Сердце кота

Однажды, когда я был совсем маленьким, я часто слышал, как за окнами нашего дома истошно кричали коты. Точнее, я не сразу понял, что это были они. Я думал, это чьи-то дети гуляют допоздна, а потом просто веселятся таким образом, издавая странные звуки.  

Понял я о том, что это уличные коты только тогда, когда из этих истошных криков узнался язык, более похожий на кошачий.  

Признаюсь честно, меня раздражал этот звук. Он не давал мне спать. Коты, собравшиеся, как обычно, почему то под окнами моей комнаты, начинали громко и раздражающе "общаться" друг с другом. Общением это, конечно, не назовешь. Это были настоящие бои, в процессе которых коты выкрикивали что-то неразборчивое.  

Однажды я лежал у себя в кровати в своей комнате и готовился ко сну. В тот вечер обладатели громких голосов и бойкого нрава вновь устроили "собрание", точнее бойню. Я не знал, зачем и почему они в который раз начинали нападать друг на друга и издавать протяжные звуки. Но именно в тот день моему терпению пришёл конец.  

Мама поливала цветы в моей комнате, и я, поднявшись на локтях с кровати, спросил её:  

– Почему они так громко орут? Я хочу спать. Они мне мешают. И чего они вечно под окнами моей комнаты собираются? Собираться негде больше, что ли?  

На мои вопросы, содержащие в себе возмущение, мама отреагировала молча. Смотрела на меня так же. Потом выглянула в окно. Стояла, смотрела какое-то время, а потом выдала следующее:  

– Ну смотри, ты то дома, в кровати лежишь. Тебе тепло и уютно. Ты сыт, скоро будешь спать в своей тёплой кровати. А они нет. Им в который раз придётся драться за место у тёплых труб, что находятся прям под окнами твоей комнаты. Не кажется ли тебе это нечестным? Ты лежишь, возмущаешься, хотя имеешь всё, по сути. А они бедные животные, которым судьба не уготовила сладкую жизнь рядом с любимым заботливым хозяином. Так почему ты злишься на них?  

Она устремила на меня какой-то непонятный взгляд. Хотя возможно, взгляд и был понятным, однако он не показался мне таковым в тот момент. Я не понял его, однако понял её слова. Я понял её слова очень хорошо. И от того, что я их так хорошо понял, мне стало стыдно и совестно. Я не... я не думал, что в моих словах присутствовал некий смысл. Я вовсе не это хотел сказать, но вышло так, что мамой он воспринялся именно в таком ключе.  

Мне было стыдно перед ней, отчего я увёл взгляд в пол. Хотя я должен был испытывать вину не перед ней, а перед животными, тяжёлую жизнь которых я посмел выставить не так, какой она являлась на самом деле. Мне должно было быть стыдно за свои слова. Мне и было. Я пожалел в тот момент, когда сказал их.  

Я прикусил нижнюю губу, в голове на секунду стало пусто, а во рту сухо. Я медленно вздохнул, а потом на мгновение слезы набежали мне на глаза, однако я мужественно их сморгнул.  

Я долго молчал. Кажется, мама тоже. Я не знаю, была ли она в комнате всё то время пока я был погружён в свои мысли, но когда я поднял голову, её уже не было. Возможно, она ушла в тот момент, когда сказала мне это. Возможно, это так. А может и нет. Я не знаю. Да и это было не важно. Важно было то, что за всё это время, проведённое глубоко в своих размышлениях, я решил кое-что.  

Я быстро поднялся с кровати и подбежал к окну. Всё произошло настолько быстро, отчего я даже не заметил того, что крики дерущихся котов стихли. Возможно, они стихли ещё давно, а может и совсем недавно. Я не знал. Я даже не знал, сколько прошло времени с того момента, как мама покинула мою комнату. Может всего несколько минут. А может и целый час.  

Когда я припал к окну и опустил взгляд вниз, туда, где обычно и происходили драки, то ничего не увидел сперва. На улице было темно, поэтому мне потребовалось время, чтобы мои глаза привыкли к полной изоляции от света.  

Пока я смотрел, я заметил, что ничего не было слышно. Я не слышал этих криков. Однако мне отчего то так хотелось их услышать вновь, но не потому, что я хотел вновь начать возмущаться, а потому, что именно эти крики были напоминанием о том, что коты живые. Они дерутся, кричат и шипят друг на друга, потому что пока живы. В их венах бурлила разгоряченная кровь, пытаясь согреть продрогшее тело. Однако от того, что я ничего не слышал и ничего не видел, это наталкивало меня на мысль о том, что...  

НЕТ! Этого не может быть!  

Почему? Почему именно в этот момент? Именно в этот вечер. Именно в момент моего осознания.  

И тогда от некоторого осознания настоящие слезы горечи и сожаления брызнули из моих глаз. Я чувствовал свою вину за это. Я виноват в этом. Я совершил это. Я поспособствовал этому случиться.  

Я... я не хотел. Нет.  

Когда в наш двор въехала одинокая машина, небольшое пространство у тёплых труб озарилось светом её фар. Тогда то я всё понял. Я всё увидел. Я... я не хотел этого видеть. Однако... я видел. Мне показали это. Показали последствия моего деяния. Но какого? Что было в моих словах? Лишь раздражение и злость. А должны были быть сожаление и желание согреть. Однако их не  

было.  

На земле, у труб, среди сырой земли, не покрытой снегом и травой, лежало два тела. Они, словно прилегли вздремнуть. Они выглядели так, словно чуть-чуть устали. Однако это было не так. Я знал, что это было не так. И, казалось, об этом знал один я.  

После увиденного я застыл на месте. Слезы перестали течь из моих глаз. Я просто стоял и не мог поверить. Казалось, я видел это один.  

Я быстро отбежал от окна, чтобы никто вдруг не подумал, что я причастен к этому. Хотя я уже понимал, что всё произошло из-за меня. По моей вине. В глубине души я уже это понял.  

Также быстро забрался под одеяло. Мои руки немного тряслись. Я по-прежнему был потрясён увиденным. Я не мог поверить в то, что сумел сделать это. Я не мог. Я просто ребенок!  

Слезы вновь хлынули из моих глаз с новой силой, отчего я прикрыл лицо руками, чтобы моих рыданий не было слышно.  

Вскоре во всём доме погас свет. Кажется, родители легли спать. Не спал один я.  

Я ещё долго сидел на кровати, обдумывая и постоянно напоминая себе о случившемся.  

Возможно, с утра о моём деянии узнают. Однако всем будем всё равно. Никто даже не поймёт, как это произошло. Один я буду знать маленький секрет моего большого деяния.