Задворки

Я не писал на протяжении многих лет, сноровка чуть подрастерялась, но желание писать было огромным. Оно шло изнутри, я просто садился и писал, писал до изнеможения, иногда получалось лучше, иногда как обычно, если я ложился без того, чтобы написать 100 страниц, день проходил зря. Я снял небольшую квартирку и писал, меня не было ни для кого другого, Я вставал, шёл в ближайший магазин, покупал еды, приходил и писал. В комнате было грязно, я совсем забыл про уборку, меня это не интересовало. Я просто писал, я вгрызался в клавиатуру, эти давно забытые звуки стука по клавиатуре. Я садился, открывал ноутбук и печатал, печатал, я сжигал себя, мне было 68 лет, это был мой последний шанс. Я абсолютно забыл про болезнь. Мой внук был единственным человеком, на кого я брал трубку. Все хотели увидеть меня, но у меня было мало времени. Я брал на него трубку один раз в неделю, по вторникам. Он спрашивал всё ли у меня хорошо и рассказывал новости за неделю, хотя они меня не особо интересовали. На том свете не расскажешь, что было землетрясение в Японии или революция в Перу. Я хотел выложить весь свой опыт, всё, что я прожил за свою жизнь. Возможно, когда-то кому-то это пригодится. Я думал, что я был глупцом и, если бы у меня было бы ещё 10 лет, но, к сожалению, человек бывает умным, в основном, только задним умом. Я пил пиво тоже раз в неделю. Я напивался до чёртиков. В этот момент я вспоминал своих женщин. Высоких и низких, в теле и худых, красивых и не очень. Про одну из них я написал роман, когда мне было 38. Критика неплохо встретила книгу. После неё я не писал, мне казалось, что столько времени в запасе, что нужно подумать, что время ещё не пришло. Но понял, что времени нет, только сейчас. Так прошло 6 недель. Я был изнемождён, но кажется, что-то получалось, если я протяну ещё 2 недели, то всё будет в порядке. Понедельник, 9:00, я вышел как обычно за едой, прошёл мимо прачечной, это был пригород Парижа, не самый благополучный. Я зашёл в продуктовый, пошёл на кассу, парень арабского происхождения радостно вскинул руку, когда увидел меня. Мы перекинулись с ним пару фразами и я вышел. Шёл дождь. Был ранний апрель, на улице было зябко. Я поковылял в сторону дома. Я шёл, обдумывал момент, на котором я остановился вчера. Я взглянул на небо, что-то помутнело на нём, я подумал, что это довольно странно, вдруг как будто разряд тока ударил в голове. Мои ноги подкосились, я облокотился на руки, вы знаете, я не хотел умирать, завтра обещали + 20, первый раз с прошлого октября, а солнце я любил всю свою жизнь. И мне было 68, и некоторые скажут, а ведь прожил не так мало, да и неплохую жизнь прожил, а мне было жуть как обидно. И хотелось сходить в кино с какой-нибудь девушкой, как будто мне 23, ходить по городу улыбаться и немножко дурачиться. Я повернулся в сторону магазина, парень араб бежал ко мне и что-то кричал, я уже не мог разобрать, что он говорит. Он подбежал ко мне и выглядел очень испуганно. Я повалился на землю и больше не встал...  

Мой внук ближе к вечеру зашёл в квартиру, которую я снимал, забрал всё, что я сделал за последние шесть недель, заправил мою кровать и ушёл. Мои труды вышли через год, как отдельные очерки, которые я так и не успел собрать в единое произведение. На самом деле это не имело никакого значения, я просто всё это надумал себе в голове, надо было брать друзей и ехать на море..