Случай в поезде

Обстановка в научно-исследовательских институтах (НИИ) времен СССР неоднократно освещалась в книгах и фильмах. И широкой общественности уже давно известно, на что расходовалось время научных и, мягко говоря, малонаучных кадров. Для тех, кто не в курсе, могу перечислить: разнообразные сельхозработы, овощные базы, субботники, уборка прилегающих территорий, политинформации, дежурства в народной дружине, праздничные демонстрации и, конечно же, смотры художественной самодеятельности. Ну, и всякое разное по мелочам, на усмотрение местного руководства. Не буду сейчас сокрушаться о том, как сильно всё это мешало собственно научной работе, но вот без упоминания одной из инициатив нашего городского начальства мне не обойтись.  

Решило оно (начальство) серьезно заняться гражданской обороной и начать с соревнования санитарных дружин, благо городскому бюджету это практически ничем не грозило. И вот, в исполнение начальственной воли, на предприятиях города и в НИИ стали спешно эти самые дружины создавать. В них отбирали человек по 20 молодых женщин и девушек, и за каждой сандружиной закрепляли врача из районной поликлиники, который несколько раз в неделю проводил с ними занятия, готовя к соревнованиям. Как молодой специалист, попала в сандружинницы и я. Нам повезло хотя бы с врачом. Мудрая женщина доверительно сообщила нам на первом же занятии, что если мы (не приведи Господь! ) окажемся рядом с очагом ядерного поражения, то спасать там особо будет некого, а действительно помочь можно будет только легко раненным и то, рассчитывая исключительно на подручные средства.  

– К тому же, – добавила она, – каждой из вас не помешает научиться оказывать первую помощь, пригодится как будущим мамам, да и по жизни будет не лишним.  

Большая часть наших девиц капризно надули губки и всячески демонстрировали своё нежелание чему-нибудь учиться, а мне всегда было интересно узнавать что-то новое. К тому же к настоящей работе в лаборатории меня ещё не подпускали, поэтому я отнеслась к этим медицинским занятиям со всей серьезностью. Наша наставница учила нас всему, что было положено по программе, но каждый раз, развивая в нас находчивость и смекалку, находила возможность продемонстрировать использование именно подручных средств. Результатом наших совместных усилий стало почетное второе место на районных соревнованиях, что обеспечило руководству НИИ благорасположение начальства, а нас избавило от участия в дальнейших соревнованиях. Но я всегда с благодарностью вспоминаю эти занятия, потому что они потом не раз помогали мне в жизни.  

Как-то летом, уже проработав несколько лет, я возвращалась в родной город из очередной командировки. Поезд отправлялся поздно вечером, и в плацкартном вагоне было душно, шумно и темновато. Кто-то сразу устраивался на ночлег, другие, как и я, набегавшись за день, собирались сначала поужинать. Знакомиться с попутчиками не было смысла – рано утром мы уже прибывали в пункт назначения. Но от их лицезрения деваться было некуда. Отметила, что с нами едет пожилой худощавый мужчина – фронтовик с кучей наград на военном кителе. Мужчина сразу же снял его, аккуратно сложил на своей верхней полке и, с легкостью подтянувшись, залёг на ней и сам. Из реплик двух женщин, оказавшихся нашими попутчицами, было ясно, что они сельские жительницы и возвращаются со свадьбы кого-то из родственников. Обеим женщинам было уже под 50, у них было много вещей и корзин с гостинцами, которые они долго распихивали по всем доступным местам. Особенно привлекала внимание внешность одной из женщин. Она была высокой, налитой, румяной, с пышной грудью и бедрами, с зычным голосом и властной повадкой, чем сильно напоминала атаманшу из мультфильма «Бременские музыканты».  

Я успела купить себе в дорогу только плавленый сырок и пачку печенья, утешаясь тем, что утром буду дома и наемся в свое удовольствие. А пока своим перочинным ножом (как же в командировке без него? ) отрезала тонкие ломтики от сырка, кончиком ножа подхватывала их и отправляла в рот, медленно смакуя. Женщины тоже решили поесть, разложили на столике какую-то снедь, достали из сумки большую буханку хлеба необычной формы, а вот свой нож найти не смогли и попросили мой.  

– Конечно, берите, – ответила я, – только осторожнее с ним, он очень острый.  

Та самая женщина, которая произвела на меня такое сильное впечатление, небрежно кивнула в ответ, ухватила круглый каравай левой рукой, прижимая его к своей груди, а другой рукой с ножом сделала в горизонтальной плоскости замах, чтобы его разрезать. У меня в голове ещё успела промелькнуть мысль, что так резать хлеб очень опасно. И тут, надо же такому случиться, вагон сильно дернулся. Нож скользнул по твердой корке хлеба, и острым, как бритва, лезвием женщина чиркнула себя по руке. Хлеб упал на сиденье, а из руки женщины чуть выше запястья ударил вверх алый фонтанчик высотой сантиметров в 10-15. Пару секунд мы все завороженно смотрели на него. Одно дело слышать описание артериального кровотечения, и совсем другое – увидеть его своими глазами! Потом во мне как будто что-то щелкнуло, схватив своё полотенце, я накрыла им рану и изо всех сил сдавила. Полотенце на глазах пропитывалось кровью.  

– Ещё полотенца! – крикнула я, выводя окружающих из ступора.  

Вторая женщина и мужчина протянули мне все полотенца. Всё происходившее дальше воспринималось как при замедленной съемке.  

– Бегите к проводнице! – приказала я второй женщине. – Принесите всё, что у неё есть – бинты, вату, жгут. И пусть вызывает врача!  

Время шло, а помощь не появлялась. Мои руки уже начали уставать. У пострадавшей, как я потом поняла, было шоковое состояние. Она только смотрела на меня и молча подчинялась. Нужно было срочно наложить жгут. Но из чего?  

– Дайте свой ремень! – обратилась я к наблюдавшему за нами мужчине, продолжая зажимать руку пострадавшей.  

– А у меня нет, – растерянно ответил мужчина, – только подтяжки.  

Он явно не знал, что можно предпринять в этой ситуации и не вмешивался.  

Одного полотенца хватало буквально на минуту, оно сразу же пропитывалось кровью. Так у меня скоро закончатся и полотенца.  

– Буду тогда использовать простынь, – решила я.  

Прижимать рану становилось всё труднее, к тому же руки у женщины были плотными и упругими как резиновый мяч. Начала вспоминать всё, чему нас учили на занятиях сандружинниц, и одно решение нашлось. Я положила одно из полотенец на сгиб раненной руки и приказала женщине что есть силы согнуть руку, надеясь, что этот прием хоть немного перекроет кровоток. Вернулась подруга пострадавшей. Она принесла резиновый жгут, который только и имелся в аптечке у проводницы. Кроме него, проводница дала немного ваты из своих запасов и пару чистых полотенец. Скомандовала женщине, чтобы она зажимала рану, а сама наложила жгут и засекла время. Где-то через полчаса от начала событий к нам соизволила подойти проводница.  

– Ну, что тут у вас произошло? – привычно недовольным голосом вопросила она.  

Но тут же её взгляд остановился на моих окровавленных руках, на пятнах крови на одежде женщины, на постели и на полу. Проводница побледнела.  

– Срочно нужен врач, у женщины артериальное кровотечение, – сообщила я ей. – Если рану не зашить, женщина истечет кровью.  

– Я сейчас… к бригадиру… вы потерпите…  

Проводницу как ветром сдуло. А я продолжала зажимать рану. Жгут не смог как следует передавить упругие плечевые мышцы, но хотя бы существенно снизил напор крови. Через некоторое время проводница вернулась, держа в руках стерильный перевязочный пакет.  

– Вот всё, что есть, – сообщила она мне. – Бригадир связался с ближайшей станцией, на которой есть врач, и сделал вызов. Но мы туда прибудем только через два часа. Я его сразу к вам приведу.  

Нам оставалось только ждать. Полотенце на ране прижимала уже сама пострадавшая, а мы продолжали молча сидеть рядом. Мужчина, по-моему, тоже не спал на своей полке надо мной, но видеть его я не могла. Шум в вагоне постепенно затихал, люди засыпали. Я тоже ужасно устала, и меня клонило в сон. День выдался суматошным, и в поезде мне не было покоя. От усталости даже пропало чувство голода. Пострадавшая женщина полулежала, прикрыв глаза. Её подруга сидела рядом вся какая-то посеревшая от усталости.  

– Идите спать, – посоветовала я ей, – сейчас вы ничем не поможете, а завтра вам силы понадобятся.  

Она кивнула, залезла на свою полку и вроде бы задремала.  

Прошел час с момента наложения жгута. По правилам его нужно было снимать, но приподняв полотенце, я увидела, что кровь редкими толчками еще пробивается через разрез. Решила не снимать жгут ещё полчаса, но сильно переживала, что делаю только хуже (всё же я не врач! ). Помучившись ещё какое-то время сомнениями, я решила сделать давящую повязку с помощью индивидуального пакета и комка ваты, а потом снять жгут. Всё прошло нормально, кровь через слой ваты не проступила, и я, наконец, могла сходить умыться.  

Я не позволяла себе заснуть, опасаясь, что женщина как-то не так повернет руку и спровоцирует новое кровотечение. А это было так сложно в царившем полумраке и сонной атмосфере вагона! Кажется, я все-таки немного задремала сидя. Но тут включился яркий свет, а по вагону кто-то громко торопливо затопал. Это прибыл врач!  

Энергичный мужчина средних лет поздоровался и, не теряя времени, стал разматывать повязку с руки попутчицы.  

– Рассказывайте, что тут у вас случилось! – потребовал он.  

Я описала ему ситуацию и перечислила свои действия, ничего не скрывая.  

Врач осмотрел рану и обработал её чем-то.  

– Вы всё сделали правильно! – твердо сообщил он мне, видимо, чувствуя моё смятение, и начал делать новую повязку.  

– Вы медсестра? – неожиданно снова обратился он ко мне.  

– Нет, – покачала я головой и, увидев его вопросительно поднятые брови, ответила на незаданный вопрос, – сандружинница.  

Врач понятливо кивнул головой. Наверное, его тоже привлекали к каким-то мероприятиям по гражданской обороне. Потом он заговорил с пострадавшей.  

– Я могу вас снять с поезда, машина скорой помощи возле вагона. Мы отвезем вас в больницу, наложим швы, переночуете в больнице, а завтра в это же время сможете уехать. Но ваше состояние вполне позволяет вам доехать домой при условии, что вы не будете брать в руку ничего тяжелого, а по приезду сразу обратитесь к хирургу. Что вы выбираете?  

– Поеду домой, – ответила женщина.  

– Ваше право! Только не забудьте сразу же по приезду отправиться в больницу, – ответил врач, складывая вещи в чемоданчик. – И будьте благоразумны, в другой раз вам может не так повезти, как сегодня. Всего хорошего!  

Врач ушел, в вагоне выключили яркий свет, и я, наконец-то, получила возможность спокойно уснуть.  

Утром проводница громко будила пассажиров, предупреждая о скором прибытии. Я успела умыться в числе первых. Когда вернулась на свое место, увидела, что мои попутчицы тоже поднялись.  

– Доброе утро! – улыбнулась я им. – Как вы себя чувствуете?  

– Как я себя могу чувствовать с одной-то рукой? – в непонятном мне раздражении буркнула «атаманша» и тут же переключилась на подругу. – Ну, куда ты его мостишь, дурында старая!?  

Мне сразу стало как-то неловко, вроде бы это я виновата во всех её невзгодах. И не то, чтобы я рассчитывала на какую-то благодарность, но эта женщина мне даже «спасибо» не сказала. Я быстро собрала свою сумку, пожелала попутчикам успехов и ушла в тамбур дожидаться прибытия, чтобы первой покинуть этот недружественный вагон и выйти в освежающую прохладу летнего утра.