Горгона

«Товаг-грищи! Г-грабочая и кг-грестьянская г-греволюция, о необходимости котог-грой всё вг-гремя говог-грили большевики, свег-гршилась... »  

Что? Опять этот картавый? – девушка пригладила зашипевших змей. – Сколько можно то? – она захныкала, — о боги, куда же от него деваться-то? Как же ты всех задолбал!  

Девушка по привычке вышла на крыльцо, взглянула на очередного горлопана, он, как и тысячи его предшественников, застыл с кепкой, зажатой в вытянутой руке, обратившись в камень. Рабочие погрузили его в грузовик и повезли устанавливать в очередной провинциальный городишко.  

Её сестра, Медуза, не могла себя контролировать и сдерживать свои эмоции, вот Персей ей башку-то и оттяпал. А она, свою способность умела контролировать, особенно её никому не демонстрировала и на людях не светилась. Так, крутилась в профессиональных творческих тусовках.  

Пегас – племянник, быстро доставлял девушку по нужным адресам, там она за хорошую плату оборачивала в камень всяких знаменитых людей, а их, в свою очередь, потом, устанавливали в центрах городов и различных парках. Работа ей нравилась. Те вопросы, которые возникали в её увитой змеями голове, давно девушку не мучили.  

Раньше Эвриала не понимала, почему люди так любят своих тиранов и убийц? Чем больше душегуб людей «зачморил», тем больше его двойников к ней доставляют. А ей чё? Какая разница? Она на всех с добром и нежностью смотрела. Что поделать, раз у неё взгляд такой? – «Семейное это у нас» – думала Эвриала Горгона, сестра невинноубиенной Медузы.  

Ещё на заре её деятельности к ней философов таскали. Те дедки, уже из ума выжившие, даже не волновались. И так популярны их статуи стали, что дельцы, которые с ней работали, стали похожих мужиков ловить и к ней таскать, а чё? Кто там на самом деле знает, как тот или другой болтун на самом-то деле выглядел?  

Вот тогда-то Эвриала и почувствовала все преимущества финансовой независимости.  

Смешно получилось на заре христианства. Пришли заказчики, говорят, — нам надо, чтобы ты нам одного парня из Вифлеема забацала.  

Не вопрос, — отвечает Эвриала Горгона, — тащите двойника, я мигом...  

Приволокли они ей еврея похожего, она на него взглянула, хоп, и он уже каменный. Заказчики оглядели, — не – говорят, — не годиться. Таких у нас полный рынок хурмой да специями торгует.  

— Этот вопрос не ко мне, — ответила им девушка, — какого привели, такого и получайте.  

Почесали они затылки и отправились искать кого-то подходящего. Приволокли через пару дней троих рыбаков Петьку, Пашку и третьего, уже никто и не помнит, как его звали-то, но «симпатишный», глаза голубые, волосы длинные, бородка клинышком. Эвриала увидела, чуть не влюбилась. Так и застыл он в камне, на радость потомкам. Правда, она ещё заказчикам долго выговаривала, — вы совсем сдурели? Как? Как в арабской стране вы нашли людей с именами Павел и Пётр? Почему не Махмуд и Мухамед какой-нибудь? А этот, которого я в камень обратила, он что, классический еврей? Где вы таких евреев видели?  

Те, потупив взгляд, только руками разводили. Ну да ладно, есть как есть...  

Потом времечко такое золотое настало, когда там всякие «микеланжелы» своих «давидов» заказывали. Там такие мужчины, красавцы были, правда «писюны» маленькие, но это уже другой вопрос. Может, из-за этого их не так жалко было в камень превращать.  

Дела шли. Заказов море. Иногда среди упырей и порядочные люди попадались, поэты там всякие, писатели, учёные, композиторы, но их мало было. В основном душегубы. И неважно в какой это стране, во всех одинаково. Эвриала заметила, чем больше король или правитель людей сгубил, тем больше ему почёта и уважения, соответственно, и работы для неё. Через день из казематов одного за другим двойников приводили, чтобы правителя увековечить.  

А этот, тот, что картавит, этот-то вообще – сдуреть! Его, видимо, клонируют. Эвриала раньше ещё считала, думала счёт заказчикам предъявить, но на четырнадцати тысячах памятников и двадцати тысячи бюстов, успокоилась. Просто со счёта сбилась.  

То ли ещё будет...