Эксперимент.

Вдох. Я лежал неподвижно. Холодный бетон как будто проникал сквозь мою кожу, пальцами я чувствовал каждый бугорок и каждую ямочку каменного пола. Выдох. Пар из моего рта несся вверх, туда, где на меня взирал до боли знакомый силуэт. Хотелось кричать, громко, чтобы весь мир проникся каждой клеточкой. Чтобы меня услышали, поняли все то, что хотелось им сказать. Но в то же время не было сил. Голова кружилась, все кости казались перемолотыми, а где‑то в районе ноги пульсировала боль. Я пытался пошевелиться, но каждая попытка отдавалась гулом в моей черепной коробке. Интересно, этот силуэт пытается мне помочь или стоит и насмехается надо мной? Кто он? Что он там делает? Да и как я сам оказался здесь, еще и в такой ситуации? Мысли не могли разобраться по полочкам и казалось, что моя голова – это рабочее место плохого менеджера, не способного поддерживать его в порядке. Теперь, помимо бетона, правой рукой я ощущал что‑то теплое. Оно прилипало к пальцам и растекалось все больше и больше, полностью обволакивая мою руку. Силы покидали меня. Промелькнула мысль, что это просто сон, и мне нужно только проснуться. Я сильно зажмурил глаза и снова открыл. Зрение стало немного яснее, и сфокусировать взгляд стало проще. Преодолевая боль, я поднял правую руку. Красное пятно пробивалось сквозь дымку перед глазами, и я разобрал в нем пять пальцев. Кровь стекала по моему предплечью. Темнеет. Нет, не на улице, а в моих глазах.  

Я бежал, что есть сил. Мимо проносились полицейские машины и толпы людей, охваченные паникой. Зачем я оставил ее на той стройке? О чем я только думал? Эти мысли не давали мне покоя. Сердце бешено билось в груди и казалось вот‑вот выпрыгнет оттуда. Возможно, тогда мне казалось это хорошим планом. Отличное место с большим забором и возможностью к отступлению, если эти твари прорвутся внутрь. Я привел ее туда сегодня утром, пока все спали, а сейчас город погружен в хаос, а она, наверное, даже ничего не подозревает. Мои быстрые объяснения, конечно, не дали полной картины происходящего, поэтому мне остается только надеяться, что она поверила мне и ждет, когда я вернусь. Всего‑то каких‑то пару километров, и буду на месте.  

Путь мне преградила огромная толпа желающих покинуть город. Полиция перекрывала дороги и направляла всех по единому маршруту эвакуации. Жители были похожи на диких зверей, которых загнали в угол. Казалось, что, если дать им возможность, они вопьются друг другу в горло, лишь бы скорее покинуть это место. Стоял сильный гул и крики. Сирена полиции едва могла перекричать собравшуюся толпу. Скорее всего, людей выпускали группами, проверяя, заражены они или нет. Стандартная процедура, которая, как мы думали, не понадобится. Хорошо, что мне нужно было в другую сторону, поэтому добежав до переулка, я юркнул туда и прибавил скорости.  

И все было бы хорошо, если бы на моем пути не возникло двое парней. Они выскочили из‑за мусорных баков, за которыми, судя по всему, прятались уже какое‑то время. Я остановился. Ноги горели, а в легких не хватало воздуха, но я попытался собраться, чтобы не показывать своей усталости. Парни были младше меня. Одному на вид было лет двадцать. Его козлиная бородка вызывала неприязнь, а черные сальные волосы небрежно повисли на левой стороне лица. Второй был чуть выше своего друга, да и покрупнее. Он потер лысую голову, и его лицо растянулось в ухмылке.  

– Кто тут у нас? – начал крупный. – Никак, заблудились?  

– Точно, – поддержал его друг, – эвакуация в другой стороне.  

– Тогда вы‑то тут что забыли? – мой голос немного дрожал от усталости. – Разве не собираетесь бежать, как и все остальные?  

Парень с бородкой рассмеялся:  

– Ну уж нет, мы не боимся какой‑то там простуды.  

Крупный хлопнул ему ладонью в грудь:  

– Тихо ты! – он перевел взгляд на меня. – Не твое дело. А теперь, раз уж ты зашел к нам на огонек, будь добр, заплати за проход.  

Честно сказать, я был рад, что они до сих пор не лезли в драку, но и понимал, что просто так меня не отпустят.  

– Платить вам? Разве вы не видели полицию вокруг? Что мне стоит привести их и тогда…  

Не успел я договорить, как крупный меня перебил:  

– Вся полиция занята эвакуацией, сюда никто не придет, – он оказался умнее, чем я думал, – а если и припрутся, то погонят нас из города, а тебе, как я погляжу, нужно совсем не к выходу.  

Как ни странно, но здоровяк оказался прав. Мне действительно нужно было бежать, а я тут терял время из‑за парочки, которая решила поиграть в разбойников.  

– Короче, смотри, – продолжил крупный парень. – Ты отдаешь все, что есть: деньги, ценности, документы, а за это мы позволяем тебе пройти. А если нет, то мы с Дэнни сломаем тебе все кости и бросим подыхать рядом с мусором.  

Расклад меня не радовал. Я понимал, что отдай я им все, что было при мне, скорее всего, меня все равно изобьют.  

– Хорошо, – согласился я. – У меня с собой немного, но на обратном пути я принесу вам больше.  

– Что?! – Дэнни перешел на крик. – На каком еще обратном пути?  

– Ну сами подумайте, сейчас я направляюсь домой, – я не сводил с них глаз, – за вещами, которые мне нужны, но чтобы выйти из города, мне все равно придется снова пройти здесь.  

На лице здоровяка появилась странная гримаса. Я видел, как он пытается понять, что я ему говорю, и что если они убьют меня, то не получат еще денег.  

– Смотрите, – я засунул руку в карман пиджака, – сейчас я отдам вам все, что у меня есть.  

– Ты нас наколоть пытаешься? – у Дэнни явно были проблемы с нервами. Он направился ко мне.  

Я видел, как его правый кулак летит мимо моего лица, как раз в тот момент, когда я уклонился. Дэнни занесло от такого хука, и мне хватило времени, чтобы схватить его за голову левой рукой, а правой поднести шприц, который я достал из пиджака.  

– Это еще что такое? – у Дэнни началась паника.  

– Отпусти его! – заорал здоровяк.  

– Тише‑тише, – мой голос звучал спокойно. – В этом шприце –быстродействующий яд. Приберег немного, если эти твари доберутся до меня.  

Игла уже чуть‑ли не входила в шею парня.  

– Ты блефуешь, – сказал здоровяк.  

– А ты рискни, – уже жестко сказал я. – Теперь я говорю условия. Сейчас ты даешь нам с твоим другом пройти, я дохожу до конца переулка, отпускаю его и иду своей дорогой, а вы убираетесь из города.  

Напряжение было невыносимо. Я и крупный парень смотрели друг на друга с такой ненавистью, что казалось, будто сейчас произойдет взрыв.  

– Майк, чего ты думаешь? – сказал Дэнни, у которого в голосе слышалась паника. – Пропусти его, я не хочу на тот свет.  

Здоровяк Майк колебался.  

– Я считаю до трех, – слова сами слетели с моих губ, – раз… два…  

– Ладно, – Майк отошел в сторону. – Можешь идти, – было видно, что эти слова приносили ему огромное расстройство.  

– Благодарю, – съязвил я.  

Прижав Дэнни покрепче, я двинулся вперед, и чем ближе мы приближались к здоровяку, тем сильнее моя рука обвивала горло парня. Когда Майк был пройден, мы уже двигались спиной. Я считал каждый шаг, который приближал меня к заветной цели. Дыхание участилось, но чем дальше я отходил, тем спокойнее становилось на душе. Мои ноги уже не так сильно болели, да и Дэнни особо не сопротивлялся. Я подумал о том, как странно бы это смотрелось в обычный день, и что полиция, скорее всего, задержала бы именно меня, а не этих двоих. Боковым зрением я заметил конец переулка, да и Майк уже был в метрах двухстах от нас.  

– На колени, – скомандовал я и надавил на парня.  

Дэнни не сопротивлялся, было понятно, что он напуган и сделает именно так, как я скажу. Он встал на колени.  

– На счет три я тебя отпущу, а ты продолжишь стоять, пока я не скроюсь. Ты меня понял?  

– Да, – голос парня дрожал.  

– Отлично. Раз… два…  

Я не стал досчитывать до конца. Быстро переложив шприц в левую руку, я с размаху ударил кулаком Дэнни по уху. Парень, оглушенный от такого удара, повалился на землю, а я снова побежал, что есть сил.  

Пробежав около километра, я немного сбавил темп и оглянулся. Позади никого не было, эти двое вряд ли погнались за мной. Я почувствовал облегчение, но поймал себя на мысли, что таких, как они, в городе будет много. Мне нужно поспешить, чтобы успеть, чтобы с ней ничего не случилось. Я был почти на месте.  

Завернув за угол, к той стройке, к которой так спешил, я резко остановился.  

– Черт! – ругнулся я про себя.  

Это было похоже на кошмар. Сотни людей окружали стройку. Или не людей… Мои глаза открылись от увиденного. Синеватая кожа, сильно обесцвеченная радужка глаз, волочащаяся походка. Не думал, что вирус будет распространяться так быстро. Они были буквально повсюду, окружив большой забор. Но раз они здесь, значит, она в безопасности и ждет меня. Теперь нужно было придумать план, как же мне попасть на стройку.  

Зараженные двигались хаотично, не имея одного направления, что усложняло мой путь. Их пасти были широко открыты и издавали звук, похожий на рык, а глаза метались туда‑сюда, пытаясь найти жертву. Тут один из них завопил и сорвался вдоль ворот. Метров через сто от него из кустов вылезла собака, и, похоже, это существо ее заметило. На вопль и погоню сразу откликнулись и остальные. Теперь уже большая часть толпы с дикими воплями бежала за бедной собакой, которая стояла на месте и лаяла на приближающихся тварей.  

Это мой шанс – промелькнула мысль в моей голове. Метрах в пятнадцати от главного входа стояли бочки. Можно было постараться забраться на них, а оттуда через забор. Наконец собака сорвалась с места, да так, что у зараженных не было особых шансов догнать ее. Меня это, конечно, очень порадовало, но нужно было действовать. Впереди осталось всего лишь десять зараженных, если буду делать все быстро, смогу проскочить. Я побежал что есть сил. Ноги уже знатно устали, да и голова немного кружилась от постоянной беготни. «Она ждет меня» – только эта мысль и давала мне сил. Один из них заметил меня, когда я подбегал к бочкам. Он незамедлительно сорвался в мою сторону, а его примеру последовали и остальные. Но вот я с разбега забрался на первую бочку. Оттуда смог залезть на вторую. Теперь дело за малом – нужно было всего лишь прыгать. Но тут я пошатнулся. Тело понесло вперед, но мне удалось удержаться на ногах. Оказывается, зараженные со всей силы врезались в бочки, которые были подо мной. Еще два‑три таких удара, и эта конструкция падет. Времени думать не было. Оттолкнувшись что есть сил, я схватился за верхушку забора и сильно ударился грудной клеткой. Бочка, на которой я стоял, полетела вниз и, судя по крикам, упала на одного из них. Остальные начали обходить кучу бочек и приближаться к забору. Я крепко держался за забор и смог подтянуть себя руками. Перевалив одну ногу, я уселся, как на коне. Посмотрев вниз я увидел зараженных, которые тянули ко мне свои руки в надежде достать меня. Хорошо, что этот забор метра три в высоту, так что я чувствовал себя в безопасности. Я поднял взгляд, и мое сердце екнуло. В нашу сторону шла толпа, даже больше чем та, что бежала за собакой. Надо было сваливать.  

Перекинув вторую ногу, я начал осматривать местность. Очень кстати подо мной оказалась гора с песком, так что я без проблем смог спрыгнуть туда. Стройка была жуткой на вид. Стены были везде, из полов торчали куски арматуры, большая техника стояла рядом со строящимся зданием. Если бы я не знал о безопасном выходе отсюда, то никогда бы не привел ее сюда. А вдруг она вышла проверить, что происходит, и на нее напали? Или она решила не ждать меня? У меня пересохло в горле. Сделав глубокий вдох, я постарался отбросить свои мысли. Я снова перешел на бег. Наверно, за сегодня я пробежал больше, чем за всю свою жизнь. Ноги жгло от усталости, легкие умоляли остановиться, но нужно было спешить. Каждая ступенька казалась целым испытанием для моего и так уже измученного тела. Пятый этаж. Я на месте.  

Перейдя на шаг, я стал прислушиваться. Было тихо. Единственным местом, откуда исходил звук, была улица, набитая зараженными. Я посмотрел вниз и увидел, как эти твари вопят и пытаются расцарапать бетонный забор. Некоторые из них хотели пробить его своей головой, разбегаясь и врезаясь в стену. Мне было их жаль. Но сейчас не время для сантиментов. Я добрался туда, где оставил свою любимую.  

– Пенни? – громким шепотом произнес я.  

В ответ ничего не последовало, и я начал опасаться худшего. Немного побродив по этажу, я был вынужден остановиться. Ноги совершенно перестали меня слушаться. Я присел у стены и начал громко дышать. На улице было прохладно, осень как‑никак. Мое лицо наполнилось кровью, оно буквально горело. То же самое происходило с ногами и руками.  

Тут я услышал шуршание. Каждый мускул моего тела напрягся. Я боялся пошевелиться.  

– Пенни, это ты? – снова с надеждой в голосе сказал я в пустоту.  

– Джек? – прозвучал напуганный голос.  

Я резко вскочил, хотя эта был глупый поступок. Голова резко закружилась, а ноги немного подкосило. Я искал в себе силы не упасть.  

– Пенни, где ты? – стараясь не потерять сознание, произнес я.  

– Наверху, – ее голос казался уже более спокойным.  

Собрав в себе остатки сил, я поднял голову. Ее красивое лицо смотрело на меня этажом выше. Она улыбнулась мне и, кажется, по щекам текли слезы. Ее темные кудрявые волосы дрожали от небольшого ветра. Я улыбнулся в ответ.  

– Сейчас я к тебе поднимусь.  

Ускорив шаг, я торопился к лестнице. Добравшись до шестого этажа, я наткнулся на баррикаду из различных строй материалов.  

– Сейчас, – сказала Пенни, – дай мне минуту, и я тебя впущу.  

Я начал помогать ей разбирать завал. Куски древесины, мешки цемента, ведра с песком и прочее отметалось в сторону. Я был поражен, как эта хрупкая девушка смогла дотащить все это одна. И вот, когда проход был расчищен, я схватил ее за руку. Поднявшись на этаж, я крепко обнял ее. Казалось, что сейчас в мире ничего не происходит, время как будто остановилось, и мне хотелось никогда ее не отпускать. Просто быть рядом, всегда. Затем наши губы слились в долгом поцелуе. Вкус персика от ее помады навевал воспоминания из прошлого, как тогда, когда мы поцеловались впервые. Я почувствовал себя снова тем подростком, который был готов взять ее за руку и бежать на край света, лишь бы она всегда была рядом.  

– Я так переживал, – сказал я. – Прости, что оставил тебя здесь одну.  

– Когда ты сказал, что город заражен, я не это себе представляла.  

– Прости, – снова повторил я, – мне нужно было вернуться в лабораторию.  

– Все в порядке. Когда они начали появляться, мне стало страшно, но затем я решила укрепить лестницу, а когда закончила, села ждать тебя. Боже, я думала ты никогда уже не придешь.  

По ее глазам снова начали течь слезы.  

– Спокойней, – я прижал ее крепче. – Я здесь, теперь мы выберемся отсюда.  

Она качнула головой и посмотрела мне в глаза. Я почувствовал ее доверие.  

– Но сначала, – я начал снимать свой пиджак, – ты должна принять это.  

Вытащив из внутреннего кармана шприц, которым угрожал парню в переулке, я протянул его ей.  

– Что это? – ее глаза расширились.  

– Лекарство, – мягко ответил я. – Многие заразились воздушно‑капельным путем, поэтому в городе так много зомби, но они также могут заражать при контакте. Царапины, укусы, слюна, кровь – все это способно превратить нас в них. Я считаю, что именно от этой болезни…  

– О боже! – она прижала руки ко рту.  

– Да… – на тяжелом выдохе сказал я. – Наша малышка, скорее всего, тоже была подвержена вирусу.  

– Мы… – Пенни явно не была готова к такому разговору. – Но почему мы еще не заражены?  

– У остальных людей оказался иммунитет к вирусу, поэтому нужен прямой контакт с зараженным, чтобы обратиться. К нашему счастью или нет, Эмми забрали в больницу.  

– А откуда у тебя лекарство? – по ее щекам текли слезы.  

– Это долгая история, я расскажу тебе ее, когда мы наконец‑то выберемся отсюда.  

– Хорошо.  

Я расстегнул ремень и использовал его как жгут на руке Пенни. Сняв защитный колпачок со шприца, я ввел лекарство ей в вену.  

– Отлично, посиди пару минут и…  

Я не успел договорить, как этажом ниже послышались шаги. Адреналин в моей крови подскочил до самого пика. Кто это может быть?  

– Послушай, – сказал я Пенни. – Наш выход на пятом этаже, поэтому я оставил тебя там. Самая крайняя квартира, точнее, то место, где она должна быть.  

– Что? – у Пенни бегали глаза.  

– Нет времени, похоже, мы здесь не одни. Сейчас я пойду и узнаю, что там такое, но если что–то случится, беги к самой последней квартире, отодвинь большую коробку, которая загораживает дверь, за ней есть электронный замок. Код – девять, один, семь, ноль. Повтори.  

– Девять, один, семь, ноль, – пролепетала Пенни.  

– Умница, – я улыбнулся, как смог. – Дальше будет лифт, он отвезет тебя вниз, как спустишься, пойдешь по тоннелю направо. Дойдешь до конца, скажешь, что ты Пенни Уайт, жена Джека Уайта, тебя пропустят.  

– Кто? – у нее явно было много вопросов.  

– Не перебивай, – шаги явно приближались. – Скажешь, что тебе нужен доктор Грин, и передашь ему это.  

Я достал еще один шприц из пиджака, показал ей и положил обратно.  

– В Денвере тоже есть лекарство, но это намного лучше. Оно способно вылечить и уже зараженных, нужно только доставить его доктору Грину, ты поняла?  

– Да, вроде, – Пенни была в смятении.  

– Отлично, – я накинул пиджак на нее, – так будет теплее и лучше. А теперь жди, когда я дам сигнал.  

Она кивнула, и я развернулся, чтобы спуститься вниз.  

На улице темнело. Я не спеша двигался вперед, шаг за шагом. Шорохи и тяжелое дыхание доносились все четче и четче. Свернув за угол, я увидел причину этого. Передо мной стоял один зараженный. Он был одет в медицинский халат. Скорее всего, один из ученых, а если точнее, из моих коллег, которые сегодня не пришли на работу. Похоже, он решил тоже бежать отсюда, но вирус изменил его до того, как он добрался до выхода. Интересно, давно ли он тут? Повернувшись ко мне, он издал страшный рев, похожий на тот, когда зверя загоняют в угол, и бросился на меня. Я схватил железную трубу, которая валялась под ногами, и со всей силы ударил его по голове. От удара зараженного развернуло на сто восемьдесят градусов, и он упал. Не успел я выдохнуть, как он начал подниматься. С левой стороны лица красовалась кровоточащая вмятина, глаза не было видно, но он все равно продолжил идти. Я отступал назад. Его руки потянулись вперед, поэтому пришлось поставить между нами трубу. Он схватил ее очень крепко и пытался вырвать из моих рук. Я пытался вращать его и отступать. Зловонное дыхание из пасти мешало собрать мысли в кучу, казалось, что он вот‑вот накинется на меня.  

В следующий миг был провал. Время как будто замедлилось, я падал вниз, а зараженный летел за мной следом. Я закрыл глаза и готов был принять свою участь. Неужели это конец для меня, и я больше никогда не увижу Пенни?  

Вдох. Я лежал неподвижно. Холодный бетон как будто проникал сквозь мою кожу. Пальцами я чувствовал каждый бугорок и каждую ямочку каменного пола. Выдох. Пар из моего рта несся вверх, туда, где на меня взирал до боли знакомый силуэт.  

Собрав остатки воли в кулак, я устремил свой взор на Пенни. В глазах стало ясно. Она смотрела на меня оттуда, откуда я упал.  

– Джек! – Она сорвалась на крик. – Ты жив? Прошу, ответь мне.  

Я помахал ей окровавленной рукой и решил попробовать подняться. В ноге пульсировала сильная боль, каждая косточка приказывала мне оставаться лежать. Я попытался сказать Пенни, чтобы она уходила, но вместо слов из моей груди вырвался сильный кашель. Я снова попытался сесть, но почувствовал, что что‑то мешает согнуть ногу. Оперевшись на руки, я смогу себя приподнять. Оказалось, что я лежал в луже собственной крови, которая сочилась из правой ноги. Сев до конца, я попытался поднять ногу руками и почувствовал сильнейшую боль, как будто что‑то разрывает мои мышцы изнутри.  

– Джек! – послышался голос сверху. – Что случилось?  

– Я, – мой голос больше напоминал хрип, – не могу подняться. Скорее всего, сломал ногу.  

Но, осмотрев ее внимательней, я заметил штырь, который торчал с внешней стороны бедра.  

– Черт… – еле слышно вырвалось из моего рта.  

Подняв голову на Пенни, я видел, что она пытается разглядеть, что же тут происходит. Мое сознание начало приходить в норму, и я понял, что пролетел два этажа. Стоп. А где же зараженный?  

Я начал вертеть головой и обнаружил его за своей спиной, буквально в двух метрах. Ему повезло меньше: он приземлился на арматуру и, похоже, летально. Его тело, голова и конечности напоминали подушечку для иголок. Оглядев пространство вокруг себя, я понял, что только чудо спасло меня от такого же финала.  

– Джек, я спускаюсь к тебе – сказала Пенни.  

– Что?! – прохрипел я сиплым голосом. – Не вздумай!  

Но мои слова уже не имели значения, потому что я больше не видел мою жену. Через две минуты она уже стояла рядом и рассматривала мою ногу.  

– Я вижу только один вариант, – собравшись с силой воли сказала она, – нам нужно достать его.  

– Нет, – начал я, – беги. Ты спасешься. Возможно, мне повезет, и я протяну еще какое–то время, пока вирус не будет побежден.  

– Не говори ерунды, – в ее глазах я видел решимость. – Нам нужно перетянуть ногу.  

Я не хотел, чтобы она тут задерживалась, но в то же время понимал, что она не уйдет без меня. Эти глаза, которые я видел каждый день на протяжении вот уже пятнадцати лет, сейчас были полны героизма. Я кивнул.  

Пенни сбегала за моим ремнем и обмотала им ногу. Я почувствовал, как сильно он пережимает сосуды, и приготовился.  

– Давай насчет три, – сказала она. – Я потяну вверх, а попытаешься поднять ее, главное – запомни, мы должны сделать это резко.  

Сотни мыслей кружилось в моей голове.  

– Раз…  

Глаза бегали, то на нее, то на ногу.  

– Два…  

Я еще крепче сжал свою конечность руками.  

– Три!  

Боль была адской. Мой крик прервал рычание зараженных внизу, за забором. Плохо помню, что происходило потом. Вроде как Пенни помогла мне встать. Я валился и периодически терял сознание. Вот мы дошли до лестницы. Четвертый этаж. Вот дошли до нужных коробок на пятом этаже.  

– Только не засыпай, – шептала Пенни.  

Ничего не мог с собой поделать. Этот день оказался самым сложным в моей жизни. Мне хотелось с ней говорить, рассказать все, что я думаю и что скрываю. Коробки уже лежали перевернутые, а Пенни набирала пароль. Ошибка. Затем второй писк – значит, снова неудача.  

– Черт, – она ходила туда обратно, похоже, что я сидел, прислонившись к стене. – Какой же пароль… девять… один…  

– Семь, – еле слышно бормотал я, – ноль.  

Раздался звук открытой двери. Значит, она меня услышала. Далее –темный лифт. Он нес нас вниз. Я стоял на одной ноге, а моя рука висела на плече жены. Когда лифт приехал и открылся, ко мне как будто вернулся рассудок.  

Яркий свет ударил по моим глазам. Впереди был длинный тоннель, полностью освещенный.  

– Смотри, – я указал ей на шкафчик.  

Пенни посадила меня у стены, а сама принялась рыскать в нем. Через несколько секунд на мою голову полилась прохладная вода.  

– Попей, – она, улыбаясь, протянула мне бутылку. – Тебе станет легче.  

Я жадно глотал воду, как будто это могло спасти меня от смерти. Первая бутылка закончилась через минуту.  

– Здесь еще обезболивающие и бинты.  

Примерно через полчаса на мне красовалась пропитанная кровью повязка, но нога болела намного меньше. Пенни помогла мне подняться, и мы продолжили путь.  

– Спасибо, – сказал я.  

– Знаешь, я сначала испугалась, что ты погиб, – ее лицо было уставшим. – Но затем очень обрадовалась, когда ты помахал мне рукой.  

– Меня не так–то просто убить, – сдерживая приступ боли, сказал я.  

– Долго нам идти? Почему ты не говорил про это место? И откуда ты знал, что меня нужно было отвезти на стройку?  

– Мы почти пришли, – сказал я, и мы свернули направо.  

– Неужели ничего нельзя рассказать даже собственной жене?  

– Ты же знаешь, научная тайна, и все такое, – небрежно старался я сменить разговор.  

– Да, но мы здесь одни.  

Я понимал, что молчать уже не было смысла, но знал, что если расскажу ей все, то все то тепло, вся та любовь и желание спасти друг друга исчезнут.  

– Смотри, – на душе стало легче, когда я увидел дверь, ведущую из тоннеля.  

Ощущение ее тяжелого взгляда угнетало меня, но мы вместе смогли спастись, и это главное. Открыв дверь, мы очутились перед высоким забором с железной проволокой, да и вроде как посреди какого–то леса. Нас встретили двое мужчин в военной форме.  

– Стой, кто идет? – один из военных направил на нас автомат.  

– Мое имя Джек Уайт, это моя жена Пенни Уайт, я являюсь действующим ученым по борьбе и контролю над вирусами. Нам нужно встретиться с доктором Грином.  

– Подождите, – сказал второй и достал рацию. – База, это Крот, прием.  

– Крот, это База, – из рации послышалась шипящая речь.  

– Здесь двое гражданских, вылезли из тоннеля. Один утверждает, что он доктор Уайт, просит встречи с доктором Грином.  

Повисло молчание, которое тянулось очень долго. Первый военный ни на секунду не убирал автомат, а второй рассматривал нас с ног до головы.  

– У вас серьезная рана, – сказал второй. – Откуда она?  

– Неудачный прыжок, – съязвил я.  

– А может, тебя зараженный укусил, и нам легче пристрелить тебя? – он явно был нетерпелив.  

– Можете их впустить, – из рации донесся голос.  

– Вас понял, – сказал второй, жестом показывая нам, что можем проходить, – конец связи. Можете идти. Как попадете в лагерь, идете до упора вперед, там и будет нужная вам палатка.  

Мы с Пенни пошли куда было сказано. В лагере была некая суматоха. Повсюду бегали военные, куда‑то торопились ученые, даже несколько обычных беженцев, которые разбили где‑то здесь палатки. Я взглянул на жену, она казалась уже успокоившейся и, судя по всему, чувствовала облегчение, потому что находилась теперь под защитой армии. Но мне было не по себе.  

Через каких‑то пятнадцать минут мы добрались, куда нужно. Доктор Грин уже стоял возле палатки.  

– Здравствуй, Джек, – немного растягивая слова, сказал он.  

Его седая бородка все так же торчала в разные стороны, как и много лет до этого. Когда я пришел впервые в лабораторию, он занимался разработкой антибиотиков от гриппа, а сейчас занимает одно из важных мест в центре по борьбе с биологическим оружием. Мы пожали друг другу руки.  

– А это прекрасная девушка, наверное, твоя жена Пенни? – он протянул руку и ей.  

– Очень рада нашему знакомству, доктор Грин, – она ответила рукопожатием.  

– Жаль, что нам довелось познакомиться в такой ситуации, – он немного улыбнулся, – но как бы то не было, вот вы здесь. Я надеюсь, образец с вами?  

Пенни достала из внутреннего кармана пиджака шприц с лекарством и передала его Грину.  

– Превосходно! – доктор явно был очень рад. – Теперь‑то мы точно обгоним этих дилетантов из Денвера.  

Он передал шприц своему ассистенту, который стоял все это время рядом и ждал, что ему скажет босс.  

– Отнеси это в лабораторию, и будем приступать, а вы, – доктор обратился к нам, – давайте немного пройдемся.  

Честно сказать, это не то, что я думал услышать. В голове сразу начала копошиться куча мыслей. Доктор шел впереди, жена и я шли чуть сзади. Проходя мимо одной из палаток, я увидел свое отражение в висевшем рядом с ней зеркале. Мои светлые волосы были покрыты застывшей кровью, белая рубашка стала алой, а на лице красовались синяки и ссадины. Мы шли какое‑то время молча. Казалось, что лагерь остался позади, и впереди был лес.  

– Пенни, скажите, – первым тишину прервал доктор Грин – вы знаете, какое исследование проводил ваш муж?  

– Я… – она явно была озадачена, – если честно, не очень…Что‑то связанное с поиском лекарства от бешенства.  

– Не совсем точно, но вы правы, – подытожил он. – Джек занимался исследованием, которое, если бы он добился успеха, позволило бы человечеству вырабатывать иммунитет к вирусу бешенства. Однако, – тут я все понял: он знал, – после многих лет работы и нулевого результата, министерство прекратило финансирование экспериментов вашего мужа.  

Он остановился. Мы пришли к месту моего суда. Доктор Грин развернулся, в его руке был пистолет.  

– Дорогая моя, – обратился он к моей жене, – не бойтесь, вы тут совершенно не при чем.  

– Не впутывай ее в это, – сказал я.  

– Тебе я еще дам слово, а теперь подойдите к той яме.  

Мы с Пенни переглянулись, я снова видел страх в ее глазах.  

– Не бойся, – обратился я к ней. – С тобой все будет в порядке.  

Подойдя к яме, мы посмотрели вниз. Там находилось около двадцати зараженных.  

– Что вы с нами собираетесь сделать? – бросила Пенни. – Неужели убьете тех, кто принес лекарство?!  

– Как вы могли такое подумать, – Грин водил пистолет вправо‑влево. – Я лишь хотел с вами поговорить, а после, обещаю, я отпущу и вас, и вашего мужа.  

Я уже ничего не понимал: если он знал правду, то зачем тянет.  

– Как я уже говорил, финансирование прекратилось, и Джеку пришлось присоединиться к исследованиям своих коллег, которые делали скромные, но полезные открытия. И все было нормально, пока в один из дней переучета, мы не обнаружили, что некоторые образцы пропали. Сначала все свалили на новичков, мол, не могут справиться с пробирками, – я понимал к чему он ведет, но не мог сказать ни слова. – Но затем начали исчезать образцы, с которыми работал Джек.  

Пенни взглянули на меня, и в этом взгляде я видел сильное смятение.  

– Дальше – больше, – продолжил Грин. – Пропадали подопытные звери, другие образцы, вот здесь-то мы и забили тревогу. Проблема заключалась в том, что мы не могли вычислить, кто это мог быть. Пока однажды, – он бросил тяжелый взгляд на меня, – ваш начальник, Джек, не упомянул в отчете, что именно вы занимались исследованием вируса бешенства.  

– Если вы догадывались, то почему не арестовали меня? – я не мог сдерживать эмоций. Пенни уже смотрела на меня, как на преступника.  

– Мы собирались, но мы же ученые. Нам стало самим любопытно, как далеко вы готовы зайти в своих действиях. И вы оказались тем еще наглецом, – он смирил меня презирающим взглядом. – Скажите, милая, – он обратился к моей жене, – вы, случайно, пару недель назад не лежали дома с высокой температурой?  

Тут Пенни впала в ступор, но, собравшись с силами, ответила:  

– Да, а вы откуда знаете?  

– Все просто, – улыбнулся он. – Ваш дорогой муж ставил опыты на вас и вашей дочери.  

В этот момент весь мир рухнул. Пенни была в ужасе. У меня не было слов, чтобы передать, как же сильно я каюсь в содеянном.  

– А вчера ночью вашего мужа поймал наш охранник, когда он пытался вынести из лаборатории лекарство, созданное на основе вашей крови. К несчастью, Джек оказался не только хитер, но и умен. Он стулом вырубил охранника, затем разбил колбу с вирусом рядом с вентиляцией, которая выходила в город, из‑за чего к сегодняшнему обеду все жители города подверглись заражению. Нам очень повезло, что иммунная система некоторых способна выдерживать атаки такой болезни, но это вопрос времени. На данный момент вирус окутал весь штат, поэтому наши лучшие умы сейчас делают антидот из того шприца, что вы принесли, поэтому можем надеяться, что к утру проблема будет решена. А самое интересное, Джек и изобрел этот вирус.  

Здесь я понял, что моя песенка спета.  

– Хотите спросить, откуда я знаю? – Грина явно радовала данная ситуация. – После того, как мы начали подозревать вас, по всему периметру от вашей лаборатории и до самого выхода мы установили сотню скрытых камер. Поэтому, когда сегодня утром мне показали запись, я был в гневе. Но сейчас, – он пожал плечами, – моя задача – вылечить больных. А вот ваше исследование подошло к концу. Не знаю, что сподвигло вас заразить столько людей и ставить опыты над близкими, но как ваш старый коллега, я очень сильно разочарован. Я не бог и не судья, да и, по правде говоря, стрелок из меня тоже не важный, но на ваших руках много крови, мой старый друг, – он смотрел на меня так пристально, что хотелось просто испариться.  

– Как ты мог? – голос Пенни сильно дрожал. – Я думала, ты любишь меня… думала, ты заботился об Эмми!.. Думала, что ты герой… который спасет этот мир… а ты… ты…  

Слова встали комом в горле. Я вспомнил, как еще пару часов назад я прижимал ее к себе на той стройке, и что не хотел потерять ее, но сейчас понял, что потерял все тогда, когда решил испытать вирус на ней и нашей дочери.  

– Прости меня, – это, наверно, самое лучшее, что я мог сказать. – Мои оправдания не…  

Я не смог договорить. Она сорвалась с места, и ее руки очень сильно уперлись в мою грудную клетку. Второй раз за сегодняшний день я падал. Хотя нет, всю мою жизнь я поднимался и падал, но не из‑за кого‑то, а из‑за своих собственных ошибок. Эта же стала последней. В полете время очень сильно замедляется, я видел ее лицо, полное гнева и ненависти. Наверное, окажись я в подобной ситуации, то поступил бы так же. Грин бежал к яме, но для меня это было уже бессмысленно. Да, мне не привыкать падать. Там внизу, в метрах трех‑четырех, меня ждала судьба. Быть разорванным на части существами, которых я же и породил. Будет больно, очень больно. Как было тем, кого я подвел. Пенни… Эмми… Грин… Мои коллеги… Все они верили в меня, а я оказался последним эгоистом. Опыты над родными, зараженные люди – все должно было пойти не так. Если бы только у меня было больше времени, я бы все исправил. Ради науки приходится жертвовать многим, и я это сделал. В их руках лекарство, над которым я работал всю мою жизнь. Жаль, что я не увижу, как оно спасет остальных. Но время совершать правильные вещи пришло. Вдох. Выдох.