"Проводник"

Очередной раз он вскочил на коня,  

и ускакал в пятую сторону света...  

Громкое щебетание птиц за окном, тихая музыка Шопена, роса на траве, туман над вспаханным полем и восходящее в голубое чистое небо солнце. Мирно спящая кошка рядом. На диване верный пёс, и чашка ароматного кофе – вот как выглядел его мир. В этом мире было хорошо, уютно, и всё понятно.  

Но, совсем рядом был другой мир. Не понятный. Он его не пугал. Словно сталкер, каждый раз, ежедневно, выходил он в другой, в неприятный ему мир, находил там заблудившегося человека, брал за руку, и вёл. Иногда вёл годами, иногда десятилетиями, а порой всего несколько дней или часов. Только итог всегда был один и тот же – доведя до верной дороги, он оставлял путника на ней, предоставив возможность каждому дойти самому по своему пути.  

Как же его за это ненавидели! – «Ты бросил меня, — кричал рассерженный человек, — как ты мог? ». Всякий раз, после этих слов, того человека брала за руку «Ненависть», и они продолжали дальше идти вместе. А «Проводник» опускал печально взгляд, закрывал в свой мир дверь на плотный засов, смотрел на птиц, на деревья, на воду, улыбался, осознавая, что его мир остался таким же чистым. А дело, которое он делает – это, его судьба. Изменить её он не может, может только продолжать делать – делать хорошо. Зачем? — Он и сам не знал ответ на этот вопрос. Просто – так надо!  

******  

Площадь шумела. Дамы в красивых шляпках, бросали цветы. Мужчины поднимали на руки детей, а те в свою очередь, махали разноцветными флажками весело смеясь. Всюду на зданиях висели полотнища с изображением «Гегемона». Тот стоял на трибуне, с его клыков капала кровь, на мохнатых лапах блестели золотые когти. Рядом с ним расположилась вся его стая. Они с презрением взирали на глупых людишек, пряча под одеждой свои серые хвосты. Улыбки были больше похожи на оскал. Только восхищённые зрители видели в них то, что хотели видеть, а хотели они – улыбок.  

По площади, ровными рядами, высоко поднимая ногу, и зачем-то громко стуча по мостовой кованными подошвами, шли люди, так, как не ходит ни одно другое существо на планете.  

Люди восторженно, с трепетом и восхищением, крутили головами, глядя то на «Гегемона», то на странных, стучащих ногами, вооруженных длинными копьями, людей. Следом за этими людьми покатились огромные колесницы, запряженные невиданными чудовищами. Чудовища кровожадно скалились, чуя в толпе свою пищу. Они небыли гурманами, такими, как стая «Гегемона». Чудовища жрали всё, и здания, и людей, даже бегающих по полю зайцев с мышками. Монстры едва сдерживали свой аппетит, им так хотелось всех и всё сожрать. И это не от голода, а от того, что созданы они были только лишь для одной цели – выжрать мир. Земля под поступью монстров дрожала, прислушивалась к их кровожадному рыку. Только она понимала, как эти чудовища беспощадны и ненасытны. Они будут жрать до тех пор, пока не уничтожат всех, и себя, в том числе.  

«Гегемон» пригладил вертикальную полоску коротких усиков под острым носом, поправил косую чёлку, делавшую его хоть немного похожим на человека, прячущую его звериную сущность, и пролаял в микрофон приветствие толпе. (Он ненавидел человеческую речь, поэтому его речь напоминала скорее лай, чем то, к чему привыкли люди). Толпа бурно и радостно отозвалась, в небо поднялись воздушные шары с нарисованной детскими руками символикой. Вооружённые копьями и факелами военные, стали выстраивать колонны в форме символических букв, и знаков.  

– Есть такой народ, — говорил «Гегемон», — который сожрёт нас, если мы не сожрём его!  

– Да! – Кричала восторженно толпа.  

Одинокая пожилая женщина, в бедной одежде, стояла в стороне и прижимала к груди рисунок с прибитым гвоздями к палкам молодым человеком. – Это мой сын, он философ — говорила она. Её седые волосы выбились из-под платка, — он не хотел никого убивать. Его казнили. Он призывал любить людей.  

– Твой сын – идиот! Как можно всех любить? Всех можно только ненавидеть, тогда ты «нормальный», — отвечали ей из толпы. – Стражники! Уведите её! Она портит нам праздник!  

Стражники в доспехах с длинными копьями стали выталкивать старушку. Толпа радостно свистела и ликовала.  

****  

«Проводник» вёл людей по выжженной планете. Те, то и дело натыкались на разваливающихся монстров. Некому было их клевать. Перед тем, как погибнуть они уничтожили всё живое. Всё исчезло на мёртвой планете. Пустыня – лишённая сознания.  

– Нет, это не правда. Муляж. Не могла погибнуть целая планета. Ни один конфликт не способен на это. Глупости. – Говорили люди, которых сквозь вечную мглу вёл «Проводник».  

Он ничего не отвечал, просто шёл, чтобы показать им их дорогу, желая скорее вернуться к себе, в свой мир, и выращивать там огурцы.