ЖИЗНЬ В ПОРЯДКЕ

ЖИЗНЬ В ПОРЯДКЕ  

–Лада, я запрещаю тебе общаться с сестрой и её семьей! У них своя жизнь, у нас – своя. Ты опять звонила Наташе? Жаловалась на меня? Я тебя предупредил. Не обессудь, если что. – Богдан больно схватил меня за плечо.  

Я, как бывало в таких случаях, молча уходила на кухню. Наворачивались горькие слезы. Нет, я никогда не жаловалась родной сестре на свое житье-бытье. Мы просто общались. У нас были престарелые родители, было о чем поговорить, обсудить. Богдана это бесило. Он ненавидел мою сестру Наташу. У нее в семье царили покой и достаток. Чего никак нельзя было сказать о нас с Богданом.  

Когда я выходила замуж за Богдана, счастливее не было девушки на всем белом свете. Богдан закружил меня в вихре страстей. Меня нисколько не смущал рост жениха – Богдан был на голову ниже меня. Также я не обратила внимания на мать Богдана, которая заявилась на свадьбу, еле стоя на ногах. Позже выяснилось, что моя свекровь – алкоголичка со стажем. Я, плененная любовью, плохого не замечала. Однако, прожив в браке год, я очень засомневалась в своем безоблачном счастье. Богдан крепко выпивал, приползал домой пьянее вина. Потом началась череда внебрачных связей. Я работала медсестрой в больнице. Зарплата не ахти какая. Богдан предпочитал круглосуточное общение с собутыльниками. Обеспечивать жену он не собирался. И если в начале нашей семейной жизни я мечтала о детях, то теперь довольствовалась уходом за породистым котом. Мне наотрез перехотелось заводить детишек от мужа-алкоголика. Хотя, Богдана я все еще любила.  

–Глупая ты, Лада! Посмотри, вокруг тебя стаи мужиков кружат, в глаза заглядывают, а ты, как будто, в шорах, вперилась в своего карлика! Что ты в нем нашла? Ходишь вечно синяя от его тумаков. Думаешь, никто не замечает твоих "фонарей" под толстым слоем тонального крема? Бросай, пока он в гневе тебя не убил, дурочку. – вот так меня стращала подружка, она же коллега по работе.  

Да, Богдан частенько давал волю беспричинной злобе, распускал руки. Один раз так избил, что я не смогла выйти на дневную смену. Более того, Богдан запер меня в квартире, ключ унес с собой. С тех пор я стала его панически бояться. Душа съеживалась, сердце бешено трепыхалось, когда Богдан вставлял ключ в замочную скважину. Мне казалось, что муж мне мстит за то, что я не смогла подарить ему ребенка, за то, что плохая жена, за то, что... Поэтому, я не сопротивлялась при физическом насилии, при грязных оскорблениях, при откровенных издевательствах. Почему я все еще любила Богдана? Помнится, его мать, похожая на ведьму, мне внушала:  

–Ладочка, слушайся мужа, люби всем нутром, забудь о своей родне, подружках, которые до добра не доведут.  

И я забывала о дружбе, не встречалась с родней, покорялась мужу. Полностью была во власти Богдана.  

Мне нравилось, когда муж слезно просил прощения, стоял передо мной на коленях, целовал ноги. Примирение было тянуче-сладким, волшебным. Богдан осыпал наше брачное ложе лепестками сказочно-ароматных роз. Я в эти моменты парила, поднималась к небесам и там, среди пушистых облаков, обретала рай. Конечно, я знала, что розы Богдан нарвал у друга-забулдыги во дворе. Жена этого пьянчуги трепетно выращивала цветы, а её муж тайком отдавал шикарные розы таким же алкашам, как и сам, за бесценок. Жены млели от подаренных роз и прощали своих провинившихся мужей.  

Скорее всего, я бы раболепно влачила со своим Богданом всю жизнь. Мой придуманный рай каждый раз разбивался бы на осколки, а я пыталась его восстанавливать. Но вмешался и помог случай.  

–Отпусти Богдана, у меня от него сын. Ты же бесплодная. Пустоцветик. – вот так, бесцеремонно, незнакомка предложила мне отказаться от мужа, во имя счастья её внебрачного ребенка.  

–Не верю! Иди отсюда подобру-поздорову. – прикрикнула я на непрошеную гостью.  

Богдан отпирался от предъявленных улик, как мог.  

–Поклянись, что это не твой сын! – я знала, что Богдан не сможет отречься от родного ребенка.  

Богдан многозначительно молчал. Я все поняла.  

–Лада, никогда не видел тебя веселой. Проблемы? – главврач нашей больницы, как мне казалось, меня не замечал. И вдруг, такое участие в моей судьбе.  

–Все в порядке. – я совсем смутилась перед начальством.  

–Это хорошо, когда у человека все в порядке. Тогда и жизнь прекрасна. – загадочно произнес Герман Львович.  

Главврач когда-то был женат, воспитывал дочь. По слухам, развелся с благоверной из-за её неверности. Теперь Герман Львович жил один. Ему было сорок два года. Внешне неказистый, в очках, с намечающейся лысиной, низенького роста. Но когда главврач подходил поближе, во мне подымалась волна женского желания. От этого мужчины исходил пьянящий аромат какого-то лосьона с афродизиаком. Невозможно было устоять перед шармом Германа Львовича. Я старалась побыстрее уйти, убежать от соблазна. После слов главврача, я не могла найти себе места. Хм... "Это хорошо, когда у человека все в порядке. " Какие простые слова, а в душу заглянули. По-моему, у меня-то все в хаосе. А годы торопятся, не скажешь – поставьте на паузу, пока я разберусь со своей жизнью.  

Словом, я ушла от Богдана к родителям. Моя мама очень удивилась:  

–Ладочка, что случилось? Тебя выгнал муж?  

–Нет. Я потом все объясню, мама. – мне стыдно было признаваться и описывать свою замужнюю жизнь.  

Позже мне звонила мать Богдана, орала благим матом, обвиняла, проклинала. Но я уже расправила плечи, вдохнула полной грудью чистый воздух, обновилась. Спасибо Герману Львовичу.  

Богдан негодовал, угрожал, повсюду выслеживал меня. Он не подозревал, что уже потерял надо мной всякую власть.  

–Богдан, не трать на меня время, лучше займись своим сыном. Ты ему нужен. Я перевернула нашу страницу жизни. Прощай. – эти слова я произносила крайне спокойно.  

Наконец, я вернулась к сестре Наташе, к родителям. Я стала самой собой, а не марионеткой в чужих руках.  

Подруга сразу заметила перемены в моем настроении:  

–Лада, не узнаю тебя. Посвежела, повеселела, расцвела. Прям, невеста!  

А Герман Львович сделал мне предложение:  

–Лада, давай поженимся! Даю слово – не пожалеешь. Только одно условие. Называй меня по имени. Отчество прибереги для работы.  

–А разве ты меня любишь, Герман? – удивляюсь я неожиданному предложению.  

–Ох, прости, забыл, что женщинам нужны слова. Пожалуй, люблю тебя. Хотя, я больше верю поступкам. – Герман поцеловал мне руку.  

–Я согласна, Герман. Уверена, что смогу тебя полюбить. – радости моей не было предела.... Промчалось десять лет.  

Герман ежедневно доказывал мне свою чистую любовь. Ноги не целовал, пустыми словами не разбрасывался, как мой бывший муж. Герман заботился, опекал, любил. Он умел удивлять неимоверными, мужскими, щедрыми поступками. Общих детей с Германом не нажили. По-видимому, я действительно оказалась "пустоцветиком". Но Герман не переживал, не упрекал. Словом не обидел.  

–Лада, значит, нам суждено прожить только вдвоем. Мне тебя вполне хватает. – каждый раз утешал муж, когда я грустила по несбывшемуся материнству.  

Дочь Германа подарила нам внучку Сашеньку. Она-то и стала нашим любимым и обожаемым ребенком.  

Что касаемо Богдана, то он окончательно спился и переселился в лучший мир. Ему тогда не исполнилось и пятидесяти лет. Мать Богдана, изредка встречая меня на рынке, испепеляет взглядом. Но стрелы её ненависти и злобы не долетают до меня, растворяются в воздухе. Жалко её и не более.  

А у нас с Германом все в порядке. Жизнь прекрасна.  

Яла ПокаЯнная