ПЕТЯ

Петя ехал в такси на переднем сиденье и изучал заляпанное слюнями стекло.  

– Это от собаки, – леденяще произнёс шеф.  

– А что у вас за собака? – поинтересовался скромный Петя.  

Таксист медленно взглянул на мальчика и, будто не услышав вопроса, начал говорить:  

– Вёз я как-то одну овчарку... Но не довёз – в аварию попал, – договорил он и опять медленно посмотрел на Петю. Мальчик прижался к двери и задрожал. Лицо таксиста было похоже на кулебяку с картошкой, по которой проехался КамАЗ.  

На заднем сиденье такси располагались родители мальчика и время от времени хихикали над водителем и ситуацией. Страшный водитель всю дорогу подозрительно косился то на них, то на мальчика, не стесняясь обливать пешеходов грязью из луж. Петя от этого боялся ещё сильнее. В целом извозчик напомнил ему какого-то покойника, только в очках из фикс прайса. Когда автомобиль, наконец-то, подъехал к вокзалу Петя захотел по-маленькому. Отец сводил его в подземный переход, заодно общупав лежащего на ступеньках мужчину.  

– Держи! – сказал отец, протянув Пете кнопочный телефон. – Теперь он мне ни к чему. У меня сенсорный появился.  

Когда они поднялись на перрон, то увидели как мама флиртует с, курящим самокрутку, проводником. Тот хвастался своими подростковыми бицепсами и даже попытался станцевать стриптиз, но вспомнив, что трусы дырявые, остановился.  

– Тебе чего, бедолага? – засмеялся отец на тут же свалившего проводника. Бедолага от растерянности забежал не в свой вагон. Родители Пети поцеловались, будто не виделись целый день. Петя на это засмущался и был похож на военнопленного. Молдавский диспетчер проговорил что-то на своём и стало ясно, что поезд с минуту на секунду отправляется. Родители обнялись, зажав Петю между собой. Мальчик немножко хрустнул. Мама достала смартфон и сделала селфи на фоне охранников, пинающих дворника у киоска.  

– Люблю тебя! – улыбнулся золотом батя в глаза супруги.  

– А я тебя! – менее, но все же ответила взаимностью жена.  

Петя в это время рассматривал наколки в виде матерных рисунков, набитые у отца на руке.  

– Папа, а что это? – мальчик указал на женский орган, набитый на предплечьи.  

– Это мама, – страстно покраснел батя и посмотрел на мать. Та засмеялась.  

– Похожа, – почесал затылок Петя.  

– Ну всё – пора! – обнял отец мальчика и похлопал его по заднице, мать сделала тоже самое, но менее уверенней. – Не забудь – станция Хрущёвская. – и сунул ему паспорт.  

Мальчик, не пустив ни слезинки, побежал к вагону и врезался в проходящих патрульных.  

– Ты чей? – спросил мент у лежащего Пети.  

– Папин с мамой, – сплёвывая кровь с губы пискнул пацан.  

– Это они? – полицейский указал на убегающих родителей.  

Петя кивнул, а менты словно гепарды испарились в той стороне.  

Стоящая у входа в вагон проводница сурово посмотрела на потенциального пассажира и на всякий случай погрозила кулаком. Петя протянул ей паспорт на имя нерусского кавказца, а та, не скрывая своего алкогольного опьянения одобрила мальчику вход. Петя, запрыгнув в вагон поезда, сразу же разместился в тамбуре и уселся на пол, напротив собачьей миски. На миске виднелась выцарапанная когтями кличка "Рудольф", а возле неё лежала надкусанная сосиска. Пете не нравился интерьер тамбура: здесь было страшно и одиноко, как в школьном туалете. Ещё и кучка туалетной бумаги в углу поддерживали данную атмосферу. Минуту спустя, когда мальчик уже готовил на полу спальное место, в вагон зашёл странного вида дядя в ковбойской шляпе, клетчатом плаще и женских балетках. На поводке у него скулила большая собака, у которой свисал на шее разорванный намордник. Она тут же принялась обнюхивать мальчика. Петя напугался, почувствовав сырой и вонючий нос у себя на лице.  

– Да вы не бойтесь, – жутко улыбнулся клетчатый. – Она у меня в наморднике.  

Затем псина взглянула на сосиску и на Петю. На сосиску и на Петю. На сосиску она смотрела с разочарованием, а на Петю с агрессией.  

– Молодой человек, – обратился клетчатый к мальчику, – вы зачем нашу сосиску погрызли? Несправедливо.  

Собачка грозно зарычала и оголила свои отпиленные клыки. В этот момент появилась проводница и протолкнула собаколюба куда-то в вагон вместе с питомцем.  

– Поезд отправляется! – крикнула она Пете, затем взяла его за шкирку и протащила к плацкарту.  

– Ганджубасов, ваше место тринадцатое! – пробасила она и усадила Петю на спящего деда. Тот не среагировал. Она похлопала ему по лысине:  

– Уважаемый, ничего не попутали?  

Старик испуганно вскочил с места и ушёл куда-то в принудительной компании форменной. Петя посмотрел номер плацкарты – 31. Он пожал плечами и присел у окна. Здесь было гораздо уютнее, чем на прежнем месте. На столике лежал нитроглицерин и журнал со сканвордами для пенсионеров. На верхней полке торчал велосипед с грязными колёсами. На противоположных местах никого, кроме пыли не было. Боковушка была полностью занята. На верхней полке лежала толстая женщина и сосала майонез прямо из упаковки. Из-под пододеяльника нижней лежанки торчала нога, к носку которой присохла макаронина. Петя понял, что проголодался.  

Прошёл час. Мальчик ехал уже в компании двух позитивных азербайджанцев. Они листали УК РФ и смеялись над каждой статьёй. Вскоре проводница попросила их занять свои места. Это был машинист и его помощник. Через некоторое время на свои законные места заявились два амбала. У одного не было ноги, у второго – руки.  

– Это мы так подрались, однажды, – сказал один из них Пете, и тот прижался ближе к окну.  

Через полчаса амбалы напились и снова успели подраться. Без оторванных конечностей не обошлось.  

– Зато будет чего вспомнить! – кричал всё тот же бугай, пока его запихивали в машину скорой помощи.  

Состав отправился по заданному маршруту, а мальчик задремал лицом в курице, оставленной амбалами.  

Стемнело. За окном мелькали фонари и светящиеся окна домов. Поезд, то гремел, то звенел. Вагон периодически вибрировал и шатался в разные стороны. Из-под колёс вылетали искры. Петя улегся на шконку и попробовал заснуть как следует. Получилось. Ему снилось как папа тащит корову за рога в какой-то сарай и грозно ругается. Корова по-человечески говорит: "не надо, не надо". На одной из остановок мальчик проснулся и услышал рядом тяжёлое дыхание.  

– Здравствуйте, – пробубнил голос откуда-то.  

– Здрасьте, – ответил мальчик и на всякий случай спрятался.  

Вдруг, с прохода заглянул человек в потрёпанной, словно краденой пилотке. Его лицо сливалось с цветом постельного белья.  

– Молодой человек, – обратился к Пете он, – паспорт покажите.  

Петя достал паспорт и протянул его человеку.  

– Вас побритого и не узнать, – сказал псевдо-проводник рассматривая в документе кавказское лицо некоего сорокалетнего Ганджубасова Гепарда Аксиомовича.  

Форменный скромно заполз между шконок и присел рядом с мальчиком, принеся запах помоев.  

– Нарушаем? – дёрнул он носом на недопитую бутылку водки среди разбросанных зубов.  

– Это не моё.  

– Разрешите, тогда. – мужчина запрятал пузырь за пазуху, а курицу убрал в замызганный карман. – Выброшу – раз такое дело.  

Петя чувствовал дискомфорт, а так же как с гостя сыпятся блохи.  

– Эх, – вздохнул форменный, запахом прокисшего этанола. – Ладно, пойду я.  

Судя по женскому визгу в проходе, он кого-то напугал.  

Поезд покинул незнакомый перрон и было видно, как того самого проводника ловят полицейские. Петя дальше лёг спать. На этот раз ему снилось как папа выводит корову обратно из сарая, а корова говорит: "не надо было, не надо было... ". На этом моменте Петю разбудила та самая проводница, но уже с разбитым кулаком и синяком под глазом.  

– Ганджубасов, – обратилась она к мальчику, – ты мою пилотку не трогал?  

Петя покачал головой. Проводница пошла дальше по вагону, нецензурно выражаясь по поводу пропажи головного убора. За окном уже расцвело и было видно, что идёт дождь. Женщина с боковушки откупоривала новую упаковку майонеза, а внизу торчала всё та же нога, но теперь вместо макаронины на носке была корейская морковка. Петя понял, что уже время завтрака и приуныл.  

– Гриша, помоги! – кричала проводница с конца вагона и к ней на помощь пробежал мужик в спецовке. Через минуту Гриша с проводницей тащили того самого деда, на месте которого сейчас сидел Петя. Дед упирался и кричал, что не хочет сейчас выходить; что Хрущёвская не его станция; что его опять с кем-то спутали. Петя вспомнил, что папа перед отъездом упоминал про какую-то Хрущёвскую и решил на ней и выйти. Выходить пришлось лишь через три часа, так как машинист по ошибке завернул не на тот путь. Сойдя с платформы Петя моментально промок под ливнем. Мимо проходил пьяный мужик в строительном комбинезоне и с зонтом. Подойдя к Пете строевым шагом от сказал:  

– Молодой человек, у нас сегодня в посёлке день штукатура, между прочим, а вы выглядите как на похороны.  

Мальчик осмотрел себя: салатовая футболка, красные шорты и сандалии. Он пожал плечами, а строителя и след простыл. Когда Петя выбрался за пределы железной дороги, то увидел оранжевую Ниву, припаркованную возле закусочной "У тёти Никиты". Подойдя поближе, он разглядел на морде автомобиля чью-то челюсть и элемент ошейника с биркой "Барсик". Мальчик пожал плечами и в эту же минуту из заведения вышел пузатый мужичок в футболке "Газпром".  

– Сама ты импотент! – крикнул он туда откуда вышел.  

– О, Петруня, – сказал с улыбкой, увидев мальчика. – К бабке приехал? Садись.  

Петя не мог понять, что это за мужчина и даже побоялся садится в автомобиль. Родители предупреждали, если незнакомый дядя зовёт покататься на машине и предлагает конфетку, то это очень опасно.  

– Бутерброд с котлетой будешь? – спросил пузатый.  

– Да, – ответил Петя.  

Нива мчала по полю, оставляя после себя пыль, грязь и запчасти.  

– А где у вас баран? – спросить Петя, жуя бутерброд.  

– Какой ещё баран?  

– Ну папа сказал, что с поезда меня встретит тупорылый баран.  

– Твой папа что-то напутал. У нас в деревне отродясь овчины не было. Ну птицы там всякие.  

– А что такое испражнения? – вновь спросил мальчик через некоторое время.  

– А зачем тебе?  

– Папа сказал, что меня встретит тупорылый баран на оранжевом ведре с испражнениями.  

– Твой папа точно здоров?  

– Ну кашлял немного, – пожал плечами мальчик.  

– А это... любитель?.. – мужик щёлкнул пальцем по горлу.  

Петя снова пожал плечами, не поняв жеста.  

Ехали долго. Водитель уже сам засыпал и всё твердил, что "зря выпил перед поездкой три литра пива". На заднем сиденье дрягался одноколесный мопед и мешок из которого торчали перья. Тут у пузатого зазвонил стационарный мобильник:  

– Алё. Да. Че надо? Чё надо-то? Некогда мне. Ага, щас... Ага... ну конечно... Разбежался, ага... Да сама жри свою херню!!! Ну-ну! Да пошла ты на хрен, коза старая!  

Петя смутился.  

– Извини, бабушка звонила. У неё сегодня юбилей – девяносто лет.  

Петя не понимающе кивнул.  

– Ты в машинах соображаешь? У меня хрень какая-то. Я когда по кочкам 150 валю у меня треск со стороны колес идёт. И машину всё потряхивает. Не подскажешь?  

– Может ломается что-то?!  

– Скорее всего. Надо глянуть, что за задница такая...  

– А вы не знаете, кто такой зоофил? – вдруг спросил Петя.  

– А черт его знает. Работник зоопарка какой-нибудь. А что?  

– Да у меня папа говорил: "Я конечно не зоофил, но если б у енота была бы задница как у твоей матери, то я б на нём женился".  

– У тебя батя точно странный какой-то, – задумался пузатый и вгляделся перед собой.  

Посреди поля, показалась огромная болотообразная лужа с чьей-то бейсболкой поверх неё.  

– Ща проскочим. Моя ласточка меня никогда не подводила.  

Через два часа трактор всё-таки вытащил Ниву, но оторвал и крюк и бампер и решетку радиатора с самим радиатором.  

Пузатый покрутил трактористу пальцем у головы, а тот в ответ погразил кулаком. Пузатый успокоился.  

К вечеру Нива всё таки добралась до деревни. Не видно было ни зги! Пузатый соорудил факел из каких-то бумаг и поджог. Позже выяснилось, что это была страховка на машину. Сначала они по ошибке зашли в чужую избу, напугав старуху. Та завопила, как жертва изнасилования, включив свет. Пузатый уже почти разделся, но увидев на стене портрет Брежнева, остановился. Леонида Ильича он не любил, поэтому понял, что не дома. Напоследок пузатый подрисовал генсеку фингал под глазом, а в углу подписал "казёл".  

– Ма-ма! – воскликнул пузатый на всю деревню, когда они с Петей вернулись на улицу. По деревне раскатился лай собак и в каких-то домах зажёгся свет.  

– Какого чёрта? – раздалось из-за забора сзади. – Где вас носит, мать вашу!  

Петя обернулся и увидел как в темноте у соседней избы стоял силуэт с огоньком от сигареты. Потом этот огонек отлетел к грядкам, а силуэт сказал:  

– А ну тащите свои зашкварные задницы в дом, а то Филатов вас из обреза пристрелит, к чертям собачьим!