связь

по тропинке, змеящейся вдоль опушки соснового бора, шагал размашистым шагом эльф Глорфиндел. на нем были расклешенные брюки из оленьей кожи, голубая рубашка и темный бархатный жилет, щедро сдобренный нашитым бисером, посеребренными когтями ястреба и морскими раковинами. на боку висела пухлая сумка, из которой торчали письма.  

в чертах лица эльфа-почтальона читались нежность созерцателя и суровое благородство. всем сердцем был он предан своему ремеслу и, обеспечивая минимально необходимую связь между разбросанными по континенту жилищами Народа, был сравним по важности с каким-нибудь земным монархом, хотя монархов Они над собой не ставил, ибо каждое существо их расы питало к себе подобным злорадно-назидательное презрение, а потому огромные расстояние пролегали между домами.  

отчасти злостность их связывалась с тем, что существа эти жили тысячелетиями, а также обладали необъятной широтой интеллекта и восприятия. следовательно, спектр мнений был у них шире, чем человеческий, и прийти даже к пустяковому соглашению, не то чтобы к общественному договору, становилось задачей практически невыполнимой. если люди произошли от самых слабых, подлых, но общительных обезьян, то предками этой расы были несоциальные хищники.  

итак, пока Глорфиндел двигался по тропинке, до него донеслось журчание ручейка, скрытого за деревьями. он прянул ушами и свернул в чащу, чтобы напиться. песчаная почва мягко пружинила под ногами, между хвоистыми лапами на паутинах висели ожерелья росы, и шляпки мухоморов торчали тысячекратно.  

тут в алмазном озерце звука ручья мелькнули золотые и красные рыбки бравурной цирковой мелодии. раздвинув пышные ветви, Глорфиндел вышел на полянку и увидел, что возле низкого, но плотного водопада стоит, ярясь разноцветными лампочками, густо размалеванный игровой автомат «хватайка». через прозрачное стекло в верхней его части виднелись мягкие игрушки с присобаченной над ними захватывающей клешней. это был Людской Город.  

измерение, о котором я повествую, располагалось на ступеньку выше, чем наше, и самые важные вещи из нашего мира имели возможность проецироваться наверх, но не полностью, а в образе того, что они собой являли после удаления с них второстепенной мути в сухом остатке.  

Глорфиндел напился студеной воды, и решил в виде отдыха от странствия сыграть на автомате. раз за разом бросал он монетки в прорезь и, манипулируя клешней, после нескольких неудачных попыток вытащил розового вислоухого кролика.  

повертев потешную вещицу в руках, эльф вдруг заметил, что между двумя стежками шва, соединяющего плечо и тельце игрушки, выступает бумажный уголок. Глорфиндел с треском разорвал оболочку из плюша и достал, очевидно, вырванный из школьной тетради плотно исписанный листок в клеточку, на котором убористым почерком были запечатлены следующие вкусности:  

Эп. 1. просторный деловой кабинет. слитки белого солнца. стол с закругленными углами, синие полипропиленовые папки и глупый календарь на стене. угол занимает искусственная монстера.  

двое мужчин в деловых костюмах смотрят друг на друга уверенно и бесстрастно, как два гроссмейстера. в руке одного гофрированный шланг от пылесоса, концы которого сужаются блестящими конусами.  

– вы готовы, Дмитрий?  

– да, Александр.  

они расстегивают ремни из бизоньей кожи и спускают статусные брюки вместе с элитным нижним бельем. их гениталии депилированы и источают престижные ароматы одеколона лимитированной серии.  

– приступайте, Александр, – говорит Дмитрий.  

– благодарю вас, Дмитрий, – говорит Александр.  

Александр берет один конец гофрированного шланга и, смазав вазелином конус, глубоко всаживает его себе в задний проход. лицо мужчины безмятежно, как у пасхианского идола. Дмитрий проделывает такую же операцию.  

они стоят спиной друг к другу в косых слоистых лучах солнца, соединенные просвечивающей трубкой. из ануса Александра выскакивает черная тень, такая же из ануса Дмитрия. шланг темнеет и тяжело провисает.  

через пару мгновений каловые массы сталкиваются посередине. лица тужащихся бизнесменов свирепо краснеют, на лбу набухают жилы, напрягаются раскачанные прессы и ягодицы. кал Дмитрия зелено-коричневый (RAL 8000), кал Александра жемчужно-медный (RAL 8029).  

калы противоборствуют.  

борьба их идет с поочередным успехом. но тут Дмитрий охает, и из его брюшной полости выпячивается старая грыжа, которую он заработал, когда начинал грузчиком в компании, теперь принадлежащей ему.  

противник пользуется моментом и вкладывает все силы.  

живот Дмитрия надувается, глаза вылезают из орбит. чужеродная масса вталкивается внутрь, сдавливает сердце и легкие. затем пупок лопается, и из раны начинает бить коричневый гейзер.  

поверженный Дмитрий падает на колени, тело его сотрясают судороги агонии. тяжело дышащий потный Александр все еще со шлангом в анусе ввинчивает в скрюченные пальцы врага платиновую перьевую ручку и подсовывает контракт на подпись…  

Эп. 2: тортики от рака. лечиться вкусно! эффективная замена химиотерапии. результат гарантирован церковными патриархами и сибирской целительницей. по запросу возможно добавление пантов и мощей св. Пантелеймона.  

Эп. 3: проснуться во время, которое не хотел. наскоро съесть завтрак, не имея понятия о составе и способе производства. одеться, сообразно устам уставов. слушать американскую музыку, стоя в китайском транспортном средстве. чувствовать себя винтиком в механизме, глядя на всех этих людей людей. чувствовать чужое дыхание. чувствовать тошноту.  

при пищевом отравлении, перед тем как в очередной раз сблевануть, я обычно вижу громадные гладкие камни, которые наваливаются, перекатываются через меня, а я, как муравей, несоизмеримо мал, но почему-то пытаюсь их удержать, и когда давление становится невозможным, меня и выворачивает.  

дальше – пытаться что-нибудь сделать, наткнуться на острие удачи, получить двухминутное почти-счастье, а потом наблюдать, как все осыпается и дымится. трудно найти себя среди моря интернет-страниц, сериалов, мнений лидеров. жалкий остров, который можно назвать своим.  

какая попсовая чушь, однако. какая скука-кулак. пойду в хангри шарк погамаю. да, быть бесполезным. так лучше всего выражать протест.  

Эп. 4: отныне всех госслужащих в знак лояльности к правительственной доктрине обязали носить анальный плаг, который рандомными вибрациями по заветному алгоритму напоминал бы им о недремлющем оке правосудия, оберегая легкомысленных ягнят власти от соблазнов коррупции, нерадивости, кумовства.  

налоговый инспектор Румянцев поворчал немного, но будучи свято убежден, что сверху оно виднее, исполнил предписание с молниеносной кротостью. позже, подвергнувшись остракизму со стороны жены, родителей и друзей, он раскаялся в своем решении и даже написал заяву на увольнение.  

темной улочкой, по которой носились обрывки мусора, Румянцев брел домой с горьким сердцем, и тут на него напали хулиганы. понурым видом экс-инспектор напоминал человека, утратившего ценности для войны, легкую жертву.  

– давайте его в жопу выЯбем! – прокричали хулиганы и принялись за дело.  

они стянули с Румянцева брюки и трусы с тигром, которые он в последнее время надевал под низ, чтобы уважать себя тайно. хулиганы раздвинули бледные крапчатые от прыщей ягодицы, и возглас удивления вырвался одновременно из пьяных глоток.  

– да как же так! – возмутился главарь. – где ж твой эблэт достоинства, если ты добровольно себя нанизываешь?  

отказавшись от намерения, морально прибитые хулиганы разошлись другими людьми, желание читать умные книжки и строить новое свободное общество зрело в них. им предстояла Славная Революция, а бывший инспектор после нападения ни на йоту не изменился.  

через пару недель он нашел себе другую гос. должность, и чтобы сохранить лицо перед благоверной, просто, возвращаясь с работы, вынимал где-то за кустами постыдную, но кормящюю семью пробку.  

Эп. 5: а умирать, ребята, совсем не страшно, если в вас есть хоть капля совести.  

в ужасе скомкал Глорфиндел противный листок. подхватив брошенную сумку с письмами, поспешил он своей дорогой, и к вечеру следующего дня добрался до жилища одного из собратьев.  

тот жил возле склона высокой горы, чья верхушка терялась в облаках. жил он в прозрачном доме, вырубленным из цельной глыбы горного хрусталя. дом был окружен самыми разными булыжниками, которые за тысячелетия жизни, хозяин понавырубал в шахтах.  

превращая их в литофоны, он сочинял мелодии, постукивая по породе серебряными палочками, растирал ее жерновами или со свистом метал в воздух при разной его температуре, влажности и давлении…  

– Приветствую вас, Фина́рфин! – закричал Глорфиндел, загодя, чтобы свести к сузить к минимуму дистанции спринт общения. – у меня здесь письмо со штампом «горное дело».  

– так посмотрим, – откуда-то из-за камня вылез пухленький мужичок. – вдруг что-то полезное. а! инструкция по изготовлению взрывчатого вещества. мне это пригодится. подожди-ка (он пошел в дом и вернулся с конвертом) моя новая симфония в нотах. отдай, кто интересуется.  

Глорфиндел утрамбовал письмо в сумку и тут друг вспомнил о давешнем происшествии.  

– я встретил ужас иного мира… – было начал он, но Финарфин уже шел к себе домой, улыбаясь и бормоча счастливо новый состав взрывчатки.  

он так и не оглянулся. его это не интересовало.