Последний полёт

В грозу всегда хочется спрятаться куда-то в безопасное место, желательно чтобы ещё и спокойно было. Желательно ещё тепло и уютно, но это не так обязательно. А вот чтобы безопасно было — это уже обязательное условие для всего живого.  

Вот и птицы тоже стараются переждать непогоду где-то в укромном месте, чтобы не зацепило, не убило и всё в том же духе. Только вот когда вся стая пытается разместиться на маленьком клочке земли в пещере это явно никому на пользу не идёт. Когда за место приходиться бороться это тоже не очень-то хорошо, хоть и естественно. Сейчас это явно не на пользу.  

Гвалт стоит такой, что, будь кто рядом, уши бы заложило. Каждый хочет устроиться с максимальным для себя комфортом и чтобы никто не мешался в тесном пространстве. Но при этом все пытались ещё и теснее друг к другу прижаться. Холодно всё-таки, да и ветер довольно сильный. Перья ерошатся только так. Толку, правда, от этого не особо много, всё равно дует и промораживает. Косой дождь ещё вдобавок капает в пещеру, пусть и только у самого входа. Но тоже факт далеко не из приятных, в любой момент может лапы залить. Вот и стараются устроиться как можно дальше от входа, хотя места не слишком много.  

Все более-менее улеглись только через полчаса, да и то изредка были слышны недовольные выкрики, когда кого-то неосторожно тревожили. И даже если не тревожили, всё равно находились недовольные ситуацией.  

Случайно залетевшей чайке места уже не было. Или, скорее, никто не хотел сдвигаться с насиженного кусочка земли. В любом случае ведь теряется драгоценное тепло. А оно было крайне важно сейчас, при температуре, близкой к минусовой. Да и просто никому двигаться не хотелось, не из своей же стаи птица.  

Общими усилиями чайка была выгнана обратно в дождь. Пускать обсохнуть её явно не собирались. Да ещё и сопроводили явно нелицеприятными словами на своём птичьем языке. Если такие, конечно, вообще имеются.  

Лететь дальше в грозу крайне не хотелось. Особенно учитывая сильно усилившийся дождь и порывистый ветер, сносящий на своём пути все не слишком тяжёлые вещи. И птиц в том числе. Чайка уже видела, как какую-то из ей подобных снесло с маршрута, закрутив в потоке. Что с ней стало дальше неизвестно, но думать про это было бы чревато собственным страхом. А надо было ещё что-то делать с укрытием.  

Взлёт, удавшийся только с третьей попытки. И полёт в неизвестность с надеждой найти хоть что-нибудь. И желательно бы в ближайшее время, но это уже как повезёт.  

Ветер бьёт, снося в совершенно противоположную сторону. Но туда нельзя, там только открытые пространства, укрыться негде. Слишком часто она здесь бывает, чтобы не запомнить такие подробности. Поэтому надо куда угодно, только не туда. Если, конечно, жить хочется.  

По крыльям ударяет вновь усилившийся дождь, сильно пригибая к земле. Птица летит едва ли не над травой, и всё равно клонит ниже. Вдалеке громыхает гром, от чего чайка нервно вскрикивает и пытается взлететь как можно выше, возможно хоть так получится что-то увидеть или найти.  

Почти совершенно ослабевшая птица садится на первое попавшееся дерево, недовольно встряхиваясь и прижимая крылья к бокам. Защита так себе, периодически с листьев скатываются ручейки воды. Но это всё же лучше, чем находиться под открытым небом, где неизвестно что и как может повернуться. А так относительно сухо и спокойно. Холодно только очень и ветер никуда не девается, разве что совсем немного ослабевает из-за завесы листьев. Птица невольно распушает перья и устраивается как можно компактнее, стараясь хотя бы так сохранить тепло.  

Получается даже немного расслабиться, хотя в такой ситуации это и может быть чревато. Ей это не важно. Болят крылья, а ещё, кажется, она лишилась нескольких перьев. Но они с большой вероятностью вырастут позже, в период линьки. Или не вырастут, тут уж как получится.  

Сидеть неприятно, постоянно капает и дует, но ничего более приемлемого нет, и вряд ли удастся найти. Даже если очень постараться. Ей остаётся только сидеть и мёрзнуть, ожидая, когда закончится дождь. Очень сомнительно, что с такой силой он будет идти долго. Хотя кто знает.  

От очередного, уже более близкого, громового раската, чайка нервно вздрагивает и недовольно вскрикивает несколько раз. Сколько это может ещё продлиться — неизвестно. А то, что в кроне становится всё мокрее и мокрее неоспоримый факт. С этим, по-хорошему, тоже что-то надо делать. Чайка жмётся ближе к стволу.  

Это не так чтобы сильно спасает, но на некоторое время становится немного легче. Да и дует здесь не так сильно, как на тех же ветках. Устраиваясь компактным шариком и вжимая голову, она застывает, стараясь не тратить тепло. Все-таки, даже чуть-чуть согревшись, уже можно сохранить себе жизнь. Она сидит так ровно до того момента, пока над деревом не сверкает подряд несколько молний. Испуганный вскрик и ошалевшая птица срывается с места, собираясь улететь как можно дальше и в более безопасное место.  

Птица срывается с места, активно работая крыльями. Куда лететь непонятно. Есть только примерное направление, где она запомнила, что было что-то вроде навеса. Или не было. Или было, но сейчас уже нет. В любом случае лететь надо туда, там хоть что-то было.  

Птица активно работает крыльями, преодолевая сопротивление ветра. Всё же та передышка на дереве была явно не лишней, сейчас хотя бы есть силы лететь. Далеко ли ещё неизвестно, но они хотя бы имеются.  

Огромное открытое пространство становится большой неожиданностью, но других вариантов, кроме как лететь через него, нет. Вот и летит, несколько раз резко вскрикнул. И не разобрать, то ли это боевой клич, то ли выражение страха.  

Примерно на середине поля её всё-таки сдуло ветром под ближайший куст. Вывернув при этом крыло, так что подняться она уже не могла. Под тем кустом и осталась, больше деваться было некуда. Устраивается компактным шариком, вытянув раненое крыло. Отдыхает.  

Дождь постепенно прекращается, хотя льёт всё ещё сильно. Но хотя бы уже не насколько, как некоторое время назад. Это обнадёживает. Снова громыхает над самым полем, от чего чайка вздрагивает.  

Молния ударяет как раз в куст, как в самое высокое сооружение.