Лжецам нужна хорошая память.

Наши дни.  

Компания молодых людей вышла из кинотеатра, бурно обсуждая просмотренный фильм. Трое парней и две девушки сели на лавочке неподалеку от торгового центра, продолжая диалог.  

– Нет, а концовка? Никто бы и не подумал! – воскликнула Вера.  

– А я подумывал о таком финале примерно с середины фильма. – гордо сказал Маттео.  

– Видали мы, и обсуждал это уж очень громко. – парировала девушка.  

Маттео вопросительно на нее глянул, а Гаэль, усмехаясь, ответил:  

– И не говори, храп стоял на весь зал!  

Ребята рассмеялись. Черноволосый парень – Эван – спросил, хочет ли кто-то кофе, и, получив утвердительный ответ от всех, вызвался сходить в ближайшую кофейню.  

– Мне так понравилось выражение лиц тех двоих недодетективов, когда они поняли, что дело не по зубам им! – сказал шатен Гаэль.  

– А мне было их жалко. Так старались, а оказалось, что зря... – сказала Вера.  

– Кто же знал, что там замешаны потусторонние силы? – ответил Маттео.  

– Слышишь, посюсторонняя сила, не ты ли "еще с середины фильма подумывал о таком финале"? – широко улыбнулся шатен.  

Снова поднялся смех. Маттео понял, что загнал себя в ловушку, и его щеки немного порозовели. Однако дружескую шутку оценил. И внезапно он обратился ко второй девушке, которая за все это время сказала лишь одну фразу – когда Эван спросил, какой кофе она будет.  

– Эй, Эва, а ты что молчишь?  

– А, я просто... впечатлена. – девушка с волосами пепельного цвета, временами красиво отливающим на солнце, подняла голову.  

Эва была своеобразным человеком. Иногда она безудержно веселилась, разговаривала и смеялась громче всех, была в центре внимания, а иногда – вела себя тихо и отстраненно. По настроению? Возможно. Друзья не привыкли к такому ее темпераменту и порой сильно удивлялись резким переменам в настроении, поскольку общались с девушкой не так давно. Хотя они и нашли общий язык довольно быстро, и блондинка отлично влилась в компанию.  

– Тут так свет падает... Эва, какой твой родной цвет волос, говорила?  

– Внезапно. – девушка удивилась такому вопросу Веры. – А в чем дело?  

– Седину видно.  

– А?  

Удивившись, Эва достала зеркальце и стала пристально рассматривать себя. Увидев слегка отросшие корни, выдохнула.  

– Я готова стукнуть тебя прямо сейчас!  

– Ты попадашься уже третий раз! Хотя, чувствую, если ты продолжишь красить свои волосы так часто, то скоро останешься без них.  

– Мне кажется, ее крашеные волосы похожи на седину сильнее, чем родной цвет. – вмешался Гаэль.  

– Твое экспертное мнение нас не интересует. – наигранно отмахнулась Вера. – Эвочка, не слушай его, тебе идет, цвет хороший подобрали.  

– Но твои белоснежные волосы тоже супер! – сказал Маттео. – Такого цвета они, вроде? Ты говорила недавно.  

– Я уже не помню, как выглядела с ними.  

Родной цвет волос девушки белесый, словно свежевыпавший снег. Природа наградила ее прекрасной шевелюрой, на зависть многим, однако отчего-то такой белый Эва невзлюбила еще много лет назад.  

– Эван, наконец-то! – почти крикнула блондинка, увидев возвращающегося с пятью стаканчиками кофе на подставках парня. – Спаси меня от экспертов и дознавателей!  

– Что произошло, что ты так оживилась? – засмеялся тот.  

– Уф, им впору маньяков допрашивать.  

– Да, главное – не быть как те двое следопытов. – сказала Вера.  

– Поверь мне, вы стократ хуже. – напыщенно нахмурилась другая девушка.  

– Пей и не возмущайся. – Маттео взял стакан, на котором было написано имя Эвы, и сунул ей в руки.  

Компания стала наслаждаться горячими напитками. Спустя несколько минут они заметили, что в их направлении шагает пожилая женщина, одетая в лохмотья, сильно сгорбившаяся и – когда она подошла ближе, это стало ощущаться – неприятно пахнущая.  

– Молодые люди, подайте, сколько вам не жалко. Судьбу вашу открою. Прошлое расскажу и будущее увижу.  

– Нечего народ обманывать, цыганка. – сказала Вера.  

– А мне интересно. – встала Эва, выуживая из кармана купюру.  

– Дай Бог тебе здравья, красавица. – женщина потянулась к девичьей ладони. – Длинна линия жизни твоя. Таких я еще не видела. Ложь... Вижу много лжи вокруг тебя. Ты – источник. В прошлом и будущем плетешь паутину неправды. Длинный отрезок времени... Душа старухи. Ох! – цыганка вдруг отскочила, словно блондинка ударила ее током. – Нет! Грех. Страшный грех, де́вица! Со смертью сыграла и страдаешь. Я не имею дел с такими!  

Эва обернулась. Ее друзья сидели, переглядываясь, и казалось, что они напуганы, но вовсе не верят словам женщины; слушали ее, словно дети – страшилку на ночь. Бредовая выдумка.  

– Что это значит? – уточнила блондинка. – Игра со смертью?  

– Обманула. Невероятно! Все отвернулись от тебя. Над тобою тучи черные, непроглядные, оттого и позабыта. Когда тучи сгущаются, Боги слепы!  

Резко развернувшись, старуха засеменила прочь, читая молитву. Как только она отдалилась, раздался смех, а девушка присела, побледневшая.  

– Ты что, поверила, что ли? – улыбнулся Эван. – Какие тучи, какие игры со смертью? Бред это все. Деньги она выманивала. Ложь вокруг нее походу крутится.  

– И правда. Но когда в лицо вот так выплевывают гадости мерзким пугающим тоном – стремно. – ответила Эва, расслабляясь, хотя в душе у нее кипела непонятная тревога.  

– Каждый вертится как может. Забей. – махнул Гаэль.  

Девушка кивнула.  

Через час все ребята разошлись по домам; Эва с Верой пошли домой вместе – они были соседками.  

~  

– Да не мог он! – воскликнула блондинка.  

– Мог, еще как! И говорит мне потом: "Ты только не подумай, что ты виновата... ", а я и не думала об этом! – активно жестикулировала Вера во время рассказа.  

– Так ты не виновата. Если уж он решил пойти сам, и сам нашел эту "диву"... Напыщенный индюк!  

– И я о том же! Снова мне не везет... Ну и ладно. О, едва не забыла. Эва, мы с Даной собираемся послезавтра на вечеринку, у меня есть одно лишнее приглашение, пойдем с нами? Это день рождения ее друга.  

– Погоди, Дана..?  

– Моя сестра. Я не упоминала разве никогда?  

– Не припоминаю.  

– Теряю хватку. Обычно я на каждой встрече с друзьями рассказываю истории, которые с ней приключились, она просто магнит для бед!  

– Видимо, я многое теряю. – посмеялась Эва.  

– Не то слово. Как-нибудь нагружу тебя гигабайтами информации о ней. Так что, пойдешь?  

– На вечеринку? Ох...  

С вечеринками у нее не ладилось. Всячески их избегая, девушка придумывала кучу отмазок для людей, которым ответ "не нравится", "не люблю", был недостаточно веской причиной для отказа.  

– Я, пожалуй... Нет. Не пойду. – ответила Эва.  

– Почему? Ты выглядишь как та, кто любит подобные мероприятия.  

– Вовсе нет. Просто... Послезавтра у меня дел много. Работа.  

– Эвочка, если не хочешь идти – так и скажи, я же не заставляю... – огорчилась ложью подруги Вера.  

– Я... Прости, просто я не люблю вечеринки. Никогда не хожу туда. Но работа и правда есть, у меня дедлайны горят уже, а я все прокрастинирую.  

– Так бы сразу! Все в порядке, кому-то из мальчишек предложу тогда.  

Блондинка кивнула. Так девушки подошли к дому и, попрощавшись, разошлись по квартирам.  

Эва зашла и, заперевшись, бросила ключи на тумбу для обуви и разулась. Девушка жила одна. У нее не было родителей и других родственников, поэтому всегда по возвращении домой на нее накатывала тоска. В спальне у кровати стояла единственная фотография с родителями и младшим братом, сделанная на старинный фотоаппарат. Дети сидели на кресле, а мама с папой стояли позади, положив руки на спинку кресла. Никто не улыбался, но, тем не менее, от фото веяло семейным счастьем, которое не́когда было у блондинки.  

Квартира была небольшой: спальня, гостинная, совмещенная с кухней, прихожая и ванная комната. Эва снимала ее у семейной пары, которые жили в другой стране и даже не связывались с ней: девушка раз в месяц скидывала им чеки об оплате квартиры и коммунальных услуг, а те реагировали на сообщение сердечком. Так что жизнь здесь была спокойной, никто не мешал визитами и проверками. Можно было приводить друзей, делать перестановку, вешать картины на стену и стикеры на мебель. Эва рисовала панно, состоящее из пяти элементов, четыре из которых уже висели в гостинной. Оно явно выделялось своими темными оттенками на светлой стене, привнося некую изюминку в интерьер. В спальне девушка приклеила плакаты различных музыкальных групп, на дверце шкафа были прикреплены на двусторонний скотч яркие билетики и визитки. Факт, что можно обустроить жилище по своему вкусу, радовал девушку с самого начала. Да и цена была невысокая, несмотря на расположение. Этот дом не относился к жилому комплексу. Но дворик был обустроен красиво, была детская площадка, всюду высажены цветы и молодые деревья.  

Эва умылась и приготовила себе ужин, после чего села есть перед телевизором и, включив телефон, чтобы узнать время, увидела новое уведомление. Напоминание о дедлайне. Вымученно вздохнув, девушка смахнула уведомление и решила написать своему парикмахеру.  

"Привет! Есть свободное место на ближайшее время? Корни отросли, надо подкрасить".  

Ответ пришел быстро, и девушка записалась в парикмахерскую, после чего стала наслаждаться едой.  

Эва работала графическим дизайнером и сейчас занималась одним крупным проектом, в котором ее роль заключалась в создании оформления новой социальной сети. Сроки поджимали, а она все оттягивала момент сдачи. По телевизору шла какая-то передача, где ведущие решали насущные проблемы детей у родителей-алкоголиков или наркоманов, когда органы опеки не реагируют на обращения или вовсе делают вид, что семья приличная. Блондинка любила включать ее на фон во время работы, готовки или просто пока отдыхает, сидя в телефоне. Раздалась вибрация. Эва увидела имя звонящего и ее едва не передернуло. Закатив глаза, ответила:  

– Алло.  

– Алло, что с проектом? – раздался мерзкий голос по ту сторону трубки.  

– В процессе. У меня еще есть время, в сроки укладываюсь. – максимально безразлично говорила девушка.  

– Ты знаешь, сколько денег мы потеряем, если твоя работа компании "Велерод'а" не понравится?! Нет бы сделать раньше и отправить на согласование, ошибки, если есть, исправить вовремя.  

– Я уверена в качестве предоставляемой мной услуги.  

– Мисс Митх, в случае, если что-то пойдет не так, оплачивать все расходы будете вы.  

– А если это "что-то" будет не по моей вине?  

– Я все сказал.  

– К тому же, мистер Хэнс, "Велерод" даже не объявляли о скором запуске этой соцсети. У них нет даже названия!  

– Уж с этим без тебя справятся. Затянешь срок хоть на минуту – уволю к чертям!  

Босс сбросил трубку.  

– Вот же павлин ушастый! Уволит, хах. За три года, что я у тебя работаю, я получила больше благодарностей, чем ты за всю жизнь.  

Уже без аппетита Эва доела и, посидев еще немного перед телевизором, легла спать с намерением завтра с утра закончить свою часть работы над приложением.  

***  

1890 год.  

– Бал был великолепен! Благодарю за приглашение, мистер Дарк. – женщина поклонилась.  

– О, ну что вы, как я мог позабыть о вас? Вечер бы не был столь прекрасным. – мужчина улыбнулся. – К тому же, смотреть на танец вашей дочери – одно удовольствие.  

– Благодарю, мистер Дарк, вы мне льстите. – опустила голову юная девушка.  

– Нисколько! И, ох, я, вероятно, задерживаю прекрасных дам? Мистер Митх наверняка заждался.  

– Верно, мы пойдем.  

Обменявшись любезностями, две дамы – мама и дочь – направились к выходу, где их ждал отец.  

– Едем? – спросил он.  

– Едем. – сказала мать.  

~  

По приезде домой, родители решили немного посидеть в саду, а девушка побежала в дом.  

– Ох, Ганс, бал был прекрасен! – воскликнула она, без стука забежав в комнату брата.  

– Что за девушка! Где твои манеры, Эвтида, нельзя ведь так врываться. – кашляя, сказал парень.  

– Прости, братец. Как жаль, что ты болен и не смог быть там. Мистер Дарк справлялся о твоем состоянии, желал скорейшего выздоровления.  

– Премного благодарен. А там была...  

– Да. Однако она ни с кем не танцевала, всем юношам отказывала, ссылаясь на самочувствие и лишь наблюдала.  

– Я рад. – выдохнул Ганс.  

– Ты расстроен.  

– Нет. Я... Ох, да.  

– Да будет тебе. Расскажи отцу, уверена, он не будет против. И обсудит это с мистером Дарком.  

– Эвтида, ты так же наивна, как и...  

В комнату, постучавшись, вошла мама.  

– Как ты, сын?  

– Уже лучше, маменька, спасибо. Лекарь и правда хороший.  

– Иначе и не может быть. Твоя сестрица тебя, должно быть, уже дразнит подробностями о прошедшем бале?  

– Нет, что ты. Она тоже переживает о моем самочувствии и зашла проведать.  

– Ну хорошо. Скоро подадут ужин, спускайся.  

Ганс кивнул, и женщина вышла.  

– Почему наивна? Такие чистые чувства не должны скрываться!  

– Ты образованная девушка, и должна знать, что все не так просто в нашей жизни.  

– Но, братец...  

– Эвтида, брак по любви в наше время – неслыханное дело. Пора перестать жить ложными надеждами и мечтами.  

– Значит надо что-нибудь придумать. Невыносимо на тебя смотреть!  

– Что уж тут придумать? Я не смею идти против воли отца, а ты – уж тем более.  

– Я возмущена. Не зря, все же, самые смелые начали борьбу за права женщин. Я надеюсь, что суфражистки не остановятся и достигнут бо́льшего.  

– И где твои суфражистки?  

– Да хотя бы Элизабет Стентон, благодаря ней у жены с мужем теперь равные права. И равная степень попечительства над детьми. По закону, уж три десятка лет как.  

– Пф. – Ганс закатил глаза. – Вспомни неудачницу Эммелин Панкхерст.  

– Почему неудачницу? Ее Лига¹ развивается. Медленно, но верно.  

– И все же. У женщин никогда не будет столько же прав, сколько у мужчин. И свободы. Закон есть, однако лишь на бумаге.  

– Ты в нас не веришь. И в себя тоже.  

– В себя?  

– Братец, раз так не уверен во мне, поговори с отцом сам. Насчет...  

– Нет.  

– И каков толк тогда от такой "свободы"?  

– Эвтида, ты не понимаешь, о чем говоришь. Я пойду ужинать. А ты спать ложись, чтобы мысли дурные в голову не лезли.  

Ганс встал и, пропустив девушку их комнаты первой, отправился вниз.  

"Как бы я хотела дожить до того момента, как суфражистки добьются своего. Показала бы братцу, что мы все можем и сами! И что брак по любви должен быть, а не по расчету. Было бы замечательно... " – думала Эвтида. Она очень надеялась, что сможет застать время, когда настанет равноправие, хотя в голову и закрадывались сомнения, что это осуществимо...  

Лига¹ – «Лига за избирательные права женщин», которая боролась за гендерное равноправие на выборах, основанная Эммелин Панкхерст в 1889 году.