Крестьянка и граф

Ласковой рукой крестьянка  

Пшеницу собирала на рассвете.  

Напевала песенку смуглянка,  

Подвывал ей теплый легкий ветер.  

Золото полей серпом срезала  

И в корзину складывала нежно,  

Улыбаясь, девушка мечтала  

О веселой жизни, безмятежной.  

Ей хотелось не работать в поле,  

От чего грубеют, трескаются руки,  

А хотелось стать ей птицей вольной,  

Обучиться бы какой-нибудь науке.  

Ей мечталось во дворце жить,  

В дорогие наряжаться платья,  

Как истинная леди говорить,  

Спать на мягких золотых кроватях.  

Как-то мимо поля проезжала  

Карета с огнегривыми конями.  

Крестьянка вновь колосья собирала,  

Прикованная к полю будто бы цепями.  

Вздыхала дева от усталости и зноя,  

Мозоли потирая осторожно.  

Желала отдыха и полного покоя,  

Ах, если бы так было можно.  

Вдруг взгляд свой на карету обратила,  

Глазам своим не веря, заморгала,  

Корзину с урожаем уронила.  

Почва будто под ногами исчезала.  

Вышел из кареты кто-то знатный,  

Облаченный в злато и шелка.  

Стройный, молодой и статный,  

Девушка как никогда была робка.  

Направился он прямо к ней,  

Представившись заморским графом.  

Не совладать ей с пламенем очей,  

Неужто говорит с аристократом?  

Он молвил ей, что ищет здесь жену,  

Простую деву, не познавшую богатства,  

Что в графстве он как-будто бы в плену,  

За каменными стенами аббатства.  

Устал от правил, сплетен и приличий,  

Высокопарных слов, приёмов и балов,  

Хотел бы изменить на миг обличье,  

Сбросив с себя тысячу оков.  

Сладки речи слушала крестьянка,  

Не веря счастью и невиданной удаче.  

И вот они вдвоем уж на полянке,  

Замуж позовет теперь и не иначе.  

Уставшая, забылась сном крестьянка,  

Так нежен граф и пылок был.  

Очнулась ночью, а пуста полянка,  

И графа след уже простыл.