Неожиданная встреча.

В. С. Кушнерик  

Неожиданная встреча.  

Сюжет, когда влюблённые расстаются из-за  

неравного положения в обществе, стар как  

мир...  

Но его кульминация может быть разной.  

Жизненное наблюдение автора.  

В одном из небольших ресторанов, находившемся в глубине одного из спальных районов Москвы, отмечали юбилей. Заместитель директора, одной из производящей мебель и хозяйственные изделия из пластмасс компании, давал банкет по поводу своего шестидесятилетия.  

Приглашённые на банкет гости не принадлежали к какому-то одному слою общества. Здесь были и родственники юбиляра, и его коллеги, и его близкие друзья.  

Сам «виновник торжества» вместе с супругой и метрдотелем ресторана, уже проверили готовность банкетного стола, где на белоснежных накрахмаленных скатертях стояли приборы со специями, подстановочные, пирожковые и закусочные тарелки, фужеры для безалкогольных напитков, рейнвейные и лафитные рюмки для вин, и узкие, длинные бокалы для шампанского – «флюте». И лежали, в ожидании своего часа, ножи для масла, закусочные ножи и вилки, приборы для горячего блюда. И лежал на пирожковых тарелках хлеб: ржаной справа, корочкой вправо, а пшеничный слева, корочкой влево. И заставлен был стол множеством мясных, рыбных и сырных тарелок, расставленных в два ряда. А в интервалах между группами рюмок гостей, обращённые этикетками к краям стола, стояли бутылки с дорогими напитками. И вино, и шампанское были нескольких наименований – каждый мог выбрать себе тот напиток, который ему больше нравится.  

Именинник хотел ещё выставить на стол и коньячные рюмки, и подать коньяк в качестве аперитива, но метрдотель напомнил ему, что дижест. ивы заказывают до подачи кофе. И если сейчас предложить гостям коньяк, то он уже не сможет стать алкогольным напитком завершающим торжественное застолье: спиртное не должно повторяться.  

– Покажите мне того умника, который придумал все эти коньячно-кофейные церемонии. И заставьте его перемыть всю посуду – мне кажется, он просто не знает чем занять своё время. – На правах заказчика банкета пошутил юбиляр.  

– Простите Константин Алексеевич, но, к моему глубокому сожалению, это сделать невозможно. Человек, который составил свод правил застольного этикета, у нас не работает. – Дипломатично ответил метрдотель.  

Заместителю директора компании среднего бизнеса было безразлично, в какой последовательности, в каком количестве, и какие напитки выпьют гости. Финансы позволяли ему учесть всевозможные гастрономические и алкогольные предпочтения приглашённых, а также, если бы это потребовалось, арендовать ресторан, хоть на несколько суток. А вот своё время он ценил. И мечтал поскорее провести это трёхчасовое торжественное мероприятие, после чего приехать домой, а дома выпить, закусив солёным огурцом, стакан мутной, – «настоящей» – деревенской самогонки и съесть миску своего любимого «наваристого» домашнего борща. Затем можно будет снять с полки свадебный фотоальбом, прийти в спальню жены и, обняв любимую женщину, вместе с ней рассматривать фотографии, вспоминая, как когда-то давно, когда они ещё были студентами, происходило их бракосочетание. После чего лечь спать, и спать пока не наступит полдень следующего дня. Но все эти «маленькие радости» одного «большого начальника» будут доступны ему только после проведения банкета, а двенадцатичасовой сон будет возможен, только если завтра утром его присутствие не потребуется на работе.  

Сейчас же юбиляр сидел за центральным столом, на своём месте именинника, успокаивал волнующуюся супругу, и ждал, когда соберутся все гости, чтобы сказать им приветственную речь и разом поблагодарить всех за принятое приглашение.  

Под сервировочной тарелкой Константина Алексеевича лежала вышитая льняная салфетка, другая же льняная салфетка, сложенная лилией, украшала его закусочную тарелку. Расположенные перед ним столовые приборы, посуда и стекло, своей формой, цветом и рисунком отличались от посуды для гостей. Тарелки, за этим столом для почётных гостей, в отличие от других столов, также были расставлены немного дальше одна от другой, чем за другими столами. Но, контрастные тону скатерти, льняные салфетки почётных гостей не были свёрнуты в определённую форму, и разложены на закусочных тарелках, а, для того чтобы всё же подчеркнуть торжественность момента, стояли слева от тарелок, вставленные в сервировочные металлические кольца. И, как дополнение композиции праздничного стола, между всего этого разнообразия тарелок с мясной нарезкой, рыбным и сырным ассорти стояли вазы с живыми цветами...  

И, развлекая пришедших чуть ранее назначенного времени приглашённых, играли музыканты. Сами приглашённые при этом рассматривали обстановку ресторана или беседовали друг с другом, коротая время в ожидании ещё не прибывших гостей. А музыканты, из оркестра ресторана, мысленно ругали привередливого клиента, исполняя сегодня, – по его личному распоряжению, – не популярные эстрадные произведения, а классическую музыку. И уже были ознакомлены с планом обслуживания столов и синхронностью выхода в зал официанты, ожидавшие распоряжения на подачу гостям очередного блюда.  

А шеф-повар ресторана лично следил за температурой духовок, где, в порционных кокотницах, готовился жульен из куриной грудки с шампиньонами, а в открытых раковинах, под верхним огнём, подрумянивались, в сливочном масле с сыром под соусом паризьен, морские гребешки, знаменитый «кокиль Сен Жак» – «гребешки святого Иакова».  

Он, помня о том, как заказчик сказал ему, что не надо пытаться произвести на него впечатление, называя повсюду растущую душицу обыкновенную греческим словом означающим «сияние гор» – «орегано», и при этом ссылаться на изысканность итальянской кухни. Да ещё при этом пояснил, что итальянцы сыпали её в свои блюда не потому что были особо утончёнными ценителями яств, а для того, чтобы хоть как-то улучшить и разнообразить вкус надоевших им пиццы, фондуты и пасты с анчоусно-чесночным соусом – банья кауда, бывших в то время основной пищей бедняков. И, показывая, что очень хорошо знаком с итальянской кухней, прибавил, что раньше фондуту приготовляли не по современным рецептам из сычужного полутвёрдого сыра «Фонтина», а из любого засохшего сыра. При этом удивлённый услышанной мини-лекцией, шеф-повар ещё подумал: «Ну откуда какой-то коммерсант может знать, из чего раньше итальянцы готовили свою фондуту? »  

Но ещё строже шеф-повар следил за временем, когда в маленькие стаканчики из слоёного теста – волованы, можно будет положить рагу и паштеты. Шеф-повар понял, что этот прекрасно эрудированный клиент, в костюме от «Hugo Boss», сразу заметит, что в волованы положили начинку чуть раньше времени, – и от этого они немного размокли, – и не хотел опозориться перед человеком, отлично разбирающимся в кулинарии.  

Главного повара уже не удивило то, что клиент в относительно недорогом – по меркам столицы – костюме, без разговоров о возможности замены одних блюд другими, сразу же, после озвучивания стоимости проведения банкета, решил оплатить всё заранее. Хотя за время работы шеф-поваром этого ресторана, ему не один раз встречались ситуации, когда при такой стоимости проведения торжества начинали менять банкетное меню даже люди, одевающиеся от «Kiton» или «Brioni».  

А на подсобных столиках находился резерв бело-золотой фарфоровой посуды, стекла и запас столовых приборов – вдруг кто-то из гостей разобьёт бокал, тарелку или уронит вилку.  

И стоял в огромном холодильнике именинный торт. И было в него воткнуто шестьдесят свечей.  

В то время, пока гости будут находиться за банкетным столом, официанты достанут его из холодильника и зажгут на нём свечи. И, для защиты глаз именинника от пламени, наденут на горящие свечи специальные фарфоровые капсулы.  

Позже, после произнесения первого тоста, официанты внесут торт в зал и поставят на круглый мельхиоровый поднос. В зале убавят свет, чтобы красиво оформленный торт с горящими свечами, красиво смотрелся в полутёмном помещении, а метрдотель поздравит юбиляра и вручит ему приспособление для гашения свечей.  

После того как будут погашены свечи торт поставят на подсобный стол и подадут гостям как десерт после основного блюда…  

Строго к указанному в приглашениях времени, в отличие от ранних или припозднившихся друзей и родственников, стали подходить почётные гости и коллеги юбиляра. Когда все собрались за столом, и именинник сказал все положенные в этом случае слова, метрдотель подал знак рассадившим гостей официантам и те стали предлагать и наливать гостям напитки, а затем, после выпитого аперитива, предлагать им холодные и горячие закуски.  

– «Уважаемые гости! Чтобы юбиляру ощутить прекрасные мгновенья, ему мы посылаем наши поздравленья…» – Стал отрабатывать полученные авансом деньги нанятый ведущий…  

Началось празднование юбилея.  

Среди приглашённых был и какой-то дальний родственник Константина Алексеевича по матери, высокий, стройный мужчина в возрасте около пятидесяти лет.  

Войдя в банкетный зал, он предъявил метрдотелю гостевое приглашение и, посмотрев на вывешенный у входа план стола, прошёл в указанное ему за столом место, где, рядом со столовыми приборами, стояла кувертная карточка с его именем и фамилией. А встретивший его официант, ответственный за встречу гостей в отведённом ему секторе, помог ему сесть за стол.  

Мужчина был красив. Он был худощав, узкоплеч, чернобров и черноволос, с правильными и приятными чертами лица, тонкими линиями губ и бровей. Длинные руки и небольшие кисти с длинными, тонкими пальцами, заканчивающимися миндалевидными ногтями, подчёркивали изящество его фигуры. А очень тонкая светлая кожа, высокий лоб и чёрные глаза, обрамлённые чёрными ресницами, придавали ему тот романтичный образ аристократа-соблазнителя из любовных романов, который очень нравится многим женщинам. Но проницательный взгляд, грамотная речь, хорошие манеры и доброжелательная улыбка создавали у его собеседников впечатление, что он является человеком, которому можно доверять.  

Только присмотревшись внимательно, можно было заметить, что возраст уже начал понемногу забирать его красоту. На висках мужчины уже начала пробиваться седина, а вокруг глаз появилась едва заметная сетка морщин.  

Также было видно и то, что мужчина знает как надо одеваться на торжественные мероприятия. Он пришёл в элегантном однотонном тёмно-сером классическом костюме-двойке итальянского покроя. Высококачественный костюм от «Canali» гармонично сочетался с белоснежной, с «косым» воротником, сорочкой и серым однотонным галстуком. Обувь мужчины представляли чёрные туфли-оксфорды, сшитые из целого куска гладкой телячьей кожи  

Однако, по его гардеробу, было заметно и то, что сейчас дела у него идут не очень хорошо. Костюм был уже не нов, воротник и выступающие из рукавов пиджака края манжет сорочки были немного изношены, а кожаные туфли покрылись патиной.  

По состоянию его одежды можно было предположить, что когда-то этот человек мог позволить себе покупать качественные и дорогие вещи, а сейчас он одел то, что осталось у него от прежней, обеспеченной жизни.  

Так оно и было. Мужчину, являвшимся двоюродным братом матери юбиляра, звали Петром. Когда-то он был владельцем большой, и приносящей хороший доход, компании занимающейся строительством коттеджей и отделкой квартир.  

В двадцать пять лет у Петра была и своя трёхкомнатная квартира в довольно престижном районе столицы, и дача в ближайшем Подмосковье, и собственный «Mercedes-Benz S 600 W 140» на охраняемой стоянке.  

Но со временем дела Петра шли всё хуже и хуже, – набранные по всей стране на работу вахтовым методом бригады строили коттеджи и отделывали квартиры за более низкую оплату, чем официально зарегистрированные строительные организации. И, когда получаемая его компанией прибыль стала меньше, чем точка рентабельности, компания обанкротилась, и Пётр потерял источник дохода.  

Сейчас Пётр работал по найму в других компаниях. Получаемой заработной платы для уровня жизни средне обеспеченного москвича ему хватало, но позволить себе покупать дорогие вещи он уже не мог…  

Выпив в качестве аперитива бокал «Шардоне», и выбрав из холодных закусок норвежского малосольного лосося – рыбный специалитет этого ресторана, Пётр незаметно обвёл взглядом других приглашённых, надеясь завязать полезные знакомства – ведь, как говорил один гастрономический философ, все большие события, включая заговоры, задумывались, готовились и выстраивались во время застолий. И увидел сидевшую среди почётных гостей женщину, с которой у него была любовь в молодости.  

Это была Татьяна, потрясающе красивая дама, сейчас уже разменявшая четвёртый десяток лет, а в то время молоденькая студентка исторического факультета. Пётр был на шесть лет старше её и, окончив университет, уже занимался бизнесом.  

Она тоже заметила его, но не кивнула ему в знак приветствия. Тот, кто заметил, как Пётр и Татьяна обменялись взглядами, но не знал, что когда-то они были вместе, никогда бы не догадался, что они знакомы.  

«Интересно, что она делает среди «особ приближённых к императору»» – подумал Пётр. Твёрдо зная, что Татьяна не является родней ни Константину Алексеевичу, ни его супруге, он начал строить умозаключения, каким ветром её занесло на этот банкет.  

«Может быть, Танька стала любовницей Константина». – Выдвинул он, наиболее правдоподобную, на его взгляд, версию.  

«Нет, не логично, не идиот же Костик, чтобы привести любовницу туда, где в это время находится его жена. Да и не был Костик любителем «сходить налево». А раз Танька не является его любовницей, значит у них с Константином какая-то другая связь». – Опроверг он себя. И решил не ломать над этим голову, «гадая на кофейной гуще», а при наиболее удобном случае поинтересоваться об этом либо у самого Константина, либо у его супруги…  

Во время первого перерыва, когда уже были съедены закуски из рыбы и мясные закуски, произнесены все положенные поздравления юбиляру и вручены подарки, а приглашённые ожидали подачи основного блюда, часть гостей вышла из-за стола – чтобы покурить – на крыльцо ресторана, Пётр подошёл к курящей в одиночестве Татьяне.  

– Татьяна, ты ли это?  

И получил «сухой» ответ:  

– Ты не ошибся. Это я.  

– Я ничего не слышал о тебе со времени нашей последней встречи. – Не зная как продолжить разговор, сказал Пётр.  

– Я тоже ничего не слышала про тебя. – Сказала Татьяна.  

Не показывая виду, что он понял, что Татьяна не хочет разговаривать с ним, Пётр спросил у неё:  

– Сколько же мы с тобой не виделись?  

Она, с блеснувшей в глазах грустью, посмотрела на него и ответила:  

– Двадцать шесть лет, Петенька. Двадцать шесть…  

– Больше четверти века. – Удивился Пётр. – Боже, как быстро летит время. Мне кажется, что мы расстались только вчера.  

Она, теперь уже с удивлением, снова посмотрела на него и спросила  

– Ты-то, хоть иногда, вспоминал меня?  

– Вспоминал. И довольно часто. – Ответил он.  

На глазах женщины выступили слезы. Чтобы Пётр не заметил их, она отвела от него взгляд.  

Не зная о чём ещё можно говорить с женщиной, которая когда-то его любила, Пётр спросил у Татьяны:  

– А ты давно замужем?  

– Я так и не выходила…  

– Но почему?  

– Да как-то не получилось…  

– Но гражданский-то муж у тебя всё же есть? – Спросил Пётр.  

– Нет у меня никого. – Сказала Татьяна. – И никого после тебя не было.  

На его лице мелькнуло недоумение, которое тут же сменилось растерянностью. Пётр догадался, почему Татьяна так и не вышла замуж.  

– Значит ты… Ты всё это время продолжала любить меня? – Виновато спросил он.  

– Продолжала. – Вздохнула Татьяна. – Ведь ты был моей первой любовью.  

Пётр в задумчивости начал крутить пуговицу пиджака. Прошло несколько томительных мгновений. Татьяна тоже молчала...  

Солнце, словно чувствуя, что вот-вот закатится за горизонт, посылало свои последние яркие лучи на вечерний город. И его лучи отражались не только от зеркал автомобилей, окон домов и оцинкованных крыш, но и от всех блестящих предметов, встретившихся на их пути.  

Этой игрой света светило как будто прощалось с этим миром до завтра.  

Свет играл на золотых серьгах Татьяны и отражался от полированной стали корпуса швейцарских часов Петра. А когда Пётр согнул руку в локте, лучик света отразился от родиевого покрытия его запонок, и побежал по асфальту маленьким солнечным зайчиком.  

И переливалась в вечерних солнечных лучах жаккардовая ткань его, завязанного узлом «полный виндзор», галстука. И блестела атласная ткань фиолетового вечернего платья Татьяны, меняя цвет от индиго до кармина…  

– Какая красивая пара. – С восхищением сказала одна из сидящих на лавочке у дома напротив ресторана пожилая, интеллигентная на вид, женщина сидящей рядом с ней собеседнице. Пенсионерки, чтобы скрасить свой вечерний досуг, и узнать последние новости, в летнее время, ежедневно к семи часам после полудня, выходили посидеть на лавочках у подъездов домов. И, естественно, они пристально рассматривали всех посетителей ресторана, вышедших покурить на улицу.  

Её собеседница, тоже пожилая женщина, но не похожая на женщину, относящуюся к интеллигенции, в ответ на её восхищение зло процедила сквозь зубы:  

– Богачи. Всю жизнь ходят по ресторанам да театрам. Что же им не быть красивыми?  

Её муж, со времени демобилизации из армии и до самой пенсии проработавший слесарем на автобазе, за сорок лет супружеской жизни так ни разу не сводил супругу не то чтобы в театр или оперу, но и даже в ресторан. «Мы в институтах и академиях не учились, так что не с нашим умом понять всех этих Гамлетов и Шаляпиных». – Говорил он, считая, что в театр ходят только академики, профессора и потомки всяких князей и графов, у которых эта блажь передаётся детям по крови.  

Сильно устающего за смену слесаря после работы не интересовало ничего кроме ужина, дивана и телевизора. А по выходным он тоже культурно проводил свой досуг, распивая с соседом пиво или водку, или выходил во двор, поговорить с такими же как и он людьми рабочих профессий, и поиграть с ними в домино, нарды или карты. Никогда не посещавший никаких других заведений общественного питания кроме пивной, столовой и буфета, он искренне не понимал, зачем люди ходят в ресторан, когда, – если купить продукты и алкоголь в магазинах, а еду приготовить дома, – за эти же деньги выходит намного больше и еды и выпивки. В его понимании ресторан являлся одним из видов столовой, где вместе с дорогой едой ещё продаётся несколько видов алкоголя на разлив.  

– Наверное, они поссорились. – Не отрывая взгляда от заинтересовавшей её пары, предположила первая женщина. – Смотри, с каким растерянным и виноватым видом он стоит.  

– Поссорились, помирятся. – Сказала вторая. – Деньги они всех мирят…  

Женщины даже не могли предположить, что со времени последней встречи Пётра и Татьяны прошло уже более двадцати лет...  

– Ты знаешь, и я, тоже, всё ещё люблю тебя. – Сказал Пётр, в глубине души надеясь возобновить прежние отношения с Татьяной.  

Та посмотрела ему в глаза и ответила:  

– Пустое… Почитай «Тёмные аллеи» Бунина, у нас всё получилось точно также.  

Пётр, хорошо помнивший это произведение классика, сказал с горечью:  

– Как там говорил генерал о сказанном в книге Иова? «Как о воде протекшей будешь вспоминать»?  

– Именно это. – Подтвердила Татьяна. – Не к чему ворошить прошлое. Слишком горьки о нём воспоминания…  

Снова наступило неловкое молчание. Говорить больше было не о чём.  

Пётр и Татьяна, вместе вернулись в банкетный зал.  

Вспоминая прошлое, они уже не слушали ни речей слегка захмелевшего юбиляра, ни брали слова, чтобы высказать ему свои поздравления и пожелания. Случайно встретившись, эти когда-то любившие друг друга мужчина и женщина, были не рады этой встрече, и теперь безучастно ко всему ели поданного, в качестве банкетного блюда, запечённого молочного поросёнка.  

Когда наступил следующий перерыв, перед десертом и кофе, Татьяна сама подошла к Петру и спросила:  

– А ты, после того, как бросил меня, быстро женился?  

Татьяна не хотела вспоминать давно минувшие отношения и интересоваться жизнью бывшего любимого человека, но женское любопытство пересилило, и она, – не слушая свой внутренний голос, говоривший, что ей это не нужно, – подошла к Петру, чтобы узнать как сложилась его дальнейшая судьба.  

–Быстро. – Ответил Пётр. Не прошло и года как я, и моя новая девушка зарегистрировали наши отношения.  

И предупреждая следующий вопрос, почему они расстались, рассказал, что через несколько лет он обеднел, и жена его бросила.  

– Сейчас она живёт с каким-то владельцем сети ресторанов. Наши общие знакомые говорят, что у него пол-Москвы любовниц, и она живёт с ним только из-за его денег. – Грустно сказал Пётр.  

– Ничего удивительного, ты же сам мне сказал при расставанье, что всем девушкам нужны только деньги, машины и чтобы кто-то водил их в дорогие рестораны. Вот судьба и свела тебя с такой девушкой. – Сказала на это Татьяна.  

– Чего я боялся, то и случилось. – Подвёл итог своей женитьбы Пётр. – В то время я думал, что и ты со мной дружишь только из-за денег и машины.  

– Да не нужны мне были твои деньги и твоя машина. – Сказала Татьяна. – Мне нужен был именно ты.  

И, что-то вспомнив, продолжила:  

– Когда ты водил меня в рестораны, я не ощущала вкус еды. Помнишь тот японский ресторан, где я пролила соус на платье… Когда мы ездили посмотреть другие города, я ничего не видела вокруг... Я смотрела только на тебя... Больше мне было ничего не нужно…  

– Дурак... Какой я тогда был дурак. – Сказал Пётр.  

– А потом, после того, как она тебя бросила, ты не пытался снова жениться? – Поинтересовалась Татьяна.  

– Официально нет. Дружил с несколькими женщинами, даже жил с одной из них гражданским браком. Но и она оказалась не моим счастьем. – Дал уклончивый ответ Пётр.  

– Выбора среди нас нет, просто бери ту, у которой грудь больше. – Напомнила ему его высказывания Татьяна.  

– Теперь я прекрасно понимаю, что размер бюста это не главное качество женщины. – Вздохнул Пётр.  

– Главное, что ты это понял. – Сказала Татьяна. – Всё, заканчиваем наш вечер вопросов и ответов. Пошли за стол, а то юбиляр нас потеряет.  

– А кем из родственников тебе приходится Константин Алексеевич. – Спросил у Татьяны Пётр, когда они возвращались с улицы в помещение ресторана.  

– Никем. – Ответила она ему. – Он мой заместитель по производству.  

Поражённый этой новостью, до своего стула Пётр шёл как в тумане…  

А после завершения банкета, когда приглашённые юбиляром гости стали расходиться по домам, Пётр подождал Татьяну у выхода из ресторана.  

– Ты прости меня… Что я так обошёлся с тобой. – Сказал он ей. – Прости, если сможешь...  

– Я тебя давно простила. – Ответила та. И, посмотрев на Петра, тихо добавила. – Лишь бы ты смог простить себя сам...  

Тот не знал, что здесь можно ещё сказать и только перевёл взгляд с маленькой, – без ремешка, наружных карманов и лишнего декора, – классической чёрной кожаной сумочки-клатч Татьяны на её, точно такого же цвета, туфли-лодочки.  

– Ну, мне пора. – Сказала Татьяна, разом прекращая все остальные, уже ненужные им обоим разговоры. – Будь счастлив. Может быть, мы с тобой больше никогда уже не встретимся.  

– И ты будь счастлива. – Ответил ей, сразу ставший казаться намного старше своего возраста, Пётр.  

Простившись с Петром, Татьяна подошла к одному из стоявших перед рестораном автомобилей. Ждавший её появления водитель услужливо открыл ей дверь.  

– Да у неё новейшая, «двести двадцать вторая», модель «Мерседеса». – Отметил, провожавший её взглядом Пётр. – И цвет точно такой, какой был у моего «сто сорокового». Наверное, она до сих пор вспоминает наши безумные гонки по ночной Москве.  

Затем он достал из кармана пачку недорогих сигарет. Сигареты были куплены в ближайшем магазине и не соответствовали тому уровню доходов, когда люди носят швейцарские часы и костюмы от известного итальянского дома моды.  

Достав сигарету, Пётр прочитал на пачке название компании, которая выпускает сигареты этой марки. Компания была российской…  

Пётр не стал убирать пачку обратно в карман, а выбросил почти полную пачку сигарет в ближайшую урну. И с горечью подумал, что теперь он не только не может устраивать подобные банкеты в ресторанах, но и посещает такие мероприятия только на правах родственника или друга детства. И, если не лгать самому себе, он лишний гость на чужих «праздниках жизни».  

Прикурив сигарету от дорогой зажигалки, Пётр пошёл к остановке метрополитена.  

Он шёл по вечернему городу, вспоминая то время, когда они были вместе с Татьяной и думал: «Как же с ней было хорошо»…  

Только сегодня он понял, что это была любовь всей его жизни.  

22. 09. 2019  

© Copyright: Владимир Кушнерик, 2021