Если бы не она

Если говорить об отношениях и семейных узах, то в этом доме уже давно ничего не происходило, кроме простого бессмысленного существования. Может для кого-то и был смысл, но точно не для Дэвида…  

Каждый день был похож на предыдущий, ровно, как и каждый час. Это состояние угнетало его, до такой степени, что он уже не замечал ни детей, ни жену. Его единственным интересным занятием было сидение в кресле перед телевизором с бутылкой пива. Хотя стоит признаться, что и это ему уже не доставляло никакого удовольствия. Но по крайней мере, это его расслабляло и на несколько часов, он не думал о том, как его угнетала его нынешняя жизнь. Не он один в этом виноват, что его так не устраивало, главное, он не мог понять причину этой пустоты в его доме, а особенно в его душе.  

В нем было все идеально: его волосы, которые свисали до плечей, очаровательная улыбка, щетина, которую он никогда не сбривал, отчасти из-за его брутальной натуры или он уже давно наплевал, как она выглядела на нем, но ему это шло просто невероятно. Его прекрасное стройное тело, которое постоянно обтягивали рубашки, он носил их с открытым воротником. На его шее висел черный ремешок, с кулоном, на котором был изображён тигриный глаз. Он был очень красивый, однако эта его красота не спасала его существование…  

В своей семье он командовал всем, смотря по его настроению. Вся мебель стояла по его желанию, все работало по его желанию, и надо заметить, что никто особо не пытался исправить ситуацию. А его жена, уже давно не считала себя ею, скорее она уже являлась прислугой, хоть и любила его. Она уже давно не следила за собой, да и не зачем было. Он смотрел на неё только в двух случаях: когда она ему задавала какой-либо вопрос или, когда ему нужно было найти чистую рубашку. Каждое воскресенье она ездила в церковь с детьми, пару раз в неделю в магазин.  

Их дом находился в небольшом городке, на окраине, недалеко от него был большой темный лес, там было темно даже днем, приходилось ехать около часа на машине, чтобы добраться до центра города, через лес и подниматься вверх, так как жили они в низовье горы. Они не меняли дом, потому что так хотел Дэйв. Ему уже давно было спокойнеё проводить время одному, и выгодно, чтоб его дети не шатались в городе, а ездили только в школу и обратно.  

Десять лет в браке, а Дэйв уже подумывал о смерти. В возрасте тридцати шести лет, его глаза уже не святились, и цели никакой не было, он вял, как прекрасный цветок, так и не успевший расцвести и благоухать своим неповторимым ароматом. Что-то должно было случиться в его жизни, ведь не бывает такого бессмысленного существования одного человека…  

– Папа, а что обозначает слово "Потрошитель"? – сказала его младшая дочь.  

– У мамы спроси, где ты вообще такое слово взяла? И почему ты ей позволяешь смотреть телевизор после восьми часов вечера? – обращаясь к своей жене возмутился Дэйв.  

– Дорогая, это слово не относится к людям, а телевизор она смотрит только тогда, когда ты его смотришь и не нужно все на меня валить – ответила его жена. – Мог бы и поучаствовать в воспитании детей.  

– Это целиком и полностью твоя забота, моя забота в обеспечении вас деньгами и все. Больше я ничего Вам не должен, милая моя, черт побери.  

– Ты вообще себя слышишь? Тебе не стыдно? Это и твои дети тоже!  

– Я поеду с Чарли в бар, мне не до выяснения отношений, тем более, уже на протяжении нескольких лет, ты и делаешь, что только пилишь мне мозг, вместо того, чтобы устроить все нормально, как и полагается в этом доме!  

– Как полагается??? Что ты имеешь ввиду?  

– Я имею ввиду то, что в этой семье уже давно нету того … да и никогда этого не было. Все, всем спокойной ночи!  

Сев в машину, закурив сигарету, он поехал в город, на самом деле он даже и не хотел ехать к Чарли.  

Чарли. Это был его единственный друг, не совсем друг, а скорее партнер по работе. Низкого роста, с животиком и вечно носил подтяжки для штанов, короче говоря, полная противоположность Дэвиду, в то время как Дэйв, высокий и харизматичный сердцеед одет всегда был шикарно, благоухал невероятным парфюмом и умел себя подать.  

Занимались они тем, что Чарли договаривался с поставщиками различного товара, а Дэйв потом развозил их по точкам, а что развозил, это уже не имело никакого значения, потому что как зарабатывать деньги для него было неважным, главное, чтоб зарабатывались.  

Проезжая через темный лес, Дэйв подумывал о том, чтобы напиться. Ехав по темной дороге, освещенной только фарами его старой машины, подтягивая сигарету, он вспоминал свой первый день на работе, когда только познакомился с Чарли и с самого первого дня у них был большой заработок, который они потратили на пив-бар и развлечения с девушками легкого поведения. Почему-то этот день ему очень хорошо запомнился, ведь тогда он впервые побывал среди важных людей и ему даже было это интересно. А сейчас, когда он уже подъезжал к этому же самому бару, его тревожило свое состояние, и он скорее хотел забыться в многочисленных литрах спиртных напитков.  

Выйдя из машины, около этого бара под названием "Градус", он встал возле витрины и смотрел на мужчин, сидевших за столом, с ярко-накрашенными молодыми девицами, которые так и жаждали обобрать этих пузатых джентльменов. Зайдя в бар, сев за стол, к нему подбежала официантка и с улыбкой спросила, что же он желает. Он заказал виски двойной со льдом и попросил, чтоб его больше не трогали. Официантка обидчиво приняла заказ и ушла в бар. Дэйв сидел за столом, осматривая помещение и подумывая о том, чтобы все здесь поджечь. Ему всегда хватало внимания со стороны женщин. Они тянулись к нему до такой степени, что ему уже было на это наплевать. Он даже не гулял уже на протяжении нескольких лет, так как все ему это уже осточертело и было неинтересным, хотя, казалось бы, ему было всего тридцать шесть лет. За столько времени, никто ему не запомнился, и он даже не мог ответить на вопрос, почему он женился именно на той, кто сейчас моет посуду у него дома.  

– Какие люди!!! Не ожидал, что я тебя тут встречу, да еще и в полном одиночестве. – приветствовал его Чарли. – Что опять со своей поругался? Или гульнуть решил?  

– Достало дома торчать, уже неделю никуда не выхожу, а эта дура еще мне мозг пилит по поводу воспитания детей. У тебя дома тоже так же? Или это только я заслужил?  

– Да я не знаю, что у меня дома, я там только ночую, в остальное время сижу в офисе и кручу шашни с секретаршей. Последний раз, она мне устроила сцену, типа чем она лучше моей жены, а я знаешь, что этой дуре ответил?  

– Не имею представления!  

– Ты лучше моей жены только тем, что не являешься моей женой, – громко засмеявшись ответил Чарли.  

– Действительно, все они лучше, чем наши жены.  

– Позвольте не согласиться с Вами, – сказал старый мужчина, сидевший за соседним столиком, – вы отдаете себе отчет в том, что сказали?  

– А тебе, черт побери, какая разница, очкарик? – грозно возразил Дэйв.  

– Не поймите меня неправильно, но – хотел было возразить Дэйву, но Дэйв в силу своей грубости и ненависти ко всем людям, сказал:  

– Тебя, дорогой мой друг, никто не желает понимать, так как глядя на тебя, мне уже становится непонятно, как ты живешь на этой планете с такой внешностью и с таким убогим видом, не обижайся на правду жизни. Тебе только в школе преподавать, а уж не давать мне советы по поводу общения с женщинами, уж прости как-нибудь без тебя разберемся, профессор, елки-палки.  

– Я обычно не обижаюсь на людей, которые используют грубость в качестве самоутверждения собственного и в силу своих неудач в жизни переносят весь негатив на окружающих, – сказал так называемый "профессор". – А то, что у вас какие-то неприятности, так вы бы попробовали в них разобраться, чем упиваться каждый день, тем самым накапливая еще больше злобы и неопределенности в свою жизнь. А наши жены — это не только женщины, которых мы когда-то полюбили, это своего рода и наше отражение в зеркале, потому что те, на ком мы женились, чем-то нас когда-то привлекли, а привлекает нас, то, чего нам не хватает, так что говоря глупости о женах, мы тем самым и себя принижаем и даже можно сказать, что не уважаем. Вы самодур, и я только молюсь, что бы в вашей жизни все изменилось, ведь в вашем сердце уже давно пустота, и в этом виноваты только вы. Вам стоит решить, чего вам не хватает, и поверьте, вам станет намного легче. Это сделать несложно, нужно просто открыть глаза и не прятать все в себе, – сказал профессор, выпивая глоток пива.  

– Мужик, я тебе не завидую, – громко посмеявшись, сказал Чарли, запивая водкой с мартини свой омерзительный смех.  

Дэйв смотрел на него с такой ненавистью, что его руки чуть ли не убили вдребезги бокал с виски, с чем совпадало это его состояние сделать тоже самое с этим "профессором", и на этой минуте он спросил:  

– Как тебя зовут?  

Чарли обалдел от изумления.  

– Томас, меня зовут Томас, – с неким страхом ответил "профессор".  

– Что ты будешь пить? – спросил Дэйв.  

Чарли от изумления начал икать.  

– О спасибо, сэр, но у меня есть пиво.  

– Я кажется тебя спросил, и ты обязан ответить, тем более в силу последних пяти минут твоего откровенного трепа, ты обязан мне ответить, – в бешенстве возразил Дэйв. – Официантка несите виски этому очкарику и запишите на мой счет. Сегодня у меня появился друг.  

– Спасибо, сэр, но я совершенно не нуждаюсь в угощениях.  

– Да ладно тебе, мне это подарит удовольствие, а ты итак, как раз заметил, что у меня его мало в жизни, и в силу твоей внимательности, я тебе дарю этот бокал.  

– Ну, ты старик даешь, – сказал Чарли, – Профессор, а тебе повезло, этому ненормальному только попробуй возразить, сразу разнесет все на своем пути, я его уже давно знаю, – опять смеясь, пробормотал Чарли.  

– Это потому что, такие идиоты как ты, не представляют для меня авторитета, – ответил ему Дэйв.  

– Какая же ты сволочь. Иногда ты реально бесишь меня, – отозвался Чарли.  

– А ты меня всегда. Ну давай, профессор, за приятные моменты в жизни, которых так мало, черт побери, – произнес Дэйв.  

– Зря вы так, они у вас только начинаются, – возразил Томас.  

– О, поверь мне друг, уже поздно.  

– Еще не вечер…