Инвалидность

Здравствуйте меня зовут Дана. Я очень люблю красивые машины. Два года назад мне выпала возможность покататься на Lamborghini Aventador. Мой дядя купил эту машину.  

Днём мы ездили по городу, как Боги. А на вечер зашли в бар ещё с парой тройкой друзей, чтобы отметить новую покупку. Дядя на эту машину собирал почти все свои двадцать восемь лет.  

В баре он много выпил. Да что уж там, я была не лучше. Тогда две недели назад мне только исполнилось восемнадцать. Я пью обычно не много. Но тогда в баре мы много выпили. А после всего алкоголя пошли снова покататься на машине. Я живу в Одессе. У нас хорошие дорогие, поэтому машины просто летают на них. Вот и мы так же. Дядя сел за руль, мы набрали полную скорость и помчали среди ночи далеко-далеко.  

Проехав пару километров, дядя решил поехать в самый центр, на Дерибасовскую. Мы ехали прямо. И перед самой Дерибасовской нам нужно было заехать за угол. Дядя на полной скорости разворачивает руль, и мы именно залетаем за угол. Но немного не рассчитав машина на полной скорости слетает с лестницы, которая ведёт в парк. А после мы врезаемся в акацию, деревья парка.  

Последнее что я помню это дядю. Он был весь в крови. Так же я помню «туман на глазах» и неимоверную головную боль. Просто смертельную. Хотя я и ощущала эту боль несколько секунд, но запомнила её ярко. Я помню, как посмотрела на свои руки. Они были в крови. В них были осколки от лобового стекла. Я видела их, но боли совсем не ощущала. Только головная боль. А тело всё словно онемело.  

Это продлилось пару секунд. После я отключилась. Очнулась уже в больнице. Как мне сказали я очнулась практически сразу после операции. Да, была операция, которая длилась целых шесть часов. Когда я очнулась то возле кровати увидела маму. Она плакала. Сильно плакала. У неё была истерика. Она накричала на меня, как только увидела, что я очнулась. Поэтому врачи вывели её из моей палаты. Я не понимала на тот момент, что происходило. Мне казалось, что всё что я видела в машине – это был сон. Но медсестра объяснила мне, что я попала в аварию.  

Я вспомнила это. Но из-за сильного дура головой я повредила головной мозг. Его лимбическую систему. Я могла вспомнить всё, что было относительно недавно. Но вот воспоминания, которым больше года я вспомнить никак не могла. Представляете, очнутся и совершенно не помнить своё детство, друзей, которых давно не видел. Я только частично помнила школу, маму, папу, своё имя и год своего рождения. Относительно хорошо я помнила дом, в котором родилась и проживала и образ своего дяди, которого я видела последний раз перед аварией.  

Когда я очнулась, почти не могла пошевелиться. Мои руки были забинтованы. Но самое страшное это то, что я не могла пошевелить своей правой ногой. Я испугалась, когда осознала это. Началась паника. Я стала кричать и словно бредить. Я кричала медсестре: «Куда вы забрали мою ногу? » И так на протяжении десяти минут. Мне укололи успокоительных, и я заснула.  

Только где-то в обед очнулась. Вообще, я тогда конкретно потерялась во времени. Не знала, что за день и смутно помнила какой год на дворе. Только спустя два дня мама помогла мне остепенится.  

Где-то в этот промежуток ко мне пришёл хирург, который проводил операцию. Он и пролил свет на моё приключение. Доктор рассказал, что я чудом уцелела. Из-за того, что я не была пристёгнута, я ударилась лбом о лобовое стекло. Лоб полностью разбит. Лобовое стекло со стороны дяди разбилось полностью. От него попали осколки в мои руки. Мне долго удаляли мелкие осколки.  

После того, как руки стали чистыми, а лоб зашили пришло время разобраться с ногой. Дело в том, что, когда машина попала в дерево, видимо я, испугавшись, попыталась, как-то избежать аварии. Я хотела, как-то выбраться из машины. Поэтому в самый момент столкновения я выкрутила свою ногу в сторону. Этим и спровоцировала полный разрыв пяточно-малоберцовой связки. Эта связка принимает участие в фиксации голеностопного сустава.  

Когда меня доставили, то сразу же сделали пункцию для удаления крови. А чтобы я меньше чувствовала боль мне ввели новокаин в область повреждения. После – наложили на ногу гипсовую лонгету и назначили УВЧ.  

Очень долго я не понимала, что происходит. Много лежала. Почти ничего не ела. Только пила воду.  

Капельницу убрали спустя четыре дня. Так же я узнала, что мой дядя тоже в больнице. Но у него всё на много проще. Ему в глаз попал осколок. Из-за этого пришлось его удалить. Но в остальном он хорошо себя чувствует.  

Я же спустя одну, вторую и даже третью неделю чувствовала себя ужасно. Тело болело. Но самое главное это нога. Моя стопа просто невыносимо болела. Поэтому я почти всегда принимала новокаин. Где-то спустя три недели я смогла полностью вернуть себе воспоминания благодаря маме и папе, которые много говорили со мной по рекомендации доктора.  

А вот спустя четыре-пять недель мне наконец-то сняли гипс. Меня застало ужасное зрелище: моя нога вся белая, словно мёртвая, а вся стопа посиневшая и слегка опухшая. Я испугалась, увидев столь ужасную картину. Но врачи заверили, что скоро должно всё пройти. Я быстро успокоилась и привыкла к такому виду ноги.  

К сожалению, я наивно полагала, что, когда гипс снимут, нога болеть перестанет. Но этого не произошло. Мне было трудно ходить. А в некоторые моменты даже невыносимо больно. Кстати, все эти почти пять недель я лежала в кровати. Поэтому мне практически по новой нужно было учится ходить. Благо врачи мне активно помогали в этом.  

Где-то спустя полтора месяца меня выписали из больницы. Мама забрала меня домой. Вроде кажется, что истории пора завершится, но нет. Нога всё так же продолжала болеть. Я с трудом ступала. Но самое обидное, что врачи просто разводили руками. В Украине медицина очень хромает. Прям как я.  

На дворе разгар лета. Конец июля. Я закончила одиннадцатый класс и собиралась поступить на филфак. А тут в один момент всё рухнуло. Каждый мой шаг приносил боль, слёзы и разочарование. Я каждый новый шаг надеялась, что вот-вот и боль уйдёт. Но так никогда не происходило.  

Мама меня поддерживала. Старалась не ругать за то, что произошло. Хотя она до сих пор была зла на меня.  

Настал август. Я всё так и не подала никуда документы. Мама очень за меня переживала. Поэтому в один момент она спросила: «Чем я могу помочь? Может ты чего-то хочешь? Какой-то подарочек от меня, чтобы ты порадовалась». И тогда я не упустила момента. Я попросила квартиру. Решила, что хочу жить одна.  

Я заверила маму, что хочу сама учится жить. Мама с папой согласились на мои условия. Взяли кредит и купили квартиру, которую нашла я. По правде сказать, я соврала родителям о том, что поступила в институт. На самом деле я так и не подала документы. Вместо этого я съехала от родителей и закрылась в тишине. Мне было очень плохо. Ведь пока я продолжала посещать больницу надежда на то, что мне помогут не пропадала. Но когда мой хирург предложил мне купить костыли я полностью отчаялась.  

Следующий этап моей жизни – депрессия. Я не могла принять того факта, что прохожие будут видеть девушку на костылях. Эта мысль меня пугала. Но больше всего меня бесил тот факт, что нормально ходить я уже никогда не смогу. Я каждый раз намеренно сильнее наступаю на ногу, но каждый раз чувствую только боль. И это приводило меня в истерику.  

Начался примерно сентябрь. Я снова не много потерялась во времени. Врала родителям на каждом шагу, что я хожу в институт, и что у меня всё хорошо. В то время как мне становилось только хуже. Я начала призирать себя за то, что не могу ходить так же, как и все нормальные люди. Значит я ненормальная!  

«Кажется, моя жизнь становилась похожа на день сурка» – думала я. Я просыпалась где-то в пять утра (не знаю почему). Просто не хотелось спать. Пила стакан молока и снова ложилась в кровать. Но я не спала. Просто смотрела в потолок. Постоянно думала, что жизнь закончена. Моё настроение сходило с ума. Я могла увидеть пятно на потолке. И эта мелочь меня могла привести в ярость или слёзы. Я легко могла заплакать.  

Так я лежала может до обеда. После брала свой ноутбук и включала какие-нибудь видео на Ютубе. Хотя большую их часть я прослушивала. Ведь моё сознание просто не могло сосредоточиться. Я ощущала неимоверную потерю сил. Поэтому где-то в два часа дня я засыпала и снова просыпалась в пять часов. Хотя на протяжении моего сна меня мучили жуткие кошмары. И так каждый день. Каждый день меня преследовала чувство таски и брошенности.  

Я как бы понимала, что это была моя инициатива съехать от родителей. Но временами я злилась на них за то (только вдумайтесь), что сама же уехала от них.  

По началу я страдала от диареи. Так же меня преследовало чувство страха, что родители меня бросили. Хоть мама каждый день звонила и не один раз. Пыталась навещать меня, но я всегда гнала всех от моей квартиры. За что и испытывала чувство вины. Постепенно я перестала улыбаться. Ходила, как выжатый лимон. Подавленность. Вечные головные боли из-за недоедания.  

Мои друзья и одноклассники пытались меня подбадривать, но вскоре я всех их отвергла. Сильно нагрубила им, так как постоянно была раздражительной.  

Где-то в ноябре я нашла в себе силы и кое-как меня вытащил погулять мой парень, с которым я редко общалась на тот момент. Он мне писал, но чаще всего я его игнорировала.  

Мы решили с ним погулять по моей улице, по Гагаринскому проспекту. Мы гуляли. Он рассказывал много историй и того, что происходит сейчас в его жизни. Он же тоже поступил куда-то. Парень пытался меня подбадривать, но я чувствовала фальшь в голосе поэтому накричала на него. Я сказала много глупостей в его адрес. И его это действительно задело. Тогда он прокричал: «Ну и иди ты тогда куда по дальше. С тобой как лучше хотят. Но если ты так. То удачи тебе, кривоногая». После этих слов я ушла домой в слезах. Эти слова меня разбили в дребезги.  

Каждый день, ощущая боль в ноге я стала называть себя кривоногой. Каждый раз, когда мне всё-таки нужно было пойти в магазин за молоком или водой я в уме называла себя ничтожной и кривоногой. Это и стало толчком к суицидальным мыслям. Я не видела своего будущего. Не понимала, что будет дальше. Поэтому ко мне всё больше приходило понимание того, что лучше будет если я умру. «Я больше не буду мучить ни маму, ни папу. Не буду больше обижать вокруг себя людей» – думала я.  

Настала зима. Я взяла своё одеяло, продела через турник в комнате и решила повеситься. Было страшно. Но я всё же обвила им свою шею. Одна секунда и я сбрасываю табурет под своими ногами. С начала я почувствовала резкую боль в шее. Поэтому сразу же я попыталась глотнуть воздуха. Но воздуха всё не хватало. Поэтому я начала паниковать: брыкаться и крутится. И в один момент одеяло просто порвалось. Да, оно было тонким.  

Я упала на пол кашляя и рыдая. С одной стороны, мне очень хотелось жить. Я всегда хотела найти хорошего мужа и родить двое детишек. А с другой, кто полюбит такую, как я? Кривоногую и неспособную жить нормально.  

Время шло. Всё шло ближе к новому году. Я до безумия не хотела отмечать все эти праздники в кругу семьи. Но мама не принимала моего отказа. Тогда я решила снова попытать удачу. Я забралась в гараж своих родителей и села за руль маминого автомобиля (как это иронично).  

Я выехала далеко за город и сильно разогнавшись въехала в каменный забор какого-то завода. Я специально не пристёгивалась, надеясь на смерть. Но вместо этого я пробила головой лобовое стекло и потеряла сознание. Очнулась уже в больнице. Рядом стоит мама в слезах и злая медсестра. Она сообщила, что меня срочно отправляют в психбольницу. Если честно я подумала, что уже умерла. Но оказалось, что я просто расшибла себе лоб. Его зашили и наложили швы и повязку. И всё. Даже осколки не впились в мою кожу. Я не умерла от кровопотери. Словно сама вселенная не хотела моей смерти.  

После пары недель реабилитации меня отправили в больницу для душевно больных. Меня определили в корпус для суицидников и людей с тяжёлыми расстройствами. Это закрытый корпус поэтому моих родителей туда пропускали только один раз в день. Во время обеда. Так я и провела новый год, свой самый любимый праздник.  

Я злилась, что мама не забрала меня на праздники домой. А из-за злости почти ничего не ела и не спала. Медсёстры пытались даже насильно меня кормить. Но я настолько отвыкла от еды, что всё что попадало мне в желудок возвращалось. Да, я сильно блевала.  

В моей палате было пять девушек. Они все были странными. За ними усиленно следили. А рядом с нашей палатой находилась точно такая же только для мальчиков. Иногда, когда нога не так уж сильно болела, я выходила в коридор. Нам разрешали это делать после обеда.  

Я находилась на втором этаже. Поэтому мне было интересно наблюдать за людьми, которые ходили по территории больницы. Очень часто я замечала мальчика, который так же выходил в обеденный перерыв посмотреть в окошко. В один момент он решил поговорить со мной. Но наш разговор не был похож на: «Привет. Как дела? ». Ведь первое, что произнёс этот парень, это вопрос: «Тебе нравятся рыбные котлеты, которые нам дают по средам? » Я удивилась. Но просто ответила: «Нет. Тебе они тоже не нравятся? » Так мы и разговорились.  

Этот парень никогда у меня не спрашивал про ногу и почему я так плохо хожу. Когда я говорила с ним у меня было чувство, что нога совсем не болит. И что я вполне нормальный человек. Даже несмотря на то, что ступать нормально всё равно не могла.  

Я проходила реабилитацию в больнице около трёх месяцев. За это время я узнала об этом мальчике не много по больше. Его зовут Арсений. Он старше меня всего на двенадцать дней. В больницу попал из-за посттравматического стрессового расстройства. Два года назад произошёл большой пожар. Арсений очень испугался так как именно он находился в трёхэтажном доме, который полностью сгорел. Родители его так и погибли в том доме. После этого он и попал в больницу.  

Я же в свою очередь рассказала ему свою историю. Он спокойно всё выслушал. После мы больше не возвращались к нашему прошлому.  

Спустя четыре месяца меня окончательно выпустили, как полностью здорового и вменяемого человека. А вот Арсений всё ещё страдал от панических атак и воспоминаний, которые изредка приходили ему в голову. Я каждый день ходила и навещала его. Приносила ему еды, которой так не хватало в больнице. Благодаря правильному человеку я осознала, что в жизни всегда есть выход. Поэтому, когда начался новый учебный год я поступила в институт гражданской авиации. Я решила, что, если не могу превосходно ходить, тогда я научусь летать. Я успешно сдала вступительный экзамен. А после рассказала обо всём Сене. Он был очень рад за меня. Кстати, именно он подтолкнул на такую профессию.  

Время шло. Я каждый день продолжала навещать Арсения. И вскоре он смог поправиться. Не до конца конечно. Ему всё же нужно пить некоторые лекарства. Но я могу с уверенностью заявить, что сейчас он чувствует себя гораздо лучше.  

Когда нам исполнилось по двадцать мы поженились с Арсением и стали жить вместе. Сейчас мне двадцать два, а мы всё по-прежнему вместе. Моя нога так и не прошла. Всё ещё мне достаточно больно ступать. Но я привыкла к этой боли. По улицам Одессы хожу хромая. А дома беру трость, чтобы было по легче.  

Где-то в двадцать лет мне сделали новую операцию на ноге. А если быть точным, то на ступне. Но она почти ничего не дала. Поэтому врачи велели мне купить костелы либо трость. Я долго отказывалась от всего этого. Пока муж не купил мне трость. Он купил обычную деревянную трость. А после купил много разноцветных баллончиков и разукрасил мне её. Теперь я с удовольствием беру эту радужную трость.  

Я стараюсь не обращать внимание на боль. Хотя конечно иногда она переходит все пределы. В такие моменты я пью обезболивающее. Но всё же продолжаю жить. В жизни очень важно встретить нужных людей и вовремя уйти от токсичных друзей. Ведь, на самом деле с правильными людьми жизнь будет процветать. Так же, я желаю всем никогда не опускать руки. Ведь, выход есть всегда. Главное найти его или просто разглядеть. Спасибо за внимание!