Шерлок Холмс - Великий детектив. Рассказ третий: Бремя откровений

Прошло шесть дней после событий в Брентфорде. Холмс отдал свою комнату в распоряжение Элизабет, а сам поселился в гостиной. Учитывая, что Холмс спал не часто, потеря комнаты никак на нём не сказалась. Когда он перенёс свои вещи в гостиную, то оная стала похожа на музей. Я тоже пополнил свою коллекцию новым трофеем: пуговицей, из-за которой юную Элизабет посчитали мёртвой, но которая всё же спасла ей жизнь. Элизабет чувствовала себя на Бейкер-стрит, как дома, и каждый день говорила нам с Холмсом спасибо за то, что не бросили её в тяжёлой ситуации. Но она не собиралась отсиживаться за нашими спинами. Она собиралась найти работу. Я поговорил со знакомым врачом, и он обещал устроить Элизабет к себе в больницу медсестрой.  

Несмотря на потерю отца и брата, а так же семейного поместья, жизнь девушки всё же стала налаживаться. Она даже стала проявлять интерес к дедуктивному методу Холмса. И Холмс считал, что из неё вышел бы не плохой детектив. Вскоре, Элизабет представилась возможность испытать свои способности.  

Обычным вечером мы втроём ужинали, как вдруг наш покой прервал вбежавший в гостиную пожилой мужчина. За ним впопыхах вбежала миссис Хадсон.  

– Шерлок, я попросила этого джентельмена подождать пока вы не закончите с ужином, но он не послушал.  

– Ничего страшного, миссис Хадсон, – сказал Холмс и обратился к нашему гостю. – Прошу присаживайтесь. Хотите чаю?  

– Нет. Мне нужно с вами поговорить, – наш гость очень нервничал. – Наедине.  

– Говорите, это мои коллеги, и мне нечего от них скрывать.  

Он сел, снял шляпу и начал рассказывать свою историю:  

– Меня зовут Эдмунд Адамсон и я пришёл к вам по очень важному делу: моя дочь Амелия пропала. Живём мы в Гринфорде. Жена моя умерла давно, и кроме дочери у меня никого нет. Я работаю кэбменом, поэтому денег у нас не много. Где-то, месяц назад, Амелия познакомилась с молодым человеком из Лондона. Я как раз стоял около вокзала, когда он подозвал меня: «Отвезите меня на Сомерсет-роуд, и побыстрее». Всю дорогу он рассказывал мне о своей жизни. Обычно люди не откровенничают с кэбменами, но этот был не из таких. Зовут его Гилберт Риттер, и приехал он в Гринфорд по каким-то семейным делам. Он говорил, что его отец очень богатый и влиятельный человек в Лондоне, и что их фамилия чуть ли не самая известная в столице. Было видно, что ему нравится тыкать людям в лицо своим положением. Наконец мы приехали на Сомерсет-роуд, и тут к нам подбежала Амелия. Так уж случилось, что мой дом находится на этой же улице. Амелия увидела меня из окна и решила принести мне, перекусить. Риттер сразу её приметил и решил познакомиться. Амелия сразу в него влюбилась. Дела Риттера шли медленно, поэтому он снял номер в гостинице и жил там три недели. Несмотря на мои запреты, Амелия встречалась с ним каждый день. Я ей говорил, что такой человек, как Риттер никогда её не полюбит по-настоящему. Она для него просто игрушка. Вчера я как всегда вернулся с работы поздним вечером, но Амелии дома не было, лишь записка на столе: «Папа, я люблю Гилберта, но ты никогда не одобришь мой выбор, поэтому я уезжаю с ним в Лондон. Не ищи меня, а просто помолись за моё счастье».  

– И чего же вы волнуетесь, мистер Адамсон? – спросил я. – Ваша дочь влюбилась в молодого человека и хочет с ним жить. Может он не такой ужасный человек, как вам показалось.  

– Поверьте, Амелия бы никогда так не поступила со мной. Она бы не уехала не попрощавшись. Я знаю свою дочь, сэр, и знаю, что говорю.  

– Хорошо. У меня есть связи в высшем свете, и я постараюсь узнать, где живёт этот мистер Риттер, – заключил Холмс. – Вы останетесь в Лондоне?  

– Нет. Мне нужно возвращаться на работу. Я еле как выпросил выходной на сегодня, чтобы приехать к вам. Как только найдёте Амелию, пожалуйста, сообщите. Я напишу вам свой адрес.  

Я дал ему перо и бумагу, он быстро черканул адрес, поблагодарил нас и удалился.  

– Бедная девушка, – с сочувствием произнесла Элизабет. – С одной стороны родной отец, а с другой любовь, которую, возможно она так долго ждала. И не в силах разорваться на части, она всё же выбрала любовь.  

– Вам нужно поменьше читать эти любовные романы, мисс Олдридж, – с насмешкой произнёс Холмс. – Любовь делает человека слабым. Затмевает все остальные его чувства. И если вы хотите стать детективом, то любовь в этом деле вам не поможет.  

– Как вы можете так думать, мистер Холмс? – начала спорить Элизабет. – Любовь – это самое прекрасное чувство на свете. Ведь любимый человек никогда не предаст и всегда будет рядом. Я же права, доктор Уотсон? – она посмотрела на меня, и я только хотел произнести что-то, как она уже опять повернулась к Холмсу. – Любовь не отупляет все остальные чувства, а наоборот, предаёт энергии, даёт цель в жизни. Вот вы любили когда-нибудь, мистер Холмс?  

Холмс несколько секунд молчал, затем с грохотом поставил чашку на стол и так же молча удалился в библиотеку.  

– Я сказала то, чего не следовало? – с непониманием спросила Элизабет.  

– Я сам не знаю, что на него нашло. Мы с ним не так давно знакомы, поэтому я ничего не знаю о его прошлом. Шерлок Холмс – человек загадка.  

Ещё минут двадцать мы с Элизабет сидели в гостиной, обсуждая свежие новости из газет, а затем пошли в свои комнаты. Холмс так и не вышел из библиотеки. На лестнице мы встретили миссис Хадсон. Я рассказал ей о том, что произошло за ужином, и она понимающе кивнула:  

– Доктор, ему нужно время. Он ещё не достаточно вам доверяет, но скоро он поймёт, что вы достойный человек. И когда это произойдёт, он поделится своим горем.  

Эти слова миссис Хадсон не давали мне заснуть. Часы показывали полвторого ночи. Я решил сходить на кухню, и там выкурить трубку. Когда я спускался по лестнице, то услышал шум, доносившийся из гостиной. Холмс вышел в старом, поношенном пальто и грязном котелке. Он не заметил меня, поэтому я решил проследить за ним. Я быстро вернулся в свою комнату, натянул штаны и пиджак, и вышел на улицу. Холмс поймал кэб, я последовал его примеру. Я сказал кэбмену осторожно ехать за своим коллегой, на что он запросил довольно большую сумму.  

Мы приехали в доки Уайтчепела. Холмс направился на один из складов. Войдя на этот склад, я обнаружил большую толпу людей. Они образовали большой круг, в середине которого дрались двое крепких мужчин. Я попал на подпольные кулачные бои. Но что Холмс забыл в таком месте? Расследует дело, о котором я не знаю? Людей было так много, что я потерял Холмса в этой толпе. Через несколько минут бой закончился и на ринг вышел мужчина в рубашке с закатанными рукавами.  

– В этом бою одержал победу Железный-Стиви! Ну а теперь, бой, который мы так долго ждали. Наш чемпион Джон-Кувалда Морган, против новичка, который в боях на других аренах показал себя достойным выступать сегодня для вас. Встречайте, Тейлор-Пантера Дойл!  

Сначала на ринг вышел накаченный, обросший густой чёрной бородой и весь в шрамах Джон-Кувалда. Судя по ликованию зрителей, это был именно он. А затем на другом конце ринга показался высокий, среднего телосложения… о боже! Это был Холмс. Я просто остолбенел от удивления. Кто-то стукнул в гонг и соперники схлестнулись.  

Всё здание было наполнено криками зрителей, которые предвкушали кровавую бойню. Я попытался протиснуться в первые ряды, что удалось сделать с трудом. За это время, Холмс одарил соперника тремя ударами в могучую челюсть оного. Но и Джон-Кувалда не остался в стороне: пару раз его могучие кулаки встретились с животом Холмса. Но в остальном мой друг держался молодцом. Он так молниеносно уворачивался от ударов, что полностью подтвердил своё прозвище.  

Бой был действительно зрелищным. Было видно, что Холмс ничуть не уступает своему оппоненту. Через несколько секунд бой переместился на сторону, где стоял я. Пока Джек-Кувалда приходил в себя, после мощного удара, Холмс бросил взгляд в толпу, и заметил меня.  

– Пора заканчивать? Как вы считаете, доктор? – Я не успел ничего ему ответить, как на Кувалду посыпался град ударов.  

Через мгновение, Холмс стоял в позе победителя, а Джек-Кувалда лежал у него в ногах и стонал от боли. На ринг снова вышел мужчина в рубашке.  

– И в этом тяжёлом противостоянии побеждает Тейлор-Пантера Дойл!  

Толпа начала ликовать и кричать взахлёб. Холмс направился ко мне.  

– Идёмте, доктор, поговорим в другом месте, а то здесь слишком шумно.  

Я подождал его у главного входа. Он вышел в том же старом пальто и котелке.  

– Я конечно не ожидал вас здесь увидеть, доктор, – он закурил трубку. – Но раз вы узнали, чем я занимаюсь, то нет смысла скрывать.  

– Холмс, неужели вы так отчаянно нуждаетесь в деньгах, что стали участвовать в этих боях?  

Он рассмеялся.  

– Конечно нет. Как вы могли такое подумать? Какие деньги? Для меня в этом мире есть вещи по важнее этих бумажек. Помните имя, которое произнесла перед смертью миссис Олдридж?  

– Мориарти.  

– Так вот, вы были правы, это имя мне знакомо. И я вам больше скажу: я знаю его уже очень давно. Но, к сожалению, кроме имени я почти ничего о нём не знаю. Возможно, Мориарти возглавляет шайку бандитов, или же стоит во главе крупной и влиятельной организации. Но одно я знаю точно: это человек-призрак. Он до жути аккуратен и он очень умён. Возможно, это самый умный человек, из всех, что мне доводилось встречать.  

– Но как Мориарти связан с подпольными боями?  

– Лично он, никак. Помните того джентельмена в рубашке, который представлял бойцов? Его зовут Тим Рассел. Он один из людей Мориарти. Я думаю, что он занимает не самую высокую должность. Представьте себе шахматные фигуры: Мориарти – это король. А мистер Рассел всего лишь пешка. Выйти на более серьёзных сторонников Мориарти, скажем на ферзей, или слонов, мне пока не удалось. Но, победа начинается с малого. Я мобилизовал своих агентов, и они вышли на мистера Рассела. Они так же узнали, что он заправляет кулачными боями. Заведений подобного рода в Лондоне, как гвардейцев у Букингемского дворца. И эта арена считается самой престижной. Только самые достойные бойцы, получают право здесь драться. Рассел заправляет этими боями, но сам появляется на них не часто. Поэтому, чтобы подобраться к нему, мне пришлось самому участвовать в этих боях. Не зря я занимался боксом в колледже. И когда я стал одерживать одну победу за другой, меня пригласили сюда и сказали, что устроят мне бой с местным чемпионом. Я знал, что Рассел такое шоу не пропустит. Теперь вы знаете, куда я уходил, и почему возвращался так поздно ночью, весь избитый.  

– А кто эти ваши тайные агенты?  

– Сейчас узнаете.  

Из-за угла выбежал мальчишка лет шестнадцати. Он был в рваной одежде, а лицо его было в саже.  

– Доктор, это Райли Крайтон. Он командует отрядом моих агентов.  

– Ваши агенты – это бездомные дети?  

– Да. Эти дети постоянно слоняются по улицам, и их никто не замечает. Поэтому, они самые лучшие информаторы. Райли, ты помнишь свою задачу?  

– Да, мистер Холмс. Мы следим за этим Расселом до его дома и сообщаем вам адрес.  

– Всё верно. И главное: не дайте себя обнаружить.  

– Обижаете, мистер Холмс.  

После этих слов, мальчуган скрылся в ночи.  

– Думаю, на данный момент я сделал всё, что мог. Не пора ли нам домой, доктор?  

– Да, вы правы. Но я бы хотел задать вам ещё один вопрос.  

– Задавайте.  

– Почему вы так отреагировали на слова мисс Олдридж за ужином?  

– Я отвечу на ваш вопрос, но только не здесь. Давайте мы вернёмся на Бейкер-стрит, выспимся, а утром отправимся на кладбище. Там я всё вам расскажу.  

Мне всё же удалось немного поспать, но всё равно чувствовал я себя уставшим. Я спустился в гостиную и застал Холмса и Элизабет за беседой. Из тех не многих кусочков их разговора, я понял, что Холмс извинялся за вчерашний инцидент.  

– Это лишнее, мистер Холмс. Я ничуть не обиделась. Это вы меня простите, что затронула эту тему. Как я понимаю, это больная тема для вас.  

Холмс меня поприветствовал и сказал:  

– Сегодняшний день был когда-то для меня счастливым, но теперь я вспоминаю его с горечью. И я считаю, что вы должны узнать историю из моего прошлого, которая прольёт свет на моё неподобающее поведение вчера, и ответит на ваш вопрос, доктор. Но для этого нам нужно отправиться на кладбище.  

В одиннадцать часов утра, мы оказались на кладбище Паддингтон Олд. Холмс шёл впереди, а я, Элизабет и миссис Хадсон следовали за ним. Холмс остановился около двух могил и упал на колени. По его щекам потекли слёзы. Когда я подошёл к этим могилам и прочёл имена на надгробиях, то почувствовал ком в горле. На них было написано: «Сара Холмс и Джеймс Холмс».  

– О господи! Это ваша семья? – с ужасом спросила Элизабет.  

Холмс кивнул. Миссис Хадсон положила рядом цветы и тоже заплакала. Я положил руку на плечо Холмса и сказал, что сочувствую его утрате.  

– Спасибо, доктор.  

Некоторое время мы стояли в тишине, после чего Холмс встал и обратился к нам с Элизабет.  

– Сегодня исполнилось бы двадцать лет с нашей свадьбы. Я расскажу вам о своём прошлом и о том, как я их потерял. Я родился в 1836 году в Лондоне. Детство моё прошло так же, как и у всех детей, что родились в богатых семьях. Мой отец, Симеон Холмс, занимает высокий пост в парламенте. Туда он пристроил и моего брата Майкрофта. Он старше меня на два года. Наш отец мечтал, чтобы его сыновья стали уважаемыми людьми. И он считал, что достичь этого уважения, можно лишь работая в парламенте, на благо Англии. Но меня такая перспектива не устраивала. Я хотел стать полицейским. Я развивал свои способности с самого детства. Уже в 13 лет я мог определить, что этот человек репортёр, а вон тот отставной военный. Естественно, отец категорически отказывался одобрять мой выбор. «Чтобы Холмс был простым ищейкой? Не позволю порочить имя семьи! » – говорил он. Но я не собирался отказываться от своей мечты, и в итоге стал полицейским. С 1856 по 1867, я работал в Скотленд-ярде. Я был лучшим.  

Он достал трубку, набил туда табак и продолжил.  

– За это время я обзавёлся семьёй. Сара была замечательной женщиной. Самой лучшей. В 1862, у нас родился Джеймс. Он был милым ребёнком. На тот момент я считал, что моя жизнь удалась: у меня были семья и работа. Я был счастлив. Чего ещё желать? Но это было всего лишь затишье перед бурей. Мы собирались встречать новый, 1867 год у родителей Сары в Плимуте. Я как раз заканчивал с одним делом, и мне нужно было на несколько дней задержаться в Лондоне. Сара и Джеймс поехали раньше. Я же приехал через пять дней. Я купил подарки и находился в предвкушении праздника. Когда я подошёл к дому родителей Сары, то обнаружил, что дверь открыта. Я вошёл и наступил во что-то липкое. Когда я посмотрел вниз, то понял, что это кровь. Я бросил подарки и помчался в гостиную. Там перед моим взором предстала ужасная картина: отец Сары лежал на полу, у него была отрублена рука, живот вспорот, а внутренности лежали рядом. Мать Сары лежала около камина. У неё не было никаких серьёзных увечий. Она умерла от удара по голове, рядом лежащей кочергой.  

Он держал трубку в левой руке, и я заметил, как рука трясётся.  

– Сару и Джеймса я нашёл в комнате на втором этаже. У Сары были отрублены все конечности, а из головы торчал нож. Но вот что сделали с моим сыном, я без слёз описать не могу. От него ничего не осталось. Как будто на него напала стая волков и начала безжалостно потрошить его тело. В этой же комнате я нашёл письмо, которое было напечатано на машинке и адресовано мне: «Желаю хорошего рождества, мистер Холмс. Ваш “М”».  

Когда Холмс закончил, мне показалось, что от меня оторвали кусок. Земля уходила из-под ног. Было тяжело дышать. Я бы никогда не подумал, что этому человеку удалось пережить такое. Миссис Хадсон рыдала. В глазах Элизабет тоже проступили слёзы.  

– Теперь вы понимаете, почему я сказал, что любовь заглушает все чувства? – Холмс обращался к Элизабет. – До того, как я встретил Сару, я был предельно осторожен. В моей работе всегда было место для риска. Я никогда не жалел, что встретил Сару. И всегда благодарил её за то, что она подарила мне такого замечательного сына. Он стал бы великим человеком. Но я не должен был расслабляться. Мне стоило быть всегда на стороже. Но я размяк, за что и поплатился. Я знаю, какое мнение у людей обо мне. Они считают, что я не обладаю состраданием, что отношусь к людям с презрением, считаю себя выше других. Да, отчасти так и есть, но это мне помогает в работе. Я не всегда был таким, но после того, как Мориарти забрал у меня семью, я словно переродился. Я поклялся себе, что полностью углублюсь в детективную работу. Что полностью овладею дедуктивным методом. И вот тогда я буду готов бросить вызов Мориарти. Я буду готов встретиться с ним лицом к лицу. Если вы доктор, и вы, мисс Олдридж хотите стать хорошими детективами и работать со мной, то я вынужден требовать от вас того же: никаких слабостей, никаких любовных интересов. Если для вас такая жизнь не приемлема, то вы можете прямо сейчас сойти с этой тропы. Я найду вам хорошее жильё и дам денег. Но если вы готовы вместе со мной бросить вызов Мориарти, то будьте готовы к сложным испытаниям. Ибо все мы окажемся под ударом.  

Не знаю как Элизабет, но я был глубоко впечатлён речью Холмса. Он был словно командир отряда, за которым ты готов пойти хоть к вратам ада.  

– Я с вами, Холмс. Будьте уверены, вы всегда сможете на меня положиться. Я никогда вас не оставлю, – сказал я.  

– Я, как и вы, мистер Холмс, потеряла семью из-за Мориарти. И я хочу отомстить. Я с вами. И я вас никогда не предам, ибо вы спасли мне жизнь, и кроме вас двоих, у меня больше никого нет.  

По улыбке на лице Холмса было видно, что он заранее знал, какой выбор мы сделаем. Момент, о котором говорила миссис Хадсон, наступил. Теперь мы стали друзьями. Командой. Семьёй. Мы стали единым целым. Пока мы осознавали, что нам предстоит тяжёлая работа, к нам подошёл мужчина лет семидесяти. Он был в очень дорогом костюме, голову его покрывал не менее дорогой цилиндр, под которым виднелись седые волосы. В левой руке он держал золотые карманные часы. Он посмотрел на них и убрал в жилетный карман.  

– Прости, Шерлок, я опоздал. Кое-какие проблемы на работе, – голос его звучал властно.  

– Ничего, я уже привык к твоим постоянным опозданиям, – ответил Холмс. – Доктор, мисс Олдридж, позвольте представить вам моего отца, Симеон Холмс. Отец, это доктор Джон Уотсон и мисс Элизабет Олдридж. Они мои друзья и коллеги.  

Холмс старший пожал мне руку, и поцеловал руку Элизабет.  

– Миссис Хадсон, рад вас видеть. Вы с каждым днём всё хорошеете.  

– Спасибо, мистер Холмс. Я тоже очень рада вас видеть.  

– Шерлок всё такой же, как и в детстве? – с улыбкой спросил Симеон. Миссис Хадсон лишь улыбнулась.  

Он положил цветы на могилы Сары и Джеймса.  

– Шерлок, Майкрофт извиняется, он не сможет приехать. Сегодня в восемь часов он уехал в Бирмингем, и вернётся только через две недели.  

– Ну, к этому я тоже привык, – сказал мой друг.  

Оба Холмса общались в стороне минут пятнадцать, а мы с Элизабет слушали рассказы миссис Хадсон о детстве Шерлока. Оказывается, миссис Хадсон давно в семье Холмсов стала своим человеком. Её нанял Симеон Холмс, когда родился Майкрофт. И всё детство Майкрофт и Шерлок провели опекаемые её заботой.  

И квартира на Бейкер-стрит считается родовым домом Шерлока Холмса. Он живёт там с детства. Когда Майкрофт достиг 18-летнего возраста, отец купил ему отдельную квартиру. Сам же Симеон Холмс живёт в большом поместье Холмсов. Это поместье было построено их далёкими предками. Когда мой друг женился, он со своей семьёй жил на Бейкер-стрит. Миссис Хадсон работала у них, и была няней Джеймса.  

Что касается матери Холмса, то она пропала в 1874 году, и до сих пор о ней ничего не известно.  

Холмсы закончили беседу, мы попрощались со старшим из них и поехали домой. Учитывая то, что я ночью почти не спал, и, беря во внимание все эти потрясения на кладбище, мне жутко хотелось уткнуться в подушку и забыться с ном. Но тогда я ещё не знал, что до подушки я доберусь не скоро.  

Около нашей двери сидел молодой человек лет двадцати. На его лице появилась улыбка, когда мы подошли к нему.  

– Вы мистер Шерлок Холмс? Детектив? – спросил он. Холмс кивнул. – Моё имя Нил Мейси. И я хочу попросить вас, заняться поиском моей пропавшей сестры. Я заплачу.  

Тут у меня в голове всплыл наш вчерашний гость, мистер Адамсон. Ведь у него пропала дочь. Я взглянул на Холмса и Элизабет, и по выражению их лиц понял, что они подумали о том же.  

Холмс незамедлительно пригласил молодого человека в дом. Миссис Хадсон отправилась на кухню, сделать нам чай, а мы усадили юного мистера Мейси в гостиной и стали слушать его историю.  

– Зовут мою сестру Изабелла. Ей всего десять. Почти сразу после её рождения, родители бросили нас. Сестра о них ничего не помнит, а вот я помню лишь каждодневные пьянки. Возможно, им просто надоело опекать нас, и они решили сбежать от этой ответственности. Нас приютила соседка, миссис Тафт. Все эти годы мы живём у неё. Я работаю грузчиком в порту, денег получаю не много, но пока хватает. Вчера я работал ночью, и пришёл домой только под утро. В доме был ужасный бардак. Миссис Тафт я обнаружил в чулане. Она была связана. Я привёл её в чувства, она рассказала, что где-то в четвёртом часу ночи в дом ворвались трое мужчин в чёрных масках и мантиях. Они перевернули весь дом, забрали кое-какие драгоценности и похитили мою сестру.  

– У вас есть предположения, кто это мог быть? – спросил Холмс.  

– Нет, мистер Холмс. Я бедный молодой человек. В дурных компаниях не состою. Денег не у кого не занимал. На работе, у начальства ко мне тоже не может быть претензий. Я работаю добросовестно, не покладая рук.  

– А у миссис Тафт?  

– Тоже нет. Её муж был моряком. Умер он давно. Драгоценностей у неё мало. Но если эти люди хотели украсть только драгоценности, то зачем похищать мою сестру?  

– Да, вы правы. Эта версия отпадает. Я склоняюсь к тому, что целью было именно похищение. Не знаю, что им нужно от вашей сестры, но мы с коллегами это выясним. Оставьте свой адрес, чтобы мы могли с вами связаться.  

Я дал ему листок и перо, он написал адрес, потом полез в карман и вытащил деньги.  

– Нет, это лишнее. За это дело я с вас денег не возьму, – сказал Холмс. Молодой человек поблагодарил нас и ушёл. – Если у вас ещё остались силы, то предлагаю заняться этим делом немедленно.  

– Мистер Холмс, – обратилась к нему Элизабет. – Вы считаете, что это похищение связано с исчезновением Амелии Адамсон?  

– Пока я ничего точно сказать не могу, мисс Олдридж. Но в первом случае, если это конечно похищение, мы имеем дело с тонкой работой. Здесь же, грубая сила. Из-за охоты на сообщника Мориарти, я отодвинул историю Амелии Адамсон на второй план, но сейчас готов полностью заняться этим делом. Наш план действий таков: мисс Олдридж, вы поезжайте в Скотленд-ярд и узнайте у Лестрейда, не было ли похожих похищений, или пропаж людей. Ищите всё подозрительное. Лестрейд вас знает, но если он откажется помогать…  

– Не переживайте, я справлюсь, – с улыбкой ответила Элизабет.  

– Отлично. Ну а мы с вами, доктор, отправимся к одному моему знакомому и попытаемся разузнать побольше о мистере Риттере.  

Наш кэб остановился на Рочестер Роу, около 4-х этажного здания. Над красной дверью висела вывеска «Клуб лондонский джентельмен». На самой двери тоже висела табличка «Женщинам вход воспрещён».  

– Холмс, что это за заведение, и как наш визит сюда, поможет делу?  

– Этот клуб имеет самую прямую связь с нашим делом. Здесь собираются самые богатые мужи Лондона. И есть тут один человек, который нам поможет.  

– Кто этот человек?  

– Арчибальд Эллингтон. Он хозяин этого клуба, и знает всё о высшем свете Лондона: кто кому приходится родственником, насколько та, или иная семья богата. Ну и другие, не менее интересные подробности. Так что, если этот Гилберт Риттер существует, и если его отец действительно так богат, то Арчибальд о нём слышал.  

Холмс постучал в дверь, а потом резко повернулся ко мне.  

– Чуть не забыл: не говорите и не здоровайтесь не с кем. Тут так не принято.  

Дверь нам открыл молодой человек с кудрявыми тёмными волосами.  

– Добрый день, Дуглас, – поприветствовал его Холмс. – Мистер Эллингтон у себя?  

– Рад вас видеть, мистер Холмс. Давно вы не заходили. Да, мистер Эллингтон у себя, – ответил Дуглас.  

Мы вошли в просторный и хорошо освещённый холл. Дуглас забрал наши пальто и шляпы, после чего удалился.  

– Вы тут частый гость, как я погляжу, – сказал я.  

– Раньше да, но уже полгода я тут не был. Пойдёмте, доктор, кабинет Арчибальда на четвёртом этаже.  

Мы направились к небольшой лестнице на другом конце Холла. Проходя мимо одной из комнат, дверь, в которую была открыта, я заметил шесть пожилых мужчин. Двое играли в шахматы, трое сидели у камина и общались, а последний сидел в отдалённом углу и читал газету.  

Мы поднялись по лестнице и оказались в узком коридоре. По сравнению с холлом, коридор был освещён хуже.  

– Седьмая комната, – бурчал себе под нос Холмс.  

Дверь в седьмую комнату была открыта нараспашку. Внутри, за столом восседал мужчина примерно того же возраста, что и мужчины внизу. Лицо его было в морщинах, на голове не было ни волоска. Сквозь стёкла очков, я разглядел уставшие глаза, но когда эти глаза заметили Холмса, их хозяин вскочил из-за стола и подбежал к моему другу.  

– Шерлок! Холмс, как мы давно не виделись, – старик обнял Холмса, а тот похлопал его по спине.  

– Я тоже рад, Арчи. Вижу, твой клуб всё ещё пользуется спросом?  

– А куда ему деваться? В Лондоне хватает старых снобов, которые хотят скрасить свою старость в компании таких же старых снобов, – Эллингтон посмотрел на меня оценивающим взглядом.  

– О, это мой друг и коллега доктор Джон Уотсон, – представил меня Холмс.  

Я протянул Эллингтону руку, но он не обратил на этот жест никакого внимания.  

– Доктор, значит? – наконец ответил он. – И что же вы лечите, доктор?  

– Ну, я был не плохим хирургом, в прошлом. Сейчас моя врачебная практика отошла на второй план, – сказал я, но в ответ ничего не услышал.  

Прошли долгие секунды молчания, после чего Эллингтон заговорил:  

– Так что привело тебя и твоего друга в мой клуб, Шерлок? – он снова сел за стол. – Я очень рад тебя видеть, но не думаю, что это взаимно. Ты до сих пор обижен на меня за тот случай? Поэтому не приходил полгода?  

– То дело в прошлом, Арчи. Но ты до сих пор у меня в долгу. Если поможешь мне на этот раз, я прощу долг.  

– Хорошо, сделаю всё, что смогу.  

– Мы расследуем странное исчезновение молодой девушки из Гринфорда. Её отец утверждает, что девушку охмурил и забрал в Лондон человек по имени Гилберт Риттер. Сам Риттер утверждает, что его отец очень богатый и известный человек в Лондоне. Если такого человека нет, значит Риттер самозванец и нам стоит начать беспокоиться за юную особу. Что ты можешь сказать?  

Старик сидел не подвижно, закрыв глаза. Прошло несколько минут, после чего он сказал:  

– Возможно это сын Говарда Риттера. Он раньше состоял в моём клубе, но потом просто перестал сюда приходить. Видимо нашёл развлечения по лучше. Ему сейчас должно быть пятьдесят с небольшим.  

– У тебя есть его адрес?  

– Да, я храню адреса всех членов своего клуба. И твой адрес, Шерлок, у меня тоже где-то есть, – он покопался в своих записях, после чего радостно воскликнул. – Бик-стрит, дом 27.  

– Спасибо, Арчи.  

– Теперь мы в расчёте?  

– Да. Возможно, я даже восстановлю своё членство в клубе.  

– Я буду только рад.  

Мы с Холмсом направились к выходу.  

– Я так и не понял, чем именно здесь занимаются эти люди? – спросил я.  

– Они приходят сюда отдохнуть, обсудить последние новости, выпить, покурить, почитать газеты. За счёт этих простых развлечений, этот клуб и живёт. Вы тоже можете вступить в их ряды. Если, конечно вам такие развлечения по вкусу.  

– Нет, спасибо. Я ещё не настолько стар. Да и ваш друг как-то не дружелюбно меня встретил.  

– Он такой со всеми незнакомцами. Но стоит вам выпить с ним и поговорить, он тут же станет называть вас другом.  

– А там все такого же возраста, как и мистер Эллингтон?  

– В основном, да. Но есть и по моложе. Я состоял там лишь из-за того, что от этих стариков можно узнать много полезной информации.  

Мы забрали свои вещи у Дугласа, он с нами попрощался и мы оказались на улице. Холмс поймал кэб.  

– Мы едем на Бик-стрит? – спросил я.  

– Да. А у вас есть какие-то другие дела?  

– Нет, просто я думал, что мы поедем домой, узнаем новости от мисс Олдридж.  

– Это после, доктор, после. Мы нашли зацепку, и пока она ещё тёплая, мы должны её проверить.  

Мы приехали по указанному мистером Эллингтоном адресу. Из дома № 27 вышел молодой человек.  

– Здравствуйте. Меня зовут Шерлок Холмс, это мой коллега доктор Уотсон. Это дом мистера Говарда Риттера?  

– Он самый. Я его сын, Гилберт Риттер. Чем могу вам помочь, джентельмены?  

Мы с Холмсом переглянулись.  

– Тогда нам лучше поговорить с вами, – Сказал Холмс.  

– Хорошо, только давайте здесь. Простите, но не могу позвать вас в дом. Отец болеет, не хочу его лишний раз тревожить. Так о чём вы хотели поговорить?  

– Месяц назад вы ездили в Гринфорд?  

– Нет. Раньше я часто путешествовал с отцом, но потом его дела пошли под откос, и нам стало не до путешествий. А почему вы этим интересуетесь?  

– Я детектив. Мы с коллегой расследуем исчезновение молодой девушки из Гринфорда. Похитителя зовут Гилберт Риттер, – молодой человек побледнел.  

– Я клянусь вам, это какая-то ошибка. Это точно не я. Я бы никогда на такое не решился.  

– Простите, мистер Риттер, но мы должны убедиться. Вы не против поехать с нами? Это поможет нам докопаться до правды.  

– Конечно. Я не хочу, чтобы кто-то порочил моё имя. Что от меня требуется?  

– Отец девушки видел в лицо человека, который назвался вашим именем. Мы пошлём ему телеграмму, он приедет и если вы не тот, кто нам нужен, то вы свободны.  

– Хорошо, я согласен.  

Мы поймали кэб, молодой человек сел в него, а Холмс остановил меня в нескольких шагах от кэба.  

– Вы поезжайте с ним на Бейкер-стрит, а я заеду на телеграфную станцию. Думаю, через несколько часов мы узнаем, какой Гилберт Риттер настоящий.  

Вскоре мы с молодым человеком сидели в нашей гостиной, и пили чай. Я был уверен, что он не тот, кто нам нужен. Ну не похож он на человека, который совершил похищение. Но мы не были до конца уверены в том, похищение ли это вообще? Элизабет дома не оказалось. Миссис Хадсон сказала, что час назад Элизабет вернулась из Скотленд-ярда, оставила нам записку, а потом уехала в больницу.  

В записке было следующее: «Мистер Холмс, доктор, за последние пять месяцев пропали шесть человек».  

Я ещё раз перечитал записку, как вдруг вошёл Холмс.  

– Сообщение отправлено. Теперь остаётся дождаться мистера Адамсона. Мисс Олдридж ещё не вернулась?  

Я дал Холмсу записку, он её прочёл, и его глаза заблестели.  

– Значит, это группа состоящая, по крайней мере, из трёх человек. И они уже похитили восемь человек.  

– Мы не можем быть полностью уверенными в том, что все эти случаи связаны. И нам пока известно только об одном похищении.  

– Давайте не будем загадывать, доктор, а просто дождёмся мисс Олдридж. Я уверен, что у неё ещё есть для нас информация.  

Элизабет вернулась через час. Мы рассказали ей о том, что нам удалось выяснить, а она поделилась своими находками.  

– Я полностью уверена, что все десять случаев связаны, – она достала смятый листок. – Фамилия Риттер всплывает два раза, а в трёх случаях мы имеем дело с грубой работой. Самое первое похищение состоялось 13 февраля. Трое людей в чёрных масках и мантиях ворвались в дом семьи Хокинз, связали жену и дочь Мистера Хокинза, а его самого похитили. Ему 42 года. 26 февраля исчезла Барбара Нил, ей 23 года. Вечером она ушла погулять и не вернулась. 17 марта исчез Джозеф Шортер, 20 лет. Он живёт с матерью, но она уехала на неделю из Лондона. А когда вернулась, сына дома не было. Она подумала, что он где-нибудь с друзьями, но прошло два дня, а он так и не появился. Она обратилась в полицию. 3 апреля в дом 56-летней Изабеллы Тейлор ворвались трое в масках и мантиях. Соседи видели, как миссис Тейлор затащили в кэб. Рядом проходил констебль, но он ничего не успел сделать. Они скрылись. 21 апреля исчез 36-летний Сайлас Картер. Он работает кэбменом. Коллеги видели его последний раз на Бакстон-стрит, когда он забирал клиента. 10 мая исчезла 26-летняя Мэгги Хейли. Её родители сказали полиции, что она познакомилась с неким Гилбертом Риттером, и в день исчезновения с ним встречалась. В июне не было ничего похожего. Возможно, они взяли выходной. Ну и в этом месяце опять всплывает этот Гилберт Риттер. А сестру мистера Мейси похитили тем же способом, что и мистера Хокинза с миссис Тейлор.  

После этого доклада, Элизабет рухнула на кресло.  

– Замечательная работа, мисс Олдридж, – похвалил её Холмс.  

– А почему вы решили, что это именно тот Риттер, который нам нужен? – Элизабет посмотрела на нашего гостя. – В Лондоне много людей с такой фамилией.  

– Но не все обладатели этой фамилии богаты. Насколько богат ваш отец, мистер Риттер? – спросил Холмс.  

– Он был богат. Но, как я уже сказал ранее, дела его пошли под откос. Живём мы на то, что осталось.  

Ждать приезд мистера Адамсона было невыносимо. Нам не терпелось узнать, что он скажет: действительно ли перед нами тот самый Гилберт Риттер, которого он видел в Гринфорде, или же это был самозванец?  

Вскоре наше ожидание подошло к концу. Мистер Адамсон появился в нашей гостиной. Холмс рассказал ему всё, что нам удалось выяснить. Внимательно осмотрев молодого человека, мистер Адамсон заявил, что видит его впервые.  

– Простите за беспокойство, мистер Риттер, – извинился Холмс. – Видимо кто-то использует ваше имя в дурных целях.  

– Знаете, я тут вспомнил: возможно, есть человек, который мог так поступить. После того, как отец заболел, я нанял ему сиделку. Зовут её Поли Джоунз, ей 26. Каждую субботу она берёт выходной и едет к матери. Она живёт где-то в Ламбете. И в один из таких выходных, три месяца назад, с ней случилась беда. Я как всегда проводил её, потом пошёл в гостиную и через окно увидел, что к ней подошёл молодой человек, он был примерно моего возраста. Сначала они спокойно разговаривали, но потом он стал кричать на неё, после чего ударил её ладонью по лицу. Тут я не выдержал и выскочил на улицу. Без лишних слов я ему врезал, но он оказался крепким парнем и устоял на ногах. Завязалась драка, но она была не долгой, ибо в нашу сторону бежал констебль. Мой оппонент выкрикнул: «Ты ещё пожалеешь, что влез в это», и убежал. Поли сказала, что это её брат, и поругались они из-за каких-то семейных проблем. Возможно, этот человек всё-таки решил мне отомстить таким образом.  

– Спасибо, мистер Риттер. Мы обязательно проверим эту версию, – сказал Холмс. – Мисс Джоунз каждый день находится в вашем доме?  

– Кроме выходных.  

– Отлично. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы завтра приедем к вам и побеседуем с ней?  

– Конечно, приезжайте.  

Мы попрощались с молодым человеком. Вскоре мистер Адамсон тоже уехал. Мы пообещали держать его в курсе дела.  

– Так что мы будем делать дальше? – спросила Элизабет.  

– Сейчас нам нужно поспать, – ответил Холмс. – А утром поедем к мистеру Риттеру.  

– А вы заметили, что девять похищений были совершены в Лондоне, и лишь мисс Адамсон была похищена за его пределами, – сказал я.  

– Возможно, Лжериттер привлёк к себе ненужное внимание и не стал рисковать. Впрочем, мы получим все ответы, как только найдём его и его сообщников, – ответил Холмс. – А теперь, давайте спать.  

В десять часов утра я отправился ловить кэб, пока Холмс отдавал Элизабет распоряжения. Она должна была поехать в Скотленд-ярд и рассказать Лестрейду о наших последних изысканиях. А мы тем временем, наведаемся в дом Риттеров и поговорим с мисс Джоунз.  

Несколько минут спустя, мы уже ехали по прохладным улочкам великолепного Лондона.  

– Холмс, а что там, на счёт сообщника Мориарти? Ваши «агенты» успешно проследили за ним?  

– Да, всё так, как я планировал.  

– И что вы хотите делать дальше? Наведаться к нему и выбить нужную информацию?  

– Именно! А так же осмотреть его дом, вдруг удастся найти что-то полезное. Он не знает, что я слежу за ним, поэтому в этом деле можно не торопиться. Сначала найдём пропавших людей, а потом нанесём ему визит.  

Вскоре мы вновь стояли напротив дома № 27 по Бик-стрит. Дверь нам открыл Гилберт Риттер.  

– Доброе утро, джентельмены, – поприветствовал он нас.  

– Доброе, мистер Риттер. Мисс Джоунз здесь?  

– Да, прошу вас, проходите в гостиную. Я её позову.  

Мы устроились на небольшом диване в гостиной. Вскоре мистер Риттер вернулся с сиделкой.  

– Вы поговорите пока, а я посижу с отцом.  

Поли Джоунз была худой, не высокого роста, с тёмными волосами.  

– Мистер Риттер сказал, что вы из полиции, и, что у вас ко мне какие-то вопросы, – не уверенным тоном сказала она.  

– Нам нужна информация о вашем брате, – сказал Холмс.  

– О каком брате? Я одна в семье.  

– О том самом брате, с которым у вас произошёл конфликт на улице, прямо за этим окном, три месяца назад, – Холмс указал на окно сзади нас. Видимо именно отсюда мистер Риттер видел всё произошедшее.  

– Ах, вы про это. Он мне вовсе не брат, в смысле не родной. Мы дружим с детства, и давно уже стали, как брат и сестра, – ответила девушка.  

– Как мило. Значит, ударил он вас из-за большой любви?  

– Это сложно объяснить. Скажем так, у нас возникли кое-какие разногласия. А почему вы им интересуетесь? Он что-то натворил?  

– Да, ваш так называемый брат подозревается в похищении людей. У нас много улик против него. И я советую вам выдать его местонахождение. Тогда у полиции не будет к вам никаких вопросов. В противном случае, вас посадят в самую ужасную тюрьму на земле. Я об этом позабочусь.  

Девушка побледнела. Пару минут она сидела неподвижно, а потом зарыдала.  

– Я клянусь вам, я ничего не знаю. Он не может заниматься похищением людей, он хороший человек.  

– Что ж, вижу, вы не хотите нам помогать, – Холмс встал. – Сержант Уотсон, отведите эту девушку в наш кэб. Мы везём её в Скотленд-ярд. Уверен, в нашей камере ей будет уютно. И будет много времени, чтобы подумать.  

Я взял её под руку, и мы вышли на улицу. Мимо проезжал кэб, я только хотел его остановить, как вдруг моя арестантка оттолкнула меня, запрыгнула в этот самый кэб и начала подгонять извозчика.  

– А она хорошая актриса, – сквозь смех сказал Холмс.  

– Вы тоже молодец, – сказал я. – Вам бы в театре играть.  

– Когда выйду на пенсию. А пока я нужен Англии в качестве детектива.  

– Я надеюсь, что её увёз нужный кэб?  

– Да. Извозчиком был Норман Милтон, мой давний знакомый. Теперь мы поедем домой и будем ждать вестей от Лестрейда. Если эта девушка не сильно умна, а так оно и есть, то она сейчас направляется в логово своего «брата». Как только Норман узнает адрес, Лестрейд подготовит засаду. И мы накроем всю банду разом. И будем надеяться, что все похищенные люди тоже будут там.  

Мы ждали новостей два часа, после чего, наконец, приехали сержант Грексон и Элизабет.  

– Грексон, рад вас видеть, – поприветствовал его Холмс.  

– Взаимно. Доктор, – я пожал ему руку. – Ваш план сработал. Она привела нас в логово этой банды.  

– Замечательно. Где это место?  

– В Лаймхаусе, заброшенный дом на Ньюэлл-стрит.  

Мы взяли с собой револьверы, после чего отправились в путь.  

Наш кэб остановился в паре домов от нужного. На этой улице было несколько заброшенных домов. Полицейские заняли один из них.  

– А, Холмс и его команда, – сказал Лестрейд, как только мы вошли. – Должен признать, Холмс, эта девчонка бойкая. Далеко пойдёт, – Элизабет улыбнулась.  

– У вас всё готово, Лестрейд? Можем начинать? – спросил Холмс.  

– Уже давно всё готово. Только вас ждали.  

Пятеро полицейский вошли в дом, их вёл сержант Грексон. Мы вошли после них. В одной из комнат мы нашли труп Поли Джоунз.  

– Где же остальные? – спросил Лестрейд.  

– В подвале, – Холмс направился к двери. – Здесь есть лестница.  

Элизабет и трое полицейских остались наверху, а мы спустились во тьму. Лестница привела нас в длинный коридор, в конце которого виднелся тусклый свет. Этот свет шёл от нескольких ламп, которые стояли в огромном помещении, которое было похоже на склеп. В центре, на пьедестале стоял человек в чёрной мантии. Вокруг него сидели и лежали люди. Они как-то странно себя вели: бормотали себе что-то под нос, хватали руками что-то невидимое.  

Человек в мантии говорил что-то похожее на молитву, но говорил он не на английском. Люди вокруг него стали ещё громче бормотать.  

Мы спрятались за колоннами и нас пока никто не заметил. Человек в мантии говорил ещё несколько минут, после чего откуда-то из тьмы вышли три человека. Они были в таких же мантиях, но на лицах были чёрные маски. В руках они держали ножи. Они встали вокруг людей, и когда человек на пьедестале махнул рукой, каждый из них выбрал себе из толпы людей, одного. После чего они вознесли ножи над их головами.  

Лестрейд подал нам знак, сделал предупредительный выстрел куда-то в сторону и закричал:  

– Бросайте оружие, или получите по пуле.  

Одурманенные люди стали разбегаться кто куда. Люди в мантиях напротив, стояли неподвижно.  

– Пусть вы сорвали мой ритуал, но я не сдамся. Я попробую вновь, – процедил человек на пьедестале, после чего дёрнул за рычаг, который я раньше не заметил, и провалился куда-то вниз.  

Один из его приспешников с оглушительным воем бросился на одного из полицейских, который от неожиданности пустил тому пулю в живот.  

Другой человек в мантии крутил головой в разные стороны, пытаясь найти выход, но когда понял, что бежать некуда, перерезал себе горло ножом.  

– Остался только ты, – Лестрейд обратился к последнему человеку в мантии. – Давай без глупостей.  

Тот снял маску и упал на колени. Это был молодой человек лет двадцати пяти.  

– Грексон, бери остальных, поймайте людей и приведите их в чувства, – сказал Лестрейд.  

– Это и есть те похищенные люди, которых мы искали? – спросил я у Холмса.  

– Да. Тут ровно восемь человек, – ответил он.  

Через десять минут приехали полицейские кэбы и забрали всех пленников. Мы с Холмсом пытались открыть потайной люк, через который удрал последний член этой банды, но рычаг не поддавался.  

– Упустили, – сказал Холмс.  

После допроса единственного члена банды, которого нам удалось схватить, перед нами предстала полная картина произошедшего. Его зовут Стив Олсонн. Это именно он выдавал себя за Гилберта Риттера. Год назад у него умерла жена. Он тяжело переживал эту потерю. В один прекрасный день он встретил человека, который утверждал, что умеет возвращать людей к жизни. Он пообещал Олсонну, что воскресит его жену, но для этого ему нужна энергия. А восполнить её можно лишь принеся в жертву восемь человек.  

Естественно, Олсонн ему поверил. Но для выполнения этого плана, им нужны были ещё сообщники. Так они познакомились с Эдвином Форманом, у которого умерла дочь, и с Гарри Ломаном, у которого умер отец. Вместе им удалось похитить нужное количество людей. В каких-то случаях они действовали скрытно, в каких-то грубо. Видимо Олсонн заигрался, поэтому после драки с мистером Риттером, решил использовать его имя и охмурять девушек, тем самым пробуя новую тактику похищения. В Гринфорд Олсонна привели какие-то старые дела, там он и познакомился с Амелией Адамсон.  

Сегодня должен был состояться долгожданный ритуал. Мастер, а именно таким именем представился тот человек Олсонну, должен был сегодня получить ту самую энергию для воскрешения мёртвых. Но мы сорвали его планы.  

Что касается Поли Джоунз, то она действительно была знакома с Олсонном, и она знала о том, что тот творит. Она сказала ему, что пойдёт в полицию, поэтому он устроил ей скандал три месяца назад, и пригрозил, что если она пойдёт в полицию, то он её убьёт. После нашего визита, девушка приехала предупредить Олсонна, но тот видимо посчитал, что не стоит больше рисковать, и убил её.  

Мастер одурманил пленных какими-то травами, но ближе к вечеру все начали приходить в себя.  

– Думаю, что Олсонну грозит виселица, – сказал я, когда мы втроём вновь расположились в нашей гостиной.  

– Да. Жаль, что этому Мастеру удалось избежать этой участи, – сказала Элизабет. – Где теперь его искать?  

– Поверьте, такие люди, как он, долго не сидят в укрытии. Думается мне, что мы о нём ещё услышим, – ответил Холмс.  

Тут нашу беседу прервал какой-то грохот, донёсшийся с первого этажа.  

– Миссис Хадсон, всё в порядке? – крикнул Холмс.  

Тут дверь в гостиную приоткрылась, и из-за неё послышался голос:  

– Не совсем, мистер Холмс, – перед нами стоял Тим Рассел, тот самый человек, который заправляет подпольными боями, а в свободное время работает на Мориарти. – Вы искали меня, а я сам к вам пришёл. У меня для вас послание от «М». Ему не нравится, что вы ступили на его тропу. И он вежливо просит сойти с неё, пока не поздно.  

Рассел дал Холмсу конверт. Холмс его распечатал, прочёл, после чего прогремело два выстрела. Окно разбилось, Рассел упал замертво, а Элизабет схватилась за плечо.  

– О господи, Элизабет. Холмс, её ранили, – кричал я.  

Холмс повернулся ко мне. В его глазах читался страх.  

– Что в этом письме? – кричал я.  

Он протянул мне письмо: «Игра началась, мистер Холмс. Ваша девчонка ещё легко отделалась. В следующий раз буду целиться чуть выше. “M”».  

Холмс повернулся к окну и сказал:  

– Игра началась.