Чернее черного

Птицы. Вы когда-нибудь задумывались, сколько всего вы про них не знаете? Сколько всего таит мимо пролетающий или кружащий над могильным камнем черный ворон? Сколько всего он может вам рассказать? Меня всегда волновал этот вопрос.  

Птицы для меня являлись неким барьером, между землей и небом, в простонародном смысле, без всяких религиозных и бытовых призм. Просто представьте, полчища кружащихся над вами, больших воронов, черных как смоль, издающих крики, настолько истязающие душу, что они, даже не трогая вас, уже рвут на куски ваш маленький потаённый мирок – вашу душу. Вороны для меня являются своего рода «Дементорами» , как в книге про Гарри Поттера.  

Поверьте, страшный сон самого чудовищного маньяка, наверное, был бы менее ужасен, чем самая короткая, но душевная беседа с этими существами. Возможно, я сейчас и преувеличил, но согласитесь, каждый из вас представил ту самую картину. Кладбище, одинокая фигура стоит между могил, а вокруг – они. Призраки дня и ночи, чей разум для нас никогда не будет понятен, черные хозяева, пожалуй самой черной и костлявой смерти.  

Я, скрипя от страха душой, ну или тем, что от неё осталось, могу сказать, именно эти существа, имеют тут большую роль нежели, кто-то другой. Вы, наверное, заинтересованы, почему именно вороны?  

Вороны, а почему именно вы? В ответ я лишь чувствую боль, от того самого истязающего душу крика, их всё больше, я пытаюсь сбежать от боли, но продолжаю спрашивать.  

Почему именно вы?  

Вскоре повисает тишина, небо становится светлым, дети самого чистилища, отправляются дальше выполнять заказы, на истязание следующих жертв, жертв собственного сознания. Вы думали, радостные мечты и мысли о чем-то прекрасном, переливающемся как леденец из лакрицы, спасут вас?  

О, как бы не так. Они лишь продолжал разрывать мне грудь, своими когтями, острыми как дамасский нож, и смотреть мне прямо в глаза, трапезничая мной. Вскоре я перестал чувствовать это, всё пропало, это как летальный наркоз. Стойте...  

Это и есть свободный полёт?