ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ ТЕАТРАЛЬНОГО САНТЕХНИКА

Там горит звезда. Она горит вопреки всему! Она горит и светит сквозь время, боль и насилие. Это Сознание! Наше человеческое Сознание! И мы, тут, сейчас, можем предьявить права на всё! На Историю, на Истину, на Справедливость!  

Мы перебрасываем мостики через время, через ситуации и ценности, через интимность в её пиковых проявлениях, через личное ощущение времени разных периодов жизни… и даже разных эпох! … Через “приличное” и “неприличное”, смешное и трагическое, через “прозаическое” и “поэтическое”. Каково это – оказаться на фатальном разломе “до и после”? Безоблачная размеренная жизнь и смертельная, немотивированная угроза полной аннигиляции? Двадцать первый век! Ракеты, дроны, разрушенная инфраструктура, сотни тысяч погибших, тревожно-истерические голоса дикторов в телевизоре… Жизнь и… не просто смерть, а вопиюще глупая смерть и хаос, никому не нужные, дикие, инициированные самым бездарным и невежественным сознанием, какое только может быть у людских существ в новом веке. В жизни людей на этой маленькой планете мало сложностей? Нужна очередная война? Она так необходима? … Это полумёртвое сознание, как доисторическое животное пытается выжить, утвердить свою пещерную правду, пытается подмять под себя разум и цивилизацию, пытается владеть миллионами умов… Чего ради? … Есть на это ответ? … Конечно, есть тысячи-миллионы ответов… Но, Боже мой, какая это всё безвкусица и пошлятина!  

Осень… Промозглая, леденящая влажность щиплет мне лицо. Но, блин, какая же роскошная эта поздняя осень! Всё на грани, всё в предвкушении полной остановки и погружения в спячку, в белую мглу, глубже, глубже, может даже в ту самую чёрно-белую бесконечную дыру… Нет, конечно, “смерть” совсем не то понятие, которое отражает суть данного момента! Совсем не то! Это, скорее, что-то о Жизни с самой большой буквы! С какой буквы? … Чёрт его знает, замнём…  

Но, это точно не о смерти.  

Вечер опускается на великий, могучий, древний город. Город запредельной красоты и запредельной интимности над прекрасной великолепной рекой… Киев, ты основа основ, и как ни крути, ты “мать городов, блядь, русских”… Время суток, время года и время моей личной и заурядной жизни совпали – полный резонанс! А резонансы – редкое явление в природе и их нужно ценить! Я, лично, очень их ценю! Ледяной десерт? Пять звёзд Мишлен! Заказывали? Нет? Всё-равно получи́те!!! Смотрю на часы: 20:20. Ну, вот опять! Вы не можете шутить со Временем – слишком оно необратимое, неуловимое и, при этом, – фундаментальное! А вот оно шутит себе за милую душу! Его чувство юмора незатейливое и, конечно, выражается в обычных цифрах на мерцающем экране бюджетного корейского смартфона Samsung…  

Мокрый асфальт, листья рыжие, бурые и тёмно-пурпурные валяются на нём тут и там, в одиночку и кучками. Некоторые растерзаны подошвами прохожих и втоптаны в мутную жижицу, некоторые ещё держаться, приподнимаются из последних сил, заглядывают мне в глаза и дрожат от порывов ветра…  

Нет-нет, не сейчас, простите, дорогие! … Я вас понимаю, но сам-то я тоже дрожу – нервное это, знаете ли… Попробуйте посидеть целый час перед доброжелательной украиноязычной аудиторией, как грёбанная заграничная рок-звезда, отвечая на разные вопросы, подписывая книги и изображая из себя юного писателя, будучи растерянным дедуганом, побитым молью! Вот то-то и оно! С непривычки и задрожишь… Как сказала та прелестная девчушка: “Я вас уявляла зовсім іншим. Знала, що ви не юнак, але ви... добре збереглися, голос у вас молодий, і текст у книзі, насправді, теж дуже свіжий, і це мене вразило! ”  

Как вам такое? Свежий текст! И на русском!!! А? Это в наше-то время. Волнительно до чёртиков! А молодой человечек с наивной улыбочкой, совершенным украинским выговором и актуальной бородкой спросил: – Але ж ви розумієте, що сучасний дискурс не може відбутися без кокаїну та перверсій? У вас цього образливо мало, практично немає зовсім! Де лесбіянки та інтерсексуали? Де трансгуманізм інкорпорейтед? Де Гольденштерн нарешті?  

Вот же, какой ушлый! Но отдаю ему должное:  

– Где? В пизде! – с достоинством отвечаю я. И более научного ответа на этот вопрос никто не сможет дать, включая… не будем называть вслух, ибо этот кукуховед боится собственной тени. Ку-ку? Ты где, дорогой? Роешь траншею? Маладца! Сиди там и дрочи! Стенки окопа насквозь пропитаны высокоинтеллектуалными брызгами твоих ежегодных сказок! … Ладно, может и встретимся когда-нибудь. Знаю, что ты уникальный. Я тоже уникальный. Но “Уркаину” я тебе никогда не прощу! Это личное, тонкое! и ты этого, засранец, не понял, когда издевался над нами! Это была крупная великодержавная ошибка! Вся твоя страна – ёбаная ошибка! Имей это ввиду!  

Да, мой вокабулярчик сейчас совсем не гуманный и не цивилизованный. Стыдно, стыдно, старичёк! … Но, надеюсь впоследствии, эта провинность искупится, ведь перед нами (вами) не только документ эпохи, и не только интимная исповедь, но и зеркало гуманистической эволюции! Сверкает ли это зеркало идеальной чистотой и насколько оно не запылённое и не замутнённое? Да ровно в той степени, какая и должна быть! А некоторая доля несерьёзности и ёрничества однозначно добавляет жизнеутверждающей энергии! Серьёзность – смертельно опасная вещь для жизни! Надеюсь, что все это уже осознали. Смеюсь над серьёзностью и глубоко презираю её носителей! И, да, после начала этой войны всё изменилось! Вся история этой земли изменилась. Многие вещи стали бессмысленными, включая праздник 9-го мая – великий праздник “Победы”! Пшик – был и нет. История будет переписана. Но, не имея внятного и сколько-нибудь привлекательного будущего, невозможно написать о прошлом! И вот, я тоже смотрю в недалёкое, мифическое прошлое, живу в иррациональном настоящем и пытаюсь смотреть в загадочное будущее, теша себя надеждой, что человеческий идиотизм конечен!  

Тот же милый паренёк ещё раз попытался спровоцировать меня и задал ещё вопрос в ожидаемом ракурсе. Я очень его понимаю, его ум лёгкий, любопытный и парадоксальный, но совсем не злой, и нацеленный на суть явлений. Для будущего журналиста-профи очень важные качества! Он спросил: – А ви не боїтеся, що ваш роман деякі латентні моралісти можуть назвати ну, скажімо, "Танцями навколо ануса"? Знаю, там це лише один епізод, але він присутній і стирчить досить зухвало!  

Я боялся подобных вопросов и моё тело слегка вздрогнуло, но мой бдительный ум сразу же постарался найти приемлемый выход. Хороший мальчик! Это я про ум. Как перевернуть ситуацию и вывести вопрос на плато приличной интеллектуальной дискуссии? Может так:  

– Согласитесь, что все анусы находятся в голове. Они там гнездятся, общаются, возможно даже спариваюся. И всё это происходит в непосредственной близости к Аду, к Раю, к Папе Римскому, Микки Маусу и Мерлин Монро. Лично мне очень нравится Мерлин Монро, которая живёт в качестве кино-и-фото-иконы в моей голове, но когда я думаю о её анусе мне становится очень грустно. Да, мне странно и ностальгически грустно. Чтоб вы понимали, грусть – вот настоящая и реальная вещь! Грусть – это эмоция, которая живёт в вашем собственном загнанном и измученном теле, и это очень серьёзное и глубокое явление, если сталкиваешься с ним один на один… В этом вам никто не помощник! Я никогда и ничего не узнаю об анусе Нормы Джин Мортенсон! Как и вы! Всё безвозвратно упущенно! Но если вдуматься, мы даже о собственном анусе знаем очень мало! Нам даже не дано увидеть его непосредственно… Кроме тех особо одарённых людей, которые в состоянии изогнуться так, чтоб отлизать или отсосать себе любимому! Не удивляйтесь – такие люди есть, они практикуют своё уникальное мастерство, общаются с себе подобными в сетях и на сайте сhaturbate. com. Остальным приходится удовлетворяться изображением в зеркале. Лично я именно там и увидел собственный задний проход лет в 13, отметил его цвет, фактуру, симметричность, сказал ему “привет” и надолго забыл, предварительно быстро и вдохновенно подрочив в классической манере, пока не пришли с работы родители… И лишь теперь на склоне лет я задумался о том невнимании, которое я оказывал ему в течение своей жизни… А сейчас, как вы понимаете, я ни за какие коврижки не стану заглядывать туда… Мне сейчас на свой собственный фейс в зеркале сложно глядеть без содрогания… Да, такие дела. Знаю, что говорю банальные, обыденные вещи, известные всем… Сорри! А если не о банальном, то можно сказать академически, допустим, так:  

Анус двулик! У него есть внутренняя сторона, как бы неприглядная, но очень-очень важная и максимально глубо-о-о-кая, а есть сторона внешняя, симметричная, завершённая, такая себе розочка, солнышко. Я говорю, об идеальном, метафорическом образе, конечно! И вот мы обнаруживаем тонкую метафизическую границу между внутренним и внешним, между телесным-нечистым-тесным-смердящим и гигантским сияющим миром снаружи! Как такая граница, как такая изысканная мембрана до сих пор существовала без пристального осознавания рефлексирующего ума, без достойного к себе отношения? … А вы знаете, что двуликий Янус (какая изысканная лингвистическая перекличка с историко-анатомическим уклоном! ) почитался в Древнем Риме как божество начинаний, дверей, входов и выходов и имел священные атрибуты хранителя ключей! Как это символично! Так что тут просто бездна всяких смысловых оттенков, слоёв и ассоциаций… Я не смог пройти мимо. Осознать эту дихотомию значит принять реальность человеческого мира, тела и духа. Как эти пространства могут существовать рядом, сообщаться и обмениваться информацией? А вот так! Как вариант! В этой точке концентрация напряжения и расслабления максимальна, их вековечное чередование достигает оргазмической кульминации и облегчения. Человеческое тело, которое является храмом и вместилещем духа, вынуждено опираться на эти чередования и ритмы. И быть им благодарным! Я лишь вскользь затронул тему, но благодарен вам за вопрос. Боюсь ли я, что навлеку гнев моралистов, консерваторов и борцов за высокое и духовное? Я изначально очень робкий человек и социофоб. Поэтому я боюсь хронически! Но меня спасает возраст и усталость. Я почти устал боятся… Так что, станцуем вокруг ануса! В конце концов, дело не в анусе, а в танце! Танцуй, а потом думай! Разве нет?  

– Точно! Ваша відповідь – новий досвід! Танцюватимемо навколо ануса! Я вас зрозумів і зацінив вашу відповідь!  

Когда я уже заканчивал подписывать книги, ко мне подошла молоденькая девушка, почти подросток, но очень симпатичная и очень решительная.  

– Сергію Альбертовичу, я прочитала вашу книгу в електронному вигляді, вона мені сподобалася, але там зовсім не зрозуміло чи народить Нішимі від Аліка?  

Я с самого начала ожидал чего-нибудь в этом роде и загодя приготовил ответ, поэтому быстро и решительно заявил: – Безусловно, родит! Здорового, маленького мальчика с непропорционально большим члеником. С помощью кесарева сечения! Его назовут Альбертом, но все будут называть его Аликом. Молодая мать будет счастлива и всё расскажет мужу. Он всё поймёт и всё простит и будет любить и воспитывать Алика как собственного ребёнка. Потом, в Испании, у них появится совместный ребёнок – они удочерят крошечную девочку с востока Украины, оставшуюся без родителей и назовут её Софийка-Кончита-Исабель! Вот!  

Девушка подняла широко нарисованные бровки, округлила глаза и заулыбалась: – Ой, а ви це просто зараз придумали?  

– Не-а. Я не силён в импровизации! Это была банальная “домашняя заготовка”!  

Милые улыбки присутствующих означали приятие, понимание, а также снисхождение и кредит доверия…  

А сейчас я просто хочу идти! … Этими предательски неуверенными ногами! Правая коленка предательски болит, но цель достижима – метро Крещатик, через этот сквер, бульвар Шевченка, потом по Крещатику, потом под землю и на левый берег… Неспеша, прихрамывая двигаюсь по этому пространству, среди этих прекрасных чёрных деревьев с ювелирными кронами Фаберже, распластавшимися на фоне тёмно-фиолетового неба, среди фонарных столбов и облачков влажного мерцающего сияния… Я должен упорно идти и чувствовать всё это смиренно и благоговейно, ничего не упуская, смакуя каждый шаг, каждую дурацкую мысль в голове, каждое уникальное ощущение в переполненном сердце… Какой день! Какой вечер!  

Нью-Йорк? Париж? … Масква?... Люблю тебя, мой дорогой Киев, и признаюсь тебе в этом, сняв шляпу и благоговейно склонив голову. Слава тебе! Вместо шляпы армейская трикотажная шапочка цвета хаки… Подойдёт, снимаю.  

Они были очень похожи, как Агни и Фрида из Аббы, хотя и выглядели по-разному. Ведь они играли в совместную стилеобразующую игру! Они жили параллельные жизни и были звёздами из своей собственной сказки… Они были из парадоксальной и бессмысленной сказки двадцать первого века. Эта сказка ещё не сформировалась полностью… только эскизы, только призрачные наброски неверною рукою ученика… Все сказки осмысляются только будущими, более мудрыми, гуманными и истощённо-возвышенными поколениями. Так уж повелось.  

Женщины сейчас отождествляют свою ценность с собственным задом и своей промежностью. Почему-то я это остро ощущаю! Всё то, что снизу… ну, и отчасти грудь… ну, и лицо конечно с зафиксированными округлыми губками… Но то, что снизу является фундаментальной ценностью, способной на многое, на очень и очень многое для носительницы! Голова, лицо – это не тело! Нет! Это обычный фасад, как фасад охраняемого законом здания. А бёдра, ягодицы, фундаментальны! Эти сакральные, влажно мерцающие в слабом рассеяном свете, отверстия – вот то, что определяют суть женщины! Это последний бастион, который жаждет пасть во власть агрессора. Не без сопротивления и протестов, соответственно повестке, но они падут ибо так всё и задумано.  

Водку мы пили в рабочей зоне Льва, расположившись на низком диванчике перед журнальным столиком, на котором был грубо сервирован дружеский перекус. Алик с достоинством и молча пил водку и аккуратно ел колбаску. Напротив нас на стене висела картина размером 1х1 метр, кисти Льва. Картина была без рамы, просто подрамник и холст на нём, но её воздействие было определяющим в этом эклектичном пространстве! Она гудела и вибрировала, она пела и оргазмировала! Она изображала пышнозадую рыжую девицу с лицом в тонкий профиль, которое было воздето к небу. Фигура динамично располагалась почти по диагонали холста. Зад был анфас, огромный и прекрасный, два розовых полушария разделялись глубокой тёмной ложбинкой, которая дразнила, манила и обещала райские наслаждения… Длинные ноги изящно перекрещивались и уходили в бархат тёмно-изумрудной травы. Копна рыжих волос филигранными волнами ложилась на белую спину. Руки раскинулись как крылья и недвусмысленно намекали на полёт, на парение над серыми житейскими буднями к светлым идеалам духовной свободы и сексуального раскрепощения… Я отметил, что объём данных телес был проработан с реальным мастерством: тени, полутени, света́, холодные рефлексы и смачные блики были на своих местах и говорили об академической подготовке автора.  

Полушария с вызывающей наглостью взирали на нас пьющих водку и жующих. Красавица изгибалась всем её трепетным телом и мистически светилась на фоне вечернего пейзажа: там была линия горизонта, малиновые закатные разводы над нею и вдали маленький домик с жёлтым окошком, за которым, возможно, сидит её грустный муж, или мама с папой, или её малолетние брошенные дети. А она в это время сладострастно изгибается тут перед нами, попирая нормы морали и этики. Но эстетика, эротика и декоративность были на подобающей высоте!  

– Хорошая картина! – сказал я.  

– Мне неоднократно предлагали за неё серьёзные деньги, – скромно сообщил Лев, жуя бутерброд с колбасой.  

Водка возымела своё благотворное влияние и мы вошли в эгоистично-дружеское взаимодействие.  

– Ещё бы! – согласился я, – ты великий художник! А скажи, Лёва, почему профиль твоей богини напоминает твой собственный профиль? Эта характерная горбинка и волевой подбородок…  

– Точно! Есть такое… и ты очччень наблюдателен, старичок! – согласился Лёва причмокнув и моргнув глазом, – но ведь и Мона Лиза тоже была похожа на Леонардо! Есть теория, что в этой картине он изобразил себя в женской ипостаси… А за подбородок отдельная тебе благодарность!  

– Да, не за что! Обращайся… Что касается Леонардо, то он любил себя, мальчиков и рисовать нетленные шедевры, а с женским полом мог взаимодействовать только вот таким странным образом… Но есть ощущение, что твоя мадонна стыдливо прячет от нас лицо. Может ей неловко?  

– Ага! Как же! Ей очень даже ловко, ведь именно для этого она и рождена на белый свет! Она полностью осознанна в своих действиях, позах и желаниях… а также в своей силе, праве и славе. Но это вторично. Надеюсь, ты понимаешь, что тут я взаимодействую не с лицом и душой персонажа, как маэстро Леонардо, а с его задницей… с её задницей! – Лев мгновенно поправился и мягко икнул, – это намного извращённей, а значит и прогрессивней! И это меня полностью устраивает. Женский зад – апофеоз плотской красоты! Он в прямом и переносном смысле есть зрелый плод эволюции и естественного отбора. И как изюминку, или как вишенку на торте, если хочешь, он имеет изумительную, грязную червоточинку, что свойственно полностью вызревшим плодам! Никто этого не осознаёт, но это так пикантно, привлекательно, а потому, несомненно, имеет божественную природу и завершённость.  

Иногда Лёве трудно отказать в мастерстве эротической эквилибристики как на визуальном, так и на вербальном уровне. Особенно в моменты редких дружеских возлияний, когда наш диалог приобретал характер танца двух одинаково талантливых партнёров, которым не суждено быть вместе по очевидным причинам, но, которым, этого, вообще-то, и не надо…  

– А вот, дружбан Леонардо по имени Микеланджело, тоже был геем, – вдруг сказал Алик, – почему бы это? Два основных патриарха масскультуры жили в одно время и не любили женщин! При этом забрасывали человечество бессмертными шедеврами! Как это странно! Все произведения Микеладжело… ведь это же взаимодействие с мужским телом! Ну, вернее попытка такого взаимодействия. Как это называется у психологов? – “сублимация”! Все тела на его картинах, на росписях, каменные, мраморные, включая женские, были страшно мускулистыми, огромными, пугающими… Как такое можно любить и воспевать? Явно не от хорошей жизни. Мне простые женщины больше нравятся.  

Возражений не последовало.  

– Они не дружили, – заметил Лёва, – патриархи не дружили! Не до того им было, не сложилось… А ведь могли бы, кажется, и любовью заняться. Пожениться, и отличная была бы пара.  

Лев задумчиво взирал на свой шедевр и, как бы что-то осознавая, покачивал головой в согласии с собственными мыслями.  

Тема прекрасной задницы себя, кажется, исчерпывала и мы помолчали какое-то время.  

– Алик, – спросил я неожиданно для себя, творчески трансформируя подвисающую тему, и приподнимая стаканчик с водкой, – а вы женаты?  

– Нет, в данный момент я не женат, – сказал Алик, тоже взявшись за свой стаканчик, – я однолюб! И сейчас практикую другие вещи.  

– О! … Однолюб! Это всё меняет. Да, определённо меняет… Тогда, за любовь! – пришлось воскликнуть мне.  

Мы выпили, помолчали… Я посмотрел на часы: 14:41. Класс!  

Хотя я и пытался иронизировать в своём тосте, но чувство неловкости всё-таки возникло и даже сквозь него я оценил ответ Алика. Он прозвучал загадочно, но был изящен и имел при этом вес и объём. И я постепенно начинал ценить полуподвального Алика!  

– Слушайте, судя по вашей библиотеке, вы являетесь духовным искателем и мистически настроенным человеком. Это очень здорово! Это такое редкое явление в наше бездуховное время. Поскольку я нахожусь в контексте эзотерических брожений на данной территории, то знаю, что на днях под Киевом состоится медитационный тренинг. Называется он “Мистический путь”! Очччень неоднозначная вещь! Ведёт его одна крутая тётка то ли из Германии, то ли из Италии, но при этом она постоянно живёт в Индии. Может вас заинтересует это?