Воспарение

Как будто-то взлетая над тротуаром, прохожими, деревьями и всяческой живой и неживой сущностью, душа улетала на небо. Плавно скользя, мимо городов, мимо стран, она парила и упивалась своей свободой. Ей хотелось крикнуть, почти как булгаковской Маргарите: «Свободна, свободна! »  

Не было ни боли, ни страха, но почему-то оставались другие чувства: пролетая над каким-то серым, некрасивым городом она увидела ребенка, маленького, оборванного и жалкого. Ей стало тяжело, она чуть не соскользнула вниз, но уцепилась за облако. Потом церковь с красивым куполом – там старик, сгорбленный и одинокий. На одной из пустынных улиц другого города, большого с весёлыми разноцветными огнями, красивого и блестящего, с небоскребами, которые она неумело облетала, боясь разбиться, душа увидела, как трое бьют девушку. Пролетая над небольшой страной, она почувствовала жар. Страна была охвачена войной. Тяжелые клубы дыма потянулись к душе. Она закрыла глаза, как  

тяжко! Но ничего сделать нельзя. И так она летела, не зная времени, да и само время стало растяжимым и странно-неосязаемым.  

После таких картин, раздирающих ее на кусочки, душа рвалась ввысь. Еще немного, немного и будет легче. Небосвод темнел, становясь бездонным, тучи чернели, превращаясь в сплошную сумрачную субстанцию, душа посмотрела вниз и уже ничего не увидела. Только темнота. Вперед, выше, выше, быстрее!  

Постепенно, поднимаясь, душа ощутила, как мрак начал рассеиваться, появились розовые точки, потом точки превратились в лучики, а лучики в огромные лучи. Потом они слились воедино, и душа оказалась в розовом окружении. Воздуха почти не было, все превратилось в сплошную розовую тянущуюся конфету. Но душе воздух был не нужен. Она продолжала подниматься. Душа прорывалась сквозь эту плотную завесу.  

Наконец, розовый свет сменился на бледно-голубой, практически белый. Воздух не чувствовался совсем. Но стало легко и спокойно. Душа глубоко вздохнула остатки воздуха и… исчезла. Ее земная и небесная жизни закончились. Что дальше? Дальше – покой?! Да будет так.