Лилькино счастье

– Утихомирились, мои львята, – прошептала Лилька, целуя поочередно полуторагодовалых близняшек и поправляя сползшее одеяло. Погасив ночник, она вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.  

– Какой аппетитный запах! Чем будешь потчевать, мой любимый повар? – спросила она мужа, входя на кухню.  

– Твое любимое – картошечка с мясом и луком, – весело ответил хлопотавший у плиты высокий мужчина в фартуке поверх домашней одежды.  

– Шурик, какая картошечка на ночь! Я скоро в дверь не пролезу! – воскликнула Лилька, хлопнув двумя руками по своим бедрам.  

После рождения близняшек Лилька резко набрала в весе – верх 48, ну а низ, страшно сказать, – приближается к 52 размеру! И это после обычного для нее 44-46 размера. Спасибо, хоть живота нет!  

– У тебя сейчас самая женственная фигура, ты же мать троих детей, – не оборачиваясь, сосредоточенно мешая картошку, сказал муж. – Накрывай на стол, цветочек, будем ужинать. Он называл ее только так. Лилька – Лилия – цветочек. – Уснули наши гаврики?  

– С трудом, все не могли поделить – с кем будет спать одноглазый мишка.  

– Устала? – заботливо спросил он, глядя на ее заостренное от усталости лицо.  

– Конечно, устала. Родила сумасшедшая баба в тридцать семь лет двоих пацанов, теперь не до отдыха и красоты!  

– Цветочек, ты у меня красавица! – восхищенно сказал муж, глядя на нее.  

Да, фигура «расплылась», в густом каре каштановых волос появилось изрядно седых волос, но глаза – огромные васильковые глаза в которых столько любви и нежности!  

– Пусть у тебя на волосах, лежит, не тая снег, но ты моя бесценная, как прежде лучше всех…, – пропел он строчки Гамзатова, не попадая в ноты.  

Лилька счастливо засмеялась:  

– Медведь на ухо тебе, Шурик, наступил, но для меня это лучшее в мире исполнение…  

В восемнадцать лет первокурсница Лилька вышла замуж за своего же одногруппника, симпатичного парня. Не по огромной любви, как мечталось, а просто по «залету», от неопытности обоих. Гормоны молодости. А еще ей хотелось поскорее уйти из родительского дома, где вечно выясняли отношения рано постаревшая мать и сварливый отец.  

Ставя подпись в загсе под документом о регистрации брака, Лилька, как и большинство девушек, думала, что это навсегда. Надо сказать, что ее избранник ее обожал, буквально носил на руках, и Лильке казалось, что так будет всегда, что он и есть ее «каменная стена», о которой твердила ей мать. «Муж должен быть каменной стеной, а не половой тряпкой! ».  

Им выделили комнату в студенческом общежитии, а когда родилась дочь, то Лилька даже академический отпуск не брала. На первых порах помогла бабушка, приехавшая на несколько месяцев из Украины, а потом девчонки из общежития, с удовольствием нянчившиеся со спокойной пухленькой девочкой, приобретали опыт и знания для будущего материнства.  

Молодые родители успешно закончили вуз. Лилька еще умудрилась на отлично защитить лучший на курсе диплом, и ей порекомендовали поступать в очную аспирантуру. Но поразмышляв о заманчивом предложении, они с мужем решили, что аспирантура подождет, а сейчас надо зарабатывать на собственную квартиру, брать кредит в банке. А на одну зарплату жить и выплачивать кредит нереально.  

Устроились оба мастерами участка на один из еще сохранившихся после разрушительных девяностых заводов, выпускавший продукцию для военной промышленности. Зарплата более чем достойная, да еще и регулярные премии, позволяющие расплачиваться с кредитом за квартиру.  

Лилькина карьера на заводе складывалась очень успешно, она быстро завоевала авторитет в мужском коллективе, а когда ее непосредственный начальник ушел на пенсии, то именно ее, двадцатисемилетнюю «фифачку» (как уважительно называли ее за глаза рабочие) назначили на его место начальником смены. Единственная женщина в такой должности на огромном «мужской» заводе.  

В первый год, чтобы освоиться, «не подвести», Лильке приходилось постоянно задерживаться на работе. Какому мужчине это может понравиться? Тем более, что карьера у мужа складывалась не так успешно, как у нее, и стала Лилька замечать, что он из любящего заботливого, «каменной стены», постепенно превращается в занудного, вечно недовольного мужа.  

– Это ты на работе начальник, а дома ты, прежде всего, женщина. И должен быть горячий обед, порядок и мама, делающая вечером с ребенком уроки», – все чаще выговаривал он после ее очередной задержки в цеху.  

– А папа не может помочь ребенку с уроками, сварить сосиски и пожарить картошки? » – спрашивала в ответ Лилька.  

– Не мужское это дело с кастрюлями возиться. Моя мать отца на кухню только за стол приглашает, – раздраженно отвечал он, не глядя в ее потемневшие от усталости глаза.  

То, что свекровь всю жизнь проработала воспитателем в детском саду и получала в три раза меньше свекра, умалчивалось. А ведь раньше они все делали вместе! Лилька понимала, что он ревнует ее к успешной карьере, к ее авторитету на заводе, что его злит ее высокая зарплата… Вот и разладилась ее семейная жизнь. «Каменной стеной» стала она – для себя и дочки.  

Однажды ее пригласила на дачу в первомайские праздники («на первые шашлыки») сослуживица из экономического отдела. Они обычно вместе сидели на всевозможных планерках.  

– Приходите, Лилия Александровна с дочкой! Они с нашим Егоркой на природе порезвятся, подышат свежим воздухом!  

Эх, знала бы та, чем обернется это приглашение!  

Лилька пришла, увела у нее мужа, а через год родила пацанов – близняшек.  

Долго потом на заводе обсуждали ее поступок, судачили о ней на каждом перекрестке.  

– И чем она его только взяла? Жена и моложе, и фигуристая, как манекенщица. А Лилька – рост 150 с кепкой и вес не больше 50.  

– Ну, не скажи, – возражали другие. – У Лильки глаза, как у Элизабет Тейлор и улыбка солнечная, да и смеется она так заразительно!  

– Да околдовала она его, не иначе. Говорят бабка у нее колдунья, после войны, когда молодых красивых девок пруд пруди, женила на себе парня на семь лет моложе.  

Действительно, Лилькина бабушка, будучи вдовой с ребенком, встретила молодого бойца и вышла за него замуж, и прожила с ним счастливо без малого полвека.  

А уж когда Лилька забеременела и гордо вышагивала по цеху с огромным животом, то тут уж за глаза еще больше завистливые голоса негодовали:  

– С ума сошла баба, у нее девка на выданье, внуки скоро появятся, а она рожать собралась!  

Да, Лилька знала, что подло поступила. Но только тогда, на даче, посмотрела впервые в глаза Шурику и все, утонула в омуте под названием любовь. А ведь Лилька боролась с нахлынувшими в одночасье чувствами, не хотела семью разбивать, но не смогла устоять под напором любви Шурика. Да и разве можно с любовью бороться?! Не с играющими гормонами по молодости, а со зрелой, всепоглощающей любовью, когда ни о чем и ни ком думать не можешь? Вот и Лилька не смогла.  

Расписались они с Шуриком, когда близняшкам – Ярославу и Мстиславу – год исполнился. Долго не давала бывшая жена развод, его сынишке старшему только десять исполнилось, близился подростковый возраст, отец нужен рядом. Ох, как все непросто!  

– Случилось что? – спросил Шурик, уловив на себе ее внимательный взгляд, и поставил сковородку с картошкой на стол.  

– Ты счастлив, Сашенька? – застенчиво, как девушка, спросила Лилька.  

Он подошел к ней и привлек к себе.  

– Я люблю тебя, цветочек, – тихо сказал он, заглядывая сверху вниз в ее васильковые глаза. – Очень.  

Лилька уткнулась лицом в фартук на его груди, чтобы он не увидел блеснувшие в глазах слезы, и не было в этот миг никого счастливее ее на свете!