Я приехал в Лондон в конце 1880 года. До этого работал хирургом в Кингстоне, но потом произошли кое-какие события, которые и привели меня в Лондон.
Я снял квартиру на Юнион-стрит, в Саутуарке, и открыл там врачебную практику. Дела шли очень хорошо, пациентов было много, и все были довольны моим профессионализмом.
Однажды, обычным июльским днём 1881 года, я как обычно решил пойти в Бэттерси парк. Я сразу направился к моей любимой скамейке. Она находилась в отдалённой части парка, и там было очень мало людей. И учитывая, что сейчас только восемь утра, я знал, что мне никто не помешает насладиться этим прекрасным днём, и чтением свежей газеты.
Спустя примерно минут тридцать тишины, внезапно раздался сильный хлопок. Я от неожиданности на пару секунд растерялся, но услышав второй хлопок, понял, что кто-то палит из револьвера.
– Что за псих вздумал стрелять из револьвера в парке? – раздражённо прокричал я, надеясь, что кто-то услышит. Но вместо ответа услышал лишь очередной выстрел.
Взбешённый таким вопиющим поступком, я вскочил со своего места, и быстрым шагом направился на звуки выстрелов.
Завернув за небольшую беседку, я увидел высокого, и довольно среднего телосложения человека. На вид ему было лет 40-45. Он был в чёрных штанах, и в длинном пальто. На голове у него не было шляпы. Я уже было хотел упрекнуть его ещё и за не соблюдение правил этикета, так как у него не была покрыта голова, но потом заметил чёрный цилиндр, который лежал на небольшом саквояже около дерева.
– Я прошу прощения, вы не могли бы прекратить перестрелку? Вы в парке, а не на стрельбище. Тут люди пытаются отдохнуть, – кричал я, пытаясь заглушить звук четвёртого выстрела. Этот «похититель тишины» повернул голову в мою сторону, и я увидел его глаза, глаза, которые как мне показалось, видят любого человека насквозь.
– Прошу меня извинить, доктор, но у меня ещё две пули, – и тут он опять выстрелил.
– Во-первых, прекратите, чёрт возьми, стрелять.
А во-вторых, как вы узнали, что я доктор?
Он сделал завершающий выстрел, достал из кармана платок, и вытер лоб. К стволу его револьвера было прикручено странное цилиндрическое приспособление. Заметив, что я с большим интересом смотрю на это изобретение, он поспешил всё объяснить:
– Я нахожусь в процессе изобретения устройства, подавляющего звук выстрела. Но пока что оно на очень ранней стадии. Меня зовут Шерлок Холмс, и я прошу прощения, что прервал ваш покой.
– Доктор Джон Уотсон.
– Нет нужды представляться, доктор, я и так знаю о вас всё.
После этих слов, и тем высокомерным тоном, которым он их произнёс, мне захотелось выхватить револьвер из его руки, и пустить ему пулю в лоб.
– Как вы смеете такое утверждать? Да я вас первый раз вижу. Вы следите за мной?
– Отчасти, да. Я хожу в этот парк довольно часто, вот уже десять лет. И знаю всех постоянных обитателей. И вот в марте этого года, я заметил вас. Мне сразу захотелось узнать о вас всё. Несколько дней подряд, я наблюдал за вами, и сделал вывод, что вы врач, а точнее хирург. В Лондоне я знаю почти всех хирургов, поэтому я заключил, что вы приехали в город недавно. Подключив свои связи, я узнал, что вы снимаете квартиру на Юнион-стрит, и что вы открыли там свою практику.
– Это удивительно.
– Простите, сколько сейчас времени?
Я достал часы:
– Почти девять.
– Ох, простите доктор, но мне срочно нужно идти.
Он открутил странное устройство от дула револьвера, и положил его в саквояж, а револьвер засунул в карман пальто.
– Если вам вдруг понадобится помощь, то я живу на Бейкер-стрит 221 Б. Удачного дня.
Затем он пошёл к выходу из парка.
Прошло четыре часа, после моего приключения в парке. Я уже успел принять двоих пациентов, и заканчивал с третьим: мистером Персивалем Финчером.
Через некоторое время, я услышал громкие крики на первом этаже. Кейтлин – моя помощница, пыталась остановить человека, который с громкими криками бежал по лестнице, к моему кабинету. Через мгновение, в комнате оказался мистер Уолтер Сазерленд.
– Доктор Уотсон, мне срочно нужна ваша помощь. Со вчерашнего вечера, мне становится хуже. Я не знаю в чём причина: возможно отравление, или я чем-то заболел.
Мистер Сазерленд был моим пациентом с начала года. Он приходил каждый четверг, и, учитывая, что сегодня вторник, его визит стал для меня неожиданностью.
– Конечно, мистер Сазерленд, я вас осмотрю. Мистер Финчер, я закончил с вами, увидимся через неделю. И не забывайте принимать лекарство, которое я вам выписал.
Мистер Финчер попрощался со мной, и ушёл.
– И так, мистер Сазерленд, прошу садиться. Я отойду в свою комнату, мне нужно взять кое-какие инструменты, и чернила с бумагой.
Слева от места, где сидел Сазерленд, была дверь, которая вела в небольшую комнату. Там у меня стояла кровать, рабочий стол, книжный шкаф, и архив с записями о моих пациентах. Я пробыл в комнате минут пять, а когда всё нашёл, вернулся в кабинет.
– Мистер Сазерленд, снимайте верхнюю одежду, я вас осмотрю.
Мистер Сазерленд сидел, голова его была откинута назад. Я подошёл ближе, и увидел кровь на полу и на столе. Кровь шла из ран на горле. У меня всё выпало из рук. На полу, справа от мистера Сазерленда, лежал один из моих скальпелей. Сазерленд бы уже мёртв. Я побежал на первый этаж, чтобы рассказать Кейтлин.
– Доктор, что с вами такое? У вас беспокойный вид.
– Мистер Сазерленд был убит в моём кабинете. Я отошёл в свою комнату, а когда вышел, обнаружил его с перерезанным горлом, – она с ужасом смотрела на меня. – Я клянусь вам, Кейтлин, это не я его убил.
– Я верю вам доктор, но нам срочно нужно вызвать полицию.
– Да, вызовите их, – и тут я вспомнил, что этот мистер Холмс говорил, если у меня будут проблемы, я могу к нему обратиться. – Я должен срочно ехать на Бейкер– стрит. Если полиция будет меня искать, скажите, что я там.
Я выбежал на улицу в одном фартуке, не взяв пальто и шляпу. Быстро найдя кеб, я крикнул кэбмену:
– На Бейкер–стрит, и не жалейте лошадей!
Через некоторое время, я уже стоял напротив двери, на которой красовался номер: 221 Б. Дверь мне открыла пожилая женщина, лет семидесяти.
– Вы к мистеру Холмсу? – спросила она. В её голосе не было ни капли удивления. Будто в её двери каждый день стучатся люди, в кабинете которых, было совершенно убийство.
– Да…Он дома?
– Второй этаж, дверь направо.
Когда я поднимался на второй этаж, то услышал странные звуки. Разбираться в природе их возникновения, времени у меня не было. Я вошёл в комнату, за указанной мне дверью. Посреди комнаты стоял мой утренний знакомый. Он держал в руках флейту, которая и была источником этого странного звука. Может этот мистер Холмс и мог читать людей, как открытую книгу, но играть на флейте он точно не умел. В комнате стоял большой шкаф с книгами, обеденный стол, рабочий стол, на котором лежала целая гора книг и писем. На полу лежала медвежья шкура. В другом конце комнаты, я заметил ещё одну дверь, но куда она вела, на тот момент я не знал.
– Многоуважаемый доктор Уотсон, я так рад вас видеть. На вас лица нет, что с вами такое?
– Здравствуйте, мистер Холмс. Меня привели к вам ужасные события.
– Садитесь, – он указал мне на кресло. – Попрошу закрыть уши, доктор.
Только я последовал его указаниям, как он взял револьвер, и пальнул в стену. Я взглянул на стену, в которую он стрелял, на ней, из пулевых отверстий вырисовывалась буква «М».
– Миссис Хадсон, чаю нашему гостю, и не жалейте ваших прекрасных булочек с маком! Вынужден признаться, что в этом году миссис Хадсон стала готовить лучше. Но вот вишнёвый пирог, она готовит так же отвратительно, как и тридцать лет назад.
– Право, мистер Холмс, я не чаи пришёл распивать, только вы можете мне помочь.
– Конечно, доктор, прошу прощения. Рассказывайте всё подробно. Не упускайте даже самые мелкие детали. Я вас внимательно слушаю.
Пока я говорил, миссис Хадсон принесла две чашки чая, и шесть булочек с маком. Как не пытался Холмс меня убедить, попробовать «замечательных булочек миссис Хадсон», я к ним не притронулся.
– Вроде я рассказал вам всё.
Он сидел в своём кресле, спокойно пил чай, и каким-то странным образом разжёвывал каждый кусочек булочек, будто пытался их распробовать так, насколько это вообще возможно.
– Я вам рассказал такое, а вы и глазом не моргнули. Неужели вы слышите такие истории каждый день?
– Я часто расследую убийства. Видите ли, я детектив. Дело в том, что когда Скотленд–Ярд заходит в тупик, они обращаются ко мне.
– Теперь мне понятно, почему вы так легко смогли узнать про мою профессию, и что я недавно приехал в Лондон. Так вы поможете мне?
– Конечно доктор, я не откажусь от такого дела.
– У меня с собой не много денег, но половину я смогу вам заплатить сейчас, а остальное, когда будем у меня дома.
– Нет, нет, доктор, в деньгах я не нуждаюсь. За это дело я берусь из-за совсем иных причин:
Во–первых, это будет хорошей разминкой для моего мозга.
И во-вторых, я лишний раз смогу утереть нос инспектору Лестрейду.
– Право, я не знаю, как вас благодарить.
– Это лишнее, доктор.
– Тогда мы можем ехать? Я схожу за кебом.
– Нет нужды, доктор, кеб уже подан. Заходите, Грексон!
Только он закончил предложение, как вдруг в комнату вошёл среднего телосложения человек, лет тридцати пяти. Он был ростом примерно шесть футов.
– Я так полагаю, вы доктор Джон Уотсон? – обратился он ко мне.
– Да.
– Я сержант Грексон, Скотленд–Ярд. Ваша помощница сказала, что вас можно найти здесь. Собирайтесь, мне приказано доставить вас на место преступления.
– Грексон, – обратился к нему Холмс. – Это дело ведёт Лестрейд?
– Да, и он приказал, чтобы вы не лезли в это дело. Ваша помощь не требуется. Полиции и так всё понятно в этом деле.
– А вот мне не понятно, сержант. Да и доктор Уотсон, нанял меня, так, что я еду с вами.
Пока сержант Грексон с умоляющим видом смотрел на Холмса, тот уже накинул пальто, взял со стола лупу, и надел знакомый мне цилиндр.
– Едем! – возбуждённым голосом прокричал он.
Когда мы вышли на улицу, из дома послышался голос миссис Хадсон:
– Шерлок, ты не забыл про вечернюю партию в шахматы?
– Конечно, нет, миссис Хадсон, но сейчас я должен помочь доктору. Шерлок Холмс вновь ведёт дело!
Эти слова прозвучали как боевой клич. И с ними же он запрыгнул в кеб.
Я снова возвращался на Юнион–стрит, где меня ожидала полиция, с кучей вопросов.
Через некоторое время, наш кеб уже стоял возле моего дома. Первым из кеба вышел сержант Грексон, я только хотел последовать за ним, как вдруг Холмс резко схватил меня за руку:
– Послушайте, доктор, инспектор Лестрейд конечно хороший детектив, но если он вцепился в определённую версию, его становится трудно переубедить. Если я буду что-то утверждать и смотреть на вас, вы сразу должны подтвердить, что так и было. И не вздумайте сказать Лестрейду то, на что он потом сможет опираться. Просто расскажите им то, что рассказали мне, а дальше я сам всё сделаю.
– Хорошо, мистер Холмс. Я полностью полагаюсь на вас.
Он скривил гримасу, которая, по его мнению, должна была быть похожа на улыбку. Я, Холмс, Грексон и ещё два полисмена, поднялись на второй этаж, и вошли в мой кабинет. Когда я снова увидел тело мистера Сазерленда, меня тут же прошиб холодный пот.
– А вот и наш подозреваемый. Приветствую вас, доктор Уотсон. Зачем же вы сбежали с места преступления?
Ко мне обратился человек, сидящий на краю моего стола. Это был сам инспектор Лестрейд. Он был среднего роста, с очень большим пузом. От его не опрятной одежды воняло рыбой, и табаком. Всё его лицо было в марщинах, а в неаккуратной бороде, я заметил частички пищи.
– Приветствую вас, Лестрейд. Как продвигается расследование? Наверное у вас уже целый батальон подозреваемых имеется? – издевательски спросил Холмс.
– Грексон, какого чёрта этот шарлатан здесь делает? Я приказал не пускать его сюда.
– Я передал мистеру Холмсу ваш приказ, но вы же знаете его, он никогда не слушает.
Пока Лестрейд выяснял отношения с подчинённым, Холмс внимательно окинул комнату взглядом:
– Не волнуйтесь, инспектор, я не стану мешать доблестной полиции Лондона делать свою работу. Напротив, я хочу поучиться у такого профессионала, как вы.
– Оставьте ваши шуточки при себе, Холмс! Мы оба знаем, что вы считаете себя самым умным детективом в Англии. А меня ни во что не ставите.
– Напротив, инспектор. Ваши суждения иногда приносили пользу. Так вы разрешите мне осмотреть комнату и тело?
– Осматривайте, – беспомощно махнул рукой инспектор.
Холмс направился к телу, и начал рассматривать его с разных ракурсов. Затем он достал лупу, и стал очень внимательно изучать порезы на горле. Так же внимательно он изучил скальпель, после чего сказал:
– Без сомнения, этим скальпелем был убит мистер Сазерленд. Кто-то подошёл к нему сзади, и перерезал горло.
– Мы прекрасно знаем кто этот «кто-то», Холмс, – инспектор кинул взгляд на меня.
– Вы смеётесь надо мной, инспектор? Зачем мне понадобилось убивать мистера Сазерленда? Он был моим пациентом с начала года, платил хорошие деньги. У меня абсолютно не было мотива его убивать. Да и тем более в своём доме.
– Хорошо, доктор. Я готов выслушать вашу версию событий, рассказывайте.
Я рассказал инспектору всё, как было. Во время моего рассказа, Лестрейд постоянно смотрел на меня не одобрительным взглядом. Холмс же, всё это время осматривал комнату. Когда я закончил, в дело вступил Холмс:
– А теперь я хочу предоставить улики, которые отведут подозрения от доктора. Около двери в комнату, мы видим разлитые чернила, и стопку бумаг. Затем, в коридоре я обнаружил кубинскую сигару марки «Ромео и Джульетта», доктор не курит сигары. Если вы хотите в этом убедиться, осмотрите его комнату, там вы не найдёте никаких сигар. И наконец, на столике со скальпелями, мы видим нож. На нём есть инициалы Л. Е. Скорее всего убийца хотел убить мистера Сазерленда этим самым ножом, но за тем почему-то решил вооружиться скальпелем.
– Хорошо, Холмс, я возьму во внимание данные улики, но всё равно доктора я забираю. Если вы хотите освободить его, то найдите мне убийцу, а пока доктор посидит у нас. Брукс, наденьте наручники на подозреваемого.
Пока полицейский надевал на меня наручники, я умоляюще обратился к Холмсу:
– Мистер Холмс, прошу вас, вы должны найти убийцу. Только на вас моя надежда.
– Доктор, не волнуйтесь. Я разгадывал более запутанные дела. Дайте мне день, и я обещаю, что вы выйдете на свободу, а виновный получит по заслугам.
Пока меня везли в Скотленд-Ярд, у меня в голове звучали слова Холмса, я был уверен, что он разгадает это дело. Ну а мне лишь оставалось просидеть день в камере.
Ночь в камере прошла для меня не очень хорошо. Я заснул только под утро. А когда проснулся, передо мной стоял Шерлок Холмс.
– Проснитесь и пойте, доктор, вас выпускают.
– Вы нашли убийцу?
– Да. Но все подробности я расскажу, когда мы прибудем на Бейкер-стрит. Миссис Хадсон испекла замечательный черничный пирог.
Вскоре, я уже сидел в гостиной на Бейкер-стрит. Холмс не соврал, пирог был действительно замечательный.
– Ну же, мистер Холмс, не томите. Кто убил мистера Сазерленда?
– Я начну всё с начала, чтобы вы поняли всю хронологию событий. Во время осмотра места преступления, я, как и сказал, обнаружил кубинскую сигару, и нож. На затылке жертвы я обнаружил след от укола. Я не стал говорить инспектору об этом. Но к этой улике я вернусь чуть позже. А сейчас мне бы хотелось оттолкнуться от найденного ножа. После того, как вас увезли, приехал хозяин дома – Джейкоб Фостер. Сержант Грексон допросил его, и уехал. Я же попросил мистера Фостера предоставить мне список жильцов. Он любезно согласился. Не считая вас, в доме живут ещё четыре человека: Мистер Стефан Хейг, мисс Фиби Кит, пожилая миссис Элизабет Кеннет и мистер Генри Стафф. Комнаты мисс Кит и мистера Хейга, находятся на первом этаже, а так, как ваша помощница, всё время была на своём месте, то никто из них мимо неё пройти не мог. Я расспросил её, и она сказала, что мистер Хейг утром вернулся с ночной смены, и в это время всегда спит. Что касается мисс Кит, то её вообще нет в городе. Ваша помощница водит дружбу с мисс Кит, и знает, что та уехала к родственникам в Хэмпшир, четыре дня назад.
Остаются двое: вы, мистер Стафф и миссис Кеннет, живёте на втором этаже. Комната миссис Кеннет находится дальше всех от лестницы. И я сомневаюсь, что семидесяти летняя старушка, способна перерезать горло скальпелем. Конечно, всё может быть, но не в этом случае. Остаётся лишь мистер Стафф. Я спросил вашу помощницу, и она сказала, что мистер Стафф ушёл из дома за час до убийства. Когда вас увезли, он вернулся домой. Сержант Грексон допросил его, и он сказал, что ходил на почту, отправить письмо. Я сразу понял, что он скрывает что-то. И вот когда полиция уехала, я пошёл в питейное заведение напротив вашего дома, и стал наблюдать. Спустя полтора часа, мистер Стафф вышел из дома, и направился в сторону площади Нельсона. Я же сразу направился в дом, и решил осмотреть его комнату. Взломать замок было не трудно. В комнате был идеальный порядок. Я всё тщательно осмотрел, и в ящике стола нашёл кубинские сигары той же марки. Когда Грексон допрашивал Стаффа, тот ответил, что нечаянно выронил одну из сигар в коридоре, когда уходил. Допустим, это так, но вот письмо, которое я нашёл в том же ящике, забивает последний гвоздь в крышку гроба Стаффа. В письме говорилось, что Стафф должен убить человека, который изображён на фотографии. Эта самая фотография была вложена в письмо, и на ней был изображён мистер Уолтер Сазерленд. На другой стороне фотографии было написано его имя.
На письме была печать в виде когтей. Я выяснил, что это знак известной кубинской банды «Три когтя». Я обратился за помощью к своим осведомителям, и они узнали, что Генри Стафф не настоящее имя вашего соседа. Его зовут Луис Еррера, и он приехал в Лондон две недели назад. Скорее всего, он узнал, что мистер Сазерленд ходит к вам на приём, поселился рядом, чтобы следить за своей жертвой, и стал ждать удобного момента. Нож без сомнения принадлежит ему, об этом говорят инициалы. Да, он ушёл из дома за час до убийства, и вернулся уже после. Но я заметил верёвку в комнате, и понял, что перед выходом из дома, он привязал её к столу, затем поднялся по ней обратно, убил Сазерленда, и спустился вновь по верёвке. Вот почему ваша помощница его не видела.
– Вот это да. Никогда бы не подумал, что мистер Стафф способен на такое. Я кончено не сильно общался с ним, но он показался мне воспитанным джентельменом. Получается, что когда я ушёл в комнату, он зашёл в кабинет, и хотел убить Сазерленда ножом, но заметил скальпель, и решил подставить меня.
– Да, доктор. Но он сам себя подставил, когда забыл нож на столике, и когда обронил сигару в коридоре.
– Он уже в Скотленд-Ярде?
– Да. После осмотра его комнаты, я понял, что он захочет забрать нож, и поэтому решил переждать ночь в вашей комнате. Как я и ожидал, в три часа ночи, мистер Еррера взломал замок, вошёл в комнату, но хороший удар тростью, спутал его планы. Я вызвал полицию, его забрали. Я предоставил все улики против него, и он признался, поняв, что отпираться нет смысла. Он так же рассказал, что мистер Сазерленд тоже состоял в банде «Три когтя». Пять лет назад Сазерленда отправили в Лондон, с целью создать здесь ячейку. Всё это время его могущество росло, и когда он осознал свою власть, то решил действовать по своим правилам. Естественно это не понравилось главарям банды, и они отправили Еррера, поквитаться с предателем. Но он не успел это сделать. Не Еррера убил мистера Сазерленда.
Я чуть не поперхнулся:
– Что простите?
– Да, у него был прямой приказ, и за этим он и пришёл к вам в приёмную, но вот когда он перерезал горло Сазерленду, тот уже почти был мёртв.
– И как вы пришли к такому выводу?
– Как я сказал ранее, я обнаружил на затылке жертвы след от укола. И как вы говорили, мистер Сазерленд пришёл к вам, потому что плохо себя чувствовал. Я решил, что его отравили. После того, как я покинул ваш дом, то направился в морг. Тело мистера Сазерленда никто не торопился осматривать, так, как Лестрейд считал, что мистер Сазерленд умер от ран на горле. Я попросил сержанта Грексона дать мне доступ в морг. Он согласился не сразу, но мне удалось его убедить. После осмотра, я отправился домой, и в своей лаборатории провёл кое-какие опыты, после чего выяснил, что мистер Сазерленд был отравлен ядом, который называется Контарелла. Кстати, этот яд изобрёл сам Родриго Борджиа. Смерть от этого яда наступает в течение суток. Исходя из всех имеющихся фактов, моя версия такова: мистеру Сазерленду ввели яд так, что он этого не заметил. Скорее всего к вечеру того же дня яд начал действовать, и на следующее утро, ему стало гораздо хуже, поэтому он приехал к вам. Скорее всего, он так и не понял, что был отравлен, и смерть настигла его в вашей приёмной. Я думаю, что как раз в тот момент, Еррера и вошёл в приёмную. Мистер Сазерленд уже почти умер, и вот когда Еррера нанёс свой роковой удар, тот уже несколько секунд был мёртв. Скорее всего, Еррера так и не понял, что не убил Сазерленда. В итоге он сядет за попытку убийства, а вот настоящего убийцу нам ещё предстоит найти.
– Если бы я не пошёл в комнату. То возможно смог бы его спасти.
– Не вините себя, доктор, яд почти убил его, тут никто бы не помог.
– Вы рассказали Лестрейду об этом?
– Нет. Я предоставил ему убийцу, и это дало вам освобождение. И вот когда мы найдём отравителя, тогда он всё и узнает.
И так, доктор, если вы достаточно отдохнули, то нам нужно отправляться в дом мистера Сазерленда на Санкрофт-стрит.
Выходя из дома, я поблагодарил миссис Хадсон за прекрасный пирог. Холмс взял с собой трость и револьвер. Мы взяли кеб, и отправились в Ламбет за ответами.
Холмс без труда взломал замок, и мы оказались в квартире моего бывшего пациента.
– Доктор, вы осмотрите второй этаж, а я возьму на себя первый и подвал.
Последовав приказу Холмса, я осмотрел: кабинет, спальню, и не большое помещение, где Сазерленд хранил семь бит для крикета, и два десятка мячей. В кабинете ничего интересного я не нашёл, кроме груды писем и кучи старых газет.
– Доктор, спуститесь пожалуйста вниз.
– Что-то интересное нашли?
– Думаю, да. Давайте спустимся в подвал.
Холмс вооружился лампой, и пошёл первым. В подвале было прохладно, и сильно воняло.
– Что это за ужасный запах?
– Это запах разлагающихся трупов. Видите вон тот шкаф? Нам нужно его отодвинуть.
Совместными усилиями мы отодвинули шкаф.
– Ага, так я и думал.
Шкаф скрывал за собой дверь.
– Запах точно идёт оттуда, Холмс.
Мы вошли в эту тайную комнату, и обнаружили шесть женских трупов.
– О господи, Холмс, неужели Сазерленд сделал это с ними?
– Да, доктор. Не таким он оказался, как вы думали.
– Но как вы узнали про эту комнату?
– В одной из ступенек лестницы, ведущей на второй этаж, я обнаружил переключатель, он открывал потайное отделение в стене. Там лежали письма от глав банды «Три когтя», присланные из Кубы. В самых ранних письмах были указания. Судя по дате, Сазерленд их получил, как только приехал в Лондон. В более поздних говорится, что главари не в восторге от работы Сазерленда.
– И вот письмо, – он мне показал помятый лист бумаги, – в котором главари банды приказывают Сазерленду перестать убивать женщин. Как я понял, Сазерленд был психически не устойчив, и из-за этого он убивал женщин. Поначалу банда его прикрывала, но потом они решили от него избавиться. Поэтому и прислали Еррера. А что касается этих бедных девушек, то поиском двоих из них я недавно занимался. Когда я спустился в подвал, то обнаружил царапины на полу, потом я посветил за шкаф, и увидел эту дверь.
– Они были правы, вы действительно профессионал в своём деле, – сзади раздался голос.
Холмс резко засунул правую руку в карман пальто, там он держал револьвер. Когда мы повернулись, то незваный гость уже наставил на нас оружие. Холмс не отводил от него взгляд, и левой рукой пытался ухватиться поудобнее за трость.
– Я так понимаю, вы Дин Гейт? Пока я шёл по следу Луиса Еррера, то наткнулся и на ваше имя. Самый лучший убийца в Лондонской ячейке «Трёх когтей».
– Я польщён, что вы знакомы с моей работой. Но вы видели с лишком много, и я не позволю вам рассказать об этом полиции. Спасибо за вашу работу, господа. Англия вас не забудет.
И тут Холмс молниеносно побежал к колонне слева от него. Я тоже спрятался за небольшую перегородку.
– Уотсон, держите! – он кинул мне трость. – Открутите рукоятку, там клинок.
Гейт тоже успел спрятаться за колонну, и оттуда начал стрелять в Холмса. Две пули прошли мимо, а одна слегка задела пальто детектива.
– Уотсон, бегите за ту колонну, я вас прикрою.
Колонна, которую мне показал Холмс, находилась в нескольких метрах от укрытия Гейта. Когда Холмс начал стрелять, я со всех ног помчался к новому укрытию.
– Сдавайтесь, Гейт, у вас нет шансов! – крикнул Холмс.
– В тюрьму я не пойду, мистер Холмс, так, что остался один выход.
– Уотсон, кидайте клинок ему в руку.
Гейт уже подносил револьвер к своему виску, как метко брошенный мною клинок, угодил в револьвер. Холмс подбежал к Гейту, и забрал револьвер.
– Это вы отравили своего босса? – спросил Холмс.
– Я ничего не скажу тебе, шестёрка полицейская.
Холмс со всей силы ударил Гейта в живот, рукоятью своего револьвера.
– Говори, или кроме сотен убийств, я повешу на тебя убийство Сазерленда, и убийство этих женщин. И у меня есть целая картотека неопознанных трупов, их я тоже могу повесить на тебя. Если скажешь, кто убил Сазерленда, то я добьюсь для тебя смягчения наказания, вместо виселицы.
Холмс ещё раз ударил его, но теперь по лицу.
– Ладно, ладно. Этот урод не выполнил свою часть сделки, и я его покрывать не буду. Чарли Фриман – муж одной из этих женщин. На прошлой неделе, я был в баре, сильно надрался. И не удержав себя, начал орать, что у моего босса в подвале шесть женских трупов. То ли все подумали, что я много выпил, то ли, что я псих, но ни кто не обратил внимания. Кроме него. Он подсел за мой столик, вид у него был хуже не куда. Про мёртвых девок начал расспрашивать, ну и я выложил ему всё, как на духу. Назвал их имена, и когда я спросил:
– А какое тебе дело до них?
Он ответил:
– Лили Фриман – моя жена.
Я рассказал ему, где живёт босс, куда ходит, и во сколько. После этого мы пошли в Рассел–сквер. Он указал на укромное место в кустах, и сказал:
– Ровно через неделю, здесь будет лежать конверт, в нём деньги. Это плата за информацию.
После этого он ушёл, и больше я его не видел. И вот вчера, как раз была неделя, после нашей встречи, я пошёл в сквер, подошёл к тем кустам, но там никакого конверта не оказалось. После этого я узнал, что босс мёртв, и понял, что это сделал Фриман. Я клянусь, я рассказал вам всю правду, Холмс.
Холмс с невозмутимым выражением лица сказал:
– Вставайте, мы отвезём вас в Ярд. И я сдержу своё слово, вам смягчат срок.
Мы провели в Скотленд-Ярде где-то минут сорок. Холмс рассказал всё подробно инспектору Лестрейду и сержанту Грексону. В этот же день Мистер Фриман был задержан, на вокзале Ватерлоо. Видимо он решил, что отомстил за жену, и оставаться в Лондоне было не безопасно. Он во всём признался. Он сам создал яд, и каким-то образом умудрился ввести его Сазерленду, и тот ничего не заметил.
Что касается меня, то все обвинения с меня были сняты. Нехотя, но инспектор Лестрейд принёс свои извинения. В этот же день, я решил съехать из квартиры на Юнион-стрит, и продать свою практику. Куда податься, я не знал. И тут мистер Холмс предложил мне переехать на Бейкер-стрит. Сначала я отказывался, но он всё-таки убедил меня. Да и в глубине души, я сам хотел этого. Мне хотелось больше узнать о невероятных способностях Холмса. Да и пришло время осуществить свою давнюю мечту-стать детективом. Надеюсь, что я смогу чему-то научиться у Холмса. Да и замечательные пироги миссис Хадсон, так и манили меня на Бейкер-стрит. Холмс выделил мне комнату на третьем этаже. И перевезя свои вещи, я начал потихоньку обживаться.
На следующий день, мы с Холмсом сидели за столиком в гостиной, и завтракали, как вдруг, я заметил то самое устройство, которое было надето на ствол револьвера Холмса в парке. Это устройство валялось в мусорной корзине.
– Не знал, что вы так относитесь к своим изобретениям, Холмс.
– А, вы об этом. Как вы могли видеть, оно не работает. И чтобы не захламлять дом, я решил его выкинуть.
– Если не возражаете, я бы хотел забрать его.
– Зачем оно вам?
– Хочу сохранить на память. Если бы не это устройство, мы бы с вами не познакомились, и неизвестно, чем бы закончилась вся эта история. У меня в комнате, как раз есть подходящее место, туда я и поставлю это устройство.
– Дело ваше, – невозмутимо сказал Холмс. И закурив трубку, начал читать газету.
Я наслаждался этими минутами покоя, ибо впереди, нас ждали ещё более трудные испытания.
Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.