Сквозь время.

Ледяной ветер порывами бушевал на берегу. Он развевал знамена, на которых были изображены символы кланов. Вьюга заполнила все пространство: от домов до другого края моря.  

Но со временем ветер начал стихать, и на холме показались люди. Сначала пара, затем десяток, вот уже дошло и до тысяч. Они были вооружены, поднимали шум, и гул от них распространялся по суровым морским волнам. Казалось, что после очередного рева погода снова становилась жестокой и собиралась унести в пучину любой корабль, который посмеет подплыть ближе.  

Протрубил горн, и крики стихли. Конечно, кто-то из присутствующих продолжал заводить толпу, но, судя по всему, это были молодые и неопытные воины. Когда все успокоились, в центр вышел старик.  

Его дряблая кожа слоями свисала на нем, а огромные мешки под глазами, казалось, растеклись на половину лица. Седые волосы небрежно торчали во все стороны, а ветер продолжал их трепать. Немногочисленные оставшиеся зубы были стиснуты, чтобы хоть как-то терпеть холод. Он поднялся на каменную кладь и принялся говорить: громко, как будто он совсем не старик.  

– Приветствую вас, друзья! Я рад видеть, что столько доблестных воинов собралось здесь сегодня, дабы защитить наши земли. Ваш вождь, мой сын, лично возглавит оборону от врага! Но я здесь не для того, чтобы говорить вам, что нужно делать. Мы со всеми шаманами приготовили напиток, который подготовит вас к сражению. Да поможет вам земля!  

К нему поднялся мужчина. Высокий, сильный, он был похож на медведя. Его коричневая борода и волосы, собранные в косу, раскачивались от дуновения ветра. На нем висела медвежья шкура, броня покрывала большую часть тела, а рогатый шлем наводил страх даже на присутствующих.  

– Спасибо, отец, – сказал великан грубым низким басом. – Нам пригодится любая помощь.  

Старик спустился с пьедестала и подошел к котлу, в котором было варево.  

Мужчина молчал и осматривал собравшихся. Тысячи людей ждали, что им скажет их вождь.  

– Я рад видеть вас, старые друзья! Клан диких кабанов, каменные топоры, лютоволки и, конечно, синяя бездна. И еще двадцать кланов, которые готовы отдать свою жизнь за эти земли! Клан стального ветра приветствует вас!  

Раздались дикие крики. Мужчины подняли оружие вверх и приветствовали своего вождя.  

– Как вы знаете, на наши земли посягнули враги. А точнее, грязные британцы. Мы с вами, как и наши предки, и их предки защищаем то, что получили, пролив свою кровь. А теперь эти переселенцы считают, что могут прийти и забрать все, что у нас есть? Этому не бывать! Они сказали, что нам не выстоять шторм, но они забыли, что шторм – это мы!  

Толпа снова ликовала. В каждом крики слышалось ободрение и желание ринуться в бой.  

– Наши разведчики доложили, что их корабли прибудут через несколько часов. Думаю, вы сами уже видели их утром на горизонте. Но наши корабли скоро дадут им бой! Это ослабит их и сделает сильнее нас! И когда они причалят, – он немного замялся, – если они причалят, то мы встретим испуганных щенят, которых и утопим в море!  

Люди поддерживали вождя. Знамя поднялись в воздух. Ветер с новой силой взбудоражил снег под ногами, и на какое-то время видимость стала нулевая. Через пару минут все снова стихло, и гигант продолжил:  

– Шаманы приготовили для нас напиток, чтобы мы стали сильнее, а наши враги бежали при виде нас. По заверению моего отца, это что-то новое. С таким зельем мы никогда еще не имели дело, но разве нас это остановит? Мы, сыны Одина, будем беспощадны ко всем, кто пришел к нам с мечом! Но если нам предстоит сегодня умереть, то, уверяю вас, мы все попадем в Вальхаллу!  

После этой речи прошло порядка четырех часов. Викинги стояли, не дрогнув, как будто холод, вес стали и напряжение в воздухе совершенно не чувствовалось. Вождь также стоял на каменной клади, смотря в море, где бушевала битва между флотами. На счету мужей севера было пятьдесят четыре драккара, в каждом по пятьдесят людей. Разведчики говорили, что у англосаксов около семидесяти кораблей. Но викинги знали эти воды, поэтому считали, что преимущество на их стороне.  

Прошло еще совсем немного времени, прежде чем кто-то прокричал:  

– Корабли! Движутся к нам!  

– Наши? – спросил вождь.  

– Нет!  

Повисла тишина. Значит, их флот был разгромлен, но, как и говорил гигант, они были готовы их встретить. Берег находился в заливе, поэтому у врагов только один путь, чтобы причалить и пойти в бой. Если они попробуют обойти викингов, то разобьются о скалы и потонут в ледяной воде.  

Лучники заняли позиции, воины все так же ждали команду. Викинги были на возвышенности, что давало им преимущество.  

– Сколько кораблей?  

– Около двадцати семи!  

– Это будет не сложно, – сказал вождь вполголоса.  

– Стоп! Их больше!  

– Что? Сколько?  

Но ответа можно было не ждать. Огибая скалы, навстречу ним плыло еще около восьмидесяти кораблей.  

– Это что за чертовщина, Один его побери? – раздался голос из толпы.  

– Чьи флаги? – вождь кричал разведчикам.  

– Нет флагов!  

– Пираты, – заключил вождь. – Эти проклятые трусы связались с пиратами, которые промышляют в море.  

Тишину нарушал ветер, который рвал знамена и усугублял ощущение грядущей угрозы.  

– Время пришло, отец, – гигант обратился к шаману.  

Старик без вопросов кивнул и приказал своим подчиненным готовить зелье.  

– Великие мужи севера, – вождь снова обратился к воинам. – Наш час настал! Сегодня мы выиграем битву, либо встретимся по ту сторону.  

Старик наполнил каменную чашу отваром. Он был алого цвета, с резким запахом железа и трав. Шаман протянул чашу вождю.  

– Пей, Белый Медведь, прими свою судьбу!  

Гигант взял чашу в руки и одним глотком осушил ее. Отвар был густой, горячий и сразу растекся по всему телу. То, что не попало в рот, стекало по пышной бороде и толстыми каплями подало на свежий белый снег. Глаза наполнились кровью, а вены на руках вздулись. Он был полон ярости и стремления рвать все, что стояло на пути. Все воины, все кланы тоже испили зелье и испытали такое же чувство. Кровь в жилах стала течь быстрее, оружие казалось очень легким, а движения невероятно быстрыми.  

Корабли подплывали все ближе и ближе. А те, кто был на них, слышали, как тысячи викингов издавали крик похожий на рев разъяренного медведя.  

– Лучники! – закричал вождь. – Огонь!  

Град стрел пронзил небо. Затем стрелы начали опускаться. Многие корабли убрали, либо выкинули весла, так как те, кто должен был грести, стали легкой мишенью.  

И вот через каких-то двадцать минут деревянные суда начали причаливать к берегу. Тысячи стрел торчали в корме и в палубе.  

– Ждать моей команды! – вождь продолжал кричать.  

С кораблей начали спускаться первые прибывшие, и тут Белый Медведь ужаснулся. Это были не пираты. Хорошее вооружение, доспехи и щиты, которые не пробить стрелами. Судя по всему, англосаксы заключили договор с наемниками, и те бросили все силы.  

– Продолжать обстрел!  

Лучники делали все, что в их силах. Но боеприпасы неумолимо заканчивались. Противник же наступал, прячась за щитами. Как только враг пересек условную черту, вождь скомандовал:  

– Воины, в атаку!  

Огромная толпа, вооруженная топорами, мечами и молотами ринулась на врага. Сам же вождь схватил два топора, которые висели на его ремне. Кровь бурлила в жилах, а красная пелена стояла перед глазами. Еще мгновение, и две армии столкнулись друг с другом.  

Слышались крики, клацанье железа и хруст костей. Какими бы ни были хорошо вооруженными наемники, такого они точно не ожидали. Викинги падали не сразу. То ли из-за адреналина, то ли от зелья, они выдерживали суровые удары мечами и продолжали бить врага. Новые корабли все причаливали и причаливали, а вслед за ними на поле боя появлялись новые враги.  

Белый Медведь буквально танцевал. Он чувствовал, как легко его топоры наносят удары, как быстры его движения, даже с его-то размерами. Он наносил удар за ударом, и враги падали на алый снег, не способные больше пошевелиться. На мгновение он остановился, чтобы увидеть, что происходит в округ.  

Викинги пока что давили числом и яростью. Но новые враги все прибывали и прибывали. В толпе вождь разглядел Северного Волка, главу клана лютоволков. Он мастерски орудовал двумя мечами, нанося смертельные раны своим оппонентам. Вытерев пот и кровь с глаз, Белый Медведь снова ринулся в бой.  

Долгое время продолжалась битва. Викинги практически не чувствовали усталости и продолжали биться, подобно демонам. Отвар работал даже лучше, чем все думали. Но постепенно приходило осознание, что их ряды редеют, а враг берет их в кольцо. Лучники давно уже перешли в рукопашную, что, конечно, принесло свои плоды, но теперь никто не сдерживает новые корабли.  

Белый медведь продолжал бить изо всех сил и, наверное, уже забрал жизнь у сотни, а то и больше врагов. Но тут ему попался особо здоровый парень, который был закутан в железный доспех, а в руках держал что-то, напоминающее булаву, только больше. Вождь нападал и отступал, но здоровяк отражал удары топоров своим доспехом. Иногда он поднимал свое оружие, и оно проносилось в миллиметрах от головы викинга. Битва затянулась, но тут одним точным ударом вождь сбил шлем с противника, и тот потерял равновесие. Не раздумывая, Белый Медведь приложил рукоятки топоров к горлу и надавил. Много времени не понадобилось, и вождь собирался подняться на ноги, чтобы продолжить бой, но вдруг почувствовал сильную боль в груди.  

Топоры выпали из рук, а алая кровь стекала по мятой броне. Он обернулся и увидел небольшого мужчину, который держал копье, и страх в его глазах говорил о том, что он даже не хотел здесь быть. Вождь хотел встать, но не смог найти в себе сил. Кажется, действие зелья прошло, и теперь его тело тяжелело. Он повалился набок рядом с телом здоровяка. Перевернувшись на спину, он хватал ртом воздух. Морской, соленый – он всегда обожал его, но сейчас мысли были совсем о другом. Затуманенный взгляд пал на битву. Викинги потихоньку отступали, но умудрялись давать отпор. Ряды врагов очень сильно поредели, и многие из них возвращались обратно на корабли.  

Подняв взгляд к серому небу, он слышал крики, вопли, и то, как волны разбиваются о скалы. Он не мог ни пошевелить рукой, ни повернуть голову. Но что-то не давало ему покоя, что-то там, наверху.  

Прямо к нему спускалась огромная птица. Хотя нет, не птица. У нее были ноги и руки, да и закована она была в броню. Но белоснежные крылья он не мог с чем-то перепутать. Приземлившись рядом, существо склонилось над вождем. Это оказалась женщина. Воинственная, высокая, но с добрыми и любящими глазами. Где-то он их уже видел, вот только где?  

– Ты храбро сражался, мальчик мой, – ее голос отдавал теплом. – Но вожди не правят вечно.  

– Кто ты? – хриплый голос выскользнул из его уст.  

– Я та, кто подарит тебе покой и доставит туда, где ты нужен, и где теперь твое место.  

– Ма… Мама?  

– Да, дитя мое, – женщина улыбнулась, и ее глаза наполнились слезами.  

– Ты пришла за мной? Неужели это конец?  

– Нет, сын мой, – она приподняла его голову. – Белый Медведь будет жить в памяти людей, но, поверь, твой путь только начинается.  

– Но битва… но мой народ…  

– Тише, – она прислонила палец к его губам. – Теперь это не твои заботы. Нам с тобой пора. Нас ждут.  

***  

Белый свет слепил глаза. Было слишком ярко.  

Затем доктор убрал маленький фонарик в нагрудный карман своего халата. Еще раз осмотрев голову мальчика, он повернулся к его родителям.  

– Скорее всего, нужно направить Томми на МРТ. Только так мы сможем понять причину головных болей.  

– А сейчас что вы можете сказать? – обратился к нему мужчина в довольно старом пиджаке.  

– Рано ставить диагнозы, сначала придется сдать все анализы, а уже потом будет видно.  

Мальчик лет девяти сидел на кушетке и внимательно разглядывал доктора. В его глазах он наблюдал усталость и некую нотку грусти. Затем он перевел взгляд в окно. На улице было тепло и солнечно. Во дворе больницы можно было увидеть пациентов, которые вышли на прогулку. Кто-то сидел на лавке и что-то обсуждал, несколько человек прогуливались по тропинкам, ну а кто-то рассматривал деревья, что покачивались от небольшого ветерка.  

Томми привезли сюда его родители после того, как в школе у него закружилась голова, и он потерял сознание.  

– Мы оставим его под наблюдением на пару дней, – донесся голос доктора откуда-то издалека.  

Мальчик снова повернул голову, но врач был совсем рядом. Наверное, Томми задумался о чем-то. Скорее всего, о том, как хорошо сейчас на улице, и что он хочет оказаться там, а не здесь.  

– Это обязательно? – с тревогой спросила женщина лет тридцати.  

– Не переживайте, – начал успокаивать ее доктор. – Здесь о нем позаботятся.  

– Малыш, – обратилась она к Томми, – как ты себя чувствуешь?  

– Неплохо, – ответил мальчик. – Я хочу домой.  

– Ох, дорогой, – у женщины читалась тревога на лице, – тебе придется сегодня остаться в больнице. Доктор Рид хочет получше узнать, что с тобой случилось.  

– А когда я смогу поехать домой?  

– Думаю, – вмешался врач – если все анализы будут в порядке, то уже через два дня ты сможешь уйти отсюда.  

– Что скажешь, чемпион? – отец нагнулся ближе к сыну. – Не испугаешься два дня побыть здесь?  

– Наверно, нет, – слегка улыбнувшись произнес Томми.  

– Вот и молодец, – заключил доктор.  

Спустя около получаса мальчик был переодет в больничную одежду, и его положили в палату. Здесь находилось еще несколько детей. Двое мальчиков чуть старше Томми что-то с энтузиазмом обсуждали. Еще один читал книгу, и последний пристально смотрел в окно.  

– Чувствуй себя, как дома, – сказала медсестра, которая и привела сюда мальчика. – Я скоро приду и возьму у тебя кое-какие анализы, а ты пока познакомься с другими ребятами.  

Томми кивнул, и она вышла из палаты.  

Не прошло и пары минут, как двое парней, которые что-то обсуждали, уже подошли к кровати новоприбывшего.  

– Привет, – сказал один и протянул руку. – Я Чак, а это Жерар.  

Томми пожал ему руку и произнес:  

– Томми, очень приятно.  

– Ты здесь надолго? – Жерар говорил с ноткой французского акцента.  

– Сказали, на пару дней, если все будет хорошо.  

– Счастливчик, – Чак улыбнулся. – Я здесь уже неделю, жду свою очередь на операцию. Мне должны пересадить новое сердце.  

– А такое бывает? – не скрывал свое удивление Томми.  

– Еще как.  

– А я завтра выписываюсь, – сказал немного надменно Жерар. – Меня продержали тут пять дней, но ничего не обнаружили.  

– Это же здорово, – улыбнулся мальчик.  

– Здорово? – возмутился Жерар. – Да ты представляешь, сколько всего я пропустил? Новую серию сериала, день рождения моей кузины…  

Жерара понесло. Он минут десять размышлял о том, что пропустил за это время. И когда уже он был на пике своего негодования, в палату снова вошла медсестра.  

– Пойдем, Томми, нужно сдать кровь.  

Мальчик быстрым движением соскочил с кровати и заторопился к выходу. Он был готов отдать всю свою кровь, лишь бы не слушать Жерара.  

И вот после многочисленных процедур, где-то через часа три, Томми смог как следует поесть в столовой и снова пришел в палату. Чак и мальчик, который до этого читал, теперь играли в шахматы. А вот Жерара и другого паренька не было.  

– О, вернулся, – улыбнулся Чак. – Позволь представить, это Ренди, он у нас что-то вроде главного умника.  

– Не правда, – Ренди слегка покраснел. – Ничего я не умник.  

– Очень приятно, – отозвался мальчик. – А я Томми.  

– Ты когда-нибудь играл в шахматы? – поинтересовался Ренди.  

– Лишь немного вместе с дедом.  

– Значит, уже больше, чем Чак.  

Его оппонент нахмурился.  

– Может быть, сыграем партию?  

– Вы играйте, – на этих словах Томми Чак немного поник, – а я бы лучше поспал, знаете, чтобы быстрее время прошло.  

– Ну как хочешь, – заключил Ренди.  

Мальчик залез в свою кровать и накрылся одеялом. Было не очень удобно, но он обещал отцу, что справится. Поэтому, устроившись как можно удобнее, он представлял, как гуляет по саду больницы. Теплая погода так и манила на улицу. Деревья мягко покачивались, а пение птиц успокаивало. Сам того не заметив, Томми погрузился в мир грез.  

***  

– Как же мне не хватает ее очаровательного голоса, – с тоской произнес Гюнтер. – Голоса и тех штук, что она вытворяла со мной по ночам.  

– Держала ведро, пока ты пытался не испачкать все вокруг? – с насмешкой спросил Харман.  

– Да иди ты, – так же с усмешкой ответил друг.  

Оба смеялись, а затем опустошили по очередной кружке пива.  

Пламя костра горело очень ярко и спокойно. Оно освещало бородатые, покрытые шрамами лица двух друзей.  

Гюнтер не без усилий поднялся на ноги и зашагал за еще одним бочонком. Тяжелые доспехи явно перевешивали его в таком состоянии, но, пыхтя и еле волоча ноги, мужчина двигался точно к цели. Его большой топор остался лежать на бревне, отражая пламя от костра. Прошли всего две минуты, и здоровяк вернулся, неся в руках приличных размеров бочонок.  

– Чего сидишь? – кряхтя, спросил он друга. – Помог бы лучше.  

– Ну уж нет, – улыбался Харман. – Мне очень нравится наблюдать, как ради выпивки ты готов надорваться.  

Такой же тяжелый доспех был и на втором мужчине. Вот только его меч по-прежнему был в ножнах.  

– Ладно-ладно, – бубнил Гюнтер. – Я посмотрю, как ты сам себе нальешь.  

– Да брось ты, лей уже, – Харман подставил кружку.  

Бочонок откупорили, и им в нос ударил сильный запах хмеля, а пена начала сочиться из отверстия. Наполнив кружки до краев, друзья снова уселись на бревна и принялись пить.  

– Знаешь, что я тебе скажу, – нарушил тишину Гюнтер. – В пекло эту войну. Ради того, чтобы Фридрих потешил свое самолюбие, я не готов отдать жизнь.  

– Тогда зачем взял его деньги? – Харман все так же смеялся над другом.  

– Да кто ж знал, что эта свинья развяжет все это. Собрал армию, нас нанял, а теперь хочет подчинить себе то, что считает своим. А своим он считает все.  

– Ты бы потише говорил на такие темы.  

И действительно, громкие разговоры Гюнтера уже привлекли внимание других солдат, и те начали потихоньку оборачиваться в сторону двух друзей.  

– Да плевать! Что эти сопляки мне сделают? Многие из них впервые меч в руках держат.  

– Прекращай, – уже серьезно сказал Харман. – Нашему отряду предложили деньги за работу, мы их взяли, поэтому будь любезен, выполняй свой контракт.  

Одним рывком Гюнтер вскочил и подлетел к другу. В его взгляде была ненависть. Их лбы плотно врезались друг в друга.  

Затем Гюнтер начал дико хохотать, да так, что теперь все ближайшие лагеря заинтересовались, что у них происходит.  

– Ты прав, – Гюнтер отошел и сел обратно, – прав. Именно поэтому ты командир «стервятников». Но если бы мы только знали, сколько наших погибнет в этой войне.  

– Мы и правда потери многих, – уставившись в костер, произнес Харман. – Но выбор у нас все равно не большой. Либо мы возвращаем все деньги Фридриха, которые успели потратить, либо работаем дальше.  

Гюнтер сделал большой глоток. Пиво уже текло по его бороде и, судя по всему, добрая половина кружки пролилась на землю. Харман же рассматривал друга с головы до ног. С этим человеком он знаком всю жизнь. Они были братьями по оружию. Вместе воровали фрукты в садах, когда были детьми, вместе рвались в драку против всех, когда не соглашались с правилами. Родители Гюнтера даже приняли Хармана в свою семью, когда его родителей убили разбойники. А когда настали сложные времена, вместе ушли на поиски лучшей жизни, и в итоге открыли свою контору. Конечно, она была не совсем легальной, но спрос был большой. Два здоровенных амбала, способных разобраться в тех делах, где слова ничего не значат. Бизнес рос, и Харман стал командиром наемников, так называемых «стервятников». Гюнтер же занял почетное место, став правой рукой Хармана. Он, конечно, мог бы быть и командиром, да только заводится с пол-оборота, поэтому было сложно заключать сделки. Харман же, напротив, хладнокровен и расчетлив, у него всегда получалось запросить цену за контракт больше, чем предлагали. Так продолжалось пятнадцать лет. За это время их узнали многие. Да и «стервятников» стало в разы больше. Когда Фридрих предложил им контракт и отправил на войну, в их рядах было около семидесяти пять человек. Все отличные бойцы, способные, а главное, выполняющие свои контракты во что бы то ни стало. А теперь их осталось чуть больше двадцати.  

Храп прервал размышления Хармана. Гюнтер уснул сидя, а кружка с пивом уже лежала на земле. Взглянув на небо, мужчина оглядел звезды. Ему всегда нравилось просто смотреть на них, желая когда-нибудь прикоснуться хоть к одной.  

Осушив кружку одним глотком, Харман встал и пошел в свою палатку.  

Крики на улице разбудили Хармана. Виски неприятно пульсировали, а во рту было сухо, как в пустыне. Выйдя из палатки, первое, что увидел командир «стервятников», это то, что Гюнтер пытается устоять на двух ногах и не уронить свой могучий топор.  

– Что здесь случилось?  

– Меня вырвало, – с бледным видом сказал друг.  

– Я про крики.  

– А, так это солдатики Фридриха. На нас, кажется, напали и, кажись, эти бедолаги впервые увидели кровь.  

Харман достал свой меч. Серебро блестело в первых лучах солнца. Он был таких размеров, что им можно было разрезать кабана пополам.  

– Стервятники! – прокричал Харман. – Всем собраться!  

Не прошло и минуты, как вокруг собрались оставшиеся наемники. Кто-то был перебинтован, кто-то просто не мог стоять на ногах, ну а кто-то держал оружие на изготовке.  

– Докладывай, – командир обратился к парню с большими усами.  

– Сэр, враг напал с правого фланга. Разведчики информируют также, что готовится атака с левого фланга, и конница на фронте.  

– Сколько сейчас людей у врага?  

– Около пятисот сражаются на левом фланге, предположительно, в бой вступит еще три тысячи единиц.  

– Много, – выдавил из себя Гюнтер, преодолевая рвотные позывы.  

– Согласен, – поддержал Харман. – Хорошо, слушайте меня. Наша задача не пускать противника в глубь лагеря. Сейчас на передовой будут сражаться мечники и, скорее всего, те забавные парни с копьями. Фридрих вряд ли пустит конницу на защиту нашего лагеря. Только если прикажет лучникам атаковать все, что движется. Поэтому сейчас ты, – он указал пальцем на усатого парня, – хватай десять человек, и помогаете левому флангу. Гюнтер, ты берешь оставшихся и бегом на правый фланг. Я же помогу бороться с конницей впереди.  

– Пойдешь один? – Гюнтер явно негодовал.  

– Там возьму командование над остальными, ведь, скорее всего, их трусливый командир уже успел убежать.  

– Хорошо, – кивнул друг, – встретимся вечером на этом самом месте.  

– Идет.  

Они обнялись на прощание, и каждый двинулся в своем направлении.  

Когда Харман пришел на место, среди людей был хаос. Солдаты бегали туда-сюда, не зная, что им делать. Он схватил пробегавшего мимо паренька.  

– Где ваш командир?  

– Капитан Кифер покинул поле боя. Сказал, что отправился за подмогой, но прошло уже больше часа.  

– Идиот. Ладно, собери солдат и приготовьтесь, нас ждет ад.  

Испуг в глазах молодого парня не вызывал совершенно никаких эмоций. Обычно так же на него смотрели и те, из кого он выбивал деньги.  

– Выполняй!  

– Есть, сэр!  

Развернувшись, парень начал тормозить бежавших куда-то солдат и говорить, что новый командир приказывает всем собраться.  

Не прошло и двадцати минут, как перед главой «стервятников» стояло около двух сотен бойцов.  

– Это все?  

– Так точно, сэр. Остальные либо бежали, либо отказались исполнять приказ.  

– С ними мы разберемся позже. Итак, солдаты, я не ваш капитан, но я явно смелее его. Поэтому сегодня буду командовать я. Вы еще совсем салаги, но, если враг прорвет наш лагерь, они убьют всех и победят в войне. И я думаю, вы не за тем проделали такой путь, чтобы в самом конце уступить им. Скоро здесь будет конница, возможно, пехота тоже подтянется. Мои люди прикрывают нас и сдерживают натиск врага, чтобы тот не раздавил нас, как мух.  

Харман рассказал свой план молодым бойцам. Большинство были испуганы и наверняка не услышали и половину. Но чем больше говорил командир, тем больше они верили в свою победу.  

– А вот и наш враг, – Харман указал пальцем за спины бойцов.  

На них двигалось войско врага, стук копыт сотрясал землю, а закутанные в доспехи люди вызывали ужас.  

– Ну что, готовы, девочки? – отшутился Харман. – В бой!  

И бойцы ринулись на врага. Заняв позицию, они встретили конницу с боем. Копейщики наносили грамотные удары, заставляя коней и их всадников падать замертво. Сам же Харман был в первых рядах. Одним ударом он сбрасывал всадников, вторым не давал им подняться. Пот и кровь заливали глаза. Крики, звон лезвий и хруст костей врезались в уши. Бой был долгий и трудный.  

Тут Харман ударился спиной и, занеся меч, развернулся. Перед ним стоял Гюнтер, также весь в крови.  

– Что ты здесь делаешь? – удивился командир.  

– Мы отбили атаку, и я решил, что тебе пригодится моя помощь.  

Харман кивнул, и они вдвоем ринулись на врага. Все, как и раньше. Они вдвоем против всего мира. Топор Гюнтера не оставлял шанса врагам, а меч Хармана резал даже толстую броню. Оба держались молодцами, и казалось, что враг уже побежден, но вдруг…  

Один удар – и конь, скинув всадника, падает на Хармана. Топор друга перерубил животному ноги.  

– Помоги мне, Гюнтер!  

– Ну надо же, – в голосе друга были слышны саркастичные нотки, – смотрите, кому это теперь понадобилась моя помощь.  

Конь издавал душераздирающие крики, и Гюнтер воткнул свой топор прямо ему в голову.  

– Знаешь, приятель, – Гюнтер уселся рядом с придавленным другом, – надо было вчера послушать меня и уйти. Но как ты говорил, контракт надо выполнять. Жаль только… что ты не знал, что Фридрих предложил мне еще один контракт.  

Харман, все еще старавшийся вылезти из-под коня, не мог поверить своим ушам.  

– Именно я, – Гюнтер ткнул пальцем себе в грудь, – приведу «стервятников» к величию. Мы будем на полном обеспечении короля, а не пытаться выжить за гроши.  

Он поднялся и занес свой топор.  

– Стой, брат, – закричал Харман.  

– Прости, брат, увидимся на том свете.  

Топор резко опустился вниз, и лезвие, приближающееся к голове – это последнее, что видел Харман.  

***  

Томми открыл глаза. Свет солнца заливал его комнату. Так приятно было находится в ней, ведь все чаще и чаще ему приходилось проводить время в больнице.  

Рядом с кроватью, на тумбочке, красовались горы лекарств, которые приходилось принимать каждый день.  

Собравшись с силами, мальчик встал с кровати и принялся с неохотой глотать таблетки одну за другой. После такого утреннего ритуала он не спеша направился на кухню, из которой лился запах жареных яиц и бекона, способный привлечь даже мертвого.  

– Доброе утро всем, – сонно протянул мальчик.  

– Здравствуй, милый, – кинула мама через плечо, ловко перекладывая еду со сковороды на тарелку.  

– Привет, чемпион, – поздоровался и отец.  

Все сели за стол и принялись очищать свои тарелки. Черный кофе отца, как всегда, был налит до краев самой большой кружки. Поэтому ему приходилось отхлебывать его, не поднимая кружку.  

– Томми, – обратилась к нему мама, – как ты сегодня? Доктор говорил, что прогнозы хорошие.  

– Не знаю, – лениво ответил парень. – Мне все время хочется спать, и надоело пить таблетки.  

– Потерпи еще чуть-чуть, скоро все должно пройти.  

Так она говорила около восьми месяцев назад, когда Томми впервые попал в больницу. Там он провел две недели, а не пару дней, как обещали. Все время заставляли сдавать анализы, отправляли на процедуры и постоянно наблюдали. На следующий день, когда он там оказался, выписали Жерара. Чак тоже отправился домой примерно через неделю. А вот Ренди Томми видел постоянно. Раз в два месяца ему следовало приезжать в больницу на неделю для процедур, и Ренди всегда был там. Казалось, что его никогда не забирают домой, но спрашивать Томми стеснялся. Правда, последний визит был тусклый. Ренди выглядел поникшим, казалось, что он сильно исхудал, да и не особо шел на контакт.  

– Хорошо, чем тогда ты хочешь заняться? – мама вернула Томми в реальность.  

– Я даже не знаю.  

– Может, возьмем папу и пойдем на пикник? На улице хорошая погода, я приготовлю сэндвичи, а вы с папой поиграете в мяч.  

– Неплохая идея, – кивнул отец. – Что скажешь?  

– Да, можно, – без особого энтузиазма ответил Томми.  

– Вот и хорошо, – улыбнулась мама. – Тогда, как закончишь есть, иди умывайся и собирайся, а я пока все приготовлю.  

– А вечером глянем фильм, который тебе нравится, тот, про роботов.  

Парень выдавил из себя улыбку и вернулся к еде.  

Кусок плохо лез в горло, да и небольшая тошнота не особо придавала аппетита.  

– С тобой все хорошо, чемпион?  

– Пойдет, просто мне надоели эти лекарства. После них я сонный.  

– Доктор сказал, что осталось потерпеть еще немного, и потом можно будет забыть про них.  

– Очень надеюсь.  

Закончив завтракать, первым из-за стола вышел отец и направился в комнату. За ним поднялась мама, взяла тарелки и понесла их в раковину. Томми встал последним и направился к ванной. Он сделал два шага, и ему стало плохо. Голова кружилась, а в глазах темное облако закрывало обзор. Холодный пот выступил на лице. Все звуки начали слышаться все дальше и дальше. И вот тьма полностью укутала его в свои объятия.  

***  

Вивьен разглядывала себя в зеркале. Она уже еле стояла на ногах, но продолжала упорно это делать из последних сил. Она выглядела помято и устало. Высокая температура не давала покоя вот уже пару дней, и хотелось просто окунуться в пруд с ледяной водой.  

– Мама! – крикнула девушка. – Что ты делаешь? Ложись обратно в постель.  

Вивьен перевела взгляд и с трудом разглядела свою дочь. В глазах все было мутно, но когда та подошла ближе, то картинка стала четче.  

– Я же тебе говорила, что тебе нельзя вставать.  

– Ох, милая, – с помощью дочери, женщина перебралась обратно в постель. – Извини.  

Укрывшись двумя одеялами, она продолжала пытаться сфокусировать зрение.  

– Как там Нил? Он не болеет?  

– Нет, – ответила девушка. – С ним все в порядке. Но ему страшно. Нам всем страшно.  

– Не переживай, будь сильной, разве не этому я тебя учила?  

– Да, мам, но все не как обычно. На улицах почти никого нет, кроме крыс.  

– А как Дидье себя чувствует?  

Девушка молчала. Из ее глаз потекли слезы, но она тут же смахнула их.  

– Мне кажется, что он вчера заходил, вроде, мы даже немного поболтали.  

– Мам, – девушка все так же пыталась скрыть слезы, – папа умер больше года назад.  

– Нет, – махнула рукой Вивьен. – Не говори ерунды. Он сказал, что сегодня обязательно зайдет навестить меня.  

– Полежи, отдохни, через час я принесу тебе суп.  

Вивьен улыбнулась и повернула голову в сторону окна. Она вспоминала, как еще девочкой гуляла по улицам Парижа, как впервые повстречала Дидье, и как они поженились. Ей было тогда чуть больше пятнадцати, а он приехал в Париж учиться. Встретились случайно: она шла по мостовой, а он возвращался с учебы. Они пересеклись взглядами, и он предложил составить компанию.  

Через несколько лет они поженились, и Дидье открыл свою булочную. Затем родилась Женевьев, и через несколько лет – Нил.  

Собственный громкий кашель прервал размышления. Казалось, что легкие сейчас выйдут наружу. Ее лихорадило. Через минут десять стало полегче, но Вивьен не могла поднять головы.  

Ей оставалось только ждать дочь.  

И вот, через час Женевьев вернулась с тарелкой горячего супа. Села рядом, зачерпнула ложкой и, слегка приподняв голову матери, начала вливать содержимое. Вроде, луковый суп, но сложно сказать. Из-за болезни женщина утратила способность воспринимать вкус и запах.  

– Не спеши, – приговаривала девушка, – а то обожжешься.  

Съев еще пару ложек, женщина отодвинула руку дочери, и ее вырвало.  

– Прости, дорогая.  

– Ничего, я сейчас все уберу.  

Сбегав за тряпкой, Женевьев начала вытирать пол. Вивьен же опять уставилась в окно.  

– Ты еще будешь есть?  

– Нет, милая, спасибо тебе.  

Закончив уборку, девушка собиралась уйти, но Вивьен остановила ее.  

– Дорогая, послушай меня. Прости, что напомнила про отца, сейчас мне стало легче, и я поняла, что сказала.  

– Ничего, мам, у тебя просто жар.  

– Я хочу, чтобы ты взяла Нила, и вы оба покинули город. Когда началась эпидемия, на границе людей перевозили телеги. Возможно, они и сейчас там.  

– Что? Я никуда не поеду, ведь ты же…  

– Не спорь, – женщина взяла руку дочери, а по ее щекам текли слезы. – Сейчас я могу рассуждать здраво, но когда температура снова поднимется, я… я… ¬– она сделала глубокий вдох.  

– Я знаю, что творится. Многие уже умерли, многие умрут, и я в их числе. Я могу только благодарить Бога, что ты и Нил не заболели. А эти доктора в странных нарядах? Я не хочу, чтобы вы все это видели, и, тем более, несли такой груз на плечах.  

– Но мам…  

– Я ни о чем не жалею и понимаю, что происходит. Пообещай мне, что будешь сильной и позаботишься о брате.  

– Обещаю, – у Женевьев слезы скатывались по лицу и капали с подбородка.  

– Хорошо. Не говори Нилу ничего, ему не стоит такое видеть. На кухне, в самом нижнем ящике лежит немного денег, тех, что отец успел оставить. Возьми их, и поезжайте прочь отсюда, начните новую жизнь. Прости, что не могу сделать больше.  

Девушка не выдержала и, обняв мать, разрыдалась. Рука Вивьен еле касалась ее плеча, но этим действием она пыталась передать всю свою любовь.  

– А теперь иди. И помни, что я очень люблю вас с братом, вы самое дорогое, что есть в моей жизни.  

– Мы тебя тоже любим, – девушка поправила волосы на голове матери.  

– Ступай.  

Женевьев направилась в сторону двери, не отрывая взгляд от кровати, пока не покинула комнату.  

Вивьен слышала, как внизу дочь пытается собрать брата, как он говорит, что никуда не пойдет, а затем, как оба собирают вещи. Послышался звук закрывающейся двери и, собрав последние силы, женщина подняла голову, чтобы взглянуть в окно. Сын и дочь с небольшими свертками за спиной устремились к другому концу улицы. Мальчик периодически поворачивал голову, чтобы в последний раз взглянуть на свой дом. Женевьев же тащила его за руку и оглянулась лишь один раз, перед тем, как свернуть на другую улицу.  

Вот и все. Вивьен считала, что поступила правильно. Да и другого способа помочь им она не знала. Температура снова поднималась. Слезы не хотели переставать идти.  

Где-то в конце улицы появилась фигура. Все было расплывчато, да и силы покинули Вивьен, отчего та снова легла. Но, кажется, она видела Дидье. По крайней мере, ей так показалось. Да и он обещал вернуться сегодня.  

Мысли уносили ее прочь. В голове все было так запутано, но в то же время так легко. Вот и начало темнеть. Хотя, вроде, было утро. Или день. Она уже не помнила этого, да и было не важно. Голова раскалывалась, сложно было пошевелись хоть чем-нибудь. Вдох, еще один, и еще последний. Мрак в глазах погрузил Вивьен в вечный сон.  

***  

Больничная палата стала все больше походить на дом, ведь Томми бывал в ней чаще, чем в родном доме. После того, как он потерял сознание, прошло около трех месяцев, но теперь его визиты к врачу участились. Он лежал в той же самой палате, что и в первый раз, вот только окружение менялось постоянно.  

Пара мальчиков, которых продержали два дня. Паренек, перенесший операцию по удалению гланд. И, конечно же, Ренди. Хотя его и перевели в отдельную палату, но Томми старался заходить к нему, когда была возможность. Мальчик выглядел совсем скверно. Впалые щеки, выпавшие волосы, усталый взгляд.  

– Эй, Томми, заходи, – мальчик отреагировал на слегка открывшуюся дверь.  

Томми вошел, аккуратно закрыл за собой дверь и сел рядом с другом.  

– Как ты сегодня? – спросил он.  

– Кажется, немного лучше, правда, все равно не могу встать сам.  

– У тебя еще сегодня процедуры?  

– Вроде, да. Я перестал считать дни и время, – Ренди слегка паник.  

– Думаю, тебе помогут, и ты скоро поедешь домой, – попытался подбодрить друга Томми.  

– Я тоже так думал, около года назад, когда впервые сюда попал.  

Наступила неловкая пауза. Томми не знал, что еще сказать, или как поддержать больного товарища. Секунды начали растягиваться в минуты, но неопределенность по-прежнему витала в воздухе. Первым тишину прервал Ренди:  

– А что тебе говорят врачи?  

– Ничего конкретного, они в основном общаются только с родителями, а меня лишь водят на процедуры, да заставляют сдавать анализы.  

– Как я тебя понимаю. Моя мама, когда приезжает, заходя в мою палату, становится бледной. Но не говорит мне, что со мной.  

В дверь постучались. Не дожидаясь ответа, в палату вошла медсестра.  

– О, Томми, ты снова здесь? Возвращайся к себе, сейчас будет обход, затем Ренди отправится на процедуры.  

Томми кивнул ей и другу и поспешил выйти из палаты.  

Вернувшись к себе, он заметил еще одного нового мальчишку. Тот был достаточно активный и не слишком походил на больного.  

– Да, я притворился, что у меня болит живот, лишь бы не идти в эту школу.  

– И тебе поверили?  

– Даже слишком, – рассмеялся хвастун. – Надеюсь, меня скорее отсюда заберут.  

Томми прошел мимо, закатывая глаза. Он бы сейчас все отдал, чтобы оказаться здоровым и пойти в школу. Дойдя до своей кровати, мальчик достал одну из книг, которые ему привез отец, и принялся читать, дожидаясь прихода врача.  

Минут через десять послышались шаги в коридоре, а затем в палату вошел доктор Рид. Высокий, с густой бородкой, в толстых очках и белом халате. Он был неплохой, иногда шутил, иногда угощал леденцами, бывало, что с ним можно было и поговорить. Рид начал обход с нового парнишки. Не прошло и пяти минут, как доктор объяснял медсестре, что мальчика можно не задерживать, а родителям следует передать, что их сын – прогульщик. Парнишка залился краской и замямлил: «Немного болел», «Я не обманываю» и т. д.  

Затем доктор прошел всех остальных, и вот, добрался до Томми.  

– Привет, Томми, как ты сегодня?  

– Лучше.  

– Чудесно, давай мы послушаем твое сердце.  

Эти обходы были каждый день, и мальчик уже привык к ним. Он знал, что делать и когда, уже предсказывая, что попросит доктор.  

– Я сегодня заходил к Ренди.  

– Правда? И как он? Знаешь, я еще не был у него.  

– Он сказал, что сегодня чувствует себя хорошо.  

– Это же замечательно, – улыбнулся Рид.  

– Когда его выпишут? Мне кажется, он здесь слишком долго.  

Доктор Рид снял очки, потер глаза и всмотрелся в Томми.  

– Знаешь, – начал он, – мне бы очень хотелось, чтобы Ренди пошел на поправку как можно быстрее. Но, увы, ему все еще нужна наша помощь. Но если то, что ты говоришь про его самочувствие – правда, то будем надеяться, что так и продолжится. А потом, того и гляди, мы будем его выписывать.  

Томми только кивнул.  

– Хорошо, а теперь ложись, отдыхай, скоро пойдешь на процедуры.  

После этих слов доктор вышел из палаты.  

Томми же снова взял книгу в руки, удобнее устроился на кровати и принялся читать. Но он не мог сосредоточить свое внимание на буквах, его волновала судьба друга. Полежав так, в своих мыслях, минут двадцать, он не заметил, как его глаза начали слипаться, и он уснул.  

***  

Морской воздух освежал своими порывами. Корабль, покачиваясь, стремился к своей цели, хоть до нее и далеко. Красивые белые паруса можно было увидеть за много морских миль. «Скорый» – так назывался корабль –преодолевал морские волны и лихо обходил рифы. Хотя это не очень помогало при нынешних обстоятельствах.  

Второй корабль, с черными парусами и черным флагом, вот уже несколько часов плыл за «Скорым». Он не уступал ни в быстроте, ни в габаритах.  

– Я так и знал, – кричал капитан «Скорого», – что не нужно было соглашаться на эту сделку!  

– Но вы все же согласились, – стараясь выглядеть увереннее, ответил мужчина.  

Он был невысокого роста, слегка полноват, с залысинами на голове. Его одежда выглядела, да и была, дороже, чем одежда всей команды корабля.  

Капитан же выглядел более неопрятно. Он больше походил на обычного моряка, нежели на бравого капитана. Но свой статус он показывал действиями. С его приходом команда выполнила не один десяток контрактов, что в нынешнее время является настоящим достижением.  

– Все знаки были, что несчастье будет на море! Я говорил вам!  

– А я вам говорил, что это самый важный заказ за всю мою жизнь. И я вам предложил столько денег, что вам хватит купить еще десять таких кораблей.  

– Боюсь, нам обоим не понадобятся деньги, если пиратский корабль доберется до нас.  

Он был прав. Казалось, ничто не было способно их догнать, но у вражеского корабля это получалось. Несколько часов назад он был лишь маленькой точкой, но теперь становился надвигающимся кошмаром.  

– Скорее всего, это тот украденный английский корабль, – встревоженно сказал капитан.  

– И что дальше? – мужчина явно не понимал.  

– А то, что это самый быстрый корабль из существующих! И наверняка у него очень много пушек, поэтому, как только они подойдут достаточно близко, то откроют по нам огонь!  

– Но у нас тоже есть пушки, разве мы не сможем дать бой?  

– Мистер, как вас там…  

– Гильберт Фишер.  

– Да, да, мистер Фишер, при всем моем уважении, скажу прямо, вы ничего не смыслите в боях, так?  

– Я смыслю в торговле и деньгах. Поэтому я готов пожертвовать вами всеми, лишь бы мой груз был доставлен.  

– Ха-ха, – рассмеялся капитан, – если вы нами пожертвуете, то вряд ли кто-то из тех ребят, которые нас преследуют, будут готовы помочь вам довести груз. Да и к тому же нас недостаточно. У нас около десятка пушек, пара бочек пороха и несколько сабель. Мы перевозим грузы, а не воюем с пиратами.  

– И что же нам тогда делать?  

– Молиться.  

Капитан умело отдавал приказы морякам. Они выжимали из парусов все, что можно, но с каждым часом они понимали, что им не уйти.  

Пиратский корабль угрожающе стремился к ним. Теперь можно было разглядеть маленькие силуэты людей, который заставляли судно плыть быстрее.  

Легкий бриз постепенно превращался в порывистый ветер, а совсем скоро и в ливень.  

Гильберт Фишер сидел в своей каюте и ждал. Он репетировал речь, на тот случай, если их возьмут в плен. Он собирался предложить им огромную кучу денег, но стоило ему представить, как он предлагает пиратам заключить сделку, то в горле пересыхало, и язык прилипал к небу.  

Спустя еще какое-то время, Фишер нашел в себе силы выйти на палубу. Моряки выглядели уставшими, но не сдавались, продолжая бороться с погодой и преследователями.  

– Если мы переживем ночь, тогда сможем спастись! – рука капитана упала на плечо торговца.  

– Почему это?  

– Мы уже не так далеко от места прибытия, поэтому, как только нас заметят, то увидят и пиратов, а дальше военные корабли помогут.  

– Хочется в это верить.  

Капитан зашагал прочь, крича и раздавая приказы.  

Гильберт пытался рассмотреть вражеский корабль, но дождь стоял стеной. Поняв, что это плохая идея, он решил спуститься в трюм, где хранился его груз. Большие деревянные коробки были примотаны к стенкам судна, но все равно угрожающе покачивались из стороны в сторону. Торговец уселся в углу и попытался успокоиться.  

Он не знал, сколько прошло времени, но, вздрогнув от какого-то шума, Фишер понял, что умудрился уснуть. Снова шум. Он слышал отчетливое «БАМ-БАМ». Вот опять. Корабль резко покачнулся. Дрожь прошла по всем доскам и гвоздям.  

А теперь грохот был очень близко, значит, капитан велел открыть огонь. Гильберт нашел небольшую щель в стенке корабля и принялся смотреть. Дождь немного утих, но все еще продолжал лить. Зато стал отчетливее виден корабль врага.  

Он был огромен. Казалось, что у них огромный запас пушек, потому что выстрелы не переставали сотрясать воздух. Он резал волны, как будто не замечая, что находится на воде. Казалось, корабль плыл по воздуху.  

Судно качнулось, торговец отпрянул от щели и упал. Значит, попали.  

Новый выстрел, и вся жизнь Гильберта пронеслась перед глазами. Ядро пронеслось в нескольких футах от него. Вода начала заливаться через пробоину. Последовало еще несколько выстрелов, и трюм стал похож на решето. Стрельба прекратилась, но за ней последовали лязги клинков, прямо над торговцем.  

Веревки, которые держали груз, не выдержали и лопнули. Несколько коробок прижали Гильберта. Он был не в силах их сдвинуть. А вода прибывала все быстрее и быстрее.  

Двери трюма отворились, и зашли несколько человек.  

– Помогите! – кричал торговец.  

– Что тут у нас? – ответил один из мужчин.  

– Я застрял, вытащите меня!  

– Так, парни, забираем самое ценное и валим.  

– Я вам заплачу! – Фишер рылся в карманах одежды и достал мешочек с деньгами.  

Вся команда посмеялась. Они брали коробки и вещи, которые были разбросаны, и быстро выносили их.  

– Оставь себе, пригодится, чтобы расплатиться с морским чертом.  

Пираты быстро забрали, что хотели, и ушли.  

Гильберт пытался отодвинуть тяжелые коробки, но ему не хватало сил. Вода уже была на уровне шеи.  

Он вопил, кричал, просил о помощи. Пытался сдвинуть ящики с места, но они не поддавались. Вода уже заливалась в нос. Он ждал, что сейчас кто-нибудь придет и вытащит его, как и всегда. Но вот он полностью погрузился в воду. Темная мгла обволакивала и закутывала несчастного торговца. Воздуха уже не было. Последний взгляд на поверхность воды сквозь дыру от пушечного выстрела, и вечная тьма забрала его к себе.  

***  

Томми расчесывал свои волосы, вернее, то, что от них осталось. С каждым движением расчески часть волос падала в белую раковину. Мама предложила состричь их, но мальчик не мог поверить, что ему придется ходить лысым, поэтому лучше так.  

Голова начала болеть сильнее обычного, поэтому и лекарства пришлось изменить. Теперь после их применения всегда хотелось спать. Казалось, что это чувство не покидает ни на минуту.  

Также доктор Рид назначил химиотерапию. Томми не совсем понимал, что это, но именно после нее его красивая шевелюра стала превращаться в увядающее поле. Мальчик начал сильно худеть. Иногда, глядя на себя в зеркало, он ловил себя на мысли, что они с Ренди становятся похожи.  

Кстати о Ренди. С того раза, как Томми его видел, прошло около двух месяцев. На тот момент мальчик начал поправляться. Затем его выписали из больницы, и теперь не осталось никого из старых знакомых. Палату Ренди отдали кому-то другому, а сам он иногда писал электронные письма Томми. В них он рассказывал, что у него все в порядке. Болезнь отступила, волосы начали снова расти, он набрал несколько килограммов, и даже стал немного играть в футбол, хотя насчет последнего врачи пока что против.  

Хотя бы у друга все хорошо складывалось. Томми посмотрел на себя в зеркало еще раз. Завтра его снова кладут в больницу, только на этот раз надолго. Кажется, он даже слышал что-то про операцию, но не был уверен в этом полностью.  

Родители были встревожены, как никогда. Было похоже, что в доме поселилась огромная серая туча, которая впитывала хорошие эмоции, забирала весь позитив и настроение, а затем извергала негатив, страх и иллюзию самонадеянного обмана. Томми видел, как родители переживали раньше неудачи на работе, смерть любимой кошки или же банальные ссоры друг с другом. Но сейчас все было по-другому. Они как будто не здесь. Точнее сказать, телом они никуда не делись, но вот их души были явно далеко. Все меньше и меньше было слов поддержки, только грустные взгляды, способные впиться настолько глубоко внутрь, что они преследовали мальчика даже во сне. Слезы по пустякам, и некое потрясение от происходящего.  

Конечно, Томми не особо сильно понимал все это. Он уже привык к больницам, вечным таблеткам и процедурам. Разговоры и объяснения доктора Рида про то, что он молодец, и его обязательно вылечат. Наблюдать каждый раз новые лица, когда ты сам в очередной раз ложишься на ненавистную койку в палате.  

Все эти мысли не давали покоя вот уже долгое время.  

Осмотрев себя последний раз, Томми выключил свет в ванной, дошел до своей комнаты и лег спать, не желая что-то почитать или посмотреть телевизор. Ему казалось, что все это на свете не так уж и важно. По крайней мере, сейчас.  

***  

Стив стоял по стойке «смирно» и приветствовал очередного офицера. Служба была непростая, но вполне интересная, как обещали на брошюрах. Правда, от дома далеко. Остров Оаху располагается на Гавайях, что около трех тысяч миль от дома.  

Закончив свою смену, Стив решил, что было бы неплохо отдохнуть. Но нужно действовать быстрее, пока его не заставили убираться или не дали какую-нибудь другую работу. Прослужив здесь четыре месяца, солдат знал, что можно устроить отдых на одном из складов.  

Идя быстрым шагом, стараясь не попадаться никому на глаза, уже через пятнадцать минут Стив был возле склада техники. Аккуратно пробравшись внутрь и спрятавшись за грузовик, он пробрался в дальний угол, где обычно и отдыхал. На все у него оставалось чуть больше часа, поэтому время он тратить не хотел. Но здесь его ждал неприятный сюрприз.  

– Финч? – удивился Стив – Какого черта ты тут делаешь?  

– О, Стив, – второй солдат выглядел заспанно. – Я так и думал, что ты придешь, но мне было лень вставать.  

– Как ты…  

– Как я узнал, про это место? Очень просто. Ты сам рассказывал о нем.  

Стив побледнел. Когда и кому он такое мог рассказывать?  

– Забыл, что ли? В последнем увале мы с тобой пошли в бар, ты все и рассказал. А я еще и не поверил сначала.  

– Убирайся отсюда, из-за тебя нас раскроют.  

– Это вряд ли, я же был аккуратен.  

– Повторяю, проваливай, это мое место.  

– Разве? Больше напоминает военный склад, который принадлежит Соединенным Штатам Америки. Или я чего-то не понимаю.  

– Да пошел ты.  

– Ладно тебе, Роджерс, не расстраивайся. Можем отлынивать здесь от работы по очереди. В конце-то концов, мы оба не любим трудиться.  

– Ну и урод же ты, Финч.  

– Я знаю, – улыбнувшись, солдат опустил фуражку, тем самым закрыв себе глаза, – я знаю.  

Стив Роджерс смотрел на него, и внутри закипала злоба. Он хотел наброситься на Финча и устроить ему встряску. Но тогда во время вечернего осмотра на них бы увидели синяки и начали бы расспрашивать, откуда они взялись.  

Солдат развернулся, чтобы уйти, но тут услышал какой-то звук. Нет, скорее, гул, как будто тысячи пчел жужжа приближаются к ним.  

– Что за черт? – это встревожило и Финча.  

На базе сработала сирена. Послышались сотни ног, бегущих куда-то.  

– Нам нужно идти, – с паникой в голосе сказал Стив.  

Он помог подняться Финчу, и оба бегом устремились к выходу из склада. Оказавшись на улице, они увидели множество точек в небе. Они направлялись прямо к базе и уже пикировали. Последовала пулеметная очередь, где-то вдалеке прозвучали взрывы.  

Оба солдата ускорились, чтобы добраться до склада с оружием. На их пути лежали мертвые тела.  

– Что здесь творится? – с ужасом в голосе спрашивал Финч.  

– Солдаты! – кто-то кричал им. – Бегом сюда!  

Стив и Финч рванули, что есть сил. Добравшись до здания, они увидели в его дверях одного из офицеров.  

– Где ваше оружие? – кричал он.  

– Не успели получить, сэр! – отвечал таким же криком Стив.  

– Черт! Сейчас нет на это времени! Да и, скорее всего, они взрывают склады.  

– Кто это, сэр?  

– Японцы.  

Один из самолетов вошел в крутое пике и набрал невероятную скорость. Он летел к ангару, куда бежали несколько солдат. Мгновение – и самолет взорвался от удара о землю, а вместе с ним и большая часть ангара.  

– Нужно найти оружие!  

– Боюсь, оно нам не поможет, – с бледным видом Финч указал пальцем в небо.  

Самолет, пролетавший прямо над ними, что-то сбрасывал. Но солдаты понимали, что эти черные точки в небе являются бомбами. Не прошло и десяти секунд, как прогремел первый взрыв, за ним второй, и еще, и еще, пока бомбы не начали падать совсем рядом, а затем и на них.  

Одна из бомб отбросила Стива в глубь здания, а последующие сделали так, что тот уже не выбрался оттуда.  

***  

Врачи говорили, что операция прошла успешно, и что в скором времени жизнь Томми вернется в прежнее русло. Так было около полутора месяца назад.  

Ему полностью побрили голову. Теперь на ней красовался большой шрам после операции. Глядя иногда на себя в зеркало, мальчик не мог узнать того паренька, каким был еще год назад. Он сильно исхудал, кожа плотно обволакивала скелет, большие синяки под глазами, а сил нет даже на то, чтобы элементарно подняться.  

Родители навещают его каждый день, и каждый день они все больше и больше становятся похожи на привидения.  

После операции, вернее, через неделю, когда самочувствие стало лучше, Томми почувствовал некое облегчение. Как будто ничего не мешает в голове, не давит, и жить стало легче. Но еще через пару недель все стало хуже, чем было.  

Иногда он просматривал альбом, который приносили его родители, и вся прежняя жизнь казалась отголоском эха из прошлого. Там, на фото, веселый мальчик, который не знал, что такое заботы, а просто радовался жизни. Ел мороженое, играл с друзьями, ходил в школу. Сейчас он чувствовал, как с каждым днем ему все труднее и труднее просыпаться, да и бодрствовал он не долго. Даже в тот момент, когда Ренди пришел проведать друга, у него не хватило сил, чтобы сопротивляться сну.  

Один раз отец пришел один, у мамы был завал на работе, и они смогли поговорить с глазу на глаз. Тогда отец сказал фразу, которая засела в голове:  

– Пойми, чемпион, мы не можем выиграть каждую битву. Мы можем только очень сильно постараться, но так бывает, что даже этих стараний не хватает. Мы с мамой очень сильно любим тебя.  

– Значит ли это, что моя битва закончена?  

– Я не знаю. Я могу только верить.  

С этим разговором мальчик засыпал и просыпался.  

Сегодня родители пришли с его любимым шоколадом и новой книгой. Читать Томми стало сложно, поэтому он просил, чтобы читали ему.  

Отец начал читать, а мама ласково гладила мальчика по голове. Томми казалось, что он давно не испытывал таких приятных чувств и ощущений. Как будто сейчас он сможет выздороветь и вернется домой.  

Темнота медленно ползла на глаза. Его сознание уносилось прочь, и голоса становились какими-то ненастоящими, какими-то далекими. Что-то капало. Маленькими каплями, но так отчетливо, будто пыталось растолкать. Кажется, он еще слышал свое дыхание. Вот же оно. Вдох. Выдох. Снова вдох. Еще раз выдох. Но следующего не последовало.