КНИГОЧЕИ: БРАТСТВО ПЯТЕРЫХ I

ЧАСТЬ I Побег с Земли  

ГЛАВА №1  

Побег был спланирован уже давно. Однако я не думала, что все будет так просто. Всего – то стоило договориться парочкой мальчишек, которые устроили ночью настоящий погром на кухне и тем самым привлекли к себе внимание всего интерната, а самой – перемахнуть через забор и скрыться с ближайшей остановки со своим узелком – только меня и видели!  

Все оказалось слишком просто. Даже слишком.  

Это было очень подозрительно.  

Все время, пока я ехала в маршрутке, следовавшей до центра города, я сидела, как на иголках. Не дай бог сейчас объявят перекличку или кто из девчат случайно проболтается – меня найдут, повесят на заборе этого самого интерната и все – поминай как звали!  

Однако, что странно, я доехала без особых происшествий. Вышла около огромнейшего торгового комплекса и, шмыгнув в темную аллею парка аттракционов, затаилась около колеса обозрения.  

Скажу вам честно: ночной парк аттракционов – зрелище не для слабонервных. Детская карусель со слониками казалась сейчас каким – то хороводом монстров, а вертушка – на что – то вытянутое и огромное, словно монстр из фильма «Чужой».  

Становилось холодно, все – таки был апрель. Потом наступили черные тучи. Делать было нечего: парк аттракционов был покинут. Я переместилась на трамвае в центр города, заранее выкинув свой телефон в лужу и растоптав его ногой. Согласна, без аппарата такого назначения тяжело, но оно того стоило.  

Я шла на рекорд: уже почти пять часов меня не могли найти и поймать. Да и патрулей в центре, что странно, почти не было. Повымерли они, что ли?  

Я добралась до улицы Порт – Саида и, сойдя на станции «Комсомольской», направилась вправо от метро. Вышла на той самой Порт – Саида и, свернув направо, оказалась на улице Мира. С детства я знала тут одно местечко, где можно было бы перекантоваться.  

Да не тут – то было.  

Как назло привязались две огромные тени, следовавшие за мной, оказывается, от самой подземки.  

Я не оборачивалась до поры до времени, а вот за поворотом резко обернулась и уперлась взглядом в огромные бледные морды двух хулиганов. Ну вот сразу видно: увлекаются. И причем не чупа-чупсами, а настоящей тяжелой наркотой. Синяки под глазами, скулы впали, а все тело так и вздрагивает.  

– Ну что, малая, выворачивай карманчики, – прогромыхал голос первого, который натянул капюшон на самые глаза.  

– Или что? – уточнила я, даже не собираясь сдаваться.  

– Ты че, бессмертная?! Выкладывай за дальнейший путь! Это платный район!  

– Да! Поняла?! – в нос спросил все тот же, с нятанутым капюшоном.  

Второй был одет довольно просто: черная майка и грязные треники. От него воняло всем, чем только можно, однако я с трудом держала себя в руках, чтобы не достать баллончик с черемухой и не прыснуть каждому индивиду в лицо.  

– Ну давай, че ты застыла?!  

– Че, быстро кончилась борзость?!  

– Че замерла?! Карманы наружу – таксу гони!  

– Тебе же русским языком сказали, что дальнейшая дорога по району – платная!  

– Вам, что ли, платить? – уточнила я, залезая в рюкзак.  

Но вместо кошелька, в котором лежали пара тысяч, я с молниеносной скоростью извлекла из рюкзака тот самый баллончик и, пока один доставал нож, я брызнула ему в лицо первый раз, а затем второй – прямо в нос.  

Заорали они не хуже, чем я, когда узнала, что могу сбежать из интерната без особых проблем, а вот когда очнулись, меня и след простыл.  

Как только я пересекла дорогу, на которой сейчас не было ни одной машины, я скрылась в темном переулке, оказавшись слишком далеко от намеченной цели. Теперь, чтобы не нарваться на еще одну банду уродов, мне предстояло идти в обход.  

Спустившись к набережной, я быстро прошлась под светом огненных фонарей, которые превращали орнамент на асфальте в коричневую последовательность плиточных рисунков, а затем вышла на ту самую улицу Мира и начала подниматься по ней. Фонарей в переулках и дворах было немного, но мне и того хватило, чтобы мысленно взвыть. За мной увязались еще какие – то три фигуры.  

Так мало того, они были в два раза меня больше, шатались, словно пьяные или под кайфом, а за ними, – хотя, мне могло и показаться, – стелился целая занавесь черноты.  

Я решила не паниковать раньше времени и ускорила шаг.  

Прошлась по проспекту, юркнула через дорогу во двор, затем повторила этот маршрут, мысленно думая, где бы найти тупиковый дворик, чтобы через стену перемахнуть, а незнакомцев от себя – отцепить. Ведь я не Моисей, мне нет времени их водить сорок лет за собой по городу.  

В итоге я вспомнила про один такой тупиковый дворик, где можно было бы легко оторваться от них.  

Вновь выскочив на трассу, я пробежала по ней до следующего дома и, слившись, как мне показалось, с темнотой переулка, шмыгнула за гаражи, где была известная только мне дырочка.  

Но, как только я оказалась в узком пространстве между стенкой гаража, то обнаружила, что дырочка – то моя забита досками и гвоздями, а плюс залита смолой.  

В любом другом случае я бы выломала все это с мясом и пролезла бы, но сейчас шуметь – себе во вред. К тому же я услышала, как зашуршала сухая листва совсем рядом с гаражами.  

Я замерла, застыв, как статуя.  

Несколько черных, в два метра ростом, существ проскользнули мимо гаражей неестественной походкой. Они странно пошатывались, с них капала какая – то черная жижа, которая впилась мне в нос и заставила чихнуть.  

Зря я это сделала.  

Меня заметили и мне пришлось в режиме ошпаренной кошки лезть на забор и перемахивать через него, чтобы оказаться на другой стороне.  

А за моей спиной уже раздалось страшное рычание, которое заставило меня ускориться. В воздухе запахло почему – то паленым, а вокруг меня все стало как будто бы из желе: стало тяжелее двигаться, как будто бы я ступила в топь и шла по болоту, разгребая руками водную гладь с водорослями, а носом не в силах вдохнуть и одного раза.  

В итоге я уже через три поворота свалилась на асфальт уже не поднялась. Ноги заплетались, волосы странным образом упали мне на глаза и я перестала что – либо видеть. В руках свело мышцы судорогами и закололо, а ближе сердце как будто бы сжали в тисках.  

Дышать стало невозможно и я помню, как надо мной склонились эти страшные существа, у которых были мое лицо, мое тело и даже такой голос, который так и повторял:  

– Умри, умри, умри!  

Я попыталась вырваться из их рук, но не вышло.  

Мне вообще показалось, что я начинаю медленно умирать. Руки и ноги атрофировались, стали ватными и упали на пыльный асфальт. Потом у меня начали слипаться глаза, а после между мной и этими существами пронеслась непонятная искра света, которая в последствии и спасла меня.  

Я увидела сквозь туман, как три моих копии отшвырнуло в сторону, а затем меня подняли на ноги, сунули в руки рюкзак, в котором было все мое скромное состояние и наследство, и толкнули в сторону.  

Я выбежала на дорогу, чудом миновав проехавшую машину, а затем зашла в ближайшую арку, где уже не горела лампа, а датчик движения сломался тогда же, когда его и поставили.  

Помню, как стало холодно, потом горячо, а затем снова холодно. Помню, как опустилась на корточки, придав к груди рюкзак и даже попыталась дотянуться до бутылки с водой, которая валялась где – то на дне. Но не помню, как отключилась и упала на асфальт, ударившись больно головой.  

Меня разбудил крик какого – то парня, который неумолимо звал меня, тряся за плечо и смотря куда – то в сторону своими светлыми, сверкающими во тьме серыми глазами.  

– Эй! Живая?! Девушка?! Ау! Черт!  

Что – то лязгнуло у меня прямо над головой, после чего я мгновенно пришла в себя и, впившись рукой в руку парня, накинул на плечо рюкзак и поторопилась вместе с ним во двор. Парень был не против, однако, пока бежали до детской площадки, он постоянно чем – то отмахивался за моей спиной, а я даже не посмотрела чем.  

Не совещаясь, мы вскарабкались на верхнюю ярус детской площадки, которую защищали стенки из пластика. Они были, как сейчас помню, красными и даже в форме чьих – то хвостов.  

– Так, сиди тут, – приказал сероглазый. – А я разберусь с этими тварями! Только прошу, не слушай их зова! Хорошо?  

– Но…  

– Я потом тебе все объясню.  

Я закрыла рот и наблюдала за тем, как паренек, скидывая с себя черный плащ, расстёгивает рукава своей белоснежной рубашки и с запястий у него скрывается по несколько игл.  

Они летели сами во все стороны, а парень просто сжимал и разжимал пальцы, чтобы запустить их. Я сначала даже не поверила, но потом, когда увидел, как на кончике его рапиры загорается голубой огонек и начинает разрастаться, я осознала, что сошла с ума.  

Монстры, которые похожи на меня – а точнее полная моя копия, – потом те же этот парень, у которого мало того, что одежда, больше похожая на английскую, какую носили в девятнадцатом веке – я видела картинки в учебниках, – так еще и на кончике рапиры сверкает какая –то искорка, от которой во все распространяются голубые искры поменьше. Они летят, похожие на снег, на трех монстров, которые на этот приняли облик этого самого парня.  

– Исчезните!  

Он проткнул каждого по отдельности и после этого мою голову пронзили несколько криков, которые надолго останутся в моей памяти. Это были душераздирающие вопли, которые могут издавать только те, кого пытают.  

Однако вскоре над площадкой пронесся поток белоснежного света и я увидела, что полная луна над городом засияла еще ярче, чем до этого.  

ГЛАВА №2  

Скажу вам честно, я не помню, как я добралась до какого – то чердака, как легла на брошенные кем – то прямо под меня матрацы и как уснула – тоже не помню.  

Я осознала, что еще живая и могу есть, пить и двигаться только тогда, когда над городом взошло утреннее солнце, а я была в радиусе нескольких метров от вокзала.  

Вспомнив расписание электричек, я мысленно прикинула, на какую можно было бы сесть, чтобы проскочить мимо полиции. Они уже разъезжали по городу и я даже лично видела, как показывали мою фотографию прохожим. Что ж, они меня плохо знают, раз думают, что я не подстраховалась.  

Я вытащила их рюкзака ножницы и, быстро обкорнав свои немного отросшие черные волосы, сделала себе стрижку под мальчика. Потом, немного измазав лицо в чердачной пыли, я покопалась в рюкзаке и переменила одежду.  

Я была тогда совсем плохо развита и не понимала, что отсутствие груди и других признаков, отличающих тебя хотя бы внешне от мальчика больше минус, чем плюс. Но тогда для меня было просто подарком, что какая – то обыкновенная толстовка и спортивные штаны сделают из меня уличного сорванца, на которого сразу и не подумаешь.  

Я сожгла свою старую одежду и, перекусив тем, что нашла в рюкзаке – в побегу в четырнадцатый раз я подготовилась более чем основательно, – и спустилась в подъезд.  

Дом был пятиэтажный, лифта не было и я пошла пешком. На втором этаже я столкнулась с высоким парнем, который мне показался подозрительным: черные волосы были слегка взлохмачены, хотя на улице ветра не было, вместо чего – то летнего на нем белая рубашка с пышными рукавами, заправленная в брюки с высокой посадкой, отчего он казался еще выше, и накинутое поверх всего этого великолепия черное пальто.  

Чуть с языка не слетел вопрос, но я сдержалась и прошла мимо. Лишнего внимания к себе привлекать не стоит. Особенно сейчас, когда весь город взбудоражен, кипит прохожими и убежать будет немного сложнее, чем ночью.  

Я пробралась к вокзалу, но поскольку я не самоубийца и в интернат не собираюсь возвращаться, то я не пошла по привычному всем маршруту.  

Обойдя центральный вход, я ушла в подземный переход, откуда выскочила прямо на перрон. Какой – то учтивый дядечка забыл закрыть за собой двери, когда шел проверять поезда и пути. Это – то и спасло меня.  

Полиция на первом пути сновала так быстро, как тараканы убегают с кухни, когда их ночью застукают. Всем показывали мою ориентировку, но никто меня не видел. А я сама в это время сидела спокойно на лавочке и смотрела на них сквозь щелку между вагонами. На четвертом пути и пятом стояли какие – то два поезда, почти вровень, отчего и щелки были почти что на одном уровне. Я смотрела и видела их, а им и в голову не придет идти сюда.  

Я выждала нужное количество времени и, как только подошла электричка – мне неважно было, куда ехать, главное было удрать подальше от города, – бросилась в вагон и выдохнула со спокойной совестью.  

Заплатив за билет, я уселась в самом последнем вагоне, в самом конце, около входа в тамбур, и стала выжидать.  

Нервы, конечно, у меня были натянуты до такой степени, что ни проплывающий мимо городской пейзаж, ни голубое чистое небо, ни яркое осеннее солнце не помогали мне расслабиться. Я ерзала, постоянно теребила свою толстовку и озиралась на двери.  

В вагоне кроме меня никого не было, что напрягало еще больше, однако вскоре, на очередной станции, которая была последней в черте города, в вагон ввалилась какая – то орава студентов и они – то, своими матами и блатными песнями помогли мне расслабиться.  

Даже, если полиция зайдет сюда, первым делом проверит вот это вот будущее поколение, «будущее России», как говорят каждый день по телевизору, а не меня. А я быстро удеру. Благо у электрически не такой скорый ход, как у междугородних поездов.  

Было уже глубоко за шесть вечера, когда на город опустились сумерки. Близилась конечная станция. Там точно будет контроль. Собственно, поэтому я и сошла на предпоследней остановке.  

Поселок был за тридевять земель, а город, сверкавший огнями высоток – еще дальше. Он был виден, но пешком туда я не собиралась идти ни под каким предлогом.  

В итоге, пришлось искать заброшенный дом.  

И тут мне снова повезло.  

Старое строение, похожее на разрушенную барскую усадьбу, с башенками, конусообразными крышами, скрипучими деревянными лестницами и выбитыми окнами.  

Когда я пробралась внутрь, там оказалось так пыльно, что я расчихалась. Громко и смазливо, как чихают маленькие дети, не умеющие себе сами подтирать сопли. Затем на меня пару раз чуть не рухнули балки, державшиеся то ли на соплях, то ли на той самой паутине под потолком.  

Я обследовала дом и убедилась, что нашла сказочный подарок для себя любимой на одну ночь. Тут было несметное количество комнат – преимущественно на втором этаже, – в которых до сих пор стояла старинная мебель и которая была почти что чистой. Ни обветшание, ни сырость с плесенью, которыми тут пахло, но коих я не наблюдала, не смогли убить красоту этого места. Это было воистину величественное и сохранившие сквозь века свое великолепие строение.  

Недалеко от него, если пройти через заросший камышовый брод, было озерцо. Там – то я и выкупалась и выстирала свою одежду, подсушенную перед камином. Печки я топить умела, а камин – еще проще. Затолкни в трубе не было, следовательно, даже стараться не надо было.  

Наломала сухих веток, набрала поленьев и все: поджечь, разжечь и раздуть. Вот и тепло.  

В итоге, высушив одежду и набравшись нового энтузиазма, а направилась еще раз посмотреть дом. Теперь, со старинным подсвечником в руках, в котором сохранилась небольшие свечные огарки, я осматривала красные коридоры, зеленые и голубые комнаты. Потом плавно переходила в ванные с огромными трельяжами, а также в кладовые, где бы были запасы, если б не полевые мышки и крысы.  

Пройдясь по дому, я обнаружила на первом этаже, в конце длинного коридора, висевший на стене портрет, который выше меня не то что на голову, на десять. Он был в полный рост и хранил на себе портрет красивой женщины, явно уже в возрасте, с острыми плечами, роскошной осанкой и фигурой, которые подчеркивало закрытое платье, похожее на те, что носили гувернантки в дореволюционной России. Оно было темным, с золотыми пуговицами. Но сделать вид, что эта дама была просто служанкой – язык не повернется.  

На ее руках были роскошные кольца, в мочках ушей сверкали серьги – капельки, а прическа была шедевром, которое можно было бы смело выставлять в Лувре или Эрмитаже. К тому же, эта дама смотрела слишком сурово и сердито, но в то же время верится, что ей при жизни была присуща справедливость.  

И вдруг непонятный сквозняк, ворвавшийся в дом, затушил мои свечки. Я обернулась и увидела, что и в зале, где был камин, уже темно. Ветер, который был не такой уж и сильный, смог потушить огонь в камине?! Бред. Кто – то пришел.  

Выхватив из – за пояса карманный ножик, я пробралась в зал и вдруг поняла, что верно сошла с ума. На полу, непонятно откуда взявшись, лежала раскрытая книжка.  

Ее страницы сверкали золотом, ее содержание, написанное не черными, а красными чернилами, сияли, как костер, а затем и вовсе стали отделяться о листов бумаги и перекочевывать в помещение.  

Я отскочила в сторону, а по середине зала, словно по чьему – то повелению, предложения и слова стали складываться в чей – то высокий и утонченный силуэт.  

На всякий случай я замахнулась подсвечником, чтобы в случае чего, быстренько оглушить и удрать, но вместо того, чтобы идти ко мне, материализовавшаяся из слов и знаков препинания женщина простерла ко мне свои руки и кивнула на книгу. Как будто звала за собой.  

– Не бойся, – прозвучал у меня в голове чей – то суровый голос. – Никто не тронет, пока ты сама не напросишься на неприятности.  

– Вы кто? – уточнила я, так и не узнав эту девушку.  

– На это нет времени…  

Она протянула ко мне вторую руку и в ней я увидела красное перо. Причем оно было не от какой – то птицы. Оно была создано искусственно, из металла.  

– Дальше ты сама, – приказала женщина из букв. – Моей рукой написано начало, твоей это все будет окочено.  

– Чего?! – не поняла я, когда ко мне подлетело красное металлическое перо и та самая книга, оказывается, в кожаном переплете. – Только приблизься!  

В этот момент в помещении стало слишком холодно. В сентябре такого мороза априори тут не бывает, а потому я сразу заподозрила неладное.  

И не прогадала.  

Уже через несколько минут, пока книга так и осталась лежать на полу вместе с пером, а уже успела сложить свои пожитки и собиралась удрать, в дом проникли те самые черные монстры, от которых не так давно я убегала.  

Сейчас мне удалось из лучше рассмотреть: в два метра ростом, покрытые сплошь какой – то вязкой черной жидкостью, воняющей одновременно смолой и серой. У них не было лишь, вместо этого у них спереди была черная впадина, как будто бы они были сделаны из пластилина и лицо им вдавили.  

Я кинулась от них на второй этаж, а книгу мне прихватить все – таки пришлось. Она лежала на моем пути и я решила, что спасти такое сокровище будет неплохо. Ну а что, переборю свои страхи, заглянув книгу, может быть что – то вычитаю… А что ту такого? Если за этим добром так погнались эти черные уродцы, значит какую – никакую, а ценность эта книжонка представляет.  

Поднявшись в мансарду, а затем и в голубятню, я поняла, что бежать больше некуда. Я стояла уже на карнизе и подо мной было не менее чем десять метров высоты. Умереть не умру, а вот кости переломаю. Это точно.  

И вдруг из ниоткуда появились трое.  

Черные силуэты, закованные в темные плащи, с рапирами в руках, в сапогах с пряжками и вместо обычных галстуков у них были черные непонятные тряпочки, повязанным странным образом на шее и закрепленные огромными булавками в камнями разного цвета.  

У самого высокого камень был синим, у того, что стоял от него по правую руку – зеленым, а у того, что слева – серым.  

Один из них, обняв меня за талию и широко улыбнувшись, отчего у него глаза засверкали, спрыгнул вместе со мной в огромный цветущий сад. Там мы с ним прокатились п веткам молодого дуба и, кубарем скатившись в траву, посмотрели друг на друга с недоумением и в то же время с интересом.  

– Парни, а это точно девочка?! – уточнил он, заорав во всю глотку.  

Но ответом ему был лишь громкий хлопок в мансарде, полыхнувшее там пламя, а затем вылетевшие на улицу куски черной грязи. После этого я услышала лязганье металла, а потом над головой пронесся поток того самого белого света. Точнее, посеребренного. Тогда, в ту ночь, у меня просто все сливалось в глазах и я не сразу заметила, что серебристый поток – это стая мелких белых бабочек. Но не живых, а из бумаги.  

После того, как бабочки, очертив несколько кругов вокруг башни мансарды, вернулись внутрь, к нам спустились двое. Судя по всему, самый старший из них был тот самый черноволосый. Его голубые, по -настоящему хищные, кошачьи, глаза сверлили меня так, будто бы я что – то украла или кого – то убила.  

За ним шел паренек чуть – чуть ниже, но тоже на голову выше меня. Его темно – каштановые волосы, зачесанные назад, зеленые насмешливые глаза и широкая улыбка, которая выдавала его доброжелательность с головой, заставила меня занервничать еще больше.  

А вот тот, что спас меня и с кем я прокатилась по веткам дерева, был со мной одного роста, худощавый, с прямым носом, красивыми серыми, почти белыми, глазами и бледной кожей. Его волосы сверкали серебром и только сейчас я заметила, что в камне его булавки сверкает образ бабочки.  

– Спасибо, – только и сказал черноволосый. – А где Гордей?  

– Да тут я!  

Из кустов к нам вынырнуло нечто, похожее на человека, но также напоминающее нечто невообразимое. Разлохматившаяся огненно – рыжая шевелюра, сверкающие в свете луны красные глаза, в которых были странные черные крапинки, и непонятая серая кожа. Словно парень чем – то болел.  

Его руки были закованы в перчатки, поверх которых парень, как и все присутствующие в этом саде, носил кольца. Их у него было всего два, но он, как мне показалось, гордился и этим. Темное пальто было застегнуто на все пуговицы, на поясе сверкал эфес фамильной рапиры, на котором была гравировка с силуэтом распахнутой книги и положенной между ее странницами пером.  

Парень, как только поднялся но ноги, отряхнулся от листьев и веток, запутавшихся в его волосах, а затем посмотрел на всех нас. На мне он даже не остановил взгляда, что дало мне надежду: я им не нужна и смогу сейчас спокойно уйти.  

Но, стоило ринуться в сторону, меня схватила холодная рука черноволосого и вернула в круг. Ребята окружили меня, но спрятали для убедительности рапиры в ножны и подступили ко мне еще на пару шагов.  

Бежать некуда, придется драться. Выхватив снова свой перочинный нож, я выставила его по направлению к тому, кто стоял ближе всего ко мне. Как вы думаете кто это был? Правильно, тот самый рыжеволосый, которого назвали Гордеем.  

– Ну – ну, полегче, милочка! – приказал он. – Мы же на тебя пистолеты не наставляем, вот и ты будь с нами поучтивее!  

– Да конечно, – усмехнулась я. – Я скорее буду учтивее с президентом, чем с тобой.  

– Что мы ее слушаем?! – возмутился парень с каштановыми волосами. –Хватаем – и дело с концом! Наша задача простая – доставить Чтеца, а остальное – не наш геморрой!  

– Господа, – остановил их черноволосый. – Мы не с маледиктумом дело имеем! Это все – таки девочка…  

– Которая убегает! – крикнул мне в спину беловолосый.  

Да, убежать мне не удалось, потому что я, отбежав недалеко от дома, поскользнулась и рухнула в какую – то канаву. Однако я быстро поднялась и кинулась к озеру. Я решила нырнуть и, доплыв до камыша, переждать.  

Но не успела я даже нырнуть, как меня за ворот схватила чья – то рука и с силой вытянула на поверхность.  

Меня швырнули на траву и, отобрав рюкзак, взяли под руки. Меня держали Гордей и парень с каштановыми волосами, светловолосый впился тонкими пальцами в мой рюкзак и, притопывая носком правой ноги, смотрел на то, как черноволосый водит в воздухе отстегнутой от галстука булавкой.  

Она сверкает, оставляет за собой золотой след, после чего в черном небе над озером начинает появляться очертания какой – то птицы, которая мне не знакома, но что –то напоминает.  

Она – то и спускается к нам, протягивает голову к черноволосому. Тот погладит ее пару минут, после чего о чем – то тихо попросит. И через несколько секунд после этого у черноволосого в руках окажется красная книга, в которой лежит черное перо с холотым наконечником.  

– Смотри – ка! – вдруг сказал парень с каштановыми волосами. – Никак новое купил! Ну Авка, ну дает! А я все гадаю, чего он себе никак новое пенсне не купит, а он потратился на перо! Молодец!  

– А что, очки треснули снова? – уточнил Гордей, крепче сжав мою руку, хотя я не думала о побеге.  

– Конечно! С его – то экспериментами!  

– А еще говорят, что служители Блузиса – тихие и скромные существа…  

– Но это точно не про нашего Аву!  

В этот момент парень со светлыми волосами засветился белым светом. Его тело и одежда быстро превратились в отдельные буквы, которые устремились сверкающим потоком к книге, которую Ава держал в руках.  

Страница перелистнулась и я увидела, что на чистом листе возникла картинка. Я не разглядела, что на ней, но по довольному лицу черноволосого поняла: он доволен.  

Через секунду и я, и мои телохранители также засверкали белым светом и я почувствовала, как меня отрывает от земли. Я не видела, что мое тело как – то разлагается на буквы и запятые, однако чествовала себе как никогда легко и спокойно. Сердце перестало бешено колотиться, а дыхание – сбиваться.  

Со мной рядом по – прежнему были ребята, только теперь они не силком меня держали, а просто взяли меня за руки и направились куда – то по золотому коридору, который распахнулся перед нами.  

Мне казалось, что он такой длинный и гладкий, в нем ничего нет и не происходит, но как же я ошиблась.  

Повсюду, словно встроенные в стену, вращались шестеренки разных размеров. За ними я увидела каких – то людей в белых костюмах, которые куда – то бежали, что – то делали, а затем, подходя к шестеренкам, творили чудеса: убирали огромные, больше их в два раза шестеренки, а на их место тут же ставили новые, в размерах ничем не уступающие старым. Пол, по которому мы шли, был создан из обыкновенных островков, не соединенных между собой ни цементом ни песком. Просто висевшие в воздухе рубиновые плитки, сверкающие при свете парящих под потолком свечей, тыкв, какие делают на Хэллоуин, а также китайских фонариков, которые давали пятьдесят процентов света.  

– Как красиво…  

– Погоди, это ты еще Авалору не видела! – заметил парень с каштановыми волосами. – Пойдем?! Хотя, тебя спрашивать не надо!  

– Пошли, – поторопил второй.  

В итоге мы пошли сквозь висевшее вперед нас огромное, в несколько метров в высоту, зеркало. Для меня это, что странно, не оказалось страшным или сложным. Я спокойно прикоснулась к жидкой глади зеркала и, посмотрев на свое расплывчатое изображение, шагнула за грань неизвестного мне мира.  

ГЛАВА 3  

Многие просыпаются в незнакомой комнате с роскошным убранством и долго не могут понять куда они попали и зачем. Да, такое присутствует только в книжках, в реальности же, когда попадаешь в неизвестный мир, стараешься невольно держаться рядом с теми, кто тебя раньше держал за руки, а теперь странным образом расползаются в разные стороны, как будто стараются убежать от тебя.  

А потеряться в неизвестном старинном городке, где бродят какие – то люди, закованные в голубые и красные доспехи, на поясах у которых висит не по одной сабле и мечу, невольно стараешься держаться у тех, кто пока что не желает причинить тебе вреда, и тех, кто, похоже, тут местные.  

После яркой вспышки, мы оказались в настоящем экспрессе. Он гудел, стучал колесами, подо мной дрожали его механизмы, а мимо окна нередко пролетали колечки пара, вырывающиеся из его огромной трубы. Он часто подавал свистком гудки, отчего я вздрагивала, а парень с каштановыми волосами, который перебирал все содержимое моего рюкзака и изучал таким внимательным взглядом, как только слышал сигнал поезда – тут же поворачивал голову к окну и смотрел на проплывающие мимо нас станции.  

Мы ехали в черте города, пока вдруг черноволосый не приказал сворачиваться и приготовиться к выходу.  

– Наша станция, – заметил он, взглянув на заднюю обложку своей книжки. – Опаздываем на десять минут.  

– Это все экспресс, – тут же заявил Гордей, раскинувшись на сидении около меня и положив ноги на противолежащую полку. – Мы не виноваты.  

– Это никого не волнует, – строго сказал черноволосый. – Но в любом случае, пора бы провести нашему новобранцу инструктаж.  

– Хотя бы меня свои назовите, – попросила я. – Не могу же я к вам обращаться «Эй, ты! ».  

– С удовольствием, – заметил парень с серебряными волосами. – Элфи. Охотник второго разряда. Ты из тридцать пятого?  

– Чего?  

– Интернат какой был? – уточнил Элфи, сверля меня любопытным взглядом. – Я из тридцать пятого. Ну ты должна знать. Он в твоем городе.  

– Я из шестого, – сказала я строго. – Но про твой знаю. Не повезло тебе, парень.  

– Ага, еще как, – он отвернув вдруг несколько прядей и мне открылся его изувеченный висок. – Это мне осталось от них на память. Спасибо Акве – выручил. Теперь вообще не болит.  

– Это Мартин, – представил парня с каштановыми волосами черноволосый. – Он ловец высшей категории, так что иногда прощай ему его занудство и закидоны.  

– Ага, а еще постоянные обиды на правду о действующем правительстве!  

– Заткнись! – приказал Мартин, отбросив мой рюкзак в сторону. – Не смей ничего говорить про власти Авалоры! Слышишь?! Ничего!  

– Вот, о чем я говорил, – сказал спокойно черноволосый.  

– А тебя как зовут? – спросила я.  

Было в этом спокойствии нечто пугающее. Этот парень часто смотрел в пустоту, а еще чаще – в небо. Сколько мы ехали, – а это было около десяти или пятнадцати минут, – он почти все время смотрел в окно, на голубое небо.  

– Мое имя Аврелиан, – сказал парень, положив руки на книжку. – Но ты можешь звать меня, как все – Аквой.  

– Аква? – удивилась я, но подумала, что так его будет действительно легче называть. – Хорошо. Будем звать тебя Аквой.  

Он лишь кивнул и в этот момент поезд начал приближаться к очередной станции.  

– На! – кинул мне рюкзак Мартин. – Сама понесешь!  

– Хорошо.  

Я, радуясь, что Мартин не до конца выгреб весь мой хлам из рюкзака и не увидел ту самую книжку, закинула рюкзак за спину и, вновь почувствовав себя защищенной, направилась следом за Аквой.  

Было сразу понятно, что лидер – он. За ним всегда шли все остальные, и никто не смел пойти впереди. Пока Аква не даст команды или разрешения, остальные и с места не двинуться. В поезде, как только в остальных купе увидели Акву, тут же встали и учтиво склонили перед ним головы. А он этого, как мне показалось, даже не замечал.  

Сошел первым на перрон, затем спустил щуплого Элфи, после чего спрыгнул Мартин. Я оказалась предпоследней и, не успев толком просчитать траекторию прыжка, была столкнута на перрон Гордеем. Чуть не разбив себе нос, я слетела вниз и, под насмешливые взгляды ребят, поднялась на ноги, отряхнув коленки.  

– Ха – ха, очень смешно, – возмутилась я, но возникать не стала.  

Зачем? Насколько я поняла, мне уже не о чем особо беспокоиться. Даже, если предположить, что все это мне видеться после непонятной смерти, то я не против.  

Из интерната я сбежала, от города – далеко, полиции тут вряд ли уже будет до меня дело, поэтому я легко пошла за Аквой. Что странно, он рукой поманил меня к себе и тихо сказал:  

– Не обращай на них внимания.  

– Не беспокойся, я бывалая, – заявила я.  

Но честно говоря была поражена таким проявлением заботы. Аква не знал меня, не знал моего характера и тем паче моего прошлого. Моих деяний в нем парень тоже не знал, и тем не менее относиться ко мне более чем снисходительно. Даже доброжелательно.  

– Экипаж сейчас прибудет, – заявил он остальным громче.  

– А ты чего молчишь? – вдруг спросил Гордей, глядя на меня. – Тебя ничего не смущает? Ты ничего не боишься? Даже мы на тебе не внушаем страха, хоть и схватили и силой притащили сюда…  

– Не старайся, не напугаешь, – сразу сказала я, поправив рюкзак за спиной. – Пока вы в открытую не угрожаете мне своими рапирами и бегаете за мной по городу с криками «Убить, проклятую! » – вы не представляете в моих глазах врагов.  

– Ну так мы можем это поправить, – заявил Мартин, положив руку на эфес рапиры.  

– А ты, я так понимаю, обделен женским вниманием, раз так из штанов выпрыгиваешь ради привлечения особи противоположного пола…  

– Да как ты смеешь?!  

– Мартин!  

Элфи остановил его руку, которая уже наполовину вытащила из ножен клинок. Я стояла тихо, с выпрямленной спиной и смотря на него равнодушным взглядом.  

– Успокойся, – приказал Аква, вновь взглянув в свою книгу. – Тем более, что маршрут меняется. Нас вызывают во дворец.  

– Опять?! – возмутился Гордей, запустив в волосы пятерню. – Сколько можно?! Я хочу принять душ и наконец – то нормально перекусить! Не сегодня – завтра на мне вши заведутся!  

– Это все твои возмущения? – уточнил Аква, даже не взглянув на парня. – Тогда помолчи. Ты привлекаешь внимание.  

– Ну допустим мы пойдем во дворец, а эту куда? – уточнил он, тыкая в меня пальцем.  

Он стоял рядом, поэтому я быстро вывернула ему указательный палец и парень, пискнув от неожиданности, был готов кинуться на меня, словно дикий кот. И на сей раз его остановил тоже Элфи. Похоже, паренек благоговел ко мне. Хотя, кто его знает. Голова парня – это те же потемки, что и пустое пространство в голове у блондинок.  

– Что на этот раз? – немного успокоившись, спросил Гордей.  

– Принцесса пишет, что в восточном регионе Авалоры вновь завелась какая – то дрянь. Вроде бы маледиктум, но есть подозрение на мор. – заявил Аква, закрыв книгу. – Я отписал, что мы будем через несколько минут.  

– А у вас тут что, монархия процветает? – уточнила я, уже не зная, чем себя занять.  

Созерцания красивого вокзала меня начало утомлять. Хотя все, кто бы попал сюда, им бы залюбовались: голубые стены, переливающиеся лучами солнца, роскошный огромный куполообразный потолок, сквозь ромбовидную сетку которого на белый зеркальный пол проникает. Отражаясь от пола, он скользит по всем приезжим, в том числе и по серым вагонам экспресса, который несколько минут назад, до прибытия, был черным.  

– Можно с тобой поговорить? – спросил Аква, протягивая ко мне руку и уводя в сторонку. – Идите пока чего – нибудь возьмите перекусить, – обратился он к остальным.  

Ребята не смогли ему противоречить и ушли внутрь вокзала, смешавшись с толпой приезжих и уезжающих.  

– Давай так, – сказал Аква, когда мы отошли к концу перрона, где была голова поезда. – Я объясняю, ты киваешь. Что непонятно, потом спросишь, хорошо? Вечером.  

– Ладно.  

– Значит так. Если ты еще не поняла, где ты, то объясню популярно: ты за гранью вашего мира. То есть там, куда ваши ученые ищут порталы.  

– Параллельный мир?  

– Ну… вроде того, – протянул Аква, понимая, что мое понимание не соответствует действительности. – Хорошо, зайду с другого края. Ты читала много книг?  

Я мысленно прикинула, сколько я прочла за свою недолгую жизнь и поняла, что краснею. По сравнению с речью Аквы, который ни на секунду не задумывался в подборе слов, моя была сущим наказанием. Слова я подбирала долго, постоянно заикалась и почти никогда не могла четко сформулировать свои мысли.  

Поэтому лишь понурила голову, однако Акве этого было достаточно. Он потрепал меня по волосам и сказал:  

– Никогда не поздно начать. Ну так вот, даже, если ты не читала книг, то обязана знать, что помимо людского мира, есть второй, менее реалистичный для землян, но родной для нас. Не хочется жаловаться, но сюда попали те, кто отброшен жизнью в самые низы, – вдруг помрачнел Аква, сжав книгу в руках до беления костяшек пальцев. – Нас выбирает так называмый дух Авалоры.  

– Дух Авалоры?  

В моей голове, как у истинного фантазера, сразу начал складываться пазл. Может быть то, что явилось мне в заброшенном доме и был дух Авалора. Она сказала, что положила чему – то начало… А что если она меня выбрала?! Что если я могу остаться в этом мире?!  

– Скажи, а дух Авалоры – девушка? – уточнила я.  

– Да как сказать… к каждому она является в каком – то определенном образе.  

– Ну какой она тебе явилась?  

– Я не из мира людей, – сказал Аква. – Мои родители оттуда, но родился я тут. Так что ко мне явился отнюдь не дух Авалоры, а кое – кто другой… Но это неважно. Скажи, тебе кто – то явился, ведь так?  

Я кивнула. Врать, смотря в его голубые глаза я не смела. Он был со мной честен, я привыкла отвечать тем же отношением, какое применяется ко мне.  

– И кого же ты увидела?  

– Увидела… Какая – то девушка, – сказала я, припоминая ее буквенный образ. – Она дала мне вот это…  

Я открыла рюкзак и достала оттуда книгу в кожаном красном переплете и показала Акве красное перо. Парень аккуратно взял эти вещи и, немного повертев в руках, посмотрел на меня неясным мне взглядом.  

– Это дал тебе дух Авалоры?  

– Да.  

– Ты жила до сегодняшнего дня на Земле?  

– Да.  

– И тебе никто не рассказывал о нашем мире?  

– Нет. Аврелиан, что случилось? – спросила я. – Когда люди задают так много вопросов, это значит, что у них есть подозрения.  

– Верно подмечено, – похвалил парень. – У меня есть они. Однако ты ни в чем не виновата. Просто… Ты знаешь, чей это дневник?  

– Нет. Наверное, того духа, о котором ты говоришь…  

– Нет. Это дневник одной из пяти Стражей Авалоры.  

– Пяти Стражей? – не поняла я.  

– Именно. Мир Авалоры охраняют пять Стражей. Четверо мужчин и одна женщина… Не так давно, около двадцати лет назад эта Страж пропала. Говорят, что она сбежала на Землю с каким –то мужчиной из людского мира.  

– Аква, погоди, – я остановила его. – Ты сказал, двадцать лет назад?  

– Да. Нет, ты на нее непохожа, – сразу сказал парень, поняв, к чему я клоню. – Ты… Кстати, – он вдруг вскинул в удивлении брови. – Как твое имя? А то мы искали тебя лишь по картинкам и фотографиям, а имени твоего даже не узнали!  

И я как –то сама поймала себя сейчас на мысли, что моего имени из них никто не знает. Они не спрашивали, я не говорила.  

– Роберта.  

– Роберта? – уточнил Аква, странно нахмурившись. – А тебе ничего не говорит фамилия Аррана?  

– Нет. Что за фамилия?  

– Да так… Если ты не знаешь, то тебе лучше и не узнавать. Никогда.  

В этот момент гудок паровоза заглушил следующую реплику Аквы, а затем белый пар проник на платформу и разделил нас. Неудачно мы встали в самом начале поезда.  

Где – то над моей головой проголосили два раза часы и поезд, дав три гудка, тронулся. Его колеса загрохотали, механизмы пришли в движение, пара стала во много раз больше, после чего меня обдало потоком горячего воздуха.  

И вдруг, когда поезд на огромной скорости унесся из – под купола вокзала, я увидела на противоположной стороне странную фигуру. Это был молодой парень, примерно одного возраста с Аквой, только его одежда в корни отличалась от одежды моего нового… друга, назовём его так. Одеяния незнакомца были такими же, как в Англии в девятнадцатом или двадцатом веке: строгий черный смокинг, с надетой под него белоснежной рубашкой. Руки были покрыты черными перчатками, на пальцах сверкало множество колец с драгоценными камнями, на запястьях звенели множество браслетов и, уходящих под рукава пиджака, цепочек. У парня даже в одном ухе я увидела небольшую сережку – капельку, сверкавшую на солнце ярким алым светом.  

Его волосы золотились на солнце, похожие на пшеницу, голубые глаза на меня и на стоявшего неподалеку от меня Аквы, который вновь занялся своей книжкой. Незнакомец держал в руках трость с позолоченной рукоятью, и, как только наши взгляды встретились, широко распахнул глаза и чуть ли не кинулся с перрона на рельсы.  

Но благо новый состав, который только что прибыл в вокзал, отделил нас друг от друга, после чего меня взял за руку Аква и, крепко сжав, сказал:  

– Пойдем. Тут опасно оставаться.  

– Что такое? Полиция?  

– Нет, жандармов тут нет. Однако мне донесли, что тут Вороны.  

– Вороны?  

– Я потом все расскажу. Поехали. Экипаж ждет нас снаружи.  

Аква повел меня сквозь толку, не выпуская моей руки из своей горячей, затянутой в перчатку из тонкой ткани. Мне показалось сначала, что это натуральная кожа, но теперь убеждаюсь, что это нечто похожее не то на хлопок, не то на лен.  

– Не отставай и не оглядывайся, – приказал Аква, сам постоянно посматривая по сторонам и себе за спину.  

Мы торопились, расталкивая толпу. Я даже толком ничего не успевала увидеть, лишь могла чувствовать. Отовсюду пахло чем – то приятным, сладким. Мне почему – то этот запах напоминал бергамот.  

Мы прошли по огромным залам, в которых висели картины и зеркала, стояли канделябры и летали под потолком китайские фонарики.  

В коридорах царил полумрак, и я видела, как в этом сумраке теряются пары, которые разговаривают о чем – то сокровенном и, как мне кажется, ничтожном. Если ты на вокзале, то говорить о чем – то уже бессмысленно.  

Аква вывел меня в огромный зал, в котором все было отделано позолотой. Рамы картин, полы, стены и даже висевшие под куполом люстры – все было покрыто золотом.  

– Так, нам… сюда, – сказал Аква, вновь утаскивая меня в коридор. – Ненавижу тринадцатую платформу, – буркнул он. – От нее всегда так проблемно найти выход. Жуть!  

Мы выскочили уже на улице.  

Только сейчас мне открылся город с высоты птичьего полета.  

Огромные строения, чем – то напоминающие наши высотки, дворцовые башенки, покатые черепичные крыши, старинные трубы, из которых в небо стремится легкий дымок, в окнах горят огни, приветливо улыбаются высовывающихся люди с цветочными горшками или с животными.  

Они все красивые, все милые. Словно я попала в какую – то игрушечную страну, где нету красивых, убогих и недооцененных. Здесь было все прекрасно. Единственное, отчего я долго не могла отойти, это экипаж.  

Мне казалось, что среди этого великолепия должна появится какая – нибудь карета в белыми лошадьми и кучером. А приехало нечто, похожее на наш автомобиль, – точнее, на лимузин, – без колес и без водителя. Тут не было ни руля, ни педалей, ни даже двигателя. Все работало от неизвестного источника.  

– Чего так долго?! – высказался Мартин, открывший двери. – Живо! Принцесса уже три раза посылала мне летер!  

Аква и я запрыгнули в салон и, как только Мартин закрыл дверь, я почувствовала, что меня вдавило в спинку мягкого сидения. Этот непонятный агрегат тронулся и ребята расположились так, как кому было удобно.  

Например Мартин, поджав под себя ноги, открыл синюю книгу, какая была у меня и у Аквы, и что – то начал царапать черным пером.  

Элфи уставился в окно и почему – то сразу погрустнел. Он скинул давно в себя пальто и я увидела на его поясе несколько пар метательных клинков, каких –то связок с разноцветными шариками и пустую петлю для клинка. Рапира лежала в стороне от него и он даже не присматривал за ней.  

На другой диване, который располагался вдоль салона у одной из стенок, расположился Гордей. Он закинул ноги на спинку, голову свесил вниз, а руки скрестил на груди, закрыв глаза. Его огненно – рыжие волосы свисали почти до пола, что заставило Акву сказать:  

– Сядь хотя бы, как Март…  

– Мне так удобно, – отрезал Гордей, не пошевелившись.  

– Ну –да, конечно…  

Аква снова достал свою книгу и, взяв в руки перо, начал кому – то что – то писать аккуратным каллиграфическим подчерком.  

Я же сидела и смотрела в окно.  

Мы ехали вдоль красивых домов, с высокими крышами и шпилями, на дверях были различные гербы всяких семей, которых я не знала. Однако заметила, что в каждом присутствует либо книга, либо перо.  

Вскоре я сама не заметила, как задремала и, уткнувшись в спину сидения, выпустила из рук свой рюкзак, который потом мне в руки положил Аква.  

ГЛАВА 4  

Поездка оказалась не такой долгой, как я ждала. Я проспала ровно час, после чего меня разбудил взбудораженный Гордей. Его лицо было бледнее, чем до поездки.  

– Тебя укачивает? – поинтересовалась я.  

– Немного есть. Ненавижу эти экипажи.  

Мы выбрались с ним последними и, пока я продирала глаза, ребята уже ступили на белокаменные ступени, сверкавшие в свете полуденного солнца.  

Подняв голову, я увидела высокий дворец, этажей в пять, с устремляющимися высоко в сиренево – голубое небо башнями с конусообразными лазуритовыми крышами и белыми флагами, на которых был нарисован красный лев, державший под правой лапой поднятый щит, а левой лапой у груди – клинок. На его голове была своеобразная корона.  

Пока я зевала, меня окликнул Гордей и я тут же поднялась за ними.  

Коридоры тут были просторными, светлыми, голубого цвета. Колонны из переливающегося синего камня, из – за чего создавалось впечатление, что эти самые колонны держит вода.  

Нас проводили в круглый зал, где меня ослепил яркий солнечный свет, проникавший сквозь пятиметровые окна в помещение. Он отображался от стоявших в нескольких десятках шкафов корочек книг: на каждой была золотая, серебряная или бронзовая вставка.  

Я осталась за спинами ребят, так как увидела, что среди этих шкафов, в середине зала, в небольшой низине, сидит в красном бархатном кресле девушка.  

Ее золотистые длинные кудрявые пряди ниспадают на плечи и грудь, а со лба убраны назад и заколоты красивой серебряной заколкой, на которой сверкают драгоценные камни.  

Ее красное платье облегало фигуру до бедер, а после шла пышная юбка, под красной атласной тканью которой были еще несколько более светлых по оттенку. Но они не скрыли ее белоснежных, сверкавших множеством мелких камушков туфелек с хрустальными бантиками.  

Подняв на ребят глаза, она одарила их ласковым и радостным взглядом своих голубых чистых детских глаз, а также подарила им белоснежную улыбку.  

Тут же отложив книгу в сторону, она поднялась и пошла к нам.  

Гордей, Мартин, Элфи и Аква тут же поклонились ей, слегка склонив головы, а я осталась стоять и смотреть на нее, не в силах оторваться глаз. Ну настолько она была красивой, что без зависти не взглянешь.  

– А у вас новенький? – уточнила девушка, шелестя юбками.  

– Живо поклонись! – приказал Гордей, шипя на меня, как гремучая змея.  

Он ударил меня по копчику, а затем, впившись пальцами в шею, склонил меня в таком поклоне, что спина хрустнула, а ноги странным образом выпрямились. Рюкзак ушел вперед и, наехав на голову, заставил меня покачнуться и упасть.  

Я повалила стоявшего передо мной Акву, который никак не ожидал удара и мы вместе покатились к ногам золотовласой. Аква поспешил встать и оттолкнуть меня, но не посмел притронуться к девушке – джентльмен оказался, – и я сама быстро сползла с его спины.  

– Простите…  

– Новенький? – уточнила снова девушка, даже не думая обижаться. Она скорее обрадовалась, что такая ситуация случилась.  

– Я? Да, я…  

– Новенький, – мне закрыл рот Мартин.  

Потом отвел немного назад и, пока Аква о чем – то говорил с блондинкой, сжал до боли мне плечо и, скинув капюшон моей ветровки, тем самым оголив мою черную подстриженную под мальчика шевелюру, прошипел:  

– Стой спокойно и рыпайся. Если принцесса прогневается – нам будет мало место! Ты поняла меня?! И еще, – он странно скользнул по мне взглядом. – Позабудь на время, что ты – девушка. Пока что ты – Роберт. Поняла меня?  

– Хорошо, но… зачем?!  

– О чем вы там шепчетесь? – уточнила ласково девушка, приближаясь к нам.  

Мартин зыркнул на меня зло и, отойдя в сторону, толкнул меня к принцессе.  

– Извинись! – приказал он.  

– Ну что ты, Мартик, – улыбнулась она по – дружески протянув мне руку, на которой не было перчаток и браслетов. – Я – принцесса Авалоры. Мое имя Генрика. Но можешь звать меня просто Генри.  

– Я? Но ведь вы… принцесса. Давайте уж на «вы» буду вас звать… А то я как – то… стесняюсь…  

Принцесса откровенно рассмеялась. Ее смех был похож на перезвон колокольчика, отчего она мне показалась еще приятней и безобидней. Гордей и Мартин лишь закатили глаза, Элфи улыбнулся, а вот Аква стоял с тем же суровым лицом, какое у него появилось после нашего совместного падения к ногам красной императрицы здешних мест.  

– Какой милый, – наконец – то сказала Генрика. – Наверное, он уже подружился с Элфи…  

– Подружился, – подтвердил парень, стянув волосы на затылку лентой.  

– Откуда такая спешка? – спросил Аква, выйдя из тени и поправив уже галстук. – Мне казалось, что у нас между миссиями есть законные три дня отдыха.  

– Кто – то ранен? Кого – то укусил маледиктум?! – изумилась принцесса, бегло осмотрев ребят.  

– Нет, но…  

– Аврелиан! Не смей меня пугать! Ты Дознаватель или кто?!  

– Извините, однако…  

– В окрестностях восточных деревень появилось нечто, что разбивает в каждом доме зеркала…  

– И что тут такого? – удивился Элфи. – Зеркала – не такая уж и роскошь. Их можно купить.  

– Да не те зеркала, дурачок, – печально усмехнулась девушка.  

– Неужели те самые?! – изумился Гордей. – Но ведь к ним никто не может притронуться кроме Дознавателей!  

– Но тогда, получается, это либо маледиктумы, либо моры! Малумам такое не под силу! – заверил Мартин. – К тому же, принцесса, именно с восточных земель в последнее время приходили сообщения о вспышках новых трещин…  

– Неужели Авалора снова в опасности? – испугалась Генрика, стиснув зубы, отчего черты лица ее заострились, а глаза стали серыми. – Нет, брат не мог… Он же отвоевал уже себе территорию… почему он это делает?!  

– Ему всегда будет мало, – сказал спокойно Аква, открыв свою книгу и что – то записывая в нее. – Я вас предупреждал, ваше величество, что Эдгару будет всегда мало. Он потребует вскоре вашу голову…  

– На блюдце, – усмехнулся Гордей, за что отхватил подзатыльника от Мартина. – За что?!  

– За длинный язык. Прикуси! – и еще раз зарядил другу по затылку.  

– Не сметь ссориться! – приказала принцесса. – Мартин, не сердись. Тебе не идет быть злым.  

– В добряки я не записывался, – заявил строго парень.  

И тем не менее выпрямился, поклонился и отошел к одному из стеллажей с книгами и, получив одобрительный кивок от Генрики, принялся искать для себя чтиво.  

– Кстати, Аврелиан, – она подошла к парню, заставив его положить перо меж страниц и закрыть книгу. – Я узнала, что не так давно из Кварцевых гор сбежал Керенский.  

– Керенский бежал?! – у Гордея на голове волосы стали дыбом. – Как?! Когда?! Принцесса, почему нам не сообщили?! Почему?!  

– Потому что вы были на Земле. В Англии… Вы искали Чтеца… Ой, кстати! – она обратила на меня внимание.  

Я как раз рассматривала книгу, которая была оставлена ей на столике в низине. Ее восклицание было для меня неожиданность, и я бы свалилась вниз, если бы вездесущий Аква не схватил меня за рукав ветровки не подтянул обратно.  

– Скажи, какая книжка тебе нравится? – спросила Генрика, улыбаясь мне и прожигая своими распахнутыми голубыми глазами.  

– Есть что – то из детективного? – спросила я.  

– Целый отдел! – обрадовалась принцесса.  

Она ринулась куда – то во тьму, а в это время Аква, подойдя ко мне, провел рукой по щеке и потом, посмотрев на свои пальцы в черной перчатке, сказал:  

– Когда приедем – умоешься. А то как замарашка ходишь. Позор: явиться во дворец с таким запачканным лицом…  

Я отплатила ему быстро. Тогда провела пальцем по его подбородку. Аква странно дернулся и отошел от меня.  

– Ты чего?! – изумился он, впервые повысив хоть на полтона голос.  

– Побрился бы, – заявила я. – А то позор: пришел во дворец с небритой мордочкой.  

– В расчете, – усмехнулся сразу он, поняв все за долю секунды.  

Каким нужно быть человеком, чтобы так быстро все понимать и не возмущаться?! Таким спокойным быть априори невозможно. Тем более так любить свою работу, как к ней относиться Аква.  

– Нашла! – раздалось из библиотеки.  

Принцесса, стуча каблучками и шурша юбками платья, подбежала ко мне. Она протянула мне какую – то новую книжку. Та была в кожаном золотистом переплете. На обложке было написано что – то странное: «Коршун смерти». Для детективной книги немного странно, но интригующе.  

–Берешь? – уточнила принцесса, начиная бояться, что подобрала не то. – Или…  

– Беру, – пожала я плечами.  

– Только будет условие.  

– Верну через двадцать дней.  

– Что? – не поняла принцесс, а потом снисходительно улыбнулась. – Нет, я не про то. Условие простое. Ты при мне прочитаешь хотя бы первый абзац.  

– Даже так, – удивилась я. – Хорошо. Пойдемте.  

– Нет, можешь просто быстро прочитать мне тут. Я спешу, поэтому…  

– Просто прочти, – сказал Аква, взглянув через плечо на строки. – Вполне легко.  

Я посмотрела на открытую первую страницу и, увидев обыкновенный текст, написанный от руки закорючками, называемыми буквами, после чего начала читать:  

– «Над горой взошло солнце. Оно осветило своим светом все равнины и поля, прилегающие к огромным, похожим на великанов, горам. Там, на горе Ишма, зародилась легенда о том, что…»…  

– Довольно, – приказала принцесса, явно удивленная. – Забирай. В сроках я тебя не ограничиваю.  

– Но ведь это ваша книга.  

– И что? У меня каждая книга в двух экземплярах, – заявила девушка, поправив съехавшую назад заколку. – Так что бери. Читай. Чем больше будешь читать, тем скорее осилишь язык.  

– Язык? – удивилась я. – Да тут все на русском. Какой язык – то?  

– Я ей объясню, – успокоил принцессу Аква, записав этот пункт в расписание, которое находилось у него на форзаце книги. – Добавляешь же ты мне дел…  

– За ее обучение я готова тебе удвоить жалование, – заметила принцесса. – А учитывая, сколько вы получите за чистку на востоке, ты можешь пошиковать пару месяцев…  

– Шик – это глупость, – отрезал Аква, закрыв книгу. – Отлично, все записал. Итак, когда нам отправляться.  

– Экспресс на восток отходит после полуночи. Их всего два в полчаса разницы. Так что сами выберете. – она спустилась в низину и вернулась оттуда уже с белым конвертом. – Тут билеты. Я знала, что вы вернетесь с Чтецом, поэтому купила пять. Обратную оплатите сами, ведь я не знаю, сколько вы будете.  

– А расчет за вчерашнюю чистку? – уточнил Гордей.  

– В казне Изумруда.  

– А сверхурочные за скорость?  

– Хорошо, я прикажу.  

– Не борзей, – приказал Аква, смерив презрительным взглядом Гордея. – Мы можем идти?  

– Прикажи Элфи поставить свеч за Эдгара.  

– Вы же знаете, он не благословлён Авалорой, – напомнил Аква.  

– Прошу, Аврелиан.  

Она обернулась к нему и я увидела, что в ее глазах промелькнула печаль. Принцесса, до этого радостная и сияющая от счастья, вдруг стала такой серьезной и взрослой.  

Аврелиан, посмотрев ей в глаза, лишь кивнул и, печально улыбнувшись, слегка толкнул меня к выходу. Проходя мимо Элфи я заметила наконец – то на его руке четки белого цвета, которые он плавно перебирал своими тонкими пальцами.  

– Элфи…  

– Я не могу, – сказал строго парень, опустив взгляд в пол. – Я и так один раз позволил отслужить по нему молитву. Меня настоятель так наказал, что до сих пор спина кровоточит…  

– Элфи…  

– Нет! Проси других, – заявил парень, развернувшись и уйдя во тьму.  

Аврелиан, обернувшись, увидел, что принцесса уже давно стоит далеко, около самого окна. Ее силуэт был черным, так как она стояла против яркого солнца и деталей ни ее костюма, ни ее тела не было видно. Одна сплошная тень.  

– Я уговорю его, – непонятно кому сказал Аква и пошел следом за Элфи.  

Вскоре я увидела, как к принцессе подошел Мартин. Он стал на одно колено и она, сняв с пальца кольцо, отдала ему, что – то при этом сказав: было видно, как вздрагивает ее подбородок.  

Мартин лишь кивает и, надевая его на третий палец правой руки, целует сначала камень, а затем протянутую руку принцессы. После чего Генрика, опускаясь на подоконник, позволяет ему сесть около нее и что – то начинает рассказывать.  

– Чего глазеешь?! – возмутился Гордей, развернув меня к двери. – На улице будешь зенки зырить! Пошла!  

Он с силой толкнул меня и я вылетела из библиотеки. За мной и им захлопнулись двери и охрана сопроводила нас на улицу. Оказавшись на белокаменных ступенях, я вновь обернулась и, на этот раз увидев огромные окна на первом этаже, присмотрелась к каждому.  

В одном из них были видны два силуэта. Они были скрыты неясным мне полумраком. Не знаю почему, но мне стало настолько интересно, что я оступилась и, смотря по – прежнему на окно, уже бы упала и расшибла себе голову, но меня успел поймать Гордей.  

– Что, от зависти ноги не держат? – уточнил с ухмылкой Гордей.  

– О чем ты? – удивилась я, накидывая капюшон на лоб. – Я что тебе…  

– На Мартина засматриваешься? Зря, – хмыкнул Гордей, срывая с куста с какой – то рыжей ягодой пару маленький плодов. – Мартин по уши и с детства влюблен в Генрику. А она – в него. И не думай, что сможешь это разрушить.  

– Гордей!  

– Учти, – он обернулся и я увидела в его глазах искру предупреждения. Он сплюнув в траву косточку и сказал: – Коли увижу тебя около Мартина заигрывающей с ним или еще чем завлекающей, учти – ноги с корнем вырву, а тело насажу на кол и поставлю в огороде чучелом.  

– Идиот.  

Я прошла бы мимо него, но он остановил меня и, повалив в траву, вдруг замахнулся, но его остановила чья – то бледная рука. Его оттолкнули в сторону и совсем рядом раздался голос Элфи:  

– Ради всего святого, прекратите! Побойтесь духа Авалоры!  

– Гордей, – Аква совершенно спокойно откинул его к иве, где парень и остался сидеть. – Чтобы это было в первый и последний раз.  

– Аква!  

– Не ори, – приказал с тем же равнодушием парень. – Если ты поднял руку на девушку, ты уже не имеешь право называться мужчиной…  

– Девушку? – поймал его коварно Гордей, поднимаясь. – Это же не девушка, – он ткнул в мою сторону. – Ты же сам представил ее принцессе, как Роберта – нового Чтеца. Или что, ты ей соврал?  

– О великие Авалоры! – Элфи оглянулся на охрану и посмотрел на Акву умоляюще. – Ради всех святых, Аква, будь умнее! Не поддавайся на провокации! Ты же правда сам сказал, что это, – он кивнул на меня, – Роберт. Так?  

Аврелиан долго молчал, смерив меня взглядом, а затем переведя его на Гордея, который, скрестив руки на груди, смотрел с корявой ухмылкой на нас обоих. Пару прядей огненно – рыжих волос упали на его бледный лоб, который внезапно покрылся испариной.  

– Ну так что скажешь, Аква? – уточнил Гордей.  

– Роберт, пошли, – только и смог выдавить из себя парень, кивнув мне.  

– Пойдем, – Элфи взял меня за руку и, поравнявшись со мной, негодующе посмотрел на Гордея. – Прямо ммалумы тебя раздирают, неугомонный! Можем правда, ты уже вовсе и не Гордей, а нечто другое…  

– Ага, демон! – крикнул нам вслед Гордей.  

ГЛАВА 5  

Дом, где жили ребята, оказался огромным. Точнее, это был дом, принадлежавший родителям Аврелиана, который перешел сыну после их гибели по наследству.  

Особняк с белыми стенами, рубиновыми конусообразными крышами, тремя этажами, красными рамами окон и витражами стоял почти около самого дворца, что объяснило мне, почему «домой» шли пешком.  

От дворца было рукой подать. Пятнадцать минут – и ты н месте. Неважно где: во дворце или в этом роскошном особняке.  

– Пока поживешь тут, – сказал Аврелиан.  

Он скинул в прихожей пальто и прошел в холл. Под его теплым пальто была черная жилетка и белоснежная рубашка со свободными около кистей рукавами. Галстук немного растрепался и заколка уже не держала его так туго, вследствие его Аврелиан снял ее и бросил на тумбу высокого трельяжа, стоявшего в круглом холле. Над всеми двумя этажами возвышалась красивая просвечивающая стеклянная крыша. Сейчас она была в пурпурно – алом цвете, так как приближался вечер.  

– Скоро жандармы выйдут, – сказал Аврелиан. – Нужно написать тебе разрешение.  

– Разрешение? – удивилась я.  

Сейчас я готова была говорить о чем угодно.  

В этом огромном особняке, наполненном книгами, мебелью, картинами и различными безделушками, вроде статуи музы с лирой в руках, не было одного: людей.  

Аврелиан и я были единственными живыми созданиями тут. Из – за заката холл окрасился в фиолетовый и оранжевые цвета, после чего эти краски плавно стали переливаться с оттенком темно – синего, иссиня – черного и наконец серого цветов.  

Я осматривала каждую мелочь, впервые видя такую красоту в живую и не веря до конца, что могу до нее дотронуться.  

– Тебя не смутит комната, в которой одно окно и нет ванной? – уточнил сверху Аврелиан. – Роберта!  

Я поднялась по белым ступеням, на ходу оценивая, во сколько же тут обошлась только эта лестница, с гранитными периллами и белокаменными балюстрадами, на которых бы могла красоваться роскошная лоза, если бы в этом доме был хотя бы один горшок с землей.  

Когда же я увидела свою комнату, мне показалось, что я попала в настоящую сказку.  

Это было огромное помещение, в котором было одно арочное окно, которое пока что закрывала багровая штора. На черных плитах, переливающихся серыми бликами, лежал такой же багровый ковер с причудливым узором. Справа от двери стояла большая кровать с балдахином. Там были несколько подушек, которые покрывали одну, основную, спальную. Под несколькими накидками, имитирующими шкуру зверей, было белоснежное одеяло.  

Напротив кровати, у другой стены, был небольшой трельяж. На нем не было ничего, кроем еще одного миниатюрного зеркальца с серебряной оправе.  

– Как красиво! – выдохнула я, не выдержав.  

Мой рюкзак соскользнул с руки и бухнулся на каменный пол, после чего Аврелиан вздрогнул от резкого звука и чихнул от поднятой моим рюкзаком пыли.  

– Нравится? – уточнил он, на всякий случай проведя под носом белым платком.  

– Конечно!  

– Я попробую договориться с кем – то, чтобы уступили комнаты, но сомневаюсь, что они согласятся, – сразу сказал Аква.  

– Не нужно ни с кем договариваться! Тут все чудесно!  

– Но ванная… На этаже всего одна.  

– И что? Есть стимул вставать пораньше!  

– Ты не брезгуешь?  

– Да ты с ума, что ли, сошел?!  

Аврелиан странно на меня посмотрел, после чего понимающе взглянул на мой рюкзак и, помотав головой, сказал:  

– Обустраивайся. До экспресса еще несколько часов, так что спускайся в гостиную. Я тебе проведу краткий курс новобранца.  

– Я не возражаю.  

Закрыв за ним дверь и не сразу услышав его удаляющиеся шаги по коридору, я сползла на пятую точку и, смотря на высокие потолки, единственную кровать – мою и только мою! – трельяж, а также на подушки и окно, понимала, что отныне у меня начинает новая жизнь.  

Странно, но я без скрежета в сердце оставила свой родной людской мир и перебралась черт знает куда, кем и зачем. И мне чертовски нравилось. Меня интересовало тут все, но я решила, что все буду впитывать постепенно. Принцесса сказала о каком –то языке, значит, мне придется его выучить, чтобы работать с этими чудиками. Читать больше – как получиться.  

В интернате я не шибко любила книжки, поэтому интересно, как тут меня будут перевоспитывать.  

Я нашла на этаже ванную и, закрыв двери, заползла в огромную лохань на львиных ножках и с бронзовыми кранами, сделанными из меди. Я открыла воду и, почувствовав сильный напор и увидев шедший от воды пар, завизжала от счастья.  

Но тут же прикрыла рот: еще не хватало, что Аква прибежал на крики. Вот стыдобы будет… Нужно вести себя культурно. Это не мой дом, я тут временно, наверное. Потому что меня насторожила фраза Аврелиана «Пока поживешь тут…». Значит, и тут мне, скорее всего, дорога в какое – нибудь заведение. Ну а правильно. Я же не из знати. Да и на что ты, Роберта, надеялась?! На королевское отношение? Неа, эта ниша уже занята!  

К тому же, мне нужно уже быть благодарной Аврелиану за то, что приютил у себя дома. А мог бы уже сдать меня куда – то подальше. Не обязан же держать у себя, чтобы я занимала комнату – не обязан. И все равно позволил остаться.  

Опустившись с головой под воду, я мысленно представила, что сейчас творится на земле. Мне кажется, что там сейчас вся полиция поднята на уши, опрашивают на вокзалах служащих и показывают мою фотографию людям, а они указывают на электричку. Они ищут в электричке на станциях, объявляют по всей России о моем розыске, а потом…  

– Ты там не утонула? – уточнил явившийся откуда – то Гордей.  

Он был, конечно, за дверью, но это не меняло сути дела. Проклиная его за то, что не разрешил понежиться еще чуть – чуть, я поспешила вылезти из ванной, одеться в чистое – последний свой комплект, – и выбежать из ванной комнаты.  

– О, не утонула… Жаль.  

Он оттолкнул меня и, войдя в ванную, открыл воду и крикнул уже изнутри:  

– Не жди меня. Я тут надолго. Больше до полуночи понежиться не дам.  

Я лишь вздохнула и, таща найденный под шкафом тазик со своими взмокшими в воде и найденном мной порошке, который пенился лучше всего, я доковыляла до своей комнаты. А что, белье можно и там пополоскать.  

– Это чего ты?  

Я вздрогнула и тазик дрогнул вместе со мной.  

Воды расплескалось по темному паркетному полу – целая лужа. Я, проклиная все на свете, а уже не только Гордея, обернулась и увидела Элфи. Парень был в белой рясе, с кулоном, был золотой крест на фоне сшитого вместе тела бабочки и паука.  

– Только со службы? – уточнила я, вспомнив, что об Элфи говорили, как о служителе.  

– Да. На ночную не получится, – сказал парень, осторожно обходя и меня, и лужу. – Но ты все равно скажи мне свое имя, а то я даже не знаю, кому за тебя молиться.  

– Не нужно за меня молиться, – заявила я со злости. – Не отмолишь никогда.  

– Духи Авалоры милостивы ко всем. Как и ваш Господь Бог, – сказал парень почему – то на распев. – Но в любом случае, я буду молиться за тебя.  

– Ага.  

Он покинул меня и вошел в предпоследнюю комнату, которая была почти в самом конце коридора, а я быстренько перебралась к себе.  

Оставив тазик на подоконнике, я просушила еще раз полотенцем коротко стриженые волосы и, убедившись, что еще сохранила черты мальчика, спустилась к Акве, как он и просил.  

Спустившись по той самой белокаменной лестнице, я услышала, как в холле что – то упало, после чего послышался негромкий кашель. Я затаилась, но осторожно продернула голову между балюстрадами и увидела, как под лестницей, выходя из другого помещения, появился Аква. В правой руке он держал китайский фонарик, а в девой – две тонкие книжки.  

Спустя секунды фонарик полетел под самый купол холла, а Аква, разложив книжки на круглом столе, открыл каждую и, достав свою из внутреннего кармана пальто, висевшего в прихожей, начал что – то черкать в ней своим пером.  

Причем я заметила, что перо никто не макает в чернильницу. Само пишет, как шариковая ручка. Только меня смущал странный кашель, который появился у Аквы. Днем его не было.  

И как назло меня угораздило чихнуть. Мне по носу ударила какая – то странная верёвочка, спускавшаяся оттуда же, из – под купола, и заставила меня пару раз издать громкий чих, от которого содрогнулся даже подсвечник на столе у Аквы.  

– Сколько раз я тебе говорил, Гордей! – возмутился он, не повернув головы. – Не чихай так громко! Ты когда – нибудь меня вынудишь и я тебя высеку на правах… Ты?!  

Он повернул голову и, увидев сразу, что среди балюстрад торчит не голова Гордея, поднес к лестнице подсвечник и увидел меня. Со стыда я готова была провалиться сквозь пол, но взяла себя в руки и, вынув голову, тут же спустилась к нему.  

– Это как называется? – уточнил он, посмотрел на балюстрады.  

– Это называется: я обследую особняк.  

– А – а, – протянул Аква. – Ну что ж, садись.  

Он указал на один из стульев, после чего зажег еще один подсвечник, отчего помещение засияло синими переливами света. Аква положил передо мной две тетрадки, которые, судя по всему, сам использовал в студенческие годы.  

– Читай. Только вслух.  

– «Много лет назад из мира людей за убийство великого царя римского на верную смерть отправили пятерых убийц. Четверо мужчин и одна женщина были изгнаны из Рима навсегда, таким образом обречены на верную смерть от руки самого Господа бога. Они шли долго, скитаясь по городам, где их не принимали и отвергали, натравляя собак и волков. Их дни были бы сочтены, если в одной далекой стране, которая даже не начала до того свое существование, им не попалось бы дерево Слез…»…  

– Стоп! – остановил меня Аква. – Поясняю: дерево Слез – наше священное растение, которое мы чтим столь же серьезно, сколько духов Авалоры. Деревом Слез называют деревья, которые были мертвы три засухи подряд, а затем внезапно ожили и дали плоды.  

– Поняла, – ответила я, вновь посмотрев в тетрадку. – «…Они остались жить у его высохших корней, поскольку отовсюду они были изгнанниками. Дерево почти не давало тени, но пятеро убийц верили, что если о нем заботиться, оно возродиться к жизни и даст плоды и тень в жару.  

И стали они его опекать, общаться с ним и даже подарили этому тихому и мертвому растению дитя. Малыш рос также у сухих корней этого дерева, однако мужчина и женщина, состоявшие в связи, заметили, что слезы их дитя восстанавливают порванную кем – то кору дерева. Что его слезы, проникая вглубь дерева, заставляют его ветви подниматься и вновь зарастать мелкими листами.  

Вскоре у дерева было уже пятеро детей, которые, оплакивая его смерть, возрождали его к жизни. Дерево исцелялось младенческими слезами и вновь покрывалось из года в год все более густой листвой. Оно давало тень, привлекало влагу и даже порождало новые ростки, на которых стали появляться новые плоды для жизни. Поблизости появились звери, а вскоре пятеро убийц обнаружили небольшое озеро неподалеку… Так началась жизнь на Земле для тех, кто был отвергнут людьми.  

Но наступила ночь семи Лун…»…  

– Стой! – попросил снова Аква. – Итак, ночь семи Лун – это особый праздник, который ознаменовывает собой начало жизни на Авалоре. В эту ночь мы вспоминаем своих умерших родственников, приходим в фамильные склепы и разговариваем с ними.  

– На нашу Пасху похоже, – невольно вякнула я.  

– Правда? – удивился Аква. – А я думал, у людей вообще не принято уважать покойников. У вас столько неухоженных могил…  

– Ты был на наших кладбищах?  

– Был. Доводилось одного хоронить друга. Он был землянином. Так вот… А хотя… Читай дальше.  

–«В ночь семи Лун дерево исчезло. Дети пяти убийц, которых уже не было в живых, поднялись на ноги и посмотрели на звезды. Над их головами разверзлась синяя дымка, они увидели яркий свет, который, короновав каждого, подарил знания вселенной, но отнял их физическое тело  

«Как же мы будем? » – спросила единственная девушка, тело которой уже сверкало голубым ярким светом. Таким же, как звезды.  

«Отныне вам дарована власть, – говорил с ними голос из неведомой светлой дали, – не делая себя ее пленниками, внимайте голосу своего разума. Опекайте таких же, как вы, ваши родители и их предки. Отныне ваш истинный мир Авалоры, ваши тела – это прах, по на котором потомки воздвигнут города, а ваши души – защита всем, кто просит о помощи! ».  

Так, в ночь семи Лун возник мира Авалоры».  

Я закрыла тетрадку и посмотрела на задумавшегося Акву. Он стоял за моей спиной, наблюдая, как догорает китайский фонарик и на то, как он медленно спускается к нам на стол.  

– В принципе, все понятно, – заявила я. – Теперь у вас тут есть эти пять духов, о которых часто упоминает Элфи. Пять духов Авалоры – пять потомков убийц, которые теперь берут на Авалору преступников и пропащих людей.  

– Авалора –это мир, где каждому дается то, чего он не получил в людском, – заявил Аква, подойдя к окну. – Но путевку в наш мир нужно заработать, заслужить. Нужно, в буквально смысле, выстрадать ее.  

– И тогда явится дух Авалоры?  

– Да. Один из пяти.  

– Слушай, а чего ко мне пришла та девушка? – спросила я. – Ну, одна из пяти духов. Я не жаловалась, не страдала. Даже не плакала, да простят меня духи Авалоры, – он посмотрел в потолок, борясь с желанием посмеяться. – Почему же я тут?  

– Значит, ты уже выстрадала свое, – сказал Аква. – Поверь, просто так в Книгочеи не попадают. Если ты сейчас тут, с нами, значит, у тебя в жизни было что – то такое, за что у тебя до сих пор душа болит.  

– Неа, не болит. Ничего меня не трогает уже, – сказала я, допытываясь.  

– Тогда предположу, что они увидели в тебе уже с рождения оскорбленного ребенка, – улыбнулся Аква.  

– Униженная и оскорбленная, Роберта непобеждённая, – рассмеялась я.  

– Это еще что? – возмутился Аква.  

– А это кликуха, данная мне при рождении. Мне рассказывала воспитательница, что когда я родилась, то долго легкие не хотели расправляться. По сути, родилась мертвым ребенком… А потом, – снова пробрал смех, – а потом вдруг – чудо! – задышала. И все, тут же отнесли к матери… А она… она…  

В этот момент на душе стало так противно, что я поспешила переменить тему. К тому же, Аврелиан стал смотреть на меня с жалостью. Он закрыл вторую тетрадь и отложил в сторону. После чего сел около меня на стуле и сказал:  

– Книгочеи на Авалоре – особая каста людей. Мы принадлежим не себе, а правительству, власти. По сути, мы, как и принцесса Генрика, управляем страной. Только держим жителей в более крутом страхе, чем сама правительница. Книгочеев, то есть нас, бояться, как огня. Ведь мы приходим по первому же доносу и летеру. И уничтожаем любую угрозу, какую сочтем более чем опасной.  

– И в чем смысл вашего существования? – уточнила я, сразу переключившись на важную тему.  

–Книгочеи – не для одиночек работа. Мы всегда работаем в команде по пять человек. Не больше, не меньше. Пять: Чтец, Дознаватель, Ловец, Охотник и Освободитель. В нашей команде все так: Дознаватель – это я. Ловец – Мартин. Охотник – Элфи, а вот Освободитель, как это не прискорбно, – Гордей. Он справляется просто с такой нагрузкой лучше всех. Поэтому мы его держим в команде.  

– Он очень противный, – подметила я.  

– Ну есть у него заскоки, не обращай внимания, – посоветовал Аква. – Так будет легче. Потом он сам от тебя отвяжется. Ты хотя бы в курсе, как он вел себя, когда мы взяли его десятилетним пацаном из детдома?  

– Нет…  

– И тебе лучше не знать, – он подмигнул мне. – Так вот…  

– Ты назвал только вас четверых. Кто же Чтец?  

– А ты догадайся по создавшимся обстоятельствам, – заметил Аврелиан.  

– Я. Хорошо бы все, да вот только я, такая дуреха, даже не представляю, что буду делать, – пожала я плечами. – Потому что я ничего не знаю.  

– Твоя задача самая простая, но самая важная, – сказал Аква. – Дай мне ту красную книжку и свое перо.  

Я дала ему то, что досталось мне от духа Авалоры, а он, повертев вновь все в руках и всмотревшись чуть ли не в каждый миллиметр металлического пера, отдал мне все и сказал:  

– Пиши. – он посмотрел в потолок и, подтянув к себе уже гаснувший фонарик, провел по нему пальцем. – Я… люблю… чай… сказал Аврелиан.  

Я, как только начала водить пером, увидела, что чернила отличаются своим цветом. Слова «я», «люблю», «сказал» и «Аврелиан» были написаны красной пастой, а вот слово «чай» у меня почему – то начало медленно расползаться по всему листу, словно какое –то желе. А затем буквы, когда оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, внизу страницы, загорелись огнем, прожигая бумагу, дымясь и источая ужасный запах гари.  

– Боже! Что это?! Сейчас загорится!  

Аврелиан лишь усмехнулся и, взяв у меня книгу, положил ее на стол. После чего буквы, которые складывались в слово «чай», внезапно взмыли с поверхности бумаги в воздух и догорели уже перед моими глазами. Они падали на бумагу пеплом, а на листе, где только что начинали выгорать буквы, было чистое место, не тронутое. Словно ничего только что и не было.  

– Как?! – изумилась я, беря в руки пепел. – Невозможно! Это что, магия какая –то?!  

– Ну… почти…  

– Аква! Аква! Беда! Аква!  

Мы оба подняли головы и увидели на лестнице бегущих Элфи и Гордея. Они в руках держали свои книги, в то время как на следующем листе, не исписанном моим корявым подчерком, что – то начало появляться.  

Я присмотрелась и увидела следующее послание, написанное неведомо кем, чем и как:  

«Восток в опасности. Моры и маледиктумы наступают. Кто – то натравил их на деревни. Помогите, пожалуйста! ».  

– Это что, сигнал SOS? – уточнила я, рассматривая подчерк.  

– Вроде того, – ответил Аква, поглядев на послание. – Что ж, ждать не имеет смысла. Отправляемся на вокзал. Святые духи Авалоры! – он посмотрел на настенные часы, на циферблате которых были изображены пять стоявших по кругу людей, которые держали руки друг друга. – Вот это мы засиделись! Уже полночь, а мы до сих пор не на вокзале!  

– Какой ужас, – притворно усмехнулся вернувшийся только что Мартин. – Я от принцессы. Она дала нам полноту власти, вот приказ, – он положил на стол свиток, который держался за счет красной ленты с золотой печатью. – Так что едем, как к себе домой. Игра – по нашим правилам!  

– Хоть бы, – вздохнул тяжело Аква, поднявшись с места, а потом посмотрел на меня. – Итак, Роберта, у тебя есть отличная возможность попрактиковаться. Считай, что сегодня у тебя первый выезд, как штатного Чтеца в тринадцатом отряде Книгочеев королевского двора.  

Я посмотрела на свою книгу, в которой пестрело послание, а потом на пепел, который сдул со стола ворвавшийся в помещение из – за открытой двери сквозняк.  

Только сейчас до меня начало доходить, что на этот раз я попала в такую передрягу, в какой не была давно. И что теперь я предоставлена не сама себе. Я не обрела свободу, как хотела, сбежав из интерната. Но черт возьми, я не была против ехать на восток!