Забвенные

На склоне дня, где холод гложет стены,  

Остались те, кто больше не в чести.  

Их голоса глушили перемены,  

Им некуда ни плакать, ни идти.  

Шуршит под ветром скомканная жалость,  

И хлебный дух — лишь память о былом.  

Им не пришлось узнать, зачем рождалось  

Сердечко под покинутым шатром.  

В глазах у них — ни злобы, ни прощенья,  

Лишь отраженье в мутной стороне.  

Там человек, лишённый назначенья,  

Вдруг сам себе становится в вине.  

На лавке спит бездомный век надежды,  

На скатерти — лишь соль да синий след.  

И под ногами гаснут чьи-то между  

Дорог с разбитым светом от комет.  

Им не звенят бокалы на застолье,  

Не шьют на заказ праздничных рубах.  

Они встают на зыбкое раздолье  

И ищут сны в прокуренных дворах.  

Где детский плач не помнит уже мама,  

Где письма шли, но адрес уж сгорел,  

Там каждый шаг — как выстрел в чьё-то «зря мы…»,  

Там каждый взгляд — как тысяча потерь.  

Забвенье — не убийца, а молчанье,  

Оно врастает в кости, как мороз.  

Не ждут тепла, не знают покаянья,  

Они — как в бездне ставший камнем воз.  

Лишь звёзды, как ни странно, не отринут,  

И ветер знает — кто и как дожил.  

Он шепчет с крыш: «Они здесь были… были…» —  

И плачет ночь по тем, кто не просил.