FB2

Сказка для взрослых

Рассказ / Литобзор, Проза, Сказка
Учитывая, что книга «Универсальная ересь» была такая нудная и длинная, что её никто не читал, я решил написать другую, которую и представляю на суд читателей. Качественно она не отличается от первой книги – такая же нудная, но двадцатикратно уменьшенный объём внушает надежду, что хоть кто-то дочитает её до конца. Сюжет повествования довольно избит, я просто переложил его на свой лад.
Объем: 0.921 а.л.

После того, как меня выпустили из дурдома, мне пришлось вести тихий и спокойный образ жизни, с удивлением отмечая в окружающем меня мире, признаки более состоятельного чем моё, сумасшествия.  

Если кто не знает, в психлечебницу я попал за создание новой религии.  

История процесса, подтолкнувшего меня на этот творческий шаг, была с подробностями изложена в объяснительной записке «Универсальная ересь», которую я написал на имя главврача.  

Исследовав мой случай, медицинский консилиум пришёл к выводу, что в стенах клиники, я представляю для общества большую угрозу, чем, если бы я оставался на свободе, и распорядился выпустить меня на все четыре стороны.  

Жизнь отныне протекала ровно и спокойно, даже без смирительной рубашки. Однако, однажды пересечённая, красная черта здравомыслия так и лезет вам под ноги, в надежде, что вы опять сделаете этот роковой шаг. Что и случилось…  

 

 

Всем известно, что фей, Деда мороза, гномов могут видеть только те, кто в них верит.  

То есть дети. Если же взрослый неосмотрительно обмолвится о том, что сказочный народ существует, его по возможности доставят в отделение к таким же фантазёрам.  

Но даже у взрослых наступает в жизни момент, когда просто ХОЧЕТСЯ поверить в сказку. Но так чтобы без свидетелей. Наступил такой момент и в моей жизни.  

Не было никаких «вдруг» «неожиданно» или «внезапно» и прочего. Всё было более чем буднично. Однажды друзья пригласили меня на рыбалку – из вежливости. Они знали, что я почитал это дело скучнейшим занятием, и никогда с 12-ти лет удочку в руках не держал. И я всегда отказывался от участия в этом мероприятии, но в этот раз – взял и согласился.  

У меня как раз начинался отпуск, первые три дня которого были совершенно свободны от всяких планов.  

Услышав, что я согласен, товарищи мои, пережив шок от несказанного удивления, начали мне наперебой описывать какие щуки, сомы, лещи, сазаны, карпы и даже раки попадаются там, куда мы поедем. А поедем мы туда, где река Маныч впадает в Дон.  

Там, выше по течению от большого города, сбрасывающего в реку все мыслимые и немыслимые нечистоты, мы поставим палатку, и за бутылочкой вина будем наслаждаться в ночной степи у костра рассказами из жизни, регулярно подкармливая собой местных, экологически чистых комаров.  

 

Я родился и вырос в Ростове-на-Дону. Сколько себя помню, это был город понтов, грязи и торговли. Папой его назвали, поскольку местные жулики очень успешно могли делать деньги из всех вышеперечисленных компонентов. За времена советской власти, город пытались окультурить – построив театры, музеи, кино, дворцы культуры. Разбив парки. Город буквально за уши тянули в светлое и просвещённое будущее. А он этому всячески сопротивлялся. И вот, когда советская власть приказала долго править, Ростов мой город вздохнул с облегчением – уже не надо притворяться, строя из себя сраного интеллигента. Многие кинотеатры тут же поломали ( я насчитал 15), иные передали отделённой от государства, но тем не менее всюду проникающей и вездесущей церкви. Планетарий ссохся до размеров карманного телескопа. Музеи и театры притаились, боясь выдать себя, чтобы их не переоборудовали в шашлычные. Библиотеки вынуждены были уступить часть занимаемой площади косметическим салонам, или в лучшем случае магазинам канцтоваров. Островки культуры оставались в виде изолированной со всех сторон Публичной библиотеки, и находящегося рядом с ней книжного развала. О нём-то, а точнее о том, что на нём случилось, я и собираюсь вскорости вам поведать.  

А пока вернусь к нашей рыбалке, за которой прошёл вечер, пролетела звёздная ночь с запахом печёной картошки, и шумом далёких поездов, напоминающих, что где-то идёт насыщенная, бурная, цивилизованная жизнь.  

Наступило раннее туманное утро. Свежий холодок коснулся моего лица, я проснулся, потянулся и позёвывая вылез из спального мешка в окружающую тишину.  

Товарищи мои ещё дрыхли – на то она и рыбалка, чтобы и самим отдохнуть и рыбу не обидеть. Я влез в свои походные штаны, натянул свитер, и втиснув ступни в кроссовки отошёл от нашего лагеря к реке. Не обнаружив там ничего интересного, я вернулся обратно, и пройдя мимо потухшего костра углубился в убегающую в туман степь.  

Был конец мая – летний зной ещё не иссушил и не выжег ковёр местной растительности. А утром, под одеялом обильной росы, все травы, цветы и кустарники, вообще являли собой эталон свежести. "Тут наверное и живут феи и гномы, сбежавшие подальше от городского смрада" – подумал я полушутя. Пока меня никто не видит, можно было подурачиться – я вспомнил, что собранная в заветный час роса, если ею протереть глаза, подарит на время человеку возможность видеть всевозможных сказочных созданий – от леших, до оборотней. Не говоря уже про фей и эльфов.  

И вот я, ухмыляясь и стыдясь своего ребячества, провожу ладонями по набухшим от росы стеблям, и, набрав достаточное количество влаги, растираю ею своё лицо, затем ещё раз. Потом выпрямляюсь, и с замиранием сердца медленно открываю один глаз – ничего необычного. Второй глаз – то же самое. "Наверное, феи ещё спят" – утешаю я сам себя, после такого явного разочарования. Досадно. Тут ко мне подлетает божья коровка, и садится мне на голову, я стряхиваю её, и ещё влажным от росы мизинцем чешу себе в правом ухе.  

Металлический Звук заставил меня обернуться – мои друзья тоже проснулись и уже гремят котелком, ставя его на разожженный вновь костёр.  

Ну что – же, – завтрак, и мы возвращаемся в город, с сожалением оставляя за спиной степную равнину...  

Со времени рыбалки прошло два месяца, только пара фотографий и напоминала о ночёвке в степи, да правое ухо иногда зудело – с тех пор как я его почесал влажным от росы пальцем. «Наверное, ворсинки от цветка занёс» – думал я иногда. Но раздражение было не сильным и быстро проходило, так, что я не считал нужным обращаться к врачу. Но вот как-то в начале августа, я по делам оказался на улице Пушкинской – любимому месту прогулок горожан.  

В Ростове есть несколько улиц, названия которых никто не может объяснить. Это к примеру Пушкинская, Лермонтовская, проспект Кировский. Есть улица имени Чехова, она так и называется – улица Чехова. Так же обстоит дело с улицей Горького, с проспектом Шолохова, Серафимовича, Закруткина. Всё это известные писатели, и улицы названы так в их честь. Но никто никогда не слышал про писателя Лермонтовского, ни про Пушкинского. Нигде не значится политический деятель Кировский. Почему же улица Чехова осталась «Чехова» а не «Чеховская», а вот Пушкин, Лермонтов и Киров мутировали? – Загадка.  

Извините, – отвлёкся от повествования.  

Лавируя меж аккуратно подстриженных газонов, я дошёл до переулка Университетского, и, пройдя под сенью монументальной публичной библиотеки, подошёл к книжному развалу.  

Что такое развал? На небольшом пятачке расположены два десятка лотков с книгами и журналами. Множество экземпляров, которых вы уже никогда не увидите на полках современных магазинов – устаревшие морально, потерявшие актуальность, переосмысленные идеологически. Печатные дети исчезнувших навсегда издательств, с необычной полиграфией, редкими иллюстрациями. Разнообразие жанров и эпох, и всё это по более чем доступным ценам, привлекают множество посетителей, – от студентов и домохозяек до бизнесменов и инопланетян.  

Управляют книжной круговертью «кудесники» – команда неисправимых библиофилов.  

 

Стою у лотка перебираю книги. Так сложилось, что посетителей – почти никого. День будний, время раннее, а жара уже всех гонит в тень, или в помещение с кондиционером.  

Даже учёные коты, охраняющие развал, покинули свои традиционные лежбища, и растянулись на покрытой каменной плиткой площадке.  

Продавцы неторопливо перемещаются в струях вентилятора между небольшим хранилищем и книжными лотками, иногда уделяя внимание стакану холодной газировки.  

Ветра как назло нет, и августовский зной неподвижно висит в воздухе. К счастью крона растущего рядом ясеня раскидывает свою тень на основную часть развала, оберегая петенциальных посетителей от палящих лучей. Замечаю, как из листвы планирует вниз божья коровка, и бесцеремонно садится мне на голову. Я стряхиваю её, и она, падая на землю, уползает под лоток. А у меня в этот же момент начинает трубить в правом ухе –ууууииииуиуиуу- прямо как в приёмнике, при поиске нужного диапазона радиоволн.  

Секунд через пять, шум затих – видимо ухо поймало какую-то станцию, и  

затем я услышал недовольный писк – непохожий ни на мышиный, ни на комариный.  

Я оглянулся – никого кроме осоловевших от жары кошек. Может воробей прячется в ветвях?  

Но писк тут же повторился, – и прямо из отдалённого лотка, где были собраны книги «20 рублей».  

– Что вы всё на меня налегаете? Новенький, а наглеете! – пробурчала книжица басен Крылова, обращаясь к притиснутому к ней томику Омара Хайяма.  

От изумления у меня отвалилась челюсть! Я осторожно оглянулся – не видел ли кто моего конфуза? Затем, как бы поправляя сандалию, я присел, выискивая под лотком проводки с динамиками. – "Здорово придумали, как привлечь покупателей"! – подумал я.  

Но ничего подозрительного всё-же не увидел, а голоса между тем продолжали появляться со всех сторон. Ближайший из них, отвечая на претензии Крылова, произнёс:  

– Позвольте достопочтенный, я-то тут причём? Куда поместили, там и приходится находиться. И уж если откровенно – я бы и сам был не прочь избежать подобного соседства, – вы сударь как всегда немыты и дурно пахнете.  

Тонкие голоса нарастали лавиной со всех сторон, – я лихорадочно осматривал то один, то другой лоток.  

Я стою, оглушён и поражён – я слышу голоса книг!! Куда ни гляну – отовсюду до меня доносятся реплики, обрывки диалогов. В лотке слева Конфуций спорит с Диогеном, сразу за ними Есенин перекрикивает бубнящего что-то Пушкина:  

– Умолкни негр, а то как свет погасят, то я тебя по мордам, по мордам! – ишь ты, невольник чести!  

– Грубая русская душа – запел с соседнего раздела Оскар Уайльд.  

Устами своего Уленшпигеля, ему ответствовал находящийся рядом Шарль де Костер:  

– А ты педик, вообще скоро из нашего лотка вылетишь – я это сегодня слышал.  

 

На стеллаже справа, Ремарк с Хемингуэем обсуждают преимущества кальвадоса над арманьяком.  

 

Я с ужасом понимаю, что схожу с ума, но вовремя вспомнив, что и так всю жизнь был сумасшедшим, тут – же успокаиваюсь. Я соображаю, что божья коровка – фея, только что включившая рубильник активности, собранной пару месяцев назад росы. Но вместо того, чтобы "прозреть" я попал в процедурную "прослышать". И вот, приложенные к этому функции заработали на полную мощность.  

Для начала нужно получше познакомиться с этим новым миром, который завладел моим сознанием. Ошарашенный первоначальной какофонией, я, разобравшись, понял, что установить порядок не сложно – просто не стоит беспорядочно вертеть головой, а смотреть на какой-то определённый раздел, тогда я услышу присущие именно этому разделу голоса.  

 

В каждой книге уживалось по два образа за раз, – первый – писателя, и второй – собственно самой книги. И последним было что рассказать. Порой истории эти были куда интереснее чем то, что в них было написано. Но учитывая, что оба голоса звучали одинаково, сложно было понять, кто именно говорит в тот или иной момент, – писатель или его произведение.  

 

Я окидывал взглядом то один то другой лоток, открывая для себя удивительные отношения между жителями бумажного мира.  

– Прошу меня простить за беспардонное замечание госпожа Остин, но, желая Вас уберечь от злых языков, коих здесь превеликая концентрация, смею заметить, что у вас виднеется нижнее бельё. – Пролепетал Мопассан, намекая на выбившийся из под переплёта «Гордости и предубеждения» белоснежный титульный лист.  

– А вам то что – и была необходимость подсматривать?..  

Менделеев спокойно и рассудительно объяснял соседям по лотку, о роли химических элементов в повседневной жизни:  

– Кислород, например, необходим нам для дыхания. Кальций – основа человеческого скелета…  

С верхней полки в это же время на лектора сыпались едкие эпиграммы и неуместные колкости. Томик Лермонтова – даром, что в мягкой обложке, разошёлся не на шутку, марая окружающие его книги, обратной стороной своего таланта.  

– Магний поможет вывести из организма токсины и стимулировать регенерацию – продолжал Менделеев.  

Лермонтов отпустил очередную эпиграмму, и выведенный этим, знаменитый химик, добавил:  

– Некоторым чрезмерно заносчивым насмешникам, показательно обливающим ядом рифм чужую честь, для излечения непременно поможет свинец.  

Услышав последние слова, томик Лермонтова задрожал, умолкнув на полуслове.  

Ехидная ухмылка застыла, превратившись в нервную гримасу. Книга вся вдруг как бы ссохлась, и скрылась из глаз, спрятавшись за русско-немецким словарём.  

Со стороны расположенного неподалёку кафе ветер донёс запах снеди.  

– Расстегаи! – со второй страницы свей книги, растянулся в мечтательной улыбке Гиляровский.  

– Побойся бога, дядя Гиляй, – глутамат натрия во всём своём великолепии. – Обломал журналиста со страниц своего томика «Цена жизни», Немирович Данченко.  

Твен и Гоголь, не обращая внимания на книжную братию, обсуждали людей, сидящих на террасе упомянутого уже кафе. Выделив одного холёного молодого человека, который проигнорировав надпись, вежливо просящую посетителей убирать за собой, оставил на столе объедки с лужей кока-колы, и вальяжно прошествовал к выходу.  

– Холопская психология раскрывает себя в ситуации, когда вчерашние слуги, усвоившие что господа, это те, за которых всё делают остальные, не видя границ в утрировании, отказываются при возможности от любой работы – дабы самим этим фактом уподобится благородному классу. Оставляя себе роль «мозгового центра», принимают рефлексы за проявление ума.  

 

Самыми оживлёнными были разговоры в центральном лотке:  

– Ваше сиятельство, товарищ граф! Не могли бы вы быть так любезны, и смыться в щелку… ишь, какой форзац отрастил – провоцировал сборник рассказов Алексея Толстого Мюнхгаузен.  

– Мели Емеля, твоя неделя…  

– Кстати господа товарищи! С понедельника-то похолодание собирается –  

снег и ветер!  

– Какой снег? Креста не тебе нет, немчина! Разуй глаза тетеря – август на дворе! – голосом мужичка с ноготок, обрушился на возмутителя спокойствия Некрасов.  

– Знамо што август, ан те вот – сам слышал, – двое покупателей утречком проронили – дескать и тёплое бельишко им выдали, и технику с обогревом. – Неожиданно вступился за Мюнхгаузена «Недоросль» Фонвизина.  

– Дак то полярники были – в експедицию едуть. Пингвинов пугать. – Объяснил простецким слогом Радищев. – Они тут почитай завсегда затовариваются – зимовка долгая, абы што почитать. Второго дня тоже искали, чего-бы из романтической любви. В итоге купили собрание сочинений Жванецкого.  

– Да, таковы люди, ищут одно, а приобретают другое. – Подытожил Антоша Чехонте  

– Нешто Жванецкого купили? – опять оживился «Недоросль» А я-то смотрю чаво это тихо в том углу.  

 

– Это что такое? Граждане да вы полюбуйтесь! В чужом макинтоше щеголяет, плут! Как так получилось? Вроде культурный фолиант понимаете, медицинский словарь, а суперобложку от Джованьолли натянул! Всё в итальянское хотим одеваться? Или уже докторская стезя не прельщает? В классики решили податься?  

– Да успокойтесь вы! Не по своей вине одеяние то на мне, давеча два подростка озоровали – как кудесница наша отвернулась – бац и стащили хламиду со «Спартака», и на меня напялили – благо формат и корешок одинаковы.  

– У вас даже нет айфона с двуядерным процессором – съедая слова и брызгая слюной, кричал кому-то номер многоголового хай-тех журнала. Многоголовость его обуславливалась количеством заключённых в нём независимых авторов. Причём пока одни авторы поносили внешних оппонентов, головы других кусали этих первых. Сенека, Рабле и Грибоедов – видимо упрёки касались именно их, – медленно переглянулись между собой, и вдруг оглушительно захохотали, даже обложки захлопали. С соседней полки к ним с вопросом обратился встревоженный Салтыков-Щедрин:  

– Чем вызвано сие веселье?  

– Да вот Михаил Евграфович, ещё один из тех, кто устарел ещё до рождения, учит нас жизни!  

 

– Эх, пришли бы сюда начинающие писатели да посмотрели, в каком стыде пребывают и Дюма, и Лажечников, а по соседству тебе и Шолохов и Стендаль. Ну, каково тебе было живому знать Михаил, что всё то, что ты выстрадал, будет за гроши прозябать? – спрашивал Твардовский, – по рублику!  

– Время такое пришло, я не в обиде. Бывало, купался в лучах славы – было дело. Теперь новое поколение выбрало бургеры и колу.  

– По рублику? Да мне при жизни и того не давали – сухо отозвался «Ворон» Эдгара По, – я к такой ситуации привычный.  

– Зато после смерти как возвысились!  

– Знал бы о такой чести, родился бы мёртвым – саркастично парировал «Ворон».  

– При жизни мы все другие были… искали чего-то. Сейчас и вспомнить неловко. По сути, люди приходя к нам, не понимают, что идут на кладбище.  

– Ну как же! – оживилась «жизнь Клима Самгина» – не далее как вчера, вон у той ели, что ближе к скамейке, трое помятых интеллигентов поминали нас с бутылочкой горькой.  

– «Горький с горькой», – каламбурщик вы синьор Пешков. Да и любитель выпить тоже были не дурак…  

– И до пожаров охоч!  

 

Из чана с детской литературой доносилось:  

– И шо? Вам таки напомнить, как вы меня песочили на собрании союза писателей? – скрипел "Айболит".  

– Корней не поминай старого, вот и Самуил за меня страничку замолвит. – ответствовали "Стихи детям".  

– А шо я? Я таки вам не судья. Вон Мандельштама просите. – это уже затрубили "12 месяцев".  

– Осип далеко…  

– Агния Львовна, Вы меня ставите в неловкий переплёт, но кто с Сирано заигрывал? А может вы «де Берженштейн»?  

– То мои женские дела. А подслушивать – то не кошерно.  

– Как не подслушать, когда по вашей милости опять в коммуналке оказались…  

Между тем, из-за перегородки доносились звуки возни совсем другого характера, – упавшим с дерева листиком, неистово играли в бадминтон Носов и Драгунский.  

 

А там что? Батюшки! Да то же бедный, социально не обеспеченный район – всё понимаешь фавелы – дети современности: периодика сомнительного содержания – те что по 10 рубликов ещё средний класс, а там далее – по 5, по трёшке! Да куда же это книжный мир катится?  

Но и это ещё не предел, в последнем лотке, так сказать на краю земли, прозябали полные отщепенцы – старенькие кассеты VHS с боевиками восьмидесятых-девяностых, пришедшие им на смену DVD нулевых, с популярными в то время фильмами катастрофами. Но и они могли бы дать 100 очков вперёд тому искусству, которое за тем последовало – полу-копеечные фильмы жанра «гигантская акула против мега осьминога», и им подобные. – Я думаю, что ущербная фантазия режиссёров, когда нибудь добавит к этой коллекции «суперунитаз против мутанта холодильника».  

Книги по возможности сторонились этого лотка как венерического диспансера.  

Появились и совсем невиданные ранее жильцы – с виду DVD, но в конвертике поменьше. Первая попытка завести знакомство с новоявленными, едва не закочилась перепалкой. Как то, оказавшись рядом с незнакомцем, одна книга в выцветшем переплёте вежливо обратилась к таинственному конверту:  

– Моё почтение, разрешите представиться, Тургенев, «Дворянское гнездо», с кем имею честь, позвольте поинтересоваться?  

– Сударь посторонитесь! Мне неприятны вы!  

Тургенев удивлённо отстранился, и выразил своё недоумение находившейся с другой стороны «Крейцеровой сонате»: Лев Николаевич, что это с ним, Кто это?  

– Неужто не признал давнего оппонента своего, Иван Сергеевич? Это Достоевский, «Преступление и наказание».  

– Что вы! Русский маркиз де Сад личину изменил?  

– МП 3, аудио книга. – Сам едва поспеваю за новыми технологиями следить.  

 

Из отдела технической литературы доносился раздражающий слух скрежет – казалось бы, чего уж необычного учитывая специфику представленных там сочинений, но всё оказалось не так просто. Голос явно был женский, и я, силясь вспомнить каких либо женщин изобретателей, конструкторов или ведущих инженеров думал – кому бы он мог принадлежать.  

Подойдя ближе, увидел пёструю книгу, истерично размахивающую своими страницами.  

На обложке была изображена томная дама неопределённого возраста, со сказочной причёской в виде керогаза оседлавшего мопед «Верховина». Автором значилась какая-то еленина. "Нерадивые покупатели перепутали лоток, засунув просмотренную книгу абы куда" – подумал я.  

– Никакой ошибки нет, тут ей самое место – ответил мне справочник-экзаменатор по международному своду сигналов. – Всё по отделам, вот морской транспорт, вот воздушный, а вот тут, где собственно и располагается заинтересовавшая вас книга, – железнодорожные перевозки, секция порожняков. Так называются те, пустые по сути своей составы, которые слышно за десятки километров. Не подпираемые полезным грузом, их борта дребезжат так, что мёртвые выскакивают из своих могил. Они заявляют о себе, громыхая своей пустотой на перегонах, ибо ничем другим заявить не могут. Визг и скрежет сопровождает их существование.  

Когда летней ночью вы сидите у костра в бескрайней степи, и слышите приносимый из за горизонта металлический грохот, вы, не зная что это порожняк, думаете – где то идёт жизнь!  

– Ну да, так и было на последней рыбалке… так это еленина шумела над степью?  

– Если Вам угодно…  

 

– Аааааа! Нееет!! Вон, вон идёт! Избавьте!!  

– Да кто?  

– Да вон тот… толстый, вечно после хачапури своими жирными руками книги ворошит... скотина! Потом всё тело в пятнах, а сам ничего не покупает.  

– Да куда ему? Глянь какая морда! Такой и читать поди не умеет.  

– Картинки смотрит он часто, комиксы ищет. Но сегодня не повезло тебе Волков, – картинки у тебя знатные – Владимирского, – и как раз на виду. Пиши пропало..  

– Как отвадить мерзавца?.. Не могу сквернословить… – Помоги мне друг любезный – покричи на недостойного! – обратился «Пигмалион» к сборнику анекдотов о новых русских. Тот не заставил просить себя дважды:  

– Ссуука! Чмо гнусавое! Гандон э..- эпи…-.. сто… эстопистолярный!! – так сойдёт братело?  

– Бернард Шоу ошалело глядел на «анекдоты»: – да вы друг мой превзошли самого себя. С «эпистолярным» немного не в точку, но действенно. Смотрите –  

В самом деле, эффект не заставил себя ждать, – тучный гражданин с выпяченной нижней губой, лоснившейся слопанным минуту назад «быстропитом», вдруг сменил свой курс, устремившись вместо книжных рядов к торговке чурчхелой.  

– А меня неправильно перевели – плакался Гюго, – ну какому бесу пришло в голову, что на русском языке слово misérables означает «отверженные»? Нет медам месье, означает это «ничтожные»! Но кому жаловаться, кому?  

Тут из лотка пахнувшего античностью, ввернул своё веское слово Вергилий:  

– И меня не так поняли! Призывая бояться данайцев, дары приносящих, я имел в виду «не верьте артистам о чести поющим» – это пришло мне в голову, после случая с музыкантом. Тот, усладивший мой слух песней о благородстве, часом спустя свистнул мои сандалии!  

– Новеньких, новеньких привезли! – закричала тоненьким голоском брошюра о правилах семейной жизни. Ей, впопыхах переложенной кем-то на шкафчик с детективами, было виднее.  

– А, привет макулатура! – насмешливо гаркнула Донцова завидев располагавшуюся в детском лотке кипу «Мурзилок»  

– Постыдились бы гражданка – ответствовал ей самый свежий из вновь прибывших номер, – на нас ведь росли и воспитывались. Не зазорно здесь прописаться такой периодике как я, а вот Вам и впрямь стоит задаться вопросом – если вы настолько ценны, какого же шрифта вас спровадили в полном 20-ти томном составе, уже через год после издания?  

– Да это я так… для поддержания беседы… извините – смутилась сочинительница без-селлеров.  

 

Два Ильича, – Ульянов и Брежнев, первый со страниц "материализма и эмпириокритицизма", второй шелестом "Малой земли", рассказывали друг другу анекдоты про поручика Ржевского.  

 

Исторический фолиант и книга по алхимии изучали генеалогическое древо какого-то общего знакомого:  

– А вон тот, – был знаком со старой книгой, которая стояла в шкафу одного купца, дед которого бывал в Багдаде, и переписывал манускрипт…  

– Как, тот самый манускрипт?  

– Да тот самый!  

– Я думал это россказни, враки…  

– А предки его были libri lintei – слышали бы вы его слог – благородство в каждом звуке! Не чета мужланам папирусным. А манускрипт, в свою очередь был составлен копированием древнего пергамента. А тот, спасённый из Александрийской библиотеки, пожар пережил, – 300 лет потом запах гари источал. И тысячу лет скрывался от глаз людских, в склепе северной страны, под защитой медового стража. Но родословную свою вёл от труда Тимофея Милетского…  

 

В углу лотка с лингвистическими изысками далёких стран Бок о бок стояли два земляка – китайский 12 летний календарь с объяснениями, и искусство жизни «Инь и Янь»  

– Странные эти русские – говорил календарь, – прицепились ко мне, будто своей головы нет. И носятся всюду, пропагандируя свои домыслы, которые как будто разглядели во мне. Всё будут вычислять, что принесёт им наступающий через шесть месяцев год собаки. Невдомёк глупцам что я – китайский! Составлен был для китайцев, с китайским образом жизни и менталитетом. Так нет, втискивают русскую душу в китайскую одежду. И пойдут покупать плюшевых щенков, и картины с собачьими мордами. И подстраиваться под собачий шаблон. Забыли наставления своих предков – "что русскому здорово, то немцу – смерть". Вот и здесь – Что китайцу разумно, русскому – непотребно!  

– По моим наблюдениям, никакой другой народ, не придаёт столько значения иноземной культуре, попирая свою. Будто и не было у них никогда своих истории и традиций, объясняющих дорогу жизни и влияние времён года на линии судьбы. Этим надо воспользоваться – ответствовал «Инь и Янь».  

– Тсс! Процесс уже идёт! Ещё немного и мы ненасильственно вытравим их самосознание. Таких как я, к примеру, уже 4 штуки купили, а во-он там стоит томик «русский народный фольклор», так его уже полгода никто в руки не берёт. Что происходит в этой стране! Присосавшиеся инородцы регулярно унижают Россию словами и делами, а русские у власти позволяют им это делать…  

– Более того – поощряют…  

– А мы делаем вид, что являемся просто свидетелями. Хе-хе!  

 

В лотке «кулинария», подталкивая друг друга, спорили о калориях тамильская и саксонская кухни. В коробе слева по диагонали, «Лоцман» Фенимора Купера ругался с «Островом сокровищ» Стивенсона по поводу грота, – стоит ли его убирать только при фордевинде, или при коровьем оверштаге тоже.  

Собрание Маяковского издевалось над третьим номером журнала «Свет» за 1994 год. Островский и Лопе де Вега размышляли о виртуальной литературе с виртуальными писателями. К ним присоединилась Агата Кристи:  

– Джентльмены, кто они, эти виртуальные авторы, живущие в виртуальном мире? Ни увидеть, ни пощупать, а по слухам – пишут, и пишут много! На одном только «yapishu. ru» их живёт 37 тысяч!  

– Пугающая цифра Миссис Кристи!  

– Виртуальные книги? – переспросил Сергей Бондарчук со страниц "Жизни замечательных людей". – Ты слышал Рэй? Вот незадача для твоего « 451° по Фаренгейту»!  

Но Брэдбери молчал, придавленный грудой наваленных на него книг о самолечении.  

– Вот возьму и тоже напишу! – вскипятился Гёте с присущим молодому Вертеру максимализмом.  

– Спуститесь с небес, благородный мой, – уязвил его Джонатан Свифт, – вы уже лет 200 как покойник.  

– И что-же? Чем мы – мертвецы, не виртуальны?  

– Представляю, что вы насочиняете…  

– Легко! – Вернулась в разговор Агата Кристи. – Внемлите Джентльмены!  

«…В полицию поступило письмо. Раскрыв конверт, старший инспектор вынул из него аккуратно сложенный лист бумаги, развернул его, и прочитал следующие слова:  

«Достопочтенный сэр! Спешу уведомить Вас о том, что я стал жертвой рейдерского захвата мозга. Прошу принять меры».  

Подпись:  

Всадник без головы».  

– Ха-ха-ха! – Вы пишете в ногу со временем непревзойдённая Агата! Это стоит издать отдельным томом!  

 

Я обратил внимание на лоток, не источающий из себя ни звуков истошных воплей, ни спорных дискуссий, только спокойный, но твёрдый голос, похожий на речитатив.  

Это меня и заинтересовало, если речь тихая – подумал я, то там действительно есть что послушать. Но, заявиться твёрдым шагом к лотку со спокойными жильцами было бы неосмотрительно. Вдруг они меня испугаются? И я осторожно, почти на цыпочках начал приближаться к заинтересовавшему меня отделу...  

Итак, я начинаю медленно подкрадываться к лотку, совершенно упустив из виду, что со стороны это смотрится не вполне естественно. Это действительно должно было казаться странным, – одинокий покупатель, с не вполне ясными намерениями подкрадывается с собранию книг. Вот я улавливаю боковым зрением, что две девушки расположившиеся в тени соседнего дерева, и потягивающие из стаканчиков ледяной лимонад, заинтригованно смотрят на меня, затем прикрывая лица ладонями, начинают смеяться.  

Вот дуры! Ну не буду же я им объяснять, что по-другому нельзя, ведь я могу испугать книги!  

А тут ещё, один из учёных котов, заметив моё подкрадывание, решил, что я заприметил мышку, и непременно хочу её поймать! Подумав об этом, кот приподнялся, оживился, устремил свой взгляд туда-же, куда смотрел я, и не увидев ничего интересного, опять обмяк предварительно потянувшись. «Забавляется» – подумал про меня кот.  

 

Наконец я приблизился к заветному лотку, и осторожно заглянув внутрь – желая узнать, кто же ведёт речь, встретился глазами со стареньким томиком «Тимура и его команды» – первым изданием произведения. Я взял его в руки, и тут же окунулся в биографию знаменитой книги.  

Чего он только не видел на своём веку, чьи только руки не перебирали его страницы. Пожелтевшая бумага хранит воспоминания о десятках самых разных читателей. В 1940- вом, молодой и весёлый, он со своими братьями-близнецами покинул свой роддом – типографию издательства «Детиздат» на Отцовском проезде, и отправился в своё бесконечное путешествие – знакомиться с миром, и знакомить мир с собой. В книжном магазине он задержался недолго – едва успел завести разговор со своими соседями – «Трёмя толстяками» и «Малахитовой шкатулкой», как его купила Нина – молодая девушка 16 лет.  

Она принесла его в свою квартирку – достаточно просторную комнату в коммуналке, где кроме девушки жили также её брат Миша 8 лет и их родители. Мама работала продавцом в булочной, а папа был матросом на барже, ходившей туда-сюда по Москве-реке. Нина очень трепетно относилась к книге. Она, как могла, оберегала её от порчи, и от своего брата, который оказался весьма шаловливым мальчуганом. Но всё же однажды случилась одна неприятная история. Как-то вечером Нина помогала маме убирать после ужина стол, а Миша, только что отведавший сдобной, посыпанной сахарной пудрой булочки, пользуясь тем, что сестра забыла убрать книгу, тут же схватил её, и полистал в поисках картинок. Так книга познакомилась со сладким вкусом, а на втором листе у неё появилось первое пятно.  

Вскоре началась война и про книгу на время забыли, пока Миша, ища что-то на полке, случайно не опрокинул её на пол. Поднимая упавший томик, мальчик заметил, что страница с именем автора надорвалась. Было 26 октября 41-го. С тех пор создатель «Тимура» незримо присутствовал в книге.  

После войны подросший Михаил уступив просьбе одноклассника, обменял книгу на поломанный бинокль.  

Так в первый раз «Тимур» сменил своих хозяев.  

Новый владелец, – Александр, до мозга костей был пропитан романтикой приключений. Поэтому он поочерёдно читал Жуль Верна, Гайдара и Герберта Уэллса – готовил себя к путешествиям. Так Тимур обрёл ещё двух друзей – «Таинственный остров» и «Первые люди на луне». В свободное время Александр возился в слесарной мастерской у своего отца – конструировал дирижабль для героических подвигов. Там «Тимур» познакомился с запахом солидола, а на 14 странице пролегла жирная полоска.  

В 50-том, книга, ещё в достаточно презентабельном виде и с новой подарочной записью «с днём рождения» с обратной стороны обложки, оказалась в семье одного детского врача, а именно – у 13 летней девочки Лены. Папа девочки увёз книгу из Москвы, куда приезжал на курсы повышения квалификации, в далёкий Мурманск. Так «Тимур» совершил первое большое путешествие на поезде.  

За 6 лет проведённых за полярным кругом, книга обогатилась одним пятном зелёнки, отрезком пластыря и четырьмя маленькими кляксами йода на предпоследней странице.  

В 55-том подросшая Лена, заклеив дарственную надпись, отнесла книгу в городскую библиотеку – люди со всей страны собирали литературу для будущей библиотеки в новом строящемся городе – городе покорителей космоса, далёком Байконуре.  

Проведя в казахской степи девять лет, Тимур с наклеенным на 5 странице тюльпаном Борщёва покинул космодром в чемодане пожилого полковника – он захватил списанную из библиотеки книгу в Ленинград для своего внука.  

Затем был Челябинск, Сочи, Владивосток, В Уфе между 25 и 26 страницами затесался фантик от ириски. Мелькали люди, мелькали годы…  

В 83-ем, вновь оказавшись в Москве, уже потрёпанная книга подверглась форменному издевательству. Очередной хозяин – фарцовщик Валентин, надрезав скальпелем корешок, спрятал там 20 долларовую купюру.  

Пролетело ещё 30 с хвостиком лет, – застойных и перестроечных, бандитских и кризисных. Сейчас, по земле когда-то великого государства идёт эпоха, которую потомки – я в этом почти уверен, второй раз за историю России назовут «смутным временем». Всё вроде хорошо – электричество, газ, вода – есть, холодильники тоже не совсем пустые. Но ты чувствуешь – страна пыжится, взъерошивая перья, и одновременно усыхая изнутри – людьми, экологией, природными ресурсами. И настоящими друзьями.  

И вот сейчас, в 2017 «Тимур и его команда» лежит передо мной, на книжном развале Ростова-на-Дону. Старенькая, с пожелтевшими страницами, надорванная и клееная, снова надорванная и вновь переклеенная.  

Уставшая от передряг, разочаровавшаяся в людях, которых, сколько не учи хорошему и доброму, они становятся плохими и злыми без всякого обучения. Пропуская через себя все пороки человечества, «Тимур и его команда» давно должны были бы превратиться в «Тамерлан и его головорезы», но нет, – остаётся собой. Ведь человек писавший её, делал это не по заказу, и не ради гонорара.  

Лежит книга и смотрит на меня. Смотрит и тихо говорит: купишь ты меня или нет – мне всё равно. Купишь – продлишь мне жизнь, нет – я так и умру среди таких же стариков как и я. Хотелось бы только взглянуть ещё раз на тот дом где я появилась – дом номер 4 на Отцовском проезде.  

– Теперь эта улица носит имя Черняховского – отвечаю я. – это был достойный человек, благородный и смелый воин. Но сама Москва тебе бы вряд ли понравилась – это уже не тот город 39 года, а концентрация алчности, высокомерия и коррупции. – Но, однако! Почему только от вас, уважаемый "Тимур", я услышал историю жизни с именами хозяев?  

– Таков книжный закон, табу. Пока книге не исполнится 70 лет – если ей посчасливиться дожить до этого возраста, о биографии своей – ни гугу. И к счастью. Иначе, вон -там взгляни, видишь зелёный переплёт?  

Как новенький. Мамин-Сибиряк. Сорок лет простоял на полке, так его никто и не раскрыл. О чём ему рассказывать?  

– Да, жаль беднягу... может на развале ему улыбнётся удача?  

 

 

Прошло больше часа, с тех пор, как я погрузился в путешествие по миру старых книг.  

Время подходило к полудню. Невзирая на жару, улица становилась оживлённее.  

Все скамейки расставленные по периметру ближайшего газона были заполнены – на одной бренчат на гитаре бренчатели, на другой расположились будущие студенты расположенного рядом медицинского техникума, пожилая пара на третьей, укоряет тянущую поводок собачонку, за нездоровый интерес к рыжему коту.  

Чуть поодаль, дети, оседлав электромобильчики, объезжают вокруг наклонного постамента, представляющего собой книгу с бетонным переплётом, и загаженными травяными страницами.  

За всем этим из своего лотка молча наблюдает Аристотель. Затем изрекает:  

– А ведь всё это когда то кончится, как уже кончалось много раз. И тут же начнётся вновь, и опять завершится. А я, бумажный, вынужден всё это констатировать снова и снова...  

 

Мне пора покинуть недавно открытый мир – вернуться к повседневной жизни, делать свои дела. Я разворачиваюсь, и выхожу за книжный периметр, бросая последний взгляд на угловой стеллаж. На нём – объявление о сборе подписей в защиту книжного развала.  

Кому то не даёт покоя то, что такое коммерчески выгодное место занято бесполезными книгами. И «неподкупные» чиновники начали выдавливать букинистов с этого клочка земли, обвиняя их в нарушении всех возможных законов. Я ставлю свою подпись, и не оборачиваясь ухожу.  

Если будете в Ростове-на-Дону, – прогуляйтесь по улице Пушкина. Не сочтите за обязанность – подойдите к книжному развалу. Может быть, Вам тоже улыбнётся удача услышать голос книг, – рассказы об их удивительных приключениях. Для этого не обязательно быть сумасшедшим – достаточно не быть глухим и слепым. Поставьте подпись, задержитесь на этом пятачке, – пока на его месте не обосновалась шаурма или суши-бар, – символы современного Российского просвещения.  

| 942 | 4.94 / 5 (голосов: 39) | 18:25 01.01.2018

Комментарии

Lego13:05 29.02.2020
mamatoma48, спасибо Вам большое, что проявили интерес к моим сочинялкам!
Mamatoma4803:35 29.02.2020
Спасибо Вам большое за рассказ ! Сижу и печалюсь - не смогла взять свои любимые книги с собой .На этом сайте есть достойные писатели ! Спасибо ещё раз Вам !
Lariss01:04 10.02.2020
lego, а моей первой книгой был сборник стихов о войне именно в этом "только моём месте". А когда переезжали в Крым, мне дедушка пацанов подарил книжку "Настя из Рузани".; Она мне тоже досталась не новой, а кем то подписанной фломастерами. Получается, как у Вас, книга путешественница.
Lego00:44 10.02.2020
lariss, большое спасибо за отзыв! у меня была похожая ситуация, - в школьной библиотеке стояла отделённая от остальных шкафов особая этажерка - там были собраны книги, которые библиотекарь выдавала неохотно, поскольку (это я позже осознал) не укладывались в школьную программу. если удавалось что-то оттуда взять - это был просто экстаз. там я в 1981 познакомился с Эдгаром По и Вашингтоном Ирвингом
Lariss23:22 09.02.2020
Очень интересно было читать. На самом деле, каждый, кто часами проводил время в библиотеке, часто прислушивался к книгам, может неосознанно. Я приходила с родителями в гости к Саньке и Паньке(Сашка и Пашка) друзья детства, они поедали торт, а я ныряла в их старую и пыльную дедушкину библиотеку, блаженство неописуемое. Темно, тихо, а ты стоишь и ловишь ухом звук проходящего проезда.
и такое радостное ощущение, можно брать и читать и никто тебе ничего не скажет. 1978-1984
годы, Дальний Восток, г.Дальнегорск. Спасибо, своим рассказом вернули в детство.5

Elver62201713:14 04.02.2020
Хороший рассказ получился! Интересно было послушать : о чём разговаривают книги?! Я ведь ещё в детстве любил ходить в библиотеку и подолгу там бродил среди полок с книгами! А за рассказ Спасибо ВАМ! И конечно БРАВО!
Lego23:07 05.05.2019
louna, Спасибо Вам, что прочли и не пожалели потраченного времени!
Louna18:42 05.05.2019
Интересно было читать. Рассказ получился очень живой. Где то улыбалась, а в некоторых местах немного взгрустнулось. В общем, время потратила не зря) Спасибо!)
Lego01:21 27.07.2018
zenatsoy, спасибо за отзыв и оценку!
Zenatsoy01:59 25.07.2018
Очень интересный рассказ !
Lego14:24 11.06.2018
наверное слишком затянут... спасибо за отзыв!
Vikas12:58 11.06.2018
Очень интересно, сложный на восприятие.
Lego16:24 22.02.2018
swekla, Спасибо за комментарий и оценку.
Swekla13:14 22.02.2018
читается очень легко!
Lego23:00 11.02.2018
marra53, спасибо Вам за прочтение и отзыв!
Marra5317:11 11.02.2018
Иногда предметы-вещи, которые нам дороги, кажутся живыми. Мы их любим, ухаживаем, разговариваем с ними. Спасибо, было интересно почитать.
Lego20:36 08.02.2018
sister_moon, Большое спасибо за комментарий и оценку! Рад, что Вам понравилось
Sister_moon18:34 06.02.2018
Не назвала бы, признать, повествование "нудным" -- живой слог, хорошая "раздроблёвка" на абзацы, ГГ симпатичен в своих идеях, хм, да и книги... Теперь страшновато смотреть на книги в библиотеке, мало ли, начнут высказываться.
[На самом деле я хотела бы высказать куда больше своих впечатлений, но, боюсь, пока они ещё "слишком сильны" для переработки в более-менее читаемый вид]
Огромное спасибо за доставленное удовольствие от прочтения, да и пищу для раздумий.
Lego16:23 04.02.2018
gerain73, Спасибо за отзыв и оценку
Gerain7317:45 03.02.2018
Добротно сложенный интересный сюжет и хороший слог повествования.
Lego12:58 01.02.2018
quaestio9999, Спасибо за комментарий и понимание!
Lego12:57 01.02.2018
dianasi, спасибо, очень рад, если вам действительно понравилось!
Lego12:56 01.02.2018
zwerrr13, Спасибо за комментарий и любовь к книгам!
Lego12:55 01.02.2018
8841, Спасибо Вам, мне очень приятно, что я заслужил высокую и искреннюю оценку рассказа.
Lego12:53 01.02.2018
konstantineli, спасибо за внимание и комментарий!
Quaestio999922:21 31.01.2018
"Для этого не обязательно быть сумасшедшим – достаточно не быть глухим и слепым"... Интересно... бы взглянуть на комментарии к этому рассказу лет так тридцать пять назад. Как бы это назвали? - извращенной фантастикой? Но теперь мы действительно докатились до того, что "Музеи и театры притаились, боясь выдать себя, чтобы их не переоборудовали в шашлычные. Библиотеки вынуждены были уступить часть занимаемой площади косметическим салонам, или в лучшем случае магазинам канцтоваров."... Знать бы что нас ждет за следующим поворотом? И будет ли он?..
Dianasi20:43 30.01.2018
Очень интересно)
Zwerrr1319:48 30.01.2018
Хорошее, доброе произведение о любви к книгам, действительно, как выразились ниже, "они живые". Автору спасибо за искромётный юмор и критику нынешнего "зомбоящикового" поколения.
884118:58 30.01.2018
Уважаемый Lego! Я буквально восхищён Вашей работой.Восхищён,как пожилой человек,заставший время. когда чтение ещё было важнейшей составляющей нашей молодости.Желаю Вам новых интересных тем и творческих удач! Алекс 8841
Konstantineli03:41 30.01.2018
Вспомнил Ростове-на-Дону, эти улицы мне знакомы.
Lego01:29 26.01.2018
sandro5, спасибо за понимание!
Sandro520:09 25.01.2018
Понравилось. Давно не читывал подобного. После прочитанного поглядываю на свои книжные полки несколько иначе, чем прежде... И голос внутри меня: Они же живые!!! Благодарю за доставленное удовольствие. Всего доброго и удачи.
Lego00:46 10.01.2018
tintynael, спасибо за оценки и понимание!
Tintynael00:15 10.01.2018
Главное, верить.... Люди очерствели душой, ищут и хотят только материальных благ и не желают видеть и слышать очевидного.
А ведь наша родная природа каждый раз подбрасывает нам столько чудесного, толтко успевай замечать.
Спасибо.
Wolfram21:27 09.01.2018
lego, А чего укол? Так и есть :) У нас сконцентрирована большая власть, большой бизнес и большие деньги. Это не у всех горожан, а только у некоторых, но процент большой. А там где власть и деньги - там есть всё, перечисленное вами.
Lego21:12 09.01.2018
wolfram, Спасибо за оценку, и за то, что Вы не обиделись за укол в адрес Москвы.
Wolfram18:07 09.01.2018
Отлично написано. Не совсем понял аннотацию. Нет, не так.
Я не вижу здесь связи с "Универсальная Ересь". Это совсем разные книги. И та, другая мне очень понравилась, но и эта.. этот рассказ тоже. Да, согласен. Рассказ менее "нудный", как выразился автор в аннотации.
Но здесь нудность как раз не к месту. А где к месту? А вот в "Универсальная ересь" - вполне.
Там она прямо пропитывает повествование, и в этом его большой плюс в одних глазах и жирный минус в других.
А всем не угодишь.
Что же до этого рассказа, то он мне так же понравился.

Книги автора

ЭПИЗОДЫ
Автор: Lego
Рассказ / История
Аннотация отсутствует
Объем: 1.715 а.л.
00:52 17.03.2024 | 5 / 5 (голосов: 3)

МУРАВЕЙ
Автор: Lego
Рассказ / Естествознание Проза Реализм
Десять минут из жизни Муравья
Объем: 0.472 а.л.
11:30 10.06.2021 | 4.95 / 5 (голосов: 41)

Приятного аппетита!
Автор: Lego
Статья / Реализм
Аннотация отсутствует
Объем: 0.229 а.л.
01:21 26.04.2021 | 4.97 / 5 (голосов: 37)

Раритет Флеминга
Автор: Lego
Рассказ / Пародия
Праздники и будни бойца невидимого фронта
Объем: 2.195 а.л.
01:29 08.04.2021 | 5 / 5 (голосов: 19)

государственная мифология
Автор: Lego
Эссэ / История Публицистика
Аннотация отсутствует
Объем: 0.514 а.л.
16:19 06.06.2020 | 5 / 5 (голосов: 15)

Биография напитка
Автор: Lego
Очерк / Лирика Проза
Аннотация отсутствует
Объем: 0.443 а.л.
11:13 01.05.2020 | 4.96 / 5 (голосов: 30)

СЛАБОСТИ
Автор: Lego
Очерк / Лирика События
Аннотация отсутствует
Объем: 0.545 а.л.
00:16 24.11.2019 | 5 / 5 (голосов: 27)

Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.