Свобода и стандарты, выражающиеся в бумаге

Это Ардалион. И он странный. По крайней мере, так кажется Жанне. Он забавный, весёлый, но... что-то было в нём, чего не до конца могла понять Жанна. За ним было любопытно и приятно наблюдать. Этот мужчина если выполнял какую-то работу, то обязательно уходил в неё с головой. Его достаточно широко раскрытые живые глаза, губы, изогнутые в лёгкой улыбке и чуть приподнятые брови говорили о заинтересованности в работе и полном погружении в неё. Выражение его лица всегда было таким, когда он в очередной раз убеждал каких-то клиентов купить в этом месяце больше бумаги, чем в обычное время.  

Да, наверное, стоит сказать, что Ардалион работает в бумажной компании, собственно, как и Жанна. Все бумажные компании одинаковые, лишь колектив да рост продаж различаются. Всё одинаковое, начиная от расположения рабочих мест на каждом этаже в каждом отделении и заканчивая, кажется, автоматами с кофе. Всё схоже, даже как-то скучно, что ли. Точнее говоря, так могло показаться обычному работнику, который старается не отсвечивать на рабочем месте, но выполнять работу во время и не отставать от коллег с продажами.  

Жанне никогда не было скучно на работе. Ардалион был хорошим человеком. Прежде всего, он был хорошии продавцом, который, казалось, знал сто и один способ как продать оставшиеся пару пачек бумаги либо новым клиентам, либо прежним постоянным.  

Однако нельзя сказать, что он был полным клоуном, который что только и делал, как веселил всех на свете. Нет. Он был достаточно серьёзным, прямолинейным и честным.  

Наблюдая за ним, Жанна замечала, что, прежде всего, он никогда не соответствовал стандартам обычных продавцов, которые, казалось, каждый день носили одну и ту же одежду. Официально деловой стиль, и все дела. Это распространялось на всех, но только не на Ардалиона, у которого на каждый день был, казалось, подготовлен новый образ. То он придёт в мягких спортивных штанах, футболке и шапке, что еле прикрывала уши. Этот образ обычно дополняли беспроводные наушники, что висели на его шее. В другой день на нём были надеты горчичного цвета брюки и кофта.  

Однако дело даже не в уклонении его от формы. Было что-то, что по-прежнему было не ясно.  

Сегодняшний день начался, как обычно, с ярко выраженного запаха кофе, что распространился, казалось, на весь этаж.  

Жанна Николаевна, стуча каблучками, поднималась на нужный этаж. Сегодня она отчего-то захотела порадовать как себя, так и своих коллег своим красивым платьем, которое не надевала, казалось, никогда.  

Она шла достаточно быстро. Миновала пару рабочих мест и, наконец, нашла их стоящих друг к другу рабочих стола. В офисном кресле, устремив взгляд в монитор компьютера, сидел Ардалион Максимович. Он скрючился, казалось, в три погибели за столом и, видимо, с утра пораньше решил приступить к недельной работе.  

На появление в их небольшом кабинете, который, соответственно, не был огорожен со всех сторон четырьмя стенами, Жанны Николаевны Ардалион никак не отреагировал. И голову не поднял. Даже взглядом не скользнул.  

Она повесила пальто на вешалку, стоящую у окна на их этаже, поправила платье и заняла свое рабочее место.  

Сегодня что-то было не так. Это можно было понять по подозрительному молчанию со стороны коллеги.  

Жанна, дабы отвлечь себя от ненужных мыслей, что начали появляться в её голове подобно рою пчёл, решила привести себя в порядок после не очень приятной поездки на общественном транспорте. Общественный транспорт – одна большая беда. Поэтому ей нужно было причесать волосы, вновь нанести помаду на слегка потрескавшиеся от холода губы.  

Пока она сосредоточенно красила губы красной помадой, её взгляд частенько скользил к человеку напротив. Как оказалось, Ардалион Максимович смотрел на неё тоже, но как смущённый мальчишка вечно уводил взгляд на монитор. Эти гляделки и продолжились бы, если бы Жанна не прервала их, звонко закрыв зеркало. Она посмотрела на Ардалиона выжидающе.  

Казалось, сам мужчина стушевался под её взглядом, прочистил горло и полностью погрузился в работу на компьютере.  

– Ардалион Максимович, что происходит? – спросила она, скрестив руки на груди.  

– Что? – он, казалось, не услышал её вопроса, посмотрев на нее во все глаза слегка удивлённым выражением лица. – Сегодня снег за окном или что? – он стремительно развернулся в кресле к окну. По всей видимости, он пытался распознать, сменился ли один сезон года на другой.  

– Что? Причем тут снег вообще? – изумилась она. – Я не про погоду, а про атмосферу. Здесь, между нами, – она активно жестикулировала. Эмоции лёгкого возмущения переполняли её.  

– А что не так? – Ардалион вскинул на неё удивлённый взгляд, приподняв брови. Он принялся перекладывать кипу бумаги с одной стороны на своем столе на другую.  

Казалось, он начал это делать для того, чтобы чисто занять как свои руки, так и отвлечься от разговора, что завязался между ними.  

– Ардалион Максимович, прекратите создавать отвлекающие и тем более лишние телодвижения, – слегка повысила голос она. – С сегодняшнего дня всё с самого утра идёт не так.  

– Жанна Николаевна, вам просто кажется, – отмахнулся он. – Сегодня много работы, и я попрошу вас приступать к ней. Желательно поскорее, – и он вновь вернул свой взгляд на монитор компьютера.  

Стоит сказать, что Ардалион Максимович был старше Жанны Николаевны. Даже если и не на много, но какой-то деловой стиль между ними остался, кажется, со дня встречи в этой компании. К тому же, по количеству продаж он давно опередил Жанну, поэтому его авторитет в её глазах автоматически возрос, собственно, как и уважение.  

Жанна Николаевна лишь кивнула, сжав губы в тонкую линию. Включила компьютер, а потом её тонкие пальчики быстро запорхали над клавиатурой. Сегодня ей нужно было продать максимальное количество бумаги. Она не особо была сильна в том, чтобы рекламировать её, нежели Ардалион Максимович. И это и отличало его от всех остальных сотрудников. Именно этим и восхищалась Жанна.  

Пока она составляла очередной отчёт, Ардалион взял трубку старого телефона, который, казалось, остался у них с эры динозавров, и прижал к уху. Набрал номер и стал слушать гудки, вальяжно и расслабленно откинувшись на спинку офисного кресла.  

Странным в сегодняшнем дне было и то, что её коллега надел рубашку и галстук, который, логично предположить, был максимально расслаблен и болтался на его шее. Были и тёмного цвета брюки. Ну на деловом сегодня. С чего бы?  

– Да, здравствуйте, Артём Георгиевич, – поприветствовал он клиента, широко улыбнувшись. – Рад вас слышать! Да, я по поводу бумаги. Помните, вы говорили, что...  

И разговор пошел дальше, однако Жанна не вслушивалась в слова. Она пыталась сосредоточиться на отчёте, однако вечное мельтешание Ардалиона Максимовича в кресле её слегка отвлекало и не могло не раздражать. Также помимо этого он крутил провод телефона в руке, отчего тот ударялся о поверхность стола, как скакалка о пол на уроке физкультуры.  

Во время разговора были слышны некоторые бранные слова, которые слетали с уст коллеги. Они звучали редко, но отчётливо и выразительно. Именно это и было той вещью, которая очень сильно отличала его от всех сотрудников. Он отчего-то решил для себя, что ему можно использовать подобного рода слова с клиентами. Однако, что было самым интересным, так это то, что ещё ни один из его постоянных клиентов не отказался от закупки бумаги как у их компании, так и у самого Ардалиона.  

– Да, будет достаточно хорошо, если вы купите пару последних пачек бумаги, – протянул он, сжав трубку телефона между ухом и плечом. На его губах появилась улыбка, однако её не мог видеть клиент. Зато ее видела Жанна. Улыбка выражала предстоящее ликование от крупной продажи. – Да, уже записываю, – он защелкал пальцами и посмотрел на сидящую напротив Жанну. В его глазах можно было прочитать немую просьбу. Она поняла его с полу слова и сразу же протянула чистый лист и ручку.  

Ардалион тут же принялся записывать, как поняла Жанна, адрес клиента. Видимо, адрес доставки изменился.  

Однако что-то было не так. А именно то, что Ардалион Максимович намеренно сказал клиенту о том, что бумаги на их складе осталось мало, и стоит поторопиться скупить оставшуюся. Это не правда, непроданной бумагой весь склад обставлен. Однако Жанна предполагала, зачем Ардалион Максимович так сделал.  

Вскоре разговор завершился, и мужчина положил трубку. Раскрутился в кресле, ликующе подняв руки вверх.  

– Поздравьте меня, Жанночка Николаевна, – проворковал он, а потом обхватил лицо ладонями, устремив взгляд на коллегу.  

– С чем же вас поздравить, Ардалион Максимович? – без интереса спросила она, заполняя таблицы в отчете. Её взгляд был устремлён в монитор, и она не смотрела на мужчину, который состроил необычное выражение лица. – С тем, что вы достаточно успешно обманули постоянного клиента? – она перевела на коллегу недовольный взгляд.  

– Да будет вам, – отмахнулся он, вновь раскрутившись в кресле. – Зато Артём Георгиевич скупит большую часть бумаги именно у меня, – и он вновь растянул губы в улыбке, как мартовский кот. Возле его глаз появились паутинка морщин и лучезарные стрелки от сощуренных глаз.  

– Ну-ну, тешьте себя этой мыслью, – закивала она, потом подровняла пару документов на столе, а затем поднялась с кресла.  

Как на её слова, так и на её действия Ардалион лишь вздохнул, закатив глаза. Отложил ручку, которую крутил между пальцев на стол, а потом откинулся на спинку офисного кресла.  

Жанна Николаевна же отправилась к ближайшему автомату с кофе. Быстро получив бумажный стаканчик, полный горячего напитка, она вернулась к рабочему месту. Ардалион Максимович на этот раз занялся бумажной работой. Казалось, он стащил пару документов с её стола. И Жанне это не показалось, так как куча из бумаги стала заметно меньше.  

Она решила не спрашивать у коллеги, действительно ли он брал документы из её бумажных дел. Она просто присела за стол, поставила стаканчик рядом с собой.  

– Этот день странен с самого утра, потому что... – заговорил мужчина, но на секунду остановился, заставив Жанну поднять на него взгляд. Взгляд, ожидающий продолжения. – Потому что вы, Жанна Николаевна, не улыбнулись за всё это время, – подметил он, и уголки его губ поползли вверх в задорной улыбке. – Такое хорошее, светлое и поистине прекрасное утро, а вы мрачнее тучи.  

На его слова она лишь закатила глаза, вздохнув.  

– Какое вам дело до моей улыбки? – спросила Жанна, начав расфасовывать бумаги по ящикам стола. Какую-то работу она доделает позже, так как её ждал целый список клиентов, которых она, по идее, должна будет обзвонить в ближайшие несколько часов и продать бумагу.  

– Ну как! – Ардалион Максимович взял в руки ручку и принялся вновь крутить её меж пальцев на манер барабанной палочки. Развалился в кресле, чуть отъехав назад. – Сегодня, должен признать, вы выглядите обворожительно, но кое-что забыли дома, когда собирались и торопились на любимую работу.  

– И что же? – без особого интереса поинтересовалась она.  

– Вашу улыбку, которая, я полагаю, должна была осветить весь этаж продавцов. Вы, конечно, от части попытались сделать свой образ светлым, притягательным и сногсшибательным, однако без вашей улыбки, что, на сколько я помню, присутствует, по обыкновению, каждый день на вашем лице, не особо всё и получилось, – поспешил пояснить он.  

– А, то есть без улыбки человек уже не так красив и в нём нет светлой части? – её светлая бровь изящно изогнулась, выражая лёгкое удивление, изумление и недовольство. – Забавно, но некорректно замечено, – она покачала головой, сжав губы в тонкую линию.  

– Очень даже корректно. Это просто вам не видно, однако знали бы вы, как влияет ваша улыбка на окружающих вас людей. Взять даже меня.  

– А что с вами? Моя улыбка как-то помогает вам справляться с кучей документов, вечными отчётами и постоянными звонками с клиентами? Очень сомневаюсь, – она вновь вздохнула. Под столом она избавила свои ступни от тяжести туфель, что, казалось, сжимали её ноги со всех сторон, как тиски. С наслаждением размяла затекшие суставы, вытянув ноги вперёд.  

– А вы знаете, да, – мужчина неожиданно быстро поднялся из-за стола. Поправил рубашку, чуть затянул галстук, однако сильно сжимать им своё горло не стал. – Все дни до этого я, приходя в наш небольшой кабинет, который, я бы очень хотел, чтобы был огорожен стенами, мог лицезреть вашу улыбку, которая, казалось, встречала меня с порога.  

– Да что вы такое говорите, Ардалион Максимович! Не смешите меня! Что ещё вы скажите? Что моя улыбка, видите ли, помогает клиентам покупать бумагу именно у нас, а не у других компаний, продающих такую же бумагу? Ну это просто смешно!  

– Для вас, быть может, и да, однако для таких людей, как я, то бишь, тех людей, которые крайне редко видят какие-то красивые моменты этой жизни, но очень хотят, это наравне с... – в его голосе, казалось, звучала светлая грусть. Он говорил честно. Его слова выражали правду. – Со вкусом свободы. Я знаю, что такое свобода, однако не всегда могу видеть её проявления. А ваша улыбка и, наверное, множество вещей, которые я стараюсь замечать, и являются её проявлением. Знаете, я мог бы охарактеризовать как вас, так и себя. Возможно, это может прозвучать странным, особенно из моих уст, но вы, я полагаю, должны это услышать.  

Жанна Николаевна всё это время неотрывно смотрела на мужчину, кажется, затаив дыхание. Его слова несли в себе определённый смысл. Он что-то пытался сказать, стараясь правильно подобрать слова, чтобы она, Жанна, всё поняла так, как нужно было.  

– Мы с вами не совместимые люди, – он хмыкнул. Он старался не встречаться глазами с Жанной. Казалось, весь его настрой правильно преподнести свои мысли, куда-то испарился, будто всё это время был лишь напускным. – И... и... – он принялся водить пальцем по поверхности стола, устремив свой взгляд куда-то в пол.  

Казалось, его щеки залил румянец.  

Жанне тоже стало неловко. А рассказ так хорошо начинался! Надо ж было стушеваться на этом моменте.  

– И? Что вы хотите этим сказать? – спросила она.  

– Я... я должен... правильнее будет вам показать, – он кивнул, казалось, самому себе. – Да, точно, я вам покажу. Пойдёмте со мной, – он протянул в её сторону руку и, казалось, не дожидаясь, когда она вложит свою ладонь в его да и вообще встанет из-за стола, потянул её на себя и потащил за собой.  

Жанна, даже не успев надеть обувь, была вынуждена поспешно встать и последовать за Ардалионом.  

Мужчина стремительно потянул её из их кабинета. Шёл он быстро, отчего она не поспевала за ним. На каждый его широкий шаг она делала несколько своих маленьких и коротких. Вместе они прошли рабочие места всех сотрудников. И, наверное, от того, что их вместе, особенно держащихся за руки крайне редко можно было увидеть, то они автоматически приковывали к себе взгляды коллег. Вслед за удивленно заинтересованными взглядами последовал редкий шёпот. Вероятно, для окружающих было странно видеть Жанну Николаевну, идущую босыми ногами по полу, к тому же держащую руку Ардалиона Максимовича. Она семенила позади него, стараясь не встречаться глазами с коллегами. Её вгоняла в краску их поспешная смена обстановки.  

– Ардалион Максимович, куда мы идём? – спросила она, когда коллега вывел их с этажа продавцов на лестничную площадку.  

Она тут же почувствовала лёгкий ветер, что потянул по полу. Она поежилась, когда ступала босыми ногами. Видно, Ардалион Максимович даже и не заметил этого, продолжая идти куда-то и тащить её за собой.  

Когда стало невыносимо холодно, Жанна Николаевна начала идти чуть вприпрыжку. Она захныкала и попыталась вырвать свою кисть из захвата руки мужчины.  

– Милая моя, Жанночка, я хочу показать вам что-то очень особенное, – вдруг заговорил Ардалион, развернувшись к ней. Только сейчас он, казалось, заметил её босые ноги, и его брови изумлённо поднялись вверх. – А вы... вы чего босая? – следом он окинул её быстрым взглядом, видимо, пытаясь понять, что способствовало этому событию.  

– Вообще-то, вы так стремительно потащили меня куда-то, отчего я не успела надеть обувь.  

– А зачем же вы её снимали? – не понимал коллега.  

– Ноги... устали, – отчего-то от собственного ответа она смутилась и увела взгляд в сторону.  

На секунду между ними возникла тишина. Они просто стояли друг на против друга. Жанна смотрела в карие глаза мужчины. Удивительно, она раньше не замечала небольшие крапинки, что смешались с коньячным цветом. Отчего-то в этот момент все отвлекающие факторы резко ушли на второй план как замёрзшие ступни, так и офисная суета. Было так приятно и комфортно просто смотреть в глаза напротив.  

Ардалион Максимович улыбнулся ей уголками губ, нащупал её ладонь, а потом переплел их пальцы между собой. Казалось, Жанна слышала, насколько громко стучало её сердце. Казалось, стук её сердца слышала не только она, а все сотрудники их компании. Она чувствовала, как её щеки горят румянцем.  

– Мне так хотелось сбежать от этой вечной офисной суеты, – заговорил Ардалион Максимович отчего-то нежным и приятным шёпотом. – И побыть какое-то время с вами, Жанна... Жанночка...  

От того, как мило произнёс её имя коллега, она смутилась сильнее, прикусив нижнюю губу. Увела взгляд в пол, стараясь не встречаться глазами с Ардалионом, который мягко перебирал своими пальцами её.  

– Вы так забавно смущаетесь, – заметил он. – Это обворожительно!  

От его слов Жанна засмущалась ещё сильнее.  

– Ардалион Максимович, что... что вы такое говорите? – её ресницы затрепетали. – А главное для чего? – в следующую секунду она подняла на него взгляд своих чистых голубых глаз. Они выражали доверие, но не полное и заинтересованность.  

– Просто хочу. Разве мне нельзя? Кто мне запретит это говорить вам? – он пожал плечами. Выпустил её руку из своей, чтобы спрятать свои ладони в карманах брюк. – Я вижу стоящую перед собой красивую женщину, которой хочу сделать комплимент и я делаю. Так кажется работает... симпатия? – уголки его губ поползли вверх. Он робко и застенчиво улыбнулся.  

Жанна Николаевна, кажется, на секунду забыла, как дышать элементарно. Какое-то время она молча смотрела на мужчину, пытаясь, кажется, переварить услышанные слова. Смотрела на него во все глаза.  

Только она хотела что-то сказать, как её кто-то позвал. Точнее сказать, это был не кто-то, а директор их компании. Он искал её. Для какой-то цели. Наверное, стоило сдать отчёты или... Возможно, он пришёл, чтобы сделать ей замечание по поводу того, что она не продала ещё ни одну пачку бумаги за это утро?! Вероятно, это так.  

Жанна Николаевна засуетилась. Завертела головой из стороны в сторону. Фокус ее внимания переключился от коллеги на оклик директора. И, видимо, Ардалион Максимович заметил это. Понял, что внимание, умные глаза, полные заинтересованности и это смущение, которое буквально можно было почувствовать в воздухе, сейчас просто ускользнут из его рук, подобно песку.  

И, наверное, чтобы вернуть хоть кусочек внимания себе, Ардалион поспешно взял её за руку и развернул на себя, не давая ей уйти.  

– Жанна, постойте, – сказал он. – Я ещё не показал вам кое-что очень важное и особенное, отчего оторвал вас от рабочих дел.  

– Я не... я не могу. Богдан Иванович позвал меня. Наверное, мне стоило сдать отчёты или... – она дотронулась пальцами до губ, погруженная в начавшиеся переживания. Её глаза бегали из стороны в сторону.  

– Вы можете. Я хочу, чтобы вы остались.  

Здесь. Со мной, – на лице мужчины проступила смесь из лёгкой вины за отвлечение ее от работы, некой грусти от предстоящего одиночества и надежды. – Останьтесь, пожалуйста. Я прошу вас, – он смотрел прямо в её глаза, но казалось, будто заглядывал в самую душу.  

– Но как же? – видно было, что она разрывалась между ними обоими. И к директору нужно, чтобы выяснить, где и когда она успела напортачить. Но также хотелось остаться здесь. В компании этого приятного мужчины, который, казалось, умел правильно подбирать слова, чтобы заставить её сердце биться чаще. Возможно, это сопливая банальная романтика, украшенная розовыми цветочками и приторно сладкими тортами, но так её ощущала Жанна.  

– Останьтесь.  

– У меня нет времени. Совсем. Я бы с радостью, однако мне нужно столько дел сделать, – она покачала головой.  

– Нет времени? – его голос звучал с ноткой удивления. Но также в его голосе можно было услышать лёгкое возмущение. – Ох, Жанночка Николаевна, знали бы вы, что каждый человек имеет всё время этого мира. Человек уже рождается с этим запасом времени. У человека много времени, однако мы не умеем им правильно пользоваться. Тратим драгоценные минуты этого самого времени, которое и без того дорого всем нам на какие-то бестолковые вещи. Знали бы все люди в мире, что ничего этого не нужно. Работа, какие-то прочие вещи... Несомненно это всё тоже имеет какую-то роль, однозначно не последнюю, но... Становится ли всё это важным, когда... когда на весы судьбы встаёт обычный выбор? – он протянул руку, а потом нащупал пальцами пальцы Жанны. Переплел их между собой и шагнул ближе.  

– Какой же например? – она вскинула бровь вверх.  

– Да любой. Каждый человек каждый день делает какой-то выбор. Что выпить с утра: кофе или чай? Как добраться до работы: на транспорте или пешком?  

– Это обычные вещи, которые не требуют от людей особых усилий. Мы можем думать об этом, выполняя какие-то другие действия. Мы можем совмещать. От того то дополнительное время и появляется, – сказала она. – А теперь объясните мне причину, по которой мы покинули наш этаж и вышли на лестницу? Это, во-первых, а во-вторых... – она не договорила, так как Ардалион Максимович резко притянул её к себе, а его губы мимолётно скользнули по ее.  

Жанна чуть не поперхнулась воздухом от возмущения.  

Это нельзя было назвать поцелуем. Так, мимолётное, лёгкое и робкое касание губ. Вот и все. Но это был настоящий поцелуй. Так думала Жанна.  

Её сердце билось, как раненная птица в клетке в попытке вырваться на свободу. Свободу. Так вот, какая она, эта свобода. Свобода, когда чувствуешь, что живой, что сердце бьется, как бешеное. Свобода ощущается, как кровь по венам. Лёгкая, но мощная, окрыляющая и пьянящая. Дикая и бурлящая. Не обузданная и своенравная. Такая вот она свобода.  

В следующую секунду Жанна оттолкнула Ардалиона от себя. Между ними образовалось расстояние. Коллега смотрел на неё удивленно и не понимающе одновременно. Он, словно бы не мог понять, в какой момент все пошло не так. Вроде все так хорошо начиналась. Вроде бы.  

– Что... что случилось? – неловко спросил он.  

Провёл тыльной стороной руки по губам, словно бы избавляясь от недавнего поцелуя. Однако он не собирался его забывать. Он уже отпечатался в его памяти. Бесповоротно и надолго.  

– Это я у вас хочу спросить, – лицо Жанны Николаевны отчего-то приобрело недовольные черты. Она была возмущена и обескуражена. – Что случилось? Что это было?  

– Поцелуй, – ответил мужчина. На его слова Жанна Николаевна вскинула бровь вверх, скрестив руки на груди. Казалось, она уже и позабыла о замерзших ступенях.  

– Правда?  

– Какой вопрос, такой и ответ, – он пожал плечами.  

– Я поняла, что это было. Зачем это случилось?  

– Случилось, потому что захотел, – казалось, сам Ардалион Максимович не видел в этом такой большой проблемы в отличие от Жанны. – Вот и все. Всë мое объяснение.  

– Захотел? Это что за ответ такой? – возмутилась она, всплестнув руками в воздухе. – Ну давайте я на работу завтра не приду, потому что мне так, видите ли, захотелось.  

– Это другое, – его голос звучал немного глухо и тихо. Он опустил голову, спрятав руки в карманах брюк. – Вы сравниваете совершенно не те вещи, которые следовало бы сравнивать.  

– Ах, да?! – её голос стал на актаву выше. – В моем понимании это одно и тоже.  

На секунду между ними воцарилась тишина. Казалось, они не знали, что сказать друг другу ещё. Ардалион Максимович выглядел и ощущал себя виноватым перед Жанной, но не жалел о содеянном. Его чувства, какие бы они ни были, были задеты. Мысли и доводы были не поняты. Это и обижало, что ли.  

Жанна же была возмущена и поражена. Это кем надо быть, чтобы руководствоваться и обьяснять все свои поступки лишь неожиданно и быстро появившемся желанием? Это, как минимум, безрассудно.  

– Идите, приступайте к работе, – вдруг заговорил он. – У вас много дел, – вновь появился барьер, выражающийся в виде серьёзного тона и отсутствия эмоциональной окраски. Звучала формальность в голосе.  

Жанна Николаевна лишь кивнула и ланью ускакала по направлению к двери, что вела на этаж продавцов. Ардалион Максимович же остался стоять. Низко опустил голову, на секунду прикрыв глаза.  

– Она такая сложная, – прошептал он, покачав головой. – У неё одни стандарты в голове. А я хотел показать ей свободу, но, видимо, она не хочет её лицезреть.  

Мужчина вздохнул, а потом последовал за недавно ушедшей коллегой. Рабочий день продолжился, однако отчётливо можно было ощущать некое напряжение, повисшее в воздухе. В первую очередь, между ними.  

Мужчина вздохнул, а потом последовал за недавно ушедшей коллегой. Рабочий день продолжился, однако отчётливо можно было ощущать некое напряжение, повисшее в воздухе. В первую очередь, между ними.  

На это раз Жанна обзвонила парочку клиентов и даже некоторым сумела продать пару пачек бумаги.  

Ардалион Максимович, сидящий напротив неё, лишь изредка хмыкал, таким образом выражая своё лёгкое удивление.  

Жанна не успела опустить трубку телефона, как поступил очередной звонок. Она тут же прижала его к уху.  

– Да?  

Однако то, что она услышала в следующую секунду, повергло её в легкий шок:  

– Если я скажу, что мы с вами скоро увидимся, будет ли это считаться быстрым свиданием? – спросил кто-то на том конце телефона.  

– Ч-что? – удивленно спросила она, медленно и растерянно моргнув.  

Её взгляд скользнул к сидящему напротив мужчине. Ардалион выглядел удивленным тоже. Отложил бумаги, в которых до этого проверял отчеты. Смотрел на Жанну заинтересованным взглядом, склонив голову в бок.  

– Кто это? – одними губами спросил он.  

Жанна лишь пожала плечами, говоря таким образом, что она не знает, кто этот человек.  

– Вы кто? – решила поинтересоваться она.  

На том конце послышался хриплый смех. Этот кто-то рассмеялся легко и беззаботно.  

– Дорогая моя, – за этим последовала пауза так, словно этот кто-то заглянул в бумаги, чтобы не ошибиться в произнесении имени: – Жанна Николаевна, видите ли, в скором времени мы будем работать вместе, – кажется, этот человек улыбнулся.  

Жанна тут же подняла взгляд на Ардалиона, который, логично предположить, не мог услышать того, что сказал этот мужчина и смотрел на неё заинтересованно.  

Что значат слова этого человека?  

– Что это значит? – спросила она, а интерес в глазах напротив лишь возрастал.  

– Так вам не сказали? – удивился он. – Наверное, мне стоит представиться. Я – Дмитрий Сергеевич, ваш новый коллега.  

– Почему новый? Ничего не понимаю, – она дотронулась пальцами до виска, опустив  

голову.  

– Видно, вас вообще не проинформировали насчет перевода, – даже не видя сейчас собеседника, Жанна полагает, он сжал губы в тонкую линию.  

– Чьего перевода?  

– Ардалиона Максимовича, конечно.  

– ЧТО? – шок вперемешку с лёгким возмущением проступил как на её лице, так и был слышен в голосе. – О чем вы говорите?  

Складка озабоченности данного разговора проступила меж тёмных бровей напротив. Ардалион Максимович прикусил нижнюю губу в задумчивости.  

– Кто это? – вновь спросил он.  

Жанна слышала, что человек на том конце провода говорил ей что-то ещё, однако она не слушала. Она лишь смотрела в глаза напротив и не хотела верить в услышанное.  

Этого не может быть. Так вот, почему с самого утра все было не так. Она чувствовала это. Это чувство, подобно скользкой змее, что притаилась где-то между рёбер, не давало ей покоя, вечно шумя своей трещоткой.  

Все с самого утра говорило ей о том, что что-то произойдет. Что-то случится, отчего поменяет всë в целом. Тогда становится ясно, почему Ардалион Максимович с утра был тише обычного. Ясно, почему надел костюм, а не, как обычно, свою спортивную форму.  

Возможно, в тот момент на лестничной площадке он и хотел сообщить ей об этом. А может и нет. Может это что-то, что он хотел сказать ей, совершенно не было связанно с услышанной ею новостью?  

Рука сама собой опустила трубку телефона, прерывая разговор.  

Жанна по-прежнему не могла поверить.  

– Кто это был? – вопрос прозвучал в третий раз, и Ардалион Максимович надеялся, что хоть в этот раз будет удостоен ответа от коллеги.  

Мужчина сложил руки на столе, на его губах присутствовала лёгкая улыбка. Знает ли он об этом?  

Жанна подняла на него какой-то пустой взгляд.  

– Что... что случилось? – видно, от лицезрения её расстроенного выражения лица мужчина слегка растерялся, а голос его дрогнул. – Что с вами, Жанна?  

– Почему же вы мне ничего не сказали о переводе?  

– Чьем? – не понял он, растерянно моргнув. Теперь пришёл его черёд выглядеть и чувствовать себя в замешательстве.  

– Вашем, конечно, – она откинулась на спинку офисного кресла. Не доделанная работа, отчеты на компьютере, оставшиеся клиенты, которых нужно было обзвонить, перестали её волновать. Они все вместе отошли на второй план и забылись ею тут же.  

Жанна Николаевна поднялась из-за стола и подошла к окну. Её взгляд был устремлен на пустую улицу. Людей за пределами офисов, домов, кафе, забегаловок и прочих зданий не было видно. Все, казалось, сговорились и решили оставить виднеющийся вдалеке парк да и улочки, переходящие друг в друга, пустыми и потерянными во всем этом большом мире.  

Она задумчиво провела подушечками пальцев по поверхности стекла. Стояла слегка понуро. И, видимо, Ардалион Максимович почувствовав её настроение и состояние, поднялся из-за стола и подошёл к окну тоже. Спрятал руки в карманах брюк.  

Между ними повисло молчание. Но в этот раз оно было не напряжённым, а скорее приятным.  

Стоя рядом с мужчиной, Жанна понимала, что не зря замечала все эти подсказки, произошедшие этим утром. Она не зря предчувствовала.  

– Когда вы собирались сообщить мне об этом? – вдруг нарушила тишину между ними она. Ардалион Максимович лишь хмыкнул, пожав плечами. – Я полагаю, точно не сегодня. И не завтра. И не послезавтра. Никогда, – догадалась она и повернулась к нему лицом. Смотрела на его профиль.  

Мужчина смотрел на пустую улицу, собственно, как и Жанна несколькими секундами ранее. Создавалось впечатление, будто он старался не встречаться с ней взглядом, так как понимал, что она всë верно поняла.  

– Послушайте, Жанна, – начал он, однако она прервала его в эту же секунду:  

– Нет, это вы меня послушайте, – сказала она. – Когда?... – вопрос повис в воздухе, однако каждый из них понял, что последовало бы дальше.  

Ардалион Максимович лишь вздохнул, опустив голову, как провинившийся мальчишка.  

– Сегодня, когда мы с вами выходили, я не собирался говорить об этом, – спустя какое-то время заговорил он. – Я хотел показать вам что-то другое, однако вас это настолько не волновало, отчего сегодняшняя новость, которую вы услышали совсем недавно, стала как для меня, так и в сложившейся ситуации мелочной и до того неважной, отчего я решил для себя, что вам не стоит её знать.  

– А, то есть для вас было предпочтительнее, когда эту новость сообщает мне какой-то... – левым человеком Дмитрия Сергеевича она назвать не могла. Секунду она раздумывала, чтобы правильно объяснить. – Новый коллега?  

Вопрос её звучал и ощущался, как хлесткая и звонкая пощечина. Ардалион Максимович поморщился, по-прежнему не поднимая глаз на стоящую перед собой женщину.  

Секунду он молчал, а потом, казалось, наполнив грудь воздухом, спросил:  

– Разве это имеет сейчас значение? – наконец, его взгляд поднялся. – Вы в любом случае услышали её, так что же сейчас хотите от меня?  

Казалось, Жанна задохнулась от возмущения. Она то открывала рот, то вновь закрывала, когда не могла найти слова.  

– Я хотела, чтобы вы сказали её мне. Возможно, эта новость не звучала бы, как слова доктора о смертельной болезни, – голос её сделался тише.  

– Да разве она так звучала? – Ардалион позволил лёгкой улыбке появиться на своих губах, однако увидев не веселое выражение лица коллеги, поспешил тут же стереть её. – Это не настолько смертоносно.  

Вновь между ними появилась тишина. Она ощущалась, как тяжкое бремя. Трудно было дышать. Мысли ощущались, как переваренные макароны, вываливающиеся с дыр дуршлага. Сейчас не было того стремительного полёта роя пчёл в коре головного мозга. Мысли не путались. Их просто не было.  

– Что для вас означает перевод? – прошло достаточное количество времени прежде, чем Ардалион задал этот вопрос. – Скажите мне.  

Жанна, казалось, действительно задумалась. Что означает для неё это слово: "перевод"?  

– Этого вечного надоедливого звука провода телефона, ударяющегося о стол, больше не будет, – начала она. – Каких-то шуточек, сказанных даже невпопад, больше не будет слышно. Пёстрой одежды, не сочетающейся с привычной формой продавцов, мои глаза больше не увидят. Бранных слов, будь они не ладны, мои уши не услышат больше, – под конец её голос сошёл на шепот. В голосе были слышны явные нотки грусти и сожаления.  

Жанна Николаевна смотрела куда-то вниз. Она не хотела поднимать взгляд и встречаться с глазами напротив. Не хотела видеть некое осознание.  

Осознание того, что она замечала эти мелкие детали, должно быть, удивило Ардалиона Максимовича.  

– Не говорите это так, словно мой перевод означает мое исчезновение вовсе, – сказал он. – Это не так. И вообще, я думал... – он на секунду оссекся, наверное, думая, спрашивать и говорить ли то, что волновало его, казалось, с самого начала. – Я думал, что... Отчего же вы не спросили, в связи с чем перевод? Вам не интересно? Я думал, вы будете рады за меня. Это рост по карьерной лестнице. Достижение.  

Он хмыкнул. В его голове поселилась такая мысль. Наверное, Жанна даже и не думала радоваться за него. Какая же она мелочная.  

– Вы привязываетесь к вещам, деталям, которые совершенно не играют никакую роль. Лишь пыль этих вещей оседает в наших сознаниях, но потом испаряется стоит более важным моментам прийти им на смену. Вы не видите картину всего этого целиком. Мне кажется, и не хотите.  

– Знаете, в чем вы обвиняете меня?  

– Вас никто не обвинял! – возразил он.  

– Вы утверждаете о том, что я кроме мелких деталей ничего не вижу и не хочу видеть. Это не так.  

– Отчего же? – тёмная бровь поднялась вверх, и мужчина скрестил руки на груди.  

– Я вижу эти самые, как вы говорите, не важные детали, а потом из них выстраиваю картину целиком. Это элементарные пазлы. Из всех тех вещей, которые я озвучила, и выстраивается ваш образ. Твой образ, Ардалион, – Жанна шагнула к нему ближе, а потом положила свои миниатюрные ладони ему на грудь.  

Вновь воцарилась тишина. Они оба молчали. Их сердца, казалось, стучали очень громко и разделяли удары на двоих.  

– Это утро с самого начала странное, – шепотом заговорил он. Он смотрел на неё сверху вниз, слегка улыбаясь. – Ты не улыбнулась.  

– А ты не сказал.  

Казалось, они произнесли это одновременно, отчего потом смущенно улыбнулись, пряча друг от друга взгляды. Взгляд влюбленных глаз.