– Любить, не любить – это решать не тебе, девочка)). За тебя это решит твоё сердце)). А оно неподвластно тебе)). Если он тебя действительно любит, то мне думается, у него и в мыслях не было убивать тебя...  

– Только не у него. Он способен даже на убийства женщин и детей. Я – сама тому свидетельство. Разорённая деревня в Англии до сих пор приходит ко мне во снах, как и крики обречённых, которых они не помиловали. А что, если он когда-нибудь найдёт меня?  

– Ты говоришь о ярле Вигульве. Теперь я всё поняла. А теперь ложись, ложись, девочка. И пусть тебя более ничего не тревожит. Но перед этим выслушай мои слова, которые ты можешь счесть за пророческие. Я вижу твою судьбу, которая в будущем будет объята пожаром... очень жарким и нестерпимым пожаром... возможно, это пожар, который поглотит тебя и сожжёт... но, возможно, это пожар внезапной любви, которая пробудится в тебе в скором времени... любви к самому драгоценному тебе человеку. И твоя судьба также навечно будет связана с иноземцем, чья любовь к тебе будет очень жестокой и неистовой, но искренней. И только он пробудит в тебе ту самую заветную любовь к твоему самому драгоценному человеку. Вот что я вижу. А теперь закрывай глаза, – проговорила ведунья уже впадающей в дрёму Милдрет, которая слушала пророчество вполслуха с отяжелевшими веками. Рука Венделы гладила её по голове, словно родную дочь. И Милдрет засыпала, всё ещё осмысливая произнесённые ведуньей слова, которые никак не укладывались у неё в голове...  

– Милдрет, Милдрет, немедленно проснись, – затрясла её рука Венделы, и девушка встрепенулась. – Немедленно следуй вниз, – ведунья открыла в полу лаз и указала туда.  

И тут же Милдрет расслышала снаружи тяжёлый стук в дверь. Она вздрогнула и спешно залезла под полы, в погреб. Вендела закрыла крышку и открыла дверь. На пороге стоял Старкад, взирая на женщину сверху вниз. Но Вендела не испугалась его. Она знала, берсерк не причинит вреда знахарке.  

– Молодая женщина, Вендела, ты её видела? Говори.  

– Нет, Старкад, я не видела поблизости никаких женщин.  

– Ты можешь солгать, чтобы защитить её.  

– Так загляни внутрь и убедись сам. Здесь нет никого, кроме меня.  

– Она нужна нам. Мы будем искать её, пока её кровь не прольётся. Если ты её где-нибудь укрываешь, то клянусь богами, не поздоровится и тебе. А теперь мы уходим.  

Старкад исчез в ночи. Милдрет слышала его слова и была ни живой, ни мёртвой. Чтобы она вновь заснула, Венделе пришлось опоить её сонным зельем. И только после этого Милдрет удалось уснуть и проспать до самого утра.  

Переждав полночи у костра, Вигульв снарядился факелом и вновь двинулся по тропе, остановившись у развилки. Одна дорога вела к той, что могла предсказывать судьбу. Другая – к старому лесному поселению изгоев: людей, не желающих жить по законам правителей. Когда-то они отделились от жителей города и последовали в лес, обустроив в нём своё поселение. Вигульв никогда его не видел. И не совался туда. Зато это сделал его отец, Харальд, который вознамерился покорить лесной народ и облечь его данью Он вторгнулся в лес вместе с небольшой армией... однако в живых вернулась только половина его людей без самого предводителя, застигнутые на марше засадой страшных воинов-берсерков. И это событие ознаменовалось восшествием молодого Вигульва на трон много лет назад. Пойдёшь левой тропой – погибнешь... он помнил это. И пошёл по левой тропе.  

Вигульв шёл до тех пор, пока не разглядел вдали огни факелов, освещающих бревенчатый частокол. Вот оно – старое лесное поселение. Здесь и обитают его обидчики, желающие причинить его женщине боль. И его месть будет не менее ужасающей. Он рассчитывал на то, что берсерков за частоколом не окажется. А это значило, что там находились более слабые воины, старики, женщины и дети. Пришло время принести богам обильное жертвоприношение...  

Вигульв приблизился к стене под покровом темноты и разглядел сверху дозорного. Он кинул подвернувшийся камень о стену и привлёк этим внимание воина. И как только тот опустил голову за частокол, Вигульв метнул нож тому прямо в глаз. Он быстро вынул из сумки верёвку, накинул петлю на кол и забрался на стену. Ярл оглядел тихую и мирно спящую деревню полуволков. Это сейчас она тихая... но утром здесь будет слышны только стоны и плач. За его отца. За его любимую женщину. За его жизнь, на которую они покусились... Вигульв поднял меч и обрушил его прямо на спящую женщину. А потом и на её детей. Он вошёл в следующий дом и убил всех и там. (Жестокие деяния Вигульва сопровождает фоновый саундтрек «Amon amarth» – «Cry of the black birds»). Затем направился к другому и проделал в нём то же самое вероломство. Сопротивления почти не было. Мужчины просто не успевали среагировать должным образом, и он заливал дома кровью один за другим. Не было ни плачей, ни стенаний, ни мольбы – он резал их спящими. А тех, кто ещё бодрствовал Вигульв убивал в первую очередь. Он почти не чувствовал сожаления – оно притупилось в многочисленных походах, разорениях и массовых убийствах. Он не чувствовал милосердия, ведь они не дадут жалости его милой Милдрет. Он искал её здесь, но нигде не находил. И тогда в гневе воитель начал поджигать дома факелами. И когда большая часть деревни запылала, оставшиеся в живых жители начали задыхаться в собственных постелях от удушливого дыма. Пробудившиеся начали быстро выскакивать из домов и будить соседей, которых не разбудят уже никогда: треть селения оказалась просто вырезанной неизвестными убийцами. И это повергло людей в ужас.  

Вигульв сидел на бревне и сурово наблюдал за поднявшейся суматохой. Люди в спешке брались за вёдра и бросались к колодцу, чтобы остановить полыхание пожара. Но его было уже не сдержать. Никто не обращал внимания на одинокого убийцу – было не до него. И тогда Вигульв поднялся, обнажил свой меч и начал резать на ходу всех, без разбора. И только тогда многие узрели в нём самого Одина, спустившегося с Асгарда, чтобы покарать их. Другие же увидели в нём Локи – бога вероломства и разрушения, ибо стихия этого бога – сам бушующий, неукротимый огонь.  

– Где!.. моя!.. Милдрет):-(?! – прокричал Вигульв в ярости, пылающей не хуже пожара в ночи.  

Но вместо ответа он дождался только отпора со стороны других мужчин. Они нападали на него поодиночке со всех сторон и падали один за другим, сражённые мечом могучего убийцы. Он убивал их на глазах жён и детей. И не было от него спасения и жалости.  

– Где она):-(?! Где моя Милдрет):-(?! – то и дело кричал Вигульв, повергая людей в страх и отчаяние. Они не знали, о какой Милдрет идёт речь, но отныне это имя в этих краях будет оглашаться с неприязнью и презрением. – Милдрет):-(!.. Милдрет):-(! – звал её Вигульв, продолжая искать свою возлюбленную и убивать прямо на ходу. – Где ты, Милдрет Непослушная):-(?! Где бы ты ни была, я найду тебя):-(! Я тебя найду, Милдрет):-(! И тогда):-(!.. – он отразил удар меча и изуродовал его обладателя. – И тогда, Милдрет):-(!..  

Неожиданно он осёкся, заметив девушку, так похожую на неё в всполохах пожара. Милдрет зачем-то припала на землю и стенала. И тогда он схватил её, поставил на ноги и заглянул прямо ей в лицо... нет, это была не Милдрет. Просто девушка, склонившаяся над убитым им телом её мужа. И тогда он отпустил её и со злостью занёс над головой меч.  

– Нет((! – в отчаянии девушка припала на колени и обхватила его ноги в мольбе.  

– Пожалуйста, кто бы ты ни был, сохрани ей жизнь((! – раздался старческий голос в стороне.  

Вигульв повернул голову и увидел толпу народа, взирающего на него с неописуемым страхом. Особенно женщины и дети. Он покосился на женщину у самых ног и тут же вспомнил про свою Ингрид, которая точно также просила у него милости. И тогда его рука с мечом дрогнула и медленно опустилась.  

– Милдрет! Где моя Милдрет?! – пророкотал Вигульв, отпихнув от себя молодую вдову.  

– Здесь нет никакой Милдрет, воин((! Нет никого с таким именем((! – подал голос старейшина поселения. – Уходи откуда пришёл((! Оставь нас с нашим горем((! Ведь ты причинил его нам сполна((!  

– Когда-то в этом лесу пал от рук ваших воинов мой отец – Харальд Храбрый! Теперь будем считать, что мы в расчёте! Ибо его сын отомстил за отца сполна!  

– Так ты – Вигульв Харальдссон:-0(?! Теперь мы знаем убийцу наших сыновей и дочерей в лицо((!  

– Замолчи, старик! Если её здесь нет, то я зря теряю своё время! – Вигульв повернулся и направился прочь из поселения.  

– Убийца):-(! – крикнул ему вслед женский голос.  

– Убийца):-(!!! Убийца):-(!!! – подхватили остальные.  

– Будь ты проклят):-(!  

– Наши воины отомстят за нас):-(! Они найдут тебя и убьют):-(!..  

– Ваших лучших воинов здесь нет, – спокойно проговорил Вигульв самому себе. – Но когда они найдут меня, я буду к этому готов. Ибо от моей мести не уйдёт никто.  

И за собой он оставил лишь пожарище, кровь, тела убитых и плачи со стонами живых...  

На следующий день окрепшая и впервые за несколько месяцев радостная Милдрет направилась за водой к ближайшему ручью. Она пробудилась поздним утром и сразу же напросилась к Венделе на помощь по хозяйству, чтобы не оставаться в долгу. И с первого дня ведунья уже не чаяла в ней души, постоянно гладила девушку по голове и улыбалась ей, как будто перед ней действительно была её потерянная дочь. Однако она знала: обретённая радость продлится у неё недолго, ибо Милдрет была уготована совсем иная судьба, нежели стать приёмной дочерью Венделы. И от этого видения щемило у женщины сердце. Она не хотела отпускать Милдрет одну к ручью, но та заверила, что с нею ничего не случится, и Вендела уступила ей.  

Милдрет спустилась в небольшой, каменный овражек с ручьём, положила коромысло и наполнила деревянные вёдра. Она поставила вёдра и принялась созерцать красоту местной природы уже без того страха и отчаяния... когда внезапно внутри неё всё похолодело от ужаса, и она застыла в глубоком ступоре. Ведь на отдалении у ручья на неё взирал сам Вигульв Славный, который всё-таки нашёл её. Какое-то мгновение они продолжали смотреть друг на друга. Пока Вигульв не нарушил молчание первым:  

– Я говорил, что найду тебя всюду, Милдрет Разочаровывающая! Стой на месте и не пытайся от меня снова сбежать! Потому что, если я тебя догоню!.. – он не договорил, неумолимо двинувшись к ней размашистым шагом.  

И Милдрет не выдержала, дрогнула и побежала.  

– Стой, Милдрет):-(! – разозлился на неё ярл. – Я не трону тебя):-(! Но если ты не остановишься, то тебе не сдобровать):-(!  

Он двинулся за ней широким и быстрым шагом – всё равно ей не убежать от него. Теперь уже не убежать. А она всё бежала и бежала, не веря, что он нашёл её так быстро. Не веря, что сегодня ей снова угрожает гибель. Только на этот раз более верная, ибо её преследователем был сам дьявол во плоти, а власть её бога, увы, не распространялась на эти языческие земли. И она снова могла полагаться только на быстрость своих ног.  

– Милдрет):-(!.. Остановись, Милдрет):-(! – то и дело раздавался его голос у неё за спиной.  

Она повернула голову на голос, а когда обернулась, то столкнулась с чем-то большим и грозным и упала на землю. Она столкнулась с берсерком, что замахнулся на неё топором. Милдрет вскрикнула и закрыла глаза... когда сверху над ней просвистел в полёте меч и вонзился прямо в грудь человеку-волку. И воин отшатнулся назад. К нему тут же подскочил Вигульв, выдернул из груди врага свой меч и зверски добил раненого. Острие его меча тут же навелось в лицо испуганной девушки, а его грозный голос приказал:  

– Лежи здесь и не поднимайся):-(.  

(Сражение Вигульва за Милдрет сопровождает фоновый саундтрек «Thomas Bergersen» – «Breathe»).  

Вигульв резко обернулся и отразил топор следующего берсерка. На этот раз полуволки явились всей стаей. Они были разъярены поступком воителя, разрушившего их деревню в одиночку. И явились по его душу ради мести. Явились за ним и за ней. Но Вигульв был намерен защищать себя и свою прекрасную Милдрет до последней капли крови. Лишь она этого не понимала, видя в нём только врага.  

Вигульв крайне жестоко расправился с берсерком и схлестнулся со следующим. Взмах – рука воина улетела прочь, пирует со взмахом – и прочь отлетает нога; воин ещё не успевает упасть, а Вигульв уже срубает с него голову. Резкий оборот назад, его взгляд упирается на берсерка, собирающегося ударить по Милдрет топором. И он всё же ударяет, вот только его отрубленная рука с топором отскакивает от локтя и острие впивается в землю совсем рядом с перепуганной девушкой. Вигульв подрезает врагу подколенные сухожилия и роняет его на колени, после чего перерезает тому горло мечом почти до середины шеи. Кровь захлестнула Милдрет, и от страха она сорвалась с места и побежала.  

– Милдрет, стой((! – крикнул вдогонку Вигульв и устремился за ней.  

Она не заметила, как в стороне на неё, высоко подпрыгнув, летел ещё один воин в звериной шкуре, намереваясь быстро её прикончить. Но тут же свистнул острый меч и перерубил воина в полёте напополам в районе пояса. На землю грохнулись уже две половины вместо единого целого. Вигульв отпихнул женщину в сторону и принял бой с очередным воином. И тот едва не зацепил ярла сокрушительным ударом топора, но сразу же поплатился за это рассечённой брюшиной, затем – рассечённой спиной и пронзённой головой. Вигульв отпихнул тело ногой и схватился сразу с двумя. Сперва отсёк руку одному, затем другому; располосовал грудь первому и изранил второго; вогнал меч между шеей и плечом первому и насадил на меч второго с последующим его расчленением.  

– Ааааа((! – раздался пронзительный женский крик позади.  

Ярл обернулся и застал свою Милдрет в руках Старкада. Предводитель «волков» ухмыльнулся ему и приставил к её шее топор. И тогда Вигульв разъярился пуще прежнего, кинувшись ей на помощь. На его пути встали ещё с десяток берсерков – одурманенных и безжалостных. Но он был ещё страшнее и сокрушительнее. И он схлестнулся с ними подобно неутомимому смертоносному вихрю. Его лезвие впивалось в плоть, расчленяло, разрубало их, наносило ужасающие раны, увечило и калечило, обильно обагряя землю и его обладателя алой кровью. Он безжалостно и крайне жестоко зарубил ещё пятерых, а остальных изранил. Но и сам получил три незначительные раны, которые в пылу сражения почти не ощущал. Выжившие дрогнули и попятились от него.  

– Разве вы ещё не поняли, с кем схлестнулись, сучьи дети):-(?! – огласил громким голосом Вигульв. – Здесь вы и обретёте свои бесславные могилы, лесные твари):-(!  

Старкад отпихнул женщину от себя и вступил в схватку сам. Какое-то время Милдрет следила за боем испуганным взглядом, а затем сорвалась с места и побежала от этого ужасного места бойни прочь. Старкад был очень силён и опытен в обращении с оружием и поэтому Вигульву пришлось постараться, чтобы сокрушить его. И в конце концов, он его одолел. Как всегда, в своей манере: жестоко истерзал его тело сталью, так, что тот с трудом проделывал движения, всюду истекая кровью; затем отрубил ему обе руки и рассёк обе ноги. Но последнего – добивающего – удара не нанёс, оставив предводителя берсерков умирать от множественных ран. Остальные берсерки, скрепя зубами, медленно отступили назад, признавая своё поражение.  

– Милдрет):-(! – крикнул Вигульв в сторону её побега.  

И она услыхала его клич. Но не остановилась. Потому что полагала, что была следующей его жертвой. Ей было слишком рано отправляться в свой христианский рай. Она ещё хотела пожить в теле смертной и наслаждаться земной жизнью. А он был так страшен в этот момент, что при одном его виде ей хотелось умереть самой.  

– Немедленно, остановись):-(! Я начинаю терять терпение):-(!.. Упрямая женщина):-(. Только дай мне до тебя добраться, и я):-(... Милдрет, нет:-0(... – опешил воитель, узрев приближающегося к ней... – Милдрет, берегись:-0(!  

Она расслышала рычание зверя в стороне слишком поздно, и её сбила с ног огромная, кудлатая лапа. Медведь навалился на женщину сверху, растопырив лапы по сторонам, и взревел ей прямо в лицо, отчего она чуть не лишилась рассудка. Ещё мгновение – и зверь со шрамами на морде её растерзает. Медведь поднялся на задних лапах во весь исполинский рост, замахнулся лапой, чтобы раздавить ею несчастную женщину... и тут же лапа отлетела наземь, отсечённая мощным ударом меча в прыжке. Медведь взревел от боли и захромал.  

– Ну что, косматый, мне рассказывали про тебя, какой ты грозный и бессмертный):-(! – почти без страха обратился к медведю Волк Войны. – Но моих клыков ты ещё не видывал):-(! А они у меня куда длиннее твоих):-(! – потряс перед зверем полуторным мечом воитель. – Ну иди сюда, иди):-(!  

Медведь бросился вперёд, насколько ему позволяло увечье. Вигульв ушёл в сторону красивым пируэтом и вспорол ему бок. Подскочил ближе и вонзил меч в брюшину зверя. Ударил мечом прямо по клыкастой морде, рассекая её. И пока медведь приходил в себя от рокового удара, он сблизился с ним вплотную, подрубая зверю вторую лапу и роняя его на землю. Но в последний момент зверь извернулся и подмял мужчину под себя, принявшись рвать его раненой лапой и клыками. Вигульв упёрся ногами прямо в грудь зверю, не давая ему впиться себе в лицо или шею мощной пастью, а сам наносил ему рубящие удары по шее и голове. И когда медведь обессилел, он нанёс последний удар, пронзив ему верхнее нёбо и череп. Медведь завалился прямо на мужчину, едва не раздавив его. Вигульв сбросил подрагивающуюся тушу с себя и поднялся на ноги. Его пошатывало. Грудь без кольчуги оказалась распоротой когтями. Шея и плечи тоже была ободраны. Но в этой схватке он оказался победителем. Одолеть многих жутких чудовищей леса за раз – неплохое начало дня! Оставалось сделать последнее дело: девчонка – пугливая и непослушная. И он надеялся, что ему никто больше не помешает.  

Когда Вигульв добрался до лесного дома ведуньи – израненный и от этого ещё более озлобленный на Милдрет, – то встретил на крыльце саму Венделу. Женщина стояла перед дверью и смотрела на правителя с тревогой, но не за себя – за Милдрет, которая пряталась у неё за спиной. Вигульв грозно и нетерпеливо навис над женщиной, уничтожая её тяжёлым взглядом.  

– Прошу тебя, мой ярл, не причиняй ей страданий...  

– Отойди с дороги, Вендела):-(. Иначе мне самому придётся тебя убрать):-(.  

– Она – всего лишь невинное дитя с ужасной судьбой быть далёкой от дома и не видеть счастья в этом краю. Не делай ей ещё хуже...  

– Я сказал, с дороги, женщина):-(.  

– Я предвижу твою судьбу, Вигульв Славный. Я вижу тебя пирующим в самой Вальгалле, – произнесла она, заставив его прислушаться к пророчеству. – Это случится после того, как тобой будут свершены великие, но ужасные деяния, в которых женщина с янтарными глазами займёт не последнее место. Ты должен сберечь её. Ибо ваша с ней судьба связана одной жизнью...  

– А теперь отойди и не вынуждай меня повторяться снова.  

И Вендела уступила ему путь. Вигульв вошёл в дом и с силой захлопнул дверь, отчего Милдрет вздрогнула, вскочила с постели и попятилась, уперевшись спиной в стену. Она искренне надеялась, что медведь растерзает его, но он оказался сильнее даже могучего зверя. Наверное, его и вправду боялся даже Всевышний, раз позволяет ему уничтожать жизнь своей верной последовательнице. Вигульв медленно и грозно направился на неё, вжимая девушку в стену суровым, пристальным взглядом. Его кулаки были с силой сжаты, что давало ей повод подумать, что он тут же пустит их в дело, как иногда делал это со своей женой. Он был очень зол на неё за своеволие и за то, что из-за неё он подверг себя большой опасности и мог даже распроститься с собственной жизнью. И первое его желание действительно было применить к ней суровые действия, о которых потом он будет вспоминать с сожалением, как и в случаях с побоями супруги. Он был так близко, что в испуге она схватила со стола нож и выставила его перед собой. Вот только Вигульв почти не обратил на оружие в неопытных руках внимания. Он упёрся животом с грубой тканью прямо на остриё и надавился на него, сблизившись с ней практически вплотную. Будь Милдрет посмелее, то резко вогнала бы остриё прямо вовнутрь. Но она этого не сделала. Она испугалась его лица, нависнутым над ней, настолько, что выронила нож и начала медленно заваливаться набок, теряя от страха сознание. Однако её подхватили сильные руки и не дали бесчувственной девушке упасть. И Вигульв, держа её в руках – живую и невредимую – с облегчением вздохнул: он снова прижал её к своей груди. Воин взвалил свою женщину на плечо и направился обратно, даже не передохнув. Увидев бесчувственную девушку у него на плече, Вендела испугалась, что он её и вправду убил.  

– Я не причинил ей вреда. Скоро она оправится, – бросил на ходу ярл, чтобы ведунья успокоилась.  

– Помни, что ваши судьбы связаны жизнью! – бросила ему напоследок Вендела, провожая их пристальным взглядом. – Но как скоро они оборвутся, этого мне знать уже не дано. Прощай, моя милая девочка((.  

Не пройдя и несколько сотен шагов, Вигульв расслышал впереди кавалькаду всадников и с радостью узнал в ней своих воинов под предводительством самого Торбьёрна. Всё же его верный наставник не бросил своего подопечного одного.  

– Вигульв))! Я вижу, твоя славная охота на медведя в одиночку закончилась успешно))! Ты получил свежие царапины и... необычный трофей, – оглядел опытный воин женщину на плече ярла.  

– И это воистину так! Убиенный мною медведь лежит неподалёку. И мне жуть как хочется домой, – устало произнёс Вигульв.  

– Но откуда здесь взялась эта англосаксонка:-0? – удивился один из воинов вместе с остальными. Торбьёрн солгал им, что ярл отправился на охоту, а не по следу своей наложницы.  

– Она осмелилась настолько, что решила сопровождать меня на охоте, чтобы выступить в роли приманки)), – попытался перевести всё в насмешку Вигульв. И Торбьёрн рассмеялся первым, чтобы заразить смехом остальных и смягчить подозрения.  

Вигульв перекинул Милдрет через седло и уселся на коня сам, воскликнув:  

– Ну что же, пора возвращаться домой! Только сперва мы наведаемся в одно лесное поселение и довершим дело моего отца: поставим его на колени! За мной!..  

– Ты вернулся:-0? – изумилась Ингрид, едва завидев мужа в тронном зале, восседая на троне перед простолюдинами, требующих от неё суда.  

Вигульв быстрым шагом приблизился к трону Ингрид и, уперевшись руками в подлокотники, прошептал ей в лицо:  

– А ты разве сомневалась, моя любимая супруга?  

– Я:-0... нет, муж мой:-0... просто я думала:-0...  

– Думала, что я сгину в этом лесу навечно? Иди за мной, – Вигульв направился в свои покои, и ярлесса направилась за ним, клокоча от злобы и трепетая от страха одновременно.  

– Так ты нашёл её?  

– Нашёл. Живую и невредимую.  

– Вот как:-0(? – Ингрид ещё больше оказалась в замешательстве. Её план с треском провалился. И если бы не присутствие мужа, она готова была рвать и метать.  

– Для этого мне пришлось сразиться с полуволками и одолеть их, разрушить и покорить их селение, убить кровожадного зверя и узнать собственную судьбу.  

– И впрямь великие деяния... ради одной женщины. Только не ради той, которая была с тобой всё это время((.  

– Тебе следовало бы сперва заслужить такие привилегии, моя милая Ингрид.  

– Она их тоже не заслужила((! – вспыхнула супруга.  

– Возможно. Но может быть, она уже заслужила их своей добротой, кроткостью и смирением? И заслужит в дальнейшем?  

– Я всё поняла((... У тебя свежие раны и всюду кровь((.  

– Наконец-то ты это заметила. А сейчас я хочу, чтобы ты обтёрла застывшую кровь с моего тела и обработала мои раны, как когда-то.  

– Ты хочешь снова доверить мне такое:-0? Ранее ты возлагал это дело прислужницам и лекарям, не доверяя мне заботу о тебе.  

– Теперь же я хочу удостовериться, что ты всё ещё моя жена, а не нахлебница, пригретая у моей ноги.  

– Хорошо, муж мой. Я займусь тобой немедленно.  

Ингрид налила воды в чан, раздела и оттёрла мужа от крови, то и дело смотря ему в глаза. А он следил за её очами. Затем она обработала раны, а самые глубокие зашила. И после этого он сам поцеловал её, сказав:  

– Вот видишь, и ты можешь, если захочешь. Жаль, что слишком поздно, чтобы точно также затянуть глубокую и широкую кровоточащую рану, возникшую между нами. А теперь я иду к ней. Ну а ты продолжай наслаждаться своим положением возле меня, Ингрид Вразумлённая.  

Он оставил жену, заставив её клокотать от злобы и желания сквернословить и проклинать.  

Когда Милдрет пришла в себя, то обнаружила себя в неизвестном и страшном месте, похожем на пыточную. Она восседала на железном стуле с оковами на подлокотниках, которые применялись, когда кому-то требовалось вырвать ногти или переломать пальцы. Но её руки были свободными и это облегчало положение. Напротив себя она сразу заметила сидящего Вигульва, демонстративно точившего о брусок нож и глядевшего на неё с суровостью. И тогда она испугалась, что этот нож он готовит для неё. Но он мягко спросил у неё:  

– Зачем ты убежала?  

– Потому что более не могла терпеть всё это((. Потому что ты хотел меня убить((.  

– Я же сказал, что всё это глупости. Ты сама пришла к таким мыслям или тебя к ним надоумили?  

– Нет, я поняла это сама((, – не стала никого сдавать Милдрет.  

– Значит, ты ничего не поняла, Милдрет Неразумная, – продолжал натачивать нож Вигульв, вынуждая её со страхом лицезреть на это дело. – Ты нужна мне, Милдрет Незрячая. А я нужен тебе, чтобы выжить в этом суровом мире. Скажи, тебе помогли с побегом?  

– Нет, я это сделала сама((. Мне никто не помогал((.  

– Даже Фрида?  

– Она тоже ничего не знала о моём замысле((. Не нужно делать ей плохо((.  

– Пусть так. Ты взяла всю вину на себя, и это похвально, хотя я думаю, что в этом больше замешаны другие. Но ты всё равно совершила предательство, Милдрет Неверная. Ты предала МЕНЯ, своего ярла, своего защитника и покровителя, и наставила на меня нож. А я не прощаю предательств, ибо где совершается одно предательство, там нужно ожидать и другого. Но у тебя есть шанс всё исправить. Это – бесценный дар, который я вручаю тебе.  

Вигульв поднялся и направился к ней вместе с ножом. И не смотря на его слова и заверения, ей всё равно показалось, что сейчас он её зарежет. Вместо этого он протянул нож ей, чтобы она его взяла, и приподнял девушку со стула, усевшись на него сам.  

– Я хочу, чтобы ты побрила мне шею. Мыльная вода рядом с тобой. Только осторожно, Милдрет Пугливая, ты же не захочешь меня поранить?  

Милдрет смочила его шею водой, поднесла к ней нож и принялась осторожно сбривать жёсткую щетину. Вигульв сидел в ожидании – совершит ли она непростительную ошибку или нет. Её руки подрагивали. А в мыслях плавала ненавязчивая идея надавить ножом и прочертить им борозду, покончив со своим мучителем. Но что сделают с ней потом? Четвертуют? Колесуют? Принесут в жертву? Или сожгут вместе с ним? Нет, такая участь куда страшнее. Вигульв прав: он нужен ей. Иначе она никогда больше не увидит Англии... Она так отвлеклась на свои мысли, что совсем не заметила, как случайно надавила на его шею ножом. И тогда Вигульв резко откинул её руку от своей шеи, вскочил и схватил за горло её. Он замахнулся рукой, но удержался, глядя в эти янтарные глаза.  

– Ты хотела убить меня, Милдрет((?  

– Нет, нет, это вышло случайно:-0(...  

– Но ты думала об этом((. А раз ты это подумала, значит, когда-нибудь захочешь это исполнить((. В твоих мыслях не должно быть такого((...  

– Но это ты хотел меня убить((. Я же не помышляла против тебя ничего коварного((.  

– Если бы я хотел это сделать, то уже сделал бы, – Вигульв отпустил её и на этот раз нежно обхватил её щеку, поглаживая её большим пальцем. – Если я это захочу, то сделаю. Но ты... раз и навсегда выкинь из головы свои мысли об этом. Я прощаю тебя. Но только на этот раз. Верность и преданность – это то, что мне от тебя нужно, Милдрет Своевольная. И тогда я буду милостив к тебе.  

– Да, мой ярл, – настигло её облегчение.  

– Поклянись мне в своём преданном служении.  

– Я клянусь... что буду всегда преданна тебе... и в моих мыслях более не будет желания идти против твоей воли.  

– Хорошо. Отныне ты должна исполнять всё, что я тебе велю, даже не думая об ином. Ибо твоё неповиновение будет караться.  

– Как ты скажешь, так и будет.  

– Хорошо. Это то, что отличает тебя от моей жены. Ей не хватает смирения тогда, когда этого нужно от неё. И это ещё одна причина, почему я её больше не люблю.  

– А если однажды я стану такой же, как она?  

Вигульв приблизил к ней лицо и шепнул на ухо:  

– Ты не станешь такой... потому что ты всё поняла верно. И потому что ты не ослеплена властью, как ослеплена ею она...  

Гуннар ещё раз склонил голову и поцеловал Ингрид в губы, лаская рукой её притягательное тело в своей постели. Ярлесса стала наведываться к хёвдингу ярла достаточно давно, нисколько не переживая за свою репутацию и не стыдясь этого. Она блудила, когда её муж упражнялся в обращении с мечом, ездил на охоты или на переговоры к соседям, объезжал свои владения и в другое время его отсутствия. Вигульв подозревал о её частых изменах, но не говорил с ней об этом открыто и не осуждал. Потому что сам был виноват в том, что не уделял супруге должного внимания, предпочитая за место неё дальние странствия и других женщин. Нет, он не порицал свою жену за то, что ей порой тоже хотелось иметь ласки и любви. Но она была нужна ему на троне, являясь дочерью шведского конунга, с которым у Вигульва в честь брака с Ингрид был заключён крепкий союз. Только поэтому он до сих пор терпел её рядом с собой.  

– Почему ты так печальна, любовь моя? – вопросил Гуннар.  

– На его месте должен быть ты((, – дала она непредсказуемый ответ. – Более я не желаю, чтобы он делил со мной трона((, – играла она глубокую печаль, задевая струны его души. – Я хочу видеть рядом с собой мужчину, которому я небезразлична((. Более сильного и мужественного мужчину, подобного самому Тору((, – провела Ингрид по его щеке ладонью, вынуждая воина прильнуть к её шее. – Он давно не испытывает ко мне ничего, кроме равнодушия((. А теперь в его жизни появилась эта англосаксонская тварь):-(. Эта девица глубоко запала в его широкое и любвеобильное сердце):-(. Он дал ясно мне понять, что она легко способна скинуть меня с трона):-(... Я этого не допущу((. Она – угроза моей власти((.  

– Что же ты предлагаешь?  

– Устраним их всех, Гуннар. Сместим с трона Вигульва, уберём со своего пути верного ему Торбьёрна, вырежем всех его сподвижников до единого. И отправим вслед за ярлом его любимую английскую суку. Вот что я предлагаю тебе, дорогой Гуннар, – вцепилась в его голову Ингрид. – И тогда ТЫ займёшь место моего мужа на троне рядом со МНОЙ, став ярлом всех его земель. А я стану твоей верной правительницей. Вместе мы сможем осуществить всё, что ты только пожелаешь.  

– Да, прекрасная Ингрид)). Мне нравится твоё видение будущего)). Так мы и поступим. А теперь иди ко мне...  

Сегодня море вновь благоволило храбрым морякам. Двадцать пять устрашающих драккаров величественно приближались к берегам Англии, переполненные суровыми и беспощадными воинами севера, которые были ослеплены лишь жаждой наживы и насилием. Ярл Вигульв пообещал им золотые горы, разграбив целый город внутри королевства. И ради такого зрелища они пойдут за ним даже в подземное царство Хелль.  

– Смотрите, воины, смотрите):-)! – кричал Вигульв, стоя на носу. – Мы снова приближаемся к землям англосаксов! Мы снова пустим им кровь и заставим их молиться своему единому богу! РРАААААА):-(!  

– РРААААААА):-)!!! – вскинули кулаки кверху викинги.  

Вигульв выхватил меч из ножен и вскинул его в сторону воинов, воскликнув:  

– Мой вдоводел уже жаждет упиться их кровью! Вот она, река, что приведёт нас прямо к богатству и славе! – указал он мечом на устье реки впереди. – Готовы ли вы последовать за вашим ярлом?! Готовы ли поразить своими подвигами самих богов, взирающих на нас в Асгарде?!  

– ДАААААА):-)!!!  

– Готовы ли вы уже завтра отправится в медовые чертоги Вальгаллы?!  

– ДАААААААААА):-)!!!  

– Тогда поднажмите на вёслах, братья! Ибо наше прибытие в Англию ознаменуется для неё временем плача и мольбы!..  

Двое наездников приблизились к морскому берегу Дании, где в самом разгаре строились и спускались на воду новые корабли. Для строительства своей большой флотилии Вигульв привлёк огромные ресурсы и множество корабельных мастеров. За весьма малый срок в несколько лет они должны создать для него большой флот, способный завоёвывать целые страны. Но для разорения поселений Англии ему понадобиться лишь незначительная его часть.  

– Вот мы и на месте, Милдрет, – произнёс Вигульв своей спутнице. – Ты видишь это? Вся эта мощь принадлежит мне.  

– Вижу, Вигульв, – кратко ответила англосаксонка, едущая с ним верхом бок о бок.  

– И это всё, что ты можешь сказать, моя прекрасная Милдрет?  

– А что бы ты желал от меня услышать, великий Вигульв, кроме как признания твоей мощи?  

– Хм)). Слезай, дальше мы пойдём пешком, – сказал он, схватив её коня за узды. Они неспеша шли вдоль шумных корабельных рядов, откуда постоянно раздавались звуки топоров и пил, и смотрели на эту величественную работу мастеров. – Совсем скоро эти корабли отправятся в Англию, и ты сможешь увидеть свои родные края.  

– Зачем ты хочешь взять меня с собой? Разве твоя ярлесса не против, чтобы ты проводил со мною время? Я постоянно вижу, как она на меня смотрит. Она меня ненавидит. Меня все здесь ненавидят за мою чужеземную кровь.  

– Поэтому я и заберу тебя с собой. Рядом со мной ты будешь в безопасности.  

– Нет, – резко возразила девушка. – Даже с тобой я не буду в безопасности. Потому что ты её и представляешь, Вигульв, – без опаски произнесла Милдрет, зная, что он не притронется к ней из-за одних лишь неприятных для него слов. – Ты, твои воины и корабли поплывут в Англию, чтобы сеять смерть и разрушение. И я должна буду на всё это смотреть. Для меня будет лучше, если я буду подальше от своей земли. И не увижу все те бесчинства, что ты сподвигнешь своей рукой.  

– Я тебя услышал, женщина. И вот мой ответ: нет. Ты поплывёшь со мной. Ты мне нужна, Милдрет Сладкоречивая. Ведь помимо своих будущих подвигов я буду загораться любованиями твоих красивых глаз, запахом твоих волос, прикасаниями к твоей коже, – говорил он ей, приблизившись к Милдрет так близко, что они почти касались телами. – Ты просто не оставляешь мне выбора, кроме как владеть тобою всюду, – склонил он голову и сомкнулся с ней губами. Она же отвечала взаимностью, потому что не могла по-другому, являясь женщиной ярла. Его собственностью.  

– Интересно, нас уже заметили? – оглядывая ветвистые берега реки, вопросил Торбьёрн. – Не удивлюсь, если дозорные уже скачут галопом с полными штанами, чтобы дрожащими языками поведать о двухтысячной армии северян.  

– А если и так, храбрый Торбьёрн, – грянул Вигульв в ответ, хмуро взирая на горизонт, – они всё равно не спасутся от нашего гнева. Карта не соврала. Скоро мы сойдём на берег.  

– Как же мы будем брать хорошо укреплённый город? Наверняка защитников в нём хоть секирой отбавляй! И встретят они нас отнюдь не вином и женщинами))! И не словом божьим))! Ха-ха-ха-ха))!..  

– Ты прав, мой верный наставник)), – ухмыльнулся ярл. – Но главное, как их встретим мы):-).  

– Да... Среди воинов и простого люда ходит насмешливая молва, Вигульв... – понизил голос Торбьёрн, – будто ты настолько сильно привязался к ЭТОЙ наложнице, что потерял от неё голову. Берегись, мой храбрый соратник, люди могут неверно истолковать такую постыдную связь с английской рабыней и христианкой...  

– А что думаешь об этом ты сам, могучий Торбьёрн?  

– Ты привлекаешь к себе слишком много ненужного внимания и нечестивых языков. Твои выходки из-за этой девки не остаются незамеченными. Весь город теперь подозревает, что в тот день ты ходил в лес отнюдь не на медведя. Она тебе не ровня, Вигульв. Какой бы змеёй не казалась тебе и народу твоя жена, только она имеет положение быть при тебе рядом. Но не чужестранка. Сторонись её... хотя бы на людях... хотя бы иногда. Ты же таскаешь её всюду, словно сучку на привязи, которую не можешь не приласкать. Но я же знаю, что ты меня не послушаешь)).  

– Ты слишком хорошо меня знаешь)). Я никогда не хожу на поводу у тех, кто слабее меня)). Если про меня ходит дурная молва о моей любовной связи с пленницей-христианкой, что ж, так тому и быть. Не долго ей осталось молиться своему богу. А моей жене – восседать на троне...  

– Что бы ты не задумал, не плыви против течения, иначе тебя может просто снести.  

Вигульв молча похлопал сподвижника по могучей спине и направился в заднюю часть корабля, где располагалось снабжение викингов и размещалась вспомогательная часть войска: обслуга, врачеватели, мастера. Среди них, в кругу женщин, находилась и Милдрет, которой с тех пор, как они погрузились на корабли, ярл практически не уделял внимания, будучи занятым командованием флотилии. Но она знала, что он не спускал с неё глаз. Ярл упёрся в края борта, обернул голову и бросил через плечо короткое:  

– Подойди.  

Все сразу поняли, к кому был обращён голос ярла. Милдрет приподнялась и пристроилась рядом с ним.  

– Ты звал меня, мой ярл? – на людях Милдрет обращалась к нему по титулу. По имени он позволял ей обращаться только в более интимной обстановке.  

– Ты рассказывала мне, что твой дом – восточная Англия. Что твой город находится на реке. Скажи мне, это – твои родные земли?  

– Да, ярл, – сказала она ему прямо в глаза. И в них он прочитал страх и тревогу.  

– Значит, мы будем силой брать твой город. Такова воля наших богов. В которых ты до сих пор не веришь, Милдрет Непокорная. Но скоро поверишь, обещаю тебе.  

– Пожалуйста((, – задрожали её губы...  

Он брал её вновь и вновь. Пока она не взмаливалась к нему, что он делает ей больно. В постели он любил её столь же страстно, сколько любил причинять и боль. Ему нравилось истязать это нежное существо. Она была прекрасна и хрупка, а он – красив и грациозен, как матёрый волк. Она была нежна и чувствительна, а он обладал грубыми, животными повадками. В постели Милдрет играла роль жертвы и добычи. А Вигульв был охотником и хищником. Порой от его жёстких хваток на её теле оставались синяки. От его укусов отпечатывались следы зубов. От его удуший на шее девушки проступали отпечатки пальцев. И когда она уже не могла всего этого стерпеть, Волк Войны унимал свои животные порывы, насладившись её страданиями вдоволь. А затем становился таким нежным и чутким, что порой она не узнавала в нём того прежнего дикого зверя. Он был непредсказуем. И её это очень пугало.  

– В этот раз ты прямо пылала ко мне ответной страстью, моя Милдрет Сладострастная, – произнёс Вигульв, повиснув над ней на локтях.  

Девушка ласкала ладонями его спину и шею. Но больше из-за того, что он прекратил её страдания и чтобы не причинял их снова, поддаваясь ласкам женщины. Но не из-за любовного влечения к нему.  

– Я вовсе этого не желала, Вигульв. Это получалось помимо моей воли. Того желала моя плоть, но не я сама.  

– Значит, ты всё-таки становишься ко мне неравнодушной)), – ощерился в оскале ярл.  

– Нет. Нет, Вигульв. Я никогда не смогу тебя любить. И я не желаю этого всей душой. Должно случиться нечто ужасное, чтобы я смогла полюбить такого, как ты.  

– Что ж... да будет так, моя милая Милдред):-), – зловеще проговорил Вигульв и сомкнул на ней свои губы...  

–....Пожалуйста((, – ещё раз произнесла Милдрет, положив руку на его ладонь. – Не делай этого((. – Он не отвечал, отвернувшись от неё и глядя на берег реки. – Я((... я буду тебя любить, как ты того хочешь((. Я сделаю всё, что ты хочешь((. Только не нападай на мой дом((.  

– Ха-ха-ха-ха))! Ха-ха-ха-ха-ха))!.. Аааахр)), – издал он нечто похожее на рычание. – Ты и так будешь делать всё, что я хочу. И ты будешь молиться НАШИМ богам, чтобы прекратить все ужасы перед твоими глазами, – он оставил англосаксонку и обратился к рулевому: – Направляй корабль к правому берегу! Мы причаливаем к землям Англии, братья):-)!  

И воины тут же подхватили предводителя радостными голосами и криками. Как только первые драккары упёрлись в речной ил, Вигульв послал разведчиков осмотреть всю местность, отдал команду разгружать корабли и обустраивать лагерь. А сам с небольшим отрядом и военачальниками отправился на поиски города, который, судя по карте, должен был находится дальше по реке. Вскоре они нашли его по дыму, идущему из труб. Викинги, крадясь через деревья небольшого леса, залегли на небольшом возвышении и отсюда оглядели сам город и местность, прилегающую к нему.  

Крупное поселение было хорошо укреплено каменными стенами с башенками. Имело крепкие ворота и хорошую охрану на стенах. Штурмовать такой укреплённый город было очень рисковым делом. Но викингов больше заботило то, что находилось за этими стенами. И, в первую очередь, высокие здания городской резиденции управителя и церкви. Вокруг города размещались поля, на которых трудились его жители и которые даже не подозревали, кто за ними следят в сей момент. Осмотрев город и подходы к нему, Вигульв дал тихую команду уходить к лагерю.  

– Ну, какие соображения будут у моих сметливых военачальников? – произнёс Вигульв, собрав хёвдингов на военный совет под настилом. Милдрет всё это время была рядом с ним и слушала, о чём говорили мужчины. Многим это пришлось не по нраву. Но никто против решения ярла не роптал. – Ну, я слушаю тебя Гуннар.  

– Окружить город и взять его в осаду, – решительно выдвинул тот. – Мы уморим англосаксов голодом и жаждой. А когда они ослабеют, возьмём стены штурмом и всех перебьём.  

– К тому времени, как они ослабнут, у нас у самих кончатся припасы, – махнул рукой Торбьёрн и некоторые, включая Вигульва, с ним согласились. – Вдобавок, ты серьёзно думаешь, что они будут смирно сидеть за стенами в ожидании своей смерти? Ха! Как бы не так! Они соберут войско и ударят по нам! Мы не знаем, сколько их за стенами. И сколько ещё могут подойти к ним на помощь.  

– Так пусть приходят. Наша грозная армия сокрушит этих англосаксонских выродков, – грубо ответил Гуннар и сплюнул.  

– Это не разумно, – прорычал медведь.  

– Твоё решение, Торбьёрн? – заинтересовался предводитель викингов.  

– Навяжем им бой на наших условиях. Мы уничтожим все их поля и посевы. Будем охотится на их крестьян. А пленных – демонстративно убивать у них на глазах. Заставим их выбраться из города. Выберем удачное место. Заманим их войско туда и окружим его. Не спасётся никто, Вигульв. А потом мы войдём в овдовевший город и закончим его страдания.  

Остальные военачальники разразились одобрительными голосами, поддерживая хороший план. Вигульв покосился на побледневшую Милдрет, которая стояла ни живой, ни мёртвой. А потом произнёс.  

– Даже если мы разобьём их, наши потери будут слишком велики. А я привык дорожить своими воинами...  

– Каким образом? – вырвалось у Гуннара. – Ты даже не укрепил наш лагерь, Вигульв. Мы беззащитны. Если англосаксы прознали о нашем присутствии, возможно, они уже на пути к лагерю. И тогда они просто войдут в него и вырежут нас до того, как мы рыпнемся в сторону города...  

– Ты прав, – кивнул ярл. – Но укреплённый лагерь нам ни к чему. Если хотят прийти и прирезать нас, что ж, пускай приходят)), – усмехнулся Вигульв, оглядывая удивлённых воинов.  

– Гуннар прав, они утопят нас в крови, Вигульв, – подал слово Сигурд. – Следует укрепить лагерь.  

– Вот как мы поступим! – повысил голос Вигульв. – В последующие три дня мы ничего предпринимать не будем. А станем готовиться к штурму, отдыхать и нажираться пива. Вышлем дозорных на наблюдательные посты. В случае чего, они дадут сигнал о приближении неприятеля. Так что укрепление лагеря нам ни к чему... – и он резким жестом заставил возмутившихся военачальников замолчать. – Будет так, как я сказал. Милдрет, – повернулся Вигульв к женщине, услышавшей всё. – Я тебя отпускаю.  

– Что:-0?! – вырвалось у опешившего Гуннара.  

– Ты верно обезумел, Вигульв:-0! – воскликнул Олаф. – Твоими усердиями, эта женщина услышала про наши планы, а ты хочешь её отпустить, чтобы она тут же всё донесла англосаксам:-0?  

– Ты хочешь всех нас погубить):-(?! – разозлился Гуннар.  

– А ну-ка поумерь пыл, мальчишка, – с грозной спокойностью проговорил Торбьёрн Гуннару. – Вы все слышали, что сказал ваш ярл. Или кто-нибудь своим недоверием желает оспорить его решение?  

Никто не захотел. Вигульв посмотрел на Милдрет. Та не могла поверить своим ушам. Его слова были для неё подобно снизойдённой милости Христа. И тогда Вигульв повторил:  

– Я тебя отпускаю. Возвращайся домой, Милдрет Английская. Коня сюда! – крикнул Вигульв прислуге. И когда его подвели, он посадил девушку на скакуна и указал на запад. – Скачи туда. Город там.  

– Ты и вправду допускаешь ошибку, если надеешься, что я не расскажу о твоей затее, – произнесла Милдрет, наклонившись к нему.  

– Ты не предашь меня, моя любовь)), – сказал ей тихо Вигульв Славный. – Скачи. И повидайся со своей семьёй, – отпустил её ярл. А про себя добавил: – В последний раз.  

– Откуда у нас лошади, Вигульв? – вопросил Торбьёрн, подойдя сзади.  

– Их подарили нам умерщвлённые под пытками лазутчики англов. Перед этим рассказав всё, что мне нужно было знать.  

– Хм. А нам ты про это не сказал.  

– Всему своё время.  

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Потому что я тоже не одобряю твоё нелепое решение, из-за которого нас скоро перережут как стаю нетраханных псов.  

– Ха-ха-ха-ха))! – залился ярл звонким смехом. – Пойдём-ка лучше выпьем, Торбьёрн))! Потому что, возможно, в следующий раз пить нам придётся уже в Вальгалле))!..  

– Отец))! – радостно бросилась Милдрет в руки своему родителю, едва завидела его в резиденции.  

– Милдрет, моя девочка))! – обнял дочь Аелред, являвшийся управителем города и королевским тэном графства. – Милдрет)). Слава Христу)). Я не поверил своим ушам, когда мне сказали, что ты появилась в воротах нашего города)). Я думал, что никогда тебя более не увижу))...  

– Меня похитили, отец((. Это произошло той ужасной ночью, когда они убили всех((... – девушка осеклась.  

– Это была воистину чудовищная трагедия, да смилуется над теми невинными душами господь((. Я и не надеялся более, что когда-нибудь тебя увижу. Но вот ты вернулась к нам. И это -величайшее чудо)).  

– Мама. Мои брат и сестра. Где они?  

– Они в полном здравии. И рады будут вновь тебя...  

– Милдрет:-0)! – воскликнула красивая женщина, так похожая на свою дочь. Эйлит, её мать. – О, Милдрет, слава Всевышнему))!  

– Мама))! – дочь и мать, роняя слёзы радости, обнялись. Однако Милдрет не дала ей заговорить, вспомнив, зачем она во весь опор мчалась в родной город. – Отец, они уже здесь! Вигульв уже здесь!..  

Военный совет собрался незамедлительно.  

– Мы знали, что по реке в нашу сторону плыл большой флот северян, – произнёс Аелред перед советом знати и военачальников, – однако затем наши дозорные таинственным образом исчезли. Теперь же, благодаря моей дочери, мы знаем, где скрывается флот язычников вместе с его ненавистной богу армией.  

Совет зароптал, обсуждая услышанное.  

– Но зачем же этому Вигульву было отпускать твою дочь, мой тэн:-0? – обратился командующий всего гарнизона города Валфрик, с удивлением глядя на Милдрет. – Я не вижу в этом никакого смысла:-0.  

– Как и она сама, Валфрик. Но не будем более гадать, что пришло на ум мерзкому язычнику, отпуская мою настрадавшуюся дочь. Речь сейчас о том, как остановить варваров и не допустить их вторжения за стены города. Вот о чём мы должны сейчас задумываться. Милдрет поведала мне, что их незащищённый лагерь находится на берегу реки не так далеко отсюда. Они готовятся к штурму наших стен. Мы не допустим того, чтобы язычники подошли к стенам и осквернили это святое место, как они разорили наши селения два месяца назад.  

– Ты предлагаешь напасть на них самим:-0? – подивился Валфрик. – Мы не знаем, сколько их. Не знаем точное расположение их лагеря. Не знаем их...  

– Их гораздо меньше, чем нас! Их лагерь незащищён! И они не готовятся к нашему появлению! Милдрет всё видела и слышала собственными глазами и ушами! Эти язычники должны ответить за всё, что они причинили нашим землям и моей дочери! Я хочу, чтобы ты немедленно собирал ополчение. И уже к вечеру вы должны будете выступить и изгнать варваров с наших земель, либо вырезать их всех до единого во славу Иисуса Христа! А голову этого самого Вигульва Славного насадить на кол над воротами!  

– И всё же я вынужден не согласиться с тобой, тэн, – покачал головой командующий. – Слова вашей дочери не могут свидетельствовать, что всё сказанное ей является истиной. Вдруг она сама не знает...  

– Достаточно, Валфрик! – вскинул руку Аелред и покосился на Милдрет. – Я доверяю своей дочери. И сегодня мы все убережём этот город от неискоренимой дьявольской напасти. Да спасёт всех нас господь. Аминь.  

– Аминь, – произнесли все присутствующие.  

К вечеру войско англосаксов собралось. К оружию призвалось практически всё взрослое и молодое мужское население города, включая конную и пешую дружину. И вскоре колонна христиан выдвинулась к месту на реке, указанному Милдрет на карте. Войдя в лесистую местность, воины начали вести себя более настороженно. Командующий армией Валфрик опасался нападения язычников из укрытий и выдвинул вперёд дозорный авангард. И сделал это не напрасно. Потому что ближе к реке авангард атаковали из засады лучники и копьеметатели викингов. Валфрик развернул часть армии в линию и повёл её в наступление прямо сквозь заросли и деревья. Но викинги не вмешались в рукопашную схватку и начали отходить назад, увлекая англосаксов за собой. Теряя воинов, Валфрик заводил воинов всё дальше в лес, пока впереди не показался берег реки. Но вместо лагеря варваров англосаксы наткнулись лишь на его следы на земле. Ни армии викингов, ни кораблей здесь уже не было. Воины варваров всё ещё продолжали обстреливать христиан на расстоянии, пытаясь тянуть их за собой. Но Валфрик уже понял, что они были лишь приманкой. Тогда где же сама армия язычников? Ответ командующий получил уже значительно позже...  

Когда армия англов полностью вышла из ворот и скрылась за деревьями, Вигульв какое-то время ещё выжидал, внимательно следя за городом. А потом встал во весь рост, махнул рукой и неторопливым бегом устремился к стенам. За ним во весь рост поднялась и вся армия викингов, устремляясь за своим предводителем. Первыми со стен города полуторатысячную армию увидела стража. И тут же забила сигнал тревоги. Горожане, работающие на полях, с криками бросились к воротам в надежде успеть спрятаться за ними. Почти все мужчины, умеющие держать в руках оружие, покинули город, а без них поселение оказалось практически без защиты.  

– Быстрее, братья, быстрее):-(! – кричал Вигульв, увлекая разгорячённых, разъярённых воинов за собой. Чего только стоили одни берсерки в волчьих шкурах, которые довели себя до безумного исступления с помощью порошка из особых грибов. – Ворота не трогать):-(! Они нам ещё пригодятся):-(! За мноооой):-(!  

(Атаку викингов на стены сопровождает фоновый саундтрек «Amon amarth» – «First kill»).  

Викинги прямо на ходу образовали колонны по сто человек в каждой, и каждая колонна распределились по своему участку стены. В руках воины тащили штурмовые лестницы. Когда викингов начали досаждать со стены вражеские стрелки, они вскинули кверху круглые щиты, образовав спину черепахи. Подойдя вплотную к стенам, колонны приставили к ним лестницы, и воины начали поочерёдно карабкаться наверх, прикрываясь щитами. В конце каждой колонны были размещены лучники, которые забрасывали англосаксов на стене стрелами и не давали им высунуть головы.  

Вигульв оказался на стене одним из первых, вступая в схватку со стражей. Он всегда старался быть впереди остальных, чтобы своим примером воодушевить и увлечь воинов за собой. Поэтому на его теле было так много заживших шрамов. Бой на стенах был недолгим. Защитники города либо полегли на месте, либо разбежались, не в силах удержать вражеский напор. Викинги открыли ворота своим, и в город христиан ворвалась вся армия язычников. А потом ворота захлопнулись.  

– Торбьёрн, твои воины охраняют стены):-(! – напомнил своему наставнику Вигульв, а сам повёл людей вглубь города.  

А дальше... дальше началось самое ужасное...  

Когда со стен начали раздаваться звуки тревоги, вся семья управителя города встрепенулась, затревожилась. В обитель вбежал стражник и донёс, что на город напали язычники, перекрыв все пути к отступлению.  

– Господь всемогущий:-0(! – в страхе воскликнула Эйлит.  

– Помоги нам, боже((, – тихо ахнула старшая сестра Милдрет Аетэль.  

– Что же нам делать:-0(?! – отчаялся Осмунд, её младший брат.  

– Нам уже не спастись((, – печально покачала головой сама Милдрет. – Мне от него нигде более не скрыться((. Он пришёл за мной, мама((...  

– Прячьтесь:-0(! Прячьтесь немедленно:-0(! – воскрикнул тэн Аелред. – Мы будем драться с язычниками):-(! Да покарает их гнев божий):-(!..  

– Нам не скрыться от их алчных десниц((. Они найдут нас((. А вас – убьют((, – сокрушалась Милдрет. А потом медленно, но решительно направилась к выходу на дрожащих ногах.  

– Моя девочка, куда ты:-0? – изумился Аелред.  

– Меня они не тронут((. Только я смогу уговорить его, чтобы вас уберечь((...  

– Нет, Милдрет, нет((!.. – тут же отозвалось сердце матери, но Аелред удержал жену, понимая, что другого выхода у них нет.  

– Не останавливай меня, мама((! – воскликнула девушка и бросилась к выходу.  

Как только Милдрет оказалась снаружи, её чуть не сбила с ног толпа горожан, убегающая в страхе и отчаянии.  

– Викинги((! Викинги уже в городе((!..  

– Спасайтесь((! Спасайтесь((!..  

И Милдрет со всех ног бросилась туда, где в этот момент уже разыгрывалась кровавая бойня...  

Вигульв взрычал, словно обезумевший волк, и порубил английского солдата, обезобразив его до неузнаваемости и упиваясь своей кровожадностью. Ещё один стражник кинулся на него спереди. Вигульв отбил лезвие меча, затем резко перерубил воину руку с оружием, так же резко отрубил вторую и третьим взмахом снёс ему голову с плеч. За спиной ярла и спинами его воинов уже была проторена дорога из ещё свежих и горячих трупов горожан. Всё повторялось так, как разворачивалось ими всегда и везде. (Разорение города и бойню сопровождает фоновый саундтрек «Thomas Bergersen» – «Starvation»). Множественные крики и стоны тут же заполнили собою весь город. Паника, страх, отчаяние, печаль и плач по убиенным – резня всегда сопровождалась одним и тем же. А ушедшие на битву английские воины даже и не подозревали, что в это мгновение от мечей и рук чужаков гибли их семьи, разорялись их жилища, осквернялась их главная святыня христианского мира. Он, Вигульв, перехитрил их всех. Он, разоритель и убийца, уничтожил их город. И в дальнейшем его оклеймят самим дьяволом во плоти и придадут тысячам проклятиям.  

Воины ярла распространялись по городу с бешеной скоростью, охватывая улицы со всех сторон. Особой жестокостью и беспощадностью прославились берсерки. Они выли по волчьи, они скалились и рычали, они резали, кромсали своих нещадных жертв и вцеплялись в них зубами, разрывая артерии на их шеях. И не было ни одной улицы, ни одного закоулка, где бы не истекал кровью несчастный англосаксонец.  

– Давай, трусливая девка, давай):-(! – прокричал Вигульв испуганному стражнику, который от страха не мог даже удержать в руке меча. – Я даже не буду на тебя замахиваться, убей же меня):-(! – распростёр руки по сторонам Вигульв, уязвляя себя. Англосаксонец разъярился и замахнулся мечом. Ярл резко ушёл в сторону и схватил его за ударившую руку. – Слишком медленно, чтобы убить Вигульва Славного):-), – проговорил викинг и отсёк ему руку. Стражник закричал и припал на колени, зажимая хлещущую из культи кровь. Ярл пронзил ему шею насквозь и оттолкнул тело ногой в грудь. – Жалкие твари):-(. Сегодня вы все отправитесь в свой ад):-(!..  

Когда на глазах Милдрет зарубили ещё одну женщину, её кровь захлестнула девушку, заляпав ей лицо, шею, одежду. Викинг замахнулся было и на неё, но вовремя попридержался, узнав в ней женщину ярла, которую тот приказал не трогать. Воин разъярённо оттолкнул девушку с пути и последовал за следующей жертвой. Милдрет поднялась на ноги, с ужасом оглядывая все эти бесчисленные жертвы на дороге. Её снова оттолкнули. И снова. И снова. Сбили с ног. Обругали её. Но она поднималась и шла дальше, перешагивая через трупы горожан. Некоторые из них ещё были живы. Они протягивали к ней руки, смотрели на неё полустеклянными глазами, взмаливались к ней. Но она уже ничем не могла им помочь. Её швыряли из стороны в сторону пробегавшие северяне. Кто-то даже плюнул в неё. Кто-то назвал англосаксонской подстилкой. Но никто из викингов ни сделал ей больно. А потом её просто закружило. Ей сделалось дурно от всех этих смертей, запаха крови и внутренностей, криков и стонов. Она упала на колени, и её чуть не вывернуло наизнанку. Рукой она нащупала чью-то горячую плоть, обернула голову и ужаснулась мёртвому телу дитя... Она содрогалась всем телом, била землю кулаками и рыдала... А потом чьи-то сильные руки подхватили её и поставили на ноги. Это был ОН. Он САМ её нашёл.  

– Ты):-(, – со злостью выговорила Милдрет. – Это всё ты):-(! Ты):-(! Ты убил их всех):-(!.. – сокрушалась девушка, ударяя его в грудь.  

И тогда Вигульв схватил её за плечо и насильно повёл за собой, не обращая внимания на её крики, упрёки и стенания  

– В мире, полном дикости и жестокости, выживают только самые сильнейшие, – проговорил он бесстрастно, а потом подтянул её к себе и сказал в лицо: – Мы – сильные. Такими нас сделали сами боги. Но они не такие, – обвёл он рукой павших англосаксов. – Слабые умирают. И всегда тянутся за сильными, полагаясь на их милость. Ты должна бояться не меня. Ибо моя милость к тебе не знает границ... Следуй за мной, – и он отпустил девушку.  

– Вигульв, смотри, мы взяли в плен семью правителя этого города! – прокричал Гуннар на главной площади, указывая мечом на людей, стоящих на коленях.  

Сюда согнали около пяти десятка женщин и детей. Мужчин среди них было почти не разглядеть. Всех их ждала участь либо рабов, либо корма для ворон.  

Вигульв пронзительным взглядом голубых глаз оглядел всю толпу. И перед его взором люди опускали головы, ибо более смертоноснее этого взгляда они ещё ничего не испытывали. Милдрет за его спиной не выдержала и бросилась к своей семье, припав на колени к матери и отцу. Но сильная рука схватила её позади за шею и приподняла, оттащив назад. Аелред дёрнулся, чтобы защитить дочь, но Вигульв пригвоздил его взглядом к земле.  

– Отпусти меня((. Они – моя семья((, – взмолилась девушка.  

– Моя милая Милдрет. Моя любовь, – сказал ярл так, чтобы её семья услышала это и оторопела от услышанного. – Видишь, я же сказал, что ты не предашь меня. А сделаешь всё, чтобы я быстро овладел этим городом. – От этих ужасающих слов от лица Милдрет отхлынула кровь. – Ты помогла мне, твоему ярлу, захватить эти стены, – он приблизил к ней лицо и тихо произнёс: – И приложила руку к вырождению своего слабого народа.  

Её ноги подкосились, но Вигульв сильной рукой удержал Милдрет на ногах, не дав ей упасть. Аелред подскочил и в гневе возопил:  

– Как смеешь прикасаться к ней, ты, подлый язычник):-(! Моя дочь – невинное дитя, и она никому не желала зла в этом городе):-(! Это ты своей корыстью и тщеславием заставил её совершить сие злодеяние):-(! Ты):-(!.. Да будь ты проклят, дьявол):-(!..  

– Умолкни, английская тварь):-(! – прорычал Гуннар и нанёс оскорбителю ярла удар в лицо навершием меча, роняя его в руки своей семьи.  

– Нет, отец:-0(! – с горечью воскликнула Милдрет.  

– А теперь ты прилюдно откажешься от своего бога и вновь поклянёшься мне в своей верности и любви, но только уже перед НАШИМИ богами, – почти прошептал своей пленнице Вигульв.  

– Этого не бывать:-0(, – покачала головой Милдред. – Ты обесчестил моё тело((. Но моя душа останется чиста((.  

– Нет, Милдрет. Твоя душа уже запятнана множественными смертями. А теперь по твоей воле их будет ещё больше, – ярл коротким жестом отдал команду своим воинам, и те разом вскинули мечи и принялись резать ими пленников на глазах до смерти напуганной Милдрет. Вигульв вскинул руку, останавливая побоище, и снова тихо сказал ей: – Ты помнишь, что я тебе говорил? Твоё неповиновение будет караться. Своим неповиновением ты сама их убиваешь. Отрекись от своего бога и поклянись мне в чистоте своих мыслей.  

– Милдрет, прошу, сжалься((, – взмолилась к ней мать, обнимая своих детей.  

– Я не могу этого сделать((, – задрожали её губы. – Я не хочу гореть в вечном пламени, мама((. Я не желаю его((...  

Вигульв нахмурился и повторил убийственный жест. И снова раздались громкие крики живых и умирающих. Когда половина людей погибло, ярл остановил побоище.  

– Ты сейчас же отречёшься от своего слабого бога. И скажешь, что будешь мне верна до самого моего конца, – протянул Вигульв более сурово. А потом выхватил меч и приставил его остриё к шее Аелреда.  

– Нет:-0(! Отец:-0(! Мой ярл, не делай этого, прошу((! – припала Милдрет к его коленям. – Прошу тебя((! Умоляю тебя именем Хрис((... – и она внезапно осеклась. И её глаза сразу же стали влажными. – Я((... я отрекаюсь от тебя((... Отец Всемогущий((. Ибо нет богов((... кроме Одина((... Фрейи((... Тора и всех остальных асов Асгарда((, – дрожащим голосом проговорила она, глядя ему в глаза. – И я((... буду тебе верна до конца, мой ярл((. И в моей любви((... – она больше ничего не смогла вымолвить, опустив голову и сотрясаясь всем телом.  

– Ты слишком тянула с этим ответом, Милдрет Непокорная. Ты не подчинилась своему ярлу по первому его слову. И твоя непокорность обернётся для тебя потерями, – спокойно произнёс Вигульв... а потом воткнул меч в тело Аелреда.  

– Неееет:-0(! – пронзительно закричала Эйлит, обхватывая тело умерщвлённого мужа руками.  

Милдрет вскочила, закрыв рот руками, чтобы не закричать от ужаса. Не владея собой, она попятилась, обернулась и бросилась бежать, сама не зная куда, не разбирая дороги, постоянно спотыкаясь о трупы на улице.  

– Гуннар, приведи её ко мне. Но чтобы ни один волос не упал с её плеча, – отдал приказ Вигульв, глядя вслед своей убегающей женщине. Гуннар, который внимательно вслушивался в отношения ярла и англосаксонки, осклабился, и пустился за нею следом.  

В глазах девушки всё потемнело, голова закружилась, но она устояла. Она всё бежала и бежала, постоянно натыкаясь на бородатых мужчин в кольчугах, которые насмехались, скалились над нею и подталкивали её прочь. Где-то всё ещё продолжали раздаваться крики отчаяния. Некоторых женщин насиловали прямо на улицах, других выводили из жилищ, потрёпанных и разодранных, и убивали перед порогами. Она старалась не смотреть на всё это бесчинство. Но её беглый взгляд упорно бросался на бедных жертв свирепых пришельцев с севера.  

– Стой, девка):-)! – раздался грубый окрик позади. Милдрет обернулась и увидела похотливый взгляд идущего за ней Гуннара. – Тебе всё равно не уйти от меня):-)! Слишком долго я этого ждал):-).  

Милдрет завернула за угол и укрылась в опустевшем жилище, на полу которого застывала свежая кровь. Она думала, что он потерял её из виду. Но когда дверь с треском вышиблась, её надеждам пришёл конец. Милдрет вжалась в угол, схватила кочергу и приготовилась защищать себя.  

– Я ещё не говорил тебе, как ты хороша):-), – донёс до неё Гуннар, медленно приближаясь. – Значит, это правда – Вигульв любит тебя. И я его прекрасно понимаю. Потому что сам ещё не видел женщин, подобных тебе, – он легко отразил её удар кочергой и сомкнул Милдрет в жёстких объятиях, намереваясь задрать подол её платья. Она начала кричать и вырываться. – Хватит сопротивляться):-(! Вигульва здесь нет):-(! Сейчас ты будешь ублажать меня, как до этого делила ложе с ним):-(! Или, клянусь богами, от меня ты пощады не дождёшься):-(!  

И тогда он резко развернул её передом к стене и немного прогнул. Задрав девушке подол, Гуннар сунул руку между её ног, прижался к ней всем телом и, довольно ухмыляясь, произнёс :  

– Вот теперь ты присмирела):-). Не надо лить слёзы и трястись, словно я собираюсь открутить тебе голову):-). Когда я тобой овладею, ты ничего не скажешь ярлу, потому что я убью тебя прежде, чем он доберётся до меня):-). А теперь я хочу, чтобы ты стонала, когда я в тебя войду...  

Чья-то сильная рука оторвала его от девушки за ворот кольчуги и со всего маха разбила Гуннару челюсть. Викинг болезненно вскрикнул и упал. Тот, кто его ударил не остановился: он принялся беспощадно уродовать лицо военачальника кулаками. И когда тот уже не мог более сопротивляться, Вигульв подхватил соперника за шиворот и чуть приподнял от пола, приблизив к своему лицу.  

– Она ничего не скажет своему ярлу, потому что он отправит тебя в Хелль раньше, чем ты можешь себе это представить):-(. Я разочарован в тебе, Гуннар):-(. Мне хочется размозжить твой жалкий череп, но ты мне ещё нужен):-(. Ты лишаешься своего права на добычу):-(. А когда мы прибудем в Данию, я найду для тебя наказание похуже):-(, – Вигульв отпустил подчинённого, подал руку Милдрет и мягко произнёс ей: – С этих самых пор никто более к тебе не притронется. Идём со мной, моя женщина.  

Милдрет настороженно возложила в его руку свою ладонь и добровольно позволила ему увести себя. Отныне она поняла более ясно, что ей не на кого более рассчитывать, кроме как на Вигульва. Отныне она принадлежала только ему. Только он мог её любить. Мог ею распоряжаться. Мог её защитить. Либо отправить на тот свет.  

– Вигульв, моя семья((... сделай милость, отпусти хотя бы их((? Только так я смогу стать твоей всецело((.  

– Хорошо. Это мой тебе подарок, моя любовь. А сейчас тебя отведут в укрытие к остальным пленникам...  

– Вигульв, они идут! – крикнул дружинник издали.  

–... Потому что скоро начнётся ещё одно неприятное для тебя зрелище.  

Обманутая армия англосаксов ускоренным маршем возвращалась к городу. Воины были очень уставшие, с трудом шевелили ногами и переводили дух. Но когда они увидели вдали отрубленные головы своих женщин и детей, насаженные на колья над воротами, воины пришли во всеобщее изумление и ярость. И тогда викинги вывели к краям стен уцелевших в резне женщин, их сыновей и дочерей. Англосаксонские мужчины с ужасом наблюдали за этими действиями, ведь некоторые из них узнали в уцелевших свои семьи. Послышался громкий окрик, и викинги один за другим начали скидывать людей вниз. С истошными воплями и криками тела горожан падали, разбивались о землю или калечились. И тогда английских воинов охватила неистовая злоба. Они разом бросились под стены, не обращая внимание на усталость. Ворота города распахнулись, приманивая их ворваться внутрь. Со стен в англосаксов обильно летели стрелы, убивая многих ещё на подходе. Стены, которые должны были уберегать горожан от опасностей, сами превратились для них в смертельное препятствие.  

(Самоубийственную атаку англосаксов и оборону викингов сопровождает фоновый саундтрек «Amon amarth» – «The way of vikings»).  

Когда англосаксы ворвались в ворота, со всех сторон их окружила неприступная, живая стена викингов из щитов, мечей, копий и топоров. Здесь более превосходящее по числу армия англосаксов теряла своё преимущество и начала быстро гибнуть под напором свирепых воинов Вигульва. Датские стрелки на стенах безустально осыпали толпившихся перед воротами англосаксов. И вскоре перед стенами некуда было ступить, чтобы не наткнуться на мёртвое тело. Воины шагали по трупам. Когда атака англов захлебнулась, и они вдоволь умылись кровью от мечей и топоров северян, Вигульв, сражавшийся в первых рядах своего воинства, дал приказ наступать. Даны оттеснили врагов за ворота сплошной, неудержимой стеной и дали бой под стенами, продолжая сминать пошатнувшиеся ряды англов...  

Бойня закончилась, когда солнце почти скрылось за горизонтом. Около четверти армии англосаксов в страхе разбежалась по городской местности. Остальные были убиты или ранены. И последних ждала очень незавидная участь. Северяне заняли город. Здесь они обустроили свой опорный пункт, из которого будут совершать набеги на более мелкие поселения графства ещё в течении продолжительного времени. А утром запылают большие костры, которые не дадут павшим горожанам предаться тлению. Англия в очередной раз содрогнётся от свирепости и неукротимости северян.  

Когда ночью Вигульв коснулся плеча Милдрет, она вздрогнула и поёжилась. Как ярл и обещал, он не тронул её оставшуюся семью. Но перед глазами девушки он всё ещё раз за разом убивал её отца. Она помнила это всё время. Но старалась смириться. В ту роковую ночь она не смогла убить его спящего. И теперь расплатилась за это сполна. Он выполнил обещание, данное ей: она снова увидела родную Англию... в огне и крови. И будет видеть эти жестокости и зверства всё то время, пока викинги будут разорять её родные земли.  

Они разместились в резиденции семьи Милдрет, в покоях её родителей. Вигульву понравилась широкая постель, и когда он разделся, то с удовольствием завалился на неё. Милдрет сидела на постели рядом, спиной к нему. Когда он поднялся на колени и повернул её за плечо к себе, в её руках сверкнул нож, который нацелился на шею ярла. Лезвие остановилось на сонной артерии. Но Вигульв лишь хищно усмехнулся. Милдрет повернулась к нему всем телом, подсела на колени напротив. Она опустила лезвие к его груди и надавила на неё холодным металлом. На груди появился длинный, неглубокий порез наискось, из которого посочилась кровь. Он никак на это не отреагировал, хотя с лёгкостью мог выбить нож из её руки. Лишь неотрывно следил за её глазами. Милдрет сделала ещё один порез. И ещё. Как будто когтистый зверь ударил Вигульву в грудь и оставил на нём кровавый след.  

– За холодными морями – пылкая кровь, – произнесла Милдрет, смотря на своё творение. Она глянула в его глаза и увидела в них интерес. Девушка измазала пальцы его кровью,  

поднесла их к его лицу и обвела на нём узоры: на лбу, носу, щеках. И тогда он сделал то же самое на её лице. Глядя на совсем другую Милдрет перед собой, Вигульв воспылал к ней с новой страстью. Он аккуратно снял с неё одеяние и уложил в постель. На этот раз он был с ней очень мягок и нежен. И не смотря на все ужасы, что сегодня произошли с англосаксонкой, она ответила ему взаимностью. Потому что усвоила урок: чтобы выжить, нужно тянуться за сильным.  

– Ты не сломалась, – сказал он ей позже, когда насытился женской плотью. – Ты очень стойкая, моя прекрасная Милдрет. И сильная. И сама этого не знала, пока не прочувствовала на себе многие проявления этого жестокого мира, созданного для нас богами. Ты достойна называться моей женщиной.  

– Теперь я знаю, что была слабой. Но ты меня ожесточил, Вигульв. Я как будто резко повзрослела. За один лишь день я пережила самое ужасное, что могло случиться со мной. Но отныне я смогу себя пересилить... мой Вигульв, – сказала она, приложив ладонь ему на щеку, и он поцеловал эту ладонь.  

– Если ты будешь верна мне во всём и впредь, я сделаю тебя своей правительницей за место Ингрид Бессердечной. И никто не посмеет сказать мне что-то против. А потом, когда я обрету такое могущество, что смогу тягаться даже с конунгом Дании и занять его титул, ты станешь моей кюной. И я возложу к твоим ногам все богатства этого мира, которые я завоюю для тебя, моя дорогая Милдрет.  

Она ответила не сразу. Только когда осознала, что он готов ради неё совершить; когда округлились её глаза и задержалось дыхание, она произнесла:  

– Но я страшусь твоей любви ко мне, Вигульв. По ночам она оставляет на моём теле слишком глубокие следы. Она груба, Вигульв, и нестерпима. Я не смогу её вытерпеть, – прошептала Милдрет.  

– Ты права: я груб, порой жесток и мучителен. Но моя любовь к тебе искренна. По-другому я любить не умею. Если ты не сможешь меня любить в постели, ненавидь меня: царапайся, кусайся, бей меня, вырывайся... такая в постели ты мне нравишься куда больше. Но знай, в итоге ты всегда будешь мной укротима.  

Милдрет совсем немного помолчала, потом тяжело задышала, будто на что-то решаясь, и ударила его оплеухой... Но Вигульв только осклабился и захотел её вновь...  

Драконы снова возвращались к родным берегам, набитые большой добычей и пленниками. Возвращались спустя месяца кровопролитных грабежей, оставляя за собой лишь пепел, пропитанные кровью земли и смрад разлагающейся плоти. Как-то во время плавания одна из пленниц тихо попросила у Милдрет, чтобы она помогла им и не дала в обиду, когда рабы ступят на земли Дании. На что она ответила, что больше не является частью их народа, не является верующей в их божество, отрёкшись от него, и сама приходится всего лишь прислужницей, хотя и с привилегиями.  

Драккары подплыли к причалам ближе к вечеру. Как и всегда, датчане высыпались к гавани, чтобы встретить своих вернувшихся героев. Женщины радостно обнимали живых мужей, которые привезли для них всякие диковинки, отобранные у англосаксов. Дети вешались на шеях отцов, даже не подозревая, как их отцы резали детей такого же возраста из английских поселений. Но даже после таких зверств мужи Дании будут спать спокойно в обнимку со своими жёнами. Ведь война на истребление была у них в крови.  

Ингрид Бессердечная в окружении прислужниц тоже встречала своего героя. Но ярл почти не удостоил её вниманием. Он кичился перед народом своими славными подвигами и большой добычей, обещая, что скоро содрогнёт своим огромным флотом весь христианский мир. Но Ингрид смотрела вовсе не на его браваду: щёлочки её зелёных глаз неотрывно глядели на англосаксонку, преданно ступающую рядом с ним. Ярлесса всерьёз опасалась её. И когда Вигульв направился в свои чертоги, Ингрид прошептала своей служанке Фриде, которая радовалась возвращению ярла, чтобы она следила за правителем и его англосаксонской дрянью. Чтобы та подслушивала всё, о чём они разговаривают среди дня и по ночам. Выведывала тайны у самой Милдрет. И обо всём рассказывала ярлессе. Служанке пришлось повиноваться.  

Ночью Фрида проводила время у двери покоев Милдрет, с ревностью вслушиваясь в голоса страсти внутри. Она завидовала англосаксонке, не жаловала её, как и многие, но всегда относилась к ней сдержанно и с сочувствием. Когда они закончили предаваться любви и начали вести тихую беседу, Фрида напрягла слух и даже чуть приоткрыла дверь. То, что она услышала, было достаточно, чтобы у служанки округлились глаза и губы. Внутри раздались шаги, и Фрида поспешила скрыться.  

– Стой, – раздался голос ярла за её спиной. И она обернулась... красивая, светловолосая Фрида, которая была без ума от него; только она одна поддавалась его грубой страсти и принимала её безропотно. – Что ты делаешь перед этой дверью в такой поздний час? – выговаривая каждое слово, проговорил Вигульв... полностью обнажённый перед ней. И она не могла оторвать взгляда от его могучего тела. Он мягко обхватил её за шею, приблизил к себе и добавил: – Отвечай.  

– Я выполняла поручение ярлессы, мой ярл. Ей недомогает, – не желая того, соврала Фрида.  

– Что ж, тогда тебе следует поспешить к ней.  

Вигульв обернулся, чтобы уйти, но неожиданно Фрида схватила его за руку и попридержала.  

– Мой ярл более не желает видеть меня в одной постели с ним((? – с печалью в глазах вопросила она.  

– Нет, прекрасная Фрида. Ты согревала мне постель, разжигала моё сердце и была страстным утешением для моей свирепой волчьей души. Но теперь твоё место заняла другая. Та, что завладела моим разумом.  

Вигульв скрылся за дверью, нанеся Фриде ещё одну душевную, страждущую рану. Когда она рассказывала обо всём услышанном своей правительнице, то делала это с большим сожалением, не желая предавать дорогого ей мужчину. А вот Ингрид обозлилась, осклабилась, подобно волчице, скрючила пальцы, словно её ногти впивались в шею самому Вигульву. В мыслях ярлессы уже давно зародился новый коварный план. Оставалось лишь скорее его воплотить.  

Пир во славу удачного набега закатился ещё пуще прежнего. Медовый зал ломился от всевозможных яств, обилия пива и небывалого скопища народа. Стоял такой гомон, что стены тряслись от множественных выкриков, смеха и руганий. Повсюду стоял жареный и пивной запах. Кто-то местами уже нарывался на кулаки. Иные требовали других увеселений. И когда ярла начали просить рассказать всем о своём далёком странствии, Вигульв совершенно неожиданно ответил присутствующим:  

– Нет! В этот раз обойдёмся без брехливых россказней! Если желаете потешить свои уши, рассказывайте о нём сами!  

Он не стал хвастаться своими кровавыми подвигами ради Милдрет, стоявшей рядом с ним и ярлессой. Ингрид склонилась к мужу и произнесла:  

– Как это не похоже на Вигульва Славного. Раньше ты из кожи лез, чтобы покичиться перед этой сворой простолюдинов.  

– Сегодня я не в настроении предаваться пламенным речам и непомерной кичливости. Оставлю это Эйнару. Его язык подвешен не хуже моего, – неохотно ответил супруге Вигульв и отвернулся от неё к Торбьёрну.  

А Ингрид повернула голову к Гуннару, который в это время неотрывно косился на Милдрет, поедая её взглядом.  

– Пора, – коротко сказала любовнику Ингрид. И тот сразу всё понял. – Подойди, Фрида. Ярлесса что-то прошептала на ухо служанке и сунула ей в руки маленький мешочек. Фрида кивнула и поспешила сделать поручение госпожи, при этом страшась его исполнения. Она зачерпнула кувшин в чан с пивом посреди зала и незаметно от всех подсыпала в него порошок из мешка. И после этого тайного действа, Фрида налила отравленного пива в кубок Торбьёрну, ближайшему сподвижнику Вигульва, на которого тот крепко опирался. Медведь чуть ли не залпом опустошил весь кубок и потребовал ещё. И когда на него навалилась чудовищная слабость, Торбьёрн подумал, что ему так крепко ударил в голову мёд. Ингрид кивнула Гуннару, и тогда тот достаточно громко обратился к сподвижнику Вигульва:  

– Торбьёрн могучий):-(! Когда ты отверг мой план осады города, я стерпел это оскорбление):-(! Но когда ты обозвал меня мальчишкой, ты совершил страшную ошибку):-(! Ты оскорбил меня, назвав незрелым и неспособным к здравому уму):-(!  

– А я и сейчас не считаю, что ты способен к этому уму! – издевательски бросил Торбьёрн. И многие рассмеялись. Кроме воинов под командованием Гуннара, которые напряглись. Вигульв внимательно слушал их перепалку, не встревая.  

– Значит, своими несмешливыми словами ты не желаешь признавать во мне мужчину):-(?! – разъярился Гуннар.  

– Разве ты им когда-нибудь был, мальчишка?! Во главе воинов ты встал лишь благодаря доброму имени твоего славного отца, бастард, который отправился в Вальгаллу, но ценой жизни вытащил свою сотню из окружения франков! Вот кому ты действительно обязан своим высоким званием, мешок датского дерьма!  

И тогда Гуннар вскочил, выхватывая меч из ножен. За ним с мест вскочили и его люди. Дружина Торбьёрна поднялась следом и обнажила мечи, как и та сторона в свою очередь. Медовый зал тут же затих. Повисло высокое напряжение, сопровождаемое тяжёлыми дыханиями и суровыми взглядами.  

– Ты допустил ещё одну большую ошибку, Гуннар! – хлопнул по столу кулаком Вигульв. – Ты хоть понимаешь, на кого нацелил меч?! Немедленно сядь за стол и спрячь свою железяку, пока я не сломал её об твою голову!  

– Нет, Вигульв):-(! Я спрячу его тогда, когда он утолится кровью и местью за нанесённую мне обиду):-(! Торбьёрн, я вызываю тебя на смертный поединок):-(! Ты принимаешь вызов):-(?!  

– О, дааа))! – грянул Медведь. – Наконец-то ты сделал это, щенок))! Уж теперь-то ты от меня жалости не дождёшься))! – Торбьёрн с трудом, покачиваясь, поднялся и схватился за меч.  

– Что ж... мой военачальник, видимо, смерти ищет. Да будет так, – одобрил Вигульв.  

Когда все присутствующие выбрались наружу и образовали круг, в центр вышли два воина – на смертельный поединок. И многие уже про себя решили, что Гуннар – не жилец, ведь сила и умение были за матёрым, опытным Торбьёрном. Однако, когда битва началась, ветеран вдруг зашатался и с трудом отразил вражеские выпады и взмахи. Непонятная слабость накатилась на могучего Медведя. Сам Вигульв обеспокоился состоянием своего верного сподвижника, крепко сомкнув кулаки. Он уже не мог остановить этот бой... И когда под ноги ярла упала отрубленная голова его наставника и опоры в правлении, он опешил, разозлился на Гуннара пуще прежнего и горячо произнёс ему:  

– За это ты мне ответишь стократно, мерзкий бастард):-(. Позорник своего рода):-(.  

– Это я позорю свой род):-)?! – насмешливо выкрикнул Гуннар. – Нет, ярл, это ты связал себя узами любви с иноземкой, иноверкой и позоришь СВОЙ род и наших богов):-)!..  

Народ ахнул, услышав данное откровение в открытую. О таком давно шла молва, но никто не решался озвучить слухи перед ярлом. Милдрет застыла в дверях медового зала, узрев реакции людей.  

-... Я знаю это! Я сам слышал, как они клялись друг другу в верности! А ещё ваш ярл обещал сложить перед ногами своей англосаксонки все богатства этого мира!..  

– Откуда ты узнал это, бастард):-(?! – в негодовании двинулся на изменника Вигульв, с трудом сдерживая себя. Но Гуннар не попятился, чувствуя поддержку народа и воинов под своим подчинением. Многие дружинники Вигульва тоже оторопели от данного признания и взглядами требовали от ярла объяснений.  

– Но это ещё не всё, славный народ Дании! – воскликнул Гуннар. – Наш ярл собирается посадить свою иноземку на трон рядом с собой! Да, да! Посадить её за место своей верной супруги и правительницы!  

Народ возмущённо зароптал. Ингрид изобразила глубокое удивление и обратилась к своему оторопевшему мужу:  

– Это правда, Вигульв:-0(?  

– Теперь видите, КТО нами правит?! Англосаксонка, перед которой он сам склонил колени! И ярл, который позволяет ей собой помыкать! Который опозорил себя этим бесчинством! – не унимался Гуннар, подстрекая людей против ярла. – Он обещал нам золотые горы! И новые, завоёванные нашей кровью земли! Но кому же они в итоге достанутся?! Нам?! Или его паршивой иноземке?! Из-за неё он стал слаб и никудышен, как правитель! Один мне в свидетели, нам требуется сильный правитель, который не будет ослеплён страстью, а направит свой взор на процветание своего народа!..  

– Кто тебе это рассказал):-(?! – разъярился ярл, выхватывая меч.  

В ответ воины Гуннара выхватили свои мечи, вступаясь за своего командующего. Воины же Вигульва застыли в растерянности. Слова бастарда повлияли на них подобно речам самих богов.  

– Она мне рассказала, подслушав это во время ваших постельных утех! – указал Гуннар на стоявшую возле дверей Фриду. И прислужница в ужасе обмерла.  

Вигульв обернулся к Фриде и смерил её испепеляющим взглядом. Фрида закачала головой, хотела оправдаться, что не говорила ему подобного, но холодный, пронизывающий взгляд Ингрид и её жест головой заставили бедную девушку умолкнуть и смириться с тяжёлым положением.  

– Так это ТЫ меня оклеветала:-0(? – Вигульв больше был удивлён и раздосадован, чем озлоблен на бывшую любовницу.  

– Прости меня, мой ярл((, – упала Фрида на колени со слезами на глазах. А Ингрид тайно кивнула ей со зловещей ухмылкой на устах.  

– Так это правда, Вигульв:-0(?! – выкрикнули из толпы.  

– Как ты можешь так поступать:-0(?!  

– Неужели Гуннар не лжёт:-0(?!  

Народ возмущался всё сильнее, требуя от ярла ответов. Сейчас Гуннар был под защитой недовольных людей. Вигульв это чувствовал. Он мог приказать своим воинам порубить всех недовольных. Но тогда недовольствие будет только нарастать. И тогда им окончательно разочаруются, заклеймят беспощадным правителем. А он таковым к своему народу не являлся... пока не являлся.  

– Пир окончен((! – громко оповестил Вигульв. – А ты, бастард, ещё поплатишься за эти обиды((...  

–... Пожалуйста, Вигульв, во имя Фрейи, не делай этого((! – умоляла его Фрида, заливаясь слезами, наполняясь нестерпимой болью и отчаяньем. Он приковал её цепями лицом к деревянному столбу, размещённому в строении для пыток. Сначала начал наносить ей побои, оставляя на её теле множественные синяки, а на лице – кровоподтёки. А затем принялся выворачивать бедняжке пальцы на руках.  

– Я не верю, что это Гуннар послал тебя следить за мной. Кто это был? – спокойно проговорил на ушко Фриде Вигульв и хладнокровно сломал девушке ещё один палец. Она пронзительно закричала и подкосилась в коленях, но цепи не дали ей упасть. – Я хочу знать, один ли он желает смести меня с трона, или того желают мои враги, с которыми он спелся? Я знаю, они только и ждут того, чтобы воткнуть мне нож в спину и присвоить всё совершённое мной себе.  

– Я не знаю((! Клянусь тебе, Вигульв((! Я ничего не знаю((!.. – содрогалась Фрида, дрожа всем своим телом.  

Незадолго до того, как тело Торбьёрна с почётом сожгли на погребальном костре, Ингрид, под страхом смерти родителей Фриды и сожжением на костре заживо её самой, заставила служанку молчать, что бы с ней далее не случилось. И когда после погребения сподвижника разъярённый Вигульв ворвался в чертоги и перед самой Ингрид начал жестокое избиение несчастной Фриды, ярлесса даже не попыталась его остановить, чтобы не попасть под тяжёлую руку самой. Вигульв перехватил бесчувственную Фриду через плечо, смерил жену гневным взглядом и ушёл. Очнулась Фрида уже скованной. И через некоторое время он вернулся, чтобы её истязать.  

– Ты лжёшь, – Вигульв изломал ещё один палец. И сразу ещё один. Она кричала. Билась и стенала. Но он был неумолим. – Го-во-ри мне.  

– Великая Фрейя, смилуйся надо мной((. Только не он((. Пусть это сделает кто-нибудь другой((, – взывала Фрида к богине, чтобы та отвела гнев Вигульва от неё... ведь Фрида продолжала его обожествлять. Она не желала получать увечья от того, кого любила больше всего на свете. Только ярл этого не знал.  

– Фрейя не поможет тебе, изменница):-(! – грубым тоном раскатился Волк Войны и сломал ей последние пальцы. Все персты на руках служанки оказались скрючены и вывернуты в неестественные положения. Фрида больше не могла рыдать. Лишь всхлипывала и стонала, ожидая, когда всё это закончится. Быстрая смерть казалась ей милее всего, нежели нестерпимые муки. Но Вигульв на этом не остановился. Изменницу ждало калёное железо, нагретое до краснения в печи. Ярл разорвал одежду на спине несчастной, оголив её белоснежную кожу. И взялся за железо. – Не вынуждай меня делать тебе больно, прекрасная Фрида.  

Она не ответила. Только напряглась и зажмурилась. А в следующее мгновение изогнулась и сотрясла стены душераздирающим воплем. Калёное железо оставило на её нежной спине грубый, багровый ожог; он шипел и дымился, причиняя немыслимые страдания.  

– Я всё ещё жду признаний, Фрида.  

– Пожалуйста((!.. Вигульв((!.. Просто убей меня((!..  

И тогда Волк разъярился и нанёс жертве ещё один ожог. Естество Фриды не выдержало столь ужасных мучений, и она потеряла сознание. Вигульв издал досадливый вздох, расковал пленницу и вынес её тело наружу. Он протащил её на глазах у народа к главной площади и люди потянулись за ним, обсуждая увиденное. Фрида пришла в сознание, но ей было уже всё равно на всё, включая свою жизнь. Она просто висела под его рукой и бесстрастно смотрела на землю. На месте тинга ярл поставил девушку на колени, выхватил нож и громко огласил всю местность:  

– Эта изменница осмелилась оболгать меня):-(! Оклеветать своего ярла):-(! За это она сама выбрала для себя смерть):-(! Пусть смилуется над её душой всемогущая Хелла):-(!  

На миг осознание происходящего вернулось к Фриде, и она повернула свой взгляд на него... и в её глазах отразилась глубокая печаль. А потом он замахнулся ножом... но в последний момент его рука дрогнула из-за воспоминаний тех страстных ночей, проведённых с этой девушкой... и нож воткнулся в спину неглубоко. Тело Фриды изогнулось и завалилось на бок. Он убил ту единственную, что любила его самыми искренними чувствами. И ушёл, оставив тело лежать на земле, которое медленно, с сочувствием обступили другие. Но она была ещё жива и продолжала стонать и медленно ожидать своей смерти от кровотечения. Люди подхватили еле живую девушку и оттащили её подальше от глаз их гневного правителя...  

Однажды Милдрет скажет ему, что он совершил чудовищный поступок, убив Фриду, который она также не в состоянии забыть, как и смерть её отца... как и все её прежние муки, что она вынесла рядом с ним. И тогда он ответит, что чудовища уже давно стали неотъемлемой частью этого мироустройства. Как ужасный Фенрир. Как величественный Ёрмунганд. Как необъятный Кракен. Как неупокоенные драугры. Вечно бдящий Гарм. Злая Мара. И как люди, что населяют этот мир. Просто мало, кто в этом признаётся. Но она перебьёт его и промолвит, что её прежний бог завещал всем любить друг друга, и что он любит даже таких чудовищ, как он. На что он скажет, что там, где всюду царит лишь жестокость и тщеславие, чистая любовь является привилегией и великодушием свыше...  

А потом в один нежданный момент Милдрет вдруг снова исчезнет. Она испарится, не сказав ему ни слова о своём исчезновении. И где бы Вигульв её не искал, следов возлюбленной он так и не обнаружит. Нет, она не стала бы сбегать вновь, зная, что Дания – чужой и суровый для неё край. В гневе Вигульв ворвался в парильню, где и застал оголённую Ингрид и двух её служанок в пару и поту. Супруга очень удивилась, что ярл решил застать её во время умывания.  

– Где она):-(? – выдавил из себя Вигульв в дверях.  

– О ком ты говоришь, мой муж? – Ингрид сделала вид, что не удивлена.  

– Не лги мне):-(. Ты знаешь, о ком идёт речь):-(! – Вигульв обошёл большую деревянную ёмкость с водой, из которой вылезла его жена, и приблизился к ярлессе. Служанки от страха попятились в стороны.  

– Если ты про свою англосаксонку, то я не знаю, куда она пропала((, – полушёпотом ответила Ингрид.  

Вигульв осмотрел её прекрасное тело. Уже давно он так не любовался её красотой. И ярлесса это заметила, распрямилась и подалась к нему всем телом. Вигульв дотронулся до её бедра, провёл ладонью до самой груди и обратно, расслышав её волнительный, короткий вздох возбуждения. Но потом развернулся и вышел прочь, оставляя Ингрид морщится от досады.  

– Эрик((! – прогремел Вигульв на весь медовый зал.  

– Мой ярл, – обеспокоенно отозвался управляющий.  

– Где Гуннар, Эрик((? Вы ищете его уже половину месяца((. Куда этот проклятый бастард подевался((?  

– Вигульв, я...  

– Я дал ясное указание – принести его голову, так, чтобы этого никто не заметил((. Где она((?  

– Вигульв, он настраивает против тебя народ. На его сторону склонилось половина твоей дружины. Кто-то постоянно распространяет о тебе нелепые слухи. Люди начали роптать. Особенно после того, что ты сделал с Фридой...  

– Предатели ничего другого и не заслуживают, Эрик((. Слишком долго я был мягким и отзывчивым ярлом((. И не видел заговора за своей спиной((. Не слышал тихих шагов и перешёптываний за моими плечами коварных приспешников Локи. Если никто не желает видеть на троне заботливого вождя, пора наладить порядок жёсткой рукой((. И устранить всех недоброжелателей((.  

– Мне понятен твой замысел... Я знаю, кого ты разыскиваешь с беспокойным сердцем.  

– Что:-0? – с удивлением обернулся Вигульв.  

– Это я повинен в ЕЁ исчезновении и раскаиваюсь за это злодеяние((. Коварный Локи и меня попутал, Вигульв((...  

– О чём ты мелешь, Эрик:-0(? Рассказывай внятно, без утаиванья((.  

– Гуннар был здесь, Вигульв((. Это он заставил меня поспособствовать ему в похищении Милдрет, пригрозив мне, что если я не стану ему помогать, то одним утром уже никогда не встану со своей постели((. Мне нужно было сказать тебе об этом сразу((. Но я испугался((. Прости меня((...  

– Где она, Эрик):-(? – старался сдерживать себя Волк.  

– Её должны были отвезти в священную рощу((. А потом, скорее всего, её принесут в жертву богам((. Это должно было стать для тебя ловушкой((. Возможно, они ждут тебя прямо сейчас((.  

Вигульв сорвался с места прямо к дверям.  

– Куда ты, Вигульв:-0(?! Ты нужен нам здесь((! Живой((!  

– Убить дракона):-(, – процедил Вигульв, не оборачиваясь.  

Он пустил коня в галоп. Небо уже затянулось сумраком. Но часть священной рощи возле алтарей жертвоприношений была освещена факелами. Спрыгнув с коня и приблизившись, Вигульв увидел свою Милдрет, привязанную верёвками к стволу дерева. Она казалась безжизненной. Голова его женщины бессильно повисла на груди и не приподнялась, когда он подскакал. Зато на звук копыт в свет факелов вышли с десяток воинов в боевом облачении.  

(Битва Вигульва с предателями сопровождается фоновым саундтреком «Thomas Bergersen» – «Love and loss»).  

– С дороги, выродки блудливых ётунов):-(! – выхватил Вигульв меч, заставив воинов немного отшатнутся. – Или вы прямо сейчас готовы отправиться в Хель):-(?! – навёл на них остриё меча грозный Волк.  

– Да будет так((. Мы здесь, чтобы убить тебя((. Так не дрогнет же наша рука((, – проговорил воин и первым бросился на ярла.  

Его рука перерубилась на взмахе. А затем вниз упала и голова. Другой воин с рёвом бросился вперёд, но лишь для того, чтобы Вигульв ловко подсел и выпустил ему наружу внутренности, позволив северянину запутался в собственных кишках.  

– Ооодиииин):-(! – вскрикнул воин, обрушив на ярла топор... и тут же осел на колени с подсечёнными за ними сухожилиями. Удар меча расколол ему череп пополам.  

Тогда остальные не рискнули сражаться с ярлом поодиночке. Они обошли ярла полукругом и бросились разом. Но Вигульв не зря славился своим мастерством владения мечом со множественными врагами. Он умело вырвался из окружения, и начал рубить их направо и налево в своей изуверской манере расчленения. Пока искалеченные, истерзанные и порубленные его яростью тела воинов не забрызгали алтари алой кровью. Вигульв тяжело вздохнул и нанёс последний удар ещё живому соратнику, с которым когда-то сражался бок о бок.  

– Это моя ошибка!.. – Вигульв обернулся на голос. – Что я тебя недооценил! – воскликнул Гуннар, приставив меч к голове Милдрет. И только сейчас девушка издала стоны и пошевелилась. Она была жива. – Пока жива, Вигульв! Один неверный шаг, и я отрублю ей голову!  

– Один неверный взмах мечом, и я сомну тебе череп собственными руками):-(, – сделал несколько осторожных шагов вперёд Волк.  

– Стой на месте):-(! Назад):-(! Думаешь, я это не сделаю):-(?! – Гуннар слегка надавил остриём на шею пленнице и на её коже проступила кровь.  

– Ты уже мертвец, Гуннар:-0(, – опешил Вигульв, заметив кровь на теле своей женщины. А потом медленно двинулся на соперника. – Один мне в свидетели, я изломаю тебе руки и переломаю колени):-(. Я вскрою тебе рёбра на спине, вытащу твои потроха и скормлю их тебе):-(. Но ты будешь ещё жить):-(! И будешь смотреть):-(!..  

– Аааааа):-(! – взревел Гуннар, замахнулся мечом...  

– Нет:-0(! – воскликнул Вигульв.... и резко ударил.  

И тогда у Вигульва всё обмерло в груди. Когда-то он пообещал Милдрет, что никто к ней более не притронется. Никто не причинит боли. Он готовил её к тому, чтобы однажды она заняла трон рядом с ним. Он хотел сделать её сильной. Сделать её настоящей датчанкой. Он желал называть её своей ярлессой. И своей кюной. Он хотел, чтобы однажды она им гордилась. А их сыновья стали бы самыми известными завоевателями на всех морях мира. И не было бы места, где не славились бы подвиги Вигульва и его славных потомков. Он хотел любить её. И хотел, чтобы она жила. Ведь он обещал ей, что никто не покусится на её жизнь. Но он не сдержал своей клятвы. Не сумел её уберечь.  

Гуннар вырвал меч из дерева. Он тоже пылал к англосаксонке тайным влечением... и поэтому не смог убить её. Его лезвие в последний момент изменило траекторию и впилось в ствол чуть выше её головы. Предатель бросился бежать и скрылся в темноте. Но Вигульв даже не дёрнулся вслед за ним. Он перерезал путы и подхватил Милдрет на руки.  

– Вигульв... – прошептала она еле слышно.  

– Я с тобой, моя женщина.  

– Ты обещал мне...  

– И я собираюсь исполнить данную клятву, когда ты наберёшься сил. Ни слова более, моя любовь. Ты истощена. Засыпай, милая Милдрет.  

Он привёз девушку в чертоги и сразу же приставил к ней знахарку. Его сердце обливалось кровью, когда он видел её такой болезненной и смертельно бледной. Но он не подавал никакого виду. Вигульв подозвал Эрика и дал ему шанс искупить свою вину, найдя ему Гуннара, где бы тот не скрывался. Он не стал казнить своего управителя, потому что знал его очень давно и полагался на него как теперь ни на кого другого после смерти Торбьёрна. В свою постель Вигульв вернулся поздно ночью. И на удивление застиг Ингрид не спящей.  

– Ты выглядишь очень уставшим, мой муж, – прошипела она подобно змее – смертоносной, но немыслимо красивой. – Ты нашёл свою англосаксонку? Я слышала, что нашёл. Неужели она убежала от тебя снова?  

– Её похитили, – сдержанно ответил Вигульв, снимая одежду. – Но пусть тебя это не заботит. Некоторые из этих предателей уже мертвы. А остальные скоро ими станут.  

– Неужели? Мне приходит на ум, что они не оставят её в покое. И я только рада тому, – Вигульв напрягся, услышав слова супруги, которая не боялась его крутого нрава. Сколько её не бей, она всё время поднималась и делала вид, что ничего не случилось, продолжая испытывать его терпение своими несносными речами. Но она помнила все свои обиды. – Потому что ты променял меня на неё. Потерял голову от какой-то прислужницы...  

– Замолчи((. Ядовитая змея – вот ты кто((. И не заслуживаешь более своего места на троне((...  

– Как ты смеешь говорить такие слова((? Я – ярлесса этого города и тоже им правлю((. И трон принадлежит мне по праву((. Он мой):-(! И ни один человек не смеет меня с него смести, даже ты, Вигульв):-(!..  

Вигульв приблизился так устрашающе, что Ингрид попятилась и вжалась в стену, ожидая наказания за проявленную дерзость. Но он лишь прошептал ей на ухо:  

– Это ненадолго((. Когда я найду твоего любовника, ты отправишься вслед за ним, моя милая жена((.  

Ингрид поймала его за руку, когда он хотел отстранится.  

– Овладей мной, как раньше((. Хотя бы в последний раз((, – и снова притянула не внявшего к ней ярла к себе. – Овладей мной, Вигульв((. Как владел всё это время ей((. Прямо сейчас! Овладей!  

И тогда он швырнул женщину на постель. Рывком стащил с себя тунику и отбросил её в сторону. Развязал узел на штанах и освободился от них. А потом разорвал одежду на своей жене, которая застонала от одного только предвкушения их близости. И Вигульв порывисто овладел ей, сделав так, чтобы она задыхалась от сладострастия. Но представлял в своих объятиях совсем другую женщину...  

Он навестил Милдрет, когда она достаточно окрепла. Вигульв сел на краю её постели и не издал ни слова. Она молча ждала. Наконец, он тяжело вздохнул и произнёс:  

– Я не хочу более мучить тебя, моя милая Милдрет. Ты права, я – чудовище. Я причинил тебе ужасную боль и страдание. И теперь раскаиваюсь. Но не ожидаю от тебя заслуженного прощения... Вокруг меня стягиваются хмурые тучи. Этот шторм может захлестнуть нас обоих. И боюсь, никакие обещания с моей стороны не смогут защитить тебя, когда мы грянем в холодную пучину водоворота. Увы, пылкая кровь может нас не спасти. Я не желаю, чтобы подобное произошло с тобой. Милдрет, я хочу, чтобы ты вернулась домой. Возвращайся в Англию, дорогая Милдрет. Только так я смогу уберечь тебя... – говорил он с печалью в голосе.  

– Вигульв... – коснулась его руки Милдрет.  

– Я знаю, ты будешь рада своему возвращению. Твоя семья примет тебя обратно. Мы отплывём через семь дней...  

– Вигульв, – повторила она, прерывая его снова. – Я ношу под сердцем дитя.  

– Что:-0?  

– Твоё дитя, Вигульв. Знахарка поведала мне об этом. Я не смогу вернуться в Англию с дитём от... – Милдрет умолкла.  

– От язычника. Дьявола во плоти, – договорил он за неё. – Всё это очень... печально... Если это мальчик, он станет великим воином... Но у тебя нет более иного выбора, Милдрет. Тебе придётся вернуться туда с дитём, иначе здесь тебя может подстерегать лишь гибель.  

– Вигульв((...  

– Ты не любишь меня. И, наверное, не сможешь любить никогда. Так к чему мне тешить себя напрасными надеждами? Там, в Англии, я обеспечу тебя всем необходимым. И я не знаю, увидимся ли мы снова когда-нибудь. Возможно, никогда.  

– Пусть будет так((. Но он всегда будет напоминать мне о тебе, Вигульв((, – девушка взяла его ладонь и положила её на свой живот. – Напоминать о чудовище за холодным морем((. Я не хочу, чтобы он знал о тебе((. Пускай он будет мирным англом, как и я((...  

– Но рано или поздно моя кровь в его жилах даст о себе знать. Быть может, тогда он сам меня найдёт. И ты будешь не в силах его удержать.  

Вигульв поднялся и ушёл. А Милдрет охватило сильное волнение. Больше всего сейчас она думала о том, где будет лучше для её нерождённого дитя: рядом с отцом или вдали от него, на чужбине; ведь она вынашивала потомственного викинга, северянина, язычника, которого будет любить всем своим английским, христианским сердцем... вынашивала самого драгоценного для неё человека...  

Спустя несколько дней одинокая женская фигура в шерстяном плаще и капюшоне под покровом сумерек вошла в заранее намеченное место. Перед ней предстал Гуннар. Фигура сняла с головы капюшон и голосом Ингрид произнесла:  

– Пора.  

Гуннар всего лишь на треть вынул из ножен лезвие меча, проверил его остриё, сунул обратно и кивнул.  

Ночью часть его воинов, которых он склонил на свою сторону и сторону ярлессы, начали тихо и незаметно врываться в дома мужей, оставшихся верными Вигульву, и начали резать их, вскочивших со своих ложей и потянувшихся к оружию. И не только мужчин, но их жён тоже. За весьма короткое время большая часть дружины Вигульва была перебита в своих домах. Иные, расслышав крики умирающих, успевали выскочить из домов, но, сражённые, падали один за другим. Город быстро утопал в крови собственных жителей. Переворот было уже не остановить.  

– Вигульв, они врываются в чертоги((! – возопил Эрик, едва вбежав в покои спящего ярла.  

Волк Войны молниеносно сорвался с постели в одних штанах, быстро нырнул в сапоги и, оголённым по пояс, выхватил свой меч. Когда он выбежал за дверь, Ингрид лишь усмехнулась краем рта в своей постели. Ярл ворвался в покои Милдрет и застал её вскочившей в испуге.  

– Поднимайся! Скорее! Без лишних слов!  

Он схватил девушку за руку и быстро повёл её к другому выходу, который оказался чем-то подпёртым снаружи. В медовом зале в это время уже раздавалось звяканье мечей: враги сражались с охраной Вигульва. Тогда ему ничего не оставалось делать, как потянуть Милдрет к главному входу.  

– Жди меня здесь):-(! – крикнул ей Волк и бросился в гущу сражения.  

Вскоре весь медовый зал забрызгался алой кровью. Столы оказались перевёрнутыми. Всюду раскинулись мёртвые тела воинов Гуннара и дружинников ярла. Никто из людей Вигульва не выжил. Последних двоих изменников ярл умертвил лично. И сразу возвратился к Милдрет, обильно забрызгав себя кровью врагов.  

– Ты ранен:-0(! – воскликнула она, завидев на его теле две раны: на животе и руке.  

– Идём):-(, – лишь сорвалось с его губ.  

Когда они выбрались наружу, факелы озарили приближающихся воинов с оружиями. Вигульв увёл женщину в сторону от опасности. Но впереди ему всё пришлось столкнуться с опасностью. (Отчаянное сражение Вигульва с изменниками ради защиты Милдрет сопровождает фоновый саундтрек «Thomas Bergersen» – «Rada»). Он сражался, словно одержимый самим Тором, прорубая путь к спасению своей женщине и его дитю. Таким жестоким и беспощадным враги его ещё не зрили. Руки, ноги и головы от его смертоносных приёмов летели в разные стороны и устилали собою пройденные кровавые пути. Он убивал отчаянно и жестоко, рубя врагов в капусту, ведь он защищал свою женщину и своего потомка... и за этот поступок Милдрет была готова простить ему многое. Оставив за собой десятки трупов ярл сам покрылся кровоточащими ранами, которые постепенно лишали его сил и подвижности. В конце концов, они вырвались на центральную площадь, где Вигульв не выстоял и припал на одно колено, упёршись на свой меч. Раны горели, словно огненные ожоги. Неведомая ему слабость охватило могучее тело Волка Войны.  

– Вигульв((! – впервые испугалась за него Милдрет и потянула его за плечи. – Вставай, Вигульв((!  

– Беги, Милдрет((! Мне уже не спастись((! Спасай себя и наше дитя((!..  

– Мы окружены, Вигульв((!  

И тогда не зная, откуда у него взялись лишние силы, Вигульв с рёвом вскочил на ноги и прочертил мечом полукруг, указывая им на своих врагов. Их было слишком много, чтобы спастись. Они были свежи и готовы к бою. Вигульв же морально готовился к славному завершению своей жизни. Как воин. С мечом в руке. Навстречу с Вальгаллой... Но Милдрет. Что тогда станет с ней, если он падёт? Он старался принять эту страшную мысль и в последние мгновения своей жизни смириться с нею. Но просто так он этого не допустит. И заберёт их, многих, с собой.  

– Когда с тобой покончат, англосаксонка достанется мне, Вигульв! – раздался голос Гуннара позади.  

– Я лучше заколю себя):-(! – ответила Милдрет озлобленно. Она резко подняла руку с кинжалом, снятым с мёртвого тела, и вонзила его себе в бок.  

– Нееет:-0(! – возопил Вигульв, подсаживая её на свои руки. Рана оказалась не слишком глубокой и не смертельной. Но Милдрет очень испугалась содеянному и застонала от боли.  

– Хватит пялиться):-(! Отправьте его в Хель):-(! – скомандовал воинам Гуннар.  

Вигульв вскочил, как ощеренный волк. И набросился на своих врагов, словно загнанный в угол зверь. Последний его бой был не менее ожесточённым. Он кружился вокруг своей женщины и рубил направо и налево. Получал новые раны и зверски, с неистовством, со всей своей северной свирепостью убивал их. Падал на колени, вставал и снова убивал. И противники в страхе попятились, не ожидая от Вигульва Славного такого стойкого сопротивления.  

– Вы ещё не поняли, сыны шелудивых псов, с кем осмелились схлестнуться):-(?! Я – Вигульв Славный!..  

Гуннар выхватил копьё у одного из воинов...  

-... Я! Вигульв! Славный! И чтобы убить меня, вы должны быть подобны Волку Войны):-(!..... Поднял его. Замахнулся...  

–... Оооодииин!!! Ждёт меня! Валь-гал-лаааааа!..... И метнул его прямо в спину своему ярлу.  

– Ах:-0! – вскрикнул Вигульв от удара в спину. Его руки нащупали острие кровавого копья, торчащего из груди перед собой.... И тогда пал могучий Зигфрид, сражённый копьём предателей в единственное уязвимое место, не омовенное кровью Фафнира, – на спине. И свершилось страшное пророчество, приведшее всех северян к закату своих богов...  

Вигульв упал на колени. Несколько раз тяжело вздохнул и завалился на бок.  

– Ты):-(! Выбей из его руки меч):-(! Сейчас же):-(! – пригрозил воину Гуннар. И тот исполнил приказ. – Пусть Вигульв Славный никогда не ступит в медовые чертоги Вальгаллы):-)!  

– Милдрет((... – с трудом выговорил умирающий Вигульв.  

Девушка на четвереньках подползла к нему ближе. Тогда Вигульв потянулся к мечу, но не смог его даже коснуться. Он умоляюще глянул на возлюбленную, и та всё поняла. Милдрет взяла меч и протянула его Волку.  

– Брось его):-(! – прорычал Гуннар. – Я сказал, брось):-(!  

– Нет, Гуннар. Ярл заслуживает чертогов Одина, – сказал один из воинов. И его слово одобрили все остальные. Гуннару, кипя злобой, пришлось смириться с этим.  

Милдрет вложила в руку ярла меч. И глянула на него с непривычным для неё сочувствием.  

– Моя... милая... Мил... дрет... – выговорили губы Вигульва и застыли навечно.  

Девушка лишь судорожно вдохнула и выдохнула. Совершенно одна. Беспомощная. На чужой земле. В окружении самых беспощадных воинов мира...  

Когда Вигульва вынесли для сожжения в погребальном ритуале, славного Волка Войны провожали все, от мала до велика. Тело ярла поднесли к драккару и возложили на подготовленное место на корабле. Сюда же сложили остальные дары, включая его меч. Это было последнее плавание Вигульва Славного, грозы всего северного моря.  

– Мы все скорбим по храброй смерти моего мужа! – произносила Ингрид прощальную речь. А Гуннар стоял подле неё. – Его и других славных мужей убили подлые изменники! Но наши мужи будут отомщены! И божественная кара настигнет предателей! Пусть же ярл Вигульв отправляется с миром в светлый Асгард! И примкнёт к другим павшим героям в чертогах Вальгаллы!..  

– Но почему ТЫ не пошла вслед за своим мужем, как заведено в обычаях?! – выкрикнули из толпы, и народ поддержал окрик одобрительными голосами.  

– Потому что моё место займёт другая! – холодно ответила Ингрид.  

И в этот момент люди услышали истошный вопль и разошлись перед двумя мужчинами, тащившими под руки рыдавшую англосаксонку. Они подвели Милдрет к мачте и привязали девушку к ней. Драккар отвязали от пристани и подтолкнули в сторону морского залива.  

– ОНА – любимая женщина ярла! А значит ЕЙ и идти на костёр! – повысила голос Ингрид. – Так пусть же вознесётся в Вальгаллу вместе со своим ярлом!.. «Тщеславец, который думал, что не падёт от руки женщины)). Напрасно ты так считал, мой славный муж)). Я всё помнила. Ты всегда грозился, но никогда не осмеливался меня убить. А вот я смогла. Это я убила самого Вигульва Славного. Я):-)».  

Когда драккар отплыл на значительное расстояние, в него запустили огненные стрелы. Люди всё ещё слышали вдали беспомощные крики и мольбы бедной англосаксонки, обращённые к своему и к чужим богам. И когда до неё добрался погребальный огонь, эти крики стали ещё громче и истошнее. Пламя накрыло и поглотило собой всех троих...... И когда тело Зигфрида объяло пламя погребального костра, Брюнгильда, не выдержав потери, тут же бросилась вслед за героем, прямо в бушующее пламя, и сгорела вместе с ним...  

Когда же после похорон ярла Гуннар вошёл в его тронную обитель, то ожидаемо застал восседающую на престоле Ингрид, которая стала единовластной правительницей города и всех земель своего покойного мужа. Рядом с ней стояли присягнувшие на верность ярлессе берсерки и военачальники. И тогда Гуннар предстал перед правительницей и обратился к ней:  

– Я выполнил своё обещание, ярлесса Ингрид. Теперь выполни своё, – и покосился на пустующий рядом с ней трон.  

В ответ же Ингрид лишь качнула головой, и тут же Гуннара пронзило острое жало меча.  

– Но как же так:-0(? – появилось на его лице удивлённое разочарование.  

– Глупец)). Неужели ты думал, что займёшь трон Вигульва рядом со мной. Только он был достоин этого места. И я искренне скорблю по своему великому мужу. А ты, жалкий предатель, отправляйся в подземное царство, где тебе самое место.  

Гуннар умер перед обещанным ему троном, так на него и не взойдя. Умер, обманутый коварной женщиной.  

А Ингрид величественно откинулась на спинку трона, который отныне был только её, и, проведя всех своих соперников, пройдясь по их головам, злорадно ухмыльнулась.  

(Звучит финальный саундтрек «Two steps from hell» – «After the fall»).  

«ЗА ХОЛОДНЫМИ МОРЯМИ – ПЫЛКАЯ КРОВЬ».