В санатории (продолжение)

В санатории. (продолжение)  

Светлана Ивановна просматривала документы вновь прибывших пациентов. На первый взгляд – ничего особенного. Обычные подростки одного возраста, один мальчик из города, другой – из сельской местности. У обоих затемнения в легких, недостаточный вес вследствие плохого питания. Мельком она видела их по приезду, даже поздоровалась, спросила имена и откуда прибыли. Сказала дежурной сотруднице, чтобы разместили вместе, в одной палате.  

Вроде все хорошо: и направления выписаны правильно, и прибыли они вовремя, и сопровождающие их взрослые не стали задерживаться и что-то выпрашивать для себя. Отдали бумаги, согласовали время пребывания и отправились восвояси. Но червяк сомнения терзал заведующую. Слишком все гладко. Она не любила, когда все было на должном уровне, без замечаний и дополнений.  

Одно окно было распахнуто. Вечер был теплый и безоблачный, небо усыпано звездами. Луна заливала все серебристым светом. С улицы слышался девичий смех.  

Бросив взгляд, Светлана Ивановна увидела молодую дежурную сотрудницу, легко уворачивающуюся от ловких рук парнишки, умело подставляя ему свои выпуклости и впадины. Смеясь, она завлекала молоденького мальчонка в свою комнату.  

-Посмотрим, чем вы там будете заниматься! Светлана Ивановна включила микрофон в комнате дежурного. Не так давно она попросила своего дальнего родственника поставить тайные микрофоны в некоторых кабинетах. И хотя он запросил плату не совсем родственную, она не пожалела. Очень выручали её знания, полученные нелегальным путем.  

Из динамика послышались непонятные возгласы, затем отчетливое:  

-Да не торопись ты, успеешь! Подожди! Я трусики не сняла! Ты собираешься вместе с ними туда войти? Послышался смех, поцелуи, затем  

– Давай уже, входи, только не резко.  

Донеслись явные звуки занятия сексом, легкий скрип старенького дивана, женский воркующий смех.  

Вскоре женщина сказала:  

– Я думала, буду первой у тебя. А ты вон какой опытный! Уже все знаешь и умеешь! Видно, кто-то взрослый занимался твоим обучением! Она засмеялась.  

-Первой у меня была тетка. Парнишка не совсем отдышался. – Витька с войны пришел, ордена принес. Вся родня собралась, отмечали встречу. Нам с братом тоже налили немного бражки, а потом отправили во двор, чтобы не мешали. Мы под навесом сидели, разговаривали. Тетка, материна сестра, пьяная, вышла, из дома и говорит:  

– Хотите мужиками стать? Сейчас я вас научу. Идемте дальше, где никто не увидит нас и мешать не будут.  

В глубине, за шкафом, стоял старый диван, она трусы сняла, легла на него и говорит: – Видели в телевизоре, как надо действовать? Приступайте! И не стесняйтесь! Ты, она показала на брата, будешь первый! А ты, она пальцем ткнула меня – вторым. Мы не стали отказывать тетке. Брат начал целовать тетку в губы. Она говорит:  

– Что ты меня слюнявишь? Давай, входи скорее.  

Брат лег на нее, она направила в себя его писюн и говорит:  

– Двигай! Туда-сюда! Быстрее! Вот так! Теперь еще быстрее! Все, кончил – слезай, пусть брательник твой пробует!  

Я не целовал ее, а сразу лег на тетку, она ноги раздвинула, помогла войти и начала сжимать и разжимать. Первый раз кончил очень быстро. Тетка говорит брату:  

– Еще хочешь? Тогда опускайся и продолжай! Мы с ним по два раза терли тетку. Понравилось. Потом еще ребята пришли. Вначале соседи. А затем – Сережка с Генкой. Они из города приезжали к нам на каникулы. Тетка и им разрешила. Мы, кто два, кто три раза ложились на ее. Она Генке, малому, сама направляла. А потом дядька пришел и прогнал нас. Он спросил: – Позволь, Карповна, и мне оскоромиться, тряхнуть стариной! Уж больно лохматка твоя привлекательная! Я еще умею! Тетка говорит:  

– Давай, старый, пихай, а то молодежь только щекочет. Маловаты у них перцы.  

-Еще кто-либо был у тебя? Уж больно ты ретиво работаешь! За один раз не научишься, тут опытная рука чувствуется!  

– Это уже позже. Соседка через огород. Она малину рвала у нас, а я сказал ей, что это наша малина. Она предложила:  

– Помоги донести домой корзину. Там с тобой рассчитаюсь.  

Я помог, отнес. Она налила почти полный стакан бражки:  

– Пей, не стесняйся! Бражка хорошая, сама варила! Все хвалят!  

Я выпил и захмелел сразу. Она и говорит:  

-Что-то быстро повело тебя. Я хотела попробовать какой ты в деле. Тетка твоя недавно делилась впечатлением, что у тебя лучше всех получилось. Мол, хороший ты наездник! Она ведь обучала вас?  

-Да, говорю. Обучала. Понравилось. Я просил еще, не позволила. Говорит, слишком мал росточком. Подрастешь – тогда приходи. А пока морковку ешь побольше!  

– Ну я на рост смотреть на буду! Мне лишь-бы долго работал! Давай прямо сейчас и приступим. Вот здесь, на этой кушетке и займемся! Не будем откладывать на завтра!  

Помогла мне раздеться, чуть по дрочила, я лег на нее и еле вошел. Так плотно у нее все! Она вообще вся как налитая, тугая, как мячик! Зато позволяла все. Целоваться научила, грудь ласкать, соски кусать так, чтобы не больно было. Позы разные пробовали с ней. Вообще многому. К ней долго ходил. Почти весь конец лета и осень. Если матери на работе не надо было помогать – я к ней отправлялся. Выручал с уборкой урожая, дрова колол. Она матери денег давала, а меня обучала нехитрому делу как в постели кувыркаться. Мать узнала – ругалась сильно! А она в ответ:  

– Если бы я была первой у него – то я признала бы свою вину! Ты лучше своей сестре иди мозги прочисти! Она их всех давно развратила! Так и замяли все. Только ходить к ней мать больше не разрешила. Я в школе предлагал одной старшекласснице – не позволила. Парня ждала из армии. Хочешь, говорит, я ножки сдвину, меж ними гоняй, сколько сможешь, мне не жалко. Только входить в себя не дам. Тут призывная повестка, что-то нашли в легких и к вам направили. А почему ты так сильно хочешь быть первой?  

– Интересно. Когда парнишка первый раз тебя целует, когда ты его обучаешь – знаешь, какой кайф от этого получаешь! Ты не можешь себе представить, как улетаешь, словно на седьмом небе побываешь! А когда он, как котенок, тычется в тебя, не зная толком куда входить – то вообще блаженство неописуемое!  

-Я могу тебе привести мальчишку. Рыжего. Он еще ни с кем не был. Так говорит. Мы с ним на комиссии познакомились. Городской. Только ему ваша начальница понравилась. Она, правда, лишь поздоровалась с нами и ушла. А он долго потом смотрел вслед, восхищался! Я ему говорил:  

– Не смотри так, она не для тебя! Слишком взрослая! Ты мал для нее!  

– А он с тобой одного года?  

– Да. Мы в крае комиссию вместе проходили. И сюда нас привезли одновременно. Только его сопровождала представитель от военкомата, а меня тетка. Когда ночевали в гостинице – я предлагал ему тетку. Он говорит, что еще ни с кем не был и не хочет. Так что можешь быть первой у него.  

Светлана Ивановна не стала дослушивать их диалог, быстро поднялась и пошагала к спальному корпусу. Там, она знала, сейчас находились почти все воспитанники.  

Высокая привлекательная брюнетка в темно-синем платье с белым воротником и манжетами, всегда безукоризненно причесанная, она производит впечатление чрезвычайно деловитой и энергичной дамы  

Походка у нее была удивительно легкая и быстрая, а движения грациозные, не размашистые.  

Идя по аллее, любуясь поднявшимися соснами, вспоминала, как еще совсем молоденькой выпускницей института, по направлению, попала в этот район, как не побоялась подставить главе района; взамен на покладистость получила это место заведующей бывшим пионерским лагерем и сколько сил, времени, здоровья было вложено в ремонт! Сколько она ругалась с наглыми, бесстыжими прорабами, с бездельниками – пьяницами рабочими!  

Вспомнила, как налаживала связь с военкоматами, этими жирными, циничными, нахальными, наглыми военными, бесцеремонно добивавшимися её благосклонности, как договаривалась, чтобы именно к ней направляли своих больных призывные комиссии, как выбивала деньги на продукты, оборудование.  

Зато потом… Как радовалась первым питомцам! Да, прошло время. Быстро пролетело.  

Если сразу она, бывало, за неделю двух, иногда и трех парнишек делала мужчинами, то теперь изменилось все.  

Тогда хватало всем, даже техслужащая, краснощекая, широкозадая мать троих детей, и та иногда пробовала молоденькое мясо. Сейчас призывники пошли почти все развитые, умелые, подкованные, все знающие. Часто их обучали старшие взрослые женщины, иногда матери, реже – сестры. В последнее время заполучить хлопчика, не знавшего женщину – было за счастье! А тут такой подарок! Совсем мальчишка, да еще она ему нравится! Нет уж! Если что и достанется дежурной – то только после нее!  

Войдя в корпус, Светлана Ивановна сразу направилась в мальчишеское крыло. Спросила, в какую палату поместили вновь прибывших пациентов, резко, без стука, открыла дверь.  

Действительно, за столом сидел рыжий, как апельсин, розовощекий парнишка. Он удивленно глянул на вошедшую женщину, узнал, встал, поздоровался.  

-Я вот с матерью общался… неуверенно сказал он.  

-Ну и как мать? Светлана Ивановна подошла ближе, заглянула ему в глаза.  

-Нормально. Отвел взгляд.  

Все ясно. Из личного дела она знала, что мать его ведет не совсем адекватный образ жизни. Любит посиделки, не раз была замужем. Сейчас в разводе.  

-Пойдем ко мне в кабинет. Надо кое-что уяснить относительно твоего здоровья. Лечение назначить. Светлана Ивановна решила действовать смело, напористо, безотлагательно, прекрасно зная, что завтра этого шанса может и не быть. А тут такой подарок! Огурчик, только рыжий!  

По дороге в кабинет встретили дежурную с мальчиком. Темноволосый, крепкого, спортивного телосложение, с нагловатым, уверенным взглядом раскосых глаз. Неплохой экземпляр! Отметила Светлана Ивановна. Но уже знающий, объезженный. Такой можно будет попробовать потом. Если другого не подвернется.  

Поздоровавшись, Светлана Ивановна сказала дежурной:  

-Вы проверьте, пожалуйста, замки на чердак, а то как – бы кто не забрался туда.  

-Хорошо. Обязательно проверю.  

Дежурная, полная и миловидная, с темными волосами и светло-голубыми глазами, одетая в белый халат, не отрывала нахальных глаз от рыженького спутника заведующей.  

Надо же, такой штучный представитель и достался этой, уже не молодой, жадной до всего нового, тетке. Все ей мало! Она всегда снимала сливки, почти всех призывников раньше пропускала через себя! А дежурной доставались или уже обученные, прошедшие не одни руки, или совсем не годные к эксплуатации воспитанники! Да, повезло старой! Такой красавец! А как он краснеет! Малиновыми становятся не только лицо, но и шея! Вот бы его на себя сейчас!  

-Тогда спокойного дежурства. Светлана Ивановна взяла парня за руку и повела к себе.  

Войдя в кабинет, приглашающе махнула рукой на стул: – Садись! Закрыла окно, задернула штору. Сама села рядом. Взглянула в глаза парня. Перед ней сидел забитый жизнью, видимо, совсем на знавший ласки, паренек. Тут нужно действовать очень осторожно, руководствуясь золотым правилом «поспешай медленно».  

Такие люди в этом возрасте или открываются сразу или уходят в глухую защиту. И потом их никак не вытащить на разговор. Они замыкаются в себе, отвечают односложно, не вступают в контакт. Богатый опыт Светланы Ивановны говорил, что нужно действовать или сразу, без долгих раздумий и прелюдий, или можешь лишиться всего. Совсем.  

Стеснительные и гордые люди не поддаются дрессировке. Они идут своей дорогой. Не всегда гладкой, не всегда ровной. Но своей. Сейчас еще можно будет его подчинить, приручить. Хотя бы на время. С трудом, но должно получиться. А чуть позже уже не добьешься ничего. Пока он сам не захочет.  

Она ощущала столь стремительно нараставшее и острое желание, что оно становилось просто невыносимым, а взгляд не выражал уже ничего, кроме этого желания,  

-У тебя была женщина? Светлана Ивановна смотрела ему в глаза с таким выражением, которое ясно говорило о сильнейшем неутоленном голоде.  

-Нет. Парень удивленно взглянул на Светлану Ивановну. Звала поговорить о здоровье а задает вопросы совсем другие.  

-А ты целовался с кем-либо из девочек?  

-Один раз с одноклассницей.  

-И как? Понравилось?  

-Не очень. Мы только чуть попробовали. У нее губы твердые. И она не позволила долго целовать.  

-Мягкие губы хочешь попробовать?  

-Хочу. Только где они?  

-У меня. Пробуй. Не стесняйся. Я ведь нравлюсь тебе. А ты мне. Очень нравишься.  

-Вы же взрослая женщина. Красивая. Но вы начальник. Разве можно с начальником?  

-Ты думаешь, начальники не любят целоваться?  

-Не знаю. У меня не было никого. Парень уходил в глухую защиту.  

-А ты поцелуй меня. Так, как целовал свою одноклассницу.  

-Вы ругаться не будете?  

-Нет. Не буду. Напротив, даже похвалю.  

Парень легонько прикоснулся губами к ждущим, открытым губам женщины. Едва-едва. Словно ветром повеяло.  

-Разве так целуют женщину? Это же пародия, а не поцелуй! Так только мертвых целовать, а не живых! Вот, учись, как надо целовать красивую даму!  

С этими словами Светлана Ивановна обняла парня за шею и крепко, продолжительно, так, что чуть не задохнулась сама, поцеловала его губы. В засос!  

-Как тебе? Спросила она, оторвавшись, наконец, от таких желанных, удивительно мягких и отзывчивых губ парня. Понравилось?  

-Очень! Я никогда не представлял себе, что это так прекрасно! Парень отдышался, с удивлением смотрел на Светлану Ивановну.  

Он просто пожирал взглядом ее грудь, едва прикрытую, с торчащими из-под ткани сосками. Она не носила бюстгальтер в таких случаях, как этот, прекрасно обходясь без него.  

Незаметно расстегнула три пуговицы. Не жалко! Пусть любуется! А если захочет – то и трогать позволю!  

-А ты сможешь так? Она вопросительно, зовуще, смотрела в глаза.  

-Может, попробуешь? Пробуй. Должно понравиться.  

-Не знаю, сумею ли я так же. Ведь вы опытная, все знаете и умеете. А я с вами только второй раз в жизни поцеловался. Больше ни с кем не приходилось.  

-Давай я тебя еще раз поцелую. Смелее будешь! С этими словами женщина вновь обняла его за шею, прижалась к губам. Рука ее взяла его руку и, положив на грудь, немного сжала. Парень удивленно отпрянул, но затем руки его инстинктивно сомкнулись вокруг ее талии, его губы оторвались от ее губ и он начал нежно целовать ее шею, плечи, вдыхая аромат ее тела, задержался немного, затем принялся расстегивать пуговицы. Руки его, прикасаясь к ее телу, наполняли его огнем и сладкой болью. Когда пальцы скользнули к ее груди, отодвинув тонкую преграду платья, она невольно вскрикнула и инстинктивно прижалась к нему бедрами, наслаждаясь непривычной близостью. Светлана Ивановна прильнула к нему, и он ощутил мягкое, теплое, ласковое прикосновение всего ее тела.  

Губы его были уже не мягкими, а стали твердыми и требовательными. Он почувствовал, как его словно подхватывает и несет какая-то волна, теперь он был абсолютно уверен в том, что и как делает; он повернул ее на спину, заглянул в ее золотистые глаза и, склонившись над ней, стал медленно, осторожно целовать ее груди.  

Грудь ее, небольшая, упругая, мгновенно отреагировала на прикосновения горячих губ: соски напряглись, увеличились, стали твердыми, дыхание участилось.  

Она лежала, откинув голову назад, закрыв глаза, всем телом мягко прижимаясь к нему; она не торопила, не ласкала, даже не дотрагивалась до него, она просто послушно, почти старательно следовала за движениями его тела.  

Она заставила его делать то, чего хотела сама! И он поддался! Осталось закрепить успех! И это нужно делать сейчас, пока он не остыл!  

Она взял его руку в свою и не спеша, не заметно опустила ее. Почти со страхом, как острый укол боли, он ощутил прикосновение к ее бедрам – гладким, шелковистым и теплым; и она стала медленно, очень медленно и мягко продвигать его руку вверх, туда, где становилось все жарче, время от времени приостанавливая ее движение, задерживая ее, а потом вдруг, сразу его рука оказалась там, куда и хотела попасть, прямо поверх ее густых волос. Парень застыл, охваченный желанием: трусиков на ней не было! Под платьем она была абсолютно голой!  

Она не спеша нашла молнию его штанов, расстегнула ее и начал шарить в глубине. Он почувствовал нежное прикосновение прохладных пальцев к своему члену, она стала двигаться по нему, задерживаясь на головке. От восторга парнишка застонал, подавшись немного вперед. Светлана Ивановна впилась губами в его губы, руки его обвили тело женщины, чувствуя каждую линию ее тела.  

Не спеша она взяла его член в свои руки, провела сверху вниз один раз, другой. Затем ввела в себя. Не глубоко, только чуть-чуть, лишь бы он почувствовал тепло ее тела, насладился им, ощутил радость от прикосновения.  

Ноги парня задрожали, спазм покрыл все его тело, он попытался войти в нее резко, сразу. Но член словно во что-то упирался, не доходя до конца. С каждым новым движением попытка проникнуть глубже становилась все результативней, и вскоре достиг глубины.  

Светлана Ивановна вначале просто лежала, наслаждаясь попытками парнишки попасть в нее, затем начала медленно двигать бедрами, постепенно ускоряясь, и вскоре, зажав его член в себе, прижав к себе тело, стала быстро, насколько умела, двигаться вместе с парнем.  

Её почти круглая, как шарики, упругая грудь подскакивала вместе с ней. Парень мял ее обеими руками, сжимая сосочки, целуя губы.  

И вдруг все, что они испытывали, каждый из них и оба вместе, резко изменилось, их ощущения становились неодолимыми, неистовыми, заставляя их двигаться все быстрее и энергичнее; он почувствовал, как подобно урагану, в нем вспыхивает, приближается оргазм, и как она отзывается на его возбуждение своим, как накопившееся напряжение вспыхивает в их сознании молнией, как она все сильнее прижимается к нему и они замирают, мгновенно сливаясь вместе в одно целое.  

Потом оба лежали, освободившись от съедавшего их желания, умиротворенные, едва касаясь друг друга, отдыхая, наслаждаясь тишиной.